Нина Дианина
Две в одной
Глава 9
Утро встретило его чудесным эротическим сном, где в главной роли выступала Аника. Тело зазвенело от сладкого томления, и барон проснулся.
Его личный камердинер Нил, которому глава замковой безопасности доверял полностью и даже больше, удивлённо приподнял бровь, меняя барону постельное бельё.
Ингер разозлился. Разозлился на себя, на ситуацию, на свою внезапную зависимость от Аники. Он привык себя держать под контролем, а вот контроль куда-то исчез. Волны противоречивых эмоций накатывали на главу безопасности замка, в то время как он большими злыми шагами шагал по коридорам замка в сторону своего кабинета. Надо было решить с графом некоторые вопросы, но в его кабинете наверняка окажется Аника, и как себя вести теперь?
– Тьфу, – одёрнул себя мысленно Ингер, – я, кажется, из-за вчерашнего просто боюсь зайти в кабинет Дирка.
Стараясь не потерять уверенности, он направился к знакомой двери.
Аники там не оказалось. На Ингера накатило неожиданное разочарование. Без неё кабинет представлялся совершенно пустым, хотя Дирк был уже тут. Хотелось выйти, закрыть дверь, войти, но чтобы на этот раз она сидела здесь за своим столом.
Однако её не было. Зато был граф, который, не замечая состояния друга, начал обсуждать с ним вчерашние метания Дорта по Чису в поисках следов лже-Линни.
Ингер постарался взять себя в руки и ни тоном, ни взглядом не показать другу своего напряжения. Постепенно он отвлёкся, втянулся в обсуждение текущих вопросов и пересказал Дирку советы и комментарии деда. Они обсудили, какие шаги можно предпринять в столице при поисках заказчика кражи манускрипта.
В столице у графа был особняк, где, изображая прислугу, находилось несколько доверенных людей Ингера. Граф хотел послать в столицу Корина, чтобы он передал им пузырёк с запахом зелья и указал на эту особу прямо по прибытию общественной кареты. Возможно, с помощью собаки им удастся проследить, по каким адресам будет путешествовать сундук до тех пор пока запах не выветрится окончательно. По крайней мере они проследят за этой лже-Линни и возможно зацепятся за ниточку, которая от неё тянется к заказчику. Слабая, конечно, надежда, но всё же…
Постепенно за обсуждениями злость и раздражение Ингера на всех и вся отступили. Заботы о безопасности замка навалились привычной кучей и заставили барона забыть об эмоциональной волне, которая захлестнула его рано утром.
– Доброе утро, милорд! – раздался у него за спиной знакомый голос. Барон, который в этот момент стоял у окна, оглянулся и увидел Анику, склонившуюся в приветствии графу. Потом она выпрямилась, повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, сказала:
– Доброе утро, господин Ингер!
Она задержала взгляд чуть дольше обычного и улыбнулась уголками губ.
Казалось, в ней ничего не изменилось с того момента, когда он видел её последний раз в этом кабинете. Знакомая светлая блузка, нитка жемчуга, гладко уложенные волосы. Но Ингер теперь совершенно иначе видел её лицо, смотрел на шею, на подключичную ямку, наполовину скрытую под кружевами блузки. Ладони сразу вспомнили шелковистость её кожи, упругость груди, а губы заныли, желая прикоснуться к её губам.
У барона сладко ёкнуло в животе и стало трудно дышать. Он растерялся и молчал. Потом разозлился на себя за эту растерянность и затянувшуюся паузу, покраснел и отвёл глаза в сторону. Поглядел на неё снова и с ужасом увидел, что его долгое молчание и взгляд в сторону были катастрофой. Улыбка Анки исчезла, и вместо ожидания ответа в её глазах появилась холодная вежливость.
– Нет, – хотел крикнуть он, – ты всё не так поняла! Я не стыжусь наших отношений! – но сумел только выдавить из себя почти нормальным голосом:
– Доброе утро, госпожа Эргет!
