Натали Р.
Стать богом
– Не путаешь, – Вита хмыкнула. – Но тебе не кажется, что это чересчур круто – отстаивать приоритет таким образом?
– Айанур, – выдавил Хешшкор. – Это Айанур опять взялась за свое. Зря ты не убила ее, детка, когда у тебя была такая прекрасная возможность. Ей трудно смириться с вашим одновременным присутствием во Вселенной, уж я-то ее знаю.
Бессмертная Тьмы Айанур была раньше любовницей Хешшкора и бесилась от ревности с тех пор, как он встретил Виту. Узнав, что у Виты и Хешшкора родился сын, она вообще обезумела и украла Виталика. Айанур хотела развоплотить его и убить соперницу, чтобы занять прежнее место в сердце любимого. Как любимый смог бы впустить в свое сердце стерву, уничтожившую его ребенка и его женщину, Айанур не задумывалась. Вита полагала, что она непроходимо глупа, даже для богини. Потому и простила дурочку. Нет ума – считай, калека, а кто же с калеками воюет? Последние пятнадцать лет богиня, получившая внушительную вздрючку, вела себя тише воды, ниже травы и на глаза не показывалась. Но о чем она думала все эти годы, вот вопрос! Могла замыслить месть, чисто по глупости. Некоторым одного урока не хватает, даже такого болезненного.
– Миленион, – подала вдруг голос притихшая Катя. – Вот кто никогда не смирится с одновременным присутствием… как вы сказали? Миленион – гадина.
В отличие от Айанур, ее сестра по Тьме Миленион глупой не была. Если и не умна, то определенно коварна и изощренна. С Витой у нее были давние счеты. Вита снесла голову Дарьену Миленион, бывшему верховному колдуну Черного Круга, когда он восхотел пролить ее кровь на ступени Бетреморогской башни. Вита ничего против него не имела, он ей даже нравился поначалу, но свою жизнь она ценила больше. Дарьен был первым человеком, убитым Витой, тогда еще совсем неопытной девочкой. Она до сих пор отчетливо помнила растерянность в глазах колдуна, когда его меч, вместо того чтобы рассечь нежную девичью шею, лязгнул о подставленный клинок, и изумление, когда он ощутил в своем сердце холод острой стали, и дымящуюся кровь на тающем снегу…
А потом еще один посвященный Миленион, старый маг Хафиз, умер при непосредственном участии Виты. И какая разница теперь, хотела она этого или нет? Может, мысленно и желала старому козлу сдохнуть, но не всерьез. А он взял и умер: сердце не выдержало накала страсти. Таким образом богиня осталась без посвященных и развоплотилась. А когда вновь обрела тело, принялась мстить, да так, что на нее не сразу и подумали. Ей пришлось поумерить свою активность на этом поприще лишь потому, что собственная колдунья вынудила ее дать страшную клятву. Миленион вечным небытием поклялась, что не убьет ни Виталию, ни кого-то из ее родни. А куда деваться, если единственная до поры до времени посвященная, оказавшаяся способной услышать ее бесплотный зов через границы реальности – родная сестра триста раз проклятой Виталии? Но сейчас ситуация изменилась: Миленион обрела нового адепта и, по идее, могла пересмотреть свои отношения с посвященной. Кто знает, насколько крепко держат клятву бессмертные?
– Н-да, – промолвила Вита, поерзав в кресле. – Лучше бы прав оказался Саша. Microsoft как противник нравится мне куда больше этих психованных богинь, – по мнению Виты, которое она предпочитала не афишировать, вообще ни один бессмертный, включая ее любимого Хешшкора, не являлся нормальной по человеческим меркам личностью, но эти две красавицы, несомненно, били все рекорды неадекватности. – С компанией можно судиться, а в крайнем случае решить вопрос деньгами. Саша, будь другом, проверь эту версию по своим каналам.
8. Стратегия устранения
Хешшкор невольно отшатнулся от экрана, когда рука бессмертного, изображение которого виднелось в одном из окон, протянулась прямо к нему, и из нее ударил сполох лилового огня. Вспышка залила все окно, потом оно потемнело, и на экране возникла красная надпись: «Disconnected».
