Наталья Аврора
Разлейте время по бокалам
Сэт хотел оставить свою котомку, но Асканий остановил его.
– Возьми с собой, купишь что-нибудь из еды.
Асканий не собирался ждать Сэта, его путь лежал в Помпеи, туда, откуда люди бегут сломя голову. Ему обязательно нужно было быть там, ему, а не Сэту. Асканий понимал, что там опасно, и он хотел спасти друга. Потому, выйдя из склада вместе с Сэтом, он посмотрел ему вслед и быстро пошёл в противоположную сторону.
В самих Стабиях, в отличие от порта, не чувствовалось паники, только небольшое напряжение. Торговцы зазывали потише, не все магазины работали, людей на улицах было мало. Асканий почти бежал в сторону северных ворот. По пути он размышлял, как ему проще добраться до Помпей. Понятно, что дилижансы туда не ездят, нанять повозку тоже вряд ли получится. Придётся покупать лошадь, тем более, что опыт верховой езды у Асканий был. За хорошего коня, ему пришлось отдать все оставшиеся деньги. При этом он переплатил как минимум вдвое.
Дорога показала, что животное стоило того: конь был послушным и выносливым. В пути ни он никого не обогнал, ни его никто не догнал. Ни один человек не ехал в том же направлении, что и Асканий. Зато людей, бегущих из города было так много, что, казалось, в нём не осталось ни одного жителя. Уезжали даже те, кто ещё несколько часов назад не собирался этого делать, потому что, только Асканий проехал колонну, отмечавшую две трети расстояния от Стабий до Помпей, как раздался оглушительный треск, земля закачалась, и из горы поднялся высоченный столб огня. Это вековая, затвердевшая лава поддалась напору изнутри и разлетелась на кустки. Не больше восьми миль было до Везувия, его прекрасно видно было из любой впадины, не говоря уже о холме, на котором извержение застало Аскания. Конь под ним замер, потом поднялся на дыбы и отчаянно заржал от страха, Асканий удержался и постарался успокоить бедное животное. Это ему удалось, но теперь конь остановился, как вкопанный и упрямо не хотел двигаться ни в одну сторону. Он панически испугался. Вокруг творилось нечто невообразимое: перепуганные лошади и мулы метались в разные стороны, они сталкивались, кусали друг друга, повозки сцеплялись, и никакими силами их невозможно было разъединить. На дорогах образовался затор, который можно было преодолеть только пешком или верхом. Кто мог, распрягали лошадей, вскакивали на них и уносились подальше, ища спасения. Другие бросали всё добро и шли пешком, неся детей и громко причитая. Но находились и такие, кто повернул назад, ища спасения под стенами родного города.
Асканий слез с коня, обнял его морду и ждал, пока тот привыкнет к постоянному гулу и дрожанию земли. В это время исполинский столб высотой в несколько миль, выросший из вулкана, начал оседать, на его верхушке образовалось огромное, плоское облако. Асканий видел, как оно, расползающееся и гонимое ветром, направилось на юго-восток. Первыми на его пути стояли Помпеи. Как невиданный зверь, вышедший из ада, огромное облако подбиралось к городу. Это было внушительное и подавляющее зрелище! Яркое солнце, начавшее путь к горизонту, освещало край тучи, было хорошо видно, как внутри неё клубится дым вперемешку с вулканическими осколками, размером от пылинки до огромных кусков породы, и как между ними постоянно вспыхивали яркие молнии. И вдруг, ещё не дойдя до города, все эти обломки начали градом падать на землю, а Везувий всё выстреливал новые и новые порции смертоносных осколков…
Асканий, как заворожённый смотрел на эту фантастическую картину, ему показалось странным, что он едет туда, в самый центр невыразимого ужаса. Что заставляет его делать это, ведь, возможно, он идёт на смерть? Но, задавая себе этот вопрос, Асканий не искал ответа. Он шёл к своей любимой, к своей судьбе, остальное было совершенно не важно! Не посещала ли его мысль, что он не найдёт Кассию в этом аду? Нет. Он знал, что всё делает правильно, знал, что встретит её, потому что время пришло.
