Павел Ан
Камень Трокентана. Книга 1
Глава 13
… Был среди них некий северянин высотой в пять локтей и чрезвычайно сильный. У него был особый лук, который только он мог натянуть, превосходивший по своей силе осадный. Задумав совершить деяние, северянин этот сделал яд из трав, и обмазав им стрелы затаился в кроне дерева у самой дороги, перед местом, где располагалась засада. Он искусно укрылся в листьях, так что остался незамеченным и не стрелял ни в кого кроме Кордена, который отличался своими блестящими доспехами, покрывавшими всё его тело. И даже пущенная из этого лука с близкого расстояния стрела едва смогла пробить этот чудесный доспех, оставив после себя неглубокую рану. Но так как она была отравлена, вскоре у Кордена отнялись рука и нога и он, упав из седла уже не смог подняться, телохранители же потеряли его среди суматохи сражения…
(из книги “Война в приморском крае”)
Справа вдалеке от дороги возвышался лысый холм, выделяясь своей необычайно чёрной вершиной, на которой даже не росла трава.
– Что это за странный холм? – спросил Коли.
– Это курган Энитов, насыпанный на месте старого Кордена, столицы мятежников.
– Старый Корден, признаться, я ничего про это не слышал и вообще-то я мало знаю об этой войне, хотя, и живём мы недалеко от этих мест, но в те времена связь с людьми у нас была потеряна. Я же сам редко бываю в Доллене, и всё никак не могу услышать подробный рассказ об этих событиях, расскажи мне, Антелин, скоротаем время в пути разговором.
– Ну что же, охотно расскажу. История эта восходит к недавним временам, и я сама была свидетельнице многих из этих событий.
Правителем Вессена в те времена был Корден из правящего народа Ромино. Именно к ним в дикое племя пришел с юга Варнен, принеся им мудрость народов южных земель. Корден был его другом и сподвижником с самых первых дней. Он часто участвовал с ним в сражениях и Варнен даже спас ему жизнь в одном из боёв с дикарями.
Корден сам был великим воином, высоким и сильным. Он получил Вессен себе во владение после его завоевания, как богатейшую из областей, жемчужину Алексы как её называли. Но ни давняя дружба, ни то, что Варнене спас ему в своё время жизнь, не помешали ему стать предателем.
Корден правил могучей областью у него были верные ему войны Эниты, которые по праву считались лучшими войнами Алексы. Они были вооружены лучшим оружием, для них лучшие мастера делали лучшие доспехи. Они были сильны духом и храбры. Дикари, только заслышав об их приближении, обращались в бегство, опасаясь вступить с ними в открытое сражение. О них слагали песни, мужественнейшим из них ставили памятники.
Всё это окружавшее его величие надмило Кордена. Он не захотел уступать чести первенства Варнену и подчиняться ему. Он был одним из тех, кто составил великий заговор и сам сыграл в нём роль подлого палача и предателя.
Мятежники изначально не хотели сохранить созданное Варненом государство, а хотели разделить его на части как научили их тому подстрекатели из тёмных земель, направляемые своим тёмным владыкой. Идея объединенного противостояния ужасам земли тьмы всех людских племён этих мест, ради которой Варнен всё это и затеял, была им чужда, они искали только личной власти.
Сговорившись, мятежники привели свой замысел в исполнение и во время праздника по случаю окончания внешней стены Вадалиена, они коварно убили Варнена и всех его детей во время пира. К гарнизонам крупных городов во всех областях отправились зачинщики мятежа и, сообщив о смерти Варнена и всех наследников, объявили об установление новой власти.
Чтобы заручится поддержкой солдат, они издали беззаконные законы, так что теперь верные им люди могли беспрепятственно притеснять всех остальных. Начались разбои и убийства, беззаконие творилось повсюду. Убивали беззащитных и слабых, грабили всех, кто не мог за себя постоять.
Вчерашние великие войны страшные для врагов и призванные противостоять тьме и защищать слабых, все как один превратились в жестоких притеснителей и убийц искусных в военном деле, так что не было никакой надежды хоть как-то защититься от них.
Все без исключения гарнизоны Вессена присягнули на верность Кордену, кроме женщин в крепости Элиментан. Внутри крепости находились городские склады оружия и продовольствия, а сама она была непреступна, так, что они могли весьма долго держать осаду. Но Корден не принимал их всерьёз, победа далась ему очень легко, и доставшаяся ему абсолютная власть ослепила его.