Он хрустнул кулаком. Спутал все карты, надо же! Хешшкор, конечно, знал из волшебных книг, кто это. Бог, носящий его собственное имя, ничтожество, посягающее на прозвище «Всемогущий», которое должно принадлежать ему, слабак и неумеха, опустившийся до любовной связи со смертной бабой… но все же бог, стоящий неизмеримо выше него, пока еще смертного. Пока еще.
Бог, таскающийся по пятам за этой женщиной – досадная помеха. Пока он будет рядом с ней, шансы победить очень невелики. Убить ее он не даст, пускай она и не его посвященная, а так, игрушка. К своим игрушкам боги бывают сильно привязаны, прямо как большие жадные дети. Так что любые аргументы бессмысленны. Его необходимо убрать, чтобы не болтался под ногами. Уничтожить всех его посвященных, тогда он развоплотится и не сможет ни на что влиять. В идеале было бы хорошо поступить так со всеми бессмертными, но пока что, для осуществления программы-минимум, довольно будет устранить этого.
Молодой маг потянулся, хрустнув костяшками, два сапфира в пупке заблестели, переливаясь. Он по-хозяйски провел пальцами по драгоценным камням и взялся за «мышь».
Первым делом он вызвал на экран список членов Черного Круга и отсортировал тех, в чьем имени присутствует слово «Хешшкор». Одним из них оказался он сам, а два других проживали в одном и том же замке. Всего два посвященных, да еще по одному электронному адресу – можно прикончить двух джейранов одним выстрелом.
Для заклинания он использовал типовой интерфейс игры-стрелялки. Внес в программу изменение, уменьшающее число жизней, отпущенных игроку, ровно на две. Ну, а что он еще дописал, то его личная тайна.
В Хешширамане стояла ночь, когда на адрес hesshiraman@blackround.ru пришло сообщение от анонимного отправителя, содержащее довольно громоздкий прикрепленный файл.
9. Игра
Завтракали в Хешширамане поздно. Саша, единственный «жаворонок» в семье, с утра пораньше, когда все еще досматривали предпоследний сон, прихватил свой диктофон и ноутбук и поехал в представительство фирмы Microsoft. Маги же считали, что просыпаться раньше Солнца зазорно даже зимой, а уж летом – сам Хешшкор не велел. Так что завтрак закончился уже после полудня.
Дожевывая булку, Федя перебросил свой рыжий хвост на грудь – во время еды он убирал его за спину, чтоб не мешал, – и решительно поднялся из-за стола:
– Пора почту проверить. Наверняка что-нибудь с утра накапало, от Кати, например, – он сказал это небрежно, но матери, конечно, было ясно, что парня волнует сообщение именно от Кати, а не от других коллег и знакомых.
Фаирата быстро поставила темно-синюю чашку с золотым ободком, из которой только что собиралась отпить, на бархатную зеленую скатерть.
– Никакой почты, Фёдор, – голос миниатюрной колдуньи был железен и непререкаем. – Если хочешь пообщаться с Катриной, возьми да телепортируйся к ней, – это наукообразное словечко она подцепила у Виты много лет назад: сначала посмеивалась над ее лексикой, а потом и не заметила, как прилипло. – А в почту чтоб не лазил! Или ты не слышал вчера, какие мыла теперь приходят? Аррхху одного сообщения хватило, – она передернулась: все еще не могла прийти в себя после гибели змея.
– О, – сын раскрыл рот и снова его захлопнул. – Ладно, я понял. Смотаюсь в Деадарг-3 попозже, когда там наступит обеденное время. Мне еще нужно поискать кое-что… Мам, есть какие-нибудь заклинания, чтобы всем казалось, будто у меня нет руки или ноги? – предстоящий визит в военкомат, висящий над ним, словно дамоклов меч, не давал парню покоя.
– Ты с руками не шути, – обеспокоенно заметила Фаирата, вставая и запахивая поглубже на животе необъятный халат из бледно-розового атласа. – При нашей профессии без рук нельзя. Уж лучше, чтобы задницы не было.
– Задницей не стреляют, – возразил Фёдор. – А если, скажем, одноглазым прикинуться?
Мать приостановилась в полудвижении и подняла вверх указательный палец:
– Знаю кое-что, тебе это наверняка поможет, если твои способности к магии хоть чуть-чуть больше моих. Для этого нужно сделать зеркало наподобие того, что есть у тети Виты, только инвертировать налагаемое заклинание.
