Нина Дианина
Возвращение в неизвестное. Книга 2
В результате утро Глена началось не у костра за завтраком в компании Лорны, а на вонючей гнилой соломе какого-то сарая.
Голова гудела. Маг осторожно ощупал голову. Волосы, слипшиеся от крови, и внушительная шишка подтверждали его опасения: он получил удар по голове. Да, лишнее подтверждение, что ментальная магия бессильна против простой дубины.
Смутно помнилось, как ночью еще там в лесу он подскочил на какой-то необычный звук, и на этом всё. Видимо, в этот момент его и ударили.
Как итог: он жив и почти здоров. С подчинением и иллюзиями выбраться не составит труда. Ситуация почти такая же как была в камере главы Алатая. Но на этот раз была и существенная разница: тогда он отвечал только за себя, а сейчас беспокойство за судьбу Лорны грызло его куда больше, чем за свою.
Где она? Жива ли? Обнаружили ли, что она не мальчик? При мысли об возможных последствиях Глен тихо сквозь зубы застонал, но запретил себе думать на эту тему. Чем выдумывать ужасные сцены, лучше быстрее разобраться в происходящем и найти девочку. Главное, чтобы жива была.
В щелястые стены сарая пробивалось солнце. Маг огляделся. Да, действительно, он лежал на соломе в загоне какого-то хлева. Соломенная крыша, деревянные перегородки, корыто, едкий запах навоза и шум птичьего двора снаружи.
Глен не помнил, чтобы его так колотило от страха, когда он попадал в переделки. И ведь не за себя переживает, а за девочку, которую две недели назад он знать не знал.
– Так, надо взять себя в руки, – он ощупал себя. – Ну, конечно, пистолета снова нет, гранаты нет, кинжала в сапоге тоже, спички опять не заметили. Выбраться отсюда несложно, но сейчас другой вопрос самый главный – выбираться мне сейчас, а потом со стороны следить за происходящим, или сначала дождаться, посмотреть на их главного да поспрашивать его с подчинением.
Внимание привлёк какой-то шоркающий звук. Глен нашёл щель побольше, прильнул к стене и смог присмотреться к тому, что делается снаружи. Да, это хозяйственная постройка. Куры, гуси, скотина гуляют по двору, чуть подальше виднеется большой дом. На город или деревню не похоже, больше походит на какой-то хутор.
Женщина в платке в светлом свободном платье с оголёнными до плеча руками сгружала что-то с тачки, шоркая лопатой. Больше никого видно не было.
– Эй! – окликнул её Глен. – Э-э-эй!
Она не слышала.
Мужчина нашёл обломок палки и стал стучать по стене. Посыпалась какая-то труха, но стук женщина услышала. Она подошла к стене, приглядываясь, не понимая откуда именно несётся стук.
– Эй! Я тут! – опять крикнул Глен. На этот раз она услышала и подошла ближе к той щели, откуда он смотрел на двор, поэтому можно было уже не кричать. – Ты кто? Где я?
– Я Дара. Работаю тут. Это хутор.
Маг в щель рассматривал просто одетую достаточно миловидную крепкую загорелую женщину.
– Как я здесь оказался?
– Ребята, наверное, притащили.
– Какие ребята?
– Так наши же. Живём мы тут на хуторе. Хоронимся от войны. Ну, ясное дело, что надо – добываем.
Говор выдавал в ней крестьянку.
– Банда, значит, если без прикрас,квартирует тут на хуторе, – вздохнул про себя Глен. – если они военных не трогают, то их стараются не замечать. Не до них, управы на них нет в военное время. Вполне удачно устроились: живут далеко в лесу, мирных путников грабят. Кому война, а кому и мать родна.
– А зачем меня притащили? Я вам зачем?
– Я попросила. Помер у меня дед, что был на хозяйстве, не справляюсь. Помогать мне будешь тут на скотном дворе.
– А если сбегу?
– Куда? Дороги не знаешь, с собаками найти тебя легко. Сбежишь, убьют, а мне нового помощника найдут. Лучше спасибо скажи, что жив. Был бы не нужен, и с тобой бы не церемонились. Повезло тебе. С нами сыт будешь.
