Михаил Александрович Каюрин
Уворованный у Бога
– Ты хочешь спросить меня, какой мощности должна быть начинка твоего эфирного вихревого объекта?
– Я понял тебя, Владыка. Могу гарантировать, что после взрыва останутся лишь безмолвные барханы без единой разумной твари.
– А если понял – иди и работай, – незлобиво пробурчал Владыка.
В его голове не мелькнуло ни одной мысли сожаления о предстоящей гибели семи сотен ни в чём не повинных людей.
На следующее утро Владыка долго находился в своём отсеке в полном одиночестве и напряжённо размышлял.
Казалось бы, план похищения миродия был проработан до мелочей, оставалось лишь дождаться точки отсчёта времени, чтобы приступить к его реализации. Команда боевиков была укомплектована, под руководством Туула приступила к отработке навыков владения приобретенным оружием. Буф Уэр создаст эфирный вихревой объект – об ответном ударе плазмоидов можно забыть. Всё. План безукоризнен. Однако, внутреннее чутьё опытного хищника подсказывало, что в предстоящем мероприятии есть пробелы. Но какие? Что ещё не учтено, что нужно предпринять, чтобы операция завершилась успешно?
Владыка вновь и вновь прокручивал в голове весь план, с начала до конца. И вдруг его осенило: уничтожение свидетелей на Лизурисе ещё не гарантирует безопасного полёта к галактике Чёрный Глаз. «Призрак» могут преследовать единомышленники учёных, состоящие с ними в сделке по реализации миродия. Сколько их, в каких точках пространства находятся, какими средствами обладают? Как скоро они получат информацию об уничтожении завода?
Возможность преследования была вполне вероятной. Не смотря на огромную скорость астероида догнать его телепортируемыми дисколётами – раз плюнуть. Пустить преследователей по ложному маршруту не получится – в арсенале Галактического Научного Центра, непременно, есть новейшие средства по обнаружению материального объекта в любой точке пространства. Правда, в пределах радиуса галактики. Но это не упрощает бегства от преследователей. За то время, пока «Призрак» достигнет окраин «Чёрного Глаза», где он будет недосягаем, о событиях на Лизурисе будет уже известно. Вступать в бой с армадой юрких кораблей Галактической Службы Возмездия – заранее обречь «Призрак» на гибель.
Владыка сидел неподвижно, уставившись в одну точку, и думал, взвешивал, сопоставлял…
Тестирование на любовь
Из-за верхушек огромных хвойников на противоположном берегу выкатывался разгорающийся диск светила – Звезды Жизни, согревающей Идилу.
Лучи Звезды Жизни искрились на мокрых от росы листьев кустарника, сверкали изумрудами на стеблях травы, неспешно удаляя вокруг ночную свежесть.
Павел и Айтрика, совершив утреннюю пробежку, расположились на краю поляны.
– Теперь мне не нужно сожалеть о своей смерти на Земле, – серьёзным тоном сказал Павел. – Если бы я не погиб, то никогда бы не встретил на своём пути тебя, Айтрика. Мне безумно хорошо с тобой, и это очень удивительно.
– Хорошо – это как? – неожиданно спросила Айтрика.
– От тебя исходят тепло, доброта, нежность. У меня такое состояние, которого я на своей планете никогда не испытывал, – чистосердечно признался Павел. – Оно необычное и непонятное. Мне трудно выразить его словами, поскольку оно сопровождается иными чувствами, чем те, которые испытывает влюблённый мужчина на Земле.
– Ты был влюблён?
– Да, был.
– И что ты испытывал при этом?
– О-о! При одном только виде своей возлюбленной у меня начиналось учащённое биение сердца и появлялась необъяснимая робость! Мне каждый раз после встречи не хотелось расставаться с моей девушкой, даже совсем ненадолго, – принялся вспоминать Павел ощущения в период своей влюблённости. – Во мне присутствовало постоянное желание нравиться ей. Я готов был совершать такие поступки, порой даже глупые, лишь бы они приносили моей девушке радость и наслаждение, повышали настроение, если она грустила. В моём сознании плескались совершенно другие эмоции, чем те, которые были до встречи с ней.
– Как интересно, – сказала Айтрика. – А у нас любовь приходит совсем не так.
– А как? – заинтересованно спросил Павел.
– Через предварительные ощущения. Любовь на планете Идила не может возникнуть внезапно. Девушка должна ощупать молодого человека в несколько этапов, каждый раз прислушиваясь к себе.
– Как это? – воскликнул Павел с полным непониманием.
– Очень просто, – улыбнулась Айтрика. – Мужчина и женщина встают друг против друга и прикасаются пальцами определённых мест на теле. Но делают это поочерёдно. Первой к тестированию приступает женщина.
– И много на теле точек соприкосновения? – поинтересовался Павел.
– Точек много, но процедура тестирования на разных этапах охватывает сразу несколько точек, – пояснила Айтрика. – Например, при соприкосновении кончиков пальцев обеих рук в тестировании участвуют одновременно десять точек.
– А поцелуй входит в состав тестирования? – спросил Павел, приблизив своё лицо вплотную к лицу Айтрики.
– Что такое поцелуй? – с полным непониманием на лице спросила обитательница Идилы.
Павел опешил. Если бы он не задал свой неуместный вопрос, то уже через пару секунд его жаждущие губы слились бы в поцелуе с манящими припухлыми губами Айтрики. Но, увы, этому пока не суждено было осуществиться.
– Ну… это когда он и она соприкасаются своими губами, – растерянно и не совсем внятно пролепетал Павел, подавляя в себе возникшее желание.
– Нет, такого этапа не существует, – ответила Айтрика.
– Очень жаль. А какие есть?
– Ты хочешь, чтобы я провела диагностику на предмет вероятности своей любви к тебе? – удивилась девушка.
– Да. Это же ни к чему не обязывает, правда? – спросил Павел, уверенный, что странное тестирование непременно сблизит их. – Просто мне любопытно, как это всё происходит.
– Хорошо, – сказала Айтрика. – Тогда возьми меня за талию.
Павел робко и как-то неловко положил свои ладони ей на талию, не прижимаясь. Он сделал это вытянутыми руками.
– Нет, не так, – сказала Айтрика и решительно прижалась к нему всем телом. Её лоб прикоснулся ко лбу Павла, она закрыла глаза и замерла.
Павел чувствовал на себе её ровное дыхание, губы находились на расстоянии не более сантиметра от его губ. Стоило ему только их вытянуть немного вперёд, и он ощутит их сочную сладость. Соблазн был велик, и Павел едва сдерживал себя от желанного поцелуя.
Прошла пара минут, Айтрика отстранила голову, открыла глаза. Её взгляд был отрешённым, сознание, казалось, блуждало где-то в другой реальности.
Не выходя из транса, она отыскала его ладони, подняла на уровень груди, приложила к ним свои – палец к пальцу, и вновь замерла.
После второго этапа она вышла из транса и тут же повелительно приказала:
– Раздевайся!
– Как? Совсем?! – поразился Павел.
– Да, ты должен быть полностью обнажён, – спокойно сообщила Айтрика голосом беспринципного доктора, словно речь шла об обыденной и не стыдливой процедуре. – Иначе контакт будет недостаточным для полноценной диагностики.
– Но я … – сконфуженно проговорил Павел, подбирая слова для пояснения, что раздевание мужчины перед женщиной на его планете принято считать непристойным действием, и он стыдится это выполнить.
– Ты не хочешь продолжить тестирование? – удивилась Айтрика, не понимая его заминки.
– Это неприлично, – сказал Павел наконец.
– Что значит – неприлично?
– Это действие носит интимный характер, и я стыжусь оказаться голым перед тобой.
– Но ты же сам пожелал провести тестирование на предмет возможной любви к тебе, – проговорила девушка. На её лице отражалось полное недоумение. – Два этапа я уже провела, осталось ещё пять. Промедление может исказить результат: я не услышу музыку гармонии.
– Какую музыку? – теперь уже удивлялся Павел.
– На последнем этапе тестирования в моей голове должна зазвучать музыка, а затем мне предстоит увидеть светящуюся нить между нашими душами. В этот момент ритм моего сердца должен совпасть с твоим, – сумбурно изложила Айтрика суть тестирования и принялась поспешно сама снимать одежду с Павла.
Он не стал противиться и вскоре предстал перед ней в том первозданном обличье, которым его наградил конструктор биороботов Буф Уэр, он же Ква-а – правая рука пирата Владыки.
Не теряя времени, нежные руки Айтрики заскользили по телу Павла, останавливаясь на неведомых для него точках. Не обошли они стороной и детородный орган, которому девушка уделила особое внимание, исследуя его кончиками пальцев со всех сторон. От её массирующего нежного прикосновения он быстро увеличился в размерах, призывая хозяина к решительным действиям.
Айтрика не обращала внимания на его возбуждение и продолжала недоступную для понимания земного человека диагностику, словно врач узкой специализации.
Павел с трудом дождался окончания тестирования, горя нестерпимым желанием овладеть девушкой.
– Всё? Сеанс окончен? – спросил он, когда Айтрика, открыв глаза, отстранилась от него.
– Да, – ответила она. – Предварительное тестирование я провела.
– И каков результат?
– Положительный. Взаимосвязь звуков между собой согласованная. Звуки природы бодрые и живые. И это уже радует, – сообщила Айтрика вердикт.
– Очень хорошо, – взволнованным от возбуждения голосом проговорил Павел. – Теперь к тестированию приступаю я. По методике, применяемой на моей планете.
И он с нетерпением начал раздевать Айтрику.
Девушка удивлённо округлила глаза, спросила:
– Для чего ты снимаешь с меня одежду? Разве земная любовь не может появиться без обнажения?
– Земная любовь приходит всегда неожиданно и её глубину можно познать лишь в обнажённом виде, – тяжело дыша проговорил Павел.
– Если это так – делай, как принято у вас на Земле, – согласилась Айтрика безоговорочно, снимая с себя последнюю одежду. Она ничуть не смущалась своей наготы и стояла перед Павлом, невозмутимо демонстрируя свою необыкновенную красоту. Девушка поистине была изящной и грациозной. У неё были длинные ноги, тонкая талия и пышная грудь. Смуглая кожа лишь дополняла её красоту и привлекательность.
Павел опустился перед ней на колени, потом провёл пальцами по животу, любуясь её необычной кожей. Она была нежной и бархатистой.
Айтрика внимательно наблюдала за движениями Павла, на её лице отражалось нескрываемое любопытство.
– А теперь позволь приступить к главному этапу земного тестирования, – сгорая от вожделения, проговорил Павел и хитро прищурил глаза.
– Действуй так, как подсказывает тебе душа, – спокойно ответила девушка.
– Ты удивительное создание, – прошептал Павел на ухо Айтрике. – А имя твоё необыкновенное, какое-то музыкальное.
– У тебя тоже прекрасное имя, – тихо ответила девушка. Её губы с нежностью прикоснулись к его щеке и тут же отстранились.
Павел очень удивился такому действию Айтрики – поцелуев между людьми на Идиле не существовало.
– Мне вдруг показалось, что так поступают земные девушки, когда выражают своё отношение к парню, – шёпотом произнесла Айтрика, заглянув в глаза Павла преданным взглядом, и он вновь почувствовал на своей щеке прикосновение её горячих губ.
– Тебе хорошо со мной? – спросил Павел.
– Да, – ответила девушка. – Такого необыкновенного состояния я прежде никогда не испытывала.
– Это потому, что ты никогда не соприкасалась с мужчиной, – пояснил Павел.
И он с жадностью впился своими губами в её губы. Его ладони заскользили по телу Айтрики, а уже в следующий момент Павел почувствовал, как её ладони стали совершать аналогичные ответные движения. Девушка в буквальном смысле копировала движения его ладоней, словно обучалась незнакомым для неё земным ласкам.
Павел не понимал, что с ним происходит. Он испытывал сильное возбуждение, лаская обнажённую девушку, но оно было определённо не таким, как в первоначальном земном теле. Страсть была импульсивной, словно в области живота пропускали поток слаботочного синусоидального тока. Сладостное чувство то обострялось до максимума, порождая незнакомые вибрации в теле, то угасало до полного исчезновения этого странного трепета. Ощущение чем-то напоминало физиотерапевтическую процедуру.
И вдруг среди охватившего его чувства счастья и восторга совершенно неожиданно мелькнула мысль о том, что овладение Айтрикой путём обмана будет означать свершение подлого воровского поступка. Никакого тестирования на Земле не существует, это его скверная выдумка и ложь, поэтому воспользоваться доверчивостью несведущей и доверчивой девушки он не имеет права. Павел взял Айтрику за плечи и отстранил от себя.
– Ты не хочешь продолжить тесты на любовь? – удивилась Айтрика внезапной остановке страстных объятий. – Почему? Я чем-то препятствую в их продолжении?
– Нет, что ты, – замялся Павел. – Ты здесь вовсе ни при чём.
– Тогда в чём же дело? – поинтересовалась Айтрика. – Мне очень нравятся земные тесты.
– Ты уверена, что нам следует продолжить? – спросил Павел.
– Да, да! – восторженно воскликнула инопланетная красавица. – Я даже догадываюсь, что ты будешь делать со мной дальше.
– Что? – в растерянности проговорил Павел.
– Ты совершишь те же действия, какие проделывает самец с самкой в животном мире, – последовал ошеломляющий ответ. – Этот акт между мужчиной и женщиной на Идиле остался в далёком прошлом. Но мне очень хочется его испытать. Это так заманчиво!
– Ты действительно хочешь этого? – с удивлением спросил Павел. – Не будешь потом сожалеть?
– Нет, – с нежностью произнесла девушка. – Я даже уверена, что мне будет несказанно хорошо, когда часть тебя будет во мне.
– Это самые главные слова, которые я хотел услышать от тебя, моя хорошая, – прошептал Павел, заключая в свои объятия Айтрику.
Он больше не сдерживал своих ласк. Сладострастие вновь охватило его. Трепетные чувства совершенно неожиданно передались и Айтрике. Инстинкт влечения к мужчине, вероятно, сохранился в ней на генетическом уровне. Сейчас же, при наступлении определённых условий он ожил в её подсознании, заставив тело трепетать.
Айтрика почувствовала в себе глубокую нежность и неудержимое притяжение к Павлу. Она прижала к себе его голову, принялась неумело целовать.
Павел подхватил девушку на руки, опустил на землю и с ещё большей страстью стал ласкать её. Айтрика затрепетала в его сильных объятиях, извиваясь всем телом. Проснувшийся инстинкт заставил взбунтоваться её плоть. Не отдавая себе отчёта, на бессознательном уровне она взяла руку Павла и медленно провела ею у себя между ног. Пальцы Павла ощутили сокровенную прелесть девичьего тела и замерли на ней.
– Чего же ты остановился? – спросила Айтрика с укором. – Продолжай тестирование, оно такое восхитительное…
Слова девушки, произнесённые томным голосом, ещё сильнее возбудили Павла. Он понял, что окончательно теряет контроль над собой, уступая охватившей его страсти и блаженству.
Совсем скоро Айтрика вскрикнула, лишаясь девственности, а «земное тестирование» Павла закончилось конвульсивными подёргиваниями его пышущего жаром тела – горячая лава вырвалась из вулкана и бурным потоком устремилась в неведомое инопланетное лоно…
Девушка громко простонала, тело её враз окаменело, глаза раскрылись широко, стали неподвижными, а затем медленно закрылись. Она словно переместилась на какой-то миг в иной удивительный мир, потеряв способность управлять собою. На её лице застыла блаженная улыбка счастливого человека.
Так продолжалось несколько долгих минут. Павел даже озаботился состоянием девушки и собирался уже принудительно приводить её в чувство.
Наконец, Айтрика открыла глаза и стала приходить в себя.
– Тестирование закончилось, да? – спросила она. Павлу показалось, что вопрос девушки прозвучал с некоторым огорчением в голосе. – Каков его результат?
– Тестирование прошло успешно, – с улыбкой произнёс Павел, обрадовавшись, что Айтрика пришла в чувство и с ней ничего негативного не случилось. – Ты соответствуешь самой высокой оценке по шкале Земной Любви. Я бы даже сказал, находишься вне конкуренции самой красивой женщины моей планеты.
– Правда? – лицо Айтрики расплылось в счастливой улыбке. Она рванулась к Павлу, обвила его своими руками и ткнулась пару раз горячими губами в его щёку. Затем совсем неожиданно выпалила:
– Жаль, что ты не можешь стать создателем моего ребёнка, – в глазах девушки мелькнула печаль.
– Почему? – спросил Павел.
– Потому что у нас с тобой разный состав крови, и он несовместим, – последовал ответ.
– Неужели этот факт может как-то отразиться на наших отношениях?
– Нет, ни в коем случае! – протестующе воскликнула Айтрика. – Но у тебя появится возможность стать создателем ребёнка, когда ты покончишь с пиратами.
– При чём здесь пираты? – удивился Павел, не улавливая связи между ликвидацией Владыки и возможностью стать отцом.
– Всё очень просто, – проговорила Айтрика. – Расправившись с космическими бандитами, ты станешь обладателем его «Призрака».
– И что?
– Ну какой же ты недогадливый, – с искренним огорчением высказалась Айтрика. – У тебя будет доступ к технологиям по созданию телесных оболочек. Ты сможешь изготовить для себя тело со схожими параметрами моих сородичей и перевоплотить в него свою масо.
Айтрика проговорила это так убедительно, словно речь шла об элементарной замене никчёмного органа на имплантат.
«А почему бы и нет? – подумал Павел, смутно представляя проведение подобной процедуры. – Почему бы не воспользоваться возможностью адаптации к здешним условиям?»
Нежные чувства к Айтрике на миг затмили мысль о возвращении на Землю, уступив минутному желанию остаться на незнакомой планете рядом с возлюбленной.
– Дельная мысль, и я обязательно подумаю над твоим предложением, – ответил Павел раздумчиво.
Он лежал на спине, уставившись неподвижным взглядом в синеву неба. Положив свою голову ему на грудь, рядом устроилась Айтрика. Она нежно ласкала тело Павла, и постоянно заглядывала ему в лицо. Но Павел словно не замечал её взглядов, продолжая смотреть в небо, а затем и вовсе закрыл глаза.
Так продолжалось несколько минут, у девушки создалось впечатление, что он избегает смотреть ей в глаза.
Ей было невдомёк, отчего он вдруг умолк. Вины за собой она не усматривала, исполнила всё, что от неё потребовалось. Девушка терялась в догадках, не осмеливаясь спросить о резкой перемене настроения.
А Павел, тем временем, размышлял над её словами. Внутри него боролись два чувства: отношение к инопланетной красавице и неугасающее желание вернуться на родную Землю. Оно тотчас всплыло в его сознании, едва он представил свою жизнь на этой гостеприимной, но, всё-таки, чуждой для него планете. Если бы у него не было ни одного шанса на возращение – тогда другое дело. Безысходность заставила бы смириться со своей участью. Но шанс появился, и будет преступно им не воспользоваться. Он патриот своей Родины и не имеет права отрекаться от неё на добровольной основе.
Размышления Павла нарушила певчая птица. Он открыл глаза и вновь посмотрел в небо. Там, в глубине синевы, зависла невидимая птаха, издавая череду мелодичных трелей.
«Жаворонок», – отметил про себя Павел и, не поворачивая лица к девушке, спросил:
– Как называется у вас эта птица?
– Трельер, – живо ответила Айтрика, обрадовавшись прервавшемуся молчанию.
– А у нас – жаворонок, – с теплыми нотками в голосе проговорил Павел.
– Скажи, Паша, я что-то сделала не так? – осмелившись, наконец, задала вопрос девушка. – Почему ты замкнулся?
– Что ты, милая? Ты всё делаешь безупречно. Ты – умница и молодец, – Павел повернулся к Айтрике и поцеловал её в щёку.
– Тебя что-то угнетает?
Павел ответил не сразу. Сказать девушке, что он мыслит о возвращении на Землю – значит, обидеть её, значит, дать повод для сомнений в искренности своих чувств к ней, порушить её искреннюю надежду на брачный союз.
– Ты поставила передо мной непростую задачу, и мои мысли работают над её решением, – неопределённо ответил он.
– Понятно. Мне думается, Паша, тебе хочется побыть одному, – прошептала Айтрика ему на ухо. – Я сердцем чувствую твоё состояние.
– Наверное, ты права, – смутившись, ответил Павел, поднялся на ноги и стал одеваться.
Айтрика последовала за ним.
Взявшись за руки, они направились в общину.
На полигоне подготовки астронавтов
За два месяца пребывания в общине Ко Павел не только обвыкся, но и стал чувствовать себя полноправным членом этой необычной коммуны. У него даже ушло ощущение полного одиночества среди чуждых ему по всем параметрам людей. Иногда казалось, что он находится в одной из длительных командировок, где его окружает дружественное к его стране местное население. Казалось, пройдет ещё некоторое время, командировка закончится, и он вновь вернётся в родные края. В редких снах так всё и происходило. Перед ним представали его боевые товарищи, друзья, между ними шла неторопливая задушевная беседа.
Тяжело было, когда он просыпался. Видения исчезали, и всё вставало на свои места. Но и такие эпизоды уже не удручали своей остротой, как это происходило в первое время.
План совершенствования его способностей, составленный Ционом, подходил к концу. Павел ощущал себя этаким суперменом, которому подвластно всё вокруг: пространство, время, материя, скрытые космические энергии, которыми он научился управлять, и многое другое, о чём не знает и не владеет не только человечество Земли, но и его злейший враг – Владыка.
– Давай-ка прогуляемся по лесу, – предложил Цион после завтрака.
– Прямо сейчас? – удивился Павел.
– А что, ты чем-то занят с утра?
– Нет, но Айтрика приглашала меня на Урок Знаний, – сказал Павел. – И я дал ей своё согласие.
– Перенесите занятие на другое время.
– Хорошо, я так и сделаю, – согласился Павел. – Мы будем гулять или охотиться?
– Прихвати энергокарабин, на месте определимся, что будет для нас предпочтительней, – с необычной неопределённостью проговорил Цион.
Такое поведение было нехарактерно для пунктуального человека. Это обстоятельство очень удивило Павла. По усвоенным им правилам, среди идиляков не приветствовалось чрезмерное любопытство. Если на Земле в любой момент тебя могли спросить, куда направляешься и что намерен делать, то в общине Ко такие расспросы были исключены. Никому из её обитателей и в голову не придёт осведомиться о твоих намерениях.
Тремя днями ранее Цион, вот также внезапно, пригласил его в лес погулять, а на деле получилось, что тот решил проверить способности своего ученика.
На протяжении пары часов они играли в «кошки-мышки», как назвал импровизированный поединок Павел. Он пояснил смысл этой земной игры, и название учебного боя очень понравилось Циону.
На той прогулке они удалились в противоположные стороны, скрывшись из вида друг от друга. А потом, крадучись, пошли на сближение. Схватка была далеко не шутейной. В их противоборстве были использованы все навыки и способности, приобретённые Павлом по плану совершенствования тела и духа. Они набрасывались друг на друга, как петухи, трепали тела, расходились. Взлетали высоко вверх, левитировали, исчезали в пространстве, материализовались и снова сходились в жестоком рукопашном бою. Никакой пощады с обеих сторон. На земном языке это звучало бы как «бой в условиях, максимально приближённым к боевым».
Потом они отдыхали на берегу реки. Цион в подробностях излагал недочёты, разбирая по крупицам все элементы противоборства.
Сейчас Павел молча следовал за Ционом, предполагая, что и в этот раз произойдёт нечто подобное, как и три дня назад.
Однако, он ошибся. Маршрут был иной. Пройдя по лесу несколько сотен метров, они с Ционом вышли на большую поляну. На противоположной стороне возвышалось небольшое сферическое здание, рядом с которым неподвижно застыл дискообразный летательный аппарат.
– Ничего себе! – воскликнул Павел. – Откуда такая роскошь?
– Личный космолёт, – сдержанно ответил Цион. – Правом владения удостаиваются астронавты дальнего космоса.
– А почему он здесь, в лесу, а не рядом с твоим жилищем? – поинтересовался Павел. – Транспортное средство всегда должно быть под боком.
Цион с удивлением посмотрел на своего спутника, стараясь понять: шутит ли тот или говорит всерьёз? Потом, решив, что вопрос возник от некомпетентности Павла, ответил:
– Это сейчас аппарат не представляет никакой опасности. А вот при взлёте этот безмолвный красавец превращается в огнедышащего дракона со многими негативными излучениями.
– Понятно, – сконфуженно вымолвил Павел, удивившись своему недомыслию.
– А привёл я тебя сюда, чтобы проверить твои способности на последнем уровне совершенствования, – заявил Цион и направился к космолёту. – Стой на месте.
Павел замер в ожидании и стал наблюдать за действиями наставника. Он не мог предположить, что произойдёт в дальнейшем.
Тёмно-серый космолёт, похожий на огромную шляпу, не имел в своём корпусе никаких визуальных ориентиров, которые указывали бы на возможный разъём в обшивке. Ни окон, ни дверей, ни соединительных швов между элементами корпуса – одна цельнолитая металлическая глыба, невесть как появившаяся среди леса.
Когда Цион оказался в нескольких метрах от дискоида, корпус аппарата стал менять цвет на бело-серебристый. В следующий момент в обшивке обозначился контур овального проёма, из него вышел луч жёлтого цвета. Ноги Циона оторвались от земли, на секунду он завис в воздухе, а затем поплыл к проёму, увлекаемый невидимым потоком.
Заворожённый зрелищем, Павел стоял до тех пор, пока сам не оказался в створе луча и не ощутил в теле мелкие вибрации. Он не успел сообразить, что происходит, как его тело тут же стало невесомым и воспарило над землёй. Неведомая сила подхватила его и понесла в неизвестность.
Павел интуитивно попытался воспротивиться влекущей тяге взмахами рук и ног, но из этого ничего не получилось. Было ощущение, что его конечности попали в какие-то незримые тиски и утратили свободу движения.
Не прошло и половины минуты, как Павла засосало внутрь космолёта, он почувствовал под ногами твердь днища корабля. Ощущение было таким, словно он сошёл с ленты транспортёра метрополитена и внезапно остановился.
– С прибытием на борт, – произнёс Цион с ноткой торжества и гордости в голосе. – Спасибо, – ответил Павел, озираясь вокруг. Он смотрел на внутренний интерьер корабля и не верил своим глазам. Снаружи летательный аппарат был гораздо меньших размеров, чем изнутри! Это было невероятно! Космолёт Циона разительно отличался и от того автоматического зонда, в котором Павел сумел перебраться с Лизуриса на Идилу. Там царил мрак, нарушаемый лишь редкими вспышками сигнальных лампочек. Здесь же, к своему удивлению, он не обнаружил никаких огней или лампочек, однако, вокруг было светло. Правда, назвать это светом было бы не совсем верно. Этот «свет» был странным и необъяснимым. Павел просто ВИДЕЛ в нём окружающие предметы, испытывая внутри себя невольный трепет.
– Ну как? Картина впечатляет? – спросил Цион, улыбнувшись.
– Не то слово!
– Можешь оглядеться вокруг, пока я настраиваю систему управления, – сказал Цион. – Это займёт немного времени.
Павел обратил внимание на то, что на пульте управления не было привычных для земного взгляда рычагов, ручек, маховиков, тумблеров и различных кнопок. Перед креслом пилота, в котором сидел Цион, располагался рабочий стол и метровый экран с закруглёнными краями. Поверхность экрана состояла из множества шестиугольников величиной с пятирублёвую монету. Все они были состыкованы между собой гранями.
«Как пчелиные соты», – промелькнуло сравнение в голове Павла.
На экране их разместилось большое множество, однако, каждый шестигранник был индивидуален – имел свой цвет и символ. Цвета не сливались между собой, а символы, отдалённо напоминающие иероглифы, не повторялись.
В определённой последовательности Цион прикасался к этим шестигранникам подушечкой пальца, запуская в работу узлы и устройства космолёта. Павел почувствовал вибрацию корпуса, затем последовали периодические пощелкивания, по окружности побежали радужные огоньки, матовым цветом засветились боковые панели
– Ну, вот, мой аппарат готов к полёту, – радостным голосом сообщил Цион. – А ты готов совершить оборот вокруг Идилы?
Предложение было таким неожиданным, что Павел по-настоящему растерялся, безмолвно уставившись в лицо наставника.
– Чего молчишь? Да или нет?
– Конечно – да, – выдавил, наконец, из себя Павел. – От меня что-то потребуется в полёте?
– Ничего, кроме внимания и особой наблюдательности, – деловито произнёс Цион. – Занимай кресло пассажира и клади ладони на стол.
Павел без промедления исполнил распоряжение Циона, устроившись рядом с ним в кресле без подлокотников. С виду оно было металлическим, стального цвета, но когда он опустился на него, то не почувствовал присущего металлу холода. Кресло оказалось мягким и удобным, от него исходило приятное тепло.
Цион провёл над столом ладонью, не касаясь его поверхности, и над пультом управления тотчас появилась плоская голограмма с трёхмерным изображением устройства космолёта. Цион манипулировал ладонью – изображения менялись. Сначала проследовали реальные картины внутреннего пространства корабля. Оно оказалось двухуровневым с шестью отсеками, по три отсека на каждом уровне. Затем стали появляться различные узлы управления. Необычностью изображения был тот факт, что картинки были «живыми». Если какой-то узел или фрагмент в данный момент совершал движение, то это движение отражалось в голограмме в режиме реального времени. Пилот мог наблюдать визуально все технологические процессы, происходящие на космолёте, «заглядывая» в любой недоступный для обозрения сектор.
Удивительным было и то, что во время показа голограмм Цион не произнёс ни слова, а Павел мысленно получал краткую информацию по каждому изображению. Это было невероятно.
Цион сделал резкое круговое движение ладонью, словно дирижёр оркестра, и голограммы исчезли.
– Ну, вот, общее представление о моей космической птице у тебя имеется, теперь можно отправляться в путешествие по планете, – бодрым голосом произнёс Цион.
Он опять прикоснулся указательным пальцем к одному из шестигранников на экране – вибрации дисколёта стали усиливаться, послышался гул, боковые панели сделались прозрачными!
За бортом стала видна прилегающая территория, сектор обзора был в половину окружности. На какой-то миг Павлу показалось, будто он забрался на вышку и оттуда созерцал поляну. С необычайной чёткостью просматривалась трепещущая от незримых потоков энергии трава.
В следующий момент космолёт приподнялся над поляной и, повисев над ней секунд десять, резко взмыл вверх, мгновенно оказавшись над облаками.
Удивительно, но Павел не почувствовал ни толчка, ни перегрузки, как это неминуемо должно было произойти по закону физики. Он покосился на Циона.
– Здесь своё пространство, своя гравитация, – пояснил он, не отрывая взгляда от пульта управления.
