Никита Шарипов
Иной мир. Разведчик
Глава 5
Дед
Антон, открыв глаза, понял, что на улице ночь. Это понимание открыл ему один весомый факт: в окне отчётливо виднелась луна, висящая как светильник над лесом. Но луна была не единственной спутницей Антона. Рядом с ним спал кто-то неизвестный и этот кто-то слегка похрапывал.
Что было? Почему башка болела так, будто в неё раскалённый металл наливали? Где он, чёрт подери, находился в данный момент, и что за хрень мешала вытянуть ноги? Распрямить нижние конечности, вот о чём мечтал больше всего только что пробудившийся землянин. Даже голова на второе место отошла, ведь боль, оказывается, была не такая сильная, можно было и потерпеть.
С местом нахождения было всё просто, он в багажнике крупного джипа оказался. Со спящим тоже разобрался, это был Олег Киселёв. Отличная новость, значит полковник Жданов и его верный следопыт Бакуна справились с неизвестным Антону Набуком. И они сумели освободить захваченных в плен товарищей. Но появлялся новый вопрос: где Макс, Лёха и сам полковник с Бакуной? Так, а чем это так сильно пахнет? Запах был знакомый, перегаром звался.
Макс и Лёха нашлись, спали в салоне авто и при этом были бухие в ноль. Нашли время пить, суки! Антон похоже многое пропустил и во всём была виновата трава, которой ему в рот напихал быстрый следопыт.
От Олега перегаром не разило, но и просыпаться он не спешил, вообще на тормошение не реагировал, будто не жив был, а мёртв. Возможно, что тоже под действием травы находился. Пора было разобраться с тем, что снаружи. Так, как открыть багажник изнутри? Этого Антон не знал и быстро понял, что гораздо проще через салон выбраться.
Джунгли никуда не делись, они были вокруг, только вот непонятно было, каким таким волшебным способом джип оказался на этой поляне. Ни дороги, ни хотя бы тропы не было видно. Круглый как сковородка участок местности диаметром метров в сорок был очищен от растительности намеренно и осталось понять – с какой целью? Ладно бы если ради постройки дома, но ведь нет было его, вообще никаких строений в округе не было замечено. Антон, обойдя машину, всё тщательно изучил, ведь лунного света хватало, всё вполне нормально просматривалось. Судя по следам джип приехал из неоткуда, будто с неба свалился, но разве могло быть такое?
Полковник Жданов отыскался по звуку, он захрапел и тем самым выдал себя. Если бы продолжил спать молча, то Антоха бы так и не догадался, где он устроил себе кровать. Ведь надо же было додуматься, на крышу взобрался, не смутившись установленного на ней пулемёта. Видимо в целях безопасности это сделал, чтобы чуть что сразу за оружие схватиться. Управлять пулемётом из люка в крыше такому гиганту, как Жданов, вряд ли бы было комфортно, места там было маловато, вот он и выкручивался как мог.
Попытка разбудить была пресечена на корню злобным бормотанием:
– Если я проснусь по твоей вине, то можешь прощаться с жизнью. Сам встал, но других без весомой на то причины не буди, до утра терпи. На тебе безопасность, если что, ты дежурный теперь. Если придёт старик, то не паникуй, и ни в коем случае не направляй на него оружие, иначе пожалеешь. Работай, боец…
* * *
Похмелье было сильным. Казалось, что голова стала размером с бочку зачем-то наполненную какой-то бурлящей гремучей смесью, которая просто создана, чтобы вызывать боль. Макс, постанывая, попытался встать и тут же почувствовал приступ тошноты. Пойло, найденное в машине, пить не стоило. И почему умные мысли приходят только потом? Где там эта ручка открывания двери? Не вывалится бы…
Всё-таки вывалился…
– Напугал, дебила кусок! – Антон Балмаков, возле ног которого Макс упал, был вооружён автоматом и по виду сильно напуган. Держал товарища на прицеле, нервничал, постоянно оглядывался по сторонам. А где-то над головой звучал сильный храп. Неужели на крыше?
