Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 3
Но и Беррингтон оказался прав: данных не хватало, чтобы подчинить себе все подполье этого города.
– Я бы попросил вас, господин Беррингтон, не крушить ваш собственный кабинет. Если нужно выпустить пар, сходите в зал и побейте боксерскую грушу.
– В зал? – Беррингтон расхохотался. – Почему бы вам этим не заняться? У меня, знаете ли, есть дела поважнее!
Скендер рассмеялся в ответ. Смех его напоминал бульканье жабы, которую нещадно топят.
– Посмотрите на меня, Крейг, и скажите: пролезу ли я в дверь этого самого зала?
– Это уже не мои проблемы. – Беррингтон схватился за голову. Шрам, пересекающий лицо от правого виска к левой щеке, стал еще краснее, чем был. – Я не хочу с вами ссориться, Скендер, но в ваших же интересах объяснить, почему провалился вчерашний налет на подпольное казино Солитарио.
Тот закрыл ноутбук, отложил его в сторону и, взяв шляпу, начал любовно разглаживать каждую, самую незначительную складочку.
– Это вовсе не провал. Казино закрыто, как и планировалось, и это серьезно ударит по бизнесу Солитарио, ведь точка приносила значительную часть дохода. Вы сами мне об этом сказали.
– Сказал, – прервал Беррингтон. В голосе все еще звучали раздраженные нотки. – Но наша схема дала сбой. Солитарио оказался куда умнее.
– Что вы имеете в виду? – заинтересовался Скендер. – Его скоро ждет повестка в суд по обвинению в содержании нелегального притона, а потом – так полюбившиеся ему нары.
Беррингтон снова рассмеялся. Ситуация обернулась сущим кошмаром, и он не знал, что из случившегося хуже.
– Во-первых, Скендер, – отсмеявшись, сказал он, – это казино не принадлежит Солитарио.
Тот вылупил глаза. Толстые губы приоткрылись, розовый язык нервно облизнул их.
– Что вы имеете в виду, Крейг? Хотите сказать, Санторо дал неверный адрес?
– Нет, адрес верный. Санторо в еще большем смятении, чем мы, с утра звонил трижды через Сезара Лаэрте. Все боялся, что его имя прозвучит в связи с этим скандалом. Пришлось уверить, что ничего подобного ему не грозит, равно как и его партнеру. Нам действительно повезло заполучить Санторо в союзники, и потерять его себе дороже.
– Тогда чье же это казино?
– Подставное имя, Скендер. Я же сказал: Солитарио не дурак, и весь нелегал оформил не на себя. И вторая проблема. Попрошу слушать очень внимательно.
Скендер нервно поерзал в кресле. Это далось ему с трудом – жирные бока намертво зафиксировали его между подлокотниками. Шляпу он положил на стол, на короткое время забыв о ней.
– У главы Комиссии по азартным играм Аарона Брейди есть сын, Коллен, – начал Беррингтон, нервно потирая шрам. – И, как ни странно, у него игровая зависимость. Он несколько раз лечился в специализированных центрах, но безуспешно. Брейди всеми силами старался оградить его от казино, игровых домов, тотализаторов и прочего, поэтому сынок тайком испытывал удачу во всяких нелегальных притонах. И вы ни за что не угадаете, Скендер, что, черт побери, вчера произошло! – Он в сердцах ударил ладонью по столешнице. – Этот кретин оказался в захваченном казино! Скандал прогремел на весь город, ведь эти дуболомы пригласили журналистов, чтобы как можно точнее осветить свою безупречную работу!
Скендер разинул рот. Такого никто не мог бы предположить. Да такое, черт побери, даже подстроить было бы невозможно!
– Но Санторо…
– Даже Санторо при всей своей проницательности не смог бы угадать, что у сапожника нет сапог, а сын главы Комиссии по азартным играм сам страдает игроманией. – Беррингтон покачал головой. – Брейди очень тщательно скрывал, до вчерашнего дня никто из нас не знал об этом, что уж говорить об остальных! Мы лишились союзника, но Солитарио все же потерял казино. Это утешает.