Асканий почувствовал, что конь стал спокойнее, он осторожно уселся на него и направил в нужную сторону. Животное нехотя повиновалось, но сначала не слушало понуканий и понуро брело вдоль дороги. Прошло не мало времени, прежде, чем конь побежал в прежнем темпе.
Когда Асканий подъезжал к Помпеям, туча, несущая смерть, одним своим краем уже нависла над городом. С холма, по которому проходила дорога, Асканий видел, что улицы превратились в непроходимые баррикады из обломков обрушившихся зданий, телег и многого другого. Было ясно, что конь ему в городе без надобности. Перед Морскими воротами мужчина соскочил с него, снял сбрую и отпустил, легко хлопнув ладонью по крупу. Надо будет поинтересоваться, пришёл ли конь в свою родную конюшню, подумал Асканий. Найдя Кассию, он собирался вернуться с ней в Стабии и, отыскав там Сэта, увезти её в Египет, чтобы больше никогда не расставаться.
Конь, принесший Аскания в погибающий город, со всех ног мчался подальше от него, подальше от смерти, а мужчина, наоборот, шагнул в этот кошмар, навстречу самому важному своему испытанию…
Когда наступил вечер этого дня, никто из оставшихся в городе жителей не знал. Небо навсегда было спрятано от них тучей из камней, пемзы, кусков застывшей лавы и земли. Многие здания не выдержали и рухнули. В некоторых из них находились люди, всё ещё верившие в защиту родных стен. На улицах не было никого, передвигаться по ним было невозможно и опасно. Те, кто не успел или не посчитал нужным уехать, забивались под любую более или менее надёжную крышу и надеялись под ней переждать самое страшное. А с неба всё сыпались и сыпались смертоносные обломки. Они попадали под крыши уцелевших домов и накапливались там слой за слоем. Если в здании были люди, они карабкались по этим кучам всё и выше. Город погружался в небытие с невероятной быстротой: почти по шесть дюймов в час.
В самом начале извержения, когда из вулкана вылетела закрывавшая его жерло многовековая пробка, Кассия находилась в доме мужа. В мыслях она так и называла его: дом мужа. Она была одна, Гай Альбуций на прошлой неделе уехал в Рим, для решения какого-то дела в сенате. Ни вольных слуг, ни рабов тоже не было, все разбежались, как только на город стал сыпаться пепел.
А Кассия никуда не спешила. Она бродила по опустевшему дому с одной-единственной мыслью, с одним навязчивым желанием. Она должна найти ту книгу о Египте! Обязательно! Это так важно, что всё остальное не имеет совершенно никакого значения! Где-то ведь эта книга лежит! И лежит там уже десять лет! А если её кто-нибудь выбросил? Нет-нет, это невозможно, это просто не должно быть. Книга, книга! Что в ней было, о чём в ней было написано? Не важно, не важно. Нет! Важно! Для чего-то ведь она её ищет!
Кассия уже не бродила по дому, она как безумная металась по нему. Впрочем, почему как? Женщина медленно сходила с ума. Внешний мир не просто не имел значения, он более не существовал. Попав на открытое пространство изящного перистиля, Кассия замерла от удивления и восхищения. Деревья, скамьи, статуи, всё-всё было покрыто пеплом. На самом деле картина было ужасной. А Кассии она показалась прекрасной, наверное, потому, что сильно отличалась от того, к чему она привыкла за свою никчёмную жизнь. Новый перистиль в её изменившемся восприятии показался ей символом перемен, которых она так долго ждала. Кассия осторожно ступила на нетронутый серый ковёр и медленно пошла по нему, жалея, что не может лететь и ей приходится оставлять следы. Это конец моего пути? Спрашивала она себя. И тут, разрывая в клочья воздух вокруг, в её умиротворённые размышления ворвался оглушительный грохот. Земля закачалась, Кассия закричала от страха и вспомнила, что должна делать! Почему-то она не сразу нашла выход из сада. Она бегала от одного его конца к другому и всё больше паниковала. Перистиль уже не был прекрасным, он был страшным, казался преддверием ада. Наконец, перед ней появилась дверь, и Кассия быстро вбежала в дом.
