Наталья Аврора
Разлейте время по бокалам
К тому времени, когда Кассия вошла в атриум, рабы вымыли пол, и он слегка поблёскивал там, где на него падали косые лучи, проникавшие через отверстие над имплювием. Солнце ещё только поднялось над крышами и смотрело на дома как бы сбоку, потому бассейн был освещён только наполовину. Если бы весёлый сатир, стоящий посреди имплювия, умел говорить, он поведал бы, какое странное впечатление производят два человека в помещении, которое недавно покинула сотня посетителей. Но вряд ли Кассия или её отец чувствовали себя в нём потерянными, ведь это был их дом.
Входивший в атриум со стороны малого таблинума патерфамилиас57 Сатриев, ласково улыбнулся дочери и с ожиданием посмотрел за её спину. Встретившись с отцом возле ларария, Кассия подставила ему лоб для поцелуя и, заметив, что отец опять с тоской посмотрел в сторону входа, проговорила:
– Он не ночевал дома, мне сказала Зея.
– Мне доложили уже, но я надеялся, что хотя бы утром он вернулся. Ты что же, спрашивала рабыню о своём брате?
– Да, не удержалась…
– Не нужно больше этого делать, – строго проговорил отец, глядя в глаза Кассии. – О том, что происходит в доме мне всегда и вовремя докладывает управляющий.
– Да, но он докладывает тебе, а не мне, – возразила девушка.
– Всё, что тебе нужно, ты можешь узнать у меня. Разве я когда-нибудь отказывал тебе в этом?
– Прости, отец, больше этого не повторится.
В знак смирения Кассия опустила глаза. Постумий Сатрий улыбнулся и, погладив дочь по спине, проговорил:
– Ты, как всегда, великолепно выглядишь, – и тихо добавил: – Жаль, что твоя мать не может это оценить.
Каждая римская семья по утрам приносила жертвы ларам, в этих богов верили всей душой. Постумий покрыл голову краем тоги и подошёл к святилищу. Он окропил лары вином, бросил в огонь крошки хлеба, поблагодарил богов за заботу, попросил их быть милостивыми к его семье, подарить здоровье ближним и процветание дому. Кассия шёпотом повторяла за отцом слова молитвы, держа ладони раскрытыми навстречу богам. Завершив ритуал, отец и дочь отступили на несколько шагов от ларария, немного постояли и молча пошли в триклиний, где рабы завершали сервировку стола к завтраку.
Кассия уютно устроилась в плетёном кресле-кафедре, стоящем между колоннами перистиля. Она почти лежала в нём, ощущая то редкое состояние духа, когда никакие проблемы не лезут в голову, ничто не туманит ясный разум. Она полностью отвлеклась от всего, что её касалось, благодаря небольшой книжке, купленной недавно. Её автор Петроний Арбитр58 три года назад был принуждён Нероном к самоубийству за участие в заговоре. Это особенно подогревало интерес к нему и его книге. Кассия от души смеялась над приключениями героя сатирикона Энколпия и его раба-любовника Гитона, преследуемых богом плодородия Приапом. Особенно позабавило Кассию описание пира Трималхиона – недавно разбогатевшего вольноотпущенника, его чрезмерная роскошь, удивительное отсутствие вкуса во всём: от приготовления и оформления блюд до отделки и украшения помещений. А какие представления показывались? В их сюжетах перемешались исторические и мифологические события, люди, жившие в разных эпохах, действовали в них сообща. А поведение самого Трималхиона? Верх распущенности, чванства, бестактности и плебейского тщеславия!
Девушка положила книгу на колени и устремила взгляд в бассейн. Его величина позволяла разводить множество огромных мурен59, но в нём жили только декоративные рыбки среди разноцветных водорослей, и стояли крохотные храмы-дворцы. Кассия заметила, что солнечные лучи скоро доберутся до неё, и ей придётся или переставить кресло вглубь терассы или перенести его на другую сторону. Заворожённо глядя на прозрачную радугу, запутавшуюся в брызгах фонтанов над бассейном, Кассия расслабилась и почувствовала, что медленно погружается в мягкие объятия Морфея…
– Как удивительно на тебя действует сытная еда и приятное чтение! – Прозвучал насмешливый голос отца.
