Паата Шалвович Амонашвили
Послание в будущее
После этого граф спустился с пьедестала, и его место занял Ланецкий. Он сказал:
– Мы все безмерно благодарны графу. Он правильно задается вопросом – чему учит Христос? Любить врагов своих, вот чему! Это воля Бога! Мы хотим подчиняться только Богу! Но папа присвоил себе власть самого Христа и учит дурней, будто надо сдавать тяжкие грехи в Рим – и будешь чист от них, точно снова родишься от своей матери. Слава Богу, граф понял глупость этого в молодости. Однако со всех земель идут толпы, а папа, отец всяческого зла, нарядно разодевшись, в перчатках с жемчугами, стоит на высоком месте и дает им ложное благословение. Он якобы отпускал им все грехи и будто бы избавлял от мук чистилища и ада. Так, обогащаясь, он вкладывается в войну против нас, ибо мы – враги его кошелька.
Народ кричал:
– Католическая церковь предала веру!
– Золото отравило церковь.
Ланецкий сказал:
– Братья мои, старейшины долго обсуждали создавшуюся обстановку и просили Бога, чтобы он открыл нам глаза на истину. То, что мы имеем вам сказать, будет сейчас поведано устами председателя Братского Единства, его преосвященства архиепископа Кирилла.
Архиепископ поднялся на пьедестал и сказал:
– Братья мои! Владыка духовный, папа, нарушает закон Христов тем, что, отвергает нищету, отвергает труд, отвергает проповедь, отвергает пастырские обязанности, отвергает власть Бога, а вместо этого ищет светскую власть, золото, роскошь и почет, благословляет за золото и проклинает тех, кто ему не по нраву. Теперь он требует, чтобы ни один народ не мог иметь священников помимо него и без его соизволения, и эти священники должны быть с ним единомышленниками.
Народ возмущается:
– Папа ставит свои законы выше закона Божьего.
– Это скот безумный, омоченный в святой воде.
Кирилл продолжил:
– Наперекор заповеди Христовой: «терпением спасайте души ваши» нынешняя Церковь крушит врагов острым мечом, ведет войны, платит злом за зло и впадает, таким образом, в смертный грех.
Народ кричал:
– Мечом не крестят!
– Цари воюют по дьявольскому наваждению.
Кирилл сказал:
– Если бы люди верили словам Христа и следовали Его примеру, то не было бы войн на земле. И битвы, и иные убийства, и всякие враждебные посягательства на других, возмездие злом за зло, бои между христианами происходят только оттого, что мы не любим врагов своих и не переносим с терпением причиняемые нам обиды. Это противно закону христианской любви. И мы, возможно, были наказаны за то, что взялись за меч и хотели мечом защищать свою веру. Белая Гора превратилась в могилу нашей независимости. Наверно, пройдут десятилетия, а может быть, и столетия, пока мы сможем опять дышать воздухом свободы. Но это не помешает нам спасать свои души.
Народ восклицал:
– Это единственная цель!
– Да поможет нам Бог!
Тут Кирилл заметил, что на полянке появился Коменский и сказал:
– Я вижу, что к нам присоединился Ян-Любящий…
Все посмотрели в его сторону. В сопровождении маленьких часовых близнецов он прошел к пьедесталу и поклонился всем.
Кирилл сказал:
– Уверен, что у Яна-Любящего есть многое, что сказать нам. Хочу напомнить – он не только мастер семи искусств, но поистине исполнитель восьми блаженств и всех заповедей Божьих. Поднимись сюда, Ян.
Ланецкий обнял Яна и сказал ему:
– Я тобой горжусь! Я и не сомневался, что ты справишься.
– Я учусь у вас. Вы мой наставник, а помогает мне Бог. Он посылает Ангелов для нашего спасения.
Кирилл пожал ему руку и поставил рядом с собой.
