Ниян Ниянов
Королева Депрессия
– Ты кто такой? Этими порталами уже давно не пользуются! – женщина сделала шаг вперед, отряхивая от себя сучки, – ох уж эти люди! Когда уже Совет отменит предписание прибывать на ваши просьбы! Что такого могло произойти, что меня вдруг понадобилось вызвать спустя столько лет?
– Я…, – он вдруг понял, что не может вымолвить ни слова.
– Фу, что это за мерзость, – богиня споткнулась об тушку зайца, – кто так безжалостно мог расправиться с невинным животным? Наверно, волк…, но волк бы сожрал его… , -она перевела взгляд на Энию, – только не говори, что это сделал ты.
–Ээээто дар… Я думал…, – Эния по-прежнему не мог взять себя в руки.
– Что меня порадует труп бедного животного? А своим дамам ты тоже даришь трупы? Ты вообще видел, что девушки пищат от радости, видя это? Или сейчас первобытные времена? Тогда да. Возможно. Но все-таки для себя я бы попросила цветов… как минимум. И почему ты один? Где десятки людей на коленях, приветствующих меня ритуальными танцами и задорными песнями? – она осмотрела всю поляну, словно надеясь, где-то в кустах мог спрятаться целый хоровод. – Ладно, говори, что тебе надо? Закончим с этим по-быстрому!
– Вы Мара? Богиня смерти? Это правда, что вы ведаете всеми перерождениями? – наконец, Эния смог собраться с духом и даже подняться.
– Оу…гм-гм. У тебя устаревшая информация. Я занималась всем этим, когда работала в Управлении численности населения Земли. Тогда это был такой малюсенький отдел, – с этими словами она сложила указательный и большой палец, оставив между ними небольшую прорезь, – но сейчас я работаю в другом Отделе… вот как раз собираю персонал. Может, нужна работенка?
Эния не понял и половины ее слов.
– Значит… вы не поможете мне?
Видимо его лицо приобрело такой несчастный вид, что богине смерти стало жаль его.
– Оу…, а что ты хотел? Если передать послание, то я могу помочь, а если оживить чей-то труп, то тут, прости, – она развела руками.
– Я ищу душу…, – сказал он, – мне нужно узнать о ее перерождениях…
Его просьба ничем не удивила Мару, и она лениво произнесла:
– Перерождение не быстрый процесс, могут пройти годы, а то и столетия… Когда умерла твоя душа?
– Несколько тысячелетий назад…
На несколько секунд богиня смерти зависла, переосмысливая его слова.
– Это будет сложнее… А откуда ты, собственно, узнал обо мне?
– Я прочел о вас в свитках, в Александрийской библиотеке!
– Гм-гм… А ее разве не уничтожили сотни лет назад?
– Да… но я успел…
Мара с подозрением взглянула на него.
– Но как такое возможно, или ты не человек?
– Я…, – Эния понял, что он сболтнул лишнего и вся его подготовленная речь рассыпалась в пух и прах. Он попытался вернуться в свою подготовленную легенду. Но Мара замерла. Он не слушала его оправдание про случайный укол острием и спасение бога Нингирсу. Она словно впала в транс и какое–то время молчала, глядя сквозь него. Неожиданно, она вышла из оцепенения и уставилась на него. Эния вздрогнул.
Не говоря ни слова, она схватила его, повернула к себе спиной и заломила ему руки. Эния даже не смог понять, что произошло, только вскрикнув от боли.
– Именем Совета, вы арестованы! Таким жестоким убийцам место в самых темных отделах Нижнего уровня!
– Что? Но почему? – Эния отчаянно закричал, – я ничего не сделал!
– Значит, это правда и вы один из тех, кто охотится за богами! Вы убиваете все живое на своем пути!
– О чем вы? Сражатели уничтожают демонов и злую сущность!
Но Мара не слушала его.
– Где остальные? – спросила она.
– Я не знаю, те кто были со мной, погибли!
– Не ври! А иначе я сделаю исключение и убью тебя прямо здесь!
Эния не сомневался, что так она и поступит и весь сжался в комок.
– Я…но я не убивал никого! Никогда! У меня даже нет способностей. Никаких. Это правда! Я стал сражателем случайно, спасая Нингирсу, укололся тем острием, …
– Острием говоришь? Острием Геккаты? Я была права! Права! Это было убийство! – завопила Мара и вновь погрузилась в астрал, замерев. С полминуты она молчала, крепко удерживая Марко.
