Нина Дианина
Две в одной
– Это было написано аккуратным почерком Аники, который граф прекрасно знал. На листе больше ничего не было. Граф поморщился, скомкал лист и бросил его в ящик стола под вопросительным взглядом барона.
– Неужто это писалось мне? – тоскливо подумал он. – Нет, только не это. Никаких объяснений, слёз, истерик и дальнейших неприятностей. А ведь я, глупец, только что расстраивался, что Аника меня разлюбила и с интересом смотрит на Ингера. Тут радоваться нужно, что она смотрит на него с интересом!Лучше Ингер, чем я! Дружище, спасай!
Дирк пристально посмотрел на друга, однако оставил свои мысли при себе, а вслух произнёс:
– Жду тебя через полчаса к ужину.
Глава 4
– Доброе утро, милорд! Доброе утро, господин Ингер! – присела в поклоне Аня, войдя утром в кабинет графа.
Дирк с Ингером уже были в кабинете.
– Добрый день, Аника! Мне нужен список обитателей замка. Полный. С возможными приходящими, даже временными. Аника, займись, пожалуйста, это в первоочередных задачах.
– Дирк, слишком тяжёлая задача для Аники, где она возьмёт полную информацию? – вступился Ингер.
– Я распоряжусь, чтобы ей список своих людей передал Брант, ещё мажордом Дорей… кто ещё? Главная экономка, главный повар… Аника, давай ты подумаешь сама, от кого получить эти данные. Мне нужно понять, кто тут у меня в замке живёт и как давно. В каком режиме входит и выходит.
– Милорд, а можно мне узнать сверхзадачу, которая требует составления этих списков?
– Сверх… чего?
– Понять конечную цель. Для чего в конечном счете нужны эти списки.
Дирк и Ингер переглянулись.
Аника мысленно охнула, заметив их переглядывания.
– Осторожнее! – сказала она себе. – Не нужно возбуждать лишних подозрений, разговаривая непонятными словами.
– Понимаете, госпожа Аника, – вступил в беседу Ингер, – нам нужно найти кого-то, кто имеет возможность свободно перемещаться в окрестностях замка, входить и выходить. Вчера случилось событие, выходящее из рамок обычных. Мы теперь пытаемся понять, что произошло и кто виновник.
– А что произошло, милорд?
– Вчера кто-то с какими-то непонятными целями вошёл в архив.
Он замолчал. Аня вопросительно посмотрела не него.
– Ты знаешь, архив находится на первом этаже замка, он с решётчатыми окнами, – после некоторого колебания граф решил всё-таки посвятить свою помощницу в проблему, – но вход в него через подвал. Вход в подвал, естественно, охраняют. Дверь в архив всегда заперта на ключ. На входе в подвал всегда сидит один стражник. Вчера ближе к вечеру к стражнику на входе в архив подошла Линни, служанка графини, показала ему записку с личной печатью графини, в которой была просьба пустить Линни в архив для того, чтобы взять старый план сада и построек.
После этого служанка в сопровождении стражника пошла в архив, он открыл замок, Линни вошла в комнату, открыла ближайший шкаф, заглянула в него, закрыла дверцу, потом подошла к стражнику и сказала, что сама тут план не найдёт, не стоит и пытаться. Вышла и ушла. Стражник доложил об этом Бранту, а Брант рассказал вечером мне. Вот такая занимательная история.
– А что тут такого странного?
– Странность в том, что графиня никаких записок с просьбой пустить Линни в архив не писала. Это я узнал поздним вечером в покоях графини, когда поинтересовался, что она собирается переделывать в саду. Вот и получается, что кто-то, но не графиня, попросил сходить Линни в архив. Или по замку ходит кто-то под личиной Линни и зачем-то ему или ей нужно было зайти в архив. Какие предположения? – оглядел Дирк своих верных соратников.
– Если дело касается магии, то необходимо привлечь дядю Керта, – недоуменно пожала плечами Аня.
