Паата Шалвович Амонашвили
Послание в будущее
14. Его величество, король на зиму
Весь следующий день Ян, Златоуст и мальчики провели в пути, проезжая по красивым полям. Туман полностью рассеялся, и к ночи Кошичек доставил их к постоялому двору Дворжека.
Заметив карету, хозяин выбежал их встречать:
– Слава Богу, доехали! Где вы были? Я переживал за вас. Пойдемте, для вас готов ужин… Уже второй день вас разыскивает пастор нашего городка Абрахам Мензель. У него особое послание от преподобного Кирилла. Сейчас пошлю мальчика за ним.
Абрахам Мензель прибежал сразу после ужина и, суетясь, принялся обнимать всех.
– Как же я вас заждался… – восклицал он.
Отправив близнецов с Кошичеком спать, они расположились у стола, и Мензель сказал:
– Я получил послание от архиепископа Кирилла. В нем такая радостная весть! Сначала я его вам зачитаю, потом мы все обсудим.
Пастор достал из сумки письмо и принялся читать вслух:
– Возлюбленный брат мой, Абрахам. Спешу сообщить тебе, что до нас только что дошла радостная новость из Спротау, где живет дубильных дел мастер по имени Кристофер Коттер. Ты о нем наслышан от меня, и без меня тебе известно о нем многое. Ты знаешь, что Бог открыл в нем способность лицезреть ангелов в своих видениях, которые время от времени сообщают ему некоторые сведения о предстоящих событиях. Какое-то время назад Бог опять послал ему ангелов. Он детально записал свои видения, и это откровение взбудоражило всех наших старейшин, братьев и их семьи. Ниже я привожу полный текст видения Коттера. Из него мы убедительно видим, что корона Богемии будет вскоре возвращена Фридриху Пфальцскому. Это случится к осени, а войну можно считать завершенной уже сейчас. Мы верим, что в скором времени мы получим благосклонного монарха, который несправедливо свергнут, а также полную свободу вероисповедания. Под его опекой мы вернемся на свою землю и начнем восстанавливать как Фульнек, так и все другие города, разрушенные войной.
Златоуст перекрестился:
– Слава Тебе Господи! Какая радостная весть!
Ян сказал:
– Не может быть, чтобы старейшины опирались лишь на одно предсказание Кристофера Коттера.
Мензель ответил:
– Нет, конечно! Слушайте дальше. Я прочитаю, что пишет архиепископ Кирилл…
«Спешу также сообщить, дорогой возлюбленный брат мой Абрахам, что, несмотря на полное доверие к видениям Кристофера Коттера, мы понимаем, что необходимо перепроверить истинное состояние дел. Ради этого мы разослали лазутчиков в Фульнек и Прагу, а его святейшество, граф Жиротинский, сам съездил к друзьям князьям, чтобы разведать обстановку. На основе этих сообщений мы утвердились в вере о том, что дубильщик Коттер прав. Мы установили, что казна императора пуста и денег на продолжение войны нет. Вместе с тем мы узнали, что протестантские князья готовятся помогать его величеству Фридриху Пфальцскому и выступить против императора, который привел страну к разорению. Император будет свергнут».
– Интересно, кто готов повести войска на императора? – спросил Златоуст.
Мензель сказал:
– Так, слушайте же дальше…
«Мы узнали, что его величеству королю Фридриху помогают его высочество Иоганн Георг, курфюрст Саксонский, который уже собрал войско в двадцать тысяч солдат, а также Бернгард, герцог Саксен-Веймарский, который возглавляет шведскую армию, а с ними вступает в альянс Максимилиан, герцог Баварский. У этих правителей силы более чем достаточно для нанесения сокрушительного удара императору».
Абрахам Мензель остановился и сказал:
– Вот теперь в письме речь пойдет о вас. Слушайте…
«Возлюбленный брат мой, я прошу тебя разыскать наших посланников, Яна Любящего и Златоуста, которым его высочество граф Карел Жиротинский пожаловал экипаж с кучером. Они направляются к графу Лешницкому в Польшу и должны остановиться на постоялом дворе у Дворжека, недалеко от твоего прихода. Их также сопровождает юноша Ясем, сын нашего героя Подебрада. Возможно, что с ними еще два мальчика, потерянные близнецы-сироты. Так вот, прочитай это послание вместе с ними, и они сами поймут, что нет далее смысла продолжать путь дальше в Польшу. Передай Яну, что я прошу их немедленно вернуться сюда, в Брандис, над Орлицей. Они нам очень нужны, чтобы помочь вернуться обратно Фульнек. Того же мнения все старейшины. Обнимаю тебя, брат, и да хранит тебя Бог!»