– Острие у них? – спросила она вдруг отчужденно, откинув его. Эния упал на землю, уткнувшись лицом в мох.
– Я не знаю, что это за острие, но оно делает нам печати и оставляет память о прошлых жизнях, – сказал Эния, переворачиваясь на спину.
– Это острие принадлежало Геккате, она была посредником между мирами. Заведовала распределительным пунктом для душ. Ее выследили и жестоко убили твои сражатели во время ее путешествия на землю. Я встала на ее должность. И теперь острие принадлежит мне. Где оно?
– Без понятия, – Эния выставил вперед ладони, демонстрируя свою беззащитность… Все-таки искать богиню было плохой идеей.
Мара не надолго замерла в третий раз. Затем, она вновь взглянула на Энию, но уже менее яростно.
– Нингирсу говоришь… Да помню-помню… Подлец еще тот. Не могу даже сказать, что расстроилась, узнав о его смерти.
Эния не мог не отметить, что после непродолжительного транса Мара поменяла тон. Ему казалось, что богиня смотрит на него теперь иначе. Изучающе. И явно проявляла интерес к его истории.
– Так что это за душа, которую ты ищешь?
Эния не мог поверить своим ушам.
– Мне нужно знать год и место рождения, дату и место смерти. Я попробую навести справки, всполошу старые связи, дам пару взяток и добуду информацию о той душе. Но ты должен мне помощь. Услуга за услугу.
– Все что угодно! – Эния бросился к ней.
Махмед открыла глаза. В тот день она подписала пергамент. Мара сказала ей, что это гарантия их сотрудничества и легкий путь для поиска Энии.
Тогда же Мара и показала ему другую сторону медали:
«Даже у вашего дикого общества существуют суды, – говорила она, – когда как твои сражатели просто жестокие убийцы!».
«Я согласна, Нингирсу был та еще мразь, но это не значит, что мы все достойны смерти…», – говорила она.
Спустя два дня, Мара вновь навестила его, выдав ему бумагу на старом папирусе, с числами и координатами.
– Ты должен понимать, что это примерные цифры. Они следуют великому закону душепоявления, проще сказать, специальной очередности, что подготовлена и рассчитана специальной комиссией. Мы даем душам даты рождения, но мы никогда не знаем даты их смерти. Смерть любой из душ может сместить или ускорить очередность. А значит, могут быть небольшие погрешности. Именно поэтому список обновляется каждые пятьсот лет, а посему я советую уточнять данные у меня в дальнейшем, – говорила она, протягивая заветные списки.
И когда Эния, взяв список, был готов бежать на все четыре стороны, хваткая рука Мары схватила его за воротник:
– Подожди, ты забыл это, – с этими словами она вручила ему тяжелую стопку папирусов. От неожиданности тонкие руки Энии прижало к земле.
– А это еще что? – спросил он.
– Условия нашей сделки. Это список душ, которые ты должен найти для меня. Похищение острия вызвало трудности в формировании сотрудников наших отделов, приходится искать тех, кто работал на нас тысячи лет назад!
– Но здесь сотни имен! На это уйдут годы! – Эния с ужасом осмотрел стопку бумаги весом в несколько килограмм.
– О, нет, внешность обманчива. Полагаю, что это всего несколько душ, постоянно перерождающихся! Но есть и другой способ – принеси мне острие, что похитили сражатели! И тогда я уберу твое имя из своего папируса… а пока, будь добр ищи моих агентов! – сказала Мара, оставив Энию с тремя килограммами бумаги.
– И как мне это донести? – задумался он, почёсывая голову…
Годы спустя, его снова принесло в древнюю Русь, в стены монастыря, где бывший сражатель Филин изучал остатки некогда знаменитой библиотеки русского князя.
Впервые они встретились в Эдфу, в «Доме Папируса»*.
Изуса познакомил их.
«Это древний сражатель, – сказал Изуса Энии. – Он мог стать Великим, но предпочел роль писаря… Как успехи? – обратился Изуса к Филину, – не жалеете, что променяли вкус кровавых побед на пыль старых книг?»