Фёдор, как и мать, знал, что на самом деле у Виты нет одного глаза. Его выковыряли прислужники Миленион. Неизвестно, что еще сотворила бы с ненавистной Виталией мстительная и кровожадная богиня, если бы сама не оказалась в опасности, из которой, по иронии судьбы, только Вита могла ее выручить. Вот тогда-то, на волоске от безвременной и окончательной смерти, Миленион выторговала себе спасение за волшебное зеркальце. Вита не поленилась изучить историю этого предмета, обладающего голосом Миленион и ее сварливым характером, а потом рассказала ее Фае. Судя по свидетельствам как волшебных книг, так и народных преданий, Вита была не первой, кому богиня сдала в аренду артефакт личины. В древности он пользовался популярностью у стареющих дам, не желающих расставаться с красотой. Зеркальце, стоило в него только посмотреться, приводило внешность в соответствие с требованиями современной эстетики. А в качестве компенсации отпускало при этом весьма нелицеприятные комплименты.
– Справишься? – неуверенно спросила Фаирата сына. – Вообще-то заклинание донельзя запутанное, как и все, связанное с изменением облика.
– Ну… попробую, – в зеленых глазах Фёдора все еще теплилась надежда, изрядно поувядшая при упоминании о запутанности заклинания. Особой прилежностью паренек не отличался. Не будь он сыном колдуньи, вряд ли его приняли бы полноправным членом в Черный Круг.
– Сейчас найдем, – Фаирата удобно расположилась в мягком кресле за клавиатурой и пробежалась пальцем по компакт-дискам. – Кажется, вот на этом… – она включила компьютер и потянулась за диском.
По экрану быстро пронеслись непонятные сведения о компьютерной начинке, предложение нажать пробел, чтобы грузиться со съемного носителя, радостное сообщение о том, что запускается Windows… Промелькнуло летающее окошко с хвостиком, а за ним на миг показался рабочий стол с иконами, но тут же исчез. На экране появилась красочная заставка игры – стреляющие друг в друга андроиды.
– Фёдор, это ты игрушки скачивал? – многообещающе спросила Фаирата. Затраты на интернет порой приводили колдунью, вроде бы закаленную жизнью, в трепет.
Он растерянно помотал головой:
– Нет, не я. Может, па баловался.
Заставка мигнула, ее сменила вводная:
«Вы – робот-полицейский. Количество жизней: 5 – 2».
«Минус два» почему-то было написано другим цветом, режуще-желтым. Не успела Фая удивиться этому, как цифры угрожающе раздулись, лопнули и залили весь экран ядовито-желтым гноем. В середине экрана один за другим начали выстраиваться квадратики: «10%… 25%…»
Фаирату скрутила резкая боль, но она почему-то не могла оторвать глаз от этой мерзости. Даже падая с кресла и разрывая в крике рот, она продолжала смотреть в ярко-желтый кошмар, схвативший ее взгляд мертвой хваткой.
«75%… 100% completed».
– Мама! – закричал Фёдор в ужасе, бросившись к ней.
Но было уже поздно. На экране горели только безжалостные серо-стальные буквы: «GAME OVER».
10. Поиск
Над Хешшмилом, резиденцией молодого мага, разгоралось утро. Легкий бриз со Средиземного моря задувал в приоткрытое окно. Солнце, подкрашивая нежно-золотистым редкие облачка, засверкало над рощей пирамидальных тополей, протянуло свои лучи к окну, минуя незадернутые шторы.
Юноша, сидящий за компьютером, не пошевелился, когда солнце дотронулось до его щеки. Казалось, он спал: веки смежены, лицо спокойно. Сейчас, когда его временно покинули ненависть, презрение и надменность, было видно, что он еще совсем молод. Честолюбивому магу не сравнялось и двадцати.
Компьютер ожил. На экране появилась надпись: «Программа завершила работу», и Хешшкор тотчас открыл глаза, будто и не спал, а, словно экран, находился в режиме ожидания. В зрачках его не было и тени сна. Он прочел сообщение и удовлетворенно щелкнул пальцами.
Сделано!
Теперь он – единственный Хешшкор в этой Вселенной. Его тезка благополучно развоплотился с гибелью обоих своих посвященных: бог не может существовать в земном мире без тех, кто в него верит. Туда ему и дорога. Не заботишься о тылах – значит, недостоин топтать землю.
