Марсия Андес
Подпусти меня ближе
Девушка уверенно открывает банку с пивом, и протяжное «пссс» ещё несколько секунд эхом отдаётся у меня в сознании, а потом протягивает мне. Я лениво забираю угощение и делаю глоток.
– Хорошая травка, – медленно тянет Надя, откидываясь назад.
– Ага, – равнодушно бормочу я.
Слабость в теле увеличивается, и безразличие накрывает меня плотной пеленой. Ничего не хочу, на всё плевать. Кажется, меня ждёт Лёша в баре? Да и пофиг. Подождёт ещё. Перед глазами всё начинает плыть, и я сильнее сжимаю банку в руке.
Цвета начинают меняться, комната расплывается, моё тело такое податливое и расслабленное, что уже плевать, что со мной будет. Да, действительно хорошая травка.
– Матвей…
Моё имя эхом вибрирует у меня в голове. Я затягиваюсь в последний раз и нелепо тушу окурок, шумно выдыхая. Пытаюсь сделать глоток пива, но промахиваюсь, и холодный напиток обливает мою грудь.
– Матвей…
Надя словно упрекает меня в моей неряшливости, но мне трудно сосредоточиться на её голосе и на ней самой. Я смотрю на девушку, но всё плывёт. У меня забирают банку с пивом, затем стаскивают с меня футболку – я не сопротивляюсь.
Закрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана – чьи-то руки скользят по моей груди, упираются в ноги. Я пытаюсь собраться с силами и заставить комнату прекратить плясать, но, когда у меня это с получается, мои джинсы уже оказываются расстёгнутыми, а проворный язык и цепкие пальцы скользят по моему члену.
Я с запозданием понимаю, что мне делают минет, но тело такое расслабленное и тяжёлое, что мне вообще не хочется ничего делать и ни о чём думать. Егор точно меня прибьёт, когда узнает. Так и вижу, как он отчитывает меня за подобное поведение, пытаясь вразумить. Снова начнёт про работу втирать и про врача, у которого я так и не был.
«Ты умираешь».
Вспоминаю последнюю карточку, которую прислал мне аноним. Я умираю? Да ладно. А я то не знал… Я умер в тот момент, когда меня вырубили монтировкой на выпуском, а дальше всё просто сплошная галлюцинация, которая никак не хочет заканчиваться.
Я слышал, что перед смертью в самый последний момент у человека могут быть дикие глюки длиною в целую жизнь. Может быть, всё, что происходит со мной сейчас, – это просто моё воображение?
Я открываю глаза как раз в тот момент, когда проворный язык в последний раз скользит по моему члену, заставляя меня судорожно выдохнуть. Надя отстраняется и забирается ко мне на колени, седлая меня и начиная двигаться. Её пальцы зарываются в мои волосы, а губы скользят по шее, оставляя смачный засос.
Скажу честно, трахаться под действием травки – это настоящий отстой. Ощущения притупляются, мысли путаются, а лень и слабость настолько сильно одолевают тебя, что хочется скулить.
Травка травкой, секс сексом. Смешивать их, это всё равно что сделать коктейль из водки, текилы, коньяка, виски, пива и ещё какой-нибудь хрени. Будешь умолять, чтобы тебя пристрелили.
Надя стонет – я скольжу рукой по её талии, поднимая вверх майку, и сжимаю тело пальцами. Мне вообще ничего не приходится делать, всё уходит в руки хозяйки, которая, кстати, заплатила мне за вечер. Эта сучка купила меня… Хотя, мне ли жаловаться. Я вообще ничего не чувствую и сомневаюсь, что моё тело работает нормально, но травка всё ещё действует, а на остальное мне плевать. Пусть Надя делает всё, что пожелает, если ей так хочется…
Sunday Girl – Where Is My Mind?
Соня.
Я сижу на металлическом заборчике, высотой в половину человеческого роста, который огораживает стоянку перед общагой и само здание, чтобы некоторые умные личности не соизволили пройтись прямо по цветам и срезать путь. Байк припаркован передо мной – я вглядываюсь в смачную царапину, которая осталась после того, как я задела одну из машин в паре кварталов отсюда, и думаю о том, что сегодня определённо не мой день.
