Николай Гоголь
Записные книжки
Иван Купало. Первые купанья в реке, скаканья чрез огни, праздник очищенья. Огонь и вода как орудья очищенья. В иных (по свидетельству ар‹хиепископа› Вениамина) украшается перворожденная дева как невеста, эмблема чистоты, Веста. После гаданья, собиранья разных трав в сии дни, когда природа совокупляет все свои силы и тайны, вдыхает предчувствие мира духовного, с плясками выходили за водою и кропили ею свои домы, а всю ночь прыгали чрез зажженные костры: как бы празднуют в один и тот же день и крещенье Иоаново и крещенье того, кто крестил огнем и духом. В Иванов день топят в иных местах бани, воткнув в веники собранную травку Иван да Марья, парятся ими для здоровья, или с другими целебными травами, а потом варят в складчину кашу. В иных местах, съевши кашу, садятся на передних колесах от телеги, одни на ось, другие на оглобли, и с песнями катаются до утренней зари, а на заре для здоровья умываются росой. Ко времени Купала приходят в зрелость все лекарственные травы и коренья, а потому и собираются. В банях всегда святят веники. С Иванова дни начинают светится в купинах светляки (Ивановы червячки). Солнце совершает переход через должайшую черту. Не оттого ли и перескакиванье через живые огни и катанье колеса, образующее солнечный поворот. После ликованья в этот страшный таинственный день во всю Ивановскую ночь купанье. На рассвете имеет значенье [даже] очищенье от самого празднества.
Ярило [один] самый буйный праздник, соединяется с ярмарками, торжками, кулачными боями, попойками и играми. Приходится на рубеже лета и весны, когда начинается плодотворный жар в природе, начинает зреть и краснеть плод, животные в яру и человек сильнее чувствует вожделе‹ние›. Ярило, кажется, был бог избытка сил мужества и вожделенья, почти то же, что Припекало. Ему приписывали также атрибуты Прияпа. Женщины плясали вкруг куклы с ‹…›, а иногда пьяный мужик был наряжаем Ярилой и плясал в колпаке и бубенчиках, убранный лентами.
Петровки. Петраки, Петрово говейно, Петров день важен как день всяких сроков и взносов пошлин. В летописях даже упоминаются Петровы торги. Это время помочей, толок, унавоживании полей и сенокоса. По народной пословице, с Петрова дни красное лето, зеленый покос, зарница зорит хлеб и начинаются Петровские жары. Еще с вечера выходят в иных местах поселяне караулить солнце, которое играет в этот день на небе, как и в Светлое воскресенье. В ожидании раскладывают ‹костры› и проводят время в песнях. Солнышко то спрячется, то покажется, то вниз уйдет, то перевернется, то блеснет голубым и розовым и разными другими цветами. Увидев играющее солнце, все испускают радостный крик. Петровские хороводы начинаются с зарей, на гульбищах устраиваются качели. В иных местах этот ‹день› последн‹ие› проводы весны. Привязав несколько телег, запряженных гусем, катаются из конца в конец селенья и заключают веселым хороводом. Носят с песнями по селениям куклу и бросают в реку. После Петровок начинаются в иных местах гулянки ночные, называемые Петровками, продолжающиеся до Спаса.
–
δια την αδελφότητα ‹ηа братство›
προσφοράν είς τον άγιον ναυν ‹οросфору в святой храм›
δια ονοματα ‹βо имя›
хóту подержи
óспур остановись
джибу мóя дай воды
хобс хлеб
бид вино
малýн точно так
ля нет
мош лязин не надо
Бирúду insel хочу сойти
я мухáри ‹погонщик, хозяин›
Мелль соль
достаньте молоко халиб
далеко
близко
бухара завтра
иля igi будем
валет ‹слуга›
Тáлум araba хочу научиться
Кавáм скоро
Бариду ‹Хочу›
Дано Конст‹антину› Миха‹йловичу› 10 наполеонов.
В Смирне купить шляпу и книгу Евхолог‹ион›, галстух и спирт подарок
Купить: 4 утиральника
Шлафорок
Ящик для бритв
отдать в мытье
Резинные ‹1 нрзб.›
петура юфка ‹? лепешка; турецк.›.
Путешествие к святым местам Кира Бронникова 1824 года, Москва.
Наместник Лавры Лаврентий
Схимник Парфений
Chansons populaires de la Grèce, 1824.
Свод латин‹ской› грамматики с греческого, соч. а‹рхиепископа› Инокентия. М. 1826 (5 рублей).
Руководство к познанию лат‹инского› языка. Этимологическая часть. Соч. Рейса, перевод Зедергольма. М. 1823 (10 руб.)
Краткая латинская фразеология соч. А. Лебедева. 1816, М. 18 руб.
Российско-латинские разговоры употребит‹ельные› в общежитии, издал Э.П.С.Н. 1826.
Школьные разговоры на латин‹ском›, русск‹ом›, греческ‹ом›, француз‹ском› и немец‹ком›. М. 1810.
Греческого языка начальное познание, 3 части, Москва, в университ‹етской› тип‹ографии›. М.