Ситуацию невольно разрядил Дирк. Не замечая произошедшего между ними обмена взглядами и последовавшей безмолвной катастрофы, он встал, потянулся и, обратившись к баронессе, сказал:
– Аника, мы тут с утра уже почти всё обсудили. Нас ждёт Рик на тренировке, так что мы убегаем. Ты доделай, что планировала на сегодня, а потом можешь быть свободна. Судя по окружению Синты, подготовка к Осеннему балу для женщин дело не одного дня и требует массу времени. Если ты понадобишься, я за тобой пошлю. Ингер, мы опаздываем! – и он слегка подтолкнул замершего друга к выходу.
* * *
– Ну и что мне теперь делать? Как исправить ситуацию? Прислать букет цветов или украшение, как я раньше посылал своим любовницам при размолвке? Так она мне не любовница! И что будет тогда говорить этот букет? Вернись ко мне? Или, спасибо, извини, до свидания? – барон возмущённо фыркнул, сделал быстрое движение и от этого сильного удара у деревянного противника отлетела голова.
– А чего я хотел? Чтобы она бросилась мне на шею? Наверное, я хотел, чтобы она просто мне улыбнулась. Тогда понял бы, что ей не безразличен. Но она тоже, наверное, ждала, что я проявлю своё отношение. И я проявил, отвернувшись, как последний идиот! – Ингер с яростью махал мечом, уничтожая ни в чем неповинный манекен, не замечая, что друзья перестали тренироваться и собрались кружком у него за спиной, переговариваясь.
Сверкал клинок, движения были чёткими и сильными, разгорячённое мускулистое тело Ингера было мокрым от пота. Рубашку он давно сбросил.
– Нет, я с ним в паре с мечом сегодня тренироваться не буду, – сказал Брант Рику, – покалечит и не заметит.
Заместитель Рика, высокий плечистый молодой мужчина, согласно покивал головой.
– Может, остановить это избиение манекенов? – спросил Дорт, до этого молча смотревший на это яростное мелькание меча и на щепки, летевшие в разные стороны от много раз раненого и убитого чучела. – Ингер в таком настроении и себя покалечить может.
– Что случилось-то? – вся собравшаяся на тренировочной площадке группа мужчин: Брант, Рик, его заместители, несколько парней из стражи, Дорт – все вопросительно уставились на Дирка. Граф пожал плечами:
– А я знаю? С утра ещё был нормальный, обсудили с ним твою, Дорт, поездку в Чис, потом пришли на тренировку. А тут он как с цепи сорвался. Вчера он в поместье ездил, к деду, старому барону Ольвету. Может, там что случилось, да он не рассказывает? Он с кем ездил?
– С камердинером своим, с Нилом, – ответил кто-то из стражников.
– После тренировки позовите-ка, мне Нила в кабинет, да Ингеру говорить об этом не нужно. А пока продолжаем тренировку, но к Ингеру близко не подходим.
Мужчины разошлись по парам, снова зазвенели мечи, стали слышны звуки боя да голос Рика, указывающий на ошибки своих учеников.
Ингер спустил пар, искромсав несколько манекенов, немного успокоился и нашёл глазами Рика. Тот стоял немного в сторонке и жестом подозвал друга.
– Ингер, что-то ты сегодня слишком… хм… напряжён. В пару с тобой никого я поставить с мечом не могу, хотелось бы обойтись без травм на тренировке. Если хочешь, можем с тобой потренироваться в рукопашном бою с кинжалами, но лучше без. Однако, мне кажется, ты уже отработал сегодня, – Рик махнул рукой ученику за спину. Барон оглянулся и увидел ранее бывших манекенами несколько куч из торчавших в разные стороны палок.
– Да, ты прав, я пойду, – он тяжело вздохнул, ничего не объясняя, повернулся и пошёл с тренировочной площадки, на ходу подхватив свою рубашку.