Нервно сжимая в руке сигарету, я вспоминаю разговоре со Штормовым, которого случайно (или же нет) встретила в баре. Его лицо, глаза, нахальная улыбка, издевающаяся лишь над одним моим существованием, сраный ринг и показушное выступление – всё это раздражает до такой степени, что я готова взвыть от бессилия.
И ещё этот аноним. Я была так сильно уверена в том, что это именно Егор присылает мне письма, но… В его нынешнем состоянии это просто бессмысленно. К тому же он признался, что ему тоже кто-то шлёт таинственные послания, но парень их даже не открывает. Да кто же тогда этот придурок?
– Чёрт, – вырывается у меня.
Я раздражённо выбрасываю недокуренную сигарету и закрываю лицо ладонями. Егор теперь может ходить, и он снова на ринге. У него всё прекрасно, и я рада за него. Честно. Но долька неприятной обиды покрывает меня изнутри плотной плёнкой, и дикое раздражение зарождается в глубине моего сердца.
Даже если у него всё хорошо, он не имеет права со мной так обращаться. Он сам оттолкнул меня, а теперь винит, что я сбежала. Да любая девушка бросила бы его после таких слов. Егор ранил мои чувства, а теперь хочет, чтобы меня совесть замучила. Чёрта с два!
Я шикаю и достаю из кармана пачку с сигаретами, чтобы выкурить ещё одну палочку и продолжить надеяться, что никотин сможет успокоить меня. Последняя. Цокаю языком, зажимаю между губами фильтр, сминаю пустую пачку пальцами и бросаю в сторону урны, но мой «мяч» не долетает до неё: ударяется в бок и падает рядом. Я так зла, что даже не обращаю на это никакого внимания.
Щёлкаю зажигалкой, но предательский огонь не собирается помогать мне. Снова щёлкаю. Третий раз. Четвёртый.
– Да что ж такое! – злюсь я, прикрывая глаза и глубоко вздыхая, чтобы успокоиться.
– Проблемы? – голос вырывает меня из мыслей и заставляет обернуться.
Незнакомый парень останавливается рядом со мной, достаёт из кармана зажигалку и бросает мне. Я в последнюю секунду успеваю поймать её правой рукой. Недолго вглядываюсь в нарушителя моего спокойствия, затем прикуриваю и затягиваюсь.
– Спасибо, – возвращаю зажигалку обратно.
– Оставь себе, – бросает он, пряча руки в карманах армейских штанов.
Я пожимаю плечом, мол, как хочешь. Осматриваю моего спасителя, останавливая взгляд на оливковых туго зашнурованных берцах, затем возвращаю к медным слегка отросшим волосам. Они не рыжие и не коричневые, что-то среднее. Цвет глаз тоже непонятный. Карий в зелёную крапинку. Или наоборот. В ушах круглые гвоздики, на шее армейские жетоны. Футболка белая, обтягивающая, без рисунков.
– Военный что ли? – скептично фыркаю я.
Парень усмехается, облокачиваясь о заборчик.
– Ну, типа того. В страйкбол играю. Как раз жду друзей, должны заехать за мной. Поедем на тренировку.
Я ещё раз осматриваю его с ног до головы, только сейчас замечая рюкзак у его ног и гитару в чехле. Парень ловит мой взгляд и говорит:
– Там привод. Просто не очень как-то по городу таскаться с калашом, людей пугать, – поясняет он. – А чехла для оружия у меня нет. Меня, кстати, Андрей зовут.
– Соня, – затягиваюсь, продолжая прожигать взглядом его вещи. – Это типа пейнтбола? Или что? Я не особо разбираюсь.
Андрей фыркает и чешет подбородок, откидывая голову назад и смотря на облака. Несколько секунд он молчит, наверное, обдумывая, как бы попроще объяснить мне суть его увлечения, а я терпеливо жду.