Тут она перевела дыхание и замерла. Она прижалась спиной к такой надёжной стене и задумалась. Женщина поняла, что вела себя странно. Она чувствовала, что теряет рассудок. Это почти испугало её, но она не была бы той самой Кассией из рода Сатриев, если бы сдалась безумию без боя. Она была очень сильной, она сама не знала, насколько сильной она была…
Странный звук вывел её из раздумий. Кассия выглянула наружу и увидела новую фазу извержения вулкана: дождь из камней и земли. Она в ужасе закрыла дверь. Это конец света? Жизнь на земле заканчивается? И вновь молнией метнулась мысль: книга. Где она может лежать? Ведь она искала её везде: и в своём родном доме и здесь. Ей помогали все слуги, отец, муж. Было найдено множество давно забытых вещей, но всё тщетно! Книги о Древнем Египте нигде не было. Что делать? Где она? Кассия уже не задумывалась, зачем она ищет её. Как Асканий шёл в гибнущий город с верой, что так нужно, с такой же верой она искала книгу.
И тут Кассия безумно захотелось домой. Ей нужно было пройти всего один квартал, но как это сделать, когда на улице творится такое? Кассия почувствовала, что паникует, она постаралась успокоиться, понимая, что должна контролировать свои эмоции. Стараясь держать себя в руках, Кассия поспешила к выходу. Не успела она подойти к атриуму, там раздался оглушительный треск и грохот. Скорее всего рухнул потолок. Хорошо, если обвал не перекрыл единственный выход из дома. Кассия добежала до дверей в прихожую и распахнула их. Так и есть. Посреди комнаты, там, где был бассейн-имплювий, лежала гора деревянных обломков, черепицы и камней. Но путь к входной двери был свободен. Кассия поспешила к ней, совсем не думая о том, что ждёт её на улице.
Она вошла атриум вдоль стены, боясь падающих сквозь провал в потолке кусков лавы. Несколько осколков всё-таки долетели до неё и больно ударили по ногам. Невольно женщина остановилась и присела потереть ушибленное место. Но тут же она забыла о боли, потому что увидела то, что так тщетно искала несколько месяцев. Обвалившаяся крыша придавила старое кресло, которое Кассия взяла с собой из родительского дома. Оно, конечно, сломалось и из-под обломков торчал его подлокотник, а рядом с ним тоненькая книжка, уже припорошённая песком. Ещё несколько минут и её завалило бы полностью. Кассия бросилась к ней, схватила, прижала к себе и опять метнулась к двери, но не успела. Она почти добежала, когда на неё скатились камни, лежавшие на краю сломанной крыши. Теряя сознание, она сделала несколько шагов, буквально выпала за дверь, и захлопнув её, упала.
Несколько часов она пролежала без чувств. Не помня, что с ней произошло, Кассия села и вскрикнула. Болело всё тело, голова кружилась, на затылке пульсировала рана. Кассия потрогала её и ужаснулась: вся её рука оказалась в крови. Счастье, что удар по голове пришёлся вскользь. Она закрыла глаза, прислушиваясь к своему телу. Боль в ногах прошла, видимо, они просто затекли из-за неудобного лежания на твёрдом полу. Руки тоже были в порядке. Только плечи и спина сильно болели. Кассия ощупала их. Ещё и опухли. Всё не так страшно, как могло быть, поняла Кассия. И тут только она осознала, что вокруг стоит тишина, и стало намного светлее. Камнепад прекратился.
Было утро следующего дня. Последнего дня Помпей. Люди, выжившие под вулканическим градом, состоявшим из пемзы и твёрдых пород, выходили из укрытий и радовались спасению. Их было мало, большинство из них были избиты или покалечены, но все они были счастливы. Кассия тоже, выбралась на крышу, карабкаясь по горе из пемзы и земли, выросшей в центре прихожей за то время, что она пролежала без сознания. Женщина, как и многие другие, считала, что вся опасность уже позади, она стояла на крыше полуразрушенного дома и благодарила богов за то, что осталась жива.
Левой рукой она прижимала к себе книгу, которую, сама не зная, зачем, искала. Кассия села на камни и раскрыла её посередине, наугад.
«Ты, Атон, пробуждаешь всех ради сына своего, Владыки обеих Земель, Владыки Венцов Эхнатона, великого и ради Великой Царицы, любимой царём, Владычицы Обеих Земель Нефертити. Да живут они, да будут молоды во веки веков!»
И всё стало понятно. Всё встало на свои места. Как и Асканий, она отнеслась спокойно к тому, о чём вспомнила. Видно, давно была к этому готова и теперь почувствовала себя счастливой. Она – Нефертити, а не Кассия. Она всегда была ею, потому и ощущала себя неуютно в этом мире, потому ни с кем и не дружила, потому и любить не могла никого, кроме богом данного мужа Эхнатона. Аскания.
Кассия была возбуждена, но всё же вспомнила, что нашла книгу благодаря непонятно почему родившемуся желанию поскорее пойти в дом отца. Это она и сделала. С большим трудом, перебираясь с крыш на кучи шлака, забившие улицы, сбивая в кровь ноги и руки, она всё-таки добралась до родного дома.
Много часов кряду Везувий посылал в небо всё новые и новые смертоносные порции. Нескончаемая лавина камней, из которых одни были не больше рисового зерна, а иные величиной с кулак и крупнее, засыпала окрестности горы и наполовину погребла Геркуланум, Оплонт, Боскореале и Помпеи. Стабии, где остался Сэт, тоже пострадали.
Но, в конце концов, давление в жерле вулкана улеглось, ужасающий столб рухнул с его вершины и по горным склонам вниз устремился сверкающий раскалённый каскад. Плотный поток пемзы и крупных скальных обломков, перемешавшихся с почвой, неотвратимо скатывался вниз, обволакивая землю. Но, те, кто остался в живых после первых извержений не знали этого, они решили, что избежали смерти. Это было страшное заблуждение.
На город с огромной скоростью неслось ещё и мутное, раскалённое облако, состоящее из лёгкого пепла и газа. Добравшись до Помпей, оно примется свирепствовать, срывая оставшуюся черепицу, сдвигая каменные завалы. Опаляя и сжигая всё живое, оно пройдётся по городу. Люди задохнутся газами и упадут замертво. В живых не останется ни одного существа: ни человека, ни зверя. Город на века превратится в огромную могилу. А потом Везувий обрушит на него всё содержимое своих недр. Расплавленная лава докатится до города, волна за волной пронесётся по улицам, врываясь в дома, и почти похоронит под собой Помпеи. Все города у своего подножия, кроме Стабий, Везувий похоронит навсегда. А то, что ещё останется на поверхности, засыплет вулканический пепел, который будет опускаться на землю ещё несколько дней…
Но люди не знали этого. Не знал и Асканий. Он в нетерпении переждал камнепад под надёжной крышей одного из храмов, и, как только он стих, бросился к дому Кассии. Ловко преодолевая все преграды, он очень быстро оказался там, куда стремился всем своим существом. Его сердце колотилось, как безумное, стараясь вырваться из груди, будто желая опередить хозяина. Постоянно сдержанный, Асканий не узнавал самого себя. Он был безумно счастлив посреди не менее безумного ужаса! Он чувствовал близость Любимой. Она где-то здесь, в этом доме!
Слава всевышним силам, старый дом Сатриев устоял под напором стихии. Асканий забрался в него через крышу атриума, попав в кромешную темноту.
– Кассия! – позвал он. Тишина. Где искать её? В какой из множества комнат? А если она лежит где-нибудь без сознания, как найти её в полной темноте? – Кассия, любимая!
Асканий вдруг почувствовал отчаяние, но взял себя в руки. Он постарался вспомнить расположение ходов из атриума, ему это удалось, и Асканий на ощупь стал пробираться к одной из дверей. Надежда вернулась к нему. Но…
В этот-то момент город и накрыло облако, принесшее смерть всем без исключения. Они умерли одновременно в седьмой день перед календами сентября 832 года от основания Рима, двадцать пятого августа 79 года.
Кассию от любимого человека отделяла одна-единственная комната, но она не услышала его зов. Она умерла быстро, сначала окунувшись в холодную темноту, а потом увидев тёплый, ласковый свет. Такую любовь, такое счастье и радость излучал этот свет, что душа Кассии потянулась к нему, поняв, что за ним скрывается Бог. И она знала его имя. Имя своего Бога. Асканий. Эхнатон.
В то же мгновение душа Асканий увидела своего Бога. Свою Богиню. И он назвал её именем любимого человека. Кассия. Нефертити.