Никита Шарипов
Иной мир. Разведчик
Глава 6
Печальная правда
– Всё копаешься в могилах? – Макс присел на кусок белого мрамора и решил, что не мешало бы покурить. Папирос, которые ему одолжил Жданов, всего ничего осталось, штук пять, но экономить их не было смысла, всё равно закончатся рано или поздно. Попрошайничать придётся как ни крути. Местный табак то ещё испытание для лёгких, но в безрыбье и рак рыба, зависимость всё же сильнее.
Антон, находящийся в глубокой яме, которую вырыл собственноручно, посмотрел на товарища снизу-вверх и недовольно буркнул:
– Я, в отличии от всех вас, хоть каким-то делом занят…
– И как успехи? Нашёл останки тех, кто жил в этом городе?
– Ты сам знаешь, что пока не нашёл. Как найду, так ты об этом, товарищ главный скептик, узнаешь первым!
Место, в котором производились раскопки, сильно напоминало кладбище, для которого на территории города отвели внушительную территорию, круг радиусом не меньше сотни метров. Быть уверенным на сто процентов, что место было именно кладбищем конечно же было нельзя, но плиты, которые валялись везде, сильно походили на могильные, от того и появились такие выводы. Максим, быстро посчитав количество вырытых Антохой ям, сказал:
– Тридцать две, ровно столько могил ты разорил, друг мой. Я уверен, что в своей жизни ты прежде никогда столько не копал. Да я лично даже мысленно на такое не способен. Ни сил, ни терпения не хватит. Антош, давай посмотрим на всё трезво и затем наконец прекратим эту бессмысленность!
Копатель, выбравшись из ямы при помощи лесенки, приложился к литровой бутылке с водой и опустошил её за один присест. Смахнув пот со лба, он спросил:
– Чего ты припёрся, Макс? Нотации читать пришёл? Не надоело?
– Надоело смотреть на друга, занимающегося бессмысленностью с утра до вечера уже почти месяц. Да-да, не надо удивляться, мы в этом городе уже столько торчим, если ты не забыл, я все дни считаю.
– И что с того? Да хоть год, разницы нет, я хоть что-то делаю в отличии от вас всех. Неделя, ровно столько у меня ушло на могилы, и пока я не найду тех, кого тут хоронили, не успокоюсь. Про то, что мы в городе уже месяц, я в курсе, тоже дни считаю. И так же в отличии от вас всё то время, что тут находимся, я потратил на полезные и главное приятные моей душе занятия.
– Ты не найдёшь здесь того, что ищешь, Антох. Нет в этих могилах скелетов. Если бы они были, то давно бы нашлись. Сам так и не понял ничего?
– Считаешь себя самым умным, Макс?
Лёха Просвердин, выйдя из-за кучи сваленных друг на дружку неизвестным исполином плит, встал над краем могилы, посмотрел вниз и пробормотал:
– Антох, нравится тебе это или нет, но мы все, даже Кисель, считаем себя умнее тебя. Даже дурак умеет один плюс один складывать и получать верный ответ. Два и только два получается, не полтора и не три.
– Ты и ты! – Антоха показал пальцем сперва на Макса, а затем на Лёху. – Валите по своим делам, мне тут и без вашей тупой болтовни забот хватает!
Взяв в руки приличный осколок, который некогда был частью вазы, размер которой немногим уступал размеру взрослого человека, Макс сказал:
– Подобные находки обнаруживались в каждой могиле и ты не раз собирал их, чтобы понять, что же они из себя представляли. Напомни нам с Лёхой, не вазы ли ты находил? С крышкой были, верно?
– Вазы, урны, просто сосуды – не важно! – Антоха забрал находку и бросил её в кучу к собратьям. Показав в ту сторону города, где земляне обосновались, он прорычал: – Валите отсюда по-хорошему, пока я на мат не перешёл!
– Какой грозный, однако! – Лёха мимикой и жестами изобразил обиженного ребёнка, а затем заговорил на полном серьёзе: – Антох, ну хватит уже, пожалуйста. Ты сам давно понял, что те, кто жили в этом городе, сперва кремировали своих умерших сородичей, а затем уже хоронили их в различных сосудах.
