Нина Дианина
Возвращение в неизвестное. Книга 2
В первый же день Эля познакомились с обитателями замка.
С Дэйлином Чимским она познакомилась ещё на портальной площадке. Хозяин замка и долины Чим был женат. Его жена, Сента, встретила их кавалькаду во дворе замка.
Эле она понравилась. Красивая, уверенная в себе, высокая под стать мужу, женщина не поджимала надменно губы, демонстрируя свою исключительность, а, напротив, доброжелательно улыбалась, постаралась устроить гостей поудобнее и накормить посытнее.
У них было четыре сына. Старший, молодой парень, похожий на отца, стоял с матерью рядом во дворе замка во время встречи. Младшие стояли поодаль, выглядывая из-за перил на балконе: два подростка рядом с наставниками и малыш с няней. Наследника звали Вард, а с младшими сыновьями гости познакомились попозже.
Второй сын Дэйлина, ещё по мальчишески худой подросток с серыми глазами Эрик был на год старше Лорны, а третий, Мэл на год младше. Он отличался от брата только ростом, вьющимися, а не прямыми, волосами одинакового с братом пшеничного оттенка и цветом глаз. Они были у него синими, как у отца. Самого маленького пятилетнего звали Никел.
Глава 9
Потекли спокойные дни в гостеприимном замке.
Вечерами хозяева и гости собирались в большой уютной гостиной и вели неспешные беседы. Глен рассказывал о своих путешествиях и наблюдениях, а его друзья что-то рассказывали о себе и постепенно узнавали о хозяевах и о той эпохе, где оказались.
К счастью, не нужно было скрываться. Ну или почти не надо было, только от остальных обитателей замка и от прислуги. Сами Дэйлин и Сента знали, кто именно у них в гостях. Мало того, вся история их семьи была связана с временными переходами.
Оказалось, что Сента была из будущего тысячелетия. Оттуда, куда они собрались сделать свой следующий прыжок.
– Я ушёл тогда в Гленом через портал в будущее, – в один из таких вечеров, улыбаясь и сверкая глазами, отражающими пламя свечей, зажжённых в сгустившихся сумерках гостиной, рассказывал Дэйлин гостям. – Глен свалился мне на голову из портала и увлёк меня рассказами о будущей жизни. Мне, с одной стороны, захотелось посмотреть как там живут мои потомки и существуют ли они вообще, а с другой – найти и посмотреть, что это за криспы, которые найдут через несколько столетий. Хотелось разобраться, что это за кристаллы такие, которые так облегчат людям жизнь.
У меня тогда был непростой период. Умерла моя первая жена, оставив мне троих мальчиков, было тяжело и как-то беспросветно. Хотя в долине всё было спокойно, она была хорошо защищена, земля радовала урожаями. Это мне было тоскливо и пусто. Так что рассказы Глена упали на благодатную почву.
Вот я и собрался, подготовился, оставил замок в надёжных руках и объявил, что уезжаю вроде как на полгода-год. Ну и ушёл с Гленом в будущее.
А когда туда попал, помолодел, оглянулся и ожил. Жизнь кипит, столько всего нового и интересного. Разобрался как мог с криспами. Самое главное – узнал, где они есть в долине и переманил одного мастера сюда к себе. Может, и не самого лучшего, зато увлечённого. В нашей-то эпохе вообще никого нет и не было.
– И что, даже не пытались поговорить со своими потомками?
– Поговорить с королём? – удивлённо поднял брови Дэйлин. – Как вы, Элина, себе это представляете? Здравствуйте, я ваш пра-пра-пра… в общем, предок, пришёл познакомиться и поговорить? Ой, дедушка, как мы рады тебя видеть, ага. Доказательств у меня не было, даже портрета не осталось. Вернее, остался один. Судя по этому портрету я точно самозванец. Дэйлин хихикнул.
– Не похож на славного Дэйлина Чимского. Так что я решил не заниматься ерундой, доказывая, что я есть я, а просто путешествовал по той эпохе и впитывал в себя всё новое и полезное, да прикидывал, что мне пригодится, когда вернусь в своё время. А потом познакомился с одной выпускницей Магической Академии по имени Сента и пропал.
