Паата Шалвович Амонашвили
Послание в будущее
11. Первый инквизитор Бог, первый акт конфискации имущества изгнание Адама из рая
Кардинал Лохелиус задумчиво смотрел на мрачный пейзаж собора Мон Сен Уриель в предрассветном тумане.
– Как провели ночь мои рыцари? – Спросил он скорее себя, но ему немедленно ответил Флуктус:
– Они увидели и театр, и цирк, а также с азартом поиграли в кости. Но больше всего им понравились девушки легкого поведения.
Кардинал еле заметно улыбнулся и сказал:
– Раздайте каждому по сто дукатов на развлечения.
– Это будет для них поистине царским подарком, – ответил Флуктус.
Постояв еще несколько секунд, кардинал сказал:
– Мне пора на капитул.
– Это для вас великий день, и я желаю вам удачи!
Вскоре Лохелиус уже вошел в огромный соборный зал храма. Магистры Ордена занимали свои места. В центре зала возвышался престол гроссмейстера. Сегодня за него предстояло побороться трем кандидатам.
Лохелиус нашел место, отведенное ему позади, и прислушался к магистрам –священнослужителям, которые шумно обсуждали вчерашний вечер, рассказывали о своей игре в кости или карты, восхищались театром, боем быков, казнью преступников и девушками легкого поведения. Разговоры прекратились, когда в зале появился герольд и объявил:
– На капитул прибыл секретарь Ордена Друзей Священного Копья, первый министр Франции, его высокопреосвященство, кардинал Ришелье.
Магистры встали и поклоном приветствовали кардинала. Отец Жозеф следовал за ним, как тень.
Кардинал Ришелье занял место по правую сторону от престола гроссмейстера, предназначенное для секретаря, и объявил:
– Господа магистры, именем Спасителя, объявляю капитул Ордена Друзей Священного Копья открытым! Внесите Священное Копье Лонгина!
Открылась парадная дверь и несколько рыцарей внесли Копье. Запел хор. Рыцари пронесли Копье вдоль рядов магистров. Все низко кланялись святыне. Лохелиус почувствовал головокружение и дрожь во всем теле, когда он оказался перед Копьем, и невольно подумал: «Какая мощная сила…»
Обойдя весь зал, рыцари воздвигли его над престолом гроссмейстера. После этого рыцари вынесли знамя Ордена с лозунгом: «Finis Sanctificat Media», что означает «Цель оправдывает средства» и установили его напротив Копья.
Тогда прекратилось пение, и кардинал Ришелье сказал:
– Господа магистры! Наш Орден понес невосполнимую утрату. Бог призвал к себе Гроссмейстера Ордена Священного Копья, его высокопреосвященство, архиепископа Ремиремонтского. Вознесем молитву за упокой души его преосвященства.
Магистры молча помолились.
После этого кардинал Ришелье сказал:
– Выражаю уверенность, что архиепископ помогает нам с Небес. Мы же стоим перед выбором нового гроссмейстера. Перед началом необходимой процедуры, согласно уставу Ордена Священного Копья, мы должны клятвенно выразить свое вероисповедание.
Магистры опять встали. Запел хор и Ришелье сказал:
– Мы, магистры Ордена Священного Копья, утверждаем, что существует только одна Святая Католическая и Апостольская Церковь. Она есть мистическое тело Христа. Вне ее нет и не будет спасения. Вне ее нет и не будет отпущения грехов. Вне ее нет и не будет правды. Глава ее – Христос, а Христу глава – Бог. Так есть один Господь, одна вера и одно крещение, как был один Ноев ковчег, и Ной – единственный кормчий, а все живые существа вне ковчега погибнут. Так есть один Христос, Сын Бога, и есть один наместник Христа, Петр, пастух его овец, и есть один преемник Петра – Папа Римский! Мы же – его дети! Верую в это!
Все магистры вторили:
– Верую в это!