Златоуст не смог усидеть от возбуждения, вскочил и воскликнул:
– Какая весть! Благодарим Бога! Значит, его высочество Фридрих Пфальцский вернет корону Богемии и он, как протестант, разрешит спокойно жить в нашей стране и нам!
Ясем радовался со всеми.
Ян сказал:
– Давайте сейчас зачитаем текст пророчества Кристофера Коттера, о котором упоминается в письме.
Абрахам Мензель ответил:
– Сейчас, вот этот текст. Заголовок: «Фридрих из Рейнского Пфальца есть Богом венчанный Король». Далее идет текст:
«Я, Кристофер Коттер, сообщаю о том, что Бог снизошел до меня еще раз и ниспосылал мне ангелов, делая внезапно видимым для меня то, что обычно невидимо для людей. Я сидел под деревом, в тени листвы, и Бог проявил передо мной трех ангелов, которые предстали как отроки, без крыльев, облаченные в длинные белые одеяния. Они сидели за столом, и один из них пригласил меня сесть рядом. Не смея возражать, я присоединился к ним и тогда увидел, что стол не пустой, а по нему бегают четыре коронованных льва…»
– Что он имеет в виду? – спросил, недоумевая, Златоуст.
Мензель объяснил:
– Четыре льва – это четыре страны, в которых правит его величество курфюрст Пфальца, свергнутый король Богемии. Вот, смотрите, Пфальц – первый лев; Великобритания – второй лев, ибо жена его величества, королева Пфальца, принцесса и дочь короля Англии; Богемия – третий лев, ибо он коронованный король; и четвертый лев – Нидерланды, ибо он сейчас находиться там в изгнании. Слушайте дальше…
«Львы каким-то чудесным образом, по мановению руки одного из ангелов, объединяются и превращаются в одного льва с четырьмя головами, и тогда второй ангел повел рукой вокруг четырехглавого льва, и тут же над ним засиял нимб, а вся его фигура начала излучать царственное достоинство. Третий ангел повел рукой и из столешницы выросли три розы, а на подставке стола появилось изображение креста. И тогда я понял, что это ангелы-хранители защищают Фридриха из Рейнского Пфальца, Короля Богемии, венчанного Богом, Царем Царей, который подвергся опасности в 1620 году. И теперь он уж точно воспрянет до осени во всем ранее бывшем у него и много большем изобилии и блеске славы».
Некоторое время вокруг стола была тишина. Ян даже не знал, что и думать. Наконец, Абрахам сказал:
– Это будет величайшее событие нашей эпохи и большой шаг к приближению тысячелетнего правления Христа!
– Все ясно, – решил Ян, – старейшины призывают нас вернуться. Значит, переночуем и пустимся в обратный путь на родину. Будем надеяться, что Коттер лицезрел истинных ангелов.
В спальне было тихо. Златоуст дремал, но Ян не мог уснуть, сидел у мерцающей лампы. Его мучили неприятные мысли о львах из видения Коттера. Ясем долго вертелся в постели, наконец, он тоже встал и молча сел рядом с Яном у лампы.
Неожиданная мысль сверкнула в сознании Яна, и он сказал мальчику тихо:
– Ясем, друг мой, раз уж нас так забыл сон, давай поговорим, только шепотом, чтобы не потревожить Златоуста.
– Хорошо, – прошептал Ясем.
– Хочу посоветоваться с тобой. С одной стороны, меня переполняет радость только от представления того, что Бог возвращает нас на родину, но с другой – меня терзают сомнения по поводу предсказания Коттера. Уверен, архиепископ Кирилл все перепроверил, но… Тем не менее… Ясем, я хочу попросить тебя заглянуть в будущее и посмотреть, правда ли война завершается так быстро и так благополучно для нас.