Он с любовью посмотрел на жену.
– Он увидел меня в клинике при академии, когда попал туда с ранением. Я обрабатывала и зашивала ему рану. Ему кто-то рассёк руку в стычке. Он мне тогда показался очень странным, – Сента засмеялась, одаривая мужа нежным взглядом в ответ. – Вроде высокородный, но не такой заносчивый, как наши аристократы. А точнее, просто обыкновенный армейский сотник, у которого кроме людей в подчинении по службе ничего больше и нет. Я-то сама не высокородная, из семьи торговцев.
А он тогда так красиво рассказывал о каком-то замке в долине. А ведь в Чимскую долину можно было за неделю доехать, но никакого замка там в долине не было. Как бы то ни было, я в него влюбилась по уши и согласилась с ним поехать в его волшебный замок, но только после обряда в храме.
– А про то, что у него уже есть дети, он рассказал? – спросила Эля, которую, как и каждую женщину, заинтересовала история зарождающейся любви и во что выливаются нежные чувства.
– Рассказал, – хмыкнул Дэйлин. – Решился всё-таки. Хотя и в самый последний момент. Не говорил, искал слова, боялся, что откажет, если неправильно расскажу о моих сыновьях. Но не сказать было бы подлостью по отношению ко всем. И к ней, и к моим мальчикам, вот я и решился. Правда, в последний момент.
– Ну-ну, в твоё оправдание можно сказать, что со знакомства до момента предложения замуж прошло только две недели. Вот только последнюю неделю ты и мучился, сказать мне или не сказать – засмеялась Сента. Было видно, что им приятно вспоминать историю их знакомства.
– Ты ко мне слишком жестока. Целая неделя моих мучений тебя совсем не трогает!
– А моих? Ты можешь себе представить, как тяжело молодой девушке решиться просто на брак, да ещё и уехать куда-то далеко, а тут ей сообщают, что вместо просто матери тебе предстоит стать трижды мачехой!
– Ну ты же не жалеешь, правда? – Дэйлин погладил её по руке.
– Не жалею. Но ведь мы многое с тобой сделали и через многое прошли, чтобы себя не жалеть, – она улыбнулась ему в ответ и многозначительно поглядела на него.
Эля догадалась, что первые годы такого необычного брака были весьма непростыми. Да, наверное, и сейчас не всё так просто. Подростки они и есть подростки, хотя когда Сента попала сюда они были совсем малышами. Да и вполне возможно, что и родня у Дэйлина была не рада свалившейся на них неожиданно невесть откуда невестке.
– А сколько лет вы тут живёте, Сента?
– Около восьми зим.
– А муж, а вернее, тогда ещё жених, сказал, что вы станете старше?
Сента вздохнула.
– Сказал, конечно. Но согласитесь, возраст – это весьма расплывчатая вещь. Это не то, что написано на лбу или вытатуировано на… скажем, плече. У кого считать тело моложе – у девушки, которая не доедает и, задыхаясь в пыли, круглыми днями работает на ткацкой фабрике, или у женщины постарше, которая живёт в комфортных условиях, или у солидной пожившей магини, которая держит свой кокон в порядке? Да, наверное, мой возраст чуть сдвинулся и у меня раньше уйдёт способность рожать. Ведь это основная веха для женщины, только это зависит от возраста. Однако и этот точный рубеж для каждой женщины индивидуален. А остальное весьма приблизительно. По размеру талии или отсутствию морщин возраст точно не определишь. Тем более, я всё-таки магиня и могу поддерживать свой организм в хорошем состоянии и ощущать себя моложе многих своих сверстниц – немагинь. А для меня самое важное – быть здоровой и выглядеть парой своему мужу, быть привлекательной в его глазах, и уверяю вас, я справлюсь.