Послышались одобрительные возгласы, и Ян сказал:
– Братья! Сегодня я прожил день длиною в целую жизнь. Еще утром я тешил себя надеждой на скорое возвращение. Позже все мои надежды рухнули, когда я узнал, что погибла моя любимая супруга Магдалена и двое моих сыновей. После этого я сидел в своем шалаше и горько плакал, даже посмел усомниться в провидении Господа. Я пал настолько, что лелеял греховную мысль самоубийства, желая воссоединиться с моей семьей. Преподобный Ланецкий меня увещевал, но я не слушал. Потом что-то случилось в моем сознании. Стены комнаты моего шалаша раздвинулись, я стал свидетелем ужасной картины войны и страдания. Я видел раненых, умирающих, несчастных… И чумных врачей среди них. Но потом Бог послал ко мне Ангела, который осветил и открыл мое сердце для стойкой веры. Я утвердился в мысли, что наше спасение в поиске Бога в наших сердцах! Там Господь воздвиг свой храм ради нашего спасения.
В толпе многие плакали.
Некоторые же поддерживали учителя возгласами:
– Так оно и есть!
– Мы с тобой, учитель…
Ян продолжил:
– Затем в моем шалаше появился кардинал Лохелиус, наш злейший враг…
После этих слов толпа сразу затихла.
Кто-то удивлялся:
– Не может быть…
– Как такое возможно?
Кирилл посмотрел на Ланецкого:
– Он это серьезно?
Ланецкий ответил с удивлением:
– Должно быть! Разве так шутят?
Ян продолжил:
– Он появился в дверях один и сказал, что пришел, чтобы спасти нас.
Народ возмутился:
– Лжец!
– Негодяй!
– Я спросил его, – сказал Ян, – если он хотел видеть нас в благополучии, то зачем же он ввергал нас в беду? Я сказал ему, что он ответственен за горе, которое наступает на нас со всех сторон. Мою родину громит жестокая сабля. Завоеваны замки, крепости и сильные города. Разграблены и сожжены церкви. Народ подвергается мучениям и пыткам. Папская церковь виновна в том, что страны вокруг нас обезумели, и нет надежды на мир. Кажется, что скоро все превратится в пустыню. В этом безумии угнетается правда Господа, остановлено чистое служение Бога, настоящие священники вытеснены, брошены в тюрьму и жестоко убиты.
Толпа волновалась:
– Позор!
Ян сказал:
– Давайте разберемся, что же мы исповедуем такое, за что нас гонят как преступников? Что такого мы имеем против Христа такое, что нас объявляют еретиками? Позвольте поделиться мыслями о моей вере…
Народ замолк в молчаливом ожидании.
Старейшины слушали Яна очень внимательно.
Он сказал:
– Чтобы не ошибаться, надо для начала осознать истину, что лишь чистое учение Христа может указать путь спасения. Чистое учение Христа было воспринято апостолами и получило распространение в форме первобытной апостоль–ской церкви. Римские императоры терзали, мучили, пытали и убивали носителей чистой веры Христа, но им не удалось поколебать их веру. Так продолжалось триста лет. Затем, в начале четвертого века, император Константин крестился сам и сделал христианство государственной религией. Император сблизился с папой римским, Сильвестром. Это могло и правда стать высшим благом, если бы Константин и его преемники показывали бы пример самого высокого благочестия. Но они жили среди христиан, отступая от веры и совершая самые богопротивные дела. Еще хуже то, что приняв власть над христианами, Константин подчинил церковь законам светс–кой жизни и вскоре настоятели, епископы, митрополиты и сам папа зажили жизнью обычных феодалов. Сейчас они владеют землями, замками, золотом. Треть всей Моравии и Богемии – это их собственность. Получая прибыль от своих владений, они живут в роскоши и совсем забыли о заповедях Христа. Где же та первобытная и чистая церковь сейчас? Можно ли найти ее в Риме? Там считается молитвой, когда один поп перекидывается с другим громкими словами и стихами. Видя это, народ слепо думает, что Бога можно найти в церкви. Людей привязывают к внешним обрядам, и они думают, что соблюдают истинную веру, исповедуя Бога лишь внешними знаками. Сегодня церкви нужны большие каменные храмы и дорогие алтари, блестяще украшенные ризы и расписанные стены, множество свечей и колокола с органом, будто Бог очень нуждается в таком почитании и скорбит, если мало сгорит воску, а стены не будут красиво блистать.