Ясем ответил:
– Я бы с радостью, учитель. Но вы же знаете, что прозрения у меня бывают непроизвольно, лишь перед пробуждением.
– Будем надеяться, что Бог поможет, – сказал Ян, – для этого отойдем ко сну с искренней молитвой.
– Научите, как произносить искреннюю молитву?
– Закрыв глаза, повторяй в своем сердце простую молитву «Господи, Иисусе Христе, помилуй меня грешного». Да не устанешь ты произносить ее раз за разом, пока она не коснется тончайших струн твоей души, и тогда заиграет божественная музыка твоего сердца, которая увлечет тебя в беспредельный мир архангелов. Они и окажут тебе помощь.
– Я так и сделаю…
На рассвете Лохелиус прибыл в город Гричин и сразу направился во дворец графа Валленштайна. Строгий командир охраны дворца внимательно осмотрел измазанную дорожной грязью карету кардинала и велел проводить его во дворец.
Лохелиуса провели в строгий и угрюмый дворцовый зал, где его оставили в одиночестве на целый час. После этого появился лакей, который осведомился о цели визита к графу.
– Дело государственной важности, – ответил Лохелиус.
Лакей удалился, и Лохелиус прождал еще два часа.
Наконец, к нему вышел граф Валленштайн, который выглядел угрюмей своего дворца. Его облик отталкивал. Особенно бросался в глаза неприятный резкий красный цвет густых перьев на его шляпе и сумрачный пояс. Кардинал хотел приветствовать, но граф резко прервал его:
– Ваше преосвященство, ваш неожиданный визит оторвал меня от важных дел, так что я могу уделить вам лишь минуту. Говорите кратко, четко и по сути.
Ошарашенный кардинал никак не ожидал такого приема. Поначалу у него возникло желание задушить графа прямо на месте, и он замешкался. Тогда граф сказал ему раздраженно:
– Часы тикают, ваше преосвященство, мы не на исповеди. Если у вас есть, что сказать, говорите, иначе я вынужден удалиться.
Тут Лохелиус вернул себе уверенность и ответил весьма резко:
– Хочу предложить вашему высочеству сделку на много миллионов. Она касается ведения военных действий по совершенно новому принципу. Я гарантирую вам поддержку императора, а также Ордена Друзей Священного Копья… Однако минута пробежала быстро… Мне уже удалиться?
Граф строго пробурил кардинала взглядом и ответил:
– Нет. Донесите до меня суть. Я даю вам еще минуту.
Кардинал сказал:
– Военное дело может быть очень и очень прибыльным для вас, если вы создадите свою собственную армию, а я обеспечу вам поддержку императора и добьюсь, что он даст вам право распоряжаться имуществом и землей в захваченных протестантских провинциях и графствах. Это позволит многократно умножить ваше состояние, увеличить армию и завоевать новые королевства. Чем больше армия, тем легче ее содержать. Получится, что война будет кормить войну. Прошла и вторая минута…
Граф раздраженно махнул рукой:
– Бросьте считать минуты. Какая связь у вас с Орденом Друзей Священного Копья?
– Я магистр указанного Ордена, – ответил Лохелиус с некоторой гордостью.
Это произвело на графа сильное впечатление.
Он сказал:
– Я люблю войну и отложу мирские дела ради возможности воевать, если, конечно, буду уверен в безоговорочной поддержке со стороны императора. Садитесь и рассказывайте дальше…
Кардинал ответил:
– Если вы согласны обеспечить золотом создание своей собственной армии и пожелаете направить ее, по приказу императора, на сокрушение протестантов, тогда я, повторюсь, обещаю эдикт императора, дающий вам право распоряжаться по своему усмотрению всем имуществом на завоеванных землях. Это все. Теперь нужен ваш ответ.
У графа возникло желание задушить этого наглого кардинала прямо на месте, но кроме вспыльчивого характера он обладал острой хваткой дельца, поэтому он сказал, проявляя внешнее спокойствие:
– Для ответа мне недостаточно ваших слов. Нужна аудиенция у императора. Когда вы ее обеспечите?
– Немедленно. Если ваше высочество соизволит поехать в Прагу вместе со мной прямо сейчас.