– Еда тут не при чём, – возразила Кассия и с наслаждением потянулась. – В первой половине дня я способна только читать и размышлять, а сегодня почему-то особенно хочется расслабиться.
– Да? Надеюсь, это не предвещает нам беды или излишние заботы?
– Как это?
– Старики говорят, что наш организм жаждет отдыха после работы или, наоборот, перед большими хлопотами, и, чем труднее нам встряхнуться, тем больше дел, возможно – неприятных, нас ожидает.
Увидев, что дочь сосредоточилась и помрачнела, Постумий Сатрий добавил:
– Не принимай близко к сердцу. В твоей жизни будут только счастливые хлопоты. И, кстати, сегодня я позвал на обед Цельсов. Придут, видимо, все. Тебе будет с кем пообщаться, ты ведь дружишь с их дочерью.
– Дружу? Отец, я ни с кем не дружу.
– Зато у тебя со всеми ровные отношения.
– Да не сказала бы…
– Это потому, что выглядишь часто как неприступный город.
– Тебя это расстраивает? – Учтиво, но с улыбкой поинтересовалась Кассия.
– Нет, ни сколько. Ты у меня личность яркая, хотя и не способная по утрам на великие поступки, – Постумий насмешливо потрепал дочку по плечу.
Кассия протянула отцу пергаментную книжку Петрония:
– Не читал ещё? Я заложила в ней то место, где описывается роскошный пир. Ты не хочешь устроить сегодня такой же?
– Непременно ознакомлюсь с этим произведением, – сказал Постумий, разглядывая портрет автора на обложке, и перелистывая страницы, мелькавшие то жёлтым, то белым цветом. Затем добавил: – Но сделаю это чуть позже. Сейчас я отправляюсь на форум. Один из клиентов просил меня стать свидетелем по его делу, и я вынужден подставить ухо60.
– А тебе нужно проследить за приготовлениями к обеду. Я отдал основные распоряжения, а ты можешь добавить что-нибудь от себя. Да, и загляни в бани, чтобы к приходу гостей там всё было в полном порядке.
– Обязательно. Доброй дороги.
Кассия встала, провожая отца. Когда он ушёл, девушка хотела вернуться к чтению, но вспомнила, что отдала ему книгу. С тоской, глянув на уютное сиденье, она направилась в кухню. Покинутое кресло осталось на прежнем месте, вскоре к нему подобралось солнце и, поняв, что никто ему не помешает, удобно в нём развалилось.
– «Теперь и отец, хоть и шутя, но всё же указал мне на плохую примету», – думала Кассия, торопливо шагая по дому. Обойдя кругом перистиля, она вышла в противоположную от места своего отдыха дверь. Сразу девушка попала в затемнённую экседру, подобную той, что в доме Юлии вела в кабинет хозяина, но меньшую по размерам.
В те времена любой более или менее богатый дом был полон шедеврами греческих и римских мастеров. Но пол экседры дома Сатриев украшала такая удивительная напольная мозаика, что даже тогда она считалась самым изысканным произведением подобного искусства. Выложенная из множества тёсанных разноцветных камешков, она представляла собой тщательно проработанную батальную сцену. Это был фрагмент исторической битвы, исход которой решил судьбы людей значительной части тогдашнего мира, а именно – сражение между персами во главе с их царём Дарием и Александром Македонским. Вся мозаика была проникнута глубокими чувствами действующих лиц: Александр Македонский на легендарном коне Буцефале ведёт в решительное наступление свои полки, которые сталкиваются с войсками Дария, сражающегося на колеснице. Лица полководцев выражают ненависть друг к другу и решительность. Вокруг них кони топчут корчащихся в смертельной агонии людей, и сами падают взмыленные и обессиленные.