Вот вы сейчас, Элина, уже моложе своего базового возраста из-за прыжков через временные порталы, но насколько моложе? Это ведь Глен вам сказал, что вы сбрасываете пять, десять или двадцать лет, а сколько точно, вы можете судить только по своим ощущениям, больше никак. Сколько вы считаете, сейчас вам лет? Тридцать? А, может, тридцать пять, или двадцать семь? Возраст – это всего лишь число, весьма приблизительно отражающее ваше состояние.
Когда мы поклялись в храме в моём времени – мне было всего двадцать два. После портала я стала старше, безусловно. Но не настолько, чтобы почувствовать себя усталой, старой или неспособной рожать.
Точнее сказать, я почувствовала себя более спокойной.
– Но как не крути получается, что даже при внимательной магической поддержке ваша жизнь будет короче на приблизительно десять лет, – задумчиво произнесла Эля.
– А вот это уже спорный вопрос. Неизвестно, сколько мне отпущено. Дэйлин пару раз меня буквально от смерти спасал. Один раз перед свадьбой. Если бы не он, меня вообще бы уже, наверное, не было. Можно переживать что ты умрёшь в девяносто, не прожив аж целых сто лет, но ирония в том, что не нам это решать. Счастье вообще до них дожить, не рассыпавшись от болезней.
– А муж? – заинтересованно спросила Эля. – Он же стал старше на ваших глазах. Вы же не могли не заметить!
– Я только заметила, что он изменился. И вы не поверите, но мне даже показалось, что в лучшую сторону. Здесь в замке он вернул себе власть и ответственность. Куда-то спрятался безответственный шалопай, который иногда из него выглядывал. Дэйлин не стал менее активным, более ленивым, ссутулился, оплыл жиром или возраст как-то иначе проявил себя внешне. Нет! Он просто стал заниматься делами, которые оставил в чужих руках на целый год, и выглядел полностью на своём месте. Это был его замок, его долина, его люди и они делали его моложе и активнее. Несколько морщин или седых прядей возможно и появились у него после нашего возвращения, но я их не заметила.
Сента поглядела на мужа.
– А вы? – обратилась Эля к Дэйлину. – Как вы перенесли этот переход к более старшему возрасту? Про прыжок в молодость не спрашиваю.
– А почему нет? Он тоже интересен.
Когда я ушёл в будущее мне было чуть меньше сорока. То есть я стал приблизительно тридцатилетним. Да, сознаюсь, интерес к женщинам сразу увеличился. Но ведь я не подростком стал, у которого от плотских желаний ум за разум заходит. Я уже прекрасно умел себя контролировать и просто занимался решением тех задач, ради которых попал в ту будущую эпоху.
И Сенту я выбрал не потому, что от желаний себя сдерживать не мог, а потому увидел в ней свою пару. Женщину, которая с её умениями и характером, сможет стать мне достойной женой. А это ведь не от возраста зависит. Будь мне сорок лет или даже пятьдесят, я всё равно обратил бы на неё внимание. И да, я считаю большой удачей и божьим благословением, что мы встретились и подходим друг другу по возрасту.
– А ведь действительно, сколько же мне сейчас лет биологически? – Эля в раздумьях посмотрела на друзей. – Я сужу о своём возрасте только по словам Глена. Это он говорит, на двадцать лет мы помолодели или на десять. А фактически ведь я и не знаю точно, сколько мне сейчас лет! Если верить Глену, то мне сейчас чуть больше тридцати. А после следующего прыжка будет двадцать. Но это только цифры. Может, по состоянию организма мне сейчас тридцать пять, или тридцать три, или двадцать девять. Возраст перестал выражаться в числах: вот столько-то летних сезонов я встретила. Нет теперь точки отсчёта. Есть только один бесспорный факт – я опять вернулась в детородное состояние и могу родить ребёнка. Так что можно считать, что теперь у меня нет возраста, а есть самочувствие. И больше ничего.
– Глеб, – обратилась она к другу, – если мы не можем определить даже своего возраста, то как мы понимаем в каком тысячелетии находимся, если летоисчисление ещё не приняли?
– Ну, тут куда проще, чем с человеческим организмом, Эля. У нас есть на что опираться при расчётах.
– На что?
– На звёзды. Они же перемещаются со временем. Я проводил замеры и по тому, насколько поменяли своё расположение звёзды можно понять, сколько сотен лет прошло. И у меня есть карта вашего звёздного неба. Вот вернёмся, всё точнее рассчитаем. Но в чём-то ты права. Когда я говорю, что мы переместились на тысячу лет, это довольно приблизительно. То есть это могло быть и на тысячу пятьдесят лет, и на девятьсот шестьдесят три. Но каждый портал держит свой собственный интервал временного переноса и в какой-то момент схлопывается. И пока мы не знаем почему.
Но вот через сколько лет нас перенесёт следующий портал, мы знаем уже точно. На тысячу двадцать один год.
– Почему такая точность?
– Потому что уже появилось летоисчисление, книги, записи, хроники. Ну и звёздное небо нам в помощь.
* * *
С самого прибытия в замок Лорна жалась к Эле. Сента хотела было поселить её к себе поближе, чтобы быть рядом и чем-то помочь девочке в чужом для неё месте, но Лорна настояла, чтобы жить в покоях рядом с Элей, и хозяйка не стала настаивать. Поэтому первую неделю они, как две сестры или подруги, всегда были вместе: на обедах и ужинах, на прогулках, на вечерних посиделках в гостиной до позволенного подросткам часа, после чего Лорна уходила, а Эля оставалась вести свои важные взрослые разговоры. Их снабдили простой добротной местной женской одеждой и меховой обувью. В замке было достаточно тепло, но по каменным коридорам и галереям гуляли сквозняки.
Мода этой эпохи не придумала ещё корсетов и каких-то особых пышных юбок для повседневной носки, а разница в доходах модниц сказывалась только на качестве выделки ткани и обуви. Тем более, аристократия как слой общества ещё до конца не сформировалась. Графства и герцогства вместе с графами и герцогами пока были в будущем. В этой эпохе единых титулов не было, а существовала собственность, которую надо было защищать. Поэтому Дэйлин и был для всех именно хозяин. Хозяин долины. А Сента, соответственно, хозяйка. Так к ним и обращались. Кроме этого, в ходу уже были уважительное обращение «господин» и «госпожа».
Лорна с непривычки первые дни вздрагивала, когда к ней обращались «госпожа». Всё-таки она была из этой эпохи, все отношения в обществе были впечатаны в голове дочери служанки с детства и госпожой она себя почувствовать ещё не успела.
* * *
Сента была магиней и занималась лечением всех жителей долины. Поэтому буквально с первых дней Эля и Лорна вызвались помогать ей в ответственном и нелёгком деле приготовления мазей и снадобий. Мало-помалу, участвуя в этом важном взрослом процессе, девочка освоилась в замке и перестала дичиться.
Когда Эля первый раз зашла в зал, приспособленный Сентой под медицинскую лабораторию, она просто ахнула от удовольствия. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные кувшинчиками и глиняными баклажками, висели пучки трав и мешочки, а на столах стояли ступки, металлические чашки, ковшики, весы разных размеров, щипчики, ножи и прочие очень нужные для травников инструменты. А в углу целый перегонный куб!
– Какая роскошь! – вздохнула Эля.
– Ты оценила? – гордо улыбнулась ей хозяйка лаборатории. – Действительно роскошь. Сокровища, накопленные за долгие годы, да не без помощи любящего мужа. Я же магиня со специализацией по лечебному делу. Вот и работаю. Да ещё и артефакторикой увлеклась, муж разные минералы приносит, я свойства изучаю, да пытаюсь использовать при лечении.
Она махнула рукой в сторону какого-то шкафа.
– Открой, впечатлись.
Лорна подскочила первой и открыла дверцу шкафа. Эля шагнула вслед за ней, и глаза у неё разбежались. На полочках в специально сделанных ящичках и коробочках лежали сотни камешков и кристаллов разных цветов, оттенков и размеров. Какие-то призывно сверкнули в ответ на открывшуюся дверцу шкафа, а какие-то остались лежать блёклыми, не привлекая к себе внимания.
– Что, нравится? – улыбнулась, глядя на её реакцию Сента.
– Очень.
– Ну вот и займёмся потом. Мне как раз помощниц не хватает, чтобы камнями заниматься. Всё равно вы тут долго пробудете.
Эля перехватила взгляд, который бросила на Лорну хозяйка замка. Они обе понимали, что Лорне здесь придётся задержаться очень надолго, потому что в силу небольшого возраста перемещаться временным порталом ей нельзя, молодеть ей просто некуда. Её тело не вынесет таких возрастных изменений.
Сама Лорна пока не задумывалась об этом, а взрослые старались уводить её внимание от этой темы.
В один из вечеров Глен уже поговорил с Сентой об её судьбе, подробно рассказал, как и почему у него вдруг появилась приёмная дочь. Хозяйка замка предложила взять его девочку под своё крыло и принять на правах воспитанницы. Глен с благодарностью согласился. Предложение решало сразу много вопросов с обоих сторон.
Наследниками Дейлин был обеспечен, а вот женщин в семье не хватало. При четырёх сыновьях Сенте откровенно не хватало дочери, наперсницы, помощницы, той, кого можно баловать, украшать и учить женским премудростям. В своё время женщина надеялась, что у ней самой родится девочка, но родился четвёртый мальчик, Никел.
Этот добродушный малыш сразу принял Лорну как ближайшую родственницу, не стесняясь, взял под свою опёку как сестру и по-детски о ней заботился во время их встреч. А вот старшие, непривычные к обществу девочек, не знали как себя вести, хотя агрессии не проявляли. Просто присматривались и старались поменьше общаться, чтобы случайно не нажить неприятностей.
Через несколько дней после прибытия гостей Сента предложила Глену, чтобы Лорна занималась общими науками вместе с её мальчиками под руководством их наставников. Лорна хотя и боялась насмешек и презрительного отношения со стороны хозяйских детей всё-таки понимала всю пользу таких занятий. Дочь служанки, для которой образование было несбыточной мечтой, из-за страха и неловкости от этой мечты отказываться не собиралась.
– Они примут меня за неотёсанную деревенщину и будут надо мной смеяться, – перед сном Лорна поделилась с магиней своими опасениями и страхом. Девочка уже лежала в постели и задумчиво смотрела в потолок. Эля сидела рядом. – Я боюсь и не знаю как себя вести.
– Да веди себя как обычно, – старшая подруга попыталась провести сеанс психотерапии и нащупать нужные аргументы. Она вспомнила как переходила из одной школы в другую и появлялась в новом классе, ёжась от оценивающих взглядов. Да, большое напряжение для нервной системы подростка. В каждом жесте, взоре и слове кажется подвох и насмешка. Эля вздохнула:
– Главное, не задаваться и не встречать каждое слово в штыки от страха, а внимательно отнестись к человеку. По лицу можно многое прочитать. Да, ты в науках многого не знаешь, тут и спорить не приходится. Но ведь тебя никто и не учил. Зато ты знаешь и умеешь много такого, которое эти мальчики даже и не подозревают. Во многом ты опытнее и сильнее.
Да, ты жила в трудных условиях, но зато сейчас ты дочь влиятельного мага. Поэтому должна учиться соответствовать и не опозорить отца. Как бы мальчики к тебе не относились – твоя цель выучить всё, что могут дать тебе наставники. И манеры, и науки.
Вот и получается, старайся достойно учиться. Остальное приложится. И уважение, и интерес. Тем более я приглядывалась к мальчикам, мне они злыми не показались. А тебе они как?
– Согласна, они вроде не злые и незаносчивые. Мэл даже иногда немного улыбается. А Эрик мне руку подал, когда я с лестницы спускалась. Думаешь, они ко мне хорошо будут относиться?
Лорна очень внимательно посмотрела на взрослую подругу в попытке уловить её истинные чувства.
– Ну вот! Да, думаю, вы подружитесь!
– А Вард тоже хороший. И красивый, – мечтательно улыбнувшись вдруг сказала девочка.
Вот этого признания Эля не ожидала. Она не думала, что Вард, старший сын и наследник, уже взрослый двадцатилетний мужчина сразу привлечёт внимание Лорны. Казалось, что в первую очередь её заинтересуют сверстники. Но на данный момент маленькая женщина не ошиблась: действительно сейчас Вард был лучше всех. Его нескладные, угловатые, с узкими плечами братья ещё не вышли из возраста гадких утят и пока по всем статьям проигрывали своему старшему стройному широкоплечему брату. У Варда были тонкие черты лица и тёмные пушистые ресницы в контрасте со светлыми с рыжинкой волосами. Как говорили, мастью, цветом волос, он был похож на мать.
– Всё будет хорошо, – огладила её по тонкой руке Эля. – Если возникнет какая-то проблема, мне расскажешь. Осторожно всё поправим. Договорились?
– Договорились, – ответила Лорна и без паузы спросила, – а тебе Коршень нравится?
И вопросительно посмотрела на ошеломлённую этим неожиданным вопросом Элю, отслеживая её реакции и не давая соврать.
– Э-э-э…
– Ты что, не знала, что ему нравишься?! Он же на тебя так смотрит всё время! – Лорна возмущённо поглядела на свою такую невнимательную старшую подругу, не замечающую таких очевидных вещей, и опять мечтательно уставилась в потолок. – Я хотела бы, чтобы Вард на меня так смотрел.
– А Эрик? – Эля попыталась увести разговор подальше от своих отношений с Коршенем.
– Ну, пусть и Эрик так смотрит, – как-то равнодушно произнесла девочка. – Если я ему буду нравиться, тогда он, наверное, насмехаться надо мной не будет.
– Хм, не факт, – подумала женщина, улыбаясь. – Лучше пусть пока смотрит как на подругу в учёбе.
Уже потом лёжа в своей кровати она позволила себе подумать об их отношениях с Коршенем. Они как-то выплыли в правильное русло после тех танцев в таверне и после этого остановились. А точнее плыли сами по себе не прерываясь, но и не развиваясь.
Все эти суматошные дни перед переходом, потом сам переход, восстановление в доме матушки Льефы, дальнейшее путешествие к порталу в долину, когда они чуть не попали к банде в руки она ни разу не оставалась с Коршенем наедине. Не было возможности, а самой искать такой встречи Эле не хотелось. Всё это время она чувствовала поддержку и заботу с его стороны, но никаких объяснений и прямых намёков с его стороны не было. Наёмник просто разговаривал, заботился как мог, но не делал никаких попыток уединиться и как-то объясниться. Иногда Эле казалось, что он ждёт каких-то шагов от неё, иногда, что в нём зреет какое-то решение, а иногда, что мужчина попросту равнодушен и заботится о ней как заботился бы об любой другой женщине в их маленькой компании.
Портал забрал у них десяток лет, Коршень начал молодеть и внезапно оказалось, что он очень даже в Элином вкусе. На его сухую высокую стройную фигуру и ловкие движения ей постоянно хотелось смотреть. Ушла сутуловатость, плечи расправились, пропала седина, и теперь Коршень заплетал чёрные блестящие волосы в тугую косичку. Исчезла дряблость кожи, и теперь скулы и овал лица были чётко очерчены. Брови стали гуще, губы ярче, а его крючковатый нос как-то заострился, крылья носа стали тоньше и изящнее, и в лице появилась какая-то хищная привлекательность.
Эля вообще теперь не могла смотреть ему в лицо без внутреннего томления, сразу отводила взгляд, боясь себя выдать. Она сама чувствовала себя моложе, привлекательнее и ясно ощущала, как вместе с молодостью растёт в ней тот природный магнетизм, что притягивает женщин и мужчин друг к другу. Тело требовало не откладывая заняться созданием и рождением детей и не отвлекаться на прочие глупости и договориться с ним становилось всё труднее и труднее.
* * *
Глен вместе с другими мужчинами помогал Дэйлину вести обширное хозяйство. Кроме прочих дел они пытались вытащить какие-то полезные знания из привезённых Гленом книг. Конечно, прокатный стан или электростанцию сделать они не могли, но какие-то крохи информации полезной им в быту находили.
Мало того, маг вложил в голову хозяина замка русский язык и теперь Дэйлин часами просматривал справочники, чтобы найти что-то полезное.
Он посадил всех имеющихся в его хозяйстве переписчиков, которые просто как художники, не понимая текста, копировали показавшиеся ему важными страницы книг прошлого старательно перерисовывая буквы.
– А помнишь как ты расстроился, когда после перехода обнаружил на месте своего прекрасного замка лишь несколько башен и кусок крепостной стены? – спросил его как-то Глен во время одной из их совместных поездок по долине.
Он ехал рядом с Дэйлином проведать рудник и большую кузницу в одном из уголков долины. Чуть сзади на лошадях за ними скакали Вард, Коршень с Павлом и несколько крепких парней из охраны.
День был ясным. С ярко-синего неба сияло солнце так, что снег слепил глаза. Долина ещё спала под снежным покрывалом в ожидании весны, что уже давала себя знать светом, теплом, чуть просевшим снегом и длинными сосульками.
– Да, помню.
– Ты тогда не стал сразу расспрашивать, что случилось. Однако после того как пришёл в себя, судя по выражению лица, да и по тому, какими глазами рассматривал башню и как бессознательно гладил вывалившиеся из кладки камни, было ясно, что тебе очень грустно.
– Грустно, не то слово. Я был в отчаянии. Казалось, что всё мной сделанное было напрасно. Что всё, что я сделаю в будущем, тоже будет зря, раз всё приведёт к такой разрухе и запустению. Даже не ожидал, что мысль о том, что потомки не смогут удержать того, что я смог достичь, окажется такой опустошающей.
– Да, понимаю. Можно допускать, что за тысячу лет с долиной и замком произойдут сотни событий, но увидеть своими глазами руины родного дома вгонит в уныние любого. Думаю, это меняет в мировосприятии многое.
– Да. Я тогда сразу стал вспоминать где ошибся, почему так случилось и что нужно изменить, чтобы этого не произошло.
– А реальность оказалась ещё интереснее, не находишь? – засмеялся Глен. – Ты же меня тогда заранее до нашего перехода сквозь портал не расспрашивал, да я и сам не хотел рассказывать. Ведь словами многого не передашь. Вот я тебе до перехода и не говорил, что замок в упадке не потому, что твои потомки захирели и вымерли, а потому что смогли объединить все окрестные земли в большое королевство и долина стала его маленькой частью. Потомки твои в будущем живут в столице и правят куда большими землями. Как ты тогда воодушевился!
– Да, – улыбнулся Дэйлин. – Я тогда многое понял и осознал. Ну хотя бы то, что твоё появление в замке даёт мне гигантскую фору перед остальными претендентами на создание базового могущества для будущей королевской династии. Ты мне показал тогда, как работают криспы, которых ещё не было в нашей эпохе. Мало того, их залежи оказались тут в долине!
– А теперь ты получишь дополнительные знания из книг, что я привёз. Конечно, многого сделать ты не сможешь, но кое-что сможешь осуществить и существенно улучшишь то, что уже делаешь. И сыновья у тебя хорошие. Если не сломаешь и не задавишь, получишь хороших помощников.
– Я надеюсь. Тем более и Сента у меня хорошая. Может, и неродная мать моим детям, но не мачеха. Ты девочку-то у меня оставишь, я думаю?
– Не могу не оставить, сам понимаешь. Мала Лорна ещё для перехода через портал, ей ещё расти и расти до взрослого состояния. Сента предложила её взять в воспитанницы, знаешь? – Глен вопросительно посмотрел на друга.
– Знаю, конечно. Мы с ней это обсудили. Я только за.
– Спасибо, друг. Но вернуться я смогу очень не скоро. Мне же ведь эти знания ещё передавать, да сам понимаешь, непредвиденные обстоятельства буквально поджидают нас на каждом шагу. Один Лютер чего стоит. Свалился на мою голову! – маг в сердцах выругался, чего не позволял себе в присутствии женщин. – А ведь он собирался возвращаться, а путь в мою эпоху только один – через эту долину. Получается, что через тебя.
Глен испытующе посмотрел на Дэйлина.
– Что будешь с ним делать?
– Хочешь, чтобы я его запер у себя в подвале и не выпускал до скончания веков?
– Не знаю я, что тебе сказать, – вздохнул Глен. – Не убивать же, правда? Хотя, похоже, ему-то я как кость в горле. Особенно теперь.
– Ну вот и я о том же, – усмехнулся Дэйлин. – Мне он ничего не сделал и вряд ли сделает. Мы знакомы с тех пор, когда вы, будучи ещё друзьями, мирно шли из будущего в прошлое. И последнее, что я помню, это его спину, когда он два года назад вслед за тобой ушёл в пространственный портал в Наул. Кто бы тогда мог подумать, что всё так повернётся. Можно не сомневаться, что через некоторое время он, зная путь обратно, с честными глазами появится в воротах замка, перед этим запалив сигнальный костёр на горе у перехода из Наула. И как мне его встречать?
Глен задумчиво помял повод рукой в меховой рукавице. Выданный ему на конюшне вороной конь шёл ровным шагом, позволяя всаднику спокойно вести разговор.
– Не нужно его задерживать, а наоборот, нужно его быстрее направить в портал, чтобы он тут меньше всего узнал и не успел напакостить. Я от него теперь только всяких гадостей ожидаю.
– Ну, отсутствие гостеприимства тоже многое скажет. Однозначно, что ты у меня побывал и рассказал про его подлый поступок. Опять же, если он спросит о тебе прямо, что отвечать? Если ты уже прошёл через портал, то понятно, уже рассказал об его подлости. Если нет, то другое дело. И вести мне себя нужно будет гостеприимно. Тогда Лютер решит, что ты ещё не появлялся, застрял в Алатае и находишься у него за спиной. ТОгда и не будет тебя искать и опасаться в будущей эпохе с той стороны портала.
Но для этого нужно, чтобы никто из прислуги ему не проговорился. Я-то в своих людях уверен, но ведь Лютер подчинением владеет, а защита только на моей семье стоит и всю челядь от подчинения ты не защитишь.
– Да, ты прав. Лучше, чтобы он думал, что я застрял в этой эпохе. Получается, если переформулировать задачу, нужно пропихнуть Лютера как можно быстрее в портал, не дав ему ни с кем поговорить: ни с твоей семьёй, ни с прислугой.
– Тогда стоит придумать причину, почему ему нельзя долго находиться в замке, и позволить общаться только со мной и с одним из доверенных слуг, на которого ты поставишь защиту.
– Тогда нужно сказать, что в замке неизвестная болезнь, все болеют или боятся заразиться, – Глен даже улыбнулся, почувствовав все преимущества этой легенды. Лютер сам не будет долго задерживаться в таком опасном замке и прямо с дороги отравится в портал.
– Ну он же маг! Увидит, болеют или нет! – возразил Дэйлин.
– И что? Надеешься, бросится тебе помочь, а ты будешь вынужден отказать? Вряд ли. Да и он слабый лечебник, много распознать, не вникая, не сможет. А видеть будет только тебя и пару доверенных слуг. Можно сказать, что вы одни из всей семьи уже здоровы, или ещё здоровы, а я не появлялся ещё, какая жалость! Тогда он не будет меня искать в следующей эпохе. А вот я попрошу, чтобы меня предупредили, если он появится.
– Но есть ещё третий вариант, – прищурился Дэйлин. – Что мы будем делать, если он явится пока ты в замке?
– Хороший вопрос. Наверное, вызову на поединок. А что ещё я могу сделать? Он меня пытался убить.
– Не убить, а убрать с дороги.
– Ну не убить, а убрать с дороги и ограбить, за компанию прихватив Элю! Уж не знаю, в какие руки он потом бы её сплавил, покровитель, – Глен опять выругался. – Не знаю, что делать! А перевешивать на тебя решение нашей с ним… хм… мягко выражаясь, ссоры, и просить упрятать в подвал, я не буду.