– Голова… – пробормотал Ефименко, пытаясь подняться. – Воды… пить хочется…
– Я тоже пить хочу! – рыкнул Антоха, поднимая товарища. – Вы что, идиоты, другого времени побухать не нашли? И где вообще бухло нашли?
Макс, немного очухавшись, начал понимать, где он находится. И даже вспомнил как они приехали в это место. А вот дальше он не помнил ничего, потому что отключился. Полковник Жданов кажется говорил о каком-то старике, который должен собрать раздробленную пулей ногу Олежки Киселёва. Так, а где сам полковник? В машине его не было, может в багажнике? И кто так сильно храпит на крыше?
– Жданов, он это… – Макс, покачнувшись, указал на крышу внедорожника. – Он там, да?
– Там, где же ему ещё быть! – взвизгнул Антоха. – Ещё должен быть Бакуна, негр-следопыт, его вы где потеряли?
– Так нет его…
– Я знаю, что нет его, поэтому и спрашиваю где он!
Макс помнил, что приехали они в это место вечером, а сейчас была ночь. Значит поспал он немного и об этом говорил тот факт, что протрезвел не до конца. Вода, нужно было срочно найти её, напиться вдоволь и завалиться досыпать положенное. Если в таком состоянии продолжать бодрствовать, то можно инсульт поймать. Мозг, одолеваемый болью, думал лишь об одном: как от этой боли избавиться!
Антон, схватив товарища за плечи, и сильно тряхнув, рыкнул:
– Макс, я спросил тебя где Бакуна? Отвечай!
– Мёртв… – сумел вымолвить Ефименко и согнулся в приступе тошноты. Трясти его не стоило, чревато негативными последствиями было такое действие.
– Да-да, мёртв! – донеслось с крыши. – Мертвее мёртвого мой следопыт, уже похоронен! Со всеми почестями, как он и просил…
Полковник, помолчав секунду, снова громко захрапел.
– Макс, он что, во сне нас слышит и отвечать умудряется? И как же так вышло, что Бакуна погиб? Он ведь нормальным парнем был, хотя и знал его не так много…
– Не знаю я, Антох… ты это, лучше воды мне дай, она вроде в багажнике была… я сейчас сдохну, реально сдохну, башка развалится к чертям…
– Вода тут бессильна, нужно средство понадёжнее! – сказал кто-то хриплым голосом.
Антон развернулся так резко, насколько это было возможно, но всё равно не успел. Получив в лоб чем-то достаточно твёрдым, он понял, что сел на задницу и при этом лишился автомата. В глазах кружились звёзды, которые к тому же ещё и хоровод водили. Пока пытался справиться с расшалившимся зрением, он услышал рекомендацию:
– Мальчик, отныне и впредь уясни: никогда, что бы не происходило в твоей жизни, не направляй на меня оружие, если хочешь и дальше топтать своими ножками землю этого мира! Я дядя с принципами, которые соблюдаю всегда и везде. Всех, кто направляет на меня оружие убиваю. Ясно тебе?
– Да ладно тебе, Митька, не начинай, – послышалось с крыши. – Ты так всем говоришь, но обещание никогда не выполняешь. По себе знаю, а я ведь тебя полноценно на прицеле держал и даже застрелить хотел. Что поделаешь, новичком был, тупым и напуганным. Господи, как же давно это было, будто сотни лет прошли. Рад встречи, Мить, искренне рад, давно не виделись. Парней не обижай, они новички, на мордах у них всё написано. Ха-ха, ты не поверишь, но это спецназ КГБ Беларуси. Смешно и обидно! Мить, я вообще сплю, если что, так что сам знаешь, что будить меня не надо. Сам приду, когда высплюсь. Забирай оболтусов, одного подлечить надо и всё до их пустых головок донести. Пусть знают, в каком котле им теперь до конца их жизней вариться. А жизни здесь, давно известно, долгими не бывают. Но к всеобщей радости бывают и исключения. Я и ты, Мить, тому живые примеры…
Услышав продолжение храпа, Антон, оклемавшийся от удара по лбу, пробормотал:
– Точно во сне всё слышит, думает и даже отвечать может…
– Воды! – взвыл Макс. – Я сейчас сдохну…
Митя оказался стариком, лет ему было много, может семьдесят, а может и поболее. Огромная седая борода выдавала, и морщинистое лицо, какое бывало только у людей преклонного возраста. Ростом он был обижен, от силы метр шестьдесят в нём нашлось, но зато не обижен природой на ширину плеч оказался. Про таких говорили, что сам себя поперёк шире. Крепость телесная с годами не потерялась, хотя не стоило сомневаться, что в молодости он был ещё шире. Как ни крути, но года своё взяли и продолжали брать.