Покинув экседру, Кассия миновала ещё несколько различных комнат, и прошла по короткому коридору, который вывел её к баням. Открыв дверь, она попала в первое помещение – раздевалку, оно слегка освещалось через маленькое круглое отверстие в потолке. Кассия придирчиво осмотрела его и удовлетворилась чистотой мраморного пола и кедровых лавок, проведя рукой по цветным панелям, девушка почувствовала влагу на пальцах, значит мыли бани совсем недавно. По температуре в следующей комнате – тепидарии, где к приходу гостей она не должна быть горячей, а лишь расслабляюще-теплой, Кассия поняла, что нагревать трубы под полом начали вовремя и через три часа бани будут готовы принять посетителей. Проверять кальдарий – горячую комнату и лаконник – сауну не имело смысла, об их состоянии можно было судить по тепидарию. Кассия только проверила, как быстро наполняется бассейн во фригидарии, куда любители острых ощущений ныряли, чтобы взбодриться. Вода в него поступала из местного колодца благодаря лебёдке, приводимой в движение двумя рабами. Она нескончаемым потоком заливалась в наклонные трубы. Таким же образом в доме наполнялисьбассейны, а для питья использовалась вода, поступающая по водопроводу с гор.
Удовлетворившись увиденным, хозяйка направилась на кухню. Чудесные запахи, разносящиеся по дому, и рабы, снующие между кладовыми, амбарами, погребами и кухней, являлись признаком предстоящего праздника. По шуму, стоящему на птичьем дворе, Кассия поняла, что это малыш Бар развлекается пуганием кур, вместо того, чтобы собирать яйца.
Девушка уже собиралась войти на кухню, как неожиданно дверь распахнулась, и из неё буквально вылетел молодой раб, вслед которому неслись слова, которые никак нельзя было слышать благовосптанной римлянке:
– Ты – podex61 последнего осла в стаде, твоя merda62 способна отравить всю округу…
И тут же появился управляющий, голос которого Кассия с удивлением узнала. Он держал в руках большую скалку для раскатывания теста и уже собирался использовать её крепость на спине в чём-то провинившегося слуги, как вдруг увидел молодую хозяйку. Очередная тирада, готовая сорваться с его языка, вдруг застряла в горле, и он замер перед Кассией, судорожно подбирая слова объяснения. В такой же, даже большей растерянности, находился и раб. Одно дело получить выволочку от управляющего, такого же раба, хоть и высоко поднявшегося, другое дело, быть наказанным хозяйкой. Он, конечно, знал, – и это придавало ему бодрости, – что в доме Сатриев не применяются телестные наказания. Но ведь есть и другие способы испортить жизнь подневольному человеку: продать с плохими рекомендациями, выслать на плантации да мало ли что ещё?
Кассия вопросительно подняла брови и, еле сдержирая иронию, поинтересовалась:
– Что натворил сей юноша?
– Разбил амфору с хиосским63, – гневно выпалил Арыза.
Раб так глубоко втянул голову в плечи, что на виду осталась только льняного цвета макушка. Но всё-таки он осмелился бросить быстрый взгляд на хозяйку, которую впервые видел так близко. В этот момент Кассия подошла к нему и одним пальчиком приподняла его лицо за подбородок. «Совсем молоденький, скорее подросток, а не юноша. Глаза быстрые и умные, лицо простое, открытое…»
– Сколько ещё хиосского осталось? – поинтересовалась она у Арызы.
– Только одна амфора64.
– Ну что ж, на сегодня вполне достаточно. Если гостей не будет больше, чем запланировано.
И, забыв о провинившемся рабе, Кассия шагнула в кухню. Все тут же вернулись к своим обязанностям, которые побросали, присматриваясь и прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. Вслед за хозяйкой на утрамбованный песок кухни вернулся управляющий.
– Список распоряжений, – не оглядываясь, потребовала Кассия и протянула руку. Тут же в ней оказался пергамент.
«Итак, первый стол – закуска. Яйца, маслины, как обычно, подсоленная, копчёная скумбрия, высушенный и натёртый гарум65, молодой горошек и овощи. Прекрасно, добавить нечего».
Одновременно молодая хозяйка подошла к левому столу, за которым всё это готовилось. Осмотрев его, она осталась довольна и продолжила чтение.