Дирк задумчиво смотрел ему вслед.
Ингер подошёл к навесу рядом с площадкой, вылил на себя приготовленное слугами ведро воды, вытерся полотенцем, одел сухую рубашку и камзол и, не оборачиваясь, по дорожке пошёл к замку.
– Жаль, нельзя подслушать его мысли, – подумал Дирк, не догадываясь, что подслушивание мыслей у друга в этот момент не принесло бы никакой пользы. Ингер вымотал своё тело, и наконец смог заглушить этот захлестнувший его с утра поток неконтролируемых эмоций и вопросов, на которые он не знал ответа. Он бездумно шёл по дорожке, чувствуя как ноют, расслабляясь наработавшиеся мускулы, и пытался вернуть себя вчерашнего, такого спокойного, уверенного, которого беспокоил всего лишь Осенний бал с его гостями.
* * *
Аня доделала все дела, просмотрела всю накопившуюся переписку, разложила письма по важности и по направлениям, взяла свою «перепись населения» и пошла в ведомство счетоводов. Пора было сверить её список с данными главного счетовода и делопроизводителя, строго следящего за доходами и расходами графства, советника графа по финансовым вопросам старого барона Голсета.
Утренний обмен взглядами, не замеченный графом, сначала немного расстроил её, а потом она переосмыслила произошедшее и успокоилась.
Она шла по лестнице в крыло, где размещались кабинеты с большими до потолка шкафами, набитыми счетами, отчётами, записками и расписками. Там обитал барон Голсет со своими подчинёнными, у которых пальцы вечно были в чернилах.
– А чего я хотела? – думала Аня по дороге. – Чтобы он пришёл с букетом цветов на потеху всему замку? Чтобы поцеловал меня прямо в кабинете на глазах у графа?
Конечно, если бы я была безумно, как Аника влюблена, наверное, плакала бы сейчас в своей комнате от разочарования. Но я-то не очарована. Да, мне нравится Ингер, – при этом признании самой себе волна тёплого чувства омыла её от макушки до пяток, а в животе опять замахали крылышками бабочки, намереваясь взлететь. – Ну хорошо, хорошо, теперь мне очень нравится Ингер. Но серьёзные мужчины, они такие, им необходимо сначала разобраться в себе. Поэтому он покраснел и отвёл взгляд. Не знал, как реагировать.
Ну да, я чуть-чуть обозначила свою симпатию к нему. Так, слегка, на грани. Если бы строго на него посмотрела, это было бы демонстрацией сожаления об произошедшем. А я не сожалею.
Аня улыбнулась, вспоминая ошеломлённое выражение его лица в полумраке, жадный блеск глаз, в которых мерцало пламя свечей, ну и ещё некоторые детали этого «произошедшего». По телу прокатилась волна довольных мурашек.
– Но откровенно помогать в выборе, радостно улыбаясь и вешаясь ему на шею я не собираюсь. Да, правильно, что я сама его слегка отодвинула. Если буду нужна – добьётся, он упорный. А если не буду нужна, всё просто останется как прежде, – от этой мысли она у неё чуть похолодело на сердце, – буду с ним такой же, какая и была Аника эти последние годы – спокойной, равнодушной. Моя гордость не пострадает, останется при мне нерастоптанной.
Аня недолго пробыла в ведомстве старого барона, который просто велел оставить ему список и завтра зайти, забрать его с дополнениями или без, чтобы скорректированный отдать графу.
– Мои мальчики посмотрят и разберутся, – сказал советник. Потом посмотрел на Аню и неожиданно спросил:
– А вы собираетесь посетить Осенний бал, госпожа Аника?
Его мальчики заинтересованно подняли свои умные головы от изучения счетов и расписок.
– Да, конечно, я не могу пропустить этот праздник леди Синты.
