Нина Дианина
Возвращение в неизвестное. Книга 2
Он улыбнулся:
– Я рад видеть друзей Глена в своём доме.
Он повернулся и крикнул кому-то в глубине лавки, чтобы его заменили. На его крик вышел молодой кудрявый паренёк, а сам хозяин повёл гостей по деревянной скрипучей лестнице на второй этаж дома, где собственно и находились жилые комнаты, кухня и столовая.
– Что случилось, рассказывайте,– сказал зельевар, когда они расселись вокруг стола в гостиной. – Моё имя, как вы уже знаете, Тередин. Можете мне полностью доверять, мы с Гленом старые друзья. Как вас зовут? Какая помощь вам нужна и почему?
Павел помолчал, незаметно оглядываясь. Видимо, хозяин и обстановка внушили ему уверенность, поэтому он стал рассказывать:
– Меня зовут Павел, её Элина. Дело с том, что Глен пропал.
События в Алатае в его изложении были похожи на строгий сухой отчет военных действий. О том, что они везут, откуда прибыли и с какого места на побережье упоминать не стал.
Тередин выслушал его, не перебивая.
– Чтобы вы лучше понимали кто я, скажу лишь, что сюда в Наул я пришёл из будущего вместе с Гленом через портал в храме. Так что я понимаю, как можно с ним путешествовать.
– Вы ведь маг? – уточнила Эля. – Здесь магов нет, в городе вы фактически один.
– Да, и это большое преимущество. Может быть, из-за этого я здесь и остался так надолго. Магические способности я начал развивать ещё там, Глен мне помог и помог ценными советами. Здесь я прижился, лечу с помощью магии и живу спокойно. Этот мир опасен, но сам город охраняется, мои зелья востребованы. Я пользуюсь покровительством главы Наула, а это дорогого стоит.
– Но почему вы ушли сюда? Тут же более опасный и дикий мир, да и потеряли десять лет жизни!
– Да, конечно, я стал старше. Жаль потерянных лет, но там меня преследовали и просто могли убить в один прекрасный день. Я мог потерять не десять лет жизни, а всю жизнь. Опять же была ещё одна серьёзная причина, почему я попросил Глена взять меня сюда – война. В той эпохе сейчас идёт непрекращающаяся война, сильные города пытаются подмять под себя более слабые. Военные действия сменяются перемириями и короткими передышками. А потом всё начинается снова.
– А как вы нам можете помочь? – Павел вернул разговор в конструктивное русло. Надо было определяться с дальнейшим проживанием.
– Первое, что могу предложить сразу, это остановиться в моём доме на полном обеспечении на эти две-три недели, пока не появится Глен. Комнат у меня хватает, дом охраняется, прислуга надёжная. Если же он не появится, тогда и будем обсуждать дальнейшие действия.
Павел согласно кивнул. На том и порешили.
Он перевёз вещи и поселился в одной из комнат в доме Тередина, Эля в другой, а Коршень занял одну из комнат в гостинице.
Практически сразу же Тередин привлёк Элю к изготовлению зелий, и фактически целыми днями она, помогая травнику, получала уроки по травоведению и зельеварению. Магическое видение позволяло магине видеть у больного дефект на коконе, Тередин показывал какие травы или минералы помогут этот дефект свести к минимуму и потом на коконе было видно действие прописанного лекарства или мази.
Эле очень нравились эти занятия. Знания делали её сильнее Ей не нужно было выходить из лавки за ворота дома, и это стало дополнительным бонусом. Видимо, всё-таки подсознательно она боялась встретить Лютера. В доме ей было спокойно, женщина быстро нашла общий язык с другими его обитателями и чувствовала себя комфортно.
Буквально за несколько дней совместной работы она подружилась и с Тередином.
* * *
Уже через неделю, в один из вечеров Эля позволила себе немного расспросить мужчину о его личной жизни.