– Это его сильно ослабит, я уверен, – вкрадчиво произнес Скендер. Он уже полностью владел собой, шляпа умостилась на макушке. – Не забивайте голову. Вы по-прежнему мэр и имеете неограниченную власть. Вдобавок можете представить все так, будто сами сняли Брейди с должности после произошедшего.
– Разумеется. – Беррингтон раздраженно дернул плечом. – Но теперь добраться до Солитарио куда сложней. На утверждение нового главы уйдет время, и немало, а к его замам проще получить доступ, чтобы всунуть взятку. И еще – сегодня он дал интервью. Прямо у своего особняка. Вышел и отвечал на их вопросы. Я наслышан о его неприязни к журналистам, поэтому чрезвычайно удивлен его поведением.
Скендер подался вперед, в глазах мелькнула заинтересованность.
– И что же он им сказал?
– В первую очередь пообещал подать в суд на Комиссию за ложные обвинения. – Беррингтон устало провел рукой по шраму. – И заодно еще и на меня. На меня! Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то собирался подать в суд на мэра? Я уже слышать не могу этих журналюг! За утро – больше тридцати звонков! Вдобавок он еще и намекнул, что я получаю информацию из неофициальных источников, а значит, действую не в рамках закона! Это достаточно серьезное обвинение, но ему этого не доказать. – Беррингтон выдохнул и нервным движением пригладил волосы. – Что он, что Санторо – обоим подавай удовлетворение морального ущерба, и обычно такие иски пролетают, если не доказана вина ответчика. А здесь, сами понимаете, нет никаких доказательств того, что казино принадлежало Солитарио. Этот парень бьется до последнего. Если Санторо, пусть неохотно, но идет на контакт, то он уперся и не делает ни шагу навстречу!
Скендер поправил шляпу. На толстых губах заиграла жестокая улыбка.
– Есть более простые способы укротить строптивого жеребца. Помните судно, которое я взорвал в порту?
– Думаете, они потеряют терпение и так же подставятся под удар, как Алькарас? Не смешите, надо быть клиническим идиотом, чтобы повестись на это.
– Алькарас идиотом не был, – ответил Скендер. – Слегка самоуверен, но умен. Мне даже его жаль. Но я не думаю, что Солитарио и Санторо глупее, вовсе нет. Напротив. Оба сделали по одному ходу, почему бы и нам не вступить в игру? У Санторо есть его любимый склад и здание «Камальон». У Солитарио гораздо больше точек для атаки: от дома до различных легальных игровых клубов и казино. Куда мне заложить бомбу?
Беррингтон задумался. С одной стороны, это могло бы стать неплохим подспорьем – взрывы еще больше обострят отношения двух бывших партнеров, и в конце концов они уничтожат друг друга. Ему даже не придется ничего делать, чтобы подмять их под себя. Скендер прав – вмешательство третьей стороны только поможет, а не повредит.
– А если они поймут, что тут замешаны вы? – спросил он. – Разве тогда они наоборот не объединятся, чтобы дать отпор? Это было бы логичней, чем вражда.
– О, вы плохо изучили их. Санторо – волк-одиночка. Он привык не полагаться ни на кого, кроме себя. А Солитарио – красивый гордец, который после нанесенного оскорбления сделает все, чтобы восстановить поруганную честь. Они не объединятся, даже если о чем-то догадаются.
Беррингтон вновь задумался. Идея была неплохой. Воспользоваться размолвкой, чтобы отдалить этих бизнесменов друг от друга еще больше. И когда пропасть между ними окажется непреодолимой, нанести решающий удар.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Действуйте на ваше усмотрение. Но Санторо пока не трогать. Начните с Солитарио.
– О, начальник собственной персоной. – Чилли глянула на него поверх монитора. – И что же вас привело сегодня в такую рань? Добровольное затворничество закончено?
– Можно сказать и так, – ответил Амадео, возвращая папку с отчетами. – Судя по этим данным, за последнюю неделю поток посетителей незначительно, но уменьшился.
– Зато после вашего вчерашнего интервью тут яблоку негде упасть. – Чилли щелкнула мышкой. – Свободных мест нет, все забито до отказа. Вы набираете популярность.