– Это нелогично! – выпалил Антоха.
Макс кивнул:
– Да, согласен с тобой, нелогично. Но кто говорит о логике? Тут жили не люди, это всем понятно, много фактов указывает именно на такие выводы. Если жили не люди, то и человеческую логику применять к ним нелогично. Всё, что касается тех, кто жил тут, нелогично.
– Эй, щенки, сюда подошли!
Полковник Жданов как всегда не решился войти на территорию кладбища. То ли он боялся чего-то, то ли суеверия не позволяли. Позвал всех как всегда, забрался на одно из зданий и орал оттуда.
Максим и его друзья не видели этого человека уже две недели. Неожиданно куда-то пропав, тот так же неожиданно появился. Что он, что дед Митя были те ещё конспираторы, слова лишнего из них не вытянуть было, не стремились рассказывать о своих планах. Мутили что-то, можно было не сомневаться.
– Что, дебилы, совсем неймётся вам? – Жданов кивнул в сторону кладбища. – Зачем то, что умерло, тревожите? Проклятие выкопать какое-нибудь захотели?
– Это он всё! – Лёха указал на Антоху пальцем. – Я и Макс не при делах, нам эти раскопки никуда не упали!
– Ну да, это всё я раскопал, они не причём, – сознался виновник земляных работ. – Но в отличии от всех вас я хоть чем-то занимаюсь, а не даю пустых обещаний.
– Мальчик, ты сейчас о чём? – спросил Жданов, сделавшись суровым в одно мгновение. Его единственный глаз смотрел пристально, не моргая.
– Да о том, что кто-то собирался нас к делу пристроить, да ещё и научить многому. Не вижу, чтобы обещанное выполнялось.
– Вижу, что вы не всё поняли, ребятишки. Ну ладно, в будущем всё равно дойдёт, сами всё поймёте. Идём за мной дружно, обрадую вас, так уж и быть…
Дед Митя не спроста выбрал местом обитания древний город. Зданий, которые не разрушило время, в нём было навалом и сам собой напрашивался вопрос: а зачем пропадать бесхозному жилью? Обжив приличное по квадратуре строение, находчивый дедок приспособил для комфортного проживания и соседние постройки. Макса и его друзей поселили в одной из них, при этом в самой маленькой и худшей по исполнению. Землянам не оставалась ничего, кроме как приложить собственные усилия, дабы сделать жизнь чуточку комфортнее. Сделали, никуда не делись.
Три деревянных койки, матрасы которых были сделаны из различных тряпок и сухой травы, пустовали. Лишь четвёртая, самая качественная койка, которая имела настоящий и родом с Земли матрас, была занята, и на ней лежал Олег Киселёв. После ранения он так и не оправился, и на ноги должен был встать не скоро, в лучшем случае через месяц, но дед Митя, чинивший его ногу, заверил всех, что ходить парень точно будет. Насчёт бегать ничего не сказал, только о хромоте обмолвился невзначай: «Мол, если и хромоногим станет, то это всяко лучше, чем совсем без ноги…».
Киселю о сказанном не рассказали, потому что он и так себя не важно чувствовал, а после таких «хороших» новостей и вовсе всякое стремление к восстановлению мог потерять. Впрочем стремления у него и без этого вообще не было…
– Воняет… – Жданов поморщился. Склонившись над Олегом, полковник убедился, что он спит и спросил: – Вы что здесь совсем не убираетесь?
Антоха, делавший уборку утром сегодняшнего дня, возмутился:
– Разве не видно, что прибрано и чисто? Мы обувь снимаем, а ты в грязных сапогах прошёл!
– Да нет, чисто, не спорю, вот только вонь смущает. Чего так несёт-то?
– Травой несёт! – Макс начал злиться. – Ты сам знаешь, что другого способа борьбы с вездесущими кусачими гадами нет!
Полковник хмыкнул и сказал:
– Знаю, что кусачих гадов в этой местности много и многие из них ядовиты, а некоторые даже смертельно опасны, но не знал, что именно эта вонь их отпугивает. Вы что, какую-то особую травку в матрасы натолкали?
Лёха, единственный из всех, кто к запаху так и не смог привыкнуть, зарычал:
– Ага, каждый матрас ею набили, как дедок твой посоветовал!