По всему Вессену царили беззакония, убийства и грабежи. Все жители Вессена стали считаться рабами Кордена, так, что тот мог поступать с любым из них как ему заблагорассудится. Он выгонял их с их земель, сгоняя в устроенные для них лагеря, и оттуда распределял их на принудительные тяжелые работы в рудники и другие промыслы.
Те, которых он оставил жить на своей земле, должны были отдавать ему практически весь выращенный их трудами урожай, так, что им самим едва оставалось на пропитание. Считалось, что всё добытое в Вессене любым человеком рыбаком, охотником, или земледелец принадлежит лично ему. Вся земля стонала от рыскающих по ней приспешников тирана, люди убегали в горы на запад, прячась в пещерах и скалах, хотя, и оттуда их всё равно вылавливали, затравливая собаками как диких зверей. Любых выражавших своё недовольство тут же беспощадно убивали, а их тела вешали на всеобщее обозрение.
Но власть Кордена оказалась недолгой. Мирринцы, воительницы, а также примкнувшие к ним мирные жители северных земель разгромили мятежников на севере, восстановив порядок в тех землях.
Собравшись вместе, они осадили крепость Барту, которая расположена в узком месте соединения полуостров Вессен с большой землёй, но Корден не испугался, его войны были лучшими, и он не боялся миринцев, женщин и северян. Он видел в их нападении только лишь удачный повод, чтобы поработить и их, присоединив их земли к своим.
Сидящих в Элементане, он также не боялся, поэтому он вывел из Вадалиена почти весь гарнизон, оставив лишь немногих воинов, и направился к Барту, с намерением снять осаду и тут же отправиться завоёвывать северные области, но излишняя самонадеянность погубила его.
Ослепленный гордостью и, потеряв рассудок, Корден попал в западню. Как только его войска отошли достаточно далеко от Вадалиена, большая армия мирринцев и амас высадилась из кораблей возле самых стен города. Тем временем, сидевшие в крепости женщины, которые поддерживали связь с союзниками через голубиную почту, сделали вылазку и захватили верхний город изнутри. В верхнем городе располагаются пруды с водой, на случай осады и оставшиеся склады с продовольствием. На следующий день союзники начали штурмовать оставшуюся часть города как изнутри, так и снаружи и оставленный в городе малочисленный гарнизон, не выдержав натиска, был разгромлен.
Весть о происшедшем застигла Кордена как раз в тот момент, когда он находился возле этого города, чьё пепелище мы сейчас с тобой видели. Он пришёл в ярость и повернул все свои войска обратно на Вадалиен, оставив осажденных в Барту без подкрепления.
Придя к городу, он надеялся тут же взять его приступом, безгранично веря в непобедимость своих воинов. Но стены великого города остались для него неприступными и, понеся большие потери, он вынужден был прекратить штурм.
Тогда он решил взять город в осаду, что было практически невозможно, так как после потери Вадалиена кораблей у него не осталось, и вход в город с моря был свободен для осажденных. К тому же, в самом городе были большие запасы им же самим награбленного продовольствия, а окрестные земли были опустошены его же собственными приспешниками.
Вскоре, его армия начала терпеть голод. Корден предпринял ещё один штурм, притом, что защищавших город воинов было, чуть ли не вдвое больше, ведь теперь к ним примкнули и многие его жители, взявшие в руки оружие, не желая дать вновь захватить город тирану. Несмотря на такое численное преимущество мирринцы и женщины, сидящие в городе, так и не решились дать бой Энитам в чистом поле, так как их храбрость и искусство воевать были широко известны.
Острая нужда заставила Кордена отступить основными силами в эти края, как в место удобное для помощи гарнизонам своих городов и крепостей. Он провозгласил здесь свою новую столицу, назвав её в честь самого себя. Все остальные города и крепости Вессена, тогда были под его контролем, и он всё ещё надеялся, собравшись с силами, все-таки отбить Вадалиен.
Однако, пока Корден безуспешно пытался осадить свою бывшую столицу и опрометчиво оставил без помощи гарнизон Барту, крепость пала. Так, что проход по суше в Вессен для войск союзников оказался свободен. Корден попытался было отбить крепость, но оборонявшиеся войска были куда более многочисленные чем войска осаждавших, хотя, по-прежнему союзники избегали открытого сражения, действуя более вылазками и измором, лишая возможности получать необходимое снабжение. Они мелкими конными отрядами заходили в тыл противника и нападали на обозы с продовольствием для осаждавших, которые по малочисленности и недостатку в коннице не могли обеспечить их безопасность.