– Привлекли сегодня с утра, – кивнул в ответ граф. – Он, собственно, допрашивал Эла и заметил на его коконе метку недавнего использования иллюзии. Керт нам как раз объяснил, что иллюзия – это воздействие на воспринимающего. Маг влияет на человека, и человек видит не то, что есть на самом деле. Нечто воображаемое. Чем больше сила мага, тем больше людей одновременно могут увидеть обманку, созданную в их голове чужим магом.
– И сколько же человек одновременно может обмануть маг?
– Не так уж много. Сильный маг может одновременно держать иллюзию максимум на четырех в течении приблизительно десяти минут. Причем это при несложной иллюзии. Слабый маг удержит одного в течении пары минут. Кроме силы очень важно иллюзия кого именно создаётся. Если это человек, кого объект любит и ждёт, то иллюзия легче поддерживается, и даже слабый маг удержит её минут десять. Другими словами – объект легче увидит того, кого ему хочется видеть. Сил мага в этом случае тратится меньше. Важна и концентрация. Отвлеки даже сильного мага, и иллюзия исчезнет сразу.
– Получается, что по замку разгуливает маг, у которого хватает силы создать иллюзию на время, достаточное, чтобы зайти в архив.
– Да. Увы, дорогая Аника, мы тоже пришли к таким выводам, – с ноткой иронии произнёс Ингер.
– А где записка? Она же должна быть написана рукой миледи и с её печатью.
– Записка исчезла вместе с фальшивой Линни. Она тоже была иллюзией. Лже-Линни показала записку из своих рук.
– А может ли дядя Керт увидеть, что какой-то человек является магом, пусть даже и слабым?
– Он сказал, что да. Если смотреть магическим зрением, то маг может своего собрата опознать. Увидеть «сияние» как выразился Керт.
– Может, это кто-то из своих из замка?
– Этого не может быть, Керт клянется, что магов, способных создать иллюзию на несколько минут у нас в замке кроме него нет, за долгое время он обязательно его бы заметил.
– Стражника зовут Эл?
– Да.
Она немного помолчала, вопросительно глядя на мужчин, ожидая продолжения размышлений.
– Предлагаю устроить мозговой штурм, – хотела сказать Аня, но вовремя прикусила язык. Она мысленно шлёпнула себя по губам:
– Ещё пара таких непривычных графу фраз, и я окажусь первой подозреваемой.
Она вытащила чистый лист бумаги, и аккуратно на нём вывела:
1. Была использована личина, значит, по замку ходит маг.
2. Этот маг чужой.
3. Самая короткая иллюзия – две минуты.
Она подняла голову от написанного и спросила. – Как долго в минутах длилось это путешествие в архив?
Мужчины переглянулись.
– Мы не задавались этим вопросом, – ответил Ингер.
– Предлагаю это выяснить. А что говорит Линни?
– Линни ничего не говорит. Её нет в замке. Вчера вечером графиня отпустила её повидаться с родственниками в деревню. Она вернётся к завтрашнему утру. Но я думаю, она не при чем. Её обликом воспользовался этот чужак, потому что она служанка графини.
– Безусловно. Но…
Аня взглянула на лист и вывела ещё одну строчку:
4. Увеличение времени иллюзии.
Потом взглянула на Ингера и сказала:
– Линни выбрана потому что она служанка графини и её облик с просьбой графини не вызовет подозрений. А вот Эл наверняка выбран потому, что питает к Линни тёплые чувства, которые делают легче и дольше создание иллюзии. Можно это как-то узнать?
– Можно, – ответил Ингер, – я спрошу у Бранта, он знает всё про своих стражников.
– Если Эл питает к Линни тёплые чувства, отсюда вывод…
– Что время воздействия на Эла было максимальным, – с усмешкой закончил за неё барон.
– Нет, это не вывод, а факт, – покосилась в сторону барона Аня. – Вывод другой. Что чужак знает это из наблюдений за двором замка. где-то у него есть удобное для наблюдений за двором место. Скажем, какое-нибудь чердачное окошечко.
– Следующий вопрос: Лже-Линни брала что-то из шкафа или просто заглянула в первый же шкаф? – спросила Аня.