– Дедок не мой, мы с ним просто союзники, одна беда сплотила. Мой совет на будущее: не верьте всему, что он говорит, Митяй любитель издеваться, чужие страдания ему удовольствие приносят. Кайфует от них сучара старый!
Макс поинтересовался:
– Может есть другая травка, не вонючая?
– Есть, много всякой травы есть, которую насекомые боятся. С приятным ароматом минимум три вида знаю, но поблизости они не растут, придётся прогуляться за ними. Митяй вам самую простую посоветовал, которая много лет радует его душу чужими страданиями. Не знаю, как вы это терпите столько времени, я бы на вашем месте давно на радость кровососам отдался, лишь бы не воняло.
– Мы готовы сходить за ней, лишь бы не дышать этой вонью! – выпалил Лёха. Дышать смрадом, исходящим от травы, он устал настолько сильно, что был готов на всё.
Макс не смог не согласиться с товарищем:
– Вонь лютая, не поспоришь. Уже не раз ловил себя на мыслях, что не стиранные неделю носки очень хорошие ароматизаторы.
Антоха, посмеявшись, кивнул:
– Это да, потники приятнее пахнут, вот только среди этого «амбре» их запах мгновенно теряется. Я чего только не пробовал класть под подушку, но нужного толку так и не получил, все запахи в этой комнате, кроме одного, умирают мгновенно.
Подняв руки, будто решив сдаться, Жданов быстро сказал:
– Всё, хватит причитать, я вас понял, при первой возможности вопрос с вонью будет решён. – Склонившись над спящим Олегом, полковник спросил: – Он что, вообще не просыпается?
– Митяя бесит, когда он в сознании, поэтому Олежка всегда под снотворным, – объяснил Макс.
– Сам он тоже не против его принять, бодрствовать он в нынешнем состоянии вообще не любитель, – добавил Антоха.
– Как-то это неправильно, – пробормотал Жданов и спросил: – Он хоть ест? Похудал вон ужасно.
Ответил Лёха:
– Ест, как без этого, побольше нас сжирает. Лежать сутками напролёт ему Митяй не позволяет, два раза в день всякие упражнения делать заставляет, в туалет водит, с костылём тренирует, бьёт иногда. Худоба Олежику на пользу пойдёт, это однозначно.
– Бьёт? – хмурая рожа Жданова стала совсем мрачной. – За что он его бьёт? У Митяя что, совсем крыша поехала?
– Да нет, – Макс улыбнулся. – У Митяя с крышей всё в порядке. Он хоть и несносный дед, но дело своё знает, к нему вопросов по лечению вообще нет, лучше него точно никто бы этого не сделал. Если бы ты знал Олега, то давно бы убил его, тяжёлый он человек. Дед Митя обладает колоссальным терпением, поэтому просто бьёт, но не убивает.
– Всё сложно… – буркнул Жданов и сделавшись задумчивым направился к выходу. Макс, Антон и Лёха молча пошли за ним. Знали уже, что если полковник думает, то мешать ему не нужно…
Помещение, в котором иногда жил Жданов, никогда не запиралось по причине отсутствия замков, но бывать Максу в нём прежде не доводилось. Его товарищи тоже не рисковали открывать массивную дверь, потому что знали, что могут нарваться на глазастого деда Митю, а тот непременно нажалуется полковнику. И неизвестно было, как воспримет плохую новость хозяин жилья. Возможно, что сильно разозлиться, а в гневе он страшен. Проверять никому не хотелось, все просто ходили мимо двери, не рискуя к ней приближаться.
Но приблизиться пришлось, Жданов сам пригласил Макса, Антона и Лёху к себе. Стоило троице войти и удивление появилось на их лицах. Ожидали всякого, но не такого. И где, спрашивается, полковник умудрился раздобыть земную мебель?
– Столбами заделались? – владелец роскошных апартаментов кивнул на кожаный диван. – Не стесняемся, прижимаем попки, разговор нас долгий ожидает.