Армия Кордена таяла с каждым днём, испытывая недостаток в продовольствие и оружие, и сама уже была практически окружена. Кордену пришлось отступить в свою новую столицу и снять осаду с Барту. Пока Корден пытался вернуть себе контроль над дорогой на полуостров, на востоке союзники вышли из Вадалиена и, пользуясь поддержкой местных жителей, захватили города Сетисин и Стеонен с прилегающими к ним поселениями. Наступавшие с севера войска повернули на запад, отрезав Кордену возможность отхода в горы.
Жители Вессена полностью отвернулись от Кордена, помня его беззакония и жестокость к ним так, что вскоре его обложили со всех сторон и у его малочисленных войск не было сил сражаться сразу на всех направлениях. Он засел в своей столице с остатками своей ранее непобедимой армии и начал затяжную войну.
Его армия была ещё достаточно сильна хоть и малочисленна, но войны Онувин по-прежнему боялись вступать с ними в большое сражение. Они ограничивались тем, что делали вылазки и выжигали поля и сады вокруг Кордена, опустошая эти земли, а также убивали или угоняли весь бывший в его окрестностях скот. Даже теперь земли вокруг Кордена особенно опустошены и ещё хранят на себе отпечаток той длительной войны.
Такая война продлилась больше года. За это время боевой дух армии Кордена стал уже не тот, что раньше. Всякая надежда одержать победу у них пропала, и их охватило тёмное отчаяние, а также ярость, свойственная затравленному и загонному в угол зверю, готовому к своей последней, смертельной схватке. Их положение усложнялось постоянной острой нехваткой продовольствия. Запасы на складах города подходили к концу, окрестности были опустошены.
Кольцо блокады за это время сжалось так, что и выходы к морю были все перекрыты, разве что Корден решил бы туда пробиться всей своей армией. Это время правления Кордена было ужаснейшим, для остатков его подданных. Его злоба достигла своего предела так, что он открыто провозгласил себя верным тьме и объявил свои владения частью земли тьмы. Он даже пытался посылать посланников на север, в землю тьмы, надеясь получить от её жителей военную помощь. В его землях появилось людоедство, оставшееся мирное население жестоко угнеталось, подвергалось постоянному жестокому притеснению, живя в нечеловеческих условиях. Все кто могли из них перебежали к союзникам, так, что в итоге в городе остались практически только его армия и те из его приспешников, которые повязали себя с ним бесчисленными преступлениями, так что им уже некуда было бежать и не приходилось ожидать пощады.
Корден сам под конец занялся колдовством, говорят, он ел особые грибы, от которых у него окончательно помутился рассудок и под их действием блуждал в мире своих тёмных мыслей. Наконец, он не выдержал и решил сделать вылазку большими силами на восток в сторону Стеонен, чтобы награбить там продовольствия для своей армии.
Он взял две трети своих войск и повёл их на восток. Он почти не встречал на пути препятствий, пока не дошел до стеоненского леса. Там он угодил в засаду. Союзники, наконец решились дать открытое сражение Энитам и теперь всячески ожидали удобного для этого случая.
Против закованных в тяжелое железо Энитов, они использовали большие осадные луки и жидкий огонь, напав на них на узкой лесной дороге сразу с двух сторон. Сам Корден был ранен стрелой и брошен своими солдатами на поле боя. Несмотря ни на что, Энитам всё же удалось вырваться из окружения, хотя, при этом они потеряли весь обоз и почти всех лошадей, к тому же у прорвавшихся было много раненых от стрел осадных луков.
Они повернули обратно в сторону своего города и вышли на равнину, где им привычней было сражаться едиными сомкнутыми рядами. Лето в том году было весьма жаркое, еда и вода у них остались в обозе. Шли они медленно, многие из них были ранены. Сначала они старались держаться плотно, ожидая нападения, но вскоре растянулись по степи. Жара стояла небывалая, солнце палило их в открытом поле. Они жестоко страдали от жажды и от ран, многие из них падали прямо посреди поля. Никто из них не помогал друг другу, сильный – слабому, здоровый – раненому.
Мелкие отделившиеся от основной массы группы, тут же разбивали всадники союзников, которые непрерывно преследовали отступавших со всех сторон. Также были засыпаны все колодцы в округе на их пути, на которые они надеялись, так что жажда мучила их очень жестоко. За каждым из энитов было множество различных преступлений, а главное мятеж и предательство, и всем им полагалась смерть. Некоторых падавших из них подбирали живыми, чтобы предать их, наконец, справедливому суду за все их злодеяния.