– А где… – Глен озвучил снедавшее его беспокойство и чуть было не сказал «дочь», но вовремя прикусил язык, – где мальчик, который со мной был?
– Вот уж не знаю.
– Так выпусти меня тогда, раз для работы взяли!
– Не могу. Кто тебя запер, тот и выпустит, моё дело сторона.
– Когда?
– Вот вернётся и выпустит, – равнодушно ответила она.
Она хотела было отойти от стены, но маг перехватил управление и подчинил её пока она не ушла далеко.
– Открой дверь и отведи меня на кухню, – сказал он. – Меня привезли тебе помогать. Я очень ценный работник и меня нужно накормить.
Разум женщины вообще не сопротивлялся подчинению. Видимо, она всю жизнь жила по чьей-то указке и выполняла приказы. Держать её на поводке вообще не составляло труда.
Она отодвинула засов, повернулась и куда-то направилась. Глен вышел из открытой двери, щурясь от яркого солнца, и пошёл вслед за ней.
Они пересекли наполненное квохтаньем, мычанием и хрюканьем пространство скотного двора, прошли ещё несколько построек и оказались под навесом рядом с домом.
Это была открытая кухня. Здесь стояли столы, лавки, стоял очаг и жаровня, а над большим закопчёным котлом хлопотали две женщины.
– Ты кого привела, Дара? – вполне дружелюбно спросили хлопотуньи.
– Его надо накормить. Он будет мне помогать, – ответила Дара ровным голосом, находясь под подчинением.
Кухарки подчинения не заметили. Видимо, Дара и так не отличалась повышенной эмоциональностью. Одна из них шлёпнула еды в миску, поставила перед мужчиной и бросила ему деревянную ложку.
Это оказались бобы с мясом. Сытно!
– А скажите-ка мне бабоньки, что-то тихо тут у вас, народу не видно? – Глен стал задавать вопросы, подчинив себе сознания всех своих трёх собеседниц. Не отвечать они не могли.
– Да все ж на добыче. Тебя сегодня утром Черенок привёз да в хлеву бросил, – равнодушно сказала Дара. – Они только втроём и вернулись.
Выяснилось, что вся эта банда – одно большое семейство, а хутор этот – хорошо укреплённое место, обнесённое частоколом. Под руководством главаря, отца семейства, все мужчины уехали несколько дней назад «за добычей», как выразились собеседницы. Этот Черенок, один из племянников главаря, по какой-то надобности вернулся. Видимо, они и привезли бесчувственного Глена, скорее всего, как раз для помощи по хозяйству по просьбе Дары и выбрали мужчину крепкого, но немолодого.
Остальная банда продолжила свой рейд, в котором захватывала всё, что могла, включая людей, которых потом продавали в Науле как рабов. Сильно семейство не бесчинствовало, урывали свой кусок в смутное время и этим жили.
Услышав про рабский рынок Глен чуть было не потерял самообладание и не бросился из-за стола, чтобы срочно искать Лорну.
Дара беспрекословно отвела мага к Черенку. Кухарки остались у очага, удивляясь своей внезапной словоохотливости.
Черенка они застали в тот момент, когда он, разглядывая пистолет, с интересом смотрел в дуло. Глен подавил первый порыв подскочить и вырвать пистолет из его руки, а остановился, осматривая того, кто вчера запросто мог его убить.
Племянник главаря оказался хорошо сложенным высоким молодым мужчиной с бородкой и слегка вьющимися тёмными волосами, забранными в хвост. Вполне симпатичный, если забыть о том, что на хлеб он зарабатывает убийствами и грабежом.
Черенок был в комнате не один. Его друзья сидели на лавке рядом, а на стол были вывалены вещи из мешка Глена: фонарь, блокнот, одежда, выданная Брихом, граната, рядом лежали оба кинжала, и тот, который у него сняли с пояса, и тот, который был в сапоге. Всё это они с интересом рассматривали, видимо, делясь впечатлениями.
Подчинить этих мужчин тоже не составило труда. Они отвечали на все вопросы. Однако, где Лорна, то есть мальчик, которого схватили вместе с Гленом, никто не помнил.