Уже стемнело. Ужин был уже закончен, они сидели вдвоём в плетёных мягких креслах уютной гостиной на втором этаже над лавкой, беседовали и глядели как появляются звёзды и краски ночного неба перетекают от глубокого тёмного фиолета до красной полосы, оставшейся от заката. В проёмы окон задувал прохладный ветерок, хотелось забыть о заботах и тревогах и только наслаждаться этой глубиной цвета и царящим в небесах спокойствием.
– А как ты здесь вообще оказался, Тередин? И когда? – уже в первый день они договорились обращаться на ты.
– Ну, это не самая весёлая история, – ответил мужчина. – Хорошо, что удачно для меня закончилась. Я из будущей эпохи, из того тысячелетия, куда ведёт наш портал в храме.
У меня всё было хорошо, я был очень молод, полон планов и надежд, жил, учился и работал у одного хорошего человека, мага и знахаря. Он был для меня как отец. Травы, зелья, основы магии, умение видеть кокон и манипулировать со слоями – это всё он меня научил. Но однажды заболела любимая и единственная дочь одного из важных людей Наула. Позвали моего наставника. Мы пытались вылечить девушку, но у нас не вышло. Знахари многое могут, но они ведь не волшебники. Девушка умерла, а после её похорон отец прислал стражу, чтобы нас схватить и примерно наказать. Может быть, даже и казнил бы. Глен в это время как раз находился в доме моего учителя. Он подчинением развернул стражу, а мы сбежали.
Учитель срочно тайно уехал из Наула. Он хороший маг и знахарь, его профессия прокормит в любом городе. А меня по его просьбе Глен взял с собой, потому что мой юный возраст позволял шагнуть через переход. Так я и узнал, что бывают такие порталы. Да, мой возраст здесь увеличился, но в этой эпохе, где совсем нет магов, моих знаний было достаточно, чтобы быстро заработать себе хорошую репутацию. Да и мой более солидный и уже не юный вид сыграл мне на руку. Глен помог мне здесь как мог. Занимался, что-то объяснял, ссудил денег, а потом вернулся назад в будущее, в свою эпоху, а я остался здесь.
Это было восемь лет назад. А пару лет назад Глен опять здесь появился, но сразу уехал из Наула на побережье на поиски другого портала. И теперь появляетесь вы и просите помощи от его имени. Как я могу не помочь всем, чем смогу?
– А ты женат? Я не видела жену в твоём доме, но, может быть, она просто в отсутствии.
– Нет. Я не могу себе этого позволить, – мягко и как-то отстранённо улыбнулся маг.
– Почему?
– Потому что надо выбирать: или жениться и окончательно здесь остаться или не жениться и иметь возможность уйти. А я еще не решил, что выберу.
– Но почему? Если жена будет тебя любить, она последует за тобой в другую эпоху.
– Она-то возможно, а дети? Моя жена должна будет решиться жить здесь без детей, пока не определюсь.
– Почему?
– А как ты представляешь себе переход детей через портал? – грустно сказал мужчина. – Как только у меня здесь родится ребёнок, я не смогу его бросить и уйти даже если захочу.
– А сколько тебе сейчас лет?
– С учётом прибавления десятка лет после перехода, мне сейчас чуть меньше сорока. Сейчас мне хорошо здесь, но здесь я старше, уже сейчас хочется быть более молодым. Уйти за молодостью – большой соблазн. Признаюсь, любовные отношения у меня есть, а большего мне не надо.
Он помолчал и добавил:
– Наверное, я не встретил ту самую женщину, с которой не захотелось расставаться и ради неё остаться тут. А просто для порядка обзаводиться семьёй мне ни к чему.
– Но ведь и вне брака из-за просто любовных отношений могут родиться дети, – равнодушным голосом заметила Эля, скрывая свой острый интерес к этой теме.
– Эля, за кого ты меня принимаешь, я же хороший травник, – укоризненно посмотрел на неё мужчина. – Есть очень хорошие травы, препятствующие зачатию, а я могу делать из них прекрасные зелья. Моя подруга не останется с моим ребёнком одна. Да, конечно, это вы, магини, можете сразу у себя на коконе запечатывать свои каналы зачатия и контролировать время зарождения своего ребёнка. Когда будете готовы, тогда распечатаете канал и родите. А нам магам для контроля остаются только зелья и амулеты. Но уверяю тебя, у меня они вполне надёжны.
Эля вздохнула. С мужчиной ей не хотелось обсуждать весьма интимную тему предохранения от беременности, однако деваться было некуда, Глен отсутствовал, а Тередин был единственный с кем можно было обсудить этот вопрос.
– Не умею я ещё запечатывать каналы, – чувствуя, что краснеет, нехотя призналась она. – Мы с Гленом пока не дошли до этой темы в обучении. А ты можешь мне канал запечатать?
– Я? – удивился Тередин. – Конечно же нет. Вернее, могу, но это будет ненадёжно. Всплеск твоей сексуальной энергии в любой момент может разрушить эту печать.
– Тогда, может быть, ты мне дашь зелья и научишь пользоваться? – смущаясь, попросила Эля.
Мужчина с любопытством на неё посмотрел:
– Дам, конечно, только, прости за любопытство, с кем ты собралась у меня здесь в доме делить постель? Вроде бы у вас с Павлом далёкие от постели дружеские отношения или я чего-то не заметил?
Эля хотела было пошутить:
– С тобой, а ты и не заметил! – но вовремя прикусила язык. Слишком скользкая шутка, можно и поскользнуться. Мужчина с менталитетом другой эпохи мог не оценить иронии, как следствие возникло бы недопонимание. Всё и так сложно, а запуталось бы ещё больше.
Тередин смотрел на неё чуть насмешливо, это жутко напрягало и бесило, но приходилось терпеть. Ей было необходимо разобраться с этим очень важным для неё вопросом. Травник как никто подходил, чтобы дать ей совет в этой области.
– Ладно, не смущайся, расскажу, – пришёл мужчина ей на помощь, глядя на её пылающие щёки. – Такие зелья делятся на две группы: одни для мужчин, а другие для женщин, смотря кто берёт на себя ответственность в этом вопросе. У нас с моей подругой, естественно, зельем пользуюсь я. А в твоём случае, я думаю, зельем собралась пользоваться ты.
Эля кивнула.
– Тебе прямо сейчас нужно?
– Нет, конечно. Мне просто нужно знать, потому что… – она замялась.
– Потому что ты взрослая женщина и хочешь сама распоряжаться своей судьбой, – закончил за неё Тередин. – Да не смущайся ты так. Я всё понимаю, тем более ты собираешься пройти через портал и скинуть ещё десяток лет. Раз не срочно, давай мы завтра таким зельем и займёмся, тем более оно востребовано и хорошо продаётся. Сама потом сможешь делать. Ингредиенты для него у меня заготовлены. Согласна?
– Согласна! – выдохнула Эля, благодарная магу до глубины души. Получить керамический кувшинчик с зельем это одно, а понять как оно работает и научиться готовить его самой – совсем другое, она даже не мечтала об этом.
Этим зельем они и занялись на следующий день. К вечеру у неё в собственности был маленький, размером с полмизинца, кувшинчик собственноручно приготовленного зелья. Тередин уверял, что они сделали всё правильно. Нужно капнуть всего лишь каплю этого средства в стакан воды и выпить его с утра после ночи с мужчиной, это будет надёжной защитой от возможной беременности.
Ночью на Элю нахлынуло желание. Ушла причина её мысленного запрета на близкое общение с мужчинами. При наличии этого волшебного кувшинчика близкие отношения не грозили нежелательной беременностью. Видимо, запрет исчез, а в подсознании всплыли увещевания Глеба по поводу того, что она постоянно откладывает свою жизнь на потом. В полную силу заигравшие молодые гормоны вместе с появившимися надеждами на личную жизнь разбудили запертую внутри сексуальную энергию, и женщину затопили эротические сны с Коршенем в главной роли.
Проснувшись, она села на кровати и задумалась. Приходилось признать, что подсознание ясно продемонстрировало ей свои предпочтения. Она, конечно, может делать вид, что ничего не происходит и идёт как прежде, но себе-то врать не стоит. Коршень ей уже нужен.