Наконец, спустя несколько дней, небольшие остатки их армии потеряв всякую надежду, перестали идти к Кордену и остановились прямо среди степи в надежде на то, что войска Онувин дадут им последнее сражение, и они смогут умереть как войны в бою. Но их не удостоили такой чести.
Их лагерь окружили и охраняли несколько знойных дней, пока все они до одного не умерли от жажды и зноя под палящим солнцем. Место то называется теперь “Лагерь смерти”. Туда же собрали всех павших по дороге Энитов и насыпали сверху них похоронный курган, где они лежат теперь вмести со своим оскверненным оружием. В добычу от них ничего не взяли, так как всё что у них было, награблено и осквернено их соучастием в делах земли тьмы.
После этого Корден взяли в осаду. В городе почти не оставалось продовольствия. Эниты внутри ели друг друга, они были как загнанные в угол звери и сдаваться не собирались. В итоге, когда многие из них умерли от голода, союзники пошли на штурм и без труда захватили город. Это была ужасающая картина. Прямо на улицах, валялись обглоданные человеческие кости, полусгнившие и полуобглоданные тела умерших от голода.
Город сожгли, а на его месте насыпали проклятый холм. Нынешний Киеран находится не на его месте, а в стороне, на месте лагеря союзников, осаждавших город. Там же где был город мятежников, ничего теперь не строят, место то считается проклятым. Его ты, Коли, и видел.
– Да уж, страшная история, не похожая на сказания о древних войнах.
– Война сама по себе страшная вещь, Коли, а ты знаешь о ней только по величественным древним рассказам, и тебе она кажется иным, чем есть на самом деле. Но это очень страшно, я не в деталях рассказала тебе обо всех ужасах той войны, о которых мне известно, тем более что свидетельницей некоторых из них я была сама.
Я тогда была ещё совсем девчонкой, выросшей в Аллиодоне и мечтавшей стать великой воительницей, чтобы не обречь себя на ежедневное сидение за шитьём, всю свою юность молодость и зрелость.
Я участвовала в погоне за шедшими по степи энитами после их разгрома в стеоненском лесу, видела, как они падали один за другим не в силах идти. Я сидела в дозоре, охраняя проклятый лагерь, и смотрела, как они умирают один за другим от жажды и зноя в жестоких мучениях. Я осматривала Корден после его штурма и видела ужас смерти на его улицах.
С тех пор я зареклась быть воительницей. Я выучилась грамоте, изучила некоторые искусства и стала учительницей. Теперь я учу детей и взрослых мудрости мирной жизни, а не военному искусству, чтобы они умели ценить мирную жизнь и воевать только в случае необходимости противостояния общему злу, для защиты себя и своих семей, а не для грабежа и разбоя.
Извлеки для себя урок из этой истории, Коли, очень важный урок, который, я надеюсь, поймут и мои ученики. Я не против того, чтобы они стали храбрыми и великими войнами, но они не должны использовать свою силу и искусство для притеснения беззащитных, становясь беспринципными предателями, как это стало с энитами. Те были отличными войнами, а внутри превратились жестоких зверей, и когда события благоприятствовали тому, они показали всю свою злобу. Скажу тебе честно, Коли, мне не жалко энитов погибших столь страшной смертью, не жалела я их тогда, не жалею и сейчас. Они получили по заслугам за все свои злодеяния.
– Ну, если я буду великим воином и совершу множество подвигов, то я не буду так поступать, – сказал Коли. – Действительно, эти эниты были извергами, хуже, наверное, самих жителей земли тьмы, и я сам с удовольствием сразился бы с ними.
– Очень надеюсь на это, – улыбнулась Антелин.
– Ну а что же случилось с самим Корденом? Ты сказала, что он был только ранен в бою и брошен своими солдатами.
– Да, так и вышло, предателя самого предали. Его бросили раненого на поле боя свои же собственные войны. Союзники подобрали его и отвезли в Вадалиен. Там он сидел в тюрьме до тех пор, пока его армия не была полностью разгромлена. После этого Кордена вывели на главную городскую площадь, где собрались все городские жители.
Назарвин, ставшая теперь наместницей Вессена, сидела на престоле посреди площади, перед собранием старейшин. Она как властительница произнесла ему приговор, перечислив все совершенные им злодеяния, которых было весьма немало и совершались они открыто, имея многих свидетелей. После этого она приговорила его к смерти, и всех собравшиеся встретили этот приговор всеобщем ликованием. Я тогда была там. Корден раньше высокий, красивы и величественный теперь казался жалким.
В его глазах были страх и ненависть, он ненавидел весь мир и видимо жалел только о том, что не может больше причинить зла собравшимся. Он взял последнее слово. В нём он в самых чёрных словах, которые и произносить нельзя, назвал жалкими и ничтожными всех собравшихся, а себя великим повелителем, законным правителем Вессена, дух которого отомстит им. Он пообещал, что очень скоро на них обрушится земля тьмы, и только он мог бы спасти их от её натиска, вступив в союз с тёмными людьми. Но они сами избрали себе страшную смерть, отказавшись от его власти. Потом он проклял всех не принадлежавших к земле тьмы страшным проклятием. Услышав произнесённое им проклятие, Назарвин пришла в ярость.
Как ты смеешь проклинать нас проклятое существо, знала ли земля большего клятвопреступника и проклинаемого человека чем ты!? Все обрушенные на тебя проклятия справедливы, а ты смеешь проклинать нас!?
Она не дала ему больше говорить, вытащила меч и отсекла ему голову. Раздался крик всеобщего ликования. С тех пор это день является большим праздником в Вессене, известным как великий летний праздник. Тело Кордена оставили на главной площади на несколько дней, так что каждый из желающих жителей Вессена мог подойти и плюнуть на него. В итоге всё тело заплевали. Вскоре от него стало распространяться невыносимое зловоние, такое, которое даже не бывает при разложении трупов обычных людей. Оно было невыносимо и распространялось по всему городу, пока его не полили жидким огнём и торжественно сожгли перед собранием всех горожан. Оставшийся пепел собрали в сосуд, запечатали его и, отвезя далеко в море, выбросили его в воду, и теперь он покоится где-то на морском дне.
Посыпанный пеплом, смешанным со смолою, холм скрылся из виду, за верхушками растущих рядом с дорогой деревьев.
Раньше тут была голая степь, но наместница Назарвин приказала посадить лес вдоль дороги и вокруг холма, чтобы тот со временем скрыл его из виду. Это было сделано почти сразу после окончания войны. Число деревьев было посажено по числу павших воинов союзников, подавивших мятеж в Вессене, насколько это удалось подсчитать. Как видишь, с тех пор деревья выросли, а молодость моя уже прошла.
Антелин грустно улыбнулась.
Они молча ехали дальше и вскоре въехали в Киеран.
Киеран был небольшим торговым городком на перекрестье сухопутных торговых путей.
Здесь в основном жили скотоводы, и располагались постоялые дворы для едущих наземным путём в Вадалиен путников. Дворы эти были не очень богаты, так как многие предпочитали использовать морской путь, но, зато, все ехавшие в Карандор или обратно, не могли миновать этого города. В целом же это было довольно глухое, провинциальное захолустье, с множеством безграмотных селян и мелких ремесленников. В городе также жили некоторые воительницы и воители – ветераны, ушедшие на покой из-за ранений или болезней. В зависимости от боевых заслуг и выслуги лет, им полагалась определенная небольшая пенсия. Многие из них становились мелкими ремесленницами, чем и зарабатывали себе на жизнь, устраивая при этом собственные семьи теперь, хоть и ближе к концу жизни.
В городе они не стали задерживаться, поменяли лошадей, и тут же отправившись дальше в путь. Антелин поменялась местами с Алорон, перебравшись из седла в повозку. Она отдала ей все необходимые бумаги, на случай проверки документов, приказала не останавливаться и крепко заснула.
Весь день прошёл однообразно. К вечеру небо заволокло тучами, так что ночь обещала быть тёмной. Они сменили лошадей на очередной станции, попутно быстро перекусив, и отправились дальше. Наступила весьма тёмная ночь, а к полуночи разыгралась непогода, пошёл дождь с сильным пронизывающим ветром.
Антелин отправила Алорон в повозку, под крышу, а сама продолжала ехать впереди верхом. Факел то и дело потухал, не выдерживая непогоды. Все промокли до нитки и промёрзли до костей, но укрыться и переждать непогоду, было негде. Ехали они ещё медленнее, чем днём и только уже ближе к середине ночи добрались до посёлка Лита. Лита располагался на перекресте дорог, одна из которых вела на север в Стеонен, а друга на восток в Вадалиен.
– Остановимся здесь до утра, – сказала Антелин, правившему повозкой Коли.
– Конечно, я сам хотел на этом настоять очень уж скверная погода. Кто бы мог подумать, что будет такое ненастье, ведь утром ещё ничего не предвещало бури.
– Тут рядом великое море, так что погода меняется здесь очень быстро и непредсказуемо, к тому же теперь уже осень.