– Ну, почти. Там тоже странные дяденьки и тётеньки бегают по лесу и убивают друг друга, только в страйкболе не краска, а специальные оружия. Стреляют пульками, плюс заряжать аккумуляторы надо, чтобы всё работало. Ну, это так. Если попроще объяснять.
– М, – делаю вид, что всё поняла. Снова затягиваюсь. – Прикольно.
Мы ненадолго замолкаем. Где-то сигналит чья-то машина, и громкие мужские голоса нарушают наше спокойствие. Слов не слышно, но сразу понятно, что они ругается. Чуть левее от нас кто-то выливают воду, судя по звуку, из окна второго или третьего этажа, может, из графина или из кружки.
– Твой? – Андрей кивает на байк.
Я печально скольжу взглядом по царапине.
– Ага. Неудачный день сегодня, – сквозь зубы тяну я, снова вспоминая Егора и его выкрутасы в баре. Чёрт бы его побрал, злобный придурок.
– Ты же с общаги, да? – парень смотрит на машину, которая едет в нашу сторону. Отстраняется от заборчика и немного улыбается, когда я киваю. – Я с четвёртого этажа, всё лето здесь проторчу. Если будет нужна помощь, заглядывай.
Я не понимаю, о чём говорит Андрей. О моём мотоцикле или о чём-то другом?
– Ага.
Смотрю в сторону остановившегося рядом с нами авто, на передних сидениях которого сидят двое парней в военной форме. Водитель – брюнет с карими глазами. Пассажира плохо видно, но, кажется, у него тоже тёмные волосы.
– Йоу, Таран! – водитель безмятежно расплывается в улыбке – локоть левой руки высовывается из открытого окна. – Давай быстрее, сучка. Сегодня ты сзади. Остальные уже выехали, нужно догнать их.
Я вглядываюсь в парня, который почему-то кажется мне дико знакомым. Где-то я его уже видела…
– А кто виноват в этом? – Андрей хватает свой рюкзак, затем привод в чехле от гитары. – Раньше надо было приезжать. Открой багажник.
Рыжий подходит к машине, открывает багажник и утрамбовывает туда все свои вещи. Я замечаю пулемёт на верхней части заднего сидения.
– Ну, бля, сорян! – водитель смотрит на меня, и я встречаюсь с ним взглядом. Чёрт возьми, я точно его где-то видела!
Третий парень коротко смеётся и что-то говорит, но я пропускаю это мимо ушей.
– Слышь, пидор, – Андрей улыбается, захлопывая багажник. – Ты со словами полегче!
Перед тем, как забраться на заднее сидение, рыжий оборачивается ко мне и поднимает руку, прощаясь.
– Увидимся!
Я киваю, снова затягиваясь. Провожаю взглядом быстро уезжающую машину, которая со свистом шин разворачивается и выезжает со стоянки. Нет, ну я точно где-то видела этого водителя… Никак не могу вспомнить, где именно…
Я вздыхаю и спрыгиваю с забора, лениво направляясь в сторону кампуса. По дороге выбрасываю окурок в урну, затем поднимаю свою пачку, которая так и не долетала до цели, и тоже отправляю её в мусорку.
Ладно, хватит сидеть здесь и причитать о несправедливости своей жизни. Вон, люди воевать уехали, а я загниваю здесь, словно стухший кусок пиццы. Точняк, пицца. Закажу себе в общагу и вдоволь наемся. У меня где-то остались деньги… Как раз хватит полакомиться…
Обернувшись, чтобы ещё раз посмотреть на свой байк, я вздыхаю и качаю головой. Чёрт, надеюсь, что меня не будут искать за эту небольшую аварию, я ведь слилась с места преступления и даже не стала договариваться ни о чём с владельцем авто. Хотя, о чём я могу с ним договориться? У меня нет денег, чтобы оплачивать починку. Нужно найти подработку, иначе мои запасы закончатся, и мне будет очень-очень грустно.
Подумаю об этом потом, сейчас меня ждёт пицца!
Papa Roach – Not That Beautiful
Маша.
– Миша поехал за Даником и Тараном, – бросаю я, запихивая своё снаряжение в багажник машины Стаса. – Так что заберём Панду и сразу на полигон. Чёрт, вот и надо было тебе целый час торчать в магазине! Кузнец по любому уже на месте.