Народ кричал:
– Это лишь мишура!
– Кому это надо?
Кирилл наклонился к Ланецкому и спросил:
– Как хорошо он говорит. Словно слышу нашего великого Хельчицкого.
– Даже самого Гуса…
Ян продолжил:
– Чистая вера смешалась со светской властью, и тем самым католическая церковь нарушила невинность апостольского звания. Размножились первосвященники с королевским владычеством и грешные императоры со знаменем веры в руках. И законы Бога были заменены на людские. Одним предписали носить дешевую одежду, и они видят в этом особенную заслугу перед Богом; другим приказали не есть мяса, третьим велели петь печальные напевы, четвертых заставляют рано вставать, а пятых вынуждают много поститься. При этом все эти особенности производят рознь, заставляя ненавидеть друг друга, превозносить себя. Христос пал тогда, когда папа принялся сочинять свои законы, противные закону Божьему. Они говорят, что хоть и была заповедь Христова о причащении хлебом и вином, но святая Церковь может изменить то, что есть в законе. И они постановили запретить всем мирянам причащаться под обоими видами. Тем самым, они запретили нам идти по пути спасения души.
Толпа возмущается.
– Да, они губят наши души!
Ян продолжает:
– С точки зрения папы, церковь Христа была глупа, ибо она служила без риз, без алтарей и храмов, произнося только «Отче наш» при богослужении и раздавала священные предметы даром, когда ими можно хорошо торговать. Теперь же священники примешались к светской жизни, а светская власть не вменяет себе в грех убивать людей и учинять им всякие насилия, и заставляет христиан ходить войной друг на друга и, таким образом, преступать заповедь Христа. Но хуже всего то, что эта власть проливает кровь праведных христиан за веру, считая их еретиками, между тем как она сама не ведает, что такое вера и что ересь. И потому священники идут за солдатами и совершают насильственное обращение в веру, считая это добрым миссионерством. Как же мудро поступили наши отцы. Чтобы устоять, они установили внутренний и внешний порядок. Ради этого, с помощью Бога, они расположили себя для святого товарищества и приспособили свои правила к чистому вероисповеданию Бога и наставлению церкви. Они создали Братское Единство. Они отделились от идолопоклонников и восстановили чистоту исповедания по примеру апостольской церкви. Они вернулись к простоте жизни по примеру самого Христа. Они установили между собой правила порядка для поддержания благословения. Они твердо решили держаться того управления, которое установил сам Христос, без примеси законов гражданских и папских, которые, подобно яду, отравляют людей, заставляя их отступать от истинной веры.
Народ восклицал:
– Мы хотим истинную веру.
– Покажи нам путь.
Ян ответил:
– Я твердо верю, что мы должны следовать путем наших отцов. Для этого мы должны восстановить то состояние вещей, которое было прежде, и придерживаться его, если только поможет Бог, как бы трудно ни было добраться до основания истины, найти первоначальное истинное основание церкви, Иисуса Христа, во множестве выросших на нем и противных ему нововведений, которые многими принимаются за основание. Однако мы будем иметь над собой царем лишь Христа, всецело Ему отдаваясь. Всякая другая власть отторгнет нас от Него. Земная власть нужна ради преступников, но если бы царствовал Христос, то все зло пало бы, и грех мог быть низвергнут не по принуждению светской власти, а по свободной воле человека, из любви к Христу. Писано: «Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий».
Старейшины одобрительно кивали каждому слову. Кирилл тихо сказал Ланецкому:
– Брат мой, ты воспитал достойного ученика. Ему можно вверить все.