– Этот мальчик очень нужен, у него есть важные сведения, его обязательно нужно найти, – внушал маг Черенку. – Ты меня пошлёшь его искать.
В результате, буквально через полчаса маг, привязав мешок со своими вещами к седлу, уже ехал с проводником, которому было велено делать всё, что прикажет этот незнакомец. Проводник, молодой парень по прозвищу Рысь, весьма удивлённый таким решением, но подчиняясь прямому приказу Черенка, вёл их на место последней ночёвки.
У Глена ещё теплилась надежда, что Лорна успела спрятаться и, возможно, там и найдётся. Времени прошло ещё очень мало и вряд ли девочка так быстро решится одна куда-то отправиться. Однако, он прекрасно сознавал, что даже при хорошем стечении обстоятельств они могут просто разминуться, а о плохом развитии событий, если её просто увезли с собой на рабский рынок, даже думать не хотелось.
Ехали они долго, несколько часов. Маг поразился насколько уверенно Рысь ориентировался в однообразных на его взгляд зарослях. Когда Глен совсем было засомневался, что они смогут отыскать место, где они с Лорной ночевали, неожиданно парень вывел его на знакомую поляну.
Поиски не принесли успеха. Никаких следов пребывания «мальчика». Значит, его тоже схватили.
– Куда мальчика могли повезти?
– В Наул продавать, – ответил равнодушно проводник.
– Как их везут?
– Как всегда, в клетке, чтобы не разбегались.
Глен чуть не зарычал.
– Сколько им добираться до Наула?
– Дня два, не меньше. Хотя можно считать, что один день они уже проехали. Это нам получается два.
Время было уже близко к вечеру. Выходило, что если они и догонят клетку с пленниками, то только завтра.
В какой-то степени иметь с собой проводника было большой удачей. Он знал безопасные тропы и как можно идти, не привлекая внимания военных.
Они нагнали бандитский караван почти у самого города, оставили лошадей в соседнем пролеске и без задержки прошли всю охранные посты, расставленные вокруг обоза. Рысь узнавали, радостно приветствовали и пропускали, особо не интересуясь, кто идёт рядом. А Глен судорожно продумывал линию поведения, сжимая одной рукой пистолет, а другой нащупывая гранату.
Слишком много людей было вокруг, чтобы использовать иллюзию или подчинение. Получалось, что опять надо идти к главарю и подчинять его. Его прямому приказу никто не посмеет противиться, а если и почуют что-то неладное, то немного времени в запасе, чтобы убежать, у них с Лорной будет.
Пока они шли к костру главаря, Глен увидел те самые грубые сплетённые из толстых прутьев «клетки», о которых говорил Рысь, и сердце у него сжалось. Как девочка провела эти два дня в этих клетках вместе с чужими мужчинами?
Сейчас клетки стояли пустыми.
Глен повернул голову и увидел, что обоз специально остановился у реки. Бандиты купались сами, купали лошадей, а заодно и давали помыться захваченным людям, приводили их в относительный порядок перед продажей. А точнее, выдавали обмылок и просто загоняли в реку, верёвкой привязав за пояс или ногу.
Измучившиеся за дорогу в грязных тесных клетках люди с радостью бросались в воду.
Он поискал глазами и увидел Лорну, нерешительно стоявшую по колено в воде немного отдельно от остальной группы. Верёвка тянулась от её ноги в руке охранника.
Вот в этот момент всё и случилось.
Охранник, желая заставить пленника мыться, дернул за верёвку на ноге, и Лорна со всего размаха упала в воду. Там было не глубоко, но когда она поднялась, свободная мокрая рубашка, скрывающая фигуру облепила её тело, проявив два холмика небольшой девичьей груди. Охранник сначала обомлел, а потом радостно захохотал, привлекая внимание и указывая рукой на девушку, которая пыталась прикрыться рукой.
– Смотрите-ка, девка!
В дальнейшем Глен всегда морщился, когда вспоминал эту сцену. Ему было стыдно, потому что он потерял контроль. Вариантов исправить ситуацию было предостаточно.