«Ветчина по Апицию66 с начинкой из сушёных фиг, мёда и лаврового листа, всё это запечённое в тесте. Варёные и обжаренные голуби со специями и травами. Это я люблю, особенно задки. А вот что-то новое: гусь без косточек, а в нём молодая курочка, тоже без костей, а внутри неё – свиной язык, пространство заполняется фаршем с грибами, и всё это жарится на вертеле. Наверное, очень вкусно! Ну и соусы: взвар, сухой и жидкий гарум, ликвамен. Это всё второй стол. Чудесно!»
Так, постепенно, читая и размышляя, Кассия обошла всю огромную кухню: две печи, камин, множество разделочных столов. Не отступая ни на шаг, за ней следовал Арыза. Наконец, она подошла к последнему столу, где готовилась третья перемена – десерт. Кассия остановилась и, бросая быстрые взгляды на стол, принялась сверяться со списком.
«Фрукты с начинкой из орехов и мёда, финики. Пирожные с кремом, хрустящие булочки, орехи, сладкий сырный пирог с маком. Всё».
– Галла! – Окликнула она старшую кухарку, мать Зеи. – Запеки, пожалуйста, крупные яблоки в сладком тесте и подай под банановым пюре.
Женщина улыбнулась и склонила голову в знак повиновения:
– Хорошо, хозяюшка, – Кассия вернула улыбку рабыне и дочитала вслух: «Вина – терпкое фалернское67, сладкое хиосское, старое цикубское68, массикское…»
– Надеюсь, его не процеживали через холстину?
– Нет, оно всю ночь простояло под чистым небом, а цикубское очистили голубиными яйцами.
– Молодцы!
«…и аттический мёд для любителей пить с ним фалернское.»
Когда Кассия, а следом Арыза, покинули кухню, они увидели всё того же раба, терпеливо стоящего у стены.
– Надо же, не убежал, а ведь мог, – восхитилась девушка. – Я прощаю этого мальчика. Его счастье в том, что хиосское было не последним. А ты, Арыза мне больше не нужен. Следи самостоятельно за приготовлениями к приёму гостей. Я знаю, ты всегда и везде успеваешь.
Управляющий счастливо зарделся от неожиданной похвалы. Уже пройдя вдоль коридора, и собираясь свернуть в сторону жилых покоев, Кассия остановилась и насмешливо добавила:
– Если ты знаешь много вульгарных выражений, подобных тем, что я только что услышала, советую издать книгу на их основе. Ты будешь иметь грандиозный успех в наше развращённое время.
И ушла, оставив Арызу под насмешливыми взглядами рабов.
Заботы текущего дня позволили Кассии отвлечься от тревог, тем более что она старалась держать под контролем свои мысли и чувства. До приезда гостей оставалось около полутора дневных часов, и девушка решила использовать их одновременно и с пользой и для развлечения. Одним из любимых её занятий было чтение, при этом она увлекалась не только модными в то время авторами, но и произведениями давно ушедших веков. Книги, взятые в библиотеке и купленные в магазине, были давно уже прочитаны, и потому настал самый подходящий момент для пополнения её литературной коллекции.
Подходя к своей комнате, Кассия не останавливаясь, окликнула Зею, и та не замедлила появиться в дверях.
– Я хочу посетить книжный и через несколько минут буду в атриуме. Побеспокойся о паланкине.
– Вы отправитесь одна?
– Нет, с тобой…постой, я передумала. Паланкин отменяется, мы пойдём пешком. Позови сопровождающих.
Пока Зея выполняла распоряжение, Кассия одела паллу, край которой накинула на волосы, чтобы уберечь их от дорожной пыли. Выходя из кубикулы, девушка глянула через окно в сад, и её сердце тревожно сжалось: она вспомнила утренний рассказ рабыни. Некоторая часть разума с устрашающей настойчивостью подсказывала, что вскоре произойдёт или уже произошло нечто ужасное и таинственное, что полностью изменит всю её жизнь. Но пока ещё Кассия справлялась с внутренним голосом при помощи логических рассуждений или просто убегая от неприятного предчувствия.