Макс навскидку оценил площадь жилья и понял, что она не меньше двадцати квадратных метров. Кухонный гарнитур, угловой диван, двуспальная кровать, круглый стол и пять стульев, пара немаленьких шкафов и один комод – всё это было здесь. Цветовая гамма была разнообразной, ведь мебель собиралась, так сказать, с миру по нитке. Скорее всего выбор был не велик, пришлось брать всё, что случай посылал. Но, как ни крути, обстановка была уютной, даже сильная затхлость уют не разрушала.
Лёха, последним прижав пятую точку к дивану, махал левой рукой и без толку открывал рот. Хотел что-то спросить, но слов подобрать не мог.
– Удивлены, да? Вижу, что да, раз слова вымолвить не можете. – Жданов открыл один из шкафов и вытащил из него походную плитку, работающую от газового баллончика. Немного «магии» и вода в маленьком чайничке пообещала вскоре закипеть. Посмотрев на немых гостей, полковник спросил: – Что будем пить? Чай? Кофе? Или коньяк?
– Как? – Лёха вскочил словно ужаленный. – Почему?
Жданов пожал плечами:
– Не знаю, как. И тем более не знаю, почему. И вообще ты о чём сейчас?
Макс, увидев, как изменился в лице товарищ, поспешил его успокоить:
– Лёх, ты не психуй, ладно. Скорее всего мы все всё неправильно поняли.
– Не надо меня успокаивать, Макс! Я вижу, что нас обманули и требую объяснений! Полковник, ты обязан всё рассказать!
– Обязан, говоришь? – Жданов нехорошо ухмыльнулся. – И как ты меня обяжешь? Заставишь, салажонок?
– Всё, хватит! – Максу пришлось встать между товарищем и полковником. – Ругаться нам всем точно не надо, к хорошему это не приведёт! Давайте сядем и нормально поговорим!
– Ну так садитесь, я вроде именно это вас сделать и просил. – Жданов кивнул на статую-Антоху. – Вон, с него пример берите, спокоен как удав.
– Я просто пытаюсь всё понять… – пробурчал Балмаков, мысленно находившийся где-то далеко.
Макс, с трудом усадив Леху, сел сам и спокойным тоном сказал Жданову:
– Мы хотим ясности.
Тот, кивнув, ответил:
– Все её хотят, даже я, но вот незадача, ясность дама скрытная, редко открывается кому-то в полной мере.
– Ответь на наши вопросы, иначе не отстанем, – прошипел Леха, стараясь держать себя в руках.
– Постараюсь ответить, но не обещаю, что вы получите все ответы. Всё зависти от того, что будете спрашивать. – Жданов достал из шкафчика четыре кружки, столько же ложек, сахарницу и парочку мутных банок с неизвестным содержимым. А затем спросил: – Ну что, вы определились, что будете?
– Я кофе, смертельно соскучился по нему, – прошептал Антон, так и не вернувшийся из раздумий.
– Я коньяк! – рыкнул Лёха.
– Кофе с коньяком, если можно, – последним ответил Макс.
Жданов, довольно оскалившись, хлопнул в ладоши и завещал:
– Простите, ребятки, но кофе и коньяк отсутствуют, в наличии только чай. – Взглянув на мутную банку, он пробормотал: – Не помню, какой, и сколько ему лет, но вроде пить его можно, пока никто не умер.
Лёха, сжав кулаки, начал трястись. В его крике было много мата, смысл которого был прост: он очень сожалеет, что был обманут. Макс, снова успокоив товарища, философски сказал:
– От чая не откажемся, потому что знаем, что он будет хорош. Даже самый плохой всяко лучше, чем цедить тягучую бурду, которую дед Митя называет коммунистическим пуэром.
– Пробовал, не раз пробовал и смею согласится с тобой, Максим. Пойло, которое готовит Митяй, у меня вызывает кратковременные приступы косоглазия одновременно с поносом. Но я не могу не признать факта, что бодрит оно отлично, второе и третье дыхание открываются мгновенно. Правда не на долго, а всего лишь на тот временной отрезок, который требуется для поиска туалета. Мой вам совет, парни, не жрите всё подряд и тем более не пейте. Митяй в большинстве случаев просто издевается. Вы так и не поняли этого?
– Теперь поняли! – мрачности Лёхи позавидовала бы самая выдающаяся грозовая туча. – И хотим его убить!
– Что-то ты разгневан не по-детски, Алексей. Митяй нехорошо пошутил над тобой? Что он сделал?
– Утроил ад, в котором мы живём уже месяц. Терпимый ад, привыкли, но одну из его выходок я никогда не забуду и не прощу!
– Рассказывай уже, мне интересно. – Жданов снял с плиты закипевший чайник и приступил к следующей процедуре, к завариванию чая.
Лёха, поморщившись от воспоминаний, нехотя заговорил:
– Неделю назад я помогал Антохе и оступился, когда перелезал через завал плит. Ударился поясницей, синяк приличный заработал, боль жуткая была, по большому в туалет присесть без слёз не получалось, пришлось попросить деда Митю подлечить. Он, сволочь доисторическая, мазь мне дал и сказал, что волшебная она, всё вмиг излечит. Я обильно спину намазал и начал ждать, когда подействует. Не подействовала, вообще ноль эффекта было…
– И ты за это его хочешь убить? – удивился полковник.
– Нет, не за это, за другое. Его мазь, нагревшись от моего тела, как вода потекла вниз и достигла самого девственного места в этом городе. Полковник, вам когда-нибудь брызгали в глаза перцовым баллончиком?
– Нет, повезло избежать подобной радости, но случалось другое и нехорошее, поэтому я примерно знаю каковы эти ощущения.
– Мне брызгали и скажу вам смело, что перцовая смесь в глаза лишь детские забавы. То, что испытал мой зад, можно было назвать армагеддоном, выжил лишь благодаря товарищам, донесли до холодного родника, в котором пришлось просидеть почти сутки.
Жданов, с трудом сдерживая смех, спросил:
– Тебе что, дракон в задницу огоньком дыхнул?
– Да, было похоже…
Жданов хотел дать волю эмоциям, по глазам было видно, что не против он поржать, причём от души, потому что явно был в курсе злодеяний деда Мити. Но сдержался, не стал издеваться над Лёхой, а наоборот успокоил:
– Мне тоже доставалось от этого изувера, когда я только познакомился с ним. Вспоминая прошлое могу сказать не утаивая, что Митя многому научил меня и очень часто вдолбленные им в мою голову знания помогали мне выжить там, где другие погибали. Вам, уверен, новые знания тоже пригодятся.
Макс, поймав на себе взгляд полковника, покачал головой и сказал:
– Он нас не учит почти, только издевается. Вначале немного теории дал, про травки всякие и местных зверушек рассказывал, а затем как отрезало, порой по несколько дней даже слова не произносит. Вот уже три дня мы его вообще не видели, как ушел куда-то, так и не появился.
Антон Балмаков наконец-то вернувшись в реальность из раздумий пробормотал:
– Дед приходит, Олега без помощи он ни разу не оставлял, а вот нас избегает почему-то…
– Ладно, парни, хватит кости старика намывать. – Жданов кивнул на стол. – Садитесь, чай пить будем…
Если бы во время беззаботной жизни, которой жил Макс, ему сказали, что он будет радоваться кружке чая больше, чем новой бюджетной иномарке купленной в кредит, то в лучшем случае он назвал бы автора этой глупости дурачком и покрутил пальцем у виска. Избалованный благами цивилизации человек не испытывал почти никаких лишений, но всё кардинально изменилось, когда блага пропали насовсем.
– Это кайф! – Антоха первым опустошил кружку и принялся вновь наполнять её. Чай у Жданова был так себе, на Земле он такой бы выбросил, но здесь всё было совсем иначе.
– Пейте, не стесняйтесь, – махнул рукой затейник чаепития. – Если всё выпьете, то не беда, ещё заварю.
– А почему ты живёшь так круто, а дед Митя чуть ли не бомжует? – спросил Лёха. Войдя в жилище полковника, он был чрезвычайно зол, но после кружечки чая подобрел и вопросы, которые так и не выпалил в гневе, теперь задавал иначе, в более мягкой форме. – И почему бомжевать приходится нам?
Жданов удивился вопросу и это подтвердили его брови, взметнувшиеся высоко на лоб. Непонимающе глядя на Лёху, он спросил:
– Что тебе не понравилось в образе жизни Митяя, мальчик?
– То, что он и мы живём как бомжи, а вы, полковник, получается живёте как король и при этом всё это добро, окружающее нас сейчас, просто стоит без дела, а могло бы приносить всем нам радость. Я буду рад спать на этом диване или кровати раз в три дня, ожидая своей очереди, потому что…
– Что за чушь ты несёшь, салага? – полковник почесал подбородок. – Ты вообще слышишь себя?
– Я слышу себя и уверен, что прав! – твёрдо сказал Лёха. – И ещё мне и моим друзьям не нравится, что вы, полковник, и дед Митя называете нас обидными словами. Мы, если не заметили, давно не салаги!
– А кто вы, ребятня? Салаги, щенята, глупые мальчишки, это всё про вас. Или не согласны?
Макс и Антоха промолчали, потому что они были противниками этого разговора и не раз пытались убедить Лёху не задавать эти вопросу Жданову, но тот всегда был упрямцем, на что настроился, то и делал. Ничего не изменилось, как показало время.
– Ну что молчишь, Лёшка? – спросил ухмыляющийся полковник. – Язык проглотил?
– Мы не салаги! Неопытные, да, но это дело наживное, догоним и вас, полковник, когда-нибудь, и даже деда Митю! А если повезёт, то и превзойдём!
Жданов встал и отошел к дивану. Сев, пожал плечами и негромко сказал:
– Если вы, ребятня, когда-то нас превзойдёте, то ничего кроме гордости я и Митяй не испытаем. Когда ученики превосходят учителей, то это значит, что учителя были хорошими. Но, малышня, пока вы нас не превзошли, то извольте терпеть и зваться салажнёй. Понятно объяснил?
Лёха, спрятав взгляд, буркнул:
– Я офицер КГБ, а меня салагой зовут… обидно, знаете ли…
– Не важно, кто ты был в прежней жизни, Алексей, – успокаивающе сказал Жданов. – Важно теперь другое. То, кем ты станешь здесь, ведь твоя жизнь по сути началась с чистого листа. Можно выбрать лишь один из двух путей и потом следовать ему. Первый путь, правильный с точки зрения морали человека хорошего, больного добротой. Второй путь – это встать на дорогу зла. С нами вам, ребята, если выберете второй путь, не по пути. Дать вам время на принятие решения или сразу ответ дадите?
Макс осторожно поинтересовался:
– Полковник, а вы можете нам всё более подробно объяснить?
– Объясню, раз просишь, Максимушка, но сперва отвечу на вопрос Алексея. Он спросил почему вы и Митяй живёте так плохо, и я отвечаю: потому что вы все сами выбрали себе такую жизнь в данный момент. Моя комната, как видите, роскошью не блещет, но уют в ней есть и создан он лично мной. Много времени потребовалось, чтобы собрать всю эту мебель и остальную мелочёвку, но я терпеливый, собрал. У меня, открою вам секрет, много различного жилья в этих краях. Какое-то хорошее, а какое-то даже на землянку не тянет…
Входная дверь открылась от удара и в комнату вошёл дед Митя. Уперев руки в боки, он зарычал:
– Почему брешись ребятам, пёс шелудивый? Когда это жильё Федьки твоим стать успело?
Жданов, успевший вскочить с дивана, виновато забормотал:
– Как Федьки не стало, так оно ко мне отошло, ты ведь сам не захотел его себе брать…
– Я трупа Федьки не видел. Скажи, видел ли его ты?
Полковник покачал головой. Дед Митя, тряся кулаком, рявкнул:
– То-то же, собака сутулая! Федька везучий, быстрее все мы сдохнем, чем он. Придет ещё, чувствую!
Жданов, махнув на деда рукой, вернулся на диван. Закинув руки за голову, он принял горизонтальное положение и прошипел:
– Весь разговор с салажнёй мне испортил, дурак старый…
– Сам-то когда из салаг успел вырасти, Ждан? Что-то не припомню я такого. Раз начал дело, так заканчивай, говори малышне всё, что хотел сказать. И чайку мне налей, да побыстрее!
Полковник, усадив деда за стол, начал наливать чай. Пока он это делал, Макс внимательно следил за ним и видел, как менялось его лицо, делаясь всё мрачнее и мрачнее.
Вручив Митяю кружку, Жданов вернулся на диван. Сев, уставился в пол единственным глазом и обхватил голову руками. Долгих три минуты все пили чай и ждали, что он заговорит, но не услышали ни единого слова.
– Нечего сказать? – спросил дед. – Или просто смелости не хватает?
– Не могу я, Дмитрий Иванович, им всё сказать. Давай сам, тебе привычнее.
– Ну да, всё самое трудное всегда на мои плечи взваливаете. Куда вы без меня? Никуда, пропадёте!
Дед допил чай, поставил кружку на стол и коротко обрисовал всю суть ситуации, в которой Макс и его товарищи оказались.
Оказались, но даже не догадывались, что всё настолько плохо…
* * *
– Рота подъём! – голос у деда Мити был мощный, мёртвого способный разбудить, но он почему-то посчитал, что этого будет недостаточно и сделал три выстрела из пистолета в потолок.
Макс, испуганный грохотом, сверзился с лежанки на пол и на четвереньках рванул вперёд. Не особо понимая, что происходит, он влетел головой во что-то мягкое, и это мягкое, захрипев, завалилось на него, придавив немалой массой.
Мягким оказался Лёха, которому не повезло познать мощный удар головой в живот. А затем ему не повезло ещё раз, потому что получил по макушке коленом от Антохи.
И только спустя секунд двадцать трое друзей смогли понять, что им ничего не угрожает. А спустя ещё минуту все они стояли перед дедом одетыми и виновато смотрели в пол.
Почти круглосуточно спящий Олег даже не пошевелился, его не то, что пистолетом, залпом береговой артиллерии было не разбудить. В тот момент Макс и друзья ещё не знали, что вскоре будут сильно завидовать покалеченному товарищу.
– Не понравилось мне, как вы на стрельбу реагируете! – прошипел Митяй и почему-то уставился на Макса. От пристального, пронизывающего похлеще рентгена и холодного будто февральский ветер Уренгоя взгляда захотелось убежать.
– А где дырки? – спросил Антоха, уставившись в потолок.
– Ты о причине отсутствия отверстий от пуль в перекрытии говоришь? – взгляд деда перестал давить на Макса, и он мысленно поблагодарил за это товарища.
– О них, о чем же ещё мне говорить. Три раза бахнуло, помню отлично, хоть и спал как убитый. Холостыми, что ли, стрелял?
– Ты сам ответил на свой вопрос, Антон. И пожалуйста не пытайся казаться глупым, у тебя это не получается. И товарища спасать тоже не нужно. Если он виноват, то пусть стойко принимает последствия, ведь убежать от них не выйдет. Максим, если ты ещё не понял, то говорю, что я не так просто на тебя смотрел, ты у нас вроде командир тут, но вместо того, чтобы командовать, ты сделал что-то совсем неподобающее для командира. Я, назначив тебя старшим, ошибся? Что скажешь? Может мне передать лавры командира Антону? Или, если тот откажется, сделать командиром Алексея?
– Не надо! – в голос воскликнули Лёха и Антоха. – Макса назначили, пусть он и командует!
Вариантов у Макса было два. Можно было просто промолчать, но тогда неизвестно, что будет, и всё это время придётся бороться со взглядом Митяя. А можно было попытаться ответить и говорить лучше правду, при этом не пытаясь оправдаться, потому что оправданий дед не любил.
– Виноват! – твёрдо выдал Макс и продолжил: – Испугался я, честно признаюсь. Буду делать всё, чтобы в будущем подобного не повторилось, начну работать над собой. Исправляться буду! И товарищей исправлять!
– Ответ устраивает, честность люблю. – Дед заметно подобрел. Направившись к выходу, он буркнул через плечо: – Исправляться начнём прямо сейчас, все идём за мной…
Первым добравшись до лысой вершины горы, Макс упал на траву и выдохнул. Примерно семь с лишним километров, которые ему пришлось преодолеть, нельзя было назвать лёгкими, на всей протяжённости маршрута имелось множество сложностей, начиная от болот и заканчивая оврагами, по которым текли коварные, непролазные от упавших деревьев, ручьи и речушки. Только в самом конце, на вершине, стало попроще, но и там хорошего было мало, потому что совсем скоро предстоял обратный путь, и завершить его нужно было в строго отведённое дедом время.