Оценив огромный кулак деда Мити, Антон подумал, что таким по лицу лучше не получать, потому что оно, лицо, может провалиться вглубь черепа. Интересно, чем же его огрел по лбу этот старик? Если кулаком, то наверняка в пол силы, а может даже в четверть бил. Ударил бы в полную и тогда устал бы лететь Антошка.
– Головка болит, верно? – дедушка Митя, вернув Антону автомат, присел на корточки рядом с Максом. Покопавшись в многочисленных карманах старой камуфляжной куртки он вытащил маленький стеклянный бутылёк и сказал: – Вот это в количестве двух полных крышечек надо добавить в стакан воды, а затем выпить. Три крышки не добавляй, иначе пожалеешь. Две и не более.
– Антох, помоги, сделай… – взмолился Макс, для которого малейшее движение было страшной мукой.
– Сделай, раз он не в состоянии, – кивнул Антону Митя и грозно добавил: – И побыстрее, потому что я уж больно шибко не люблю, когда медлят!
Выпив воду, разбавленную какой-то кислятиной и запив её простой водой, Макс понял, что ему почти сразу же начало становиться легче. За какие-то минуты головная боль испарилась, сознание прояснилось, а в теле появилась удивительная бодрость. Захотелось делать что угодно, лишь бы не сидеть на месте. С Лёхой, которого разбудили принудительно и влили тот же состав в горло, всё повторилось, живчиком стал, будто и не пил совсем.
Убедившись, что Олег Киселёв не транспортабелен, старик Митя приказал Максу и его товарищам сделать носилки из подручных средств. Когда понял, что недавно прибывшие земляне навыками не блещут, сильно обматерил их и всё сделал самостоятельно.
Олег, пребывающий под действием наркотической травы, никак не отреагировал на смену транспорта. Что в багажнике ехать, что в носилках трястись, всё ему по барабану было. А вот Максу, Лёхе и Антону не по барабану, потому что тащить раненого товарища им предстояло не один километр. По джунглям, которые и без груза труднопроходимы. «Приключения» не прекращались ни на час…
* * *
Дед Митя, остановившись, посмотрел по сторонам, пробормотал что-то непонятное и потянулся к карману, в котором он хранил пенал с трубкой и табаком. Присев на удобно подвернувшееся бревно, старик занялся неспешной подготовкой к любимой процедуре, зовущейся курением. И спокойно заговорил:
– Я, ребята, вообще-то не такой злой, как вам кажется. И вот смотрите вы на меня как волки на теленка, наверняка убить хотите, но непонятно мне, чем я заслужил такое отношение к себе. Уверен, что думаете, что я привал сделал, чтобы дымком побаловаться, но будете неправы. Вижу, что притомились вы немного, поэтому и присел, негоже таких хилых как вы до смерти выжимать, помереть можете ненароком, надо вам отдыха дать. Минут десять-пятнадцать, так думаю, будет достаточно. Отдыхайте…
Лёха, который всё время тащил заднюю часть носилок в одиночку, избавился от надоевшей ноши простейшим способом, он разжал руки и две жерди упали на землю. Как это отразилось на самочувствии раненого Олега ему было наплевать. Даже если бы тот прямо сейчас сдох, то он не особо бы расстроился.