– Ну, извини! – смеётся друг. – Мы всё равно отрабатываем стратегию ночью, чтобы на Сталкер ехать. Тем более, что темнеет сейчас поздно.
Я захлопываю багажник и поспешно огибаю авто, забираясь на переднее сидение. Не пристёгиваюсь, вытягиваю ноги и открываю окно, потому что в салоне дико жарко. Особенно в берцах и в военных штанах.
– Да это бред, на самом деле. Кто вообще был инициатором? Мы пока приедем, пока снарягу разберём, уже темно будет. Там хрен увидишь что, – бурчу я. – Лучше бы с утра, как все нормальные люди.
– Было решено общим голосованием, – Стас рывком газует, выезжая на дорогу. – Кстати, а что с остальными?
– Ну, – я вздыхаю. – Сэм и Мираж на маршрутках, остальные не поедут. Нас восемь должно быть. Клевер работает, другие не отписывались. Не знаю.
Стас открывает окно, и ветер ещё сильнее врывается в салон, начиная теребить мои волосы. Я немного прищуриваюсь, краем глаза замечая, как мой товарищ по команде надевает солнцезащитные очки.
– Да они запарили, – бормочет Дятел. – У нас игра скоро во Ржеве. Будут сливаться с тренировок, поедем без них.
Я ничего не отвечаю. Ну, по сути, он прав. Хотя у всех свои заботы и проблемы. Страйкбол – это ведь просто увлечение. Никаких доходов не приносит, одни растраты. Одна пушка две моих зарплаты стоит.
Я облокачиваюсь локтём на открытое окно, наслаждаясь порывом ветра и вспоминая, как когда-то давно Миша впервые взял меня на свою тренировку. Тогда он хотел свести меня с приятелем, который перешёл к ним из другой команды. Позвонил и спросил «не хочешь познакомиться с одним мальчиком?». Это было примерно через полгода после того, как произошёл случай с Егором и с Соней.
Я согласилась. Сошлась с Артёмом, и мы начали встречаться. Где-то два года всё шло прекрасно, любовь-морковь и все дела. Он затащил меня в страйкбол, научил всему, что знал сам. Я вступила к ним в команду и всё было просто супер, пока Тёма не начал ревновать меня к Мише. Он знал, что мы с ним раньше были не просто друзьями, и начал думать, что я ему изменяю. Хотя я не давала никаких поводов, а с Кузнецом мы общались чисто по-дружески, как товарищи по команде. В итоге вечные скандалы и упрёки, что я снова сплю с Мишей, меня доканали, я психанула и порвала с Артёмом.
А потом как-то так получилось, что я снова сошлась с Кузнецовым. И вот мы уже около года числимся в официальных отношениях.
Телефон в кармане вибрирует, и я неохотно достаю его. Номер незнакомый. Интересно, кто это?
– Алло.
– Мария Розина? – мужской незнакомый голос.
– Эм-м… Да, – осторожно бормочу я.
Стас косится в мою сторону, но не сбавляет скорости.
– Это Лейтенант Пагрин, отделение полиции…
Я ужасаюсь, начиная вспоминать все свои грехи, которые преследовали меня в прошлом, и искать подходящий из них, который объяснял бы ситуацию, почему мне звонят из прокураторы. Надеюсь, это не из-за Миши, мало ли во что он ввязался, пока ехал на полигон. Может, кто-то увидел у него пулемёт и позвонил, мол, террористы? Господи, пусть это не из-за него, не хочу краснеть перед копами. Меня и так в военкомате стебут, что я бегаю с игрушечным оружием и строю из себя военную.
– Сегодня задержали вашу сестру, Софью Розину. Она скрылась с места ДТП, плюс оказала сопротивление при аресте, – спокойно говорит он.
Что? Соня в городе? Да ну нафиг. Она же была у тётки в Питере, какого чёрта она здесь делает?
– Серьёзно? – только и могу вымолвить я.