Ну-ка, посмотрим, кто еще может ставить палки в колеса. Кто еще связан с проклятой Виталией?
Он заказал поиск документов, в которых имя «Виталия» упоминается одновременно с именами магов. Поиск по всем волшебным книгам. Компьютер позволял проделать это и без помощи серьги-Искательницы, замерцавшей синим светом: на то в операционной системе имелись стандартные программы. Но волшебные книги открывают свое содержимое не всегда и не перед всеми. Серьга помогала, работая в тандеме с программой, и Хешшкор мог бы поспорить, что артефакту нравится такое эффективное сотрудничество. Вскоре на экране отобразился список с числом ссылок.
Фаирата Хешшкора Огненный Локон – 31…
Да хоть триста, пренебрежительно подумал он. С этой я уже разобрался.
… Бэла Айанур – 12
Немира Деадаргана – 10
Валента Миленион – 6
Дарьен Миленион – 4
Энтелена Деадаргана – 3
Хафиз Миленион – 2
Катрина Хешшвитала – 2.
Он догадывался, в каком контексте упоминается Виталия вместе с Дарьеном и Хафизом. Два посвященных Миленион приняли смерть от ее руки. Дарьен, гордость его богини, мужчина в расцвете красоты, силы и ума, верховный колдун Черного Круга. И Хафиз, мудрый старец, хранитель векового опыта. О Валенте Хешшкор мало что знал – ну, была у Миленион еще какая-то посвященная, но не станет же она препятствовать ему, любимцу госпожи, в осуществлении его планов. Немира – жалкая выскочка, занявшая высокое кресло Дарьена, при желании она могла бы стать источником неприятностей просто в силу своего положения, но будет ли у нее такое желание? Похоже, Виталию с Немирой не связывают сердечные отношения, их контакты, судя по их электронной переписке, сугубо деловые. Энтелена – мелкая сошка, как и ее воспитанница Катрина. Но Катрина – случай особый. Она посвященная Хешшвитала, и она за него жизнь отдаст… А что, пусть и отдаст. Эта девка тоже, небось, пользуется компьютером…
Проклятье! Он с силой хватил «мышью» по столу, и она разлетелась вдребезги, жалобно вспискнув. Вот ведь проклятье! Он не может убить Катрину. С ее смертью Хешшвитал, имеющий всего одну посвященную, развоплотится, потеряет зримое тело. Развоплощенный бессмертный не может влиять на мир, зато и его никто не достанет. Подвешенное состояние бесплотного разума – пытка скукой, но, с другой стороны – гарантия безопасности. У кого нет тела, тот неуязвим для оружия.
А мне необходимо пырнуть его ножом, иначе вся эта игра конского помета не стоит. Так что Катрину придется оставить в живых. Глядишь, пригодится после. Когда я стану богом, мне тоже понадобятся посвященные – так чем плоха эта девка, которая, между прочим, останется без покровителя? К тому же можно заставить ее нарожать кучу детей и посвятить их мне, Хешшкору Всемогущему…
Он стиснул зубы. Мечты мечтами, перспективы перспективами, но сейчас-то что делать с этой занозой? Устроить ей катастрофу, чтобы тихо отлеживалась в больнице и не мешала? Вряд ли: она тут же позовет своего Хешшвитала, и тот ее починит. Отпилить руки, чтобы не смогла совершить ритуал вызова? Грош цена будет безрукой как посвященной Хешшкора Всемогущего. Приложить так, чтобы без сознания оказалась? Этак недолго и переусердствовать. Нет, ее жизнь надо оберегать, как драгоценность. Хранить в сундуке за семью печатями…
Вот оно! Воодушевленный озарением, маг протянул руку, и с тонкого фарфорового блюда к нему спланировала хурма. Не в сундуке, разумеется, следует спрятать девицу, и не в горной пещере: Хешшвитал найдет ее в любой точке земного шара. Но в чужой мир ему хода нет. А госпожа не откажет в любезности подержать девчонку у себя, и пусть эта Катрина взывает там сколько угодно к своему повелителю – не докричится сквозь межмировые стены.
11. Валента
Каждый хозяин волшебного замка обустраивает его сообразно своему характеру. Когда Вита впервые увидела Милену, в ней правил Хафиз. Дряхлый маразматик с навязчивой идеей освобождения черного Абсолюта, наполовину – на большую половину – сумасшедший. Узкие конусообразные башенки, остроконечные черные шпили, многочисленные зигзагообразные галереи, винтовые лестницы, пыльные коридоры, двери с массивными замками, открывающимися столь же массивными, громадными ключами, темная тяжеловесная мебель – такой предстала Милена перед Витой двадцать лет назад, когда она явилась сюда, чтобы забрать у старикана украденные им волшебные драгоценности, а оказалась в его постели. К счастью, Вита была в то время уже довольно циничной девушкой и вспоминала об этом эпизоде с изрядной долей юмора. Слава богу, ребенка не вышло: видимо, репродуктивная функция отключилась у столетнего старца раньше, чем физическая состоятельность.
Ныне Милена разительно изменилась. Ее башни походили на кремовые украшения для легкомысленных тортиков. Сам замок был выкрашен в ярко-фиолетовый цвет, а башенки выделялись на нем аляповато-розовыми оттенками. Да-а, сестрица никогда не отличалась утонченностью.
Валента Миленион, раздобревшая с возрастом, но не растерявшая подвижности и боевого задора баба несколькими годами младше Виты, поспешила навстречу дорогим гостям. Летящая фиолетовая блуза и легкие широкие брюки скрадывали несовершенства фигуры, а соломенно-желтые косы, уложенные на висках баранками, подчеркивали румянец на щеках.
– Здорово, сеструха! – она чмокнула Виту в щеку. – С хахалем нагрянула? Уписаться можно! Замок рушить не станете? Я за мадам не отвечаю, ежели что, – и она чмокнула Хешшкора.
Если того и коробило, что посторонняя смертная, да к тому же посвященная богини, являющейся его личным врагом, позволяет себе столь фамильярно с ним обращаться, то он тщательно скрывал свои чувства. Родня Виты, что тут поделаешь?
Валя действительно приходилась Вите младшей сестрой. И, с точки зрения Виты, извиняло глупую сестренку лишь то, что Валя ни сном, ни духом не ведала о грядущих разногласиях между Витой и Миленион, когда отдавала душу своей богине. Так исторически сложилось. Теперь положение Валенты было двойственным: Вита считала ее своим агентом в стане врага, а Миленион – средством навредить непокорной смертной, доставившей богине столько неприятностей. Но Валя не унывала – на это она, кажется, была физически неспособна, – а с энтузиазмом пользовалась всеми преимуществами, которые могла извлечь из этой ситуации.
Посреди зала, оклеенного розовыми обоями, стоял накрытый желтой скатертью круглый стол, а вокруг него – лиловые кресла. Вита, поежившись, умостилась в одном из них, Хешшкор предпочел придвинуть бледно-голубой табурет.
– Чай, кофе? – суетилась Валента, шикая на двух расшалившихся девчонок с такими же соломенными косичками, не желающих изобразить благочестие на подростковых мордашках перед прибывшей тетушкой и сопровождающим ее бессмертным. – Брысь отсюда, мелкота, раз вести себя не умеете! Сдам в детдом, на хрен, и не видать вам никаких колдовских книжонок!
Девочки похмыкали и, вызывающе покачивая бедрами, удалились – не слишком поспешно: видимо, к материнским угрозам уже давно был выработан иммунитет. Вита проводила их глазами. Впервые ей пришло в голову, что ее любимые племяшки, почти достигшие тринадцатилетия, грани, за которой маг волен сам выбрать себе бога – потенциальный электорат Миленион.
– Ты их уже посвятила? – спросила она, быть может, более резко, чем собиралась.
– Отдать их Миленион за так? – Валента хитро прищурилась. – Что я, на лоха похожа? Посвященные дорогого стоят, на улицах не валяются. Пусть сама упрашивает, если прижмет, а я еще поторгуюсь.
Валента относилась к своей богине без особого пиетета. Она разлила чай по чашкам и сняла оранжевое полотенце с большого пирога.
– А вообще-то, моей мадаме нет сейчас острой нужды в поддержке. Она откопала где-то на помойке амбициозного сопляка и носится с ним, как с писаной торбой.
– Что за сопляк? – осведомился Хешшкор, взяв кусок пирога. – Уж не тот ли выскочка, который смеет зваться моим именем?