Макс и Антоха, тащившие носилки спереди вдвоем, бросать их не стали, но товарищу за содеянное высказали по полной программе. Ругались не долго, какие-то секунды, потому что все трое настолько устали, что даже на негатив сил не осталось. Отбитые падением носилок руки по сути были сущим пустяком в сравнении с тем, что было до этого. А до этого был жуткий переход по джунглям длиною километров в пять, не меньше.
Земляне испытание выдержали с трудом, каждый мысленно тысячи раз проклял раненого Олега Киселёва, но вслух никто из них высказаться так и не решился. Терпели, хоть и понимали, что предел терпения уже близок. Все трое были не просто голодны, они жрать так сильно хотели, что были готовы завыть от голода, если бы это хоть как-то повлияло на ситуацию.
Лёха после трёх минут отдыха стал первым, кто не выдержал. Приблизившись к деду, он навис над ним и зарычал:
– Мы, добрый дедушка, голодные! Я несколько дней нормально не жрал! Нужно срочно что-нибудь придумать!
Выпустив дым, дед расстроенно посмотрел на наглеца и спросил:
– И чего ты хочешь от меня, переросток?
Лёха растерялся. Пожав плечами, он пробормотал:
– Ну это… чтобы накормил нас… можешь же…
– Могу, поэтому и веду вас в свой дом. Ещё я умею лечить, если ты не знал. Твоему товарищу ведь требуется помощь?
Энергичные кивки Лёхи – таков был ответ на вопрос. Со словами у него появились проблемы, совсем потерялся, да ещё и покраснел как помидор. Дед решил добить:
– Ну раз ты понимаешь всё, то тогда будь добр, не мешай мне наслаждаться жизнью. И помни, что помочь вам меня попросил Жданов, мой давний друг. Отказывать друзьям плохо, но не смертельно. Ты понял? Кивни, если да.
Лёха кивнул. Раз пять минимум. Дед пробурчал:
– Ещё бы ты не понял, салага…
Трубка была почищена и убрана на место. Бросив беглый взгляд на Макса и Антона, дед Митя пристально всмотрелся в поникшего Лёху и сказал:
– Вы, ребятки, похоже совсем ничего не понимаете. Я вот, глядя на вас и обладая минимумом информации уже сделал кое-какие выводы и сейчас их озвучу. Новички бывают двух видов, добровольные и нет. Сам я относился ко второму виду, когда попал в этот мир. Не по своей воле попал, случайно получилось, давно это было и кажется уже и правдой не может называться. Вы, как и я, тоже попали в этот мир не по своей воле. На ваших рожах написано, что не приняли пока новой жизни, ни капельки не осознали. Надеетесь где-то в глубинах собственных мыслей, что всё это розыгрыш, что реальностью это не является. Да, я тоже надеялся, но потом всё понял, всё принял. Вот тем, кто по собственной воле перемещается сюда, им легче, они обладают хоть какой-то теоретической базой и пусть самую малость, но ещё до перемещения в новый мир начинают верить в его существование. Нам, привыкшим к мирной жизни, к баловствам цивилизации, в фантастическое верится трудно, мозги наши так устроены. А фантастическое, как оказывается, всегда рядом и с каждым может случиться. И да, ребятушки, но ваш дружок, этот раненый мальчишка, находящийся в кандалах дурман-травы, примет этот мир раньше всех. Он уже узнал его боль, узнал, что опасности реальны, они могут случиться в любой момент и сделать тебе плохо. Удача, которая была спутницей каждого из вас, неизвестно где сейчас. Может она ещё при вас, а может уже нет. Раненый знает, что удачи с ним уже нет. Но и опыта у него еще нет. Первое неконтролируемо, ещё не встречал человека за свою долгую жизнь, который бы дружил с удачей и мог позвать её, когда она нужна. Второе, великий дяденька опыт, нам подвластен, его мы дрессировать способны, если имеем много желания и сил. Опыт – это то, что поможет вам выжить в этом дерьмовом мире. Скажу вам честно ничего не тая: сдохнуть тут можно в любую секунду! Кстати, один из вас вот-вот сдохнет, если я не вмешаюсь. Но я добрый, я вмешаюсь…
Дед Митя мастерски выхватил пистолет и стрельнул в Макса. Ломанувшись в сторону от страха, тот не сразу понял, что хоть и в сторону него было направлено оружие, но пули он не схлопотал, а это значило, что цели убить не было.