«А вы значится, Эния? – пропустил насмешку Филин, – человек, что бросил вызов богу? Похвально, похвально…»
Еще пару раз они имели беседу в Карнаки, и пересекались в Александрийской библиотеке, где Эния вел анналы сражаталей.
И теперь, Эния целенаправленно искал встречи с этим мудрейшим человеком.
Темную палату освещал едва слабый огарок свечи. В полутьме отчетливо угадывался силуэт мужчины в теплом кафтане и меховой шапке. Он с нежностью перебирал книги, складируя их в несколько стопок: что-то откладывал в сундук, а что-то клал обратно на полки.
– Выходите, я знаю, что вы тут, – вдруг сказал мужчина, даже не поднимая головы от очередной книги.
Из-за темного угла появилась фигура, облаченная в длинную рясу монаха.
Мужчина посмотрел по сторонам, не скрывается ли кто-то еще?
– Кто вы? – сказал он.
– Эния. Хромой сражатель, – сказала фигура, откидывая капюшон. – А вы… Филин? Мне нужна ваша помощь!
Мужчина потерял всякий интерес и повернулся обратно, к своим книгам:
– Я общаюсь только с великими, – сказал он, – простые работники вроде вас не должны беспокоить меня. Это не безопасно.
– Я пришел один…
– Вы никогда не приходите одни! От того, что вы их не видите, не значит, что их нет! Пора бы уже уяснить это! – мужчина явно был не доволен.
Энии пришлось напомнить о их прошлых встречах.
– …Мы встречались в вами ранее, много беседовали. И вы сами тогда сказали, что я могу обратиться к вам за помощью…
– Неужели? – с минуту мужчина молчал, силясь вспомнить…
– Да. Мы обсуждали с вами природу Амат Меланхолии. Вы говорили, что, возможно, структура ее души гораздо сложнее, чем у простой эмоции… Вы считали, что там есть что-то еще…
– Хм, – мужчина отложил книги. – Великие не посвящали простых сражателей в свои тайны. Значит, я сам рассказал вам это. Сложно, знаете ли, хранить в памяти тысячи воспоминаний, так что вам надо?
Эния изложил ему свою просьбу:
– Я знаю, когда и где родится душа, что дорога мне. Но как я могу контролировать собственное рождение?
– Хм…, – лишь издал Филин, не отрываясь от своих книг.
– Я знаю, что великие пользуются иными методами, но нас они не посвящают в свои тайны, – продолжал настаивать Эния.
Филин открыл одну из книг, вчитываясь в ее страницы. Прошло несколько минут, прежде чем он выругался и бросил книгу на пол.
– Сколько раз вы умирали? – спросил он сердито, – Неужели сам процесс смерти для вас не стал обыденностью? Люди, простые смертные, теряются и покорно следуют своему зову наверх. И то среди них находятся упрямцы. Но вы… Вы, Эния! Вы можете противиться этому!
– И стать призраком? – ужаснулся Эния, вспоминая страшные истории про армию духов, рассказанные сражателями.
– Вы бы стали призраком, если бы были самым обычным человеком. Но вы осмысленный перерожденец. Забудьте про острие. Все, что вам нужно – не поддаваться зову и найти новый сосуд для своей души. Ищите! Ищите бездушных людей, ищите умирающих, ищите ослабленных!
– И так просто? Просто найти тело?
– Конечно же не просто! Или вы видели упырей среди сражателей? Подбор тела весьма непростое занятие. Душа еще должна быть внутри. Ослабленная, умирающая, но внутри!
– Паразитизм какой-то…, – сказал Эния.
– А вы что хотели? Такова цена вечной жизни, – еще две книги полетели на пол.
– Все равно звучит слишком просто…
– Конечно… все всегда звучит слишком просто. На деле всегда есть куча нюансов. Или вы думаете, почему сражатели носятся со своим острием? Пока вы, в виде души бродите по земле, вас могут сожрать темные сущности, вы можете заблудиться, упав за Грань, в конце концов, вас может схватить охрана Управления, выслеживающая не вернувшиеся души. И если они узнают, что вы сражатель… к чему такие риски? Надеяться на разгильдяйства работников там, наверху, – он кивком указал в потолок, – так себе идея. Конечно, ежели вы хотите обезопасить себя от надзора сверху, то и такой способ имеется…
Эния подошёл к мужчине максимально ближе, готовый выслушать его.