Проходя через атриум к дверям, девушка похвалила себя за то, что не пошла по магазинам одна, ведь беседа с Зеей обязательно развлечёт и, главное, помешает углубляться в себя, вороша воспоминания и ощущения.
Путь к ближайшему книжному магазину проходил по уже знакомой виа ди Нола, но в направлении, противоположном тому, откуда Кассия прибыла накануне. Эта улица никогда не заполнялась народом до отказа, потому рабу, в обязанности которого входило раздвигать толпу перед хозяйкой, не приходилось много работать. Здесь находились пинакотеки – выставочные залы, косметические и сувенирные прилавки, магазины по продаже тканей и дорогостоящих аксессуаров, а также несколько ювелирных и книжных лавок. В отличие от многих других районов, в этом не было лупанаров и дешёвых забегаловок. Такое положение объяснялось тем, что дом Сатриев находился на богатой и престижной улице, на которую крайне редко заходили бедняки.
Но стоило пройти несколько домов и повернуть налево, как человек попадал на виа делла Фортуна, ведущую к форуму. На её коротком отрезке от виа ди Нола до центральной площади происходило настоящее столпотворение. Здесь царила почти та же атмосфера, что и на виа дель Абонданца, только обуславливалась она не большим количеством торговых точек, а близостью форума – сердца города. Его храмы, рынки, базилики привлекали огромное количество разношёрстного народа.
Кассия шла по родной улице и радовалась пока ещё свежему, непыльному воздуху и благодарила покровительницу Юнону за то, что она подсказала ей пройтись сегодня пешком. Девушку развлекала ненавязчивая суета вокруг, ей приятно было упруго ступать по старому булыжному тротуару.
– Кассия! Кассия Сатрия! – Кто-то настойчиво звал её, заставляя оглянуться. Девушка остановилась и повернула голову. «О боги, неужели Рубеллия? Какая бесцеремонность: кричать на всю улицу, когда можно спокойно подойти!»
Действительно, к Кассии приближалась дочь одного из клиентов семьи Сатриев, человека богатого, но мало образованного и некультурного. С ним и его домашними большинство семей старались общаться как можно меньше.
– Када идёшь? – Без вступления спросила Рубеллия, поравнявшись с Кассией и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Я хочу купить новую камею. Ты не поможешь мне выбрать? Все знают, что у тебя утончённый вкус. Кстати, тебе очень идёт этот наряд. А вот я не умею…
– Спасибо за комплимент, – перебила Кассия разговорчивую собеседницу. – Видишь ли, я очень спешу к космету…
– Я могу с тобой!
– Нет, что ты? Разве я могу утруждать тебя своими заботами, скорее всего, ты очень спешишь, а я просто убиваю время. Да к тому же твой вкус ничуть не уступает моему, ведь догадалась же ты надеть золотые виноградные гроздья, а на шею серебряное колье с разноцветными каменьями. Спасибо тебе ещё раз, но я не в праве пользоваться твоим великодушием. До свиданья.
Кассия постаралась побыстрее уйти, оставив Рубеллию размышлять, что же такое она услышала: ответный комплимент или лёгкую издёвку. Через несколько метров Зея не выдержала и прыснула от смеха.
– Ловко вы от неё избавились! – Рабыня оглянулась. – Она всё ещё смотрит вам вслед. Бедненькая!
– По-другому с ней нельзя. Она настолько навязчива и беспардонна, что способна вывести из себя даже каменную статую.
– Интересно, поняла ли Рубеллия, что вы высмеяли её вкус?
– Ты тоже заметила, что её украшения не соответствуют друг другу?
– Конечно! Золото и старое серебро с разноцветными стекляшками! Такое невозможно надеть случайно. Видимо, она долго думала, прежде, чем выбрать украшения для сегодняшнего дня!
Девушки весело засмеялись.