Домашний врач Гомеопат, доктора Геринга. Москва, в унив‹ерситетской› типогр‹афии›. 1846, издал Форбрихер.
Русско-латинский словарь Гельерта ‹?› 1814.
Фразеология англи‹йского› языка Герда, 4 книги, 1840.
Rudimenta linguae Grecae Jacobi Dressti (Uesyuma). Zanit.
Руководство к Русским законам Рождественского.
[Пушк‹?› в доме ‹1 нрзб.›
Титов
Мавро в Екатериненской
князя Гагарина.
Стурдзы
Месмахеру ‹?›
За пашпорт
Алсуфьеву
Колоши
Стекло к часам.
Взять у Базили ‹?›
золото 2000 р.]
В Киеве:
Lemare
Молитвенник
Головы к сапогам
чулки
молебны о домашних
и об Александре П‹етровиче›.
В Полтаве:
Туфли.
заказа‹ть›
башмаки.
Пальто темный
пике
Купить замки и завески
‹1 нрзб.›
Чулки
масло миндальное
‹2 нрзб.›
Манишки
Галстухи кисейные
визитные билеты
пас для бритв
просфиры
минеральные воды.
–
Бедный чиновник 14 ‹класса› ‹?› Бордяг, нуждается в помещении сыновей
Парчевый жилет и картуз. Штаны.
–
Спас на Берестове;
Живопись под бастионом в крепости.
Икона Игоря в Лавре у памят‹ника› Румянцева.
Софийский собор в очищенном виде.
Опускаемая икона при больших вратах в Лавре.
Описание Лавры Евгения.
Ризы шиты Елизаветой Петровной.
Иеромонах Максимов.
Трех святителей древняя церковь близ Софийского собора.
Федору сертук,
отдать белье.
Полтава
[Малага
свидетельство
волосы стричь
штаны себе
на штаны Екиму
письма]
в Гостинном дворе купить
чемодан
одеколон
греческой лексикон
к Толстому об Викторе,
Соф‹ье› Гри‹горьевне› и А. М.
бумаги писчей и оберточной,
чулки, подтяжки
Книги
Быт Русского народа, соч. А. Терещенко, 4 части, СПб. 1848, цена 4 рубли.
Русская старина в памятниках церков‹ного› и гражданского зодчества, составлен. А. Мартыновым.
Заметки и воспоминанья русской путешествен‹ницы› О. Шишкиной по России в 1845 году.
Песни крестьян Владимирской и Костромской губерний, собраны и изданы Смирновым. М. 1847. Цена 1 рубль.
Булошная
Заколдованный принц
жена и карты
Андрей Петрович ‹1 нрзб.›
–
‹Здесь – рисунок Гоголя.›
Чьи имена вспомнить у гр‹оба› св‹ятого›:
Матвея Александр‹овича›, Надежду Николаевну Ш‹ереметеву›, Всю родную семью мою, Александру Осиповну С‹мирнову›, Степана Петровича Шев‹ырева›, Михаила Петров‹ича› Погод‹ина›, Александра Петровича Толстого, Петра Александровича Плетнева, Василия Андреевича Жуков‹ского›, Вьельгорских, Аксаковых и всех близких сердцу друзей и благодетелей. Батинков…
–
Николай Гоголь – в св. Граде.
–
В Иерусалиме:
Молебен о благополучном прибытии.
Перечесть всё, о чем хотелось просить.
Купить крестики из перламутра, четки и проч. и образки всех сортов, освятить их на гробе господнем.
Писать письма: домой, Матвею Александр‹овичу›, Надежде Никол ‹аевне› и Жуковскому, Толстому; вторые: Шевыреву и в нем Малиновск ‹ому› – к Плетневу.
В Назарете дождь задержал нас двое суток.
–
Статистика обозов.
Зимние – с какими именно припасами приходят первые обозы, вторые и третьи? И чтó вообще предметом обозов и куда, кроме столиц, они стремятся? Также и об обозах летних.
–
Anecdotes Françаises – Allemandes par abbé Mozin.
–
Вопросы Хомякову:
О крестьянах: вольных, господских, казенных и удельных, их внутреннем быте, правлении, правах и преимуществах, состоянии нравственности и духе, как результате [всего] быта.
–
[в доме Рачинского]
в М‹оскве› Сухар‹ев›ка. № 14783. Марта 1. 1849 год. 400 р. стр. 147.
–
Зачем я оказался учителем? Я сам не помню. Мне показалось, что гибнет лучшее что перо писателя обязано служить исти‹не› и беспощадное жало сатиры коснулось, вместе с искоренением злоупотреблений, и того, что должно составлять святыню; что слишком уже много увлеклись теченьем времени и не останавливаются оглянуться вокруг себя.
–
Мне так стало совестно [за мою недеятельность], мне так стали тяжелы упреки, что я остаюсь так долго в бездейственности. Я поспешил: [я думал], что если обнаружу мое состояние душевное и чем я занят ‹?›
–
Из настол‹ьной› книги.
Гляди и любуйся красотой души своей, лжесвидетель, клятвопреступник, первый нарушитель закона и святыни, думающий быть христианином и не умеющий пожертвовать пылью земной небесному, дорожащий презренным достояньем ‹1 нрзб.›.
–
Милосердия, господи. Ты милосерд. Прости всё мне грешному. Сотвори, да помню, что я один и живу, в тебе, господи; да не возложу ни на кого, кроме на одного тебя, надежду, да удалюсь от мира в святой угол уединения.
–
Он вспоминал, как гренадер Коренной, когда уже стихнули со всех сторон французы и офицеры были переранены, закричавши: “Ребята, не сдаваться”, отстреливался и потом отбивался штыком, когда прижали их теснее и когда всех их перебили, один остался и не сдавался, и в ответ на предложенье, схвативши ружье за дуло, отбивался прикладом и ляд‹ункой›, так что [изумляясь] не хотели погубить, ранили только легкой раной. Взявши в плен, Наполеон приказал выпустить.
Чепышенко в Турецкую войну 1828 года, будучи ранен пулей близ груди, вытащил окровавленную пулю и, зарядив ее в ружье, выстрелил по неприятелю, сказавши: “лети туда, откуда пришла”. Сам перевязал рану наскоро и не оставлял сраженья до окончанья дела.
Рядовой 5 егерской роты Гаврилов, находясь конвойным при начальнике стрелковой цепи 2 баталиона, стрелял редко, говоря: “Берегу патроны вашего благородия: стреляю только по тех, кто на вас прицелится”. И, сказавши эти слова, выстрелил в ту же минуту и положил француза, прибавя: “Он на вас целил”.
–
Фразеология.
Белы руки со подносом.
Язык с приговором.
“Ты прощай, моя укат-гора высокая”, говорит невеста, прощаясь с катальными горами.
–
Гулянка, которой ждали целый год поселяне, была в полном своем разгаре.
–
Вынос ноги и все ружейные приемы и постройки.
Потянул ветер с яровой стороны.
–
Зима.
И одни‹м› цветом белым рисует зима. Бедный цвет, но как много и ка‹кая› изобретательность в ‹1 нрзб.›. Эти роскошные завесы, снеговые глыбы, покрывающие от корней до верха большие и малые дерева; это множество жемчугу и брильянтов, сверкающих при свете солнца и луны; этот недвижный, величественный вид растений, как будто выточенных из слоновой кости, это многозначительное безмолвие и тишина, этот полумрак днем и полусвет ночью.
–
Кукольник против Семенов‹ских› казарм в Гороховой улице рядом с Москов‹скими› казарм‹ами› в доме Демидова.
Боткин у князя Вяземского.
–
Никола на ‹1 нрзб.› по Дмитровой дороге.
–
И вдруг яр среди равной дороги – обрыв во глубину и вниз, и в глубине лесá, и за лесами – лесá, за близкими, зелеными – отдаленные синие, за ними легкая полоса песков серебряно-соломенного цвета, и потом еще отдаленные леса, легкие как дым, самого воздуха легчайш‹е›.
Над стремниной и кручей махала крыльями скрипучая ветряная мельница.
–
Круто выпуклилась стеновая равни‹на›, чтобы лучше показаться, и полосато пестрела гладкая покатость. [‹1 нрзб.›] По зелено-пепельному грунту резко пробивалась темно-красная орань, только что взрытая плугом. За ней лентой яркого золота – нива сурепицы, и вновь бледно-зеленый грунт и как снег белые кусты.
–
Ива, плетень и куры.
Сорока села на брюхо свинье, [Далее зачеркнуто: которая развалилась посереди лужи] побрататься, но скотина не шевелилась, лежа в луже, ленивым хруканьем изъявляя неудовольствие от постороннего прикоснове‹ния›.
–
Рубец во всю дорогу зеленый с растущими по нем бодягами и ничего за ним, [Далее зачеркнуто: со всех сторон] кроме безграничной равнины зелено-седоватой: чуть-чуть, как точки, какие-то копешки, и вот деревцо, и вот оживилась равнина: брызнуло по ней золото цветов; засинела на миг [васильками] и станет поле виолевого цвета от множества столпившихся васильков, и потом зарябит всеми цветами вдруг, и опять станет одноцветно-зеленое.
–
Вишневые низенькие садики, и подсолнеч‹ники› над плетнями и рвами, и соломенный навес чисто вымазанной хаты, и миловидное, красным обводом окруженное окошко.
Ты древний корень Руси, где сердечней чувство и нежней славянская природа, темнее кудри, чернее брови, и без бороды хорош славянин: закрученные усы, высокая шапка с червонным верхом; весь стан, обтянувшийся ловко, или обойденный в три раза, и при шарова‹рах›, богато расположившихся над чеботами, при шапке с нахлобуч‹кой›.
–
Бесконечная, широкая, поросшая пыреем почтовая дорога.
–
Рябил, как мрамор, белый и желт‹ый› рогатый скот, рассыпался по полю, и, завидя издали, по дороге стрелой летели две собаки, поднявши хвосты, полаять на экипаж, затем остаться потом довольными, как всякой, сделавший доброе дело.
Степная чайка с [красивым] хохлом, в виде скобки, подымается с дороги.