– Надо просто исключить свою имя из книги учета душ…, – произнес Филин.
– Из чего? – не понял Эния.
– Из Книги мертвых… Древний манускрипт со списком всех ныне существующих душ. Стираете свое имя и все… вас не существует. А ежели вас не существует… Кто же вас будет искать? – и с этими словами мужчина посмотрел на Энию таким взглядом, словно объяснял ребенку сущую ерунду.
– И где же мне искать эту книгу? – жалобно спросил Эния.
Мужчина вздохнул.
– Все приходится делать за вас. Я помогу вам. Может, вы слышали от других сражателей, что благодаря моим знаниям и опыту, я обзавелся системой агентов по всему уровням… Но имейте ввиду, мои услуги не безвозмездны. Сейчас мне сложно придумать, чем мне может помощь голодный обессиленный мужчина, умирающий от неизлечимой болезни, – сказал он, бросая надменный взгляд на Энию.
Эния не верил своим ушам.
– Я сам найду вас. Позже. Уведомите меня через книгу встреч, где мы сможем встретится, – подытожил мужчина, – а теперь уходите. Скоро рассвет, а я еще не разобрал и половины этих книг.
Эния поклонился и пошел на выход.
– Напомните, – крикнул ему вслед мужчина, – ваша первая жизнь… кажется, это была Месопотамия?
– Да, город Гирсу, – ответил Эния.
Мужчина кивнул.
– Идите, Эния… идите…
Через пару дней Энию затоптали лошади. Воспользоваться помощью Филина он смог только через сто пятьдесят лет. И только через почти шестьсот лет, он узнает, почему тот был так добр к нему…
– Так как же исчезло твое имя из книги учета? – Мара отстегивала наручники, сковывающие руки Махмед. – Среди сотрудников Управления шпионы? Это эмоции, порабощенные разумом сражателей?
– Даже не представляю, о чем ты…, – сказала Махмед, потирая руки, – я не знаю, что из себя представляют эмоции и как ими можно управлять… Этим заведовали великие…
– Тогда спросим у великих, – ухмыльнулась Мара, – пошли, тебя ждет перерождение.
И они вышли из тесного помещения.
1806г. Париж, Франция.
Вырезки из местной газеты парижских ведомостей.
«Происшествие на корабле», «Последний рейс», «Смерть на борту».
«Некая дама М., пожелавшая остаться не известной, путешествующая на корабле из Парижа в Новый Свет, стала свидетельницей вопиющего происшествия! Прогуливаясь поздно вечером в компании некой Д., она заметила поодаль двух молодых людей, стоящих у фальшборта: добро почтенного опрятного молодого мужчины и невежественного грязного мальчишки- подростка. Между ними завязался сильный спор, переросший в драку. Мальчишка выхватил нож и несколько раз ударил мужчину, а затем выбросил тело за борт.
Офицерами судна преступник был схвачен и передан в руки полиции. Им оказался тринадцатилетний кочегар, поступивший на корабль в обход инструкциям (обстоятельства выясняются). Личность погибшего мужчины также была установлена. Им оказался учитель живописи из Италии Марко Лоунс….».
«Как выяснили детективы, малолетний убийца был сиротой. Его происхождение не известно. Что связывало его с молодым преподавателем живописи выясняется. Возможно, имеет место ситуативный скандал».
«Может, он отказался давать ему уроки живописи?» – предположил один из пассажиров.
«Наверно, он давал ему плохие уроки», – сказал второй.
«Может, он еще успел кого-нибудь скинуть за борт? Вы делали перерасчет всех пассажиров?» – обеспокоен один из пассажиров.
Расследование продолжается. Подросток-убийца доставлен обратно в Париж, где предстанет перед судом. Напомним, что во время путешествия на корабле, между рабочим и пассажиром первого класса завязалась драка, в результате которой мужчина был убит и сброшен за борт. При подростке нашли нож, который теперь изъят и передан, как основная улика, в полицию Парижа. О причинах происшествия пока не известно».
1844 г., Дрезден, Германия.
«Ну сколько можно?».