– Он самый, – Валента прожевала и улыбнулась. – Сопляк как сопляк. Мальчишка-бомж, ничего особенного. Приволокла это чудо то ли с рынка, то ли с панели. Теперь он ходит у нее в любимчиках и полон претензий к мироустройству. Я его, честно говоря, не видела ни разу. Мне своих двух соплячек для счастья хватает. Недели не проходит, чтобы в школу не вызвали, а если не в школу – так в полицию. И в кого они только пошли? – жалобно сморщилась она.
– В тебя, Валька, в тебя, – злорадно усмехнулась Вита.
– Уж скорее в тебя! – обиженно фыркнула Валента. – В отличие от тебя, я никогда не пила и не курила.
– Зато ты школу прогуливала!
– А по мне, хорошие у тебя девочки, – неожиданно примирительно вступился Хешшкор. – Может, отдашь мне одну? В смысле, в посвященные, – уточнил он, приметив недоуменно-осуждающий взгляд Виты.
– Ой, парень, а ничего не слипнется? У тебя и так двое нормальных посвященных, а скоро еще двое родятся – что, Файка пожмотится посвятить их при рождении? У вас все-таки другие отношения, чем у меня с мадам.
– Кстати, о мадам, – напомнила Вита, отпивая чай. – Извини, что вломились к тебе без приглашения, но мы не в гости пришли, а по делу.
Валента фыркнула, подливая кипяток в заварной чайник безумной расцветки.
– Кто же по делу ногами ходит? А E-mail на что?
Вита сморщилась.
– Знаешь, Валька, что мне намедни пришло по мылу? Смерть, упакованная в прикрепленный файл! Нет теперь у меня ни змея, ни компьютера. Вот я и явилась разузнать, не твоя ли мадам к этому руку приложила.
Валента на несколько секунд приостановила свою лихорадочную деятельность по обслуживанию стола и посмотрела на Виту круглыми глазами. Она знала, что Аррхх был для сестры не домашней зверушкой, а другом.
Наконец она пришла в себя и мотнула головой:
– Исключено. Миленион, ясное дело, терпеть тебя не может. Но раз она поклялась, клятву держать будет. Для бессмертных клятва имеет большее значение, чем для нас. Верно, парень? – обратилась она за поддержкой к Хешшкору.
Он молча кивнул.
– Она ясно сказала, что не станет убивать ни тебя, ни твоих родных. Значит, не станет. Это железно, сеструха.
Сию клятву Валента вырвала у своей богини шантажом, угрожая отречься от нее. Тогда она была единственной ее посвященной, и Миленион, скрипя зубами, вынуждена была выполнить ее условие. Вита, правда, все равно отругала сестренку. Есть множество способов превратить жизнь человека в ад, и не убивая его. Например, заключить в темницу и ежедневно подвергать самым изощренным пыткам, поддерживая жизнь специальными заклятиями… Такое наивной девчонке, еще не испорченной грязью реальности, вовремя в голову не пришло.
– Разве что она не в тебя целилась, а в змея, – поразмыслив, сказала Валента. – В таком случае – да, могла. Но что ей с Аррххом было делить, вот в чем вопрос? А если и было, они бы за десятки тысяч лет до нашего рождения выяснили отношения, нас бы не дожидались. Нет, вряд ли!
– Вот и я думаю, вряд ли, – согласилась Вита. – Аррхх, по всей видимости – случайная жертва.
Раздался характерный электронный писк. Вита быстро вынула из сумочки сотовый телефон и приложила к уху.
– Тетя Вита! – Фёдор, судя по голосу, находился в шоке. – Это я, Федя. Маму увезли в третий роддом.
– Как так? – опешила Вита. – Ей же еще не скоро рожать.
– Преждевременные роды. Скоротечные. Оба младенца мертвы. Тетя Вита, ей срочно нужно лекарство, у них в роддоме нету, а я не знаю, где достать…
– Успокойся, мальчик, – терпеливо произнесла Вита. – Нет ничего проще. Сядь за компьютер, войди в интернет…
– Ни за что!!!
На том конце связи началась истерика. Вита выключила телефон и взглянула на Хешшкора. Он был так бледен, что она поняла: слышал.
– Прости, Валя. Нам пора.