Лёха, добежавший вторым, падать в траву как товарищ не стал. Тяжело дыша, он принялся расхаживать кругами. Дождавшись, когда подоспеет Антоха, с трудом проговорил:
– Мы больше половины времени потратили, надо выдвигаться обратно, иначе не успеем. Терпим, парни, не стоит деда злить, придумает ведь что-нибудь похуже этого. И это, есть маленький плюс, назад с горы…
Макс колоссальным усилием воли заставил себя сесть и тут же пожалел об этом, потому что увидел кое-что такое, от чего силы мгновенно восстановились. Показалось даже, что их стало больше, чем там, в начале маршрута, где был отдохнувшим и полным желания тренироваться. Уже на ходу, убегая, он крикнул ничего не понимающим товарищам, стоящим к быстро приближающейся опасности спиной:
– Сзади!
Почему использовал именно это слово он впоследствии не смог ответить. Проорал первое, что пришло на ум, и всё. К счастью, друзья всё поняли, ведь опасность была ужасна настолько, что от одного её вида хотелось бежать без оглядки.
Первым обгон совершил Антоха, примерно через секунд двадцать после старта Макса он проскакал мимо на столь высокой скорости, которой мог бы позавидовать гепард. Все препятствия, попадающиеся на пути, он будто не замечал, перемахивал огромными прыжками, при этом совсем не теряя скорости и умудряясь делать это так же грациозно, как вышеупомянутая кошка.
Ещё секунд через пять мимо пронёсся Лёха. Никакой грации, только сила, этакий медведь, которому было на всё плевать. В лес он ворвался не прокладывая маршрута, и даже не попытался обойти чахлый сухой куст стороной, просто снёс его столь легко, будто поезд выехавшую на переезд легковушку, лишь ошмётки веток в стороны брызнули. Треск при этом получился знатный, лицу и всему остальному можно было лишь посочувствовать.
Перед тем, как нырнуть в непролазные дебри, Макс рискнул обернуться и понял, что могучий хищник был уже совсем близко. Какие-то двадцать метров и шестиногая хрень, отдалённо похожая на смесь лося и тапира, будет лакомиться сочной человеченкой. В том, что в здоровенной башке с хоботом есть зубы не нужно было сомневаться. Лишь бы не догнал, это была единственная мысль.
Дикая беготня продолжалась, в кратчайшее время троица обзавелась сотней ссадин и ушибов, но хищник всё не отставал. Макс давно потерял из виду друзей и сомневался, что остался на прежнем маршруте. Все ориентиры, которые он старался запомнить по пути туда, были неизбежно забыты. Главное, чего он сейчас хотел, это не промахнуться, потому что если хоть немного отклонился в сторону, то к древнему городу точно не выйдет, а значит и надеяться будет не на что. Бежать и гнать нехорошие мысли прочь, вот что нужно было делать. И первое находилось в особом приоритете!
Не ошибся, узнал ручей с могучим исполином, упавшим поперёк него, и понял, что бежать осталось ничтожные метров семьсот. Лёгкие горели огнём, а ног вообще будто не существовало. В голове был только туман, но желание жить всё равно всё пересиливало, сдаться под самый конец он точно не был готов. Антоха и Лёха, если прибегут раньше Макса, просто обязаны были сказать Митяю и Жданову, что притащили за собой опасный хвост.
Просвет между деревьев, последние пятьдесят метров и свобода, но монстр всё так же был позади, отстал совсем немного, он трещал сучьями словно прорывающийся сквозь склад досок бульдозер. В отличии от Макса зверь почти не маневрировал, просто игнорируя девяносто процентов препятствий. С его размерами это было не сложно, ведь весил он точно не меньше тонны.
Выскочив на относительно ровную площадку, Макс увидел Жданова и Митяя, стоящих с винтовками наизготовку и облегчённо выдохнул. Пробежав совсем немного, он перестал быть в зоне поражения и позволил себе упасть. Рад, что не сдохнет, безмерно рад, ужином сегодня точно не станет. А на все негативные последствия забега он плевать хотел, пройдут они. Главное, что остался жив.