– Я отложу другие дела. Поедем в моей карете и обговорим все условия по дороге, – ответил Валленштейн и крикнул слуге, – подавай экипаж, дурак!
Лохелиус подумал: «Это тот человек именно тот, кто будет хладнокровно истреблять города и селения. Браво, Ришелье!»
Ясем грезит.
Он плывет в облаках времени, а изменчивый ветер уносит его куда захочет. Ясем делает усилие, хочет сам выбрать направление или скорость полета, но как облаку подчинить себе ветер? Поняв это, Ясем расслабляется, вспоминает внутреннюю молитву, чувствует, что превращается в дождь и каплей выпадает в реку времени.
Вот он опять плывет вдоль неизведанных берегов, и перед ним встает огромное поле, освещенное тысячами светильников неописуемой мощи. Свет прыгает, скачет по лицам людей. Их очень много – тысячи, сотни тысяч… Люди кричат, прыгают и неистовствуют. Посредине поля – возвышение. На нем несколько бесов прыгают и орут под ритмы барабана. На них шляпы и изображения цветных черепов на рубашках. Словно наместники сатаны, они творят адскую музыку, и им подпевают все. Народ разодет в рваную цветную одежду. Здесь так шумно, что Ясем не выдерживает тяжелые вибрации этого бесовского шабаша, но держится, чтобы постичь суть того, о чем тут поют. Музыка вдруг замолкает. На возвышении появляются полуголые девицы и начинают воспевать свою…
Ясем сначала не верит своим чувствам, но затем понимает – они воспевают свой зад…
Возмущение выбрасывает Ясема обратно в реку времени, где ему опять вспоминается молитва сердца, и его притягивает родственная душа. Этому влечению не воспротивиться, и вот он находит себя внутри длинной трубы, похожей на дуло пушки с крыльями и… О, чудо! Она летит.
Среди других, летевших в этой трубе, Ясем чувствует профессора Давида Вихонековского. Вместе с ним летят те двое, мужчина и женщина, которых Ясем видел с профессором у камина. Профессор говорит им:
– В 1621 году, в городок, где жил Ян-Любящий, пришла великая беда… Началась война, которая продолжалась тридцать лет и опустошила всю Европу…
Ясем в ужасе…
Война будет длиться тридцать лет!
Эта кошмарная мысль опять выбрасывает его в реку времени, и теперь он видит знакомые берега – возвышенность над Брандисом. Наступает огромная армия, готовая уничтожить беззащитный город, спокойно спящий в неведении о коварных замыслах правителей, кардиналов и холодных дельцов.
Ясем возмущается: как же такое возможно? Монархи и священнослужители, призванные заботиться о спасении душ своих подданных, губят и разоряют их вместо заботы…
Ясем видит строгого и наглого маршала во главе войска, и рядом с ним Лохелиус.
Какое безумство?!
Ясем понимает, что город надо спасать!
Но где же обещанный пророчеством спаситель?
Перед Ясемом молнией мелькает видение. Двое пьяных вельмож у накрытого стола. Толстый хватает полупустой бокал и выливает на голову спящему на столе карлику:
– Дурак! Ты опять забыл подать мне полный бокал!
Вскочив от неожиданного пробуждения, карлик плачет:
– Ваше высочество!.. Простите, но вы уже седьмой час кутите, а я устал…
Вельможа швыряет в голову карлика жареную куриную ножку и приказывает:
– Неси пиво, пока я тебя не прикончил…
Ясем понимает, что спасителя нет, и это приводит его в ужас.
Возмущение выбрасывает его из грез.
Он подскочил на постели и увидел перед собой Яна со Златоустом.
– Что ты видел? – спросили они в один голос.
Ясем торопит:
– Учитель, скорее, надо спасать народ! Предсказания Коттера ложные. Армия нападет на спящий Брандис внезапно, а война будет длиться тридцать лет.
Златоуст перекрестился.
Ян подумал вслух:
– Неужели архиепископа Кирилла так коварно ввели в заблуждение? Кто это мог подстроить?
Ясем торопит:
– Я не знаю. Но надо что-то делать! Едем, предупредим народ!
Златоуст предложил:
– Немедленно возвращаемся в Брандис, как нам и предписал архиепископ. Соберем совет старейшин и расскажем им о грезах Ясема.