– Открыла дверцу, заглянула, закрыла и в другие заглядывать не стала.
– Отсюда вывод…
– Какой? – удивился граф.
– Что это и было целью этой лже-Линни. Зайти, посмотреть архив, посмотреть, что и как лежит в шкафу и уйти. Оценить, а не найти и забрать. По крайней мере, не в этот раз.
Она наклонила голову и написала:
5. Что можно заметить в архиве за короткое время?
– А можно мне пойти в архив и самой всё посмотреть? Может, я пойму, что там увидела эта лже-Линни, – спросила Аня, заканчивая писать.
Мужчины переглянулись.
– Ингер, сходи, пожалуйста, с Аникой прямо сейчас.
– Подождите, остался ещё серьёзный вопрос.
– Какой?
– Где именно сейчас находится этот чужой маг. Где он прячется от дяди Керта? Один раз зашёл и прячется, или имеет возможность каким-то образом проходить и уходить, когда захочет?
– Это самый болезненный вопрос. С завтрашнего дня начнём тщательные и незаметные, чтобы не спугнуть чужака, поиски на территории замка, парка и сада. К сожалению, приходится признать, что его умение надевать личину может свести наши попытки к полной бесполезности поисков. Маг сможет обмануть любого, кроме Керта.
– А вы отправили стражу на поиски возможных щелей в ограде, господин барон? – спросила Аня, обращаясь к Ингеру.
– Госпожа Аника, вы меня обижаете! Уж до этого-то я додумался!
Аня покраснела.
– Идите, всё же сходите в архив, – покачал головой граф.– А ты, Аника, список всех проживающих в моём замке всё-таки составь. Пусть будет.
* * *
Керт, сидел в библиотеке и обдумывал последние события.
Обязанностей в замке у него было много.
Во-первых, он являлся личным магом графа, что означало присутствие на всех официальных мероприятиях и людных местах для магической защиты его светлости.
Во-вторых, как маг, он являлся Главным Лекарем замка и имел под своим началом несколько лечебников, которые магами не были. Они занимались исключительно приготовлением лекарств и зелий, а также мелкой помощью простым обитателям большого замка, требовавшуюся непрерывно. То поварёнок обжёг палец, то гвардеец на тренировке вывихнул плечо, то ученик кузнеца уронил молот себе на ногу. Керта таких случаях не беспокоили. Он занимался лечением только членов графской и семьи и её ближайшего окружения.
В-третьих, он помогал графу в магической защите замка, то есть контролировал все магические проявления на территории замка.
А ещё у него, как выпускника магической академии и высшего мага, были обязанности перед Большим и Малым Магическими Кругами. Керт входил в Высший Совет Большого Круга, собирающийся в столице в Магической Академии каждый год. Последнее собрание состоялось две недели назад, Керт пропустил его, отписавшись заранее.
Собственно, его присутствие на Совете в этот раз было необязательно – не было спорных вопросов, требующих нечётного количества членов для решения. Конечно, очень неплохо было бы развеяться, повидаться с друзьями, послушать свежие сплетни, узнать новости из провинций, оценить успехи других магов. Но смог бы он в этот раз удержаться и не намекнуть хоть кому-нибудь о своих новых возможностях?
Керт бесконечно сожалел, что, уже заканчивая перевод трактата и будучи под впечатлением от грандиозности полученных знаний, он не удержался и несколько месяцев назад написал пространное письмо своему старинному другу Дергу, одному из пятерых Архимагов. Письмо на несколько листов, где он рассуждал о том, какие возможности открывает обмен сознанием, если будет заново открыт. Слава Богу, у Керта хватило выдержки не упоминать о найденном трактате. Даже сейчас, вспоминая тон своего письма, маг морщился, ругая собственную горячность и несдержанность. Дерг мог догадаться о том, что Керт что-то нашёл, хоть это и не было написано открытым текстом. Однако, если и догадался, то пока молчал. Вероятно, он был уверен, что рано или поздно Керт решится на эксперимент, и дожидался его результатов.
На последний Высший Совет Большого Круга Керт не поехал из-за Аники, точнее, из-за подготовки её сознания к обмену. Почти месяц каждый вечер он приходил к ней в комнаты, и часами тщательно исследовал слои её кокона, искал на них узлы, создающие личность и удерживающие сознание, составляя их подробнейшую карту на слоях кокона племянницы. Эти узлы были как-бы переходными точками, общими для сознания и материи слоёв. Их было много. А на заключительном этапе эти многочисленные узлы необходимо было одновременно возбудить, разрывая связь кокона и сознания. Сделать это мог только очень сильный маг, потому что концентрация требовалась нешуточная. Трактат утверждал, что именно в это мгновение общее поле сознания как бы втягивает в себя ту свою часть, которая была связана с этим телом и меняет на другое сознание, у которой рисунок узлов полностью совпадает с рисунком узлов кокона. Если мыслить символически, как бы вставляется новый ключ, форма которого должна полностью повторить предыдущий, иначе замок не откроется.
Керт вспомнил, как в последний вечер пришёл к племяннице. Она была бледна от волнения, но в глазах не было отчаяния, а была надежда.
Она сняла платье, оставаясь в одной тонкой ночной рубашке и легла на постель, как делала это каждый вечер в течение этих последних недель. Это было его условием, так как плотная одежда на женщине ему мешала для работы со слоями, но полная её нагота напротив могла вызывать ненужную излишнюю нервозность и напряженность у самой Аники.
Он подошёл и сел рядом. В тот момент Керт не сомневался в безошибочности тщательно составленной карты. Он знал, что затеял грандиозный эксперимент и сегодня его нужно завершить.
– Я готова, – сказала Аника, взяла его руку и легко, успокаивающе пожала. – Спасибо. Не сомневайтесь. Я верю, что всё будет хорошо.
Керт поглядел в её блестящие непролитыми слезами глаза, погладил по волосам, прощаясь с ней, снял у неё возбуждение эмоционального слоя и углубился в магический процесс.
Было совсем поздно, когда он в тот вечер закончил успокаивать узлы кокона, уже зацепившего чужое сознание вместо улетевшего старого. Кто-то новый и неизвестный не шевелясь лежал перед ним в ночной рубашке Аники, ничем не проявляя себя в её теле.
Керт вспомнил, как смотрел на неподвижную племянницу, потом укрыл её одеялом. В тот вечер от усталости он с трудом дотащился до своих покоев, где, не раздеваясь, в беспамятстве упал на кровать. Короткий сон пошёл на пользу вымотанному организму. С рассветом маг пришёл к себя, привёл себя в порядок и, весь в напряжении, направился в комнаты Аники, где узнал, что госпожа ещё спит. Он велел служанке прислать за ним, когда её госпожа проснётся.
И вот теперь, не прошло и недели после завершения этого грандиозного эксперимента по обмену сознаниями, как в замке появляется какой-то неизвестный маг, способный наложить иллюзию на несколько минут!
Это был очень тревожный звонок. Кто-то серьёзно заинтересовался его делами. А ещё это может означать позорный факт, что он прохлопал мага у себя под носом, хотя постоянно сканирует магическим зрением всех перемещающихся по замку.
Судя по тому, что этот чужак заинтересовался архивом, ему нужен какой-то ценный документ. Это наводит на мысль, что он ищет именно трактат, начав с архива. Конечно, кто мог подсказать чужаку, что начинать надо было с библиотеки. Фальшивый манускрипт до сих пор ждал своего вора в первом ряду на полке шкафа со старыми книгами, уложенный так, чтобы его можно было заметить, если знаешь, что ищешь.
– Моя непростительная несдержанность в письме! – не переставал он ругать себя. – Надо было мне, старому дураку, так расслабиться! Не оценил всей опасности добытого из трактата знания. Оно опасно, очень опасно. Опасно даже просто обладать этим манускриптом. Никто не сможет меня защитить, если станет известно, что я расшифровал этот древний трактат и овладел описанным там способом. Менять сознания и в результате получать новые знания и умения из других миров, опережающих наш в развитии – какой лакомый кусок для королей и верховных магов! Боже мой, почему я об этом не подумал раньше!
И ведь теперь они не остановятся, если не отдать им манускрипт. Чужак явно пришёл именно за ним, однако умудрился засветиться в архиве и насторожить его светлость.
Теперь граф поставил себе целью обязательно выловить его и ведь выловит! Но это проблемы не решит, пока манускрипт будет оставаться в замке! Уж слишком ценный трактат, чтобы отступиться. Зашлют следующего лазутчика, и следующего, и будут слать до тех пор пока не заполучат это сокровище в руки. Сколько жертв может быть! Да и в своих поисках добраться могут даже до настоящего манускрипта.
Если же они заполучат заготовленную мной фальшивку то успокоятся, начнут экспериментировать, а после неизбежно неудачных опытов могут решить, что и у меня тоже ничего не удалось.
Вывод один, надо всучить им фальшивку! Нужно позволить чужаку унести подделку и дальше наблюдать, как пойдут события.
А для этого, к сожалению, придётся идти к графу и всё рассказать, – от этой мысли Керт поморщился, как от зубной боли. – Но сказать, что подмену манускрипта я сделал исключительно в целях защиты от кражи. Не совсем, конечно, правдоподобно прозвучит, но выхода нет.
Выбор у меня крайне ограничен. Между молчанием, обладанием манускрипта, который я уже изучил, и вечным преследованием с одной стороны, а с другой стороны у меня возвращение манускрипта, защита графа и надежда на то, что от меня отцепятся.
Керт вздохнул. Что ж, решение принято. Он расскажет графу всё. Вернее всё, что Дирку надо знать, чтобы они вместе смогли организовать защиту и избежать опасности.
Маг остановил ближайшего слугу и послал его узнать, где сейчас находится его светлость.
* * *
Градоначальник Чиса, самого близкого к замку города, ждал графа днём ближе к вечеру для обсуждения текущих дел.
– Ну, дружище, что скажешь по поводу наших утренних обсуждений? Как тебе показалась Аника?
Дирк и Ингер беседуя ехали рядом, несколько гвардейцев верхом следовали за ними в отдалении.
– Даже и не знаю, что сказать, – в ответ пожал плечами барон. – Однозначно, она как-то внезапно сильно внутренне изменилась. Пропал её страх перед тобой. Не хмыкай, именно страх. Страх не угодить тебе, страх сказать не то, страх расстроить тебя, комплекс страхов, короче. Так вот, они внезапно куда-то пропали. Вместо зажимов и страхов у ней проявилась хорошая логика. Она и раньше у неё была, но тут как-то даже приятно с ней стало общаться. Ясное мышление у собеседника всегда приятно.
– А чем закончился ваш поход в архив?
– Тебе озвучить её очередные выводы?
– Да, если можно.
– На пороге архива она, не заходя, сморщила носик и сказала, – Ингер смешно сморщил нос и сказал писклявым голосом, изображая Анику: – Ну и пылища! Потом поглядела на пол и указала мне на почти незаметные следы на пыльном полу. Дирк, это были женские следы! Хорошо, что Аника не вошла, я бы потом решил, что это её следы. Так что она оказалась самая проницательная в нашей компании.
– Так что, получается маг – женщина?
– Да, выходит так. Как сказала Аника, – Ингер снова, забавляясь, стал изображать писклявый женский голос: – Можно было бы сделать такой вывод и раньше, исходя из выбора магом женской личины. Для магини женский образ проще создавать, поэтому он будет держаться дольше. Был бы маг мужчина, выбрал бы, скажем образ Бранта. Или ваш.
– Да, только вот особой любви к вам в страже никто не питает, – засмеялся Дирк. – Что ещё сказала эта наблюдательная молодая особа?
– Ещё Аника подошла к шкафу, кончиками пальцев приоткрыла дверцу, сунула туда нос, оглушительно чихнула, и сказала, что главное, что здесь мог увидеть чужой маг, что всё тут в пыли и давно никого нет. Никто в архиве не работает и давно не появлялся. Она предположила, что маг ищет что-то, где кто-то работает с документами.
– Достойный внимания вывод! – улыбнулся Дирк. – А что говорят в замке? Что слышно в скворечнике?
– Они много чего говорят, но по поводу появления чужого мага с запиской пока ничего. Это не мудрено. Чужак быстро проходит мимо них с личиной обитателя замка, они даже внимания на него не обращают.
В прямом подчинении главы безопасности было трое молодых мужчин: Гер, Дис и Корин, для посторонних изображающих просто личных слуг барона. Барон годами приглядывался к каждому, прежде чем брал под своё крыло. От них требовалась сообразительность, хорошая память, ловкость и, конечно, безусловная верность и умение хранить баронские тайны даже после выхода со службы.
Год назад, во время очередного ремонта купальни для слуг, Ингер, которому для обеспечения безопасности замка жизненно была необходима информация, гуляющая среди слуг, с разрешения графа оборудовал над купальней прислуги подслушивающую комнатку и установил там дежурство. Комнатка была маленькой, низкой, находилась прямо над залом купальни, имела отдельный вход и незаметное купальщикам отверстие, через которое, лёжа на оборудованном около отверстия топчане, можно было подслушивать все разговоры, ведущиеся расслабляющимися в воде слугами.
Сначала Ингер хотел было сделать отверстие так, чтоб можно было бы и подсматривать, но потом передумал, иначе молодые подчинённые вместо подслушивания занимались бы бесполезным подглядыванием за молоденькими служанками. Тем более все обитатели замка были и так знакомы его парням и по голосу. Острый на язык Корин обозвал комнатку «скворечником», и это название прилипло. Болтовню слуг, прослушиваемую в скворечнике, записывали и каждый день сдавали в форме короткого отчёта, который Ингер подшивал в особую папочку.
Барон хотел было сделать такую прослушивающую комнатку и над купальней господ, но граф категорически запретил, хотя идея ему явно понравилась.
После появления скворечника поток слухов и сплетен потёк к главе безопасности рекой, в начале чуть не утопив. Постепенно дежурные слухачи освоились, научились отделять важное от второстепенного и узнавали много интересного обо всей округе и даже о столичных делах. Барон пользовался этим источником очень осторожно. Нельзя было позволить, чтобы обитателям замка стало известно про подслушивание в купальне.
– А что слышно у агентуры от соседей, Ингер?
– Да ничего. Не наблюдается ничего кроме обычного интереса, ни в одну ни в другую сторону. От нас идёт обычная информация, выцеживаемая соседями из болтовни наших слуг. Ты знаешь, их наблюдателей мы вычислили уже давно, приглядываем за ними, подкидываем безобидные новости, чтоб не скучали.
Максимум необычности, что хоть как-то можно связать с магами, что Керт в этом году не ездил на Высший Совет Большого Магического Круга.
– А когда он у них?
– Один раз в году. Вот две недели назад и состоялся последний в отсутствии вашего личного мага, которого, кстати, прочат в Архимаги. Архимагов, между прочим, в нашем королевстве всего шесть, это Малый Магический Круг плюс Высший Маг, их верховный.
– И Керт не поехал?
– Нет.
– Интересно, как он обосновал отсутствие.
– Кому, Дирк? Мне он не отчитывается.
– Кому? Своим магическим друзьям и соратникам, конечно. Мне в этом смысле он тоже не отчитывается. Я даже забыл об этом их ежегодном собрании. Интересно, какая настоящая причина его отсутствия на этом их Круге? У него же всё продумано и распланировано.
Они замолчали. Каждый задумался о своём.
Дирк думал о Керте и его возможностях. Наличие личного мага в свите защищало от чужого магического воздействия. Граф вспомнил время, когда чужое магическое влияние чуть не поссорило его с королём. Тогда он ухаживал за своей будущей женой, и его вполне понятную ревность ко всем встречным мужчинам недоброжелатели магически усилили почти до уровня безумия. Он тогда не помня себя приревновал свою невесту к королю и чуть не вытащил оружие против сюзерена. Только своевременное вмешательство Керта и его магическое искусство спасли Дирка от катастрофы. После этого личный маг поставил ему на коконе блоки от подчинения, провёл несколько занятий по защите от ментальной магии и установил защиту от иллюзий. Не от всех, однако от простых и слабых иллюзий защищал. Молодой граф тогда получил хороший урок на тему, как опасны чужие маги.
Ингер почему-то думал об Анике.
Вспоминал, как она смотрела на графа, а как на него, как рассуждала, как улыбалась, как покраснела, как хотела что-то сказать, но явно прикусила язычок и промолчала.
Совсем другая и при этом всё такая же. Всё та же причёска, знакомое Ингеру платье, знакомый жест ладонью, когда она хочет возразить, знакомая лёгкая улыбка уголком рта. Ингер даже не хотел вдумываться, что именно так раздражало его в молодой баронессе последние полгода, однако сейчас не мог в это поверить. Неужто эта красивая рассудительная женщина раздражала его раньше? Куда делся этот её постоянный, переплетённый с какой-то безразмерной признательностью, страх не оправдать ожидания графа, сгибающий эту аристократку в вечном поклоне перед Дирком. Она как бы ставила стену между собой и миром, становясь всё более унылой, двигаясь по одной и той же траектории.
А сегодня всё изменилось. Аника вдруг открылась с другой стороны, будто сбросила какой-то тяжёлый груз, который сгибал её последнее время.
– Интересно, Керт в курсе? Может, это превращение из куколки в бабочку его рук дело? А может, этот господин отказался поехать на свой Большой Магический Круг из-за Аники? Без сомнений, это именно он буквально несколько дней назад смог снять её страхи. Больше некому. А мы с Дирком почувствовали результат, который не замедлил проявиться в общении, – размышлял Ингер. – Вопрос, почему Керт не делал этого раньше? Что ему мешало? Дядя не видел проблем собственной племянницы? Или видел, но они не казались ему существенными? А почему именно сейчас он решил заняться страхами Аники?
Ингер решил завтра просмотреть отчёты из скворечника за месяц ещё раз, на этот раз отбирая слухи об Анике.
– Ну и про Керта тоже, – добавил он себе мысленно.
* * *
Они вернулись, когда уже стемнело.
Граф бросил поводья конюшему и усталой походкой направился к главной лестнице.
– Милорд, у меня к вам очень срочное дело, – вышел из темноты маг.
– Это дело не подождёт до утра?
– К сожалению, нет, милорд.
Дирк насторожился. Керт по пустякам его не беспокоил.
– Что-то с Синтой? С детьми? Какие -то плохие вести от отца, пока мы были в Чисе?
– Нет, с вашей семьёй всё хорошо. Дело касается нашего лазутчика. Может, стоит пройти в ваши покои, я думаю, за нами могут наблюдать. Милорд, наверное, будет лучше, если при нашем разговоре будет присутствовать господин Ингер.
Такое вступление Дирка совсем не обрадовало.
Он оглянулся. Ингер уже скрылся на боковой лестнице, по которой был самый близкий путь к его комнатам. Дирк кликнул слугу и велел позвать Ингера в свои покои, да побыстрее туда принести что-нибудь поесть.
Через десять минут они трое уже сидели в графской гостиной с подносом, уставленным холодными закусками и бутылкой сидра. Ингер пришел усталый, немытый, грязный, недовольный тем, что не успел переменить даже потной рубашки. Слуга поймал его, когда он только входил к себе.
Граф успел умыться и сменить запылённый камзол на мягкий халат.
– Говорите, господин Керт, что вы хотели нам так срочно сообщить?
– Я знаю, что ищет чужой маг в нашем замке. Мало того, уверен, что его нельзя останавливать и надо дать ему найти и унести эту вещь.
– Вот как? – удивился граф. – И что же это?
– Это старый манускрипт из вашей библиотеки. Он имеет огромную ценность. Я бы даже сказал, он не имеет цены, милорд.
– И почему же это я должен отдать кому-то эту, как вы говорите, вещь, не имеющую цены?
– Потому что я уже заменил эту книгу на фальшивую. Нужно дать чужому магу украсть фальшивку. Я поэтому потревожил вас именно сегодня, потому что завтра утром вы могли бы своими активными действиями по поиску чужого мага в замке его спугнуть.
– А почему нет? Спугнули бы, а скорее всего, поймали бы, ну и хорошо.
– Тогда пришлют следующего, потом следующего, и так до тех пор пока не унесут манускрипт. Бог весть сколько жертв и разрушений будет при этом.
– А не расскажете ли вы, господин маг, всё поподробнее и с самого начала? – вступил в беседу молчавший до этого мрачный Ингер.
Керт начал с самого начала, с того момента, когда почти десять лет назад Аника показала ему старый каталог библиотеки с вопросом, к какому разделу отнести указанный в нём трактат, потому что название написано на древнем языке, который она не понимала.
Он рассказал графу всё. Про найденный манускрипт, про то, как он понял, что манускрипт содержит трактат чрезвычайной ценности, что долгие годы расшифровывал его, что задумался о чужом интересе к этому трактату, как придумал защиту, какие трудности преодолел, создавая копию манускрипта с искажённым текстом и ловушкой, как написал неосторожное письмо, как интерес к архиву тайно проникшего в замок чужого мага открыл Керту глаза на опасность…
Он рассказал всё.
Всё, кроме истинного содержания манускрипта. Маг попросту обманул графа, сказав, что трактат содержит важные тайные сведения об увеличении магической силы за счёт жизненных сил человека.
Перед покаянным походом к графу Керт последние полдня просидел в библиотеке в поисках выхода из ситуации и осознал, что просто не может сказать графу всей правды. Если Дирк с Ингером догадаются, что он решился ради эксперимента поменять сознание своей племянницы на сознание женщины из чужого мира, Аника сразу станет для них чуждым опасным существом, которое надо в лучшем случае заточить в темницу без малейших перспектив выйти на волю, а в худшем случае просто уничтожить. Керт же представал перед графом вором и безумным магом, который за спиной графа тайно проводит опасные опыты над благородными людьми.
Поэтому личный маг его светлости и умолчал о том, что именно написано в трактате и безусловно даже не заикнулся о том, что используя полученные знания произвёл обмен сознания своей племянницы.
Сейчас, рассказывая о манускрипте и глядя на внимательно слушающих его друзей, он с отчаянием думал:
– Молчать! Только молчать! Один раз я проговорился и теперь моя жизнь и жизнь Аники в опасности! Никто не вытащит теперь у меня ни слова о том, что на самом деле написано в трактате.
Керт постарался спрятать свой страх и увести мысли графа в сторону от самого трактата и вернуть его на размышления, как обхитрить лазутчика и дать ему уйти с фальшивым манускриптом.
Ингер подсознательно чувствовал, что маг где-то темнит, однако надеялся, что со временем сможет вытащить из господина Керта все его тайны. На данном же этапе им надо было объединиться и провести лазутчика и её заказчика.
– Лазутчицу, – исправил Ингер сам себя, но, видимо, сказал это вслух.
– Что, господин барон?
– Наш чужак с магическими способностями не лазутчик, а лазутчица. Судя по оставленным ею в архиве следам, это женщина. Итак, милорд, что мы решаем?
Граф молчал, перекатывая в голове не самые радостные мысли.
– Похоже, Керт вытащил меня на тропу войны с неизвестным сильным противником, – размышлял Дирк. – Любые шаги чреваты опасностью.
Отдать этот не особо мне нужный манускрипт сразу, не сопротивляясь, лишившись сильного мага, которому я, несмотря ни на что, доверяю? Но кому именно тогда отдавать так, чтобы самому не попасть под удар? Не бегать же по столице с криками, забирайте ваш ценный трактат, только не трогайте меня.