Неожиданно для Ани из-за соседнего большого письменного стола, на углу которого лежала стопка толстых потёртых папок, почти скрывающая хозяина стола, встал один из помощников барона Голсета, Эхи Леннет, высокий, немного нескладный молодой мужчина, с добрым лицом, и кудрявыми светлыми волосами. Он слегка ей поклонился и торжественно произнёс:
– Если у вас не все ещё танцы на балу расписаны, возможно, вы подарите мне хотя бы один танец.
Аня немного растерялась от неожиданности, однако вспомнила, что Эхи, третий сын барона Леннета из соседнего графства, постоянный её поклонник, а точнее, конечно, поклонник Аники. Он пытается за ней ухаживать несколько последних лет, оказывая знаки внимания при их редких случайных встречах, несмотря на то, что у них нет ни общих дел, ни общих интересов, одни только рабочие. Честно говоря, баронессе он нравился. Иногда он приходил в библиотеку, брал книгу и усаживался в кресло неподалёку от неё и просто читал, молча, не пытаясь развлечь её пустой светской болтовнёй. В Эхи она чувствовала ум, твёрдый характер, упорство, и одновременно от него исходила волна искренней молчаливой нежности к ней, Анике. Наверное, молодая женщина могла бы со временем оценить его по достоинству и даже полюбить, но он немного опоздал со своими ухаживаниями. Дирк первый расположился в её сердце, а Эхи был не в силах занять графское место.
– Да, конечно, господин Леннет, один танец будет ваш, – ответила Аня. Эхи с благодарностью поклонился ещё раз, и Аня вышла из кабинета, оставляя барона Леннета стоять у стола советника и смотреть ей вслед. Похоже, старый советник своим вопросом об Осеннем бале просто решил помочь своему подопечному в его сердечных делах.
– Танец я подарю, конечно, и не один, и не только Эхи, но хорошо бы сначала разобраться, умею ли я вообще теперь танцевать, – Аня даже остановилась, когда к ней пришла эта неожиданная мысль. – Надеюсь, у моего тела остался навык как с письмом. Однако перед балом точно нужно потренироваться. Возникает вопрос с кем тренироваться? Не с Эхи же.
Кандидатов в партнёры на танцевальную тренировку можно было найти несколько, однако единственный мужчина, кто не будет задавать вопросов по поводу её внезапной неуклюжести, был только один – дядя Керт. Так что Ане предстояло срочно его найти.
* * *
После выматывающей тренировки Ингеру полегчало. Он успокоился настолько, что смог немного поработать в кабинете, а после обеда совсем пришёл в себя.
– А что, собственно, случилось? – мысленно беседовал он сам с собой. – Мне отдалась красивая женщина, у меня было замечательное любовное переживание, про которое никто ничего не знает, поэтому не будут утюжить меня сплетнями и косыми взглядами. Мало того, мы с ней не поссорились и, если я не буду идиотом, то у нас могут сложиться очень неплохие любовные отношения.
Ингер понимал, что в чём-то себе врёт, но старался не вдумываться и всеми силами пытался вернуть жизнь в знакомое накатанное русло понятных необязательных лёгких отношений.
Да, он не был монахом. По его просьбе время от времени Нил тайно приводил к нему сговорчивых симпатичных обитательниц замка, которых вполне удовлетворяли товарно-денежные отношения в постели. Наличие в замке Керта с его лечебниками давало гарантию что девушки здоровы и в этом направлении проблем не возникнет. У Ингера даже возникали какие-то постельные фаворитки, которым он отдавал предпочтение, но и не особо расстраивался, получив другую служаночку или кухарочку на ночь.
* * *
Аня находилась в комнате Керта и, немного волнуясь, стояла напротив него самого. Да, теоретически всё было понятно: тело Аники помнит все поклоны, жесты и повороты каждого танца, и будет двигаться привычными движениями под музыку, которую хранит память Аники. Главное, не мешать своему телу двигаться вслед за музыкой. Но это только теория, а что будет на практике?