Так, легко беседуя, они дошли до книжной лавки. Раб распахнул дверь и Кассия вошла в помещение с чувством благоговения, с каким не каждый верующий входит в храм. Она считала, что написание любого произведения, даже маленького рассказика – это великое искусство, доступное только избранным. Рассматривая портреты авторов на пергаментных обложках книг, она пыталась заглянуть им в глаза и старалась понять, что же помогает им излагать мысли так легко и непринуждённо. Почему при чтении ощущение причастности к происходящему не покидает ни на минуту? А характеры героев? Они наполнены жизнью до самых краёв, знакомясь с ними, понимаешь, насколько многообразен человеческий род и насколько он непредсказуем.
Кассия ласково провела рукой по переплётам стоящих на полке книг и улыбнулась им, как своим старым знакомым. В это время из дверей, спрятавшихся между стеллажами, вышел хозяин магазина, мужчина лет сорока. Увидев посетительницу, он расцвёл в счастливой улыбке.
– Милая Кассия Сатрия! Примите мои приветствия. Да не покинет вас Юнона никогда!
– Здравствуй, Луцилий! Пусть твой Гений не забывает тебя! Есть что-нибудь новенькое?
Тёзка одного из великих поэтов Рима поправил тогу на левом плече и заспешил к шкафчику в углу.
– Вот. Недавно привезли, и я решил оставить её для моей любимой покупательницы.
Луцилий протянул девушке тоненькую книжицу с портретом молодого человека на обложке.
– Персий Флакк? Да я читала его. Подражает Горацию, но настолько застрял в стоических идеалах, что так и не смог понять жизненную реальность, принял позу непреклонного антагониста, с чем и умер в неполные двадцать восемь лет.
– Так оно так, но не совсем, – Луцилий хитро улыбнулся. – Эта книга имеет личный автограф автора. Когда-то он подарил её Сенеке, а семья последнего избавилась от неё, как и от многих личных вещей этого весьма умного человека.
– Не такого уж и умного, если позволил втянуть себя в заговор против императора Нерона. А книга действительно имеет ценность, я куплю её. Есть ещё что-нибудь? По твоим глазам я вижу, что Персий – это не всё… – Кассия улыбнулась продавцу. – Кстати, как поживает твоё семейство? От сына были известия?
Луцилий, наклонившийся к низкой тумбе, весело встрепенулся и гордо сообщил:
– Мой сын приехал домой вчера вечером!
– Да что ты говоришь!?
– То и говорю, что невестка и внуки не находят себе места от счастья и не знают, чем ещё его ублажить. Он привёз добычу из Иудеи и награды, которыми его удостоил командир от имени императора. А командиром его был, как вы знаете, Гай Альбуций Цельс. Этот достойный потомок древнего рода завершил военную карьеру по состоянию здоровья. Именно благодаря ему мой сын опять рядом со мной.
– Выходит, старший сын Цельсов наконец добрался до родных пенат… сколько ж лет его не было?
– Около десяти. Мой мальчик отправился воевать вместе с ним по обязанности клиента перед патроном.
– Всё понятно, – Кассия заинтересовалась новостью. Помолчав, она добавила: – Думаю, что сегодня он будет у нас на обеде. А что это у тебя в руках?
– Это мой подарок вам. Насколько мне известно, только вы в этом городе можете оценить такую вещь. Удивительные произведения из древнего Египта. Читая их, понимаешь, что жизнь на нашей старушке Земле кипела и до основания Рима.
Кассия бережно взяла обе книги, передала их Зее, расплатилась и, пожелав счастливого дня хозяину магазина, вышла, сопровождаемая молчаливыми рабами.
На улице она поняла, что летнее солнце успело взять власть над городом в свои горячие руки, и поспешила домой по уже раскалённым мостовым. Она заметила, что пыль, поднятая повозками, оседает весьма медленно и ничто её не колышет. Установилось безветрие.
Войдя в освежающую прохладу дома, девушка вознесла благодарственную молитву богам за то, что они подарили ей такое надёжное укрытие не только от ливня и ветра, но и от жары.
Кассия отпустила рабов и пошла в свои апартаменты. Первым делом она сбросила с себя запылённую паллу. Затем перед зеркалом поправила причёску, подтолкнув под ленту выбившиеся пряди, и одновременно она проверила, всё ли в порядке с косметикой. Улыбнувшись своему отражению, Кассия отвернулась от него.