Можно было, например, просто промолчать, а потом подчинить главаря и внушить ему, что забирает её за выкуп и спокойно уйти к оставленным в перелеске лошадям.
Можно было даже почти сразу прекратить эту отвратительную сцену, послав проводника, чтобы забрал девочку у веселящихся парней. А потом подчинить главаря и спокойно уйти.
Но в тот момент, когда маг увидел, как мучают Лорну, разум покинул его, остались одни инстинкты и всепоглощающая ярость.
Он подбежал к охраннику, одним ударом свалил его на землю и крикнул:
– Лорна, ко мне! – и повернулся. Всё произошло мгновенно.
– Так вот, что за мальчика ты искал, – громко протянул проводник, видевший всё, что произошло.
Лорна уже стояла за ним, подобрав верёвку, тянувшуюся за ней.
Её била дрожь.
– Я знала, что ты меня найдёшь, я знала, – бормотала она, захлёбываясь слезами и прижимаясь к его спине.
Маг сунул ей в руку кинжал и она, присев, стала перерезать узел, освобождая ногу.
Поверженный охранник лежал на земле, а его приятели уже не смеялись, Все застыли, никто не понимал, что происходит, а Глен лихорадочно перебирал возможные варианты выхода из ситуации, остро осознавая, что в его сторону уже поднимаются арбалеты. Ментальная магия от арбалетов тоже не спасала. Пистолет? От арбалетного болта тоже не спасёт. Граната?Бросить в самую гущу бандитов и бежать?
Их спас главарь, появившийся из-за спин поднимающей оружие молодёжи.
– И кто же ты, мил человек, будешь, чтобы так к нам сюда ворвался?
– Я отец её. За ней пришёл.
– Хм… Отец. А откуда ты здесь взялся? Рысь, это кто, почему ты его привёл?
– Черенок велел, – хмуро ответил парень.
– Когда?
– Вчера. Я сам удивился. Говорит, слушай его, проводи, куда хочет и делай, что он велит, – буркнул парень.
Главарь тоже удивился и приподнял бровь. Это был темноволосый загорелый мужчина средних лет, с умным цепким взглядом. Он внимательно с интересом разглядывал Глена и девочку, всё также стоящую у него за спиной. Интуиция говорила, что перед ним человек не из простых селян, которых он грабил который год, а что от этого немолодого мужчины можно ожидать неприятностей, несмотря на то, кроме кинжала в руках у него ничего нет.
Глен решил взять ситуацию в свои руки.
– Мне есть тебе что сказать, – обратился он к вожаку, – отойдем поговорим?
Главарь задумчиво нехотя кивнул и повернулся, уверенный, что эта пара последует за ним.
Банда опустила оружие и вернулась к своим делам.
Девочка шла рядом, вцепившись Глену в руку. Он успокаивающе похлопал другой рукой по её побелевшим от напряжения пальцам, повернулся и, чуть улыбнувшись, незаметно подмигнул, пытаясь стереть с её личика выражение ужаса.
Далее всё прошло как и с Брихом. Главарь под подчинением велел их отпустить и не преследовать. Глен даже набрался наглости и велел выдать им местных монет.
Хотя нервы были у обоих натянуты до предела, но внешне они спокойно и уверенно выехали со стоянки банды, оставляя главаря в полной уверенности, что за девочку уже заплачен выкуп. Ночевали уже на постоялом дворе в Науле.
До назначенной им друзьям ночи оставалось всего пять дней.
* * *
На следующий день они переселились в гостиницу рядом с храмом. Называлась она как и тысячу лет назад «У храма», но теперь это было другое здание. Оно стояло немного подальше и было немного комфортнее.
Интуиция Глена вопила, что им нужно сидеть тихо и никуда не выходить, но нужно было подготовиться к переходу друзей и разузнать все подходы к храму и выходы из него. После перехода друзей будет корёжить от боли, а ведь надо будет вывести их оттуда, да так, чтобы не привлечь внимания.
Открытие портала происходит на пару десятков секунд. Секунд! Потом он схлопывается и если человек останется в этот момент в портале, его просто разорвёт в тысячелетиях. А ведь в этот раз вместе с ним будут проходить не только Эля и Павел, как в прошлый раз, а ещё и Коршень. Одна надежда, что Павел сможет по-военному всех организовать и «уложиться в норматив».
Да и вообще, мало ли что могло случиться. Если они не будут ждать его с той стороны портала, придётся самому переходить портал, уйти в прошлое и попытаться их там отыскать с помощью Тередина.
А это значит, надо найти для Лорны надёжное место и там оставить, причём на неопределённый период. Кто знает, что там с ними в прошлом произошло за этот месяц и на сколько затянутся поиски. Неизвестно дошла ли до них записка, сохранились ли вещи и насколько Лютер смог помешать им добраться до Наула. Да и вообще живы ли они, оставшись одни в чужом мире? Как хорошо, что Коршень присоединился к их компании!
Первый день их пребывания в гостинице Лорна мылась, отъедалась и отсыпалась. Глен с улыбкой смотрел как она потихоньку приходит в себя. Он в течение дня наблюдал за её мимикой: как она ошеломлённо распахивает глаза, когда удивляется, как поднимает руку, когда хочет убрать упавшую на лицо прядь. Как размахивает рукой, когда что-то рассказывает и как морщится, когда её что-то раздражает. Ему нравилось смотреть на всё, что она делает и каждое её движение наполняло его какой-то тихой радостью и удовлетворением.
К вечеру, когда совсем Лорна ожила, Глен попытался её расспросить и уточнить, где и как она собиралась искать свою тётку, и быстро понял, что почти ничего конкретного об этой женщине девочка не знает, а найти эту родственницу нет никакой возможности.
Город оказался куда больше, чем представляла себе её племянница.Тем более придётся скрывать, что они явились прямиком из вражеского Алатая и выбросить это слово из лексикона. Подозрениями в шпионаже они оба были сыты по горло.
Лорна помрачнела, замолчала, легла на свою кровать и повернулась спиной.
Глен поглядел на её худую шейку с выпирающими позвонками, подсел рядом, и спросил:
– Расстраиваешься, что тётку не найти?
Она шумно вздохнула, не поворачиваясь.
– Не расстраивайся, пристроим тебя в какое-нибудь хорошее место.
Девочка неожиданно для него всхлипнула, села на кровати, уткнулась ему в плечо и жалобно попросила:
– Возьми меня с собой. Я буду тебе помогать. Я буду слушаться.
Глен обнял её за худенькие плечи и погладил по светлым пушистым волосам.
– Если бы я мог, – грустно подумал он. – Если бы я мог, девочка моя.
А вслух сказал:
– Не бойся, я тебя не брошу. Всё будет хорошо, – он поднял её заплаканное лицо и вытер ей слёзы, – Вот встретим моих друзей, я вас познакомлю, потом отправимся на север. А там я тебя ещё кое с кем познакомлю. Тебе понравится.
Сказать о том, что он собирается оставить её уже через несколько дней на неопределённый период, в этот вечер маг не посмел.
Но со следующего утра он начал логически подводить Лорну к этой мысли, заменив слово «портал» на слово «проход», а «прошлое» на «опасное место».
– У меня есть задача. Мне надо вывести друзей из опасного места, без меня они не смогут оттуда выбраться. Через проход могу пройти только я, тебе туда нельзя, ты там можешь просто умереть.
Я отправлюсь туда через пару дней. Но проблема в том, что это опасное место большое. Если друзья ждут меня у прохода, мы все вместе вернёмся в тот же день. А если они там попали в какие-то неприятности, чтобы вывести, их сначала нужно будет найти. А это займёт не меньше месяца.
Когда я был один, просто ушёл и искал бы их. А теперь у меня есть ты, – он виновато поднял на неё глаза, – и я не знаю как мне быть, потому что оставить их я тоже не могу.
Девочка поняла.
– А какие они, твои друзья?
– Их трое. Двое мужчин и одна женщина.
– Твоя жена? – ревниво спросила Лорна.
– Нет, – улыбнулся Глен, – она мне не жена. И никаких особенных отношений между нами нет. Мы как родственники, доверяем друг другу.
– А у ней есть муж?
– Был муж. Но сейчас нет. Зато у неё есть сын, только он очень далеко, и она по нему скучает.
Глен замолчал, ожидая, какое решение предложит Лорна.
– А с тобой туда за друзьями нельзя? – она попыталась решить вопрос самым простым для неё способом.
– Нельзя и это не обсуждается. Ты там просто можешь умереть прямо в проходе, – твёрдо сказал Глен. – Но ты можешь не сомневаться, я за тобой вернусь. Обязательно.
Они замолчали. Лорна обдумывала варианты.
– Может, меня в обучение отдать к кому-нибудь на месяц? – в конце концов расстроенно промямлила она. – Хоть польза будет.
Этого решения Глен и ждал.
Он втянул Лорну в обсуждение, чему хотелось бы научиться и, оказалось, её интересуют травы и знахарство.
– Тогда сегодня пойдём поищем что-нибудь, чтобы ты могла с пользой время провести. И ещё… – добавил он, – ты теперь снова будешь привыкать к тому, что ты девочка. Мальчиком, конечно, быть удобнее, но пора отвыкать шмыгать носом и размахивать руками при ходьбе. Купим тебе платье, юбки и что там еще девушкам нужно.
Лорна надулась.
– Зачем это? К мальчишкам не пристают.
– Зато опытная знахарка сразу определит, что ты не мальчик. А мы тебя пристроим туда, где никто не пристанет.
Найти хорошую знахарку, которая брала учениц на полный пансион на короткое время, оказалось непростой задачей. Глен вообще не представлял, как бы он справился без своей способности видеть эмоции.
В женщинах, которые могли взять его Лорну на время, он видел и агрессию, и раздражение, и корысть, и равнодушие. Какие-то ему казались глупыми, какие-то слишком неряшливыми, а у некоторых были мужья, вид которых приводил мага в бешенство.
На третий день, когда Глен уже совсем было отчаялся и уже готов был пристроить Лорну в приют при храме, подходящая женщина нашлась.
Жила она одна. Однако сын жил с семьей рядом через забор, так что защита и присмотр у неё были. Её домик, увешенный пахучими травами, произвёл на девочку хорошее впечатление, а сама хозяйка с лучистыми от морщинок глазами и доброй улыбкой понравилась им обоим. Звали её Льефа. Вдобавок, как отметил Глен, она была магиней-самоучкой. Многие свои способности Льефа так и не смогла развить без правильного обучения, но кое-что, касающееся профессии, уловила и активно использовала.
Сияния Глена как мага, она не увидела и разумом приняла его за обычного человека, однако её кокон ощутил особенность кокона мужчины и попытался взаимодействовать. Маг поделился свечением, убрал несколько вихрей со слоёв, и хозяйка почувствовала симпатию к незнакомому мужчине, ступившему на порог её дома. Первая настороженность быстро развеялась и они смогли быстро договориться.
Мало того, пока он осматривал дом и договаривался с хозяйкой насчет пребывания здесь Лорны, ему пришла идея привезти сюда и друзей после перехода.
Находиться в гостинице у всех на виду Глену казалось опасным в городе, охваченным войной. Уж слишком чужеродными они будут выглядеть даже в местной одежде. Первый же донос слишком подозрительного работника гостиницы или какой-нибудь близлежащей лавки может привести к катастрофическим последствиям. Шпионов могли повесить без суда и следствия. А в первый день после перехода друзьям слабым от перестройки организма и особо притворяться больными будет не нужно.
Льефа, у которой для больных в её домике было выделено несколько светлых чистых комнаток, быстро согласилась. Деньги нужны всегда.
Вечером маг перевёз вещи в этот пахнущий травами дом, надеясь, что его девочке там будет хорошо.
Лорна почти ничего не говорила при прощании, не просила от Глена никаких обещаний и не плакала, только её бирюзовые глаза засверкали непролитыми слезами, да смотрела на Глена с такой тоской и одновременно надеждой, что у мужчины защемило сердце. Он уходил на неопределённое время. Может быть на пару дней, может быть на месяц, а может быть и навсегда. Он не знал, что и кто ждёт его на той стороне портала. Он ничего не знал, кроме того, что сделает всё, чтобы однажды вернуться в этот чистенький домик.
Глен взял девочку за руку и постарался беззаботно улыбнуться:
– Согласись, после наших передряг уже всё хорошо. А станет ещё лучше. Скоро я познакомлю тебя со своими друзьями, и мы вместе отправимся дальше.
Она доверчиво кивнула и тоже постаралась улыбнуться.
Хозяйка, стоявшая рядом с ними на крыльце, обняла девочку за плечи.
– Идите, папаша, всё будет хорошо.
Глен даже как-то замер от такого чёткого определения. Да, действительно, не стоит обманывать самого себя. Теперь у него есть дочь.
Он повернулся, по-отцовски поцеловал Лорну в лоб и сказал:
– Я скоро вернусь, доченька.
Глава 7
Коршень сидел в темноте храма и волновался, чего давно с ним не было. Работа часто заставляла ощущать опасность, тревогу, настороженность и ещё много чего, но вот чистое незамутнённое волнение уже много лет не посещало его.
Коршень покопался в себе и понял, что он, умудрённый опытом, мужчина, который, казалось, видел в своей жизни всё, волновался в ожидании чуда.
Он усмехнулся.
Рядом сидели и тихо переговаривались Элина, Павел и Тередин. Они вчетвером устроились недалеко от мраморного куба престола.
Время прохода через портал было очень коротким и все роли были расписаны и даже прорепетированы несколько раз в комнате в гостинице. Им надо было успеть пройти втроём и протащить три рюкзака, да ещё сначала Глеб должен был выйти и показать им путь, и всё это надо было успеть за двадцать ударов сердца. Коршень, шедший последним, получил строжайший приказ Павла не рисковать и не проходить портал, если почувствует, что не успевает.
Он не сомневался, что на следующую ночь Глеб сможет его забрать тем же способом. Это пошло как запасной вариант.
Тередин оставался в этой эпохе и пришёл с ними, чтобы помочь. Он успел привязаться к этой троице и давно догадался с чего вдруг Эля спрашивала насчет зельев от зачатия. Магическим зрением он прекрасно видел, как вспыхивает её кокон каждый раз, когда Коршень оказывается рядом.
Для их компании всё вроде бы складывалось удачно последние дни.
Лютер на Элю не наткнулся, ничего не заподозрил и теперь спокойно спал в своей кровати в гостинице. Идея набиться к нему в друзья оказалась удачной и позволила беспрепятственно подлить сонного зелья ему в питьё. А Тередин, если сможет, постарается задержать его ещё на несколько дней для надёжности.
Главное теперь просто успеть пройти в портал.
Эля тоже волновалась, её молчание было куда красноречивее, чем ей казалось. Она прекрасно понимала, что больше всех рискует Коршень, и от её ловкости и скорости зависит его жизнь. Конечно, наёмник может и не пытаться пройти портал, если почувствует, что опаздывает, а вдруг он не сможет правильно оценить оставшееся время, решит рискнуть и ему не хватит доли секунды? От этой мысли у Эли холодело в груди.
Ко всему прочему, учитывая нешуточный шанс остаться, Коршеню отдали рюкзак с повседневными вещами, а книги и оружие Павел перепаковал так, чтобы большая их часть оказалась у него. Эле достался небольшой лёгкий мешок с книгами и рулон пенок в руки.
Когда она попыталась возмущаться, Павел поглядел ей в глаза и сказал:
– Главное, что от тебя требуется, не тяжести таскать, а проскользнуть в портал за одну секунду. Готовься. Это твоя основная задача: мгновенно проскользнуть и больше ничего.
Женщина вспоминала эти слова и прекрасно понимала почему её платья и прочие мелочи понесёт Коршень. Важно пронести книги и оружие, остальное вторично. И Коршень тоже, хорошее, надёжное, но не обязательное для Глеба дополнение.
– Я ведь тоже, хорошее, но необязательное дополнение к книгам, но, почему-то сознавать себя дополнением не так обидно как за Коршеня, – размышляла она, сидя рядом с друзьями в темноте. – Да чего обижаться, все мы лишь дополнение к идее Глеба перевезти книги в будущее, чтобы помочь потомкам освоить технические наработки нашего технократического общества. И я, и Павел, и Коршень, да и сам Глеб. У него не получится довезти книги, так получится у кого-то другого. Вот и выходит, что все люди лишь помощники для продвижения разных идей. Глаза, руки и тела для воплощения идеи высшего разума, которому не хочется появляться на этом плане бытия. Тут радоваться надо, что служим такой замечательной идее – перенести в будущее книги. Другим везёт куда меньше. Идеи, которым они служат слишком мелки и под час даже не идеи, а корыстные поползновения посторонних личностей.
– Элька, не молчи, а то я начинаю думать, что ты заснула, – прогудел Павел, чуть толкнув её локтем. – Расскажи нам лучше что-нибудь увлекательное.
– Что я могу вам эдакого рассказать? – буркнула она. – Рецепты мазей и настоев? Женские путевые заметки и наблюдения, которые вряд ли будут интересны бойцам с сотней битв за спиной? Или вам путешествия славного Ника начать пересказывать?
– Нет, зачем нам сейчас чьи-то путешествия, нам своих хватает. Ты нам что-нибудь полезное расскажи, что в жизни пригодится.
– Например?
– Например, почему вам, женщинам, так наша верность нужна и почему вас так бесит, если вы узнаёте, что муж разик к другой заглянул.
Эля подняла голову. В темноте не было видно выражения лица Павла.
Он шутит? Неужели прожив столько лет в браке Паша так и не разобрался в причине?
– Хм, а вы, мужчины, почему на измены жены так болезненно реагируете?
– Да у нас всё понятно почему, чистая биология. От другого можете понести, а чужого ребёнка растить никому не хочется.
– Ну и у нас чистая биология. Вы на распыление своего семени направлены, а мы на сохранение тех нескольких детей, которых сами вынашиваем и рожаем. Все ресурсы, которые мужчина унесёт на сторону – еду, деньги, внимание – будут унесены от моих детей. Да и семя на сторону. Что же тут непонятного? Сплошная практическая биология.
– А если ресурсов много и на всех хватает?
– Во-первых, всех ресурсов в избытке не бывает. Если много денег – может быть мало внимания, времени и наоборот. Опять же, если женщине ресурсов на данный момент достаточно, правила в обществе исключают разводы, а женщине на то, что делает муж наплевать, то она может сквозь пальцы смотреть на его шалости в уверенности, что её дети своё получат. А если нет? Если возможен развод? Или перекидывание ресурсов на новых чужих детей? Что муженёк будет свободные часы проводить тетёшкая новых детей от любовницы, задвинув своего ещё не развернувшего крылья первого гадкого утёнка?
А во-вторых, это та же биология заставляет нас думать не одной ночью, а на много лет вперёд, потому что ребёнка нужно не только выносить и родить, но и вырастить. То есть природа заставляет нас рассчитывать на десятилетия и предотвращать ситуации, если мужчина кормилец и защитник может отдать свою добычу и защиту другой более привлекательной самке. И уверения самца, что никогда он не позарится на другую, тут не роли не играют. Ваша животная природа, – Эля насмешливой интонацией выделила это слово, – раскидывать семя требует. Легко вас подцепить, и от этого жене нужно защищаться пока есть возможность. Чистая биология, это понятно? – Женщина прищурилась, хотя в темноте этого было не видно.
– Да, с этого ракурса я как-то не рассматривал, – хмыкнул Павел. – Ну хорошо, а как в случае отсутствия детей?
– Тоже несложно. Как ты собираешься продемонстрировать женщине, что можешь сконцентрироваться на ней с детьми в период беременностей и забот, если даже при отсутствии оных отвлекаешься на других тёток? Как я могу понять, что муж не свалит к другой, пока у меня живот растёт да ноги отекают? Если у него нет терпения не ходить налево пока он в женихах и я в порядке, то с чего вдруг оно потом появится?