– Да не ломись ты как голая девка, которая понезнанке в мужскую баню забежала! – рыкнул дед. – Если бы я хотел убить тебя, то убил бы, но я не в тебя стрелял, а в ползучую тварь, которая тяпнуть тебя хотела! Вы совсем под ноги не смотрите? Глаза, сучки малолетние, разуйте!
Антон первым увидел причину выстрела. Маленький краб, тёмно-коричневого цвета, покрытый густой слизью, почти не пострадал от попадания пули. Она лишь проделала в нём аккуратное отверстие, но дело сделала, убила.
Макс, словивший сильный мандраж, заикаясь спросил:
– Это что за хрень была?
– Обычная тварь. Как и большинство тварей этого мира сильно опасная для человека, если сможет укусить. Мы её называем кишечный затейник, потому что все радости от неё происходят в кишках. Одного укуса, если он будет сделан, достаточно для стопроцентной смерти, потому что в кровь попадает неопределённое количество личинок. Развиваясь, они блуждают по человеку, пока не достигнут нужной точки, пока не попадут в кишечник. Там, закрепившись на его стенках, они постепенно посасывают кровушку, растут меняя одну стадию на другую, пока не превратятся в таких же крабиков, только размером поменьше. Приглядитесь, вы увидите неприятный ротик с множеством острых зубиков и хоботком. Именно этими зубками крабики сжирают человека изнутри, чтобы выбраться наружу. Хоботок у них появляется позже, он играет репродуктивную функцию, из хоботка в кровь личинки вбрасываются. Весело, да?
Макс, осознав, что с ним могло стать, покачал головой и промямлил:
– Не весело… страшно…
Дед Митя, покряхтев, медленно встал. Неслышно выругавшись, сказал:
– Кишечный затейник не самое страшное, что может случиться с вами, потому что повидал я много всего, знаю. Смотрите под ноги, по сторонам и вверх, потому что опасности повсюду. И пошлите уже, идти нам не так уж и долго осталось…
* * *
Дед Митя, резко прекратив всякое движение, прорычал:
– Всем замереть! Впереди опасное животное!
Носильщики замерли, даже дышать перестали, лишь глазами бешено водили и пытались понять, что же такое углядел зоркий старик среди плотной растительности джунглей, в которой даже в самую солнечную погоду всегда сохранялся полумрак.
– Можете выдохнуть, ложная тревога, я малость обознался, опасность есть, но она плёвая, такому зверю на зубок только полные идиоты попадают. – Дед спокойно вытащил пистолет, старый добрый «ТТ», и сделал один выстрел. Кому досталась пуля одному лишь ему было известно. Ни Макс, ни его товарищи так никого и не увидели.
– Готов, обжора хренов! – радостно воскликнул дед Митя и проворно ломанулся к подстреленной дичи.
Макс, увидев убитого зверя, ничего, кроме жалости, не испытал. Как можно было выстрелить в столь милое и беззащитное создание? Это ведь обычный хомяк, пусть и нехарактерно большой, с барана размером, но разве это делало его смертельно опасным для человека?
– Блин, дед, за что ты его? – жалобно спросил Антон. За последние несколько часов он не произнёс ни единого слова, но в такой ситуации смолчать не смог, жалость победила.
