Михаил Денисович Байков
Достигая крещендо
– Брависсимо, на слезу умеешь пробить, – похлопала Орлова саркастично. – Давай я спать пойду, а ты думай о светлом будущем. Иногда проще соглашаться с тобой.
– Я знал, что ты правильно меня поймёшь, – сказал Божесов, чмокнув её в лоб и, пританцовывая, удалившись.
«Какой бы бред не придумал, всё у него получается… – проворчала Орлова. – Божесов ты или Дьяволов?»
Она поднялась в спальню, отделанную красными тканями, и упала на мягкую просторную и высокую кровать. Погружаясь в сон, она услышала звук уведомления и на автомате, руководствуясь рабочими привычками, протянула руку за телефоном. Божесов написал ей:
«Так вот, Лиза, рано или поздно мы все приходим к простому выводу – Лолиту надо было не насиловать, а воспитывать… Так и России нужны воспитатели, любящие и направляющие её))»
Глава III
Неожиданная мысль Елизаветы Николаевны о Клёнове оказалась правдивой. После несчастного случая с Мировичем Красенко негодовал, передав своё настроение и Лапину. Они начинали чувствовать, что Божесов о чём–то догадывается, и были уверены в его способности инициировать гибель сотрудника Службы безопасности. Их планы резко смялись – первоначально они планировали собрать компромат на Божесова, принять конституционные поправки, допустить Божесова к выборам и в момент фактически двусторонней борьбы предать делу ход. Лапин отдавал себе отчёт, что сильно рискует, устраивая подобное политическое шоу, но, если бы он арестовал Божесова раньше выборов, то игроки его команды, грамотно рассованные по ключевым постам в системе федеральной власти, остались со своими должностями и причиняли бы вред существованию Лапина. Но во время выборов команда Божесова сплотилась вокруг него, покинув службу, а значит, была бы также скомпрометирована громким уголовным делом. Уверенность основывалась ещё и на том, что Божесова совершенно не любил бизнес и финансирование его избирательной кампании стояло под вопросом… Однако информация, добытая следствием, убедила менять стратегию.
Когда погиб капитан Мирович, Клёнов первым делом нашёл контакты информатора из Правительства. Важность этой встречи была совершенно очевидна. Ему мгновенно удалось выйти на связь и договориться о разговоре, который должен был состояться в день благотворительного концерта в Большом театре. Клёнову досталось приглашение, и под ревнивые и злые взгляды жены Лены, которой было страшно и за жизнь Клёнова, и за безопасность всей семьи, он посетил концерт, довольно скучный для него. В театре он долго всматривался в публику, ища условленные элементы образа на предполагаемом информаторе. И нашёл её…
После завершения вечера, Клёнов вместе со всеми вышел из Большого театра. На Театральной площади, как и всегда, было много людей, но сейчас многие смотрели на парад кортежей чиновников и предпринимателей различного уровня. Клёнов глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и, подозрительно озираясь по сторонам, держа осанку, пошёл на противоположную сторону Театрального проспекта. У мемориальной доски с цитатой Энгельса виднелась фигура сотрудника Правительства. Клёнов решительно подошёл к памятнику, но не спешил начинать разговор, первым делом нужна проверка.
– Вы не подскажете, о ком говорит Энгельс? – спросили у Клёнова, как и договаривались.
– Я думаю о Председателе Правительства, – ответил он.
– Глупый пароль и отзыв, – выдохнула женщина. – Можно было всё устроить проще, а не в шпионов играть.
Клёнов пожал плечами, не особо задумываясь над этим.
– Здесь говорить нельзя, скажу сразу…
– На Лубянку я не пойду, меня ваша собственная безопасность прекрасно знает.
– Пойдёмте в какой–нибудь ресторан тогда.
– Ну, вы меня ещё в Метрополь пригласите…
– Вряд ли я нарушу этику, – заметил Клёнов, игриво подняв бровь.
– Не в этике дело, – холодно ответила она. – Просто во всех хороших ресторанах Москвы меня тоже знают, я всё–таки довольно светский человек. К тому же я не могу позволить себе пользоваться финансовым вниманием женатого мужчины, зарабатывающего меньше меня.
Эти слова были сказаны только для того, чтобы затушить весёлый настрой Клёнова, и он ожидаемо оказался задетым. Огонёк в глазах сразу потух.
– Давайте–ка так, – сказал он грубо. – Встреча нужна вам, а не Службе безопасности. У нас и так достаточно материалов. Поэтому говорите место, где мы будем говорить или поедем на Лубянку.
Женщина с любопытством взглянула на Клёнова, и её губы растянулись в пухлой улыбке. Она понимала, что Артемий Алексеевич нуждается в информации и просто блефует, но и важность этого разговора для себя осознавала.
– Хорошо, – произнесла она, решая вновь заигрывать. – Поехали ко мне домой.
– Но… – невнятно начал возражать Клёнов. – Я без машины!
– Ничего страшного, моя здесь рядом стоит…
И она быстро сорвалась с места, не поворачиваясь к Клёнову, инстинктивно последовавшему за нею. На ближайшей парковке у Метрополя они сели в белый кабриолет Audi, крыша которого была закрыта.
– И никакой этики, и тем более женатости, – густо усмехнулся Клёнов.
– Разве я виновата, что вы такой распутник? – ответила с улыбкой она.
***
Довольно быстро Клёнов оказался в уютной квартире в Хамовниках, занимающей около 100 квадратных метров. Дорогой китайский интерьер квартиры был разработан каким–то знаменитым дизайнером, выдававшим себя за истинного азиата, но этнически оставшимся поляком. Первым делом Клёнову предложили чай и оставили на кухне с развешанными по стенам акварельными картинами. Пока Артемий доставал из своей папки несколько страниц, женщина успела снять украшения и заменить вечернее платье на лёгкий китайский халат, подчёркивающий выгодные стороны её фигуры и предававшей образу неприличную эротичность. Клёнов равнодушно посмотрел на помолодевшего от домашней одежды информатора.
– На Лубянке наш разговор был бы продуктивнее, – сказала нежным шёпотом девушка.
– И длился меньше, – пошутил Артемий, не удержавшейся от косого взгляда на красную бретельку бюстгалтера. Девушка закинула ногу на ногу и по гладкой коже пробежал соблазнительный блик. Из–за этой позы от девушки исходила головокружительная энергетика, и в голове Клёнова за мгновение пробежало страстное желание, почувствовалось задыхающееся и пронзительное дыхание и иллюзия того, как он склонялся перед ней на колени, любовался каждой линией тела, поднимался с жадными поцелуями к животу, шее, пухлым шелковистым губам и запоем вдыхал аромат её волос… Она же гладила его кожу, царапая её кончиками своих тонких пальцев, наслаждалась звуками неровного дыхания и стремительным трепетом трясущегося от удовольствия человеческого тела в её объятьях. Раз, раз, раз, – колотилось сердце. Огненные стоны раздавались в апартаментах, он хищно смотрел в её глаза. Она плотно держала своими руками его напряжённую фигуру, подталкивая обоих навстречу мощной, смывающей всё волне гедонизма…
– С вам всё нормально? – поправила кимоно девушка с усмешкой. – Может быть коньячку?
– Нет, нет, – пробудился Клёнов и постучал себя по щекам, отвергая это странное наитие. – Давайте быстрее закончим всё. Меня ещё семья ждёт.
– Ах, жаль моя свободолюбивая сущность не понимает ваших переживаний, – фыркнула она задорно кокетничая.
– В общем, – проигнорировал ее Кленов, – Вы знаете, что на счета «True liberals» Правительство переводило деньги?
– Конечно, – взмахнула волосами девушка.
– И это делалось по распоряжению Председателя Правительства Божесова?
– Нет, – хитрая улыбка озарила её лицо. – Вы серьёзно считаете, что он причастен или просто создаёте картинку для меня?
– Что вы имеете в виду?
– Вы думаете, я глупа? – пояснила она. – «True liberals» получили свои двадцать миллиардов через сложную систему пожертвований. Было задействовано множество фондов, в том числе и принадлежащих видным предпринимателям. Например, Нарьевич и его «AnnaBank»… Но, уверяю вас, Божесов к этому отношения не имеет, – девушка сделал глоток из фарфоровой чашки.
– И всё же это происходило в Правительстве?
– Да, – кивнула девушка, добавив после короткой паузы: – И придумала это я.
Такого Артемий Алексеевич не ожидал.
– Вы?!
– Конечно, в реализации мне помог Фёдор Михайлович, заместитель руководителя Аппарата Правительства, но это звено промежуточное. Простой исполнитель неприглядной схемы…
Клёнов замолчал, не особо понимая, что спросить и вообще не зная, что нового он узнал. Причастности Божесова к финансированию революции лично для него и так не существовало, и сейчас это подтвердилось.
– Вот выписки переводов, – девушка кинула Артемию папку. – Приобщите к материалам дела.
– То есть Божесов не предпринимал попыток насильственной смены власти? – спросил он прямо.
– Нет… А должен? – пожала плечами девушка. – Знаете, дело Божесова и так полностью фальсифицировано, но с этими бумагами вы можете предъявить ему нечто большее, чем посещение благотворительного вечера «True liberals» накануне задержания фур с оружием.
– Возможно я принципиален, – произнёс сосредоточенно Клёнов. – Но это мне кажется делом подлым…
– Ну, ну, ну! Не торопитесь с выводами! Как будто я захочу устроить встречу, чтобы просто передать «бухгалтерию», я вам желаю сообщить нечто большее, – тон её голоса понизился. – И успешное для карьеры…
– Что же? – заёрзал Артемий.
– Я думаю вы прекрасно понимаете, для чего Лапин и Красенко копают под Божесова?
– Ну, это форма политической борьбы. И довольно грязная форма.
– Именно! Но все существующие обвинения высосаны из пальца и с лёгкостью разобьются адвокатами Божесова, что сделает его самым успешным оппозиционером.
– Ну, я не считаю, что моё начальство этого не понимает…
– Оно всё понимает, – отмахнулась девушка. – Просто рискует с довольно глупой мотивацией. Власть уже давно не способна устраивать шоу…
– Ну, и что у вас? – нетерпеливо спросил Клёнов.
– История пребывания у высшей власти кровавого убийцы и должностного преступника… В 2018 году Божесов был областным прокурором в Лимске, а губернатором был нынешней глава МИД, Наклеватько. В 2018 произошла серия из четырёх убийств перед выборами, которая привела к протестам и смене власти в регионе. Исполняющим обязанности губернатора был назначен именно Божесов. Который в 2019 году организовал Международную ювелирную выставку, где было похищено изумрудное ожерелье, совершён теракт и убийство выпускницы. Следствие вёл новый областной прокурор Сергей Смолов, недавно назначенный Генеральным прокурором. А за безопасность выставки отвечала сотрудница местного отдела Службы безопасности Екатерина Алексеевна, нынешний начальник Управления Собственной безопасности. Дело было замято, раскрыто, а Божесов за избежание международного скандала был стремительно назначен Министром юстиции. До 2023 года он работал там и создал вооружённое подразделение на базе министерства, доверив его своему бывшему помощнику Даниилу. А потом инкогнито приехал в Лимск, где при помощи Председателя облсуда Аркадия Хвостовского, который сейчас совершенно случайно третий год занимает должность Председателя Конституционного суда России, смог развалить заключительное слушание по делу об убийствах 2018 года, устранив физически подсудимого. А потом в Лимске же он выдвинулся на пост Президента. В 2024 году провёл кампанию, стянул всю свою команду и пригласил бывшую жену. Почти что победил, но увы, в него выстрелили и он впал в кому. Ну, а когда вышел, началось премьерство, за время которого он постепенно, пользуясь своей популярностью после борьбы с эпидемией, ввёл своих друзей на ключевые должности.
– На что вы намекаете? – по–настоящему заинтересовавшись спросил Клёнов.
– Он и так готов взять власть в свои руки. И его амбициям абсолютно не нужны поправки Конституции, – прошептала девушка таинственно. – Молчу уж про гибель вашего напарника…
– Пффф, – выдохнул Артемий. – То есть, вы говорите, что он совершал преступления до 2024 года? И к убийствам 2018 имел прямое отношение?
Девушка рассмеялась и продолжила говорить чарующим голосом:
– Можно сказать и так… Он покрывал преступника. Помог уйти от ответственности в 2018, а потом развалил дело ценой убийства в 2023… Но вы главного не услышали, как будто! Говорю вам ещё: Божесову не нужно ждать принятия поправок.
До Клёнова наконец дошёл смысл этих слов. Его лицо изменилось и на нём появилась печать профессионального возбуждения хищника, почувствовавшего опасность и одновременно источник кайфа. Только мысль об убийстве Мировича отрезвляла его – он понимал, что Собственная безопасность вела расследование так, как оно было выгодно Божесову.
– Я понял! – закричал он довольно громко. – Спасибо вам!
– Вы уже уезжаете? – театрально разочарованно протянула девушка, стремясь привлечь внимание Клёнова, но оно было сконцентрировано на другом.
– Но лично он не убивал в 2018? – спросил он, молниеносно вернувшись из холла на кухню, чтобы забрать папку с финансовыми выписками.
– Там он только совершил должностное преступление. Статей много можно найти…
– И всё же, кто убил?
– Так я и убила–с, Артемий Лексеич…
***
Понимая всю важность полученной информации, Клёнов запрыгнул в заказанное такси и отправился к Красенко. За длительную поездку он успел позвонить Лене и сказать, чтобы она собирала вещи и уезжала из Москвы как можно быстрее. Она, разумеется, отнеслась к этому требованию негативно, но уверенный и мужественный тон Артемия не предполагал каких–либо возражений.
В полупустом ночном здании Службы безопасности дежурный направил Клёнова в Отдел по борьбе с терроризмом, где Красенко разбирался с провалившейся атакой на Большой театр. В допросных комнатах бесцеремонно разговаривали с задержанными, а сам Красенко, как в нтвэшном сериале про ментов, сидел в соседней комнате, наблюдая за допросом своими маленькими прожорливыми глазками.
– Что у вас? – не повернув головы, спросил Красенко у вошедшего Клёнова.
– Вопрос национальной безопасности. Нам лучше поговорить…
Красенко грузно повёл головой и, заметив возбуждённую дрожь на руках Артемия, попросил прервать допрос и выйти всем из этой комнаты.
– У вас должна быть встреча с человеком, переводившим деньги оппозиции. Даже не знаю, что вы могли узнать…
Клёнов положил папку на стол. Красенко вяло пролистал её, заключив:
– Ну, это отлично. Теперь есть доказательства перечислений, взятые прямо от Правительства, со всеми техническими тонкастями. Связь с Премьером будет установить не так трудно…
– А вы берёте в расчёт, что Божесову не нужны изменения в Конституции?
– Так, капитан. Давайте–ка без наводящих вопросов и всё по существу.
Клёнов молча согласился, включив запись недавнего разговора. Прослушав с любопытством сказанные вещи, Красенко с мерзкой улыбкой прошипел:
– Ну, о делах Божесова и так было известно…
– Так почему нельзя предъявить ему за это?
– Ну, дорогой мой, как вы себе представляете убийцу и должностного преступника, который одиннадцать лет был вторым лицом государства? Сие не политично, и подставляет Администрацию Лапина под общественную критику. Но попытка переворота, наоборот, кажется уместной для такого человека, как Божесов, а его подавление поднимет популярность Сергея Николаевича.
– Но мы всё надумали по большому счёту! – возмутился Клёнов.
– Нам не нужен уголовник, нам нужен предатель, – металлическим голосом произнёс Красенко фразу, должную казаться мудрой. На деле вышло смешно.
– Вы хоть главное поняли? Божесову не нужна новая Конституция! Он будет действовать раньше!
– Спасибо, Артемий Алексеевич, – сказал Красенко, и его глаза показали Клёнову на дверь. – Ваша информация чрезвычайно полезна. Продолжайте в том же духе. Когда Президент вернётся из поездки, я обязательно сообщу о вашем рвении.
Клёнов ничего не ответил, сделал формальный жест и вышел из кабинета, забрав свои вещи. Красенко сложил руки и в задумчивой позе с жатыми губами уставился в стекло, отгораживающее комнату допроса. В его голове складывался пазл.
Глава IV
В воскресенье началась масштабная акция–протест на проспекте Академика Сахарова, собравшая около сотни тысяч человек. Повсюду виднелись красочные транспаранты с лозунгами: «Лапинова Конституция», «Хватит конституциировать», «Наконститутил» – и другие не отличающиеся поэтичностью призывы.
Солнце освещало одухотворённые лица недовольных, испытывавших самое светлое счастье их жизни от мысли о том, что здесь они полезны, что здесь они делают по–настоящему Великие вещи… Полиции было много, но ненависти к ним со стороны протестующих было гораздо больше.
«Полиция с народом! Не служи уродам! – скандировали кучки людей, находящиеся ближе к правоохранителям. – Мусора позор России!»
Пёстрые кепки собравшихся двигались по всему проспекту, ожидая начала митинга. Любовь Аркадьевна – лидер оппозиционного движения «True liberals» – стояла около сцены, обсуждая последнюю информацию с коллегами.
– Полиция не шевелится, – сказал один. – Автозаков подозрительно мало и нет ни одного «космонавта»…
– Они нас демонстративно игнорируют, – подтверждал другой.
– Значит, надо их как–нибудь встряхнуть, – сказала Любовь Аркадьевна.
«Оставьте Конституцию! Оставьте Конституцию!» – начинали разливаться единодушные выкрики.
– Пора, Любовь Аркадьевна…
После нескольких зажигательных речей, ругающих обкрадывающий население лапинский «режим» и сплотивших протестующих у одной главной мысли, на сцену вышла Любовь Аркадьевна.
Речь её блестела популизмом и самыми абсурдными умозаключениями, которые так нравились толпе, что после каждой фразы она взрывалась в одобрительной волне экстаза.
– Они думают, что через 15 лет вновь можно вертеть Конституцией для своих интересов, чтобы как можно дольше оставаться у власти, продолжая разворовывать нашу с вами страну! Мы говорим им – хватит, уходите!
«Уходите!» – повторила толпа.
– Лапин и его близкое окружение только и делают, что поддерживают своих друзей–олигархов, забывая о нас с вами… Хватит. Их время прошло, второй срок президентства завершается. У–хо–ди–те! Дайте дорогу новым лицам!
«Новые лица во власти! Новые лица во власти!»
– Они не дали шанса нашему движению принять участие в обсуждении новой Конституции. Мы предлагали её семь раз! Но им всё равно на народное мнение. Нас не хотят слышать! Так мы даём им право решать за нас?
«Нет!» – прокатилось по всему проспекту громогласное отрицание. Все кричавшие счастливо заулыбались.
– Им всё равно плевать на наше мнение! Но мы будем бороться за свои права. Во вторник, накануне сессии Избиркома о подготовке к голосованию, мы вновь соберёмся здесь и устроим масштабное шествие до Администрации Президента и до Красной площади! Мы хотим, чтобы нас услышали?
«Да!» – ревела толпа, каждый участник которой думал только о том, как бы убежать с работы во вторник для получения такого колоссального заряда энергии.
Правоохранители скептически улыбались, предвкушая обычное развлечение с догонялками демонстрантов по всему центру Москвы. На краю толпы кучка особо активных студентов спорила с полицейскими. Один студент держал за спиной пустой стаканчик…
***
В связи с этим Лапин был вынужден вернуться из Крыма для экстренного совещания Совбеза. Сначала долго обсуждали внеплановые военные учения Китая в Хэйлунцзяне. Министр обороны и министр иностранных дел объясняли происходящее. Божесов притворялся спящим и незаинтересованным, но его кошачье внимание было обострено. Говорили много, Лапин был серьёзно напряжён. Когда военная и дипломатическая обстановка разъяснилась, начали предлагать стратегию ответных действий. Божесов усиленно делал скучающий вид, а в глазах всё равно чувствовалось оживление.
– Пока мы тут обсуждаем действия Синь Лина, – произнёс он серьёзно. – На проспекте Сахарова Люба анонсировала шествие во вторник.
– Михаил Александрович, – сказал сурово Лапин, – Нам на оппозиционные выкрутасы наплевать. Этот цирк каждый год происходит. А с Китаем мы не договорились на прошлой неделе о территориальных водах, и, поверьте, от их учений проблем гораздо больше!
– Ну да, ну да… Когда нас внутренние проблемы интересовали, – затушил фразу Божесов. Лапин посмотрел на него даже с каким–то презрением.
– Зато вы только об этих митингах и думайте! – не сдержался от такого резкого высказывания он. Михаил Александрович сам понял, что сказал лишнее.
– Извините, Сергей Николаевич, нервы, – смиренно произнёс Божесов, Красенко и Лапин подозрительно переглянулись.
– Ладно, продолжим…
Они ещё сорок минут совещались об ответных мерах и рисках. Лапин с каждой новой минутой пытался завершить разговор, будто его ждало что–то действительно важное, но дипломатический и военный спор остановить трудно, потому ему приходилось ждать тишины. В конце концов, было решено провести учения в Дальневосточном федеральном округе и вызвать посла Китая в МИД.
– И ради этого сидели полтора часа, – зевнул Божесов. – Такой ужин пропустил…
– Да успокойтесь, Михаил Александрович, – сказал Лапин Божесову, стоявшему уже у самой двери. – Вас я не задерживаю… А вот Красенко, секретарь Совбеза и руководитель Разведки останьтесь, пожалуйста.
Божесов искоса взглянул на Лапина и его сердцебиение невольно участилось, а глаза забегали, но он быстро взял себя в руки, помахав Лапину, вышел из зала заседаний.
– Что это было? – подошли к нему Министр иностранных дел и Министр обороны.
– Нормально. Кажется, хотят обсудить действия «True liberals» и их шествие во вторник под призмой моего влияния… Не будем мешать. Нам главное, чтобы был полицейский произвол, хоть где–нибудь и тогда пасьянс сойдётся раньше, чем они успеют что–то предпринять…
– Так, а точно будет произвол?
– Друзья мои, у нас аресты хоть и не так жестоки, как на Западе, но вызывают куда больший общественный резонанс! К тому же не забывайте, что фур было несколько… Не все же фуры мы им разрешили задержать, – Михаил Александрович произнёс это обаятельным шёпотом мерзавца. Министры переглянулись, не совсем понимая, о чём говорит Божесов.
– Операцию курировала Екатерина Алексеевна не случайно… – добавил он с озорным блеском в глазах.
– Ну, Миша! Это ж чистой воды напёрстничество, – прошипел сквозь зубы Наклеватько, испытавший такую же задорную радость в глубине за рискованность Божесова.
– Куда мы без театра и паутины? Но, если что, всё равно никуда не отступайте, – многозначительно погрозил пальцем Божесов на прощанье, оставляя соратников в состоянии крайнего удивления и уходя из резиденции.
***
– Теперь, я надеюсь, вы всё понимаете, – сказал Лапин оставшимся членам Совбеза после прочтения ими материалов уголовного дела. – Божесов поощряет экстремизм с дальнейшим захватом власти…
– Ну, нам–то лапшу на уши не вешай, – прервал секретарь Совбеза. – Тут за уши всё притянуто. Ясно только, что Правительство переводило деньги на счета оппозиции, она обновила в том числе и автопарк, продала старые машины непонятно куда, а на тех машинах, непонятно откуда, в страну доставили биологическое и огнестрельное оружие. А дальнобойщики молчат в тряпочку и ни слова не произнесли за полтора месяца следствия… Честно, тут даже связь оружия с «True liberals» сомнительнее, чем факт участия Божесова в финансировании!
– А для этого у нас есть свидетельства из уст человека его команды! – бойко вмешался Красенко. – Буквально на днях капитан Клёнов встретился с пресс–секретарём Божесова и получил от неё свидетельства денежных переводов, не вошедших в отчётность.
– Так, милые мои, она человек Божесова. Он опять дурит вас, как дебилов, – продолжил секретарь.
– Нет, – помотал головой Красенко. – Она врать не будет. Потому что это тот самый человек, который совершил убийства в Лимске в 2018 году и которому Божесов помог избежать наказания в 2023!
– Сомнительная логика, – тихим голосом сказал глава Разведки. – Это скорее говорит об обратной мотивации.
– Да, но нет… – начал пояснять раздражённо Красенко, пока Лапин не стукнул по столу со словами:
– Так, хватит об этом!
Все замолчали и посмотрели на него.
– Все согласны, что Божесов хочет власти, так?
– Да.
– Все согласны, что нам в его картине власти не место, так?
– Да…
– Все согласны, что Божесова нужно политически устранить, да?
– Ага!
– Тогда что мы обсуждаем? У нас есть основания, есть улики, есть свидетель… Да, Мари согласна дать показания, господа! Взамен на новый паспорт и оплачивание жизни в Испании…
– Так почему мы не можем предъявить Божесову за произошедшее в 2018 и 2023? – справедливо заметил разведчик.
– Не, – отмахнулся Красенко. – ВВ после соглашения с ним о премьерстве приказал уничтожить все материалы. Так что по новой будем биться с этим, время потеряем…
– А трата времени нам не нужна, – перехватил Лапин. – Как Мишу кастрируем?
– Ну, смотри, Николаич, – потянулся секретарь Совбеза. – Правительство однозначно нужно будет распустить. После поправок это будет логичным решением. Да и в нём много сторонников Божесова…
– Вот–вот!
– Но отправлять Божесова в отставку и арестовывать его до голосования опасно. Оппозиция всё равно привяжет свои протесты и к этому.
– В рамках дозволенного, – улыбнулся Красенко.
– И всё равно, уголовное дело Божесова напрямую связано с либералами.
– А дело «Дальнобойщиков» с Божесовым не связано! – крикнул Лапин. – Коллеги! Точно! Мы запретим «True liberals», завтра опубликуем расследование только об оружие и причастности «True liberals» и внесём их в список террористических организаций. Всех лидеров арестуем…
– Но тогда мероприятие во вторник пройдёт с тройным энтузиазмом, – заметил Красенко.
– А мы будем кричать отовсюду, что это попытка революции, а идейные вдохновители в скором времени обнаружатся!
– А Божесов? Он всё поймёт.
– Мы его арестуем, но без официальных бумаг. Просто подержим где–то, пока не пройдёт голосование и тогда мы объявим его либеральным–фашистом революционером.
– Но вы забываете, Сергей Николаевич, что Конституционный суд и Генеральную прокуратуру возглавляют ставленники Божесова. Первый посчитает факт проведение голосования о Конституции неприемлемым в условиях майдана, а второй возмутится неправомерным арестом Божесова.
– Как мы вообще его допустили к решению таких кадровых вопросов? – удивился сам себе Лапин. – Мы договоримся с ними. Они не дураки и поймут, что Божесов политический труп.
– А СМИ? Их контролирует Орлова, бывшая жена…
– Это труднее… Но и она отвернётся от него, поняв, что всё серьёзно и мы действуем жёстко. К тому же надавим на СМИ через их прямых владельцев – всё–таки, бизнес на нашей стороне, а Орлову можно и не слушать… Неделю протянем так и поторгуемся, а потом арестуем всю гопкомпанию за участие в подготовке переворота.
Все переглянулись, оценивая про себя риски такой опрометчивой стратегии. Дерзость решений, конечно, манила всех, и азартность этих интриг возбуждало залежавшихся силовиков, не захотевших прощупывать всю почву…
– Мы можем сначала нейтрализовать оппозицию, потом Божесова, а потом его сторонников? – спросил Лапин у Красенко, подводя итог.
– Безусловно.
– Это никак не повлияет на голосование и не будет нарушать закон?
– В целом, перспективы приятные, – ответил глава Разведки.
– Тогда сделаем это. Арестуйте Божесова, установите наблюдение за всеми из его команды… Об оппозиции поговорим завтра, посмотрим реакцию на аресты в «True liberals», оценим перспективы акции во вторник и методы противостояния. А главное без Божесова.
На лицах собравшихся проскочили тонкие улыбки злобных людей. Они почти торжествовали.
***
Через несколько часов к официальной премьерской резиденции Божесова приехало несколько микроавтобусов со спецназом Службы безопасности и возглавлявшим всё это Клёновым. С самого начала план молниеносного захвата дал сбой, потому что охрана Божесова (состоявшая, как помнит читатель, из женщин) с весёлым о обескураживающим смехом отказалась открывать кованные ворота. Оставалось только действительно вломиться в резиденцию, но это привлекло бы много шума. Простояв около получаса возле ворот, Клёнов уже собирался сообщать Лапину, что его не пускают и грозятся открыть огонь, на что имеют полное право, ведь официальных бумаг не существовало… Но на радость Артемия в небе раздался звук приближавшегося вертолёта, который через пару минут приземлился во дворе.
– Божесов прилетел, – открыла проходную дверь женщина в военном берете. – Теперь можете зайти, только шесть максимум.
Клёнов, пребывающий в состоянии лёгкого шока от происходящего сюра, молча вошёл за ворота с четырьмя бойцами. Глупости не закончились, и этот спецотряд умудрился заблудиться в резиденции, уйдя в обратную от кабинета восточную сторону здания, где располагалась оранжерея.
– Гости мои ночные, – раздался голос из колонок внутренней системы оповещения. – Если ваш брат так всегда ездит, то я не в политику должен был идти, а в мафию. Обратно идите, а потом по лестнице на второй этаж. Кабинет мой по правой стороне зала.
Вскоре, им удалось добраться до кабинета Божесова, но тут была закрыта дверь.
– Хоть что–то сломайте, – вновь прозвучал голос с издёвкой.
Выбить дверь оказалось трудной задачей, но через четыре минуты возни и эту преграду преодолели. Божесов сидел в кресле напротив панорамного окна возле столика с проигрывателем и слушал 45 симфонию Гайдна на виниловой пластинке, закрыв половину лица левой рукой.
– Расторопные вы…
– Михаил Александрович, – обратился уже уставший Клёнов, но собрал всю волю в кулак для уверенности произносимых слов. – Мне приказано доставить вас в безопасное место.
– Целиком или в разобранном виде? – посмотрел на него Божесов издевательски, но в глазах виднелась потерянность, а руки дрожали.
– Поехали, Михаил Александрович. Вам объяснят всё потом, а мне домой ещё надо, жена.
– То есть, вы просто так? – выдохнул Божесов. – Бумаг с вами нет?
– Я просто вас сопровожу.
– О, это восхитительно! – вскрикнул Михаил Александрович, не теряя дрожи в руках, но приведя выражение лица в порядок. – Ведите…