Когда Аня пришла со своей просьбой, старый камердинер по приказу Керта очистил центр его гостиной от мебели, отодвинув в углы столик, два кресла и стулья, а самого камердинера маг отослал из своих покоев с указанием не заходить без крайней нужды, чтобы не мешать: госпожа баронесса будет учить господина Керта новым танцам, потому что она хочет взять его в сопровождающие на Осенний бал.
Опытный камердинер мага, насмотревшийся на своём веку всяких странностей, ничем не показал своего удивления, а просто вышел, уточнив, что будет поблизости и господину стоит его только позвать.
Керт смотрел на племянницу с лёгкой улыбкой. Она была очень мила, немного разрумянившись в своём волнении. Ей очень шло это простое светлое платье из лёгкой материи с рукавами чуть ниже локтя, которые открывали тонкие запястья, украшенные браслетами. С линии рта ушла эта страдальческая складка, улыбка теперь постоянно трогала уголки губ. В магическом зрении он видел, что кокон теперь окрашен несколько по-другому, ярче, пятна, вытягивающие жизненную силу из тела исчезли. Новое сознание переделывало кокон под себя, не меняя структуру и не затрагивая базовых точек личности.
Керт ободряюще улыбнулся Ане:
– Начинаем! Как договорились, подпевай, пожалуйста, чтобы мне было легче.
Он создал у неё иллюзию звука, а точнее, иллюзию мелодии старого, хорошо известного Керту танца и тренировка началась.
Магия Керта подействовала на Анин слух так, что она стала слышать эту мелодию. Будто в углу гостиной кто-то невидимый заиграл на невидимом струнном инструменте с красивым глубоким тембром звучания. Аня постаралась отключить свои постоянно анализирующие мозги и разрешить своему телу двигаться так, как оно захочет. Она послушно начала подпевать, двигаясь в такт звучащей только в её голове мелодии, кружась и поворачиваясь, где нужно.
Керт, по пению племянницы понимая, какая именно фигура танца сейчас исполняется, уловил ритм, подхватил её руку и взял на себя роль партнёра. Они стали танцевать вместе, улыбаясь друг другу и радуясь, что всё идёт как надо.
Она закончила напевать этот танец, и они раскланялись. Маг создал иллюзию следующего танца, а потом и ещё одного. С каждой новой мелодией молодая баронесса становилась всё увереннее и увереннее. В первом танце её движения были хотя и правильными, но скованными. Третью иллюзию она просто танцевала, следуя за красотой музыки, звучавшей в её голове и не мешая своему телу двигаться, как оно хочет. Ане просто было хорошо, и тело своими грациозными движениями старалось передать это настроение хозяйки.
* * *
Ближе к вечеру Ингер, как давно и собирался, решил наведаться к Керту поговорить о магической защите. Подойдя к покоям мага, он увидел сидящего на стуле у двери старого камердинера.
– Господин Инсет у себя?
– Господин Инсет просил его не беспокоить, он занят с госпожой Аникой.
Ингера, пришедшего с относительное душевное спокойствие, это сообщение почти не тронуло, с чем он себя мысленно и поздравил.
– Доложи, – сухо сказал он.
Камердинер недовольно покосился на настырного посетителя, но перечить правой руке хозяина замка не стал. Он постучал, потом зашёл и с порога объявил:
– К вам барон Ольвет!
Через открытую дверь Ингер увидел раскрасневшуюся улыбающуюся Анику, стоящую рядом с Кертом, который с нежностью смотрел на неё. Неожиданно для барона эта картина его чем-то царапнула, но он сразу же постарался взять себя в руки.
– Добрый вечер, господин барон, как вы вовремя! Нам с Аникой как раз нужна помощь, – повернулся к нему маг.
Ингер удивлённо поднял брови.
– Госпожа Аника попросила меня сопровождать её на Осеннем балу и уговорила станцевать. Она тут как раз пыталась оживить мои хорошо забытые навыки. Но как танцор я уже устал, а вот как маг ещё нет. А племянница моя ещё не натанцевалась. Может быть, вы, господин барон, согласитесь побыть её партнёром хотя бы один танец? Иллюзию мелодии на двоих я ещё один танец удержу. Как ты, не против, девочка моя?
Девочка была не против. Аня поняла, что затеял дядя: безупречный танец с Ингером означал, что она полностью готова к балу. Если же танец пойдёт вкривь и вкось, можно будет сослаться на неудобство танцевать при помощи музыкальной иллюзии, а завтра продолжить уроки танцев с дядей Кертом снова.
Аня посмотрела на Ингера. Он был спокоен и ждал её согласия.
– Да, господин Ингер, – кивнула она, – это было бы очень любезно с вашей стороны.
Она сделала к нему шаг, ожидая его решения, и слегка приподняла руку в его направлении. От этого жеста и небольшого шага к нему вся плотина, которую Ингер целый день аккуратно возводил в своём сознании, рухнула. По его телу волной прокатилось желание сделать шаг навстречу, обнять, прижать к себе и почувствовать её сквозь все слои разделяющей их одежды.
– Я не могу отказать вам, госпожа Аника.
Это прозвучало так двусмысленно между ними двумя, что она немного нахмурилась, и он поспешил исправиться:
– Я счастлив танцевать с вами, – и протянул ей руку.
Керт отошёл в угол, сел на кресло и создал музыкальную иллюзию для них двоих. Только в их головах звучала одна и та же тихая торжественная мелодия танца зергинса, которую только им наигрывал невидимый иллюзорный музыкант.
Это было необычное, удивительное зрелище: красивые мужчина и женщина в полной тишине, нарушаемой лишь шорохом шагов, кружились, подходили к друг к другу и расходились, грациозными движениями выполняя фигуры неслышимого танца, не отрываясь глядя друг на друга,.
Танец закончился. Неслышимая для чужих ушей иллюзорная музыка стихла, так и не прозвучав в реальности.
Керт молчал, и, не вставая с кресла, озадаченно рассматривал пару, остановившуюся в центре его гостиной.
– Эк полыхнуло у обоих в коконах! Сразу несколько слоёв прошило и у обоих в одних областях, – потрясённо подумал он. – Какой неожиданный и безусловно удачный поворот событий при наших проблемах. Хороший род, достойный человек и не женат. Лишь бы не запутались в отношениях и не наплодили обид.
Молчание затянулось. Аника опомнилась первой. Она присела в поклоне, благодаря партнёра за танец.
– Господин барон, – подал голос маг из кресла в углу, – у вас было ко мне какое-то дело?
Ингер помолчал, пытаясь привести мысли в порядок и судорожно вспоминая, что это было за дело и зачем он вообще сюда пришёл.
– Ах да, я хотел поговорить с Кертом об усилении магической защиты замка, – вспомнил он, а вслух как-то неуверенно сказал: – Да, у меня к вам важное дело.
– Господин Ингер, нельзя ли перенести ваше дело на завтра, сегодня я слишком устал? – Керт развеселился, глядя на потуги барона вернуть себя в конструктивное русло.
– Да, наверное, лучше завтра, – Ингер не сопротивлялся, понимая, что опять полностью выбит из нормального состояния.
– Тогда не проводите ли вы мою племянницу до её покоев, сам я сейчас немного не в состоянии? – усталым голосом добавил довольный собой старый интриган.
Ингер заметил, что племянница удивлённо взглянула на дядюшку.
– Да, если госпожа Аника не будет против.
– Нет, я буду только рада.
Они распрощались с Кертом, вышли, чинно, не касаясь друг друга, прошли мимо старого камердинера, терпеливо сидящего на стуле у двери, и пошли по коридору в сторону покоев баронессы.