Ян продолжал:
– И вот стоял передо мной папский кардинал Лохелиус, проникнутый светской властью, силой пороха и пушек. В руках у него посох ценой в полцарства, на глазах – очки заблуждения, а в проводниках у него – обман. Какая у него чистота веры? Никакой! Водимый обманом, он утверждает, что все наши беды не от него, а от Бога за наше непослушание. И если мы обратимся в католическую веру, отказавшись от нашего вероисповедания, тогда Бог нас простит и вернет нас на нашу родину. Он требовал от меня призвать вас обратиться в католичество. Никогда этого не буду делать! Ибо он был передо мной, как живой пример антихриста, подводящий светскую власть под веру лживым толкованием Писания. Он искажает веру, превращая ее в объедки дьявола. Но я вижу другое будущее!
Народ согласен, люди спрашивают.
– Что нам делать?
– Наставь нас, как нам быть?
Ян сказал:
– Я вижу, что чем более род человеческий удаляется от руководства Евангелием, тем более нуждается в правах городских и императорских, которые служат ему опорой, и в конце концов может случиться, что, привыкнув кормиться этим ядом, люди совершенно отвергнут закон Христов как бесполезный… Тогда может наступить ужасное будущее, где соберутся наиученейшие профессора и скажут, что у них новый метод, которым доказывается, что Бога нет.
Народ перекрестился. Многие ужаснулись.
Старейшины шептали:
– Не может этого быть…
Ян продолжал:
– А я мечтаю о будущем, когда весь род человеческий возродит закон Христа и будет жить под управлением любви. Это тысячелетнее царствие Христа! Кому будут нужны тогда императорские законы?
Народ восклицал:
– Когда наступит такое будущее для нас?
– Возможно ли такое?
– Что нам сделать ради этого будущего?
Ян сказал:
– Само собой ничего не будет. Мы должны построить это будущее! Для этого нам надо воспитать строителей – лучших людей. Я верю, что новый общественный порядок может быть построен, и хочу посвятить себя с рвением и преданностью задаче мира и единства. Я верю, что Царство Божье в руках благочестивых людей, которых мы воспитаем. Я получил посвящение в 24 года, с рвением исполнял долг священника, после этого и буду продолжать это до конца своих дней! Поэтому я и не думаю призвать вас обратиться в католическую церковь! Я призываю вас строить светлое будущее! Я призываю вас найти землю, где мы могли бы вести спокойную жизнь и ждать лучшего времени, когда Бог вернет нам родину…
Послышался шорох и шум. Ян заметил, что после его слов из толпы выделился пастор Флуктус, передал послание его высочеству графу Жиротинскому и исчез в темноте. Граф немедленно вскрыл сверток, просмотрел и побледнел.
– Что случилось? – спросил его Ланецкий.
– Это ультиматум от кардинала Лохелиуса.
Ланецкий понял, в чем дело, и ответил:
– Зачитайте это всем.
Тогда граф поднялся на пьедестал и сказал:
– Братья мои! Только что слуга кардинала Лохелиуса передал послание. В нем сказано, что император Фердинанд объявляет католичество единственной религией в этой стране. Император приказывает принять католичество в течение шести месяцев безоговорочно. Несогласные объявляются еретиками и будут наказаны соответственно.
Волна возмущения пронеслась в толпе.
К кафедре подошел архиепископ Кирилл, поднял руку и, когда все замолкли, сказал:
– Зная ваше настроение и понимая обстановку, я не сомневаюсь, что ни один из вас не будет голосовать за то, чтобы обратиться в католичество.
Народ кричал:
– Никогда!
– Даже не будем это рассматривать!
Кирилл продолжил:
– Однако приказ императора есть приказ, ибо он властен над нами, и мы не можем защитить себя. Поэтому предлагаю немедленно начать поиски земли для скорого переселения. Уверен, нас примут в Польше. Его высочество любезно предоставил нам свою землю, но долго здесь находиться мы не сможем. Он тоже бессилен против воли императора. Поэтому я предлагаю послать нашего доверенного для переговоров в Польшу. Предлагаю возложить эту обязанность на учителя Яна, если, конечно, он сам согласен служить нам, несмотря на тяжелые душевные раны.
Народ кричал:
– Яна-Любящего послать!
– Не откажет…
Ян поклонился архиепископу, выказывая полное подчинение.