– Моя популярность ничего не даст. – Амадео наклонился к монитору. – Всех въезжающих тщательно проверяют?
– Конечно. Посту охраны даны соответствующие распоряжения. Пока никого подозрительного не было.
– Хорошо. Пусть дадут знать, если кто-то появится.
Он выпрямился и отошел к окну. Улица внизу кишела людьми, впрочем, у гостиницы всегда наблюдалась подобная толкотня. «Азарино» имела огромную прибыль и непрестанный поток посетителей, а после заявления о конфронтации с мэром сюда набежали и толпы журналистов. Охране придется следить в оба, чтобы не упустить возможного врага.
Насчет того, что Беррингтон предпочтет проигнорировать вчерашнюю провокацию, Амадео иллюзий не строил. Мэр был слишком несдержанным человеком, чтобы пропустить мимо ушей прямое оскорбление. Любой другой на его месте пожал бы плечами и улыбался во все тридцать два зуба в ответ на вопросы журналистов, но Беррингтон терпеть не мог, когда его унижали. И неприятностей ждать стоит от того, кто не боится замарать руки и не дрожит над своей репутацией. От Луана Скендера.
Амадео поймал себя на том, что скользит взглядом по толпе, пытаясь определить лазутчика. Пожилой мужчина, прихрамывающий на левую ногу, катил за собой небольшой чемодан. Соломенная шляпа то и дело пыталась слететь с головы, и он с проклятиями хватал ее и нахлобучивал обратно. Его Амадео знал: старый знакомый Кристофа, частенько останавливался в гостинице, когда по делам приезжал в город. Эффектная женщина со светлыми волосами до плеч держала под руку коротышку в светло-синем костюме. Амадео в удивлении приподнял брови: ею оказалась не кто иная, как Виктория Лаэрте. Судя по выражению лица, ей все безмерно надоело, и единственная цель сейчас – горячая ванна или спа-салон, но вымученная улыбка в ответ на то, что говорил ей спутник, все же иногда мелькала на губах.
– Недолго же она горевала после разрыва с Лукасом, – пробормотал он под нос.
– Кто? – Чилли тут же оказалась рядом и через его плечо выглянула на улицу. – А, я ее часто тут вижу. И каждый раз с новым мужчиной. Видимо, ошивается здесь, чтобы папочка не узнал. Что вы там высматриваете?
– Да так, ничего. – Амадео потянулся закрыть жалюзи, в последний раз машинально скользнув взглядом по толпе, и замер.
Широкоплечий мужчина с бритой головой вышел из притормозившего напротив входа такси. Яркое пятно гавайской рубашки резко выделялось посреди толпы. Бейсболку он держал в руке, на солнце ярко блеснули серьги в ушах. Глаза закрывали темные очки, в ушах торчал плеер. Ни дать ни взять типичный турист, приехавший в летний отпуск. Из багажника услужливый таксист достал внушительных размеров чемодан и поставил перед мужчиной, за что получил купюру, которую поспешно спрятал в карман, и в следующее мгновение отъехал с такой скоростью, будто за ним черти гнались.
Выплюнув жвачку прямо на асфальт, мужчина направился к раздвижным дверям.
– Чилли, срочно сообщи на пост охраны! – скороговоркой выпалил Амадео, бросаясь к дверям.
Та, не задавая лишних вопросов, схватила телефонную трубку.
Амадео буквально слетел на первый этаж. Откуда этот человек взялся? Еще год назад ни его, ни его начальников здесь и духу не было, что заставило их вернуться?
Перед глазами мелькали картинки из недалекого прошлого: захудалая гостиница, обшарпанные стены, длинный коридор, ведущий в кабинет хозяина – Томаса Хендриксона. И охранник – высокий, широкоплечий, постоянно жующий жвачку. Тот самый, что шел сейчас в «Азарино», таща за собой огромный чемодан. Что в нем было? Уж точно не вещи для отдыха у бассейна.
К входу уже спешила охрана, на ходу доставая оружие – Чилли успела их предупредить. Двери автоматически распахнулись, впуская внутрь поток посетителей и теплого воздуха с улицы. По отработанной схеме охранники оттеснили всех в стороны, взяв мужчину в кольцо. Тот остановился и, не делая резких движений, снял темные очки.
Да, это был тот самый человек, который стоял на страже резиденции Томаса Хендриксона. На его лице не промелькнуло ни удивления, ни испуга. Швырнув очки на пол, он сунул руку за ворот гавайской рубашки, другой не выпуская ручку чемодана.
Выстрел громом прозвучал в вестибюле гостиницы. Отовсюду раздались испуганные вскрики. Пошатнувшись, мужчина начал заваливаться набок, выпустив чемодан, который с мягким стуком коснулся пола. Пистолет выпал из пальцев и с металлическим звяканьем упал на плитку.
– Вызовите саперов, там может быть бомба, – распорядился Амадео. – И эвакуируйте всех, немедленно.
Двое охранников мгновенно встали возле чемодана несостоявшегося постояльца, отсекая доступ к нему.
– А что с ним? – Стрелявший охранник кивнул на распростертое на полу тело.
– Я уже позвонила в «скорую» и полицию, – ответила подошедшая Чилли. – Они скоро будут здесь.
– Хорошо. – Амадео одобрительно кивнул. – Проследи за тем, чтобы эвакуация прошла без эксцессов.
Уже наступил вечер, когда полиция, допросив всех, наконец уехала, и жизнь в гостинице вошла в привычную колею. Амадео позвонил Дэвиду и приказал усилить охрану у дома. Наконец добравшись до кабинета, позволил себе перевести дух. Последние десять часов бесконечных разборок совершенно его вымотали. Чилли спала за столом, положив голову на скрещенные руки. Амадео опустился в кресло и закрыл глаза рукой.
В чемодане и в самом деле обнаружилась бомба. По словам экспертов, заряда в ней оказалось достаточно, чтобы сравнять с землей все огромное здание казино и гостиницы «Азарино». Лишь своевременным вмешательством и слаженностью действий охраны трагедию удалось предотвратить. Подручный Хендриксона был убит на месте, допросить его не удалось, но не составило труда связать взрыв судна Алькараса и сегодняшнее происшествие. Пусть в этот раз Скендер озаботился нанять человека со стороны, но в одном просчитался – взял на подряд иностранца, которого Амадео узнал.
Чистая случайность сегодня спасла жизнь множеству людей.
Скендер хотел напугать его таким способом? Что ж, ему вполне удалось. Совершенно больной тип, который не остановится перед убийством сотен людей, чтобы заполучить то, что хочется. Но тогда тем более нельзя позволять ему разгуливать на свободе. Единственный свидетель, который мог дать показания против него, убит. Если Скендер решит повторить попытку…
Подумав, Амадео пришел к выводу, что после сегодняшнего происшествия тот наоборот затаится. Слишком много шумихи вокруг, Беррингтон прижмет его к ногтю и заставит выждать какое-то время, чтобы все поутихло. Но выдвигать обвинения против Скендера пока смысла не имело: Беррингтон при всей своей власти вытащит его из любой передряги. Поэтому приоритеты расставляются сами собой.
Сначала нужно избавиться от мэра.
На этот раз кабинет Беррингтона страдал от нападок Скендера. Он швырял все, что ни попадалось под руку, топал ногами, орал, мял в руках любимую шляпу.
– Что вы так беситесь, Скендер? – Беррингтон поморщился, когда пресс-папье угодило в стеклянную дверцу шкафа. – Немедленно прекратите тут все крушить, это мой кабинет, между прочим!
Скендер остановился, тяжело дыша. Тонкие усики нервно тряслись, щеки стали свекольного цвета. Кажется, еще немного – и его удар хватит, почему-то не без удовлетворения подумал Беррингтон. Этот человек становится неуправляемым, слишком опасно держать его рядом. Но еще опасней отпускать его на волю. Дикий зверь, который разнесет все вокруг, как разъяренный бык, и горе тому, кто встанет у него на пути.
– Что я так бешусь? – повторил он. – Что бешусь?! Я ненавижу, когда все идет не по плану, черт бы вас побрал! Такой шанс уничтожить великолепное здание! Убить сотни людей! И все насмарку!
– Кричите громче, Скендер, чтобы все слышали, что мэр прячет в своем кабинете убийцу, – оборвал его Беррингтон, садясь за стол. – В последнее время вы слишком кровожадны, не пора ли притормозить? Помните, что вы работаете под моим прикрытием, и рисковать понапрасну мне не улыбается.
– Я уничтожу чертова Солитарио, камня на камне не оставлю ни от его казино, ни от дома! Ни косточки от его самого! Все сгорит дотла!! – Скендер наконец плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело под его весом, но выдержало. – Сегодня не вышло, но это не значит, что не получится еще разок.
– Никаких новых попыток! – Беррингтон ударил ладонью по столу. – Я запрещаю вам даже приближаться к Солитарио! Вы понимаете, что повторной попыткой сразу следом за этой привлечете излишнее внимание? Имейте терпение, Скендер, выждите немного, пока все не уляжется, иначе ни мне, ни вам не сносить головы.
Скендер обмахивался мятой шляпой, пытаясь отдышаться. Вспышка гнева дорого ему аукнулась – с лица не сходил красный оттенок, дыхание с хрипом вырывалось из горла.
– Сколько мне ждать? Пока он не схватит вас за задницу, Крейг? Я мог бы решить все одним ударом, и…
– Я сказал вам – нет! – отрезал Беррингтон. – Послушайтесь меня хотя бы один раз, Скендер. Солитарио сейчас в полной боевой готовности, и шансы успешного завершения вашего дела почти равны нулю.
– Но тогда последняя возможность его прижать упущена! – рявкнул Скендер и тут же зашелся в кашле. Когда дыхание восстановилось, провел рукой по потному лицу. – Это был единственный шанс напугать его так, чтобы аж поджилки затряслись!
– Не единственный, – вдруг подал голос Лукас, до поры сидевший в дальнем углу и боявшийся издать хоть звук.
Скендер повернулся к нему. Лицо полыхало, в глазах появилось плохо скрываемое презрение. Он терпеть не мог этого типа. Старший Солитарио был скользким, как змея, и никак не давался в руки, предпочитая действовать самостоятельно. К примеру, отправился с визитом к своему брату, хотя указания на это не было. В результате младший насторожился и усилил защиту. И как прикажете теперь к нему подбираться? Этого идиота теперь даже на порог не пустят.
– И что же ты хочешь нам предложить, Лукас? – Голос на удивление стал тихим и спокойным. Ни Лукас, ни Беррингтон не знали, что такое затишье могло предвещать лишь ураган невиданной силы, поэтому заметно расслабились. Скендер же, надев на голову шляпу, принялся насвистывать какую-то незамысловатую мелодию, всем видом демонстрируя безразличие к жалким идеям ни на что не способной букашки. Беррингтон же всерьез собрался выставить отсюда этого юнца, если тот предложит какую-нибудь глупость и снова разозлит партнера.
– Вы знали, что у Амадео есть сын? – Лукас поглаживал подлокотник кресла. – Я даже не догадывался. Мальчик примерно пяти лет. Не представляю, когда он успел его заделать, к тому моменту как он сел, постоянной подружки у него не было.
– Дальше, – раздраженно прервал его Беррингтон.
– Мальчишка наверняка приемный. – Лукас поднялся и начал мерить шагами кабинет. – А вы, господин мэр, когда-то были главой департамента по делам семьи и несовершеннолетних. И наверняка знаете необходимые условия для усыновления детей.
– Не пойму, к чему ты клонишь. – Беррингтон опустился в кресло и потер шрам. – При чем тут этот ребенок? Если предлагаешь выкрасть его для шантажа, то это невозможно, Скендер убедился. И потом, я не хочу портить свою едва восстановившуюся репутацию, снова связываясь с чертовыми детишками.
– Какой же вы тугодум. – Лукас оперся ладонями на стол, наклонившись к мэру. – Найдите условие, при котором Амадео не может быть приемным отцом, и заберите у него ребенка. Вполне законным способом. Уверен, это подкосит его куда больше, чем потеря казино и гостиницы. Амадео очень любит этого пацана, потеря вгонит его в такую депрессию, что все остальное ему станет безразлично. И тогда хоть веревки из него вейте.
В наступившей тишине громом прозвучал смех Скендера. Он хохотал, откинувшись в кресле, по толстому лицу катились крупные капли пота. Шляпа едва не слетела с головы, но он вовремя поймал ее.
– Клянусь всем своим бизнесом, – отсмеявшись, произнес он. – Решение было у нас перед глазами. И довольно простое решение, надо заметить. Как вы сами-то до этого не додумались, Крейг? В департаменте у вас по-прежнему полно связей, забрать ребенка – не проблема. Однако ж, не думал, что ты такой дьявол, Лукас. На вид просто бесполезный отброс. – Он поднялся и, подойдя к Лукасу, ткнул его пальцем в лоб. – Кто же знал, что под этой черепушкой роятся такие гениальные мысли.
– У меня полно идей, как уничтожить этого крысеныша, – самодовольно ответил Лукас, мгновенно воспарив от неоднозначной похвалы. – И все, что он любит.
Скендер, снова рассмеявшись, хлопнул его по плечу, отчего тот слегка присел. С лица не сходила довольная улыбка. Беррингтон уже набирал номер главы департамента по делам семьи и несовершеннолетних.
6. Карты на стол
– …Усыновление детей ранее судимыми лицами противоречит действующему законодательству. И так как Амадео Солитарио ранее приговаривался к четырем годам лишения свободы за убийство, суд постановил лишить его родительских прав.
Удар молотка.
Гул голосов, который Амадео не слышал. Суета в зале заседаний, которой он не замечал.
Люсиль Муэрте, его адвокат, позвонила неделю назад. Сказала, что пришла повестка в суд, но Амадео поначалу не придал ей особого значения, сочтя не таким уж важным делом. Решил, что Беррингтон пошел в наступление в ответ на его обещание подать в суд за нанесение морального ущерба. Конечно, он не думал, что мэр оставит его заявление без внимания, поэтому даже не особо удивился.
– Нет, – перебила его Люсиль. – Помолчи и послушай меня. Это совершенно другое дело.
И вот тогда-то и открылась шокирующая правда. Истцом выступал вовсе не Беррингтон. Департамент по делам семьи и несовершеннолетних намеревался оспорить права Амадео на усыновление Тео.
Амадео не верил ушам: год назад у него не возникло никаких проблем при оформлении документов. Разумеется, свою роль сыграли и деньги – даже в этой сфере без взяток не обошлось. Можно сказать, что их понадобилось еще больше – сама процедура предусматривала длительное общение с органами опеки и попечительства, чего Амадео не хотел. Он терпеть не мог, когда лезли в личную жизнь, поэтому постарался уладить все быстро и тихо. Тео официально стал его сыном, и больше никто из властей их по этому поводу не беспокоил. За годы, прошедшие после ареста Беррингтона, коррумпированность чиновников не упала ни на йоту. Амадео не мог не осознавать горькую иронию, что Беррингтон много лет назад точно так же брал взятки и закрывал глаза на семьи, в которые отправлялись дети из приютов. Семьи, где их избивали, мучили, а иногда даже убивали. Семьи, которые на поверку оказывались фальшивкой, а дети отправлялись на стол палачей, вырезающих органы и сбывающих их на черном рынке.
Люсиль уверяла, что никаких проблем с иском возникнуть не должно – все документы, связанные с родительскими правами на Тео, были в полном порядке. Им просто не к чему придраться, предпосылок на лишение прав нет. Но Люсиль Муэрте, потрясающий адвокат, выигрывавшая практически все дела, за которые бралась, не смогла доказать несущественность такого препятствующего усыновлению факта как судимость. Чертова судимость, из-за которой все и пошло кувырком.
И вот теперь Амадео сидел в зале суда, не слыша, как надрывается мисс Муэрте, которая угрожала подать апелляцию, требовала признать приговор недействительным, вещала о пристрастности судьи… Но не понимал ровным счетом ничего.
Он смотрел прямо перед собой, уставившись в пустоту, не в силах поверить в то, что произошло. Весь мир разбился, разлетелся в стороны на мелкие осколки. Он больше не отец Тео.
– Папа!
Амадео вздрогнул и очнулся. Тео бежал к нему по проходу, в глазах блестели слезы. Он был тут с самого начала заседания, сидел позади вместе с Розой и Кейси, уверенный, что папа защитит его и никому не отдаст. И после объявления приговора бежал к нему в надежде, что папа скажет, что это всего лишь шутка, и его не заберут прямо сейчас в детский дом к чужим людям.
Амадео хотел что-то сказать, но язык не слушался. Он шагнул навстречу сыну, но ему тут же преградили дорогу.
– Согласно постановлению суда вы не можете приближаться к этому ребенку, – механически отчеканил судебный пристав.
– Вы что, смеетесь?! – вскипела Люсиль Муэрте. – У вас совсем нет сердца?
Тео остановился и, растерянно всхлипывая, смотрел на отца. К нему уже подходила представительница органа опеки, полная женщина с забранными в строгий пучок темными волосами, готовая увезти мальчика в соответствующее учреждение. Амадео с трудом проглотил вставший в горле ком и тронул пристава за плечо.
– Простите. Но могу я с ним хотя бы попрощаться?
Губы Тео задрожали. Пристав некоторое время колебался, затем отступил в сторону.
– Ладно. Только быстро.
Амадео прижал к себе мальчика, чувствуя, как содрогается его тело от рыданий.
– Тише, – шептал он, поглаживая сына по спине. – Тише, малыш, не плачь.
– Но я не хочу, чтобы меня забрали, папа!
Амадео почувствовал, как слезы жгут глаза, норовя вот-вот пролиться. Роза, стоя у стены, вытирала сморщенное лицо платком. Дэвид опустил голову и старательно изучал ботинки.
– Я тебя верну. Обязательно верну, Тео. – Слезы все же прочертили дорожки на щеках, и он на мгновение прикусил губу, чтобы совладать с ними. – Обещаю тебе. Ты же мне веришь?
– Но…
– Тео. – Амадео слегка отстранил его и посмотрел в глаза. – Я обещаю, что заберу тебя обратно, чего бы мне это ни стоило. Ты веришь мне?
Мальчик шмыгнул носом и кивнул.
– Хорошо. Не забывай об этом. – Он поцеловал мальчика в лоб и с большим трудом заставил себя отпустить его.
Когда Тео увели из зала заседаний, а репортеров спровадили наружу, Роза, уже не сдерживаясь, разрыдалась в голос. Дэвид побагровел от злости, но молчал. Кейси выглядел потерянным, сунув руки в карманы и носком кроссовки ковыряя ковровое покрытие.
– Я им еще устрою веселую жизнь! – бушевала Люсиль, гневно потрясая папкой с делом Тео. – Они у меня еще попляшут, я немедленно подам апелляцию!
– Не надо, Люсиль, – прервал ее тираду Амадео. – Спасибо за помощь, но все уже закончилось. Ты знаешь, что теперь мне не позволят даже подойти к нему, не то что восстановить права.
– Это же твой сын! – вскипела она. – Неужели ты все так оставишь?
– Нет, не оставлю. Но в данный момент никакая апелляция не поможет, поэтому не стоит лезть на рожон.
Амадео приобнял плачущую экономку за плечи и повел на улицу, не обращая внимания на ринувшихся к нему репортеров.
– Дэвид, – негромко проговорил он, когда они оказались за пределами здания суда. Охрана надежно защищала его от посягательств журналистов, жаждущих урвать каждое слетевшее с губ слово. – Проследи, чтобы с Тео хорошо обращались.
– Что ты собираешься делать? – мрачно спросил тот, открывая дверь автомобиля.
На мгновение на губах Амадео мелькнула улыбка, и Дэвида обдало холодом. Еще никогда он не видел на лице хозяина такого жуткого выражения. Так мог бы улыбаться палач, безумно любящий свою работу.
Или человек, которому уже нечего терять.
Совещание было в самом разгаре. Новый начальник Комиссии по азартным играм оказался сущим тюфяком, путался в данных и то и дело шуршал грудой бумаг, в полнейшем беспорядке раскиданных на столе для переговоров. А под конец своего доклада еще и опрокинул стакан с водой. Бумага моментально впитала влагу, и Крейг Беррингтон сделал вид, что не заметил отчаяния в глазах несчастного, еще двое суток назад бывшего всего лишь ни за что не отвечающим заместителем. В Комиссии царствовал Брейди, не давая своим замам и шанса занять его место. Вот и вырастил идиотов, а сам быстренько ушел в отставку. Сказал, что не может возглавлять службу, пока не решит проблему с семьей.
Чертов трус. Если бы история не получила огласку, он сидел бы и не заикался об отставке, продолжая покрывать своего чертова сынка-игромана. С его уходом Беррингтон потерял отличную возможность разделаться с ненавистным, стоящим поперек горла Солитарио. Новичка не натаскаешь за короткий срок, а действовать нужно было быстро, пока он еще не оправился от удара, связанного с потерей сына. Человек, погруженный в отчаяние, способен отдать все, что у него есть, и именно это придется сделать Амадео Солитарио, если он хочет увидеть своего приемыша снова.
Как ему вообще удалось его усыновить с таким-то послужным списком? Даже в структуре, целиком и полностью подотчетной Беррингтону, оказались гнилые звенья.
– Благодарим вас, Лоуренс, – утомленно сказал Беррингтон, когда новый глава наконец замолк. – У кого-нибудь есть, что добавить? Или кто-то хочет высказаться?
Все присутствующие молчали, уткнувшись взглядами в столешницу. Наркоконтроль не продвинулся ни на дюйм в деле Санторо, и их можно было понять: все судебные издержки пришлось нести им. Плюс выплатить немалую сумму материального и морального ущерба. На низших уровнях уже ходили слухи о том, что королевская казна значительно опустела.
Поскольку никто не отозвался, Беррингтон поднялся и одернул пиджак.
– Совещание окончено. Следующее – завтра, в это же время. Все свободны.
Оставшись один, он убрал документы, которые листал для отвода глаз, обратно в шкаф. Нужное впечатление создано, эти слабаки будут беспрекословно исполнять все, что он скажет. До чего просто манипулировать людьми, если у тебя в руках власть!
– Мальчик.
Крейг Беррингтон вздрогнул и повернулся. На мгновение он испытал настоящий ужас, увидев в дверном проеме Ксавьера Санторо. На какую-то долю секунды ему даже показалось, что тот пришел за его головой.
Прекрати, одернул он себя. Убить мэра прямо тут? Не настолько же этот наркоделец глуп. И потом, разве он не на его стороне? Просто впервые они встречаются так, лицом к лицу, без посредников вроде Сезара Лаэрте, и это не может не нервировать.
Он поправил галстук и откашлялся.
– Простите?
– Мальчик. – Ксавьер без приглашения вошел в кабинет и уселся на свободный стул. – На каких условиях вы вернете его отцу?
Первый испуг прошел, и губы Беррингтона разошлись в вежливой и снисходительной улыбке.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, господин Санторо. Какой мальчик?
– Матео Солитарио. – Ксавьер чиркнул зажигалкой, и Беррингтон поморщился. – Я вас слушаю. Каковы условия?
– А с чего вы взяли, что я вообще что-то знаю об этом деле?
– Уж если сам мэр, по указке которого Матео отправился в детский дом, ничего не знает, то я начинаю теряться в догадках, у кого бы еще спросить. – Ксавьер выдохнул дым в лицо оппоненту.
Тот с трудом подавил желание скривиться и помахать ладонью перед носом, чтобы разогнать противный запах. Да что этот тип себе позволяет? Не имея никакого права вести себя здесь, как хозяин, он, тем не менее, делает именно это! Какого черта он вообще защищает Солитарио? Внутри вскипела злость, не преминувшая выплеснуться наружу.
– Послушайте меня, Санторо. – Беррингтону больших усилий стоило держать себя в руках. Он сцепил пальцы и до боли сжал их. – Такие, как вы, портите этот город. Поганите его, вливая на улицы тонны наркоты, развращая борделями, выкачивая последние гроши подпольными игровыми притонами! Продаете незарегистрированное оружие, из которого потом убивают честных граждан!