Ян засомневался:
– А что, если нам не поверят? Против пророчества Коттера у нас всего лишь грезы Ясема.
Златоуст ответил:
– Все помнят, что Ясем уже несколько раз в точности описывал предстоящие события? Он видит это и сейчас…
Ясем сказал:
– Учитель, нельзя ли нам поехать к его величеству Фридриху Пфальцскому и спросить, действительно ли он собирает армию против императора? Если мы его увидим, то сразу все станет ясно.
– Что ты, сынок? – воскликнул Златоуст, – его величество в Гааге. Туда ехать неделю…
– Постой, Златоуст, – сказал Ян, – давай прислушаемся к Ясему. Что если мы разделимся? Ты развернись в Брандис и возьми с собой близнецов. Дворжек найдет для вас бричку. А Кошичек отвезет меня с Ясемом в Гаагу. Мы поспешим, получим аудиенцию у его величества, увидим его и поймем, настроен ли он бороться против императора? После этого никаких сомнений не останется.
Златоуст ответил:
– Ян, ты мудрый человек. Я готов следовать твоим указаниям.
Ян ответил:
– Решено! Не будем терять ни минуты! Выезжаем прямо сейчас! Ясем, иди, буди Кошичека, пусть готовит карету.
Ясем убежал, а Златоуст сказал:
– Ян, ты принял мужественное решение. Путь в Гаагу опасен. Давай помолимся…
Уже через полчаса они тронулись в путь, оставив спящих в сене близнецов на попечение Златоуста.
В дороге Ян спросил мальчика:
– Расскажи мне подробнее о своих грезах.
Ясем ответил:
– Сначала я видел огромный шабаш будущего. Он был настолько многолюдным, что в толпе можно было видеть несколько десятков тысяч бесов. Черти неистовствовали. Дергались в адском танце. А на возвышении пел наместник сатаны. Там возгорался адский огонь, бросая струи пламени высоко в небеса, и это было очень страшно.
Ян спросил:
– Какое падение нравов!.. О чем они пели?
– Я не понимал слова, но ухватил суть. Они пели о похоти. Они ее восхваляли и желали друг другу утонуть в похотливом удовольствии.
Ян сказал удрученно:
– Люди погубят себя окончательно. Чтобы этого избежать, каждый, кому было суждено родиться, должен быть развит до полноты человечности, чтобы в конце концов весь род человеческий пришел к культуре независимо от возраста, сословия, пола и народности.
Ясем сказал:
– Культуры им точно не хватало. Они все были одеты в рваную бесовскую одежду с изображением черепов на рубашках как у мальчиков, так и у взрослых.
Ян ответил:
– Рано или поздно Бог, если не вернет нас на родину, то даст нам пристанище, и тогда я приложу все усилия, чтобы воспитывать детей так, чтобы они достигли полноты культуры во всех направлениях, способствующих совершенству человеческой природы. Хочу, чтобы каждый находил истину и видел ложь, любил добро и не позволял склонять себя ко злу, поступал благоразумно и никогда не отклонялся от цели своего счастья.
Ян помолчал и добавил:
– Ясем, я обещаю, что буду прикладывать все силы, работать над методами воспитания и образования, чтобы привести к всесторонней культуре всех – все народы, сословия, семьи, каждого человека, и во всем, что может сделать человека мудрым и счастливым. Я мечтаю о том, что однажды ты вернешься из своих грез и расскажешь, что там, в далеком будущем царствует всесторонняя культура, где люди наполнены знаниями о будущей жизни, воодушевляются мечтой о ней и идут к ней прямым путем. Хочу услышать рассказ о людях, которые научились решать дела земной жизни, идут путем единодушия и стремятся, чтобы слова и поступки пребывали в согласии. И все это должно твориться во имя всеобщего просвещения истиной, чтобы каждый противостоял блуду, азарту и ходил бы путями праведности.
Некоторое время они ехали молча. Ян думал, думал и, наконец, высказал мысли вслух:
– Раз уж мы рождаемся, то надо сделать так, чтобы никто не жалел о своем появлении на свет. Это станет возможным, если каждый человек будет жить не как бессловесная тварь, которая бездумно подпевает слугам сатаны, а лишь по велению разума. Светом наделены все, но надо обучаться, как пользоваться им. Ведь единственная причина стольких падений – слепота ума, из-за которой люди не знают ни своего предназначения, ни назначения вещей, ни средств для достижения целей, поэтому абсолютно необходимо правильно наставить во всем этом всех людей. Самое действенное средство от неумеренности человеческого рода – это когда все люди будут думать, а потом и понимать, зачем они живут и для чего существует в их мире каждая вещь.
На следующий день Ян спросил:
– Расскажи мне про полет в твоих грезах. Как там, в будущем, люди летают?
– Они летают на пушках. Представьте дуло пушки огромных размеров с крыльями. Внутри расставлены кресла в ряд, и там сидят люди. Дуло же имеет округлые окна и быстро летит над облаками. Там в кресле сидел профессор Давид Вихонековский.
– Тот самый? – спросил Ян.
– Да, тот. Вместе с ним летели писатель и его жена, которых я видел ранее в комнате с камином. Профессор рассказывал писателю о нашей войне.
– Что же он говорил?
– Война будет длиться тридцать лет.
Ян заметно погрустнел. Ясем добавил:
– Писатель же пишет книгу о нас… Точнее, о вас…
Ян долго сидел молча, не зная даже, что сказать, и вдруг…
Они услышали завывание.
Кошичек резко потянул на себя вожжи и лошади встали:
– Что это еще за испытание посылает нам Бог? – воскликнул кучер и спрыгнул на землю.
Ян и Ясем тоже вышли.
Завывание повторилось.
Кошичек воскликнул:
– Это уж точно нечисть забралась в сундук с продовольствием.
– Отойдете подальше! – приказал Ян, достал из кармана бутылочку со святой водой, смело открыл сундук и…
Оттуда показалась плачущая голова Эраста.
Ян не смог сдержать смех.
Кошичек воскликнул:
– Опять вы?! Где Бенедикт?
Эраст ответил сквозь слезы:
– Бенедикта здесь нет… Извините меня…
– Как ты тут оказался? – спросил Ян.
– В конюшне мне было очень холодно ночью, и я ушел спать в сундук… А Бенедикт остался в конюшне, на сене…
Ян успокоил мальчика. Достал его из сундука и отправил в кусты сходить по нужде.
Чем дальше, тем больше подгонял лошадей Кошичек. Благодаря этому, они приехали в Гаагу на день раньше, чем предполагалось.
У городских ворот они стали очевидцами перепалки. На полянке перед воротами собралось человек двести очень необычных христиан. Они отбивали барабанный ритм, танцевали, прикрикивали и, размахивая бичами с металлическими наконечниками, били себя по окровавленным спинам.
– Кто они? – спросил Ясем.
– Флагелланты, – ответил Кошичек, – я их знаю. Это Братья Креста. Они совершают паломничество продолжи–тельностью тридцать три с половиной дня – по количеству лет земной жизни Христа и верят, что так Он простит всем людям грехи.
– Их еще называют бичующимися, – добавил Ян.
У некоторых бичующихся кровь струйками стекала по телу. Они наносили себе удары под ритмичное пение гимнов.
Ян сказал задумчиво:
– Они считают, что пролитая ими кровь едина с кровью Христа или смешивается с ней.
Многие извивались в танце, показывали причудливые жесты руками и пели: «Бежим от Люцифера, он плохой товарищ…».
Вдруг открылись городские ворота, и оттуда выехал большой отряд солдат. Они быстро окружили истязающих себя людей, и командир закричал на них:
– Прекратите немедленно осквернять подступы Гааги! Вы – бичующиеся дьяволом – обвиняетесь в ереси, так как не признаете священников и вместо покаяния служите сатане. Вы осуждены Богом и будете сейчас жестоко наказаны.
Бичующиеся не обращали внимания на командира, будто бы его вовсе не было, что весьма разозлило его, и он закричал еще более строго:
– Немедленно прекращайте, не то я прикажу истребить вас прямо на этом поле.
В это время один из офицеров подошел к карете и спросил Яна:
– Кто вы такие и что здесь делаете?
Ян ответил:
– Я – пастор Братского Единства Моравии. Еду в Гаагу на аудиенцию его высочества, Фридриха Пфальцского на карете его высочества графа Жиротинского.
Офицер бегло осмотрел карету и сказал:
– Уезжайте отсюда, пастор, сейчас здесь начнется суд Божий.
После этого офицер закричал на солдат у ворот:
– Пропустить пастора!
– Да хранит вас Бог! – сказал Ян, и они без задержки въехали город.
Ясем и Эраст с большим удивлением осматривали широкие улицы, просторные площади, рынки с диковинными товарами и уличных артистов, которые ловко проходили по канату.
– Какой великий город! – сказал Эраст.
Ясем спросил:
– Учитель, я никогда не бывал в таком городище! Сколько людей, сколько криков, сколько всего… Как вообще образовались города?
Ян ответил:
– Говорят, что первый город построил Каин.
– Который убил своего брата? – спросил Эраст.
– Да, именно тот. – ответил Ян и пояснил, – город ему нужен был для того, чтобы сберегать награбленные сокровища. Получается, он не только первым совершил братоубийство, но он еще и первый нарушил простоту жизни людей. Он установил границы между землями и изобрел весы и меру. После этого в городах начало процветать корыстолюбие. Каждый заботился о наживе, чтобы иметь обильный стол, дорогие дома и всякие другие богатства.
– Это стоит очень дорого, – сказал со знающим лицом Эраст, – и деньги нужно добывать.
– Верно, – ответил Ян, – на это нужны деньги и их добывают торговлей, ремеслами и лукавством. У каждого хитрые намерения против своего брата, чтобы как-нибудь у него урезать, а себе нагнать и больше бы обобрать. Вдобавок еще распространилась лихва.
Ясем спросил:
– Что такое лихва?
Ян объяснил:
– Это ссуда на определенный срок под имения или луга. Если они не будут выплачены в срок, владелец теряет свою дорогую вещь из-за небольшой ссуды. Таким образом, одни богатеют за счет других, и богатые пожирают бедных.
Ясем сказал:
– Наверно, города портят людей, живущих в прилегающих селах.
– Да, так оно и получается, – ответил Ян, – почти весь сельский люд облекается в тщеславие и алчность горожан, учится у них хитростям в торговле, привыкает к их убранству и пускается в их удовольствия.
Эраст сказал:
– Священник мог бы наставить их на истинный путь.
Ян ответил:
– В городах портится и священник. Прежде, чем он кому-то покажет истинный путь, горожане отравят и совратят его своими угощениями, подливая ему пива и подкупая…
Тем временем Кошичек привез их к замку беглого короля Богемии.
Замок находился в плачевном состоянии. Вместо охраны на лужайке уныло паслась корова. Кошичек остался дежурить у кареты, а Ян с детьми направился к парадному входу, где тоскливо дремал солдат в рваной одежде.
Он очнулся, внимательно оглядел Яна с мальчиками и спросил сонно:
– Вы куда?
Ян ответил:
– Я пастор Братского Единства Моравии. Хотим получить аудиенцию у его величества, изгнанного короля Богемии, Фридриха Пфальцского.
Солдат пожал плечами и молча указал на дверь.
Они вошли в большой, обветшалый зал. Было видно, что здесь давно никто не прибирался.
Широкая лестница вела наверх, налево открытая дверь вела в обеденный зал. Оттуда доносились громкие голоса. Ян, удивленный удручающей обстановкой, направился туда.
У накрытого стола сидели двое пьяных вельмож. Один из них, очень тучный, схватил полупустой бокал и вылил на голову спящему на столе карлику.
Ян смотрел на эту сцену с удивлением (он уже видел ее в своих грезах) и знал, что сейчас карлика отругают.
И, действительно, тучный вельможа накричал на внезапно проснувшегося карлика:
– Дурак! Ты опять забыл подать мне полный бокал!
Вскочив от неожиданного пробуждения, карлик заплакал:
– Ваше высочество!.. Простите, но вы обедали вчера весь день, затем ужинали всю ночь, а теперь завтракаете седьмой час, с раннего утра. Я не выдерживаю и засыпаю…
Вельможа швырнул в голову карлика жареную куриную ножку и приказал:
– Неси пиво, пока я тебя не прикончил…
Карлик убежал за пивом.
Второй вельможа был одноруким. Он сказал:
– Перестань, Георг, жалко беднягу…
Тут они заметили вошедшего Яна с мальчиками.
Однорукий воскликнул:
– Это что еще за видение такое?
Он встал, подошел к Яну и спросил:
– Господа, вы приведение, или мы лицезреем реальность?
Ян ответил с поклоном:
– Ваше высочество, мы не приведения.
– Кто же вы такие и как здесь очутились? – спросил однорукий.
Ян сказал:
– Я пастор Братского Единства Моравии. Приехал в Гаагу на аудиенцию к его величеству Фридриху Пфальцскому из Брандиса над Орлицей, где мои собратья находятся в плачевном состоянии, изгнанные из родины.
Ян понял, что однорукий тоже пьян. Он покачивался, однако отвесил Яну ответный поклон и представился:
– Рыцарь Кристиан Брауншвейгский. Я потерял правую руку в бою под Белой горой, где мы так жестоко были разбиты наемной армией Императора Фердинанда. У нас была великая и божественная цель, но… Увы… Вы потеряли родину, а я – руку… Позвольте вас представить его высочеству…
Развернувшись к пьяному толстяку, который смотрел на Яна затуманенным от пива взглядом, рыцарь сказал:
– Его высочество Иоганн Георг, курфюрст Саксонский.
В это время карлик принес пиво. Его высочество залпом выпил полбокала, вылив часть себе на живот, и сказал:
– Иди сюда, пастор, ты должен выпить с нами.
Рыцарь учтиво пригласил Яна сесть перед курфюрстом. Испуганный карлик немедленно сбегал за пивом для Яна.
– А кто эти молодые будущие воины? – спросил рыцарь.
Ян ответил:
– Это мои ученики. Ясем и Эраст.
– Присоединяйтесь к нашей скромной трапезе, – пригласил рыцарь.
Саксонский курфюрст сказал Яну:
– Выпей, пастор. Выпей, ибо наступила ночь языческого неведения и иудейской слепоты. Темные времена развеял Христос, Сын Божий, когда он явился в этот мир. Он осветил живущих во мраке смерти. Но что было после? Помнишь, пастор?
Ян немного растерялся, но сумел ответить:
– После были апостольские времена. Была чистая церковь.
– Правильно! – ответил курфюрст, ударив кулаком по столу так сильно, что бокалы задрожали, – верно! В продолжение трехсот двадцати лет после рождения Христа, до императора Константина, тринадцать императоров мучили христиан за правую веру. Было умерщвлено тридцать пять епископов, а других духовных лиц и мирян такое множество, что нельзя и сосчитать. Но церковь хранила чистоту веры! Свет Христа не погас… Что же было после?
Ян ответил:
– После Константин принял христианство.
– Да! – Крикнул курфюрст, опять ударив по столу, – но Константин не возвысился до истинной веры, а наоборот. Церковники опустились ниже язычников. Они завладели богатством и теперь не веруют живой и деятельной верой. Устами они исповедуют Христа, но на деле ненавидят Его. Их связывает с Христом только водица, которой они мочат себя во имя Христа. Знаете, что мне напоминает эта привязанность?
– Нет, ваше высочество, – ответил Ян.
Курфюрст допил бокал пива, дал знак карлику налить ему еще и сказал:
– Эта напоминает привязанность людей к мертвецу.
Услышав это слово, Ясем и Эраст вздрогнули.
Курфюрст рассмеялся:
– Испугались, да? Сейчас буду пугать вас дальше… Представьте, несут мертвеца хоронить. Спешат дотащить его до церкви, поставить там, а потом опустить в землю, чтобы быстрее отдать честь кушаньям и напиткам…
Карлик принес полный бокал, курфюрст опять выпил и продолжил:
– Они очень искусно и набожно говорят на кафедре и кажутся себе и другим ангелами, сошедшими с неба, но в обыденной жизни невоздержанны, как и мы. Едят, пьют, болтают… Пустые трубы! А между тем, все они имеют над собой епископов и архиепископов, но они хуже! Только и делают, что занимаются реестром церковных доходов. Это не духовные отцы, а доходные отцы…