Пока она отсутствовала, кто-то позаботился о свежих фруктах. Кассия выбрала крупную грушу, взяла книги и направилась к оставленному утром креслу, намереваясь перед обедом поближе познакомиться с новинками. Слуги успели переставить сиденье в тень, и девушка с превеликим удовольствием устроилась в нём. Не задерживая внимания, она просмотрела уже знакомые сатиры Персия и отложила их в сторону. Вторая книга вызывала в Кассии неизмеримо больший интерес. На её обложке был изображён фрагмент какой-то наскальной живописи и гротескная фигурка египтянина. Прочтя первую страничку, девушка узнала, что в неё включены два произведения: сказка «Обречённый царевич» и религиозный текст «Гимн богу Атону».
Сказка в развлекательной форме говорила о том, что все люди зависят от богов, но своими поступками могут улучшить или ухудшить свою судьбу. Она была короткой, содержала множество пробелов и неожиданно обрывалась. Прочтя её, Кассия прикрыла книгу, заложив нужную страничку пальцем. Некоторое время она размышляла над тем, почему нынешние авторы не пишут сказки, а создают произведения, критикующие и высмеивающие современное общество. Сказка же – такой жанр, который ненавязчиво может и поучать, и развлекать, и внушать патриотизм наравне с религиозностью.
Доев грушу, Кассия собралась было продолжить чтение, но пришла Зея и радостно сообщила, что привратник только что распахнул обе створки входной двери перед семьёй Цельсов, прибывшей в полном составе.
Бросив сожалеющий взгляд на книги, Кассия пошла встречать представительниц прекрасного пола приглашённой семьи. Гордо вскинув голову, расправив плечи и изобразив приветливую улыбку, она приготовилась к однообразному и даже скучному общению с Цирцеей и её дочерью Аврелией.
К подобным обязанностям Кассия относилась спокойно, но без энтузиазма. А сегодня ей особенно сильно не хотелось выполнять долг приветливой хозяйки дома. Она всей душой и даже телом мечтала закрыться в комнате, сесть в уголок и никого не видеть и не слышать, оставить весь мир за пределами своей жизни, провести личный помериум69, который никто не смог бы пересечь. «Надо было сказаться больной и таким образом избежать сегодняшнего нудного и учтивого вечера. Чтобы не слушать рассказы Цирцеи о том, какие наряды и украшения она приобрела, какие видела на других матронах и что модно носить в этом году. А Аврелия? Хорошая, умная девушка, но её воспитали для замужества и никогда не позволяли иметь собственное мнение. И вот результат: с ней нельзя поговорить даже о моде! Опять будет вспоминать, что и по какому поводу изрёк её благоверный, за которого её выдали год назад в пятнадцатилетнем возрасте и который старше её аж на двадцать лет. Ещё бы! Он очень богат и, говорят, умён. Не знаю, ни разу не виделась с ним. Ну что за нудные женщины?..
– Милая Цирцея, как я рада видеть тебя и твою дочь в своём доме! Надеюсь, мы проведём прекрасный вечер в дружеской беседе и приятном застолье!
– Здравствуй, Кассия, здравствуй. Красавица! Какая великолепная на тебе стола, какой дивный цвет, а шитьё! Серебряные нити высочайшего качества. Ты великолепна и даже обольстительна!
– Спасибо, спасибо, как приятно слышать комплимент от тебя. Такого знатока туалетов и косметики, – Кассия непринуждённо вела беседу, направляясь с гостями в бани. – Что-то ты сегодня грустна, Аврелия, не заболела?
– Да нет, – зарделась юная женщина. – Я не больна. Просто мой супруг уже два месяца в отъезде, и я не могу обрадовать его, сказать, что наша мечта сбылась: я беременна.
Аврелия опять покраснела, но видно было, что она по-настоящему счастлива, и Кассия чистосердечно порадовалась за приятельницу и искренне поздравила её, добавив:
– Но ведь эту чудесную новость можно сообщить ему в письме.
– Нет! Вот и мама говорит о том же…
– Конечно! – Перебила Цирцея дочь. – Напиши, тогда он побыстрее приедет, а так, кто знает, сколько ещё он собирается мотаться по империи.
– Мама! Во-первых, тогда он приедет из-за ребёнка, а не из-за меня, а я очень хочу узнать, сильно ли он по мне скучал, ведь это наша первая разлука. Во-вторых, я хочу в первую ночь после его приезда, после ласк и объятий, прижаться к нему и сообщить о ребёнке, глядя ему в глаза. – Аврелия мечтательно вздохнула, а Кассию при её словах бросило в жар. – Увидеть его первую реакцию, – продолжила женщина. – Почувствовать его радость и пережить её вместе с ним. Вот о чём я мечтаю!
Зависть! Это чувство пронзило Кассию, как молния. Зависть к женщине, познавшей радость близости с мужчиной. Причём близости не столько плотской, сколько душевной. Она, такая умная и рассудительная, сама себе казавшаяся неуязвимой ни в чём, в последние минуты поняла, что весь панцирь философских размышлений и скепсиса, каким она оградила свой внутренний мир от внешнего влияния, рухнул при встрече с простым женским счастьем.
– …Вот такая романтичная у меня дочурка! – Кассию вывела из раздумий Цирцея. – Что ты об этом думаешь, милая?
– Думаю, что она права.
Во время разговора они подошли к женской части бань. Кассия открыла перед гостями дверь.
– Вот так-то, теперь у меня есть союзник, – Аврелия улыбнулась приятельнице. – Кстати, мама, мой муж не мотается по империи, а занимается очень важными государственными делами, и я ни в коем случае не хочу, чтобы он отрывался от них из-за меня. Это – третья причина, по которой я не пишу ему о своей беременности.
Проговорив, она гордо вошла в бани вперёд всех. «Лисичка стала показывать зубки!» – удовлетворённо подумала Кассия, с усмешкой глядя в широкую спину обескураженной Цирцеи, следом за дочерью входящей в раздевалку.
Здесь их ждали рабыни: Зея и две других, прихваченных с собой гостьями. С их помощью быстро сбросив одежды, знатные помпеянки вошли в тепидарий, слегка в нём разогрелись, затем удобно устроились на деревянных лавках в кальдарии. Рабыни натёрли маслом их распаренные тела и через некоторое время удалили его специальными скребками. Пройдя таким образом традиционную процедуру мытья, Цирцея вернулась в раздевалку через тепидарий, а Кассия и Аврелия вошли во фригидарий, сразу почувствовав его прохладный воздух. Младшая из женщин села на скамью и расслабленно вытянула ноги. Внимательно осмотрев Кассию, она проговорила:
– У тебя удивительное тело: в одежде ты кажешься худой, а обнажённая – весьма фигуристой.
– Да, у меня рост от отца, а телосложение от матери. Получилось, не посчитай за хвастовство, неплохо.
Кассия присела у бассейна и опустила в воду кончики пальцев.
– Холодная! Прыгнешь со мной?
– Что ты! – Аврелия испуганно поёжилась. – Я сразу умру!
– Не умрёшь! – Кассия зачерпнула пригоршню воды и со смехом плеснула её на приятельницу. Та завизжала, подскочила и убежала на противоположную сторону бассейна.
– Ты с ума сошла! Сама ведь всегда говорила, что я теплолюбивое растение! – Начала выговаривать Аврелия, но поняла, что Кассию словами не проймёшь. Тогда она задержала дыхание и, зажмурившись, плюхнулась в воду рядом с коварной шутницей, обдав её фонтаном холодных брызг.
– А-ай! – Вскрикнула от неожиданности Кассия. И, чтобы не мёрзнуть от холодных капель на тёплом теле, она прыгнула в бассейн рядом с Аврелией. Они скрылись под водой и, как только вынырнули, поспешили выбраться на воздух, который после ледяного купания показался им тёплым.
– Как хорошо! Всё тело горит, – проговорила Аврелия, поглаживая талию. – Скоро она располнеет.
– Кто? – Не поняла Кассия.