– Да, – лейтенант Пагрин говорит так, словно зачитывает текст с бумаги. – Если вы не оплатите штраф, мы её задержим на пятнадцать суток за сопротивление. У неё нет денег, а Ваши родители за городом и в данный момент не могут приехать.
Я шумно вздыхаю. Вот же напасть, и как раз в тот момент, когда я ехала на тренировку. Ну, не везёт, так не везёт. Ещё и штраф за неё оплачивать… Я вздыхаю и прикрываю глаза.
– Ладно, я приеду, – сдаюсь я. – Скоро буду.
Я сбрасываю вызов и откидываюсь на спинку сидения, закрывая лицо руками и скуля что-то невнятное. Соня в городе. Я с ней не общалась три года с того самого случая. Последнее, что она сказала мне: «я ненавижу тебя». И почему меня вообще волнует сестра? Пусть бы сидела свои пятнадцать суток в изоляторе, может быть, в следующий раз не стала бы хулиганить.
– Довези меня до отделения, – прошу я.
– Случилось что? – Стасу приходится развернуть машину, чтобы выполнить мою просьбу.
Я качаю головой. Смотрю на дорогу, потирая пальцами переносицу.
– Сестру повязали, – бурчу я. – Надо штраф оплатить, или запрут на две недели.
Парень присвистывает.
– Не знал, что у тебя есть сестра…
– Ага, – бормочу я. – Я с ней не общаюсь. Чёрт, какого хрена она вернулась в город? – замолкаю, обдумывая, как поступить с тренировками, но на ум ничего путного не приходит.
Когда машина останавливается возле участка, я хватаю сумочку и решительно выбираюсь на улицу. Надеюсь, моих денег хватит для штрафа. Обхожу авто и останавливаюсь возле водителя.
– Езжай пока за Пандой. Набери меня, когда заберёшь её. Я не знаю, сколько там проторчу, – смотрю в сторону здания. – Если задержусь, тогда без меня едь. Пусть потом Миша мою снарягу заберёт.
– Ага.
Дружески стукаюсь с парнем кулаками и решительно направляюсь в сторону участка. Я, наверное, забавно выгляжу: вся в военном, словно солдат. Слышу, как машина Стаса уезжает, взбегаю по ступеням и оказываюсь внутри здания.
Здесь холодно и неприятно. Пусть я и работаю в военкомате, но полицейские участки не люблю. Особенно после того, как меня затаскали по судам и допросам в прошлый раз. У меня с этим местом связаны плохие воспоминания.
Подхожу к парнишке, который сидит у входа за стеклом и с ходу говорю, не дожидаясь, пока на меня обратят внимания.
– Мне звонил лейтенант Пагрин. Я за сестрой, Соней Розиной.
– Документы.
Парень смотрит на меня исподлобья. Я поджимаю губы и открываю сумочку, нетерпеливо доставая паспорт и протягивая его в окошко. Сотрудник забирает вещь и возвращается к компьютеру, его пальцы быстро стучат по клавиатуре, а взгляд метается между монитором и паспортными данными.
Я нервничаю из-за того, что могу не успеть на тренировку или же из-за предстоящей встречи с сестрой? Не видела её три года. Она, скорее всего, чертовски изменилась…
– Этот штраф оплатите в банке, в течение недели, – я вздыхаю, радуясь, что не придётся прямо сейчас с этим разбираться. Он протягивает мне квитанцию и паспорт. – Сестру можете забрать из кабинета Лейтенанта. По коридору третья дверь справа.
Я хватаю бумаги и прячу в сумочку. Быстро же. Думала, что будут возиться как минимум час…
– Спасибо, – бросаю я, направляясь в сторону нужного мне места.
Первая дверь. Вторая. Третья.
Замираю перед кабинет, прикусывая губу и пытаясь успокоить своё сердце. Соня там. Какая она? Будет ли она рада меня видеть? Хотя, вряд ли. Учитывая всё, что было между нами в прошлом… Вспоминаю о Егоре, которого видела где-то полтора года назад. У него тогда всё налаживалось…
Я вздыхаю, пару раз стучу костяшками пальцев по двери и открываю её
Комнатка здесь небольшая, больше похожа на коморку. Стол у окна, шкафы по бокам с разными книгами и папками, диванчик справа и прочая мелочь. Полицейский пиджак висит на вешалке у двери, сам лейтенант сидит за столом лицом ко мне и что-то пишет. Перед ним сидит в свободной позе блондинка. Её ноги вытянуты, спина расслаблена. Она не оборачивается, когда я захожу, поэтому увидеть её лицо невозможно.
– Я за сестрой, – говорю я, решительно проходя к столу и останавливаясь слева от задержанной.
Я не смотрю на неё, а она не поворачивается ко мне. Мы усердно делаем вид, что незнакомы.
– Мария?
– Да, – упираюсь рукой в бок. – Уже забрала квитанцию, оплачу позже.
Пагрин смотрит на меня исподлобья, затем возвращается к бумагам. Ему на вид лет тридцать, волосы тёмные, под мышками на рубашке круги от пота. Здесь куда теплее, чем в коридоре, форточка открыта, работает вентилятор, из-за которого волосы Пагрина шевелятся.
– Ваша сестра, – если бы не манера речи, этот парень даже мог бы сойти за симпатичного, но его голос грубый и монотонный, сильно режет по ушам, – Софья Розина, пару часов назад зацепила на своём мотоцикле машину и скрылась с места аварии. Водитель позвонил в полицию и сообщил об этом. Нашли мы её совершенно случайно, но при попытке задержания, девушка оказала сопротивление и пыталась скрыться.
Соня шикает, а я еле сдерживаю себя, чтобы не взглянуть на неё.
– К счастью, повреждения на машине несерьёзные, просто царапины, и потерпевший забрал заявление по личным причинам, – Пагрин, наконец, прекращает записывать, закрывает бумаги и смотрит на меня, сцепив перед собой пальцы рук. – Но факт того, что она скрылась с места аварии и оказала сопротивление при задержании, всё усугубляет. Я уже составил протокол, отправлю его позже на рассмотрение в суд. Временное разрешение на управление мотоциклом я уже выдал. Если бы Соня не уехала с места аварии, скорее всего, отделалась бы просто штрафом, а в этом случае, её могут лишить прав на 1,5 года. В любом случае, нужно дождаться результатов.
– Ясно, – киваю я. – Какое было сопротивление? Что-то серьёзное?
Пагрин качает головой.
– Убегала. Ничего серьёзного. Оплатите штраф и всё, – заверяет меня он. – Как только будут результаты, я свяжусь либо с Соней, либо с Вами, как с доверенным лицом. На рассмотрение протокола уйдёт около двух месяцев.
Я киваю.
– Ладно. Это всё?
Он осматривает меня с ног до головы, и я вижу в его глазах заинтересованность, мол, почему я в военной форме.
– Да, можете идти.
– Спасибо, – я первая разворачиваюсь и направляюсь к выходу, доставая из кармана сотовый и набирая Стаса. Отлично. Я ещё успею на тренировку. Миша, наверное, уже раз сто успел снарягу разобрать. Дятел отвечает после второго гудка. – Я всё, Стас. Заберёшь меня?
– Я уже возле участка, – говорит парень. – Только подъехали.
– Отлично.
Сбрасываю вызов и прячу телефон в карман. Слышу позади шаги и еле сдерживаю желание обернуться. Соня ничего не говорит и даже не пытается хоть как-то привлечь моё внимание. Нервозность охватывает меня до кончиков пальцев – я вырываюсь на улицу, рывком распахивая двери, сбегаю с крыльца и резко оборачиваюсь, впиваясь недовольным взглядом в сестру.
Она сильно изменилась. Похудела, покрасила волосы, стала более женственной, чем раньше. Её фигура тонкая, высокая, узкие джинсы обтягивают ноги, волосы высветлены до безобразия, лишь глаза всё такого же цвета. Если бы я увидела Соню на улице, ни за что бы не узнала.
– Могла бы и не приезжать, – бросает девушка, медленно спускаясь со ступеней. – Я не просила.
– Могла бы и спасибо сказать. Штраф-то мне оплачивать, – хмурюсь я.
Девушка поджимает губы, останавливаясь рядом со мной. Несколько секунд она молчит.
– Спасибо, – без эмоций тянет Соня. – В ноги кланяюсь, как я тебе благодарна.
Внутри меня что-то сжимается, и тягучая мысль о том, что сестра намекает мне про тот давний случай, в котором пострадал Егор, впивается в мои мозги. Меня охватывает обида и чувство вины.
– В следующий раз можешь на меня не рассчитывать, – серьёзно говорю я. – Не знаю, зачем ты вернулась, но лучше бы оставалась в Питере. Там хотя бы от тебя проблем не было.
Я разворачиваюсь и быстро направляюсь к припаркованной машине Стаса. Забираюсь на заднее сидение, потому что переднее занято Пандой, и хлопаю дверью.
– Поехали.
Смотрю на Соню, которая прячет руки в карманах и провожает меня взглядом, и прикрываю глаза. Наверное, я слишком грубо с ней обошлась… Надо было помягче. Но… Чёрт возьми, всё уже не так, как в детстве. Всё давно уже не так.
Рем Дигга – На Юг
Соня.
Я сижу в кабинете Лейтенанта Пагрина и скучающе киваю каждый раз, когда мужчина говорит какой-нибудь факт из того, что произошло недавно в общаге. Чёрт меня дёрнул побежать от копов… Вышла, называется, Розина за пиццей, а наткнулась на полицейских. Испугалась и рванула от них, как ошпаренная, а меня загнали в тупик и схватили. Теперь ещё штраф предъявляют и грозятся права на полтора года отобрать. Замечательно! А кто виноват во всём? Конечно же Егор Штормов. После встречи с ним всё наперекосяк.
Да и денег у меня нет, чтобы оплачивать нарушение, а пятнадцать суток торчать в изоляторе мне как-то совсем не хочется. Блин… Это же просто царапина, вот нахрена этот идиот копов вызвал?
– Значит, так, – безжизненно бормочет Пагрин. Такое чувство, что его эмоциональный диапазон как у растения, если не меньше. Он так разговаривает, как будто весь мир – тлен, а он – самый депрессивный человек на земле. И голос у него противный. Б-р-р. – Штраф оплатите и можете идти. Прочитайте и подпишите этот протокол. Я его отправлю на рассмотрение в суд. Потом свяжусь с Вами…
Да, да, да… Чувствую себя на скучной лекции в универе, где препод настолько ненавидит своих студентов, что сводит с ума одним лишь своим видом. Хочется взвыть и поскорее выбраться из этого кабинета, а то мой взгляд так и прожигает потные подмышки лейтенанта. Тошно так… Ещё и потом здесь воняет. А-а-а-а…
– У меня нет денег, – брезгливо тяну я.
Пагрин поднимает взгляд и смотрит на меня так, словно я самый заядлый лгун в этом мире. Ну, нет у меня денег! Заначка, которую дала мне тётка, уже заканчивается, а работу я так и не нашла. Если потрачу остатки на штраф, умру с голоду.
– Тогда свяжитесь с родственниками или с друзьями, – предлагает мужчина.
Я морщусь ещё сильнее.
– Нет у меня здесь друзей, я совсем недавно в городе, – пожимаю плечом. – А с родителями я уже сто лет как не общалась. Они вряд ли будут за меня штраф оплачивать…
Мужчина вздыхает и лениво протягивает мне руку – я непонимающе вскидываю бровь.
– Номер родителей давайте, – терпеливо ждёт лейтенант. – Я сам позвоню.
Поджимаю губы и неохотно достаю из кармана сотовый. Нахожу в списке контактов номер мамы и протягиваю телефон Пагрину. Тот берёт его своими потными горячими пальцами (откуда я знаю, что потными и горячими? Потому что мужчина случайно прикасается ко мне, когда забирает предмет), и я одёргиваю руку, откидываясь на спинку стула. Внимательно наблюдаю за тем, как лейтенант набирает номер и звонит.
Вздыхаю и на секунду прикрываю глаза: здесь душно и неприятно, а вентилятор направлен только на лейтенанта и совершенно. Наверное, так специально сделали, чтобы помучить задержанных. Настоящий садизм…
– Добрый вечер, это лейтенант Пагрин, – слишком громко и неестественно говорит мужчина, и я морщусь. – Ваша дочь, Софья Розина, находится в отделении полиции за то, что она покинула место аварии. Не могли бы Вы приехать сюда и забрать её? Плюс ей выписан штраф за сопротивление при задержании, – он замолкает. – Нет, ничего серьёзного, просто царапины. Нет. Да. Конечно. Конечно. Спасибо.
Он кладёт трубку и несколько секунд медлит.
– Ваши родители за городом, приехать не могут. Ваша мама сказала, что можно позвонить сестре, – я мысленно стону из-за его монотонного голоса. Господи, какой он скрипучий и противный…
– Я с ней не общаюсь, – бурчу я, скрещивая на груди руки. – Но можете позвонить. Мария Розина, номер в списке.
Пагрин секунду смотрит на меня, затем опускает взгляд на экран моего сотового и листает список. Находит контакт, набирает номер на своём телефоне и откидывается на спинку стула. Я пристально смотрю на него, и моё сердце начинает медленно, но громко бухать в грудной клетке. Вот этот момент, которого я избегала три года. Вот он…
– Мария Розина? – снова громко гаркает мужчина. – Это Лейтенант Пагрин, отделение полиции… Сегодня задержали вашу сестру, Софью Розину. Она скрылась с места ДТП, плюс оказала сопротивление при аресте, – несколько секунд он молчит. – Да. Если Вы не оплатите штраф, мы её задержим на пятнадцать суток за сопротивление. У неё нет денег, а Ваши родители за городом и в данный момент не могут приехать.
Приедет ли она? Интересно, как отнесётся к тому, что я в городе? Я хотела оттянуть момент нашей встречи настолько, насколько это вообще возможно, а эта авария всё испортила. Наверное, Маша даже не захочет слушать, ей нет до меня дела, как и мне до неё. Я… Я сказала, что ненавижу её. Она имеет право обижаться. И я тоже. Нечего было помогать этим придуркам тогда. Она же взрослая, должна была знать, насколько это опасно. И Егор…
Да пошёл он. П-ф-ф-ф…
Пагрин кладёт трубку и несколько секунд смотрит в пространство, словно чем-то ошарашенный.
– Странно, – бормочет мужчина. – Ладно. Сказала, что приедет. Вот, – он протягивает мне сотовый, и я забираю телефон, стараясь избежать противных прикосновений к полицейскому. – И вот, – он протягивает мне бумагу. – Подпишите.
Я забираю протокол и быстро скольжу по нему взглядом. Да, всё правильно. Я задела машину, скрылась с места преступления, а когда мой мотоцикл нашли, а следом и меня, я решила сбежать от полицейских. Беру ручку и пишу «согласна» и подпись. Возвращаю бумагу обратно. Ну, всё. Осталось только дождаться, когда приедет моя сестра, а потом я могу уйти из этого противного места.
– А мой мотоцикл? – спрашиваю я. – Временные права Вы мне выдали, а где байк?
– Его не трогали, он остался на стоянке возле общежития, – монотонно тянет Пагрин.
Отлично. Мне ещё и пешком обратно идти… Замечательно! Вытягиваю ноги откидываюсь на спинку стула ещё больше, немного сползая.
Маша… Какая она сейчас? Последний раз, когда я с ней разговаривала, она стояла зарёванная в больнице и пыталась попросить прощение за то, что помогла Егору и Матвею. После этого я с ней больше не заговаривала, даже когда пересекалась дома.
Тоскливые воспоминания охватывают меня, и я погружаюсь в них до тех пор, пока дверь позади меня не открывается и не заставляет вздрогнуть. Я замираю, боясь пошевелиться. Это она? Или же кто-то из сотрудников? Как мне реагировать на её присутствие? Как я должна смотреть на неё? Как удержать всю обиду и боль, которая связана с ней и с моим прошлым?
– Я за сестрой, – решительный голