полная версия

Мора оф Кримс
Мэриан: Начало

– Правда? – не верит своим ушам Мэриан.

– Правда, – подтверждает Софи. – Хотя, конечно, ситуация необычняя. Очень необычняя, – признаётся она, убирая руку с Мэриан. – Первый разь сталкиваюсь с такимь в своей жизни.

– Ещё бы, – огрызается Мэриан, тут же жалея о сказанном.

«Слишком грубо», – переживает она, и уже даже хочет извиниться, но Софи вместо того, чтобы надуть губы в знак обиды, хихикает:

– Да уж. Не каждый день встретишь девёчкю, которая убиля человека, – она смеётся, и когда не старается хорошо выговаривать слова, её акцент заметен больше обычного.

Софи искренне и чисто смеётся, не выдавливая из себя фальшивые эмоции. Мэриан это чувствует, и ей тоже хочется смеяться, хоть та сейчас и затронула больную для неё тему.

– И ты… меня не осуждаешь? – поражается Мэриан.

– Никакь нет, – мотает головой Софи, и её шоколадные волосы пушатся, одинокие пряди, лежащие на плечах, подбрасывает вверх слабый ветерок.

– Ты удивительный человек, – выдыхает Мэриан, пристально рассматривая собеседницу.

– Мерси, – улыбается Софи. – Ты тоже.

Мэриан хочет спросить, почему, но Софи понимает её без слов, и поясняет:

– Ты убила человека в такомь своёмь возрасте.

Внутри Мэриан всё непроизвольно сжимается, и она неосознанно морщится. Конопушки на носу собираются в кучку.

– Прости, – поспешно говорит Софи. – Я знаю, что тебе неприятнё об этомь говорить. Просто это же тоже удивительно. Раз меня это удивилё, значить, я могу назвать это удивительнымь. Логично же?

– Логично, – со вздохом соглашается Мэриан.

– Я знаю, что тебе больно об этомь говорить, но я до сихь порь отойти не могу, если честнё, – извиняющимся тоном добавляет француженка.

– Я понимаю, – понурив плечи, выдавливает Мэриан.

– Ничегё, – более радостно произносит Софи. – Я увереня, что скоро привыкну к этой мысли. И, знаешь, я хотела би поподробнее узнать обь убийстве.

Мэриан мрачно смотрит на Софи, поджимая губы.

– Я имею в видю, что я знаю только тё, чтё ти убила человека. А подробностей, типа, когё, за чтё и как – я не знаю. Я била би такь благодарна тебе, если би ти однажди рассказала мне всё, – смущённо просит Софи. – Но не волнуйся. Я не тороплю. Расскажи мне, когдя будешь готова.

– Догово-… – растерянно говорит Мэриан, зная заранее, что всё она расскажет ей, – …рились.

Почему-то Мэриан казалось, что Софи совершенно точно поймёт её и не осудит. Что она может рассказать Софи всё-всё на свете, и Софи поймёт её так же хорошо, как Мэриан поняла бы саму себя.

И, что самое главное – маленькая копия Мэриан внутри настоящей тоже хочет доверять Софи. И уже доверяет. А ведь с их знакомства не прошло даже суток. И она, Мэриан, ничегошеньки-то не знает о Софи. Но та выглядит как человек, которому можно всё рассказать без страха и сожалений.

После этого они молчат, будто темы для разговора закончились, хотя у них ещё столько всего, что можно обсудить. Мысль об этом греет Мэриан сердце.

– Мы так друг другу и не представились, – вдруг говорит Мэриан, поворачиваясь к Софи.

Софи тоже разворачивается, и какое-то время они просто смотрят друг на друга.

– Ага, – только и говорит француженка.

– Я Мэриан, – представляется она, протягивая руку.

В эту секунду Мэриан себя просто отвратительно чувствует, потому что ощущает себя Грейс. Ей хочется даже отдёрнуть руку, но Софи не поняла бы этого и сочла её невежей. Придётся идти до конца.

Софи, рассмеявшись, пожимает ей руку. Её ладонь тёплая и совсем немного пыльная, и Мэриан справляется с желанием вытереть ладошку о платье.

– О’Коннор. Мэриан О’Коннор, – добавляет Мэриан, улыбаясь.

– Я знаю, – сквозь смех отвечает Софи, а, прекратив смеяться, мило улыбается. – А я Софи Клемент. Ту парлес франце? – хитро прищуривается она.

– Не буду врать: довольно дурно, – с неприкрытой грустью отвечает Мэриан. – Каюсь.

Это признание даётся ей тяжело.

– Какая ерундя. Ничегё страшнёгё. Зато я свой английский подтяню. Ну, и, если захочешь, могю тебя с французским погонять, – предлагает Софи.

– Я была бы не против, – подмигивает Мэриан, при этом прекрасно зная, что ничего-то она учить не будет.

– Но теперь ми затё личнё представились друг другю. Теперь ми официальнё знакоми, – весело напоминает Софи, и Мэриан энергично кивает.

– Да, приятно познакомиться, кстати! – восторженно восклицает Мэриан.

– И мне, – с теплотой соглашается Софи.

Глава XXI

Мэриан первый раз в жизни захотелось прийти в школу. Не просто проснуться и поскорее проверить почту, ожидая новое письмо от Дориана, а прийти на занятия.

Потому что там ждала её Софи.

Точнее, не то что бы «ждала», но она будет там. А если Софи будет там, то Мэриан тоже должна быть.

Софи вчера так мило беседовала, что Мэриан показалось, будто у неё есть шанс стать её подругой. А это было бы так замечательно, так чудесно, так потрясающе… У неё появился бы друг!

Дориана она не относила к друзьям. Мэриан считала, что их связывает нечто большее, чем просто дружеские отношения. Всё-таки друзья не признаются друг другу в любви. А даже если признаются, то после этого уже перестают быть друзьями. Хоть в плане того, что становятся парой, хоть в том смысле, что один из них, просто не представляя, как можно быть парой с тем, кто всегда был другом, принимает решение разойтись. В общем, после признания в любви точно друзьями не остаются. Невозможно просто иначе. Да и странно… Один признаётся в любви, а второй отвечает: «окей, прикольно, друг, пошли дальше запускать бумажные кораблики вниз по реке», а первый весело улыбается и кивает в знак согласия, и они вместе бегут за листами бумаги, складывая из них десятки корабликов и отправляя их в плавание. Недалёкое плавание, поскольку рано или поздно кораблики намокнут и утонут. Такова участь бумажных корабликов…

Она и Дориан – не друзья. Кто угодно, но только пара друзей. Хотя, может, и пара друзей, но без «друзей». Просто пара.

Мэриан чувствовала себя самым счастливым человеком на планете, когда получала новое письмо от Дориана. В груди становилось необычайно легко, хоть сердце и билось так, что грозило выпрыгнуть из груди и биться уже за пределами рёбер. В венах словно текла обжигающая лава, а не просто кровь, но кровь эта приливала к щекам так, что потом родители долго ещё могли спрашивать причину румянца. Но Мэриан всегда списывала это на жару в доме.

– Странно, – ворчала мама. – Ещё же не лето.

– Да на улице солнце уже та-а-ак печёт, – жаловалась Мэриан, а сама кусала щёки изнутри, пытаясь не улыбаться. Стоит улыбке проявиться – и её обман раскроется. А Мэриан этого очень не хотелось бы: не было желания рушить то, что только-только построила. Не сама, конечно, не без участия Дориана, но, главное ведь, что построила.

Мэриан восхищалась даже не чувствами Дориана к ней, потому что в них она всегда в глубине души сомневалась. Её поражал сам факт того, что ей кто-то пишет, что ей уделяют время, что Дориан хочет с ней общаться. Он хочет писать ей письма и хочет, чтобы она отвечала на них.

«Если ещё и Софи будет дружить со мной… – мечтала она. – Тогда вообще… тогда вообще мне всё будет по плечу, ведь со мной будут мои друзья, мои близкие люди! Они всегда меня поддержат, они всегда будут рады поговорить со мной, они выслушают меня, посоветуют что-нибудь, морально помогут. Будут со мной рядом мысленно, хоть и так далеко… Ну, а Софи даже не очень и далеко. Дориан далеко, а она нет. С ней я могу каждый день видеться. И буду. Мы будем общаться, общаться, общаться, а потом станем подругами. Лучшими подругами!»

«Близкие люди?» – переспросила маленькая Мэриан, насмешливо приподнимая бровь, совершенно копируя мимику Софи.

Настоящая Мэриан насупилась.

«Близкие люди, говоришь…» – повторила копия в голове, с наигранным удивлением окидывая настоящую Мэриан взглядом. Непонятно, как она это делает, если Мэриан в голове – лишь фантазия и была бы в разы меньше настоящей, если бы существовала, но настоящая Мэриан сейчас не задумывалась над такой ерундой, ведь надменный взгляд маленькой её выглядел очень серьёзным.

«Да, – с нежеланием ответила она. – Хватит уже смеяться надо мной из-за пустяков! Подумаешь, ошиблась в формулировке. Я же подумала это, а не сказала. Хуже было бы, если б сказала, согласись. А думать можно всё что угодно. Никто всё равно не знает, о чём я там думаю. Кроме, конечно, меня и тебя. Но ты – это я, так что, ты даже не считаешься».

«Как грубо и очень оскорбительно!» – поморщилась маленькая Мэриан, притопнув ногой.

«Спасибо, – приторно-сладко, в точности как Грейс, ответила ей в мыслях настоящая Мэриан. – Я старалась».

«И во всём ты собираешься копировать своё окружение? – едко поинтересовалась та. – То говоришь как Грейс, то Софи с её бровями повторяешь».

«Все люди у кого-то учатся. У всех есть потребность за кем-то повторять», – парировала настоящая.

«А как же те, кто придумал что-то своё?»

«Пусть они и придумали что-то своё, но это не отменяет того, что в остальном они могли копировать кого-то другого».

«Справедливо».

– Привет! – ещё до того, как Мэриан видит Софи, она слышит оклик, определённо адресованный ей.

– Привет и тебе! – выкрикивает Мэриан, и ей абсолютно плевать на то, что все оборачиваются и смеряют её недовольными взглядами.

Мэриан сокращает расстояние между ними до двух футов.

– Тебя легкё заметить в толпе, – без объяснений замечает Софи. Она несколько секунд просто разглядывает кудрявые волосы Мэриан вместо того, чтобы смотреть ей в глаза.

– Знаю, – не слишком довольно бурчит Мэриан, исподлобья взглянув на Софи.

– Не обижайся, – примирительно предлагает француженка. – Это биль комплименть. Мне нравятся твои волосы.

– Тебе – да. А им… – Мэриан кивает головой на окружающих их девочек, таких же школьниц, – нет.

– С каких порь вообще бить рижей – плохо? – возмущается Софи, складывая губы в трубочку.

– Не знаю, – честно признаётся Мэриан. – Но вот в Ирландии таких, как я – полно, – она решает блеснуть знаниями, но не очень удачно: кажется, на Софи это не производит совершенно никакого впечатления.

– А, ну, это я знаю, – машет рукой Софи и переводит взгляд на школьниц вокруг.

Они стоят посреди школьного коридора и преспокойно разговаривают, в то время как все остальные обходят их, как вода в реке обтекает большие валуны.

У Софи такой умиротворённый вид, будто ей очень комфортно болтать с Мэриан посреди прохода, в то время как все недовольно посматривают на них и с фырканьем обходят. Кажется, что у Софи вообще нет никаких комплексов, будто она ничего и никого не боится, будто ничто и никогда не заставляет её чувствовать себя плохо.

– Может, отойдём? – глухо спрашивает Мэриан, оглядываясь по сторонам.

– Зачем? – не понимает Софи. – Мне и тут отличнё стоится.

– Мне… неудобно, – мямлит Мэриан и медленно пятится к стенке.

– Это очень плёхо, – заявляет Софи, неохотно следуя за Мэриан. – С этим нужно бороться. Так не должно бить. Нет ничего ужаснёго в томь, чтоби стоять посреди школьного коридоря.

– Но мы всем мешаем! – смело возражает Мэриан, но уже чувствует себя нелепо, поймав на себе строгий взгляд Софи.

– Надо имь – пусть обходят. Коридорь для всех. Раз мы учимся в этой школе, то ми имеем правё стоять там, где хотим.

Мэриан открывает рот, чтобы возразить, но мысль куда-то девается, и сказать становится нечего.

В последнее время у неё такое часто случается… Не зря Мишель дразнит, что у неё память как у рыбки. Наверное, та всё-таки иногда бывает права, хоть Мэриан так отчаянно и не хочет это признавать.

– Ладно, проехали, – небрежно кидает Софи, перехватывая ручку портфеля поудобнее. – Лучше скажи: как у тебя дела? – интересуется она, с живостью глядя на Мэриан.

Мэриан замирает, а вокруг всё проносится словно в замедленной съёмке, когда она с нарастающим ужасом понимает, что за всё время знакомства так ни разу и не спросила, как дела у Софи. Она не спросила ничего у неё, они вообще ни разу за всё это время ни слова не сказали о Софи. Они не обсуждали её, её жизнь, её отношения с родителями, одноклассниками во Франции и так далее. Мэриан даже не знает, из какого города Софи, а сама Софи тем временем уже два раза спросила Мэриан про её дела и даже выслушала, а ещё утешила, поддержала и вообще постоянно проявляла к ней интерес и поднимала настроение.

«Это очень несправедливо», – посчитала маленькая Мэриан.

«Ужасно несправедливо, – пытаясь оправиться от этой мысли, ответила настоящая Мэриан. – Надо срочно что-то с этим делать».

«Так делай!» – поторопила её та.

– Э-э-э… – мычит Мэриан, понимая, что спросит, но до конца ещё не собрав мысли

Софи – что невероятно предсказуемо – приподнимает бровь в немом вопросе.

– Лучше скажи, как дела у тебя? – наконец выдавливает Мэриан, со спокойствием вздыхая.

«Самое страшное уже позади, дальше будет легче», – подсказывает маленькая, но настоящая игнорирует её и сосредотачивается на Софи.

– Ну, как тебе сказать, – задумчиво, не сразу отвечает Софи. – Сложный вопрось.

– Сложный? – искренне удивляется Мэриан. – Что ж тут сложного?

– Всё относительно, – подмигивает Софи, делая отсылку на вчерашнюю фразу Мэриан. – Но и, плюс, рассматриваю я с разнык сторонь, – объясняет она.

– Ну, поделись. Мне интересно.

– Вообще, я скучаю по домю, – признаётся Софи, потирая руки. – Очень скучаю. Никто не знает, насколькё затянется папина командировкя. Даже сам папа не знаеть, а уж мне-то куда…

– Кстати, а из какого ты города? – интересуется Мэриан, опираясь спиной о стену.

Она очень старается не обращать на посторонних внимания. Многие оборачиваются, а некоторые даже показывают на них пальцем – наверное, из-за Мэриан, она же тут местная знаменитость, жаль только, что в плохом смысле.

Мэриан пытается делать вид, что ей всё равно на окружающих, но ей далеко не всё равно и вообще некомфортно здесь стоять. Она уже жалеет, что прижалась спиной к этой холодной, чуть шершавой стене, но быстро отодвинуться было бы как-то неловко, все могут подумать, что она малахольная и не рассчитала дальнейшие действия. Все подумают, что сначала она хотела выглядеть крутой, а потом ей стало слишком холодно, и она забила на крутость и отошла от стены.

А Мэриан, к сожалению, не было плевать на то, что о ней подумают. Возможно, если бы она росла не в семье О’Конноров, у неё бы не было такого страха, ведь что матери, что отцу всегда важно мнение окружающих. Они, можно сказать, ориентировались на него и подстраивались, чтобы не выглядеть дурно. Для них главнее то, что подумают о них окружающие, нежели то, что они думают сами.

– Я из Гренобля, – улыбается Софи.

– Гренобль? – удивлённо переспрашивает Мэриан, проглатывая «что за название такое?». – Не слышала о таком. Это точно во Франции?

– Конечно, во Франции, – как ни в чём не бывало бросает Софи. – Да небольшой городокь, коммуня.

Мэриан задумчиво хмыкает, запуская пятерню в волосы. Она всегда так делала, когда глубоко задумывалась о чём-то или нервничала.

– Не слышала о таком, – неуверенно повторяет Мэриан, медленно сморгнув.

– Ну, это тебе не Лондонь, – француженка хихикает, прикрыв рот ладонью. – И даже не Париж.

– А ты была в Париже? – интересуется Мэриан. У неё внезапно загорелись глаза и пропала отчуждённость и затуманенность во взгляде.

– Была, естественно. Я почти во всехь городах Франции побывала, – явно с гордостью отвечает Софи.

– Всегда мечтала побывать в Париже, – признаётся Мэриан. – Эйфелева башня, круассаны, показы мод… – вздыхает она, снова уносясь мыслями во все те французские фильмы, которые только смотрела в своей жизни. По правде говоря, фильмов, где события разворачивались во Франции, в жизни Мэриан довольно мало было, зато какие!..

– На самомь деле Франция довольно сильнё романтизированя, – возражает Софи. – Всё то, что ти упомянуля, конечно, есть, но не каждом шагу же у нась едят круассаны, не каждий день покази мод, да и башня только в однём конкретном месте стоит.

– Ну да, – смущённо произносит Мэриан. – Я понимаю.

– Во Франции очень много районовь, зайдя в которие, даже не поймёшь, что ты во Франции. Только если услишишь разговори людей, но и то, часто говорят и по-английски. Чем провинциальнее, тем менее «французская» этя Франция. Та Франция, котёрую ти видела по телевизорю, – это одно, она стереотипняя, а по факту Франция другяя. Иногда совсемь другая, иногда похожая, но вообще, настоящая отличается от той, что показивают в кино.

– Ка-а-ак?.. – разочарованно тянет Мэриан. Её невидимые брови подскакивают и складываются домиком.

– Вот так вот, Мэриан, вот так, – пожимает плечами Софи. – Но ты не расстраивайся. Приезжай к намь, и я буду водить тебя только по темь местам, где Франция как в фильмах.

Мэриан на глазах веселеет, и её лицо светлеет от радости.

– Хорошо, – взволнованно говорит она, уже представляя, как они с Софи будут гулять возле Эйфелевой башней и каждая будет держать в руке по большому длинному багету. И да, на них непременно будут надеты красные береты и знаменитые бретонские топы. – Скажи, Софи, – она понижает голос до шёпота и наклоняется ближе к собеседнице, – а правда, что вы любите есть лягушек?

– Ми? – сначала не понимает Софи, удивлённо оглядывая Мэриан с головы до ног.

– Во Франции, в смысле, – добавляет та, и, когда Софи всё ещё стоит с приоткрытым ртом и хмурым видом, уточняет: – Говорят же, что французы любят есть лягушек. Это деликатес вроде.

До Софи наконец доходит, и она со смешком закатывает глаза.

– А, да. Лягушки и правдя считаются деликатесомь у французов, но в основномь едят не самих лягушекь, а только их лапки. Хотя по-разному бываеть. Если в ресторане попросишь целыхь лягушекь, тебе приготовят целыхь, но это, конечно, тогдя дороже получится.

– А ты пробовала лягушачьи лапки? – Мэриан уже переходит на шёпот, потому что замечает, как взгляды, обращённые к ним, становятся всё более настороженными.

– Пробовала пару разь, – безразлично отвечает Софи. – Неплохо, но ничегё особенногё. Приятные на вкус, но не настолько божественные, насколько их все нахваливают. Хотя, думаю, это индивидуальнё. Я просто не любитель морепродуктов.

– А если я люблю креветки, мне понравятся лягушки? – с блеском в глазах уточняет Мэриан.

– Очень может быть. Даже скорее всего.

«Мы хотели спросить про дела, Мэриан. Мы хотели спросить про её дела. А сейчас мы снова скатились на болтовню о себе», – недовольно напоминает маленькая Мэриан.

Настоящая виновато опускает взгляд, но тут же поднимает и возвращает себе спокойное выражение лица, вспоминая, что она разговаривает с Софи, да и ещё на них все смотрят, поэтому нужно вдвойне стараться вести себя нормально, чтобы ни Софи, ни другая любая девочка не подумала, что Мэриан страдает от раздвоения личности.

«Этого мне ещё не хватало», – мрачно подмечает она.

– Ну, а дела-то твои как? – ещё раз спрашивает Мэриан, расправляя складки на школьной форме и отряхивая рукава рубашки.

Софи очаровательно улыбается.

– Ти просто гений, Мэриан. Чисто гений. С лягушачьих лапок так ещё надё былё додуматься перескочить на мои деля.

– Так-то я тебя давно уже спросила, просто потом мы заговорили про твой город, а так и до лапок дошло…

– Тогда не будем про относительность. Я тебе скажу так: всё довольно неплохё, и у всего есть свои плюси и минуси. Плюс в том, что я приехала сюдя, поступиля именнё в эту школю и встретила тебя. Если би я поступиля в дрюгую школю, тебя би я не встретила. Логично, правда? Логично. Минус в томь, что я скучаю по дому, по своемю городу. Я люблю Гренобль, и мне с одной сторони хотелось би туда вернуться, а с другой не хочу оставлять тебя. Поэтому я даже не знаю.. кочется ли мне уекать обратно или остаться. И стараюсь не думать об этомь, чтоби не мучать себя извечними попитками вибрать что-то одно.

– Понимаю, – негромко отвечает Мэриан, на самом деле не слишком понимая Софи.

«Если бы я уехала из Лондона, покинула дом и город на какое-то время, не думаю, что скучала бы», – с каким-то цинизмом думает она.

«А если бы уехала без родителей, уехала бы одна, оставив здесь всех, скучала бы по семье?» – поинтересовалась маленькая Мэриан, облизываясь.

«Софи приехала с родителями», – возражает настоящая.

«Я знаю, – с лёгким раздражением бросила маленькая Мэриан. – Но если бы уехала, оставив родителей здесь, скучала бы по ним?»

Мэриан долго игнорировала этот вопрос. Не потому, что не знала на него ответа. И не потому, что долго не могла решиться. А потому, что она даже ещё придумать этот вопрос себе не успела, как изначально уже знала ответ.

Она не будет скучать. Ей не по кому скучать, так же, как и некому будет скучать по ней. Папа и мама будут только рады так легко избавиться от неё – источника проблем и плохого настроения. А Мишель всё равно, она даже не обратит внимания на её отсутствие. А Грейс и вовсе будет в восторге, что Мэриан больше не учится с ней. Она бы так гордилась собой и ещё пуще задирала нос, яро доказывая всем, что это именно она выжила идиотку О’Коннор не только из школы, но и из города. Как же Грейс хотела, чтобы Мэриан исчезла, пропала, испарилась! Кажется, это её самая большая мечта.

Нет ни друзей, ни семьи – той самой семьи, которая по-настоящему была бы близка Мэриан. А с Дорианом они и так по почте общаются, так что… по кому скучать? Ответ очевиден.

Поэтому она не понимала Софи. Вернее, она могла бы представить себя на её месте, потому что с воображением у неё всё в порядке, но не понять.

– А по чему конкретно ты скучаешь в Гренобле? – решает поинтересоваться Мэриан.

– Трудно сказать, – напрягаясь, медленно отвечает Софи. – Как-то по всемю сразу. И по природе, и по атмосфере городя в целомь, и по друзьямь, что остались тамь, и по каштаню…

– По каштану? – расхохоталась Мэриан. Она понимала, что поводов для смеха не так много, даже, наверное, и вовсе нет, но у неё, кажется, сдают нервы, раз уж она смеётся из-за всякой ерунды. – Какому каштану? – сквозь хихиканье, похожее на всхлипы, спрашивает она.

– Обыкновенномю каштанёвому деревю, – пожимает плечами Софи. Мэриан так заразительно смеётся, что француженка тоже не выдерживает и начинает улыбаться.

– У тебя есть каштановое дерево? – неуверенно уточняет Мэриан.

– Ага. Оно небольшое, растёт у меня в горшочке дома. Я зову его Честейн, – живо отвечает Софи.

– А как же оно или он растёт у тебя, если ты и твоя семья в отъезде?

– Я отдяла деревё на время подруге, она поукаживает за нимь, пока меня нет домя. Надеюсь, она довольно ответственно отнесётся к Честейну, – немного озабоченно и уже без улыбки говорит Софи.

Мэриан сочувственно кивает, потому что не знает, что говорить в таких ситуациях. У неё никогда не было домашних животных и даже комнатных растений. Даже кактусов, за которыми уход минимальный. Просто почему-то не было – и всё. Но оно и к лучшему, наверное, иначе бы родители повесили на неё и уход за питомцем. Или уход за растениями.

Она решает не спрашивать, есть ли у Софи друзья, потому что это очень глупо, ведь та же уже сказала, что друзья у неё есть.

– А сколько у тебя друзей? – вместо этого спрашивает Мэриан. Она немножко волнуется, потому что боится услышать слишком большую цифру. Как-то не хотелось теряться среди всей этой толпы. Хотелось быть одной-единственной подругой Софи, но об этом Мэриан почти и не мечтала.

«Конечно, Софи такая идеальная… Было бы странно, если бы у неё не было бы друзей», – хмуро думает Мэриан.

– Ой, ну, так сразю и не скажешь, – теряется Софи, постучав пальцем по подбородку. – Даже не знаю. Очень много.

– Много? – разочарованно переспрашивает Мэриан, и в сердце ярким пламенем вспыхивает обида с примесью ревности.

В глубине души она знает, что у Софи много друзей. Но ей совсем не хочется слышать об этом. Правда слишком нелицеприятна.

С каждой секундой от услышанного становится всё обиднее и хочется стереть у себя из памяти это, вернуться в прошлое и никогда не задавать этот противный вопрос, ответ на который ещё противнее.

– Да, много, – вполголоса подтверждает Софи.

Мэриан изо всех сил старается не показывать, насколько грустно это слышать. Ей почему-то кажется стыдным присваивать человека только себе, и не хочется, чтобы Софи считала её какой-то неуравновешенной дурочкой, они ведь только-только нашли точки соприкосновения.

– Понятно, – отвечает Мэриан, пытаясь сделать голос не грустным, а хотя бы спокойным, равнодушным. А ещё ей хочется поскорее закрыть эту тему, потому что размышлять дальше становится невыносимо тоскливо.

– Я не могу точнё определить, где начинается настоящая дрюжбя, а где я с человекомь простё хорошё общаюсь, но техь людей, которыхь я без сомнения считаю своими друзьями, наверное, около двадцати, – продолжает Софи, даже не подозревая, насколько больно это слышать Мэриан.

Чувство обиды захлёстывает и мешает здраво мыслить.

«Конечно, она такая хорошая и всегда поддерживает, ещё бы у неё не было такой кучи друзей. Если бы у неё не было друзей, это даже было бы странно. Значит, был бы какой-то подвох», – пытается успокоить маленькая Мэриан. Только от такого рода рассуждений лучше не становится ни на грамм.

«Ты серьёзно?! – практически визжит Мэриан у себя в голове, но в реальности её беспокойство можно прочитать только во взгляде. Но Софи – вот удача – даже не додумывается взглянуть Мэриан в глаза. Наверняка Клемент сейчас тоже глубоко в своих мыслях. Но оно и к лучшему. – Да пусть она даже будет с грёбаным подвохом, только чтоб у неё не было столько друзей! – кричит Мэриан в мыслях. – И, вообще, не бывает идеальных людей!» – чуть спокойнее добавляет она.

«Она и неидеальна», – замечает маленькая, косо глянув на нос Софи.

«Конечно, ты права, но её нос никак не отражается на нашей дружбе».

«Дружбе?» – ухмыляется маленькая.

«На нашем общении, вернее, – злится настоящая. – А характер у неё идеальный».

«Характер может быть совершенным. Но человек – нет», – не уступает та.

«И всё равно у неё слишком много друзей! Разве бывает так, чтобы у человека было столько друзей?»

«Вот и спроси».

«Не буду».

«Тогда зачем меня спрашиваешь? Будто я знаю…»

«Ты знаешь, что когда я чего-то не знаю, мне обязательно надо кого-то спросить».

«Её спроси. Вот, она же рядом стоит».

«И что? Это очень глупый вопрос. Просто она – не я. Не находишь, что у всех моих знакомых ровесников есть друзья, а у меня нет? Может, дело не в них, а во мне? Даже без „может“».

«Может. Наверное, это прямая пропорция: чем лучше человек, тем больше у него друзей?» – предположила маленькая.

– Мэриан! – окликнула Софи, выдёргивая О’Коннор из мрачных мыслей.

– Да? – Мэриан вздрагивает, поднимает голову и встречается взглядом с француженкой.

– Ти виглядишь грустнёй, – сообщает Софи.

Услышав это, Мэриан выдавливает из себя как можно более искреннюю улыбку, но выходит довольно жалкое зрелище.

– Всё в поряд… – бормочет она, но так тихо, что Софи не слышит её и перебивает, сама того не зная:

– Всё корошо?

Мэриан тает от этой чуткости как мороженое на солнце.

Задней мыслью она вспоминает, что, к сожалению, ела мороженое не так часто, как того хотела бы, да и солнце ярко светило в Лондоне довольно редко.

Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы максимально спокойным голосом ответить Софи:

– Да, всё хорошо, – вымолвила Мэриан, но нервные нотки всё равно пробивались сквозь нарочито ровный тон.

Мэриан стало так обидно за то, что она пыталась заставить себя говорить без грусти, но всё равно ничего не получилось. Она проклинала своё резкое желание заплакать прямо здесь и сейчас.

– Точнё? – усомнилась Софи, покачав головой.

У Мэриан слёзы подступали всё ближе и ближе, во рту вдруг пересохло, и она ощутила то немалое давление в горле, которое возникает тогда, когда глаза уже на мокром месте, но изо всех сил стараешься держаться и не разрыдаться прям на месте.

– Всё хорошо, правда. Всё классно, – придушенным от слёз голосом шепчет она, через силу улыбаясь.

А когда спрашивают, всё ли у тебя хорошо, а ты и так на грани, то плакать хочется ещё больше.

– Корошо, – удовлетворённо произносит Софи, возвращая улыбку.

Мэриан кивает головой в попытке прогнать слёзы, думая, что так Софи не заметит её странно поблёскивающие глаза и скопившиеся в уголках капельки.

Всё правильно, Софи и правда не замечает.

Но вдруг протягивает ей руку, словно хочет обменяться рукопожатием.

Мэриан сначала тоже тянется рукой к раскрытой ладони, но потом отдёргивает её.

Она со странным удивлением пристально рассматривает Клемент.

– Будемь дружить? – негромко и неуверенно предлагает Софи, будто сама ещё не определилась.

– Дружить? – с нервным смешком переспрашивает Мэриан. Ей казалось, что всё происходящее – лишь сон.

– Ну да. Будемь подругами. Конечно, если ти сама этого кочешь.

– Хочу, – практически выкрикивает это Мэриан так, что на неё все оборачиваются. – Хочу, – повторяет Мэриан и яростно пожимает руку Софи.

Теперь по лицу Мэриан льются не печальные слёзы, а слёзы счастья. Во всяком случае, пусть Софи так и считает.