Тогда Кирилл продолжил:
– Пусть отправляется в Польшу скорее, пусть он встретиться с графом Рафаэлем Лешницким и епископом нашего Братского Единства в Лешно, преподобным Мартином Гертихом. И я предлагаю определить ему в помощники пастора Златоуста. Они вместе решат вопрос нашего переселения туда.
Народ был доволен решением, и Кирилл сказал в заключение:
– Скажу честно, речь Яна-Любящего произвела на меня огромное впечатление. Я и не предполагал в нем столь глубокое познание и столь проникновенное понимание нашей истории, нашего настоящего и будущего. Я горжусь, что он среди нас! Ланецкий воспитал достойнейшего ученика! Теперь же наступила глубокая ночь. Предлагаю на этом разойтись, и наш собор объявляю завершенным.
Народ начал расходиться.
Все благодарили Яна и желали ему счастливого путешествия.
Граф подошел к старейшинам и сказал:
– Я могу обещать вам поддержку в строительстве нового городка, куда вы переселитесь. Я же буду прилагать все усилия, для того чтобы в ближайшее время разрешить все разногласия и вернуть всех беженцев в свои родные края.
Затем граф обратился к Яну:
– Брат мой! Своей речью ты дал мне надежду, что мой сын сейчас счастлив. Благодарю! Хочу внести свой вклад в твое предстоящее путешествие. Я передаю тебе в постоянное пользование карету моего сына со своим кучером. Кошичек, подойди!
Ян ответил с поклоном:
– Это честь, ваше высочество.
Граф подозвал Кошичека и приказал:
– Отныне ты служишь его учителю Коменскому. Он твой хозяин.
– С радостью, – ответил Кошичек.
Ян же искал в толпе мальчика, которого он так несправедливо обидел за то, что он хотел предупредить беду.
– Кто-нибудь видел Ясема? – спрашивал он всех, но мальчика нигде не было.
7. Горе тому, кто соблазнит одного из малых сих
В поисках Ясема Ян направился к шалашу Марии. Он жалел, что так несправедливо обошелся с мальчиком, выгнал его из своего дома, когда ребенок ни в чем не провинился. У Ясема дар! Нет сомнения, что он видит будущее в своих грезах, ибо его предсказания сбываются раз за разом. Слава Богу, что мальчик делится, рассказывает. Не он же виноват, если само будущее так ужасно.
Сначала Ясем предсказал разгром Фульнека и исход беженцев. Все так и случилось.
Затем он видел чуму в Пшерове…
Боже! Какое горе…
Образ измученной Магдалены с детьми вставал перед Яном, вызывая горечь и боль, но тут же он вспомнил другой образ – ее, стоящую под крылом благоухающего ангела. И это утешало его.
Наконец, Ясему пригрезилось какое-то отдаленное будущее, где некая «наука» как будто «доказала», что, Боже упаси, Бога нет!
А если и это правда? Что тогда? К чему катится все людское племя?
Что бы мальчик там ни видел, нельзя было его выгонять! Теперь надо все поправить. Разыскать мальчика и просить у него прощения. Возможно, он прячется дома.
С такими мыслями Ян постучал в шалаш Марии. Она открыла ему сразу, словно ждала его в дверях. Глаза у неё были заплаканные.
– Привет тебе, Мария, – сказал Ян, – я ищу Ясема. Хочу извиниться перед ним. Он дома?
Мария молча указала на постель, где Ясем лежал, повернувшись лицом к стене.
Мария сказала:
– Проходите, учитель. Ясем спит, но, возможно, он скоро проснется… Присядьте сюда на табурет. Хотите крендели? У меня осталось несколько с утренней выпечки.
Ян отказался от кренделей и сел.
Тут Мария расплакалась.
– Столько горя вокруг. Столько несчастий… Когда на моих глазах погиб Подебрад, для меня погас свет. Я думала, что моей жизни пришел конец… Мы его похоронили, и я плакала ночи напролёт. Потом я увидела, что я не одна. Горе в каждой семье. У всех в глазах печаль. Несчастье так и гуляет по нашим домам. Почти все мои подружки потеряли мужей, братьев, отцов… Потом я узнала о чёрной смерти, которая погубила почти весь Пшеров и унесла жизнь Магдалены и детей. Сегодня, когда я слушала вашу речь на соборе, я поняла, что нет горя чужого. У всех у нас одна беда, общая для всех людей, независимо от вероисповедания или происхождения, и она заключается в недостаточной вере в Бога. Вы правы до небес, когда говорили, что живущие по законам Христа не воюют! Как же нам теперь быть? Что делать?
Коменский успокоил ее:
– Дорогая Мария, давай для начала мы с тобой перестанем проливать слезы. Поплакали, и хватит. Каким бы тяжелым нам ни казалось наше настоящее положение, у нас впереди есть будущее, и мы должны стремиться к нему. Для тебя же это важно вдвойне, ибо ты носишь в себе драгоценнейший дар Божий, и к нему нужно относиться с величайшей заботой. Ты вынашиваешь наследие Господа. Вспомни, сын Божий принимал детей как маленьких братьев и сестер. Он обнимал их, ласкал и благословлял с величайшим наслаждением. Даже о детях идолопоклонников Бог говорит, что они рождены ему. И если они приходят не для нас, а для самого Бога, ясно, что к ним нужно относиться с божественной заботою. Спаситель предсказывал горе тому, кто соблазнит одного из малых сих.
Мария молча кивала и умиленно внимала спокойной и умиротворяющей речи Яна и, когда он закончил, спросила:
– Как постичь причины? Для какой цели Бог доверяет нам такие сокровища?
– Я могу лишь предположить, что Бог нас ставит очень высоко и потому делает нас своими помощниками, чтобы, прилагая старание к правильному воспитанию, мы направляли их к вечности. Вол создан для пахоты, собака приспособлена к охоте, конь предназначен к перевозке, а человек более высокое создание и должен быть приведён к высочайшей цели – соответствовать Богу своими добродетелями. Бог вдохнул душу в твое чадо, а ты помощница Бога в том, чтобы, поднявшись, этот дух вернулся бы к Богу. Давай мы с тобой пофантазируем. Представь своего ребенка в будущем. Какой он?
Слова Яна вызывали в душе Марии умиротворение, и она мыслями улетела в будущее, когда ее ребёнок подрос.
Она сказала:
– Он красивый, богатый, почетный.
Ян ответил грустно, улыбаясь:
– Это земная жизнь. А я спрашиваю о жизни в вечном будущем, которая и есть жизнь в собственном смысле. Для нее нет ни смерти, ни смертности. А наша настоящая жизнь есть не столько жизнь, сколько путь к жизни. Каким ты видишь своего ребенка там?
Мария улыбнулась:
– Он с ангелами.
– Вот! И чтобы ему пребывать с ангелами, он должен носить качества ангельские. Поэтому мы будем заботиться преимущественно о душе наших детей. Это главная часть человека, и она должна быть украшена как можно лучше для настоящей и будущей жизни человека.
Мария согласилась:
– Теперь я понимаю вас. Вы призываете воспитывать людей для жизни с ангелами.
– Да! Мудрец тот, кто подготовит себя к будущей жизни верой и благочестием здесь, на Земле. Поэтому мы будем приучать детей сначала к благочестию, а затем – к добрым нравам, и только после этого – к полезным наукам.
– Вы научите меня искусству воспитания?
– Я обещаю быть всегда рядом и помогать. Семена искусства воспитания посеяны Богом в каждом человеке. И в тебе они есть. Я буду всячески способствовать, чтобы в твоей душе орошались и зеленели всходы мудрого материнства. Я хочу, чтобы твои дети цвели, как небесные растения. Ты будешь счастлива, превратив свой очаг в храм Святого Духа!
– Спасибо.