Хор пропел – Finis Sanctificat Media – и Ришелье продолжил:
– В связи с кончиной великого гроссмейстера, у нас освободилось одно место магистра, которое должно быть немедленно восполнено. Пользуясь правами канцлера, я предлагаю кандидата. Это всем вам известный кардинал Лохелиус, надзиратель по делам веры его высоко–преосвященства папы. Он изгоняет жуткую ересь из Богемии и Моравии, отличается твердостью веры и целеустремленностью. В его лице император Фердинанд имеет мудрого духовника и наставника. Я вызываю его преосвященство, кардинала Лохелиуса, предстать перед магистрами!
Лохлиус встал и вышел.
Ришелье предложил проголосовать. Как и ожидалось, Лохелиуса избрали единогласно. Тогда Ришелье приказал ему:
– Встань на колени, брат мой, дабы мы посвятили тебя в магистры.
Рыцари приложили Священное Копье к его голове, и Лохелиус опять почувствовал дрожь во всем теле. Пот выступил у него на лице. Мощь Копья изливалась на него так сильно, что он еле слышал слова Ришелье:
– Евангелие учит нас, что во власти церкви два меча – духовный и светский. Мы, священники, используем духовный меч. Светский меч используется князьями и королями ради церкви. Высшее подчинено низшему, ибо в этом Божественный закон. Апостол сказал: «Нет власти не от Бога» Не подлежит сомнению, что духовная власть превосходит земную по достоинству и славе. Истина – свидетель, духовная власть имеет право учреждать власть светскую и судить ее. Так и гласит пророчество Иеремии: «Смотри, я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать». Верую в это!
Наступила тишина. Все смотрели на Лохелиуса, а он еле соображал, не понимая, что делать.
Тогда рыцарь прикоснулся Священным Копьем к его голове, а Ришелье сказал ему:
– Брат мой, повторяй за мной – верую в это!
Лохелиус очнулся и повторил:
– Верую в это…
Тогда магистры вторили ему:
– Верую в это!
И хор пропел – Finis Sanctificat Media.
Кардинал Ришелье продолжил посвящение:
– Священники – это цари, а папа – царь царей, епископ земли, высший законодатель. Всякая душа должна подчиняться ему, чтобы спастись. Тот, кто сопротивляется нашей власти от Бога, сопротивляется Божьему установлению. Так мы объявляем священную войну всем манихеям, гугенотам, виклефистам, моравским братьям и объявляем их учение ложным и еретическим. Пусть горят в аду все еретики и раскольники, вместе с дьяволом и его ангелами. Верую в это!
Лохелиус повторил:
– Верую в это!
Магистры вторили ему:
– Верую в это!
И хор пропел: “Finis Sanctificat Media”.
Окончив посвящение, Лохелиуса подняли и поздравили. Каждый магистр сказал ему:
– Милости Господа тебе, брат!
Лохелиус вернулся на свое место и Ришелье продолжил:
– Теперь настало время выслушать кандидатов и выбрать достойнейшего гроссмейстера, который займет этот престол. Кандидатов три. Кардинал Гергенроттер, председатель Священной Палаты, Архиепископ де Медичи и кардинал Валентинуа, казначей папы. Нам всем прекрасно известны все их великие дела, однако, согласно уставу, каждый обязан представиться. Начать выпало председателю Священной Палаты кардиналу Гергенроттеру.
Гергенроттер встал рядом с заветным престолом, как-то по–особому ласково коснулся его и сказал с присущей ему театральностью:
– Господа магистры! Я уже давно полностью отдаю себя Богу тем, что служу великому делу борьбы против ереси в Европе. Я верховный инквизитор и горжусь этим, ибо я верю, что первым верховным инквизитором был сам Бог. Именно Он совершил самый первый акт веры над Адамом и Евой тем, что изгнал их из Эдема. Кстати, это есть самый первый пример конфискации имущества.
Образ Бога, как первого инквизитора, понравился многим магистрам. Они одобрительно кивали головами. Лишь архиепископ Де Медичи и кардинал Валентинуа с неприязнью смотрели на конкурента.