Глупо выдумывать отношения в то время, когда можно их делать. Нелепо отталкивать человека, к которому её тянет и который тянется к ней. Ни к чему усложнять себе жизнь и избегать любви из страха когда-нибудь её потерять. Пора перестать бояться жить.
– А вдруг я своей холодностью уже сломала его чувства, и он ко мне уже равнодушен?
От этой мысли сердце сжалось. Вспомнилась Лия и собственные подозрения на их счёт.
– Сегодня же попрошу Павла встретиться втроём. Скажу, что соскучилась по их обществу.
* * *
После того как они поселились у Тередина, Павел был предоставлен сам себе. Это его не смущало. В отличие от домоседки Эли, которая не выходя из лавки с увлечением занималась изучением снадобий и мазей, Павел с удовольствием в компании с Коршенем исследовал город и искал удобную возможность проникнуть в храм, чтобы в назначенный день и час встретиться с Глебом у портала. А точнее, в назначенную ночь, до которой оставалось всего ничего. Ко всему прочему ему надо было продать товары, закупленные в Алатае для прикрытия его настоящих целей. Коршень принял активное участие в этом процессе, и в результате кошелёк Павла наполнился местными монетами, которые мужчина без всяких рефлексий и заморочек разделил на три части, одну из которых отдал наёмнику, другую Эле, а третью взял себе.
Коршень с самого начала поселился в гостинице, и каждое утро у них начиналось с того, что они встречались в столовом зале и составляли планы на день.
Первым делом друзья побывали в храме и внимательно его осмотрели. Престол, видимо, стоял там же где и раньше, однако внутренняя структура храмового пространства сильно изменилась. Храм был явно построен на развалинах предыдущего, но на этом преемственность и заканчивалась.
Алтарной комнаты теперь не было, вместо этого был один большой зал, в котором стояли лавки и были отгорожены небольшие закутки для различных нужд.
Видимо, после катаклизма, который прошёлся по планете, хранителей портала больше не осталось, а новые религиозные пастыри и понятия не имели об истинной роли мраморного куба. К счастью, место около престола оставалось пустым, его не заставили ни мебелью, ни утварью, ни какой-нибудь постройкой.
Обряды и службы проводились в храме днём, а вот ночь, как и прежде, была временем для открытия портала.
Назначенное Гленом время встречи приближалось, и надо было уже окончательно решить, как они будут пробираться ночью к престолу.
Один из вариантов был добыть ключ от боковой двери храма силой, надо было только узнать у кого.
Однако, когда Павел незаметно осмотрел замок поподробнее, то решил отказаться от грабежа. Замок был настолько прост, что ключ представлял собой всего лишь крючок определённого размера и формы. Можно было только сделать слепок и договориться с кузнецом.
Куда большую проблему представляли собаки, которых выпускали ночью в прихрамовый сад, окружённый забором. Павел решил было начать прикармливать собак, однако, вмешался Тередин, с которым он поделился этой проблемой. Травник просто выдал ему кувшинчик с какой-то прозрачной на вид жидкостью. Надо было только капнуть этого снадобья на кусочки мяса, скормить собакам, и они просто уснут до утра. Осталось только сделать ключ и как-то незаметно проверить работает ли он.
Все эти дни Коршень не видел Элю. Она в гостиницу не приходила, занимаясь зельями в лавке с Тередином, а сам он с Павлом был занят ключом и его проверкой.
Нельзя сказать, чтобы Коршень вспоминал об Эле постоянно, но иногда, когда мужчина видел в толпе похожую женщину или даже просто похожее движение, поворот головы или слышал в уличной разноголосице голос как у неё, то по нему пробегала тоскливая волна.
– Ну да, не сложилось. Ну да, нравился – нравился и разонравился. Бывает, – думал он, коря себя за такие минуты, как ему казалось, слабости. Его не устраивала собственная реакция на происходящее. – Надо отвлечься и спокойно как раньше жить дальше. Тем более, нам всё-таки придётся много времени проводить вместе, если оба шагнём за Гленом в переход.
Коршень знал, что не из-за Эли он идёт в портал, знал, что постепенно всё утрясётся и схлынут эмоции. Он всё это знал, но уговорить себя не получалось. Эти непонятные отношения порождали в нём какое-то болезненное напряжение, и в один из вечеров мужчина решил попытаться вырвать эту мешающую ему жить занозу, попросту отправившись в публичный дом.
Он хотел было сначала взять с собой Павла, но что-то его остановило. Друзья-то они друзья, но неизвестно, как друг отнесётся к такому привычному для наёмника посещению женщин, продающих свои ласки за деньги. Пусть по всем основным вопросам у мужчин сходились взгляды, но культурные различия никуда не денешь. И эта его загадочная фраза « Эля тебе предательства не простит». Какого предательства? Однако интуиция подсказывала, что друг почему-то не одобрит его поход в такое заведение.
Найти публичный дом не составляло труда, тем более судьба уже забрасывала Коршеня в Наул несколько лет назад. Тогда, приведя караван, наёмники быстро нашли место, где женщины своими мягкими тёплыми телами снимают напряжение, накопленное мужчинами в течение длинного пути, полного опасности.
В публичном доме ничего не изменилось, обстановка всё та же, тот же запах, те же комнаты, тот же смех и оценивающие взгляды искоса. Женщины, возможно, уже другие, но Коршеню это было неважно.
Он выбрал спокойную невысокую молодую женщину, которая не бросалась в глаза своей яркостью и выдающимися формами, как её товарки.
Когда мужчина уже поднимался по скрипучей лестнице вслед за ней в её комнату, то вдруг осознал, что невольно указал именно на эту обитательницу борделя, потому что она взглянула на него как Элина и двигалась очень похоже: как-то мягко и немного нерешительно.
– Может, и к лучшему, – подумал он, опять разозлившись на себя, – хоть избавлюсь от этого наваждения, тем более самой Элине я, видимо, уже не интересен.
Он провёл у женщины ночь и пусть не было такого урагана страсти как тогда с Элиной, но мужчина всё равно расслабился, к утру почувствовал себя удовлетворённым и почти свободным, и был очень рад открытию, что его наваждение лечится таким простым методом.
Когда утром Коршень встретился с Павлом в столовом зале гостиницы, оказалось, что Элина просит их прогуляться с ней по городу, потому что до ухода в портал осталось мало времени, а ей хочется посмотреть Наул.
– Давай завтра с утра её выгуляем, раз она в лавке там заскучала, – предложил Павел. – Сегодня ещё нужно ключ попробовать.
– Давай, – ответил Коршень спокойно. Он не сомневался, что нашёл лекарство от этих колющих его мыслей о внезапно возникшей неприязни к нему Элины и, без сомнений, завтра сможет встретиться с ней равнодушно и без обычного напряжения, как с простой знакомой.
На следующий день с утра Павел с принарядившейся Элиной пришли за Коршенем в гостиницу. Ночью прошёл дождь, немного прибил пыль и освежил листву на деревьях, поэтому прогулка обещала быть приятной.
Коршень поздоровался и больше к Эле не приближался, следуя как сопровождающий к их паре. Павел это заметил, наклонился к её уху и сказал:
– Ну что, допрыгалась. Ухажёров начинаешь терять, даже их не приобретя. Добилась того, что некоторым к тебе приближаться стало страшно.
Эля разозлилась, хотела возразить, потом решила промолчать, однако потом всё-таки открыла рот, чтобы защититься от нападок, и увидела насмешливый взгляд Павла, который наблюдал над сменой выражения её лица.
– Видела бы ты себя сейчас, Элька, – рассмеялся он. – Надулась как мышь на крупу, а ведь знаешь, что я прав.
Эля вздохнула.
– Да, ты прав. Но поверь, у меня были причины так себя вести, – попыталась оправдаться она.
– А теперь что причины исчезли?
– Теперь исчезли, – женщина постаралась сказать это уверенным голосом.
– А просто поговорить с ним не хочешь?
– О чем? Мы ведь не ссорились. Только так… разошлись немного.
– Эля, – уже серьёзно сказал Павел, – советую поговорить с Коршенем. Обозначить как-то свой интерес. Или наоборот неинтерес. Короче, прояснить для него твои намерения. У него другой менталитет, он просто не понимает твоих… хм… движений души, терзаний, метаний и пространных размышлений. Для него всё с одной стороны проще, а с другой несёт большую ответственность.
– А что я ему скажу? Ты мне нравишься? – фыркнула Эля. – Так в нашем возрасте это просто прямое приглашение разделить постель, уж извини. А я не готова его приглашать пока никуда.
– А ты не говори так прямо. Просто под руку возьми да улыбнись как раньше. Да нащебечи что-нибудь, чтобы он успокоился. Ему просто не по себе от того, что он тебя совсем не понимает.
Эля задумалась. Она вспомнила тот танец у костра, с которого начался их интерес друг к другу.
– А здесь есть что-то вроде танцев?
Коварный Павел повернулся к Коршеню, дождался, когда наёмник их догонит и спросил:
– Эля спрашивает, есть ли тут места, чтобы потанцевать вечером?
– Есть, конечно. – Коршень явно удивился, но постарался это скрыть, хотя и бросил недоумевающий взгляд.
– Тогда сходим туда вечером? – женщина посмотрела на него вопросительно и спокойно. Совсем так как раньше, ещё в Алатае.
– Сходим, – согласно кивнул наёмник и хотел сделать шаг назад, но в этот момент Эля непринуждённо перенесла свою руку с локтя Павла на его.
– Можно?
Павел хмыкнул.
– Да, конечно, – растерявшийся в первое мгновение Коршень уже взял себя в руки.
– Я хочу тебя спросить кое о чём, – как ни в чём не бывало сказала Эля.
Они опять втроём пошли по улице, только теперь роль сопровождающего играл ухмыляющийся Павел.
– Ты же здесь бывал раньше. Тут есть место, где можно не просто поесть, а купить… – Эля выбрала для разговора нейтральную тему, но замялась, подбирая аналог, потому что словосочетания «кофе с пирожными» в этом языке не было. – купить каких-нибудь сладких булочек?
– Есть, конечно. Можно пойти на рынок, там наверняка найдутся сладкие булочки.
– Тогда пошли, – она улыбнулась ему, не выпуская его руки, и Коршень внезапно почувствовал себя как неловкий подросток.
Они втроём пошли на рынок и нашли умопомрачительно пахнущие булочки, которые, правда, не были сладкими, но Элю это не смутило.
Постепенно Коршень оттаял, перестал вести себя как истукан, у которого в лексиконе есть только слова «да», «нет», «не знаю» и «возможно» и постепенно превратился в себя прежнего немногословного, однако насмешливого и острого на язык.
Эля шла рядом и предвкушала момент, когда они начнут танцевать и между ними опять натянется та самая никому не слышимая струна, которая будет звенеть от напряжения и где-то в вечности зазвучит мелодия, создаваемая взаимными чувствами и эмоциями.
Они гуляли весь день, а вечером зашли в ту таверну, где по воспоминаниям Коршеня раньше вечерами звали музыкантов и устраивались танцы.
Память наёмника не подвела. В таверне было шумно и весело. Звучала музыка, горели свечи, в центре зала притопывали и кружились пары.
Хитрый Павел как-то очень быстро с кем-то познакомился и пересел за другой стол.
Можно сказать, Эля осталась с Коршенем наедине несмотря на гомонящую кругом занятую собой толпу. Женщина надеялась, что Коршень её сразу пригласит танцевать, однако он сидел рядом молча и только щурился своими мерцающими от пламени свечей глазами.
Она собралась с духом и предложила ему сама:
– Пойдём потанцуем?
Мужчина повернул голову, чуть наклонился, и его лицо оказалось совсем близко, будто он собирался поцеловать её. Он посмотрел ей прямо в глаза и насмешливо произнёс:
– Ты уверена? Вдруг опять начнёшь от меня шарахаться, а я буду ломать голову отчего.
– Всё-таки я его обидела своим поведением, – мысленно вздохнула Эля. – Хотя причина-то у меня была весомая так себя вести.
Но кураж в ней уже начал подниматься. Она не позволила себе отвести виновато взгляд, а наоборот, задержала его и как бы потянула мужчину к себе:
– Главное, чтобы ты был уверен в том, что тебе нужно быть рядом со мной. Но, если не хочешь, заставлять не буду. Нет так нет, – ответила она чуть улыбаясь. Прозвучало очень двусмысленно и многозначительно, но Эля была довольна. Именно этого она и добивалась. Мол, что хочешь, то и понимай. Какой смысл тебе ближе, так и толкуй.
Они долго молча, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, и Эля почти на физическом уровне ощутила, как взаимодействуют их коконы, и между ними образуется связь, которую просто дружеской уже не назовёшь.
Коршень сдался первым. Он отвёл взгляд, встал, протянул ей руку и поклонился, приглашая на танец.
Эля подала ему руку и это простое прикосновение к его ладони породило в ней волну мурашек, пробежавших по всему телу.
Павел со светлой грустью смотрел на танцующих друзей. Ему было пусто и одиноко. Другой мир, постоянно возникающие у них на пути опасности, новые задачи, требующие решения, вся эта ежедневная бытовая суета отвлекала и делала почти незаметным постоянно живущее в нём одиночество, поселившееся после смерти Наташи. Однако иногда в часы отдыха, когда заботы отступали, этот холод поднимался со дна души и заставлял вновь ощутить горечь утраты.
Павел смотрел на друзей, видел, как они улыбались друг другу и радовался, что эти двое смогли, наконец, разрешить свои разногласия и от этого ему становилось чуть легче. Чужое счастье не ожесточало, а, наоборот, приносило некоторое успокоение, иллюзию смысла, чувство, что жить стоит хотя бы ради друзей. Да, хотя бы ради вот этих двоих, которые так смотрят друг на друга, что хочется отвернуться, чтобы их не смущать. Хотя, какое тут смущение, они вообще вокруг никого не замечают.
Но это безмятежное ощущение счастья и покоя, которое плескалось в Эле весь вечер, надолго не удержалось и растворилось без следа на пороге дома Тередина, куда они с Павлом вернулись поздним вечером, распрощавшись с Коршенем. Тередин встретил их у входной двери словами, которые подействовали на них будто ведро ледяной воды.
– Сегодня приходил Лютер, – сказал он.
Потом посмотрел на их окаменевшие лица и добавил:
– Его здесь сейчас нет. Пойдёмте, обсудим, что делать.
Они поднялись на второй этаж в гостиную, туда где они беседовали первый раз, и Тередин сразу приступил к рассказу.
– Приходил Лютер. Мы ведь знакомы. Глен нас познакомил, они же вдвоём тогда у меня останавливались после перехода два года назад.
– И где он теперь? Что сказал? – нетерпеливо в два голоса одновременно произнесли Эля и Павел.
– Поговорили. Видимо, ждал, что я его приглашу жить, – пожал плечами Тередин. – Но я отговорился тем, что пока не могу его пригласить, у меня больные, все комнаты заняты. Он рассказал свою версию событий.
Маг многозначительно на них посмотрел.
Павел с Элей переглянулись. Лютер мог легко с очаровательной улыбкой наврать с три короба.
– Ну, вы правильно догадались, что его версия событий существенно отличается от вашей, но вам не стоит беспокоиться, я всё-таки верю вам, а не ему. Хотя бы потому, что давно научился видеть, когда люди лгут и пытаются меня подчинить.
– А он что, пытался? – удивилась Эля. – Он же знает, что ты сам маг!
– Не пытался, но прощупал возможность. Спасибо Глену, блок от подчинения у меня хороший.
– Тогда где он поселился? – спросил Павел.
– Вот этого я не знаю. Он не сказал, а послать за ним проследить я побоялся.
Повисло молчание. Павел где-то пару минут обдумывал новую ситуацию.
– Итак, что мы имеем в сухом остатке, – произнёс он. – Первое, что нужно помнить: интересует его одна Эля и вещи Глена, которые она якобы прихватила. Я могу привлечь его интерес, только если он меня тут увидит и вспомнит, что видел меня в Алатае. Тогда Лютер начнёт себе задавать вопросы, быстро сложит два и два и догадается, кто организатор Элиного побега, и у кого находятся вещи Глена. Тогда от этого мерзавца можно ожидать всяких непредвиденных гадостей и подлостей. Отсюда вывод – я не должен появляться в его поле зрения рядом с Элей. Короче, завтра с рассветом я съезжаю в гостиницу, однако все вещи Глена останутся здесь.
Тередин согласно кивнул
– Второе. Он не знает точно, зачем Эля может здесь оказаться. Подозревает, что она ждёт Глена.
А мы, наоборот, пытаемся уйти по сигналу Глена, чтобы ему не надо было возвращаться в эту эпоху. То есть нам нужно только протянуть без происшествий эту неделю и при благоприятном стечении обстоятельств Глен вообще тут не появится, а мы просто исчезнем.
И третье. Если Лютер останется здесь, сможет ли он тебе навредить, Тередин? Тебе нужна какая-то помощь от нас?
– Спасибо, конечно, за предложение помощи, за заботу, но я сам справлюсь. Главное, чтобы вы нормально с вещами ушли через портал, – улыбнулся Тередин.
На этом и закончилось их короткое совещание.
На рассвете Павел вышел из лавки травника, и, постоянно оглядываясь, отправился в гостиницу «У храма», в которой жил Коршень. Эля осталась под защитой Тередина. Следуя указаниям бывшего десантника, ей предстояло прожить эту неделю, не привлекая внимания и не высовывая носа даже в окно.
– Интересно, где Лютер поселился? – размышлял Павел по дороге. – Может быть, в этой же гостинице, не зря нам её Глен посоветовал. Значит, и Лютер её должен знать. Опять же он тоже стремится в портал. А может, не прятаться от него, а наоборот, с ним познакомиться поближе, подружиться. Тогда можно будет намного больше узнать об его планах. Вдруг, он тоже собрался уходить и выберет именно ту ночь, когда за нами придёт Глен!
Павел даже остановился от этой мысли.
– Может, он вообще забросил мысль о том, чтобы найти Элю с записями Глена? И теперь просто пробирается домой? Надо с Коршенем это обсудить.
Он вломился в комнату друга, когда он ещё спал и огорошил его свежими новостями.
Коршень, ещё в благодушном настроении после вчерашнего вечера, сначала насторожился, увидев друга на пороге, а потом, когда понял, что Павел просто переехал в гостиницу и все дела на это утро уже решил сам, опять упал на кровать со словами и пробурчал:
– Дай сон досмотреть, мучитель! Проснусь, поймём с кем дружить.
Когда Коршень проснулся и друзья обсудили новое положение дел, то было решено с Лютером не дружить, а так, слегка познакомиться под предлогом «а я видел тебя в Алатае, значит, мы земляки, давай выпьем», но сначала надо его выследить и понять где он окопался.
Задача оказалась простая, потому что, как выяснилось из осторожных расспросов прислуги, Лютер поселился в этой же гостинице. Значит, легко было держать его под присмотром, привлекая к слежке местных горничных, а потом по его поведению можно будет понять, что он собирается делать.
Вдобавок, Тередин предложил в нужную ночь использовать сильнодействующее снотворное средство, которое погружало человека в сон до полутора суток. Если человек вечером засыпает под действием этого зелья, то он спит ночь, день и следующую ночь и часто даже не замечает, что из его жизни выпал целый день.
Павел признал эту мысль замечательной, только надо было продумать как этому навязчивому преследователю подлить этих волшебных капель в нужный момент.
Главное, чтобы Лютер с Элей нигде не столкнулся в эти оставшиеся пять дней, иначе всё запутается и усложнится.
Глава 6
Их выследили, когда по расчетам Глена оставалось всего два дня пути. А, может, не выследили, а просто наткнулись. Всё-таки отсутствие достаточного количества людей для охраны давало себя знать. Маг не мог не спать каждую ночь, а сигналки, которые он расставлял, не давали полной безопасности.