Эта женщина буквально преследовала его. Гоззо уже давно заметил ее нездоровый интерес: сначала она стояла за ним в очереди к булочнику, но как только он сделал заказ и вышел, она тут же пошла следом за ним, забыв про свои «булочные» дела. Вчера она следила за ним, пока он рассматривал осеннюю листву в парке, неумело скрываясь за деревьями, словно влюбленная девица. А сегодня она подглядывает за ним сквозь книжные полки городской библиотеки. Пора вызвать врача. Или полицию. Может она угрожает его жизни и сейчас набросится на него, воткнув ему нож в брюхо.
Наконец, его терпение лопнуло.
– Зачем вы следите за мной? – он резко повернулся, уставившись ей в лицо. Женщина была в возрасте. Для молодого Гоззо считай, что старушка, поэтому мысли о тайном воздыхании с ее стороны он даже не рассматривал.
– Вы видите только меня? – спросила женщина, подбегая к нему и хватая его за руки.
– Что вы делаете, отпустите, – он сделал шаг назад, освобождаясь от ее хватки.
– Флегм, он не видит тебя. Только меня!
– С кем вы говорите, – Гоззо повернул голову из стороны в сторону. Лучше бы он ее не трогал. Теперь она точно его зарежет.
– И вы никого не видите рядом с собой? – продолжала женщина, осматривая Гоззо широко раскрытыми глазами.
– Что? Вы о чем? Конечно, я вижу! Вас, людей, окружение, книги! – все это время Гоззо пятился назад, пока не натолкнулся на очередную книжную полку. Женщина остановилась. Она резко выкинула правую руку в бок и от этого неожиданного жеста Гоззо издал вопль:
– АА! Не убивайте, – крикнул он, присев и прикрыв голову руками.
– Вы напуганы, простите. Я не хотела. Я только попросила Флегма прекратить бить в барабаны, – сказала она, – значит, вы их не видите. – Женщина резко утратила всякий интерес к нему. После этого она развернулась в бок и начала разговаривать с пустым пространством.
– Я же говорю. Он тебя не видит, и его, – она вскинула палец и показала на пустое пространство рядом с собой. – Тоже не видит!
–…
– Откуда же мне знать? Может, это ошибка? – продолжала свой сумасшедший диалог женщина.
–…
– Ну, значит, бывает!
Гоззо с ужасом смотрел на безумства этой женщины.
«Она сумасшедшая! Она разговаривает сама с собой!» – думал он, боясь потревожить ее, дабы она лишний раз не обратила на него внимание. Шанс выйти из библиотеки живым он еще не терял.
– Думаешь, это он? Серьезно? Сражатель? Это смешно! Если только…, – женщина медленно повернула к Гоззо голову.
– Есть только один шанс проверить, – сказала она и вынула из внутреннего кармана кофты нож.
– Я так и знал, так и знал, – с Гоззо было достаточно. На кону была его жизнь. Он резким движением толкнул женщину и бросился бежать вон из библиотеки. Вон из этого города. Хватит, хватит! Не так уж и сильно он хочет изучать живопись, к которой с раннего детства проявлял талант!
Уже битый час он сидел на полу, в своей комнате, обнимая ноги руками.
Сестра говорила ему, что большой город полон опасностей, но что они будут скрываться в лице сумасшедшей тетки? Если даже женщины несут угрозу, то, что же думать о других?!
В дверь постучали. От этого стука Гоззо вздрогнул. Он решил проигнорировать стук в дверь, но тот усиливался.
– Господин Шефир, я видел, как вы пробрались в свою комнату! – раздался голос хозяина многоквартирного дома.
Услышав знакомый голос, Гоззо подбежал к двери.
– Да? Что вам надо? – спросил он.
– К вам посетитель, – раздался голос.
– Нет, нет, вызовите полицию, эта женщина хочет убить меня!
– Женщина? Но там мужчина.
Послышался звук отпирания двери. Вскоре высунулся сам Гоззо – он заглянул за плечо мужчины, осмотрев пустой коридор.
– Точно не сумасшедшая женщина? – спросил он.
– Уверяю, – хозяину гостевого дома явно не нравилось странное поведение гостя.
Гоззо спустился вниз. И правда – внизу сидел опрятный мужчина. Лет так пятидесяти, с бакенбардами и не большими усами. Весьма приличного вида. Но кто он и что ему надо от него? У Гоззо в этом городе не было никого.
– Вы искали меня? – подошел Гоззо.
– Да. Прошу, садитесь. Меня зовут Джозеф Голстберг…, а вас?
Обратный вопрос удивил Гоззо. «Пришел ко мне, но не знает, кто я?».
– Гоззо Шефир, – представился Гоззо и сел напротив. Седовласый мужчина сразу приступил к делу:
– Прошу вас, выслушайте меня. Дело весьма серьезное. Вам довелось встретиться с одной моей знакомой, – начал он.
– О нет, – Гоззо поспешил выйти из-за стола.
«Эта женщина нашла меня! И прислала за мной этого старика», – подумал он.
Мужчина схватил его за рукав:
– Прошу вас. Это очень важно. Она не сумасшедшая, как вам могло показаться. Наоборот, весьма образованная и умная дама, что в наше время удивительная редкость. Кстати, ее зовут Мэри. И она готовит прекрасные булочки с маком. Но, впрочем, это не важно. Послушайте. Каким-то образом, к вам ведут следы нашего расследования. И мы сами не понимаем, почему. Ведь вы… самый обычный человек.
Эта фраза прозвучала для Гоззо как самое настоящее оскорбление.
– Что вам надо от меня?
– Позвольте просто взглянуть на вашу руку. Всего пару секунд и я уверяю, что вы больше не увидите ни меня, ни ту женщину.
«Цыгане что ли?», – подумал Гоззо. Впрочем, протянутая ладонь малая цена, чтобы эти двое оставили его в покое.
Он протянул руку и в ту же секунду мужчина одной рукой крепко ухватил ее, а в другой блеснуло лезвие. Гоззо попытался отдернуть руку, но хватка у мужчины была сильной. В следующую секунду острый металл коснулся ладони парня и из нее полилась желтовато-белая жидкость.
Гоззо отшатнулся и упал со стула, придерживая раненую руку другой рукой. Он попытался отползти от мужчины, но вдруг его пронзила острая боль – словно по голове нанесли удар молотом. Из носа ручьями хлынула кровь. Он схватился за голову и стал крутиться из стороны в сторону: боль не прекращалась. Казалось, что внутри его черепной коробки что-то быстро растет и пытается вырваться наружу. Его голову разрывал гигантский поток нескончаемых воспоминаний. Один за другим, они проникали в его разум, заглушив крики седовласого мужчины за столом.
– Что вы видите, что вы видите? – кричал он.
Но Гоззо лишь сильнее погружался в вихри воспоминаний, пока его мозг, не справившись с такой нагрузкой, не отключился.
Когда он открыл глаза, голова по-прежнему болела. Все вокруг расплывалось. Гоззо приподнялся и вскрикнул: на секунду ему показалось, что перед ними снова сидит та безумная женщина.
– Воды? – произнес женский голос. «Нет, это не она». Голос был мягче и тоньше. Он увидел свою руку, принимающую бокал с водой и вскоре очертания прояснились: перед ним сидела молодая девушка.
– Мама, он просыпается, – крикнула она. – Тихо-тихо, – это уже она обращалась к нему. – Кто такая Эви? Вы только о ней и говорили, – улыбнулась девушка.
– Я … не знаю…
В эту секунду он действительно не знал. И этот миг был так прекрасен. Был только он и эта чудесная девушка. И никакой боли (кроме головной), никакой Эви.
– Вы так долго спали! Мы уже думали звать доктора! – в дверях появилась та самая безумная женщина из библиотеки, с подносом в руке.
Гоззо вскрикнул и начал инстинктивно натягивать на себя одеяло.
– Тише-тише, – девушка схватила его за руку, – это моя мама.
– Простите, что напугала вас, – женщина сама издала тяжелый вздох и села на стул рядом с дочерью.
– Простите. Это все так странно. Нам пришлось применить острие. Мы не хотели. Но ваша печать есть на кинжале – она и привел вас к нам. Но у вас нет дара сражателя?
Гоззо сел. В его голове пазлами собирались мысли. Сражатели… Дар… Эви…
– Да, – сказал он, – я не вижу духовных существ, ни души, ни керов, ничего. Но так сложилось, что часть моей души запечатлена здесь.
– Вы хромой сражатель, – ахнула девушка, – мама, это хромой сражатель, – и с этими словами она стала хлопать в ладоши.
– Ну слава Богу! Значит, мы не ошиблись, и вы тот, кто нам нужен! – обрадовалась женщина.
Гоззо выпрямился. Теперь он больше не походил на того затюканного скромного мальчика, что недавно приехал в город. Его дыхание стало ровным, исчезла сутулость, ушла резкость и суетливость. Он взял булку с подноса и откусил небольшой кусок.
– Действительно, вкусные булочки, – сказал он, – а вы кто?
– Мы новое поколение сражателей, – радостно сказала девушка, хлопая в ладоши, – среди нас только папа «старик», он нам и говорил, что есть такой, как вы! Значит, вы поможете нам!
– Помогу? – Гоззо улыбнулся, доедая пирожок и пытаясь встать с кровати. Но тело отказывалось его слушать, а голова предательски болела.
– Мне надо уходить, дела ждут меня…, – вторая попытка встать увенчалась успехом и Гоззо, пошатываясь, направился к выходу.
– Но вы не можете так просто уйти! – сказала «сумасшедшая» женщина, – вы нам нужны.
Своим телом она перегородила ему путь.
– Простите, но я нечем не смогу вам помощь. Сражатели остались так далеко в прошлом, что вы даже не найдете их упоминаний в книгах. А новых нам не поставляют, – он аккуратно отодвинул женщину вбок.
– Я новый сражатель, – вдруг раздался голос девушки за его спиной, – я тоже вижу, правда, только эмоции. Но острие не содержит моих печатей. Может, мутация души? Моя мать и отец душевидцы.
Гоззо взглянул на девушку: мутация души?
«Никогда не слышал, – впрочем, почему бы и нет», – подумал он – «Раз существует наследственность телесного характера, почему и не быть душевного? Интересно, что об этом думает Филин?… Филин!!!»
На этой мысли его руки сжались в кулаки.
– Конечно, это просто эмоции… но это потрясающе, – продолжала говорить девушка.
Гоззо постарался взять себя в руки.
– Я не вижу ничего, так что в некотором роде, вы даже больше сражатель, чем я, – сказал он ей.
И быстрым движением, отталкивая женщину, метнулся к выходу. Он сбежал по длинной лестнице и завидев дверь, бросился к ней.
– Уже уходите, – окликнул его голос за спиной.
Гоззо обернулся: недалеко от него, с чашкой чая в руке и в домашнем халате, стоял тот мужчина, как его там, Джозеф Голстберг.
– Простите за мою невоспитанность, но я не тот, кто вам нужен, со мной вам не возродить сражателей, – сказал Гоззо и схватил ручку входной двери.
– Но мы не хотим их возродить, мы хотим их уничтожить… И вы именно тот, кто нам нужен, Эния.
Гоззо обернулся.
– Уничтожить?
– Разрушить память о них, истребить все печати, прервать этот род навсегда, – мужчина подходил к нему все ближе и ближе. – А самое главное, вернуть острие его законным владельцам, – с этими словами мужчина вытащил из внутреннего кармана перевязанное тканью острие, – так что, задержитесь с нами ненадолго, нам есть о чем потолковать…
Гоззо сидел за столом и пил чай. Его рука немного тряслась, слегка расплескивая воду: последствия удара острием. Обычно, печати находят его по очереди, давая мозгу спокойно усвоить информацию. Сейчас же на него обрушился поток такой информации, что до сих пор все не могло уложиться в его голове.
«Я мог погибнуть», – думал он, глядя на трясущиеся руки.
Рядом сидел Джозеф Голстберг и курил трубку. Его жена и дочь гремели посудой в столовой, накрывая на стол.
– Через свои связи я легко смог забрать острие из вещдоков Изусы. У нас была назначена с ним встреча. Как вы знаете, сражатели больше не пользуются книгой встреч и приходится строить планы встреч на годы вперед. Но Изуса не явился. Тогда я стал изучать новостные сводки – не зря про нас говорят, если произошло что-то странное – ищи рядом сражателей, – улыбнулся мужчина.
Гоззо не смог выдавить из себя улыбку для приличия.
– Значит, вы не кололи ее острием, – спросил Гоззо, указывая на дочь мужчины, хлопотавшую с расстановкой обеденных принадлежностей.
– Ни в коем случае, – сказал мужчина, – печати калечат душу. Я подробно изучал этот вопрос: мы оставляем частичку своей души в острие, лишая ее отдыха и восстановления. Душа Изусы уже вся порвана в клочья, и он держится на земле, питаясь силой существ мира Даэху. Он душа паразит, как и другие сражатели.
Из года в год я нахожу чужие печати и уничтожаю их, желая покончить с этим. Знать – это проклятие. Я убедился в этом на своем примере. Есть вещи в мире, которые противоестественны, и они не должны существовать. Сражатели вмешались в великий порядок мира, в волю Богов, в план Творца…
– Да вы прямо антисражатели, – усмехнулся Гоззо. За свои жизни он видел много разветвлений сражателей, от самых кровожадных до безобидных. Но такие ему встречались впервые. «Сектанты», – подумал он.
– Новое поколение подобных нам, должно своим даром приносить пользу человечеству, только так мы можем искупить вину за кровопролитие и жестокость. Я мечтал уничтожить острие, – продолжал мужчина, – похоронить его там, где ни одна живая душа не найдет его. Но это невозможно. Дно тихого океана, жерло вулкана… рано или поздно, оно будет найдено. Поэтому, я просто хочу, чтобы оно вернулось домой. И я знаю, что вы можете отнести его нужному адресату…
Ранним утром Гоззо собрал свои вещи.
– Сколько до освобождения Изусы? – спросил он.
– Полгода, – ответил Джозеф, – он бы уже давно вышел, если бы не попытки побега. Но я нанял ему лучшую охрану. Персональную.
«Этот дядька хоть представляет какого врага он себе нажил?», – думал Гоззо.
– Прощайте, – говорил ему «чудаковатый» сражатель. – Знайте, что когда я вас встречу в следующий раз, я уничтожу вашу вновь обретенную печать, – предупредил его Джозеф, – и тогда наступит мир…
«Если Изуса не уничтожит вас раньше», – мысленно усмехнулся про себя Гоззо. Но вместо обещанных лесов Российской Империи, где скрывалась статуя древней богини Мораны, Гоззо держал путь во Францию.
У него были свои планы на ближайшее время.
Нижний уровень, два месяца тому назад.
– Представьте, что несколько столетий подряд вы пишите историю древнего ордена. Раз за разом, по крупицам собираете и уточняете информацию, берете интервью, опрашиваете свидетелей. Аккуратно, день за днем, вы переписываете свою работу, составляете список примечаний, оформляете обложки… И одним днем вся ваша многовековая деятельность просто сгорает у вас на глазах…
А мне и представлять не надо.
Разочарование вселенского масштаба свалилось на меня, когда я стоял там и смотрел как пылала Александрийская библиотека, а вместе с ней и труды целого тысячелетия…
То, что сделало меня отшельником, то, что приглушало мою боль долгие годы… все это теперь не имело смысла…
В последний раз я ощущал подобную боль сотни лет назад, когда потерял Эви…
«Я же говорил нанять рабов для копирования…», – рассуждал один из великих, стоя за моей спиной.
«Это бы нарушило нашу тайну», – вторил другой.
«Сколько тебе понадобится лет, чтобы восстановить историю?» – обратились они ко мне.
Нет уж, увольте… я решил взять отпуск и заняться собственной жизнью. Теперь, когда сгорел смысл моего существования, пришлось искать новый. На тот момент я точно знал, чем займусь. Вот только и сражатели, узнав о цели моей новой миссии, снарядили со мной целую экспедицию.
«Они пойдут с тобой…», – собирал меня в дорогу лично Изуса, выдавая мне в спутники лучших воинов. Сам он охотился за другим богом, Гермесом. Так что остальной частью плана делились мои новые товарищи по будущему путешествию: «ты призовешь эту богиню смерти, расскажешь ей слезливую историю… А потом, когда она принесет тебе сведения, мы нападем на нее и выпытаем все!», – радостно рассказывали они. Я не разделял их веселья, но и перечить им не мог. В поиске богине смерти я искал новый смысл, а мои путники – путь в логово богов, так называемый Верхний уровень. И мне оставалось лишь удивляться тому, что спустя ни одно тысячелетие, я так отчетливо помнил ту самую, первую, мою осознанную жизнь…