Гергенроттер не обращал на них внимания и продолжал, словно он выступает на сцене перед публикой:
– Ересь ведьм, колдовство и малефициум развелись как саранча. Ведьмы летают по всей Европе, в плотском грехе утопают королевства. Дьявол атакует волшебством даже знать. Графиня Шваненбургская призналась под пытками, что каждую ночь летала по воздуху, и ее не смогли удержать даже монахи–францисканцы. Ее сожгли по приговору инквизитора Шантемпре. Маркиза Тулузская призналась под пытками, что много лет находилась в половой связи с бесом. Ее сожгли по приговору гражданского суда. Ересь проникает даже в церковь. Во многих епархиях есть множество людей, которые, отказавшись от католической веры, вступили в связь с бесами. Вот, пастор Личвильд признания под пытками, что заключил договор с дьяволом и имел обыкновение целовать ему зад. Он справедливо сгорел. Все это не единичные случаи. Шабаши проводятся по всем лесам, инкубат и суккубат совершается по всем деревням и городам. Это все реальность! О сожительстве людей с бесами говорил еще Фома Аквинат, опираясь на святого Августина. А сегодня мания повсеместного колдовства распространилась по всему латинскому христианскому миру. С помощью чар, заклинаний и другой скверны слуги сатаны мешают родам, уничтожают семя животных, плоды земли, лозы и огорода. Надо положить этому конец! Я смогу остановить заразу еретического нечестия, если Бог даст мне восседать на этом высоком престоле гроссмейстера Ордена Священного Копья! Поэтому призываю вас, братья магистры, голосуйте за меня!
Кардинал Ришелье заключил:
– Мы примем во внимание сказанное кардиналом Гергенроттером при голосовании. Теперь перед нами предстанет второй кандидат, личный советник папы, архиепископ де Медичи.
Архиепископ вышел вперед в блеске своего шелкового одеяния, сверкая драгоценными перстнями, и сказал:
– Я буду честным перед вами и первым делом хочу признаться, что безмерно люблю радости жизни. Неужели кто–либо из нас не таков? Я люблю охотиться и рыбачить. Неужели кто–либо из вас не таков? Да, Бог дал нам архиепископство, так надо наслаждаться! Неужели кто–либо из вас не таков?
Магистры, улыбаясь, соглашались в душе.
Он продолжил:
– Но поиск наслаждений помогает с ревностью бороться за дело Господа. И я это делаю несравненно лучше, чем кардинал Гергенроттер, который так расхваливал себя здесь, словно исполняет роль на сцене. Дело в том, что в каждой войне исключительно важно досконально знать врага. У нас война с дьяволом. Надо изучать его. Многие годы я занимаюсь этим втайне. Я собрал группы выдающихся ученых и ясновидящих. В нее вошли такие светлые головы, как профессор Сорбонны Джироламо Тартаротти, великий математик современности Джин Уир, блаженный Райхельм из Шонгана и другие. В доказательство того, что лучшего гроссмейстера, чем я, вы не найдете, сегодня я открою вам секреты Сатаны и представлю доказательства.
Ришелье сказал:
– Ваше преосвященство, вы нас заинтриговали.
Архиепископ ответил:
– Я обнаружил и доказал, что демоны толпятся вокруг человечества в огромном количестве. Они проявляются в виде дождя или пыли, которая видна в солнечном луче, и стремятся проникнуть в каждого, кто не верует в Святую Католическую Церковь и отвергает его высокопреосвященство папу. Мы решили подсчитать этих падших душ, составляющих население ада. Оказалось, что их 1 758 064 176 дьяволов и демонов. Их возглавляют 79 принцев. Эти принцы иногда являются даже благочестивым христианам во время молитвенного экстаза.
Магистры были заинтересованы.
– Теперь я очень глубоко исследовал образы, в которые воплощается дьявол! Обещайте, что вы дадите свои голоса мне, и я открою вам облик сатаны!
Магистры засуетились, а Ришелье сказал:
– Архиепископ, это противоречит нашему уставу. Вы не можете покупать голоса. Если вы хотите сообщить ваше открытие, мы выслушаем его без всяких обязательств.