Ян посмотрел в сторону постели, где Ясем по–прежнему лежал лицом к стене и сказал:
– Однако Ясем продолжает спать. Не буду его будить и тревожить. Зайду завтра… А ты передай ему мои извинения за то, что я поступил глупо и нечестно. Я упрекнул его, хотя он не заслуживал никакого упрёка. Хочу, чтобы он меня простил за несправедливую обиду.
Тут послышался голос Ясема:
– Я не сплю. Я все время вас слушаю…
Мария сказала ему:
– Сынок, раз ты не спишь, возможно, ты желаешь повернуться лицом к учителю?
Ясем повернулся, встал и сказал:
– Учитель, вы не должны извиняться. Вы меня простите, что я поступил так глупо и убежал, когда вы были в горе.
Ян призвал Ясема к себе, обнял и, посадив на табурет рядом с собой, сказал:
– Будем друзьями навеки?
Ясем кивнул и ответил:
– Будем друзьями навеки.
Ян сказал:
– Отлично, друг мой. Я хочу, чтобы ты знал, что я признаю в тебе великий дар предвидения. В это трудно поверить, однако, ты доказал это мне, и я верю твоим грезам.
Ясем ответил:
– Спасибо, учитель.
– Скажи мне еще раз, в твоих видениях о далеком будущем были ученейшие люди с причудливыми галстуками, и у их ты видел мой портрет с подписью 360 лет.
– Да, – ответил Ясем, – точно так. Мы с вами посчитали, что это 1952 год от рождения Христа. И они там вас почитали, но по–своему.
– Ты можешь вспомнить, что же они говорили про меня?
– Могу конечно… Только это все звучало исключительно странно, неестественно и даже дико.
– Тем не менее, расскажи нам. Я обещаю больше не обижаться на твои слова.
– Хорошо, – сказал Ясем, – они называли вас домарксистким мыслителем.
– Что это значит?
– Я уже рассказывал вам, что там, в будущем, они изобрели некую методу под названием марксистско–ленинский диалектический материализм.
– Да, я помню, звучит, правда, дико.
– Так вот той методой они, якобы, доказали, что Бога нет.
Мария перекрестилась в ужасе.
Ясем продолжил:
– После этого они разделили всех мудрых людей на домарксистских, как менее мудрых, и послемарксистских, как по–настоящему мудрых. Вы у них тоже домарксистский. Это значит «мудрый, но не очень».
– Что они непосредственно говорили? – спросил Ян.
– Вот, например, их предводитель сказал, что вы, конечно, не могли научно объяснить развитие общества, хотя вы и боретесь за искоренение социальной несправедливости и выступаете за торжество свободы, за утверждение мира и равноправия на земле. Однако ваши планы утопические и иногда христианские…
Ян удивился:
– Как это иногда? Ведь я только о христианстве и могу говорить…
– А они утверждали, что это именно неверно, и потому ваше обучение содержит много отрицательного, ненаучного и неприемлемого для их единственно правильной методы. Поэтому они кое–что принимали из вашего творчества в качестве образца воспитания, но отказывались от религиозности, что считали идеалистической догмой, ненаучной, с точки зрения той же самой марксистко–ленинской методы.
Мария сильно переживала и сказала:
– Сынок, умоляю, не богохульствуй!
Ян остановил ее:
– Мария, дорогая, Ясем не богохульствует, ибо он отражает не свое мнение, а лишь рассказывает о своих грезах, чтобы мы имели возможность обсудить все. Вначале я тоже побоялся, что Ясем хулит Бога, потому и выгнал его, за что пришлось извиняться. Пусть он дорасскажет. Меня интересует, в чем же суть их методы?
Ясем ответил:
– Их предводитель в моих грезах, говорил, что суть – в свершении социалистической революции и в строительстве идеального мира. Мы же не могли знать ничего об этой методе, ибо она еще не открыта, и мы не понимаем законов развития общества, потому что живем в темные века. По их мнению, здесь мы зря ждем наступления пришествия тысячелетнего правления Христа и наступления рая на земле. Тем самым мы вместо социализма строим утопию на небесах ошибочно, намечая пути исправления дел человеческих. Тем не менее, они отмечали, что вы – прогрессивный мыслитель и говорите о будущем коммунистическом обществе и призываете к строительству социализма, хоть и не можете освободиться от религиозности вашего времени.