– Что, на милый внешний вид купились? – дед хитро оскалился. – Думаете, что это обычный хомячок-переросток? А вот хрен вам, салажата, эта тварь с хомяком так же схожа, как домашняя кошечка с уссурийским тигром! Хищник перед вами, сынки, опасный хищник! Грызун, который любит не только орешки! Любитель парного мяска пред вами, такому человека слопать, что бабуле у подъезда подружкам новость рассказать. Набьёт щёчки человеченкой, а потом вернётся за добавкой, пока всё в норку не перетаскает, поганец пушистый. Если не верите мне, то можете убедиться, достаточно ротик приоткрыть, сами всё поймёте.
Макс, не понимая зачем делает это, подошёл к убитому хомяку-переростку, перевернул его на спину, поморщился от залившей живот крови и попытался открыть приличную пасть. Получилось не сразу, потому что животное ещё не умерло окончательно и продолжало биться в конвульсиях. Но когда он все же смог, то обомлел, ведь вместо аккуратных парных зубок, которыми могли похвастаться земные хомяки, увидел огромное количество острых как бритва мелких зубов, усеивающих пасть сверху до низу. Увеличенный аналог земной безобидной зверушки так же был способен похвастаться хорошо развитыми защёчными мешками, но в них он скорее всего хранил не только семечки и орешки. Мяско, судя по запаху, там было гостем частыи и даже сейчас имелось.
– Там это, в мешках… – Макс прекратил возиться с хомяком и постарался отойти от него как можно дальше, потому что только сейчас понял, что мог лишиться не только пальцев, а всей кисти целиком. – В общем там мясо, а если точнее, то фарш. Кого-то он уже смолотил…
– Да ну? – дед Митя умело показал искреннее удивление. – А я и не знал! Думал, что там яблоки с корицей тёртые лежат, на ватрушки смесь приготовлена! Вы, дурачьё, должны твёрдо уяснить, что деду Мите верить можно и нужно всегда и во всём. Себе не верьте, дурни, но мне верьте железно! Ты, Максимка, вообще идиотом года становишься, умирающей твари руки в пасть толкал, дебила кусок. Ждал, что тяпнет, посмеялись бы дружно, но тебе повезло. Спрашивается зачем мне это всё? Наживаю лишние проблемы под старую сраку…
Выхватив нож, дед Митя встал над поверженным хищником с обманчивой внешностью, что-то нащупал свободной рукой среди серого меха в районе задних ног и воскликнул:
– Смотрим и запоминаем, второй раз показывать не буду!
В ходе нехитрых манипуляций Максу и его товарищам стало известно, что убитый зверь был особью женского пола. Дед Митя попросту вырезал то, что являлось гениталиями, и показал трофей каждому вблизи. Ещё он показал парочку маленьких жёлтых кругляшей высокой плотности, чем-то похожих на яичные желтки. Собственно, именно ради них он всё и затеял. Выбросив всё ненужное и положив кругляши на ладонь, старик рассказал:
– Это, щенки, очень интересные штучки, которые помогают нам, людям, бороться с ядами некоторых ползучих гадов, ярых любителей кусать всё, что кажется им опасным. Особенно помогает от змей, почти со всеми известными справляется. Секрет прост, хомяки-переростки любят лакомиться кусающей гадостью и поэтому приспособились к ядам таким хитрым путём. Мы не дураки, вычислили секрет и применяем его в своих целях. Удивились, насколько всё просто?
– Эти штуковины, – Лёха кивнул на лежащие в ладони шарики, – являются противоядием от змеиных укусов?
– А я только что не это рассказал? – взорвался дед. – Студен, ты как лекцию прослушать сумел? На последней парте мастурбировал?
– Просто уточнить хотел…
– Считай, что уточнил. Да, это противоядие, оно самое. И доступное, если ты наблюдателен. У меня его завались, так что не жалко, дарю! Кстати, у женских особей оно в гениталиях, но у мужских всё иначе, могут где угодно обнаружиться, надо всю тушу разделать, чтобы найти, поэтому редко кому хочется возиться ради такой ерунды.
