Олег Федорович Шахов
Развитие стратегического партнерства государства и бизнеса в экономике субъекта Российской Федерации. Диссертация на соискание ученой степени доктора экономических наук
2.3 Оценка реализации стратегического партнерства государства и бизнеса на основе теории пространственного развития экономики региона
В решении поставленной научной задачи полагаем целесообразным сфокусировать основное внимание на одной из ключевых форм пространственной организации экономики, в создании и развитии которых востребовано стратегическое партнерство государства и бизнеса. Речь идет о кластерах. Такой выбор обусловлен рядом обстоятельств.
Во-первых, в отличие от индустриальных и технологических парков, территорий опережающего развития[27] с ограниченной пространственной локализацией, кластеры могут функционировать на территории ряда муниципальных образований, в том числе, относящихся к разным субъектам РФ. Следовательно, они призваны играть повышенную роль в пространственном развитии России, ее регионов.
Во-вторых, наличие разных типов кластеров позволяет обеспечить более высокий уровень разнообразия задач, в решении которых заинтересованы государство и бизнес.
В-третьих, кластеры способны обеспечить мобилизацию значительно большего числа участников, представляющих различные отрасли, виды экономической деятельности, абсорбировать намного больший объем ресурсов, чем иные формы пространственной организации экономики.
Предварим анализ практики кластеризации обоснованием авторского подхода к ее анализу. В связи этим обратим внимание на ряд моментов.
1. Современная государственная статистика пока не рассматривает кластер в качестве самостоятельного объекта изучения. Поэтому в статистических сборниках Росстата (например, «Регионы России») отсутствуют показатели, фиксирующие количественные характеристики процессов и результатов создания, функционирования и развития кластеров, позволяющие дать оценку их роли и вклада в социально-экономическое развитие регионов[28].
В связи с этим информационную базу анализа современной практики стратегического партнерства государства и бизнеса в процессах кластеризации социально-экономического пространства субъектов Российской Федерации можно сформировать, используя лишь ограниченный состав источников. В их числе:
– актуализированные и вновь разработанные (в соответствии с требованиями Федерального закона № 172-ФЗ) стратегии социально-экономического развития субъектов РФ, в которых дается характеристика кластерных инициатив;
– региональные программы развития инновационных территориальных кластеров;
– данные, приведенные на сайте российской кластерной обсерватории, созданной НИУ «Высшая школа экономики» [348], а также подготовленные его сотрудниками рейтинги инновационного развития субъектов Российской Федерации.
2. Отсутствие статистических показателей экономической деятельности кластеров предопределяет использование косвенных оценок их вклада в результаты социально-экономического развития субъектов РФ. Речь идет о выявлении положительных трендов в экономике субъектов РФ, соответствующих целям стратегического партнерства государства и бизнеса, обеспечивающего пространственное развитие регионов.
3. Создание в субъектах РФ центров кластерного развития обусловило закрепление за ними функции координатора деятельности участников процессов кластеризации социально-экономического пространства регионов. Поэтому сравнительная (по выборке таких центров) характеристика закрепленных за ними компетенций, направлений их деятельности – необходимый момент анализа современной практики.
Принимая во внимание отмеченные выше моменты, полагаем целесообразным предложить и использовать авторский методический подход, определяющий состав этапов и содержание анализа практики стратегического партнерства государства и бизнеса в процессах кластеризации социально-экономического пространства регионов.
На первом этапе посредством качественного анализа определяется соответствие функционирующих в регионах кластеров целям стратегического партнерства государства и бизнеса.
Учитывая состав ранее обоснованных стратегических целей партнерства, обеспечивающего пространственное развитие экономики регионов (раздел 1.2), к перспективным кластерам следует, по нашему мнению, отнести бизнес-группы:
– созданные как вертикально-интегрированные структуры;
– осуществляющие выпуск инновационной продукции;
– абсорбирующие ресурсы и ведущие экономическую деятельность на территориях ряда муниципальных образований;
– ориентированные на национальный и мировой рынки товаров и услуг.
Проведение такого анализа предполагает реализацию следующих основных требований:
– объектная база формируется субъектами РФ, относящимися к разным федеральным округам;
– информационная база включает региональные стратегии (действующие и новые) и актуализированные данные, приведенные на сайте российской кластерной обсерватории.
На втором этапе осуществляется решение двух взаимосвязанных задач.
Первая – определяются векторы изменений в состоянии научно-технического потенциала, социально-экономических условиях и результатах инновационной деятельности, качестве инновационной политики в регионах, отличающихся наличием инновационных территориальных кластеров. Информационной базой анализа являются сводные инновационные индексы, обоснование методики расчета которых и полученные от ее применения результаты содержатся в аналитических материалах, подготовленных и опубликованных Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики».
Вторая задача – посредством экономико-статистического и сравнительного анализа выявляется динамика статистических показателей, фиксирующих тренды изменений в социально-экономической системе регионов, отражающих в известной степени вклад результатов кластеризации. Информационной базой ее решения являются данные государственной статистики.
Проведение экономико-статистического анализа сопряжено с выполнением двух основных условий:
– в выборе статистических показателей необходимо учитывать состав эффектов стратегического партнерства государства и бизнеса, обеспечивающего пространственное развитие экономики регионов (раздел 1.3). Поэтому их перечень должен включать такие показатели, как: число созданных передовых технологий, число используемых передовых технологий, доля инновационной продукции в общем объеме производства;
– динамика показателей определяется за среднесрочный период времени для выявления тренда изменений в социально-экономической системе регионов.
На третьем этапе анализа практики кластеризации осуществляется решение двух задач.
Первая – сравнительный анализ основных характеристик региональных программ развития инновационных территориальных кластеров, вторая – анализ компетенций и направлений деятельности центров кластерного развития субъектов РФ[29].
Реализация предложенного методического подхода осуществлена нами применительно к выборке субъектов РФ, включающей: Вологодскую область (Северо-Западный федеральный округ); Воронежскую область (Центральный федеральный округ); Иркутскую область (Сибирский федеральный округ); Калужскую область [25] (Центральный федеральный округ); Красноярский край [29] (Сибирский федеральный округ); Московскую область [30] (Центральный федеральный округ); Нижегородскую область [31] (Приволжский федеральный округ); Новосибирскую область [32] (Сибирский федеральный округ); Республику Саха (Якутия) (Дальневосточный федеральный округ); Республику Татарстан [35] (Приволжский федеральный округ); Самарскую область (Приволжский федеральный округ) [32]; Санкт-Петербург (Северо-Западный федеральный округ) [33].
Для визуализации результатов, полученных при выявлении соответствия типов кластеров целям стратегического партнерства государства и бизнеса, представим информацию в табличной форме (Таблица М1).
Анализ данных, приведенных в таблице М1, позволяет сделать ряд выводов.
1. Если учесть актуализированные данные сайта Российской кластерной обсерватории, то в выборку попало более трети зафиксированных на данный момент региональных кластеров[30].
2. Оказавшиеся в выборке кластеры, во-первых, соответствуют стратегическим направлениям социально-экономического развития субъектов РФ, во-вторых, большая их часть ориентирована на производство новой продукции[31].
3. Заметны и слабые стороны анализируемой практики, к которым, на наш взгляд, могут быть отнесены следующие:
– около половины кластеров, попавших в выборку, используют вариант горизонтальной интеграции их участников (являющихся субъектами хозяйствования одной отрасли), что изначально ограничивает возможности использования потенциала этой формы пространственной организации для повышения целостности экономики региона посредством развития межотраслевого взаимодействия;
– подавляющее число кластеров имеет ограниченную территориальную локализацию (т. е. функционируют на территории одного муниципального образования), что не позволяет использовать потенциал кластеризации для мобилизации ранее не используемых ресурсов депрессивных территорий регионов;
– доминирующее число кластеров ориентировано на национальный рынок продукции и услуг, что не позволяет использовать потенциал этой формы пространственной организации экономики для развития процессов интеграции регионов в мировое экономическое пространство.
Переходя ко второму этапу анализа, полагаем целесообразным сфокусировать его на субъектах Российской Федерации, отличающихся наличием инновационных территориальных кластеров[32]. В их числе: Архангельская, Калужская, Кемеровская, Московская, Нижегородская, Новосибирская, Самарская, Свердловская, Томская и Ульяновская области, Республика Татарстан, Санкт-Петербург[33]. Обратимся к сводным инновационным индексам названных субъектов РФ, рассчитанных в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» (Таблица 3.1).
Таблица 3.1 – Сводные инновационные индексы субъектов РФ[34]
Источник: составлено автором
Как видно, подавляющему большинству субъектов РФ, оказавшихся в выборке, не удалось в среднесрочном периоде времени обеспечить устойчивый рост сводных инновационных индексов.
Более того, две трети регионов (в 8 из 12) в 2015 г. имели значения этого индекса более низкие, чем в 2010 г.
Рассмотрим теперь статистические показатели, учитывающие в той или иной степени результаты воздействия процессов кластеризации на инновационное развитие регионов, оказавшихся в выборке (Таблицы Н1, 3.2 и 3.3).
Анализ данных Таблицы Н 1 позволяет отметить следующие моменты:
– в отличие от общероссийского тренда, который проявляется в росте числа разработанных в стране технологий (в 2016 г. их число превысило уровень 2011 г. на 34,8 %) в ряде субъектов Российской Федерации, отличающихся наличием инновационных кластеров (Кемеровская, Московская и Новосибирская области, город Санкт-Петербург), напротив, наблюдается снижение значений этого показателя;
– число передовых производственных технологий, разработанных в регионах, оказавшихся в выборке, в 2011 г. составляло 54,3 % от общего их числа в России, в 2016 г. значение этого показателя – 42,5 %, т. е. сокращение на 11,8 п.п.
Таблица 3.2. – Используемые в субъектах РФ передовые производственные технологии[35]
Источник: составлено автором.
Анализ данных Таблицы 3.2. позволяет констатировать, что доля используемых в названных субъектах Российской Федерации передовых производственных технологий в общем их числе в России в 2016 г. практически мало чем отличается от значения этого показателя в 2011 г. (соответственно 34,9 и 34,0 %).
Таблица 3.3. – Доля инновационных товаров в общем объеме производства субъектов РФ[36]
Источник: составлено автором.
Анализ данных Таблицы 3.3. позволяет отметить следующие моменты.
1. В 2011 г. 50 % регионов, оказавшихся в выборке, имели значения указанного показателя меньшие, чем в среднем по России. В 2016 г. доля таких регионов хотя и незначительно, но сократилась до 41,7 %. При этом в ряде субъектов Российской Федерации (Калужская, Нижегородская, Самарская и Ульяновская области, город Санкт-Петербург доля инновационных товаров в общем объеме производства в 2016 г. оказалась ниже, чем в 2011 г.
2. В ряде регионов, в которых зафиксирован рост этого показателя в анализируемом периоде, отсутствует устойчивость воспроизводства достигнутого уровня. Так, в Архангельской области значения названного показателя составляли в 2011 г. – 0,2 %, 2012 г. – 11,3 %, 2013 г. – 28,9 %, 2014 г. – 1,4 %, 2015 г. – 2,7 %, 2016 г. – 0,5 %. Аналогичная ситуация в Кемеровской области: соответственно 0,4 %; 0,2 %; 0,4 %; 1,6 %; 2,9 %; 2,1 %; Ульяновской области: соответственно 19,8 %; 8,5 %; 15,1 %; 12,0 %; 13,2 %; 12,3 %.
Перейдем к третьему этапу анализа современной практики кластеризации. В связи с этим приведем ряд характеристик региональных программ развития инновационных территориальных кластеров, основываясь на материалах, систематизированных Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики» [138].
В первую очередь, обратим внимание на планируемые сроки реализации таких программ (Таблица 3.4.).
Таблица 3.4. – Сроки реализации региональных программ развития инновационных территориальных кластеров [138]
Источник: составлено автором.
Нетрудно установить, что подавляющее большинство региональных программ ориентировано на решение оперативных и тактических вопросов, поскольку изначально не нацелено на среднесрочную, тем более, долгосрочную перспективу.
Другая важная характеристика этих программ – состав предусмотренных в них задач.
В аналитическом докладе, подготовленном Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), они систематизированы следующим образом: развитие специализированной организации; развитие деловой среды и базовой инфраструктуры; развитие производственного потенциала; развитие кадрового потенциала; развитие инновационного потенциала; продвижение бренда и продукции кластера; поддержка малых и средних предприятий [138].
При всей важности и необходимости решения задач, связанных с развитием специализированной организации, деловой среды, производственного и кадрового потенциала, в содержании таких программ явно недостает задач по развитию экономической деятельности кластеров.
Логичным в связи с этим является вывод авторов названного выше доклада о том, что в анализируемых программных документах не оказалось постановки задач, связанных с расширением сферы влияния кластеров, продвижением их продукции на национальные и зарубежные рынки, развитием кооперации с зарубежными партнерами [138].
Полагаем необходимым дополнить этот вывод, обратив внимание на то, что в содержании региональных программ развития инновационных территориальных кластеров отсутствует и постановка задач, связанных с расширением пространства базирования кластеров, решение которой связано с вовлечением в их деятельность субъектов хозяйствования разных муниципальных образований, а в перспективе – с созданием трансграничных кластеров, использующих ресурсный потенциал ряда субъектов РФ (в первую очередь, соседних регионов).
Заметим, что кластерные инициативы такого рода определены в реализуемых ныне стратегиях развития, например, Краснодарского края [24], Новосибирской области [31].
Следующий аспект анализа современной практики взаимодействия государства и бизнеса в процессах кластеризации – оценка компетенций и направлений деятельности специализированных организаций, призванных обеспечить координацию деятельности участников кластеров.
В этом качестве ныне действуют центры кластерного развития (далее – ЦКР), созданные ныне во многих субъектах РФ (Воронежской, Калужской, Липецкой, Самарской, Томской и Ульяновской областях, Республике Алтай, городах Москве и Санкт-Петербурге и др.).
Заметим, что существующая на федеральном уровне нормативная база, регламентирующая их статус, функции и направления деятельности, ограничена указанием на то, что органы государственной власти, содействуя организационному развитию кластеров, формируют специализированные организации развития кластера, обеспечивающие координацию деятельности его участников. Такие организации могут создаваться в различных организационно-правовых формах [347].
В связи с этим на региональном уровне наблюдается достаточное разнообразие вариантов решения такой задачи. Так, например, Центр инновационного развития и кластерных инициатив Самарской области создан в форме государственного автономного учреждения, Агентство инноваций и кластерного развития Ярославской области и Центр кластерного развития Воронежской области – в форме государственного бюджетного учреждения, Центр кластерного развития Томской области – в форме общества с ограниченной ответственностью, Агентство инновационного развития – центр кластерного развития Калужской области – в форме открытого акционерного общества (ныне действует в форме непубличного акционерного общества).
По нашему мнению, создание такого рода организаций в форме государственного бюджетного или государственного автономного учреждения изначально ограничивает потенциал такой организации, поскольку исключает возможности роста масштабов ее деятельности за счет привлечения частных партнеров. Есть и другое ограничение – в определении приоритетов задач и направлений деятельности таких организаций участвуют только курирующие их исполнительные органы государственной власти субъектов РФ (как правило, это министерства, или департаменты экономического развития). Иными словами, бизнес не оказывается участником процессов планирования и организации деятельности таких организаций.
Обратим внимание на состав направлений и задач, отнесенных к компетенции названных органов. Так, например, Центр кластерного развития Томской области ориентирован на следующие направления деятельности:
– развитие в сформированных территориальных кластерах высокотехнологичных производств малого и среднего предпринимательства;
– формирование новых территориальных кластеров с высокотехнологичными производствами малого и среднего предпринимательства;
– осуществление кластерных проектов;
– предоставление услуг (консультационных, маркетинговых) участникам кластеров;
– создание информационно-коммуникационной системы региональных инновационных кластеров;
– предоставление необходимой деловой и экономической информации, относящейся к формированию и развитию инновационных кластеров [353].
Центр инновационного развития и кластерных инициатив Самарской области призван обеспечить:
– доступ к информации, связанной с кластерным управлением;
– совершенствование управленческих технологий;
– доступ к высокотехнологичному оборудованию;
– возможность подготовки, переподготовки и повышения квалификации персонала в области систем управления [351].
Более широкий спектр направлений и задач реализуют аналогичные организации в Воронежской и Калужской областях.
В составе основных задач Центра кластерного развития Воронежской области определены:
– содействие организации новых производств на принципах долевого участия;
– расширение практики совместного участия организаций – участников кластеров в реализации крупных заказов;
– разработка и решение вопросов по реализации совместных проектов в области сокращения издержек, повышения конкурентоспособности, логистики, информационно-коммуникационных технологий;
– разработка и реализация образовательных проектов;
– организация разработки единых стандартов в отношении продукции, поставщиков и др.;
– расширение маркетинговой деятельности организаций – участников кластеров в целях выхода на новые рынки, в том числе международные;
– выработка единых требований к поставщикам, оценка поставщиков в рамках кластеров;
– организация бенчмаркинга, организация работ по обеспечению соответствия продукции предприятий – участников кластеров требованиям потребителей в целях выхода на новые рынки сбыта [349].
Агентство инновационного развития – центр кластерного развития Калужской области осуществляет:
– разработку проектов создания и развития территориальных кластеров;
– мониторинг состояния инновационного, научного и производственного потенциалов территориальных кластеров;
– развитие международного сотрудничества в сфере инновационной деятельности;
– разработку кластерных проектов с привлечением участников кластеров;
– организацию подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров, предоставления консультационных услуг в интересах участников кластеров;
– оказание содействия участникам кластеров при получении государственной поддержки;
– вывод на рынок новых продуктов (услуг) участников кластеров;
– организацию конференций, семинаров в сфере интересов участников кластеров;
– привлечение прямых инвестиций для развития инновационной деятельности [336].
Как видно, и этот инструмент институциональной природы (наряду с рассмотренными выше региональными программами развития инновационных территориальных кластеров) пока не «вписан» в систему стратегического управления развитием региона, поскольку принципиально значимые в нынешних условиях задачи развития процессов кластеризации (активизация процессов межотраслевой интеграции, освоение новых территорий базирования кластеров, в том числе, депрессивных муниципальных образований, создание трансграничных кластеров с участием субъектов хозяйствования разных регионов страны и др.) пока оказываются вне предметного поля деятельности центров кластерного развития.
Систематизация недостатков современной российской практики участия государства и бизнеса в процессах кластеризации дана на Рисунке О1.
Таким образом, отмеченные выше характеристики практики, безусловно, имеют многофакторную детерминацию. Полагаем, что одним из таких факторов является недоиспользование потенциала этой формы стратегического партнерства государства и бизнеса, свидетельством чего выступают приведенные выше оценки и выводы.