Мария ничего не понимала и потому тихо заплакала.
Учитель долго думал, потом сказал:
– Бред какой-то… Где же можно искать выход из всякого положения, кроме как не на небесах, однако, конечно, я допускаю, что могу ошибаться во многом. Кто под Богом ходит без единой ошибки?
– Они говорили, что ваша основная ошибка в том, что вы думаете, что Бог есть, когда по их методе, его нет.
Учитель отчаянно покачал головой:
– Они в заблуждении, сын мой! Я не отрицаю, что ты это видел в грезах. Я не отрицаю даже то, что такое кошмарное будущее может наступить. Но это говорит лишь о том, что те люди, наши далекие потомки, так глубоко погрязли в своих заблуждениях, что вовсе не замечают ложность своих суждений.
– Они говорят, что вами двигает не Бог.
– А что же?
– Ваш собственный талант, несгибаемая воля и страстная любовь к родине. А кроме этого, вы – сын вашего времени, и вами также двигают социальные конфликты между классом угнетенных и угнетаемых, а двойственный характер вашего учения определяется особенностями эпохи перехода от феодализма к капитализму.
– Ясем, сынок, откуда такие выражения? – возмутилась Мария.
Ян сказал:
– Боже! Что за словоблудие… Однако, постой…
Некоторое время Ян что-то напряженно осмысливал и в конце сказал:
– Получается, они говорили, что у меня есть некоторое учение?
– Да! Но не просто учение, а такое, которое сильно повлияло на их жизнь там, в будущем, и даже определило структуру их школы…
При этих словах мальчика неожиданная мысль молнией осветила ум учителя. Казалось, его мозг взорвался! За молнией, как это бывает в действительности, несколько секунд спустя последовал гром, который потряс душу… А затем опять несколько ярчайших вспышек… Вибрация всепроникающих волн потрясающего грома и…
Сознание Яна-Любящего каким-то непонятным образом перевернулось.
И он сказал:
– У меня только что было озарение. Как я до этого не додумался раньше?
Ясем и Мария с удивлением смотрели на Учителя и несколько секунд ждали молча, пока он осмысливал свои чувства.
Наконец Ян сказал:
– Я понял, некое мое учение может менять будущее или к лучшему или, не дай Бог, к худшему! А это означает, что если Бог даст мне создать возвышенное учение, то оно поменяет отдаленное будущее к лучшему! Тогда, возможно, никому и в голову не придет доказывать, что Бога нет, а вместо этого, будущие люди будут стремиться построить лучшую жизнь, где все заживут по законам Христа… У нас есть власть над будущим! Я использую эту власть, чтобы изменить будущее к лучшему через книги и учение. Я создам свое учение ради исправления дел человеческих в грядущих поколениях!
Ян уже не мог уже сидеть. Он встал, прошелся по узкому шалашу взад и вперед, и сказал:
– Вы знаете, не далее, как сегодня вечером, выступая перед братьями на соборе, я сам говорил о том, что будущее само по себе не придет, если мы не воспитаем лучших людей, строителей светлого Царствия Божьего. Откуда же они возьмутся, если никто их не будет воспитывать? Так вот и наиглавнейшая задача – создать противоядие от невежества! Истинное, полное, ясное и прочное образование для благого разума, для искусного действия и для красноречия. Надо создать пособие для школ, в котором наглядно будут отражаться все предметы и действия в рисунках с пояснениями для изучения с удовольствием. Такая книга привлечет детей и возбудит их внимание, так что они увидят в школе не муку для себя, а удовольствие.
Ян сделал длинную паузу. Удивленный, он присел на свою табуретку и закончил мысль:
– Универсальный учебник будет учить всех всему, чтобы можно было легко обучаться наукам, совершенствоваться в нравах, исполняться благочестия и уже в юности научиться всему, что нужно для настоящей и будущей жизни. Учебник, который еще не видели глаза человека…