В полном молчании они дошли до дверей её гостиной. Когда она повернулась к нему, чтобы попрощаться, то увидела в его взгляде тоскливое недоумение. Он опять ничего не понимал, явно злился, и ей стало его жалко.
Аня поглядела ему в глаза, чуть-чуть улыбнулась и, протянув к нему руку и слегка коснувшись его щеки пальцами, сказала:
– Не обижайся, я тоже ничего не понимаю. Всё так неожиданно.
Эта улыбка, это лёгкое нежное прикосновение, это её обращение на «ты» и признание, что для неё всё происходящее между ними тоже непонятно и неожиданно, как-то сразу успокоило Ингера. Схлынуло напряжение, скручивавшее его весь этот день, между ними стало всё хорошо и правильно.
Он обрадованно посмотрел не неё, поймал её руку и, глядя в глаза, медленно и благодарно поцеловал тонкие пальцы. Слова опять были не нужны.
Она улыбнулась, мягко забрала свою руку и ушла, оставив его одного в коридоре.
Это тёплое ощущение вновь обретённого душевного спокойствия не оставляло его всё время, пока он шёл к себе. Уже подходя к двери своих комнат, он внезапно подумал:
– Может быть, дед прав?
* * *
Уже совсем поздним вечером Дирк сидел на диванчике в уютной спальне Синты. Тонкие узоры на светлом фоне стен и лепнина потолка перекликались с вязью узоров на ковре и покрывале большой кровати, стоявшей почти посередине спальни. Мягкий свет крисповых светильников, свеча, отражающаяся в зеркале туалетного столика, создавали особую расслабленную домашнюю атмосферу, которую так любил Дирк. Создать такой же уют у себя в покоях у него не получалось, а Синта, смеясь, отказывалась заняться уютом в его владениях, настаивая, что не будет своей рукой уничтожать лишний повод придти и навестить жену в её спальне.
Она отослала свою горничную и сейчас сидела перед зеркалом в кружевном пеньюаре, заплетая волосы в косу.
Они уже обсудили весь прошедший день: непослушание учителю старшего сына, синяк на коленке младшего, забавные новые словечки маленькой Герики и отсутствие старого графа на предстоящем Осеннем балу, когда Дирк вспомнил о странном поведении Ингера на тренировочной площадке.
– Ах да, забыл тебе рассказать. Сегодня Ингер на тренировке всех удивил своей агрессивностью. Молча покрошил мечом почти все манекены, потом оделся и ни на кого не глядя ушёл. Я до сих пор не понимаю, что с ним было. Сначала я думал, что-то случилось с его дедом. Три дня назад я сам послал его к старому Эсти Ольвету посоветоваться, когда закончилась эта эпопея с лазутчицей в замке. После тренировки вызвал его камердинера Нила, поспрашивал, не случилось ли чего у Ольветов. Нил сказал, что ничего не заметил, всё было хорошо, Ингер уехал, тепло распрощавшись с дедом.
– Может, у него личные неприятности, – улыбнулась Синта, глядя на Дирка своим отражением в зеркале.
– Какие личные неприятности? – удивился граф.
– Ну, поссорился с любимой женщиной, например.
– С какой такой любимой женщиной? – протянул граф, для которого Ингер давно стал примером закоренелого холостяка. Он удивился настолько, что даже встал с диванчика, подошёл со спины к сидящей на пуфике жене, положил ей руки на плечи и с ошарашенным выражением лица поглядел на её отражение в зеркале.
– Не знаю, – усмехнулась Синта, которая не собиралась рассказывать мужу о странном поведении Ингера в присутствии Аники и пересказывать комментарии Читии, из окна замка наблюдавшей за их прогулкой по парку от конюшни, – но разве только у тебя может быть любимая женщина? – произнесла она и встала, задувая свечу на на туалетном столике.
Графиня повернулась к мужу, обвила его шею руками и прекратила все разговоры простым и проверенным способом.