Лёха, которому дед протянул жёлтые кругляши, мотнул головой и тихо пробормотал:
– Сдохну, но жрать это не стану…
– Конечно! – мощно кивнул дед Митя. – Лучше сдохнуть. Ты, дебил редкостный, безусловно прав, но ровно до тех пор, пока ни с чем таким не столкнулся! Но вот же удивление для тебя будет, когда поймёшь, что укушен кем-то ядовитым и скоро сдохнешь. Помяни моё слово, кизяк ты равнинный, что когда будешь при смерти, то согласишься жрать даже собственное дерьмо, если это поможет тебе выжить. Своей рукой будешь его из задницы доставать и рот им набивать, лишь бы дольше за жизнь цепляться. Я это проходил, сотни раз почти сдыхал и каждый раз в моей голове в такой момент была лишь одна мысль: я хочу жить! Дерьмо, к счастью, жрать не доводилось, но нечто такое, что к нему по вкусу и запаху было близко, пожевать пришлось. Однажды я мочу чифана литрами пил, потому что только благодаря ей можно быстро вылечиться от яда ксаурага, которой всегда вызывает обширную гангрену. Как видите дед Митя здоров как бык, а это самое главное! Нет ничего ценнее здоровья, знайте и помните это!
Макс, забрав у деда шарики, положил их в маленькую пластиковую бутылочку, найденную в бардачке трофейной машины. Сам не знал тогда, зачем прихватил её, до этого никогда не был барахольщиком, но сейчас был рад до ужаса, что она пригодилась. Кивнув деду, он поблагодарил:
– Спасибо за противоядие, и отдельное спасибо за лекцию, ведь информацией мы не богаты, особенно такой, которая на вес золота. Если можете ещё что-то такое рассказать и показать, то будем рады посмотреть и послушать. Ещё раз благодарю!
– А ты не безнадёжен, Максимка! – дед, показав большой палец, хитро улыбнулся и тут же зарычал на Лёху и Антона: – А вы, шкеты, учитесь у него! Он шарит, он приспосабливается. Научу я вас, всех научу. О чем знаю, тому и научу, но не сейчас, сейчас мы просто пойдём в мой дом, потому что я устал. Старость не радость, донимает…
Каких-то пол часа прошло и всё, страшный маршрут закончился. Джунгли расступились резко, просто пропали, а вместо них, удивив настолько, что у ребят упали челюсти, во всей красе предстал огромный дворец, возвышавшийся к небу метров на тридцать, не меньше. Сильно разрушенный, потрёпанный веками, но пока ещё целый и всем видом твердивший, что построен он был на тысячелетия, и просто так разрушающей силе веков не сдастся.
Древние люди, а может и вовсе не люди, возвели в джунглях не только дворец. Используя белый мрамор в качестве строительного сырья они смогли создать целый город, в центре которого стояло главное здание-гигант, а уже вокруг дворца было расположено всё, что поменьше. И чем больше ты удалялся от центра, тем меньше становились здания. Самые крайние постройки, в которых наверняка проживало бедное население, были сделаны либо из дерева, либо из чего-то аналогичного, не славящегося долголетием и давно стали прахом. А о том, что пригород всё же был, указывали мощёные всё тем же мрамором многочисленные городские дорожки, их была целая сеть, настоящий лабиринт. Одно было непонятно, зачем понадобилось строить город в яме? Земляне вышли к нему в самой высокой точке местности, поэтому с неё было видно почти всё, за исключением того, что пряталось за дворцом.
Молчание нарушил Дед Митя. Сделав пригласительный жест, он воскликнул:
– Добро пожаловать в мой дом, сынки! Прошу проявить к нему уважение, советую вам не гадить, и ничего не ломать!
Антон, пожирая древний город глазами, прошептал:
– Это немыслимо, просто не вериться…
Макс, когда эйфория от увиденного прошла, посмотрел на лицо товарища и улыбнулся. Антон Балмаков был просто без ума от древностей, он всегда мечтал быть археологом, но родители выбрали для него другую профессию. Судьба злодейка сыграла злую шутку. Попал, так сказать, в свою стихию, его теперь от этих руин за уши не оттянешь…