Архиепископ ответил:
– Так и быть! Вы – мои братья, и я все вам открою… Итак, слушайте! Дьявол – это огромный, черный, чудовищный призрак. У него рога на голове, копыта на ногах, ослиные уши, шерсть, когти, горящие глаза, ужасные зубы, огромный фаллос и от него разит запахом серы. Он одевается в черную мантию, носит черную шляпу на голове и подвязки. Его лицо ужасно, нос похож на орлиный клюв, и он напоминает грифона. Бывает, он является в облике козла со свечой между рогами, реже в виде кошки, медведя, оленя или кабана. Иногда – в облике старика, иногда он – молодой и красивый мужчина, редко – женщина. Его можно узнать по тому, что он говорит тихо и в то же время громко, его голос высокий и прерывистый, словно его рот в банке или треснувшем кувшине. Вы видите, он многолик. У него также много имен: Старый Ник, Люцифер, Вельзевул, Сатана, Аполлион, Асмодей, Абаддон, принц тьмы, злой демон, Бу.
Магистры возмутились и принялись выкрикивать:
– Кошмар!
– Жуть!
Ришелье призвал к спокойствию, и тогда архиепископ продолжил:
– Теперь слушайте о моих исследованиях шабашей. На земле у Сатаны свой представитель. Это верховный жрец всей Европы, председатель для всех, кто состоит на службе у дьявола. Он принимает у всех присягу, что они будут верой и правдой служить ему. Его можно узнать по одежде. Он одевается так, как его хозяин: темный наряд, высокая шляпа, подвязка и маска на лице. Он посещает все многочисленные шабаши. На шабашах слуги дьявола отчитываются и получают распоряжения.
Магистры возмущались:
– Надо изгнать эту нечисть…
Архиепископ ответил:
– Чтобы изгонять, надо уметь распознать эту нечисть! Для этого я и изучаю все это. Теперь открою вам тайну о ведьмах. Готовясь к шабашу, ведьма раздевается, натирает себя мазью, вскакивает верхом на помело, выпрыгивает из дымохода или из окна и летит ночью, при свете луны, как зловещий призрак, к месту сборища. Я открыл рецепт мази ведьм. Прокипятить в медной посуде жир маленьких детей, потом собрать гущу, которая останется на дне и хранить ее. Перед употреблением туда надо добавить кровь летучих мышей, болиголов, белладонну, аконит, листья папоротника и сажу. Мазью натирают все тело, и тогда оно покраснеет, разгорячится, откроются поры, а плоть станет мягкой и расслабленной. Сила, заключенная в мази, проникает глубоко внутрь тела. Ведьмы отказываются от христианской веры и крещения, публично оскорбляют деву Марию, плюют на крест и, отдавая свою душу дьяволу, получают от него клеймо. Его можно найти на теле любой ведьмы. Это те места, где кожа лишена чувствительности или где не возникает кровотечение, когда кожу прокалывают булавкой. Еще одно отличительное свойство ведьмы – наличие лишней груди или маленького соска, которым ведьма кормит домашних духов.
Магистры возмущались:
– Как отвратительно.
Архиепископ продолжил:
– Отвратительное еще впереди… На шабаше оскверняют распятия, произносят богохульства в угоду дьяволу. Сам верховный жрец читает наоборот молитву «Отче наш» и служит литургию зла. А под конец шабаша заводится танец нагишом, но в масках. Играют на тамбурине, скрипке и свирели. Музыка сопровождается звуками ударных инструментов. Поют убогие и хвастливые песенки. Танцуют дьявольский «Ла–вольт», трясут головами взад и вперед и вертятся, словно безумные.
– Возмутительно! – кричали магистры.
Архиепископ завершил свою речь, сказав:
– С этого великого престола гроссмейстера, я смогу открыть еще больше секретов нечисти. Выбирайте меня!
Когда архиепископ вернулся на свое место, Ришелье сказал:
– Господа магистры, теперь настало время выслушать третьего кандидата, его высокопреосвященство, кардинала Педро Валентинуа.
Валентинуа предстал перед магистрами и сказал:
– Господа магистры! Братья мои! Изучать и ловить нечисть надо, но куда важнее защищать чистоту церкви. Мы знаем, что священнослужители – тоже люди и, соответственно, они грешные. Нас обвиняют в этом, требуя от нас безгрешной жизни. Я приложил много сил и потратил не малые средства на то, чтобы провести разъяснительную работу во всех епархиях, монастырях аббатствах, соборах и храмах. Мои специальные представители объездили всю Европу и давали особые наставления о том, что, несмотря на поведение священнослужителей, чистота учения церкви остается неприкосновенной.
Ришелье спросил:
– Скажите, как же ваши представители наставляли священнослужителей?
– Во-первых, сами апостолы были великими грешниками. Петр трижды отрекся от Иисуса. Он сильно согрешил, однако, ему была доверена должность верховного пастыря. Тем самым достоинство святого Петра не теряется, даже если его преемник, папа, грешен, как человек. Во-вторых, сколь бы недостойным ни был папа, надо следовать его учениям, и через любого папу исполняется обещание, данное престолу святого Петра. Тем самым, должность папы выше личностей, занимающих престол. Этот престол не может утратить свое достоинство или, наоборот, приобрести его в зависимости от того, достойны или недостойны владеющие им. Папа судит всех, но его не судит никто из людей. Ему принадлежит вся полнота власти. В-третьих, провидение дает понять, что человек может вредить церкви, но не в его силах уничтожить ее. Как плохое обрамление не уменьшает ценности драгоценного камня, так и греховность священника не может повредить ни отправлению таинств, ни учениям церкви. Золото остается золотом, держим ли мы его в чистых руках или грязных. Поэтому устами священнослужителей говорит Бог, вне зависимости от безгрешности говорившего. На посту гроссмейстера я получу возможность проповедовать это так, что за нами последует вся Европа, и еретикам нечего будет возражать против нас.
Валентинуа направился к своему месту. Проходя мимо архиепископа, этот последний тихо съязвил:
– Ты хочешь перекупить голоса, гнида? Не получится…
Задетый таким оскорблением, Валентинуа так переполнился досадой, что накинулся на архиепископа с криком: «сам гнида!», и они сцепились, как пираты. На них немедленно набросился кардинал Гергенроттер, и все трое кандидатов передрались как звери.
Остальные магистры, конечно, не стояли без участия. Все набросились друг на друга, и разгорелась жуткая перепалка.
Лохелиус вовремя успел отскочить к стене. Ришелье отчаянно призывал к спокойствию, но ничего не помогало.
Наконец, в дело вмешался отец Жозеф. Он достал из–под рясы заряженный немецкий колесцовый пистоль. Первый раз пистоль дал осечку, но со второй попытки громко выпалил.
– Заткнитесь, вы хищники! – заорал отец Жозеф, и это подействовало.
Драка прекратилась, и магистры вернулись на свои места, стреляя друг в друга устрашающими взглядами.
Ришелье сказал, словно ничего необычного тут не случилось:
– Мы благодарны всем кандидатам. Их речь была выслушана, и теперь мы приступаем к голосованию…
12. Да спасет Благой его душу!
В мастерской сапожника стояла тишина. Лишь огонь продолжал потрескивать угрожающе, и устрашающе прыгали тени. Златоуст крепко сжимал чудотворный крест и молился, Ян крестился, Ясем смотрел в огонь со страхом, а Крюгер стоял со своей микстурой в руках.
Беме огляделся усталым взглядом и продолжил судить дьявола:
– Так, знайте, господа присяжные заседатели, что Люцифер имел самое прекрасное тело среди всех князей Божиих на небе, и свет его был един со светом Сына Божия. Но он оказался уязвленный своим прекрасным обликом. Он возомнил про себя, что…
Тут камин отреагировал зловещим потрескиванием. Беме закричал в камин:
– Помнишь, лжец, как ты сказал себе: «Вот я сложен теперь в Боге и из Бога, кто сможет победить или изменить меня? Помнишь, как ты кричал: "Я буду господствовать, и мое тело будет образом на почитание всем". Ты говорил: "Я устрою себе новое царство, ибо вся эта область – моя, один я – Бог, и никто другой".
Из камина полетели искры, но вскоре огонь поутих.
Беме тоже успокоился и обратился к Ясему:
– Так вот, господин председатель, знай, что князь Люцифер в своей гордости сам поразил себя тьмой и слепотой, он сделал из себя дьявола. Таковым и суждено ему быть и оставаться вечно. Он хотел господствовать в огне над светом и насильно возжег в себе сущность Бога, но лишь ослепил сам себя терпкою тьмою. Божью любовь он насильно превратил в неистовство, и не осталось в нем ничего, кроме вражды и противления.
Вдруг Ясем почувствовал неожиданное озарение. Словно какой свет проник в него. Он не смог усидеть. Он вскочил и воскликнул:
– Я постиг тайну! То, что мы называем гневом Бога это гордыня Люцифера!?? Так?
– Да, господин председатель! – ответил Беме. – От люциферовa возжжения зовет себя Бог ныне гневным Богом, ревнителем и наказывающим ненавидящих Его. Это те, кто еще сильнее разжигают ярость и живут гордостью, скупостью и завистью.
Ясем прошептал:
– Господин Беме, вы знаете, где Бог? Как его найти?
Беме ответил:
– Заметь глубину здесь. Святой Дух постоянно проникает во все, и все пронизано Святым Духом. Звезды и солнце, земля и камни, вода и растения, животные и человек, а также все люди – одно единое и нераздельное сущее. Одно сознание, одна животворящая сила Святого Духа движется сквозь все, включая тебя, господин председатель. Но ты не думай, что Святой Дух просто существует в тебе. Нет! Здесь глубина! Святой Дух существует в виде тебя самого, что делает тебя важнейшей частью мироздания. Ты есть глаза, через которые Бог видит Себя. Он смотрит через все сущее, как один Глаз, и видит сущее, Себя самого…
Ясем спросил тихо:
– Господин Беме, значит ли это, что я – частица Бога, и сейчас вы передо мной – тоже частица Бога. Получается, что Бог смотрит на себя через наши с вами глаза?
– Да, председатель! Именно такая глубина! Человек человеку Бог! А земля – Бог человеку, и человек для земли – Бог! Все едино в одной сущности Святого Духа. Но высокомерие дьявола хочет воспламенить в нас гордыню, и если мы позволим ему это сделать, то тогда он, лжец и предатель, будет смотреть через твои глаза…
Беме посмотрел в сторону потрескивающего камина и сказал Ясему:
– Не бойся его, мой мальчик! Это он нас боится… Это лукавый, и он сидит пристыженный. Он лучше всех понимает свою вину.
Несколько секунд Беме смотрел на огонь и затем обратился в глубину камина:
– Слушай сюда, лжец Люцифер! Не устану безжалостно обличать тебя! Тело твое сотворено из природы, и ты совершенно не прав, когда следуешь за своей гордыней. Подняться до Бога ты не можешь по Божественному праву. Ты учишь людей черному искусству, влечешь их за своей гордыней и лжешь им, что они станут могущественными богами… Но этому не бывать! Все, кто идет за тобой, станет лишь таким, как и ты.
Огонь сердито заполыхал в камине и опять побросал искры в судью, но он, ничуть не испугавшись, воскликнул:
– За тобой идут слепые и гордые чернокнижные фигляры–колдуны. Они танцуют под твою дудку. Они превращают стихии своего тела посредством заклинаний и мнят, будто могут превращаться в другой образ… Так они позволяют тебе морочить себя. Ты захотел быть Богом и получил взамен адский жар. Они получат то же самое, ибо превращают себя в волшебство. Господа присяжные заседатели, знайте, что Бог не производит колдовство. Оно совершается в яростности духа, зажженного господином Люцифером в его восстании…
Беме неожиданно замолчал. Вдруг утих и огонь. Несколько секунд стояла гробовая тишина и вдруг…
Беме закричал в камин нечеловеческим голосом:
– Вон отсюда! Твое могущество заканчивается! Угасни в этом камине и изыди из нашего мира!
В ответ огонь яростно взорвался. Искры посыпались на Беме. Ясем тоже попал под этот обстрел. Мальчик отскочил подальше, но Беме успокоил его:
– Не бойся его, сынок! Ты председатель присяжных заседателей, и он не сможет навредить тебе! Лучше заметь тайну: в средоточии сатанинского огня скрыто пребывает любовь…
Услышав это слово, огонь затих.
– Любовь? – переспросил Ясем.
– Да, – ответил Беме, – Любовь… Ей совершенно противно колдовство. Она есть кротость рождения. Любовь Божия противится тому, чтобы человеку был нанесен вред. Потому и определяет Господь колдунам баню гнева на вечное просыхание! Пусть там и оправдают они новое божество свое.
Беме умолк, и тогда Ясем спросил:
– Почему же любовь не побеждает?
Улыбнувшись усталой улыбкой, философ ответил:
– Поговорим о любви. Блаженная любовь – истинный облик кротости и смирения. Она рождается из молнии жизни и проникает во все сущее Святым Духом. Что же сделал с любовью Люцифер?
Беме развернулся к камину, где огонь опять начал сердито трещать, и твердо сказал:
– Как вел ты себя? Если бы ты не восстал и не возжегся, то твой родник любви был бы таким же, как и в Боге. Но ты захотел править над всем Божеством, и превратил силу любви в яростный и пронзительный огненный источник. Тем самым ты разрушил блаженную любовь в Святом Духе, как неистовый злодей, и мнил, что один ты – Бог. Ты хотел господствовать остротой. Но господствовать можно только лишь любовью!
Беме обратился к присяжным заседателям:
– Господа, знайте! Отсюда и возникло великое противление и вечная вражда между Богом и Люцифером. Сила Божия движется кротко и любовно в блаженстве, а духи Люциферовы движутся и рвутся огненно и буйно в гордыне. Он зажег гнев Божий, который без того вовеки покоился бы сокрыто, и сделал из творения Божия смертный ров. Но Бог от того не сделался дьяволом…
Беме перевел дыхание. Было видно, что речь давалась ему все труднее. Превозмогая себя, он сказал Ясему:
– Сынок, твое сердце – это и есть царство любви! А Люцифер будет стремиться захватить твой внешний облик. Но ты награжден волей от Бога. Воля – это великий дар Бога каждому Человеку! Не теряй ее и помни, что черт никогда не может захватить твое сердце, где процветает божественная любовь. В твоей власти гореть ею. Так гори только любовью, и отступит гордыня, и погаснет гнев Божий. Это есть победа над Люцифером…
Тут огонь в камине неожиданно совсем затих, а Беме стало совсем плохо. Казалось, он теряет сознание. Крюгер придержал ему голову и брызнул несколько капель своей микстуры ему на губы. Это чудом помогло. Беме открыл глаза и сказал еле слышно:
– Если бы даже все деревья были писцами, и все ветви – перьями, и все горы – книгами, и все воды – чернилами, то все же они не могли бы достаточно описать силу Любви! Проявленная через волю, любовь и только любовь побеждает скорбь и беду, которые Люцифер со своей свитой внес в свое место. Он сделал из дома света и радости дом тьмы и печали. Но любовью ты, господин председатель, способен превратить вечный плач и адскую муку в ангельский смех и херувимскую благость. Любовью же ты способен превратить дом каменистый и огненный в дом сладкого благоухания всего доброго. Дьявол есть вражда против Бога и ангелов Его, и все небесное воинство против него. И бедный человек пал не по своей умышленной воле, но через привитый дьяволом яд, иначе для него не было бы помощи. И слуги дьявола увлекают все больше и больше людей. А он хочет овладеть всеми!..
Неожиданно Беме закрыл глаза и замолк. Все смотрели на него с тревогой. Крюгер нерешительно дотронулся до его запястья, чтобы проверить пульс.
Ясем прошептал:
– Господин Беме… Вы слышите меня?
Беме вдруг опять открыл глаза и сказал очень ослабшим голосом:
– Господа присяжные заседатели! Вот настает момент истины… Знайте, помните и передавайте из поколения в поколение, как великую тайну! Люцифер породил в себе четырех сыновей, за что и был низвергнут из своего места, и стал самым мерзостным дьяволом. Первый сын – это гордыня. Он рожден от обольщения своей собственной красотой. Дьявол помыслил, что все должно было кланяться пред ним. Ради этого он зажег себя самого гордыней и тогда сын света стал сыном тьмы, который варится в кислом смраде. Знай же, господин председатель, если в тебе хоть капля гордыни, значит, в тебе живет сам дьявол!
Ясем ответил:
– Я буду изгонять гордыню!
Беме продолжил все более слабеющим голосом:
– Второй сын – жадность. Она растет из гордыни, ибо Люцифер возомнил, что лишь он один достоин владеть всем миром. Пусть нынешний мир поглядится в зеркало, и поразмыслит, что жадность – это вражда против Бога. А ты, господин председатель, смотри в свое сердце! Если там есть хоть малюсенькая толика жадности, значит, в тебе живет дьявол, а это путь к грабежу и поглощению. Там нет адской мерзости.
– Господин Беме, – сказал Ясем, – я клянусь вам, что изгоню жадность из моей души…
– Третий сын – зависть, – ответил Беме, – это истинная язва нынешнего мира. Зависть берет начало в молнии гордости и громе жадности, и стоит на корне жизни, как колючая и горькая желчь. Гордость помыслила, что ты прекрасен и могуч; жадность помыслила, что все должно быть твоим; а зависть помыслила, что ты заколешь все, что непокорно тебе. Возгоревшие завистью ринутся к ангельским вратам, но совсем тщетно… Поэтому зорко смотри в свое сердце, господин председатель… Если там хоть малюсенькая толика зависти, значит дьявол живет в тебе.
– Я изгоняю из души зависть! – торжественно поклялся Ясем.
– И четвертый сын дьявола – это гнев. Это поистине жгучий, адский огонь. Он также берет начало от гордости. Когда дьявол не смог своей неприязненной завистью удовлетворить гордыню и жадность, то он зажег в себе огонь гнева и ринулся им в природу Божию, подобно рыкающему яростному льву… Поэтому вглядись в свое сердце, господин председатель. Если там хоть малюсенькая толика гнева, значит, в тебе живет дьявол…
Беме замолк…
Ему было уже очень трудно говорить.
Ясем прошептал:
– Я понял! Отсюда и взошел гнев Божий, и всякое бедствие.
Помолчав, Беме ответил чуть слышно:
– Если дьявол живет в тебе, это есть начало греха, жало смерти, возжжение гнева Божия, начало всякого зла и повреждение сего мира. И всему тому злому, что происходит, он первый виновник.
В ответ на это, огонь в камине яростно возгорелся и затрещал.
Ясем воскликнул:
– Я изгоняю из сердца своего всех сынов дьявола! Я не буду лелеять ни гордыню, ни жадность, ни зависть, ни гнев! Да будет во мне процветать лишь любовь!
Беме улыбнулся:
– Господа присяжные заседатели, вот мой окончательный вердикт… Перед нами сатана! Я обвиняю его в том, что он совершил убийство, стал отцом лжи, основал ад и погубил все доброе! Я обвиняю его также в том, что он сделал из себя вечного врага Бога и всех добрых ангелов и людей… И теперь с ним, как со злейшим врагом, должны повседневно и ежечасно сражаться и биться все люди, уповающие на блаженство! Так властью, данной мне от Бога, я повелеваю тебе! Изыди и погасни!
Случилось чудо…
Огонь в камине затух, и от него осталась лишь зола и легкая струйка улетучивающего дыма.
…И тут же в окошечко заглянуло солнце, осветив утомленное лицо философа.
Он сказал очень тихо:
– Дай Бог вам спасения! Я же теперь мечтаю лишь об одном: увидеть воочию ангельское тело, неосязаемое для рук человеческих. Я мечтаю узнать, что видят ангелы в Отце через свет, порожденный Отцом… И я это скоро увижу. Смерть наша самая большая иллюзия. Ее нет. Однако пусть это будет темой моей следующей книги, которую я напишу на небесах…
Ян и Златоуст были поражены речью Беме. Он же улыбался, глядя куда-то вдаль…
– Сынок, ты слышишь музыку? – спросил он Ясема.
Растерянный Ясем с удивлением оглянулся:
– Музыку?
Беме поводил рукой как бы в такт величественной мелодии. На его лице отразилось наслаждение, и он сказал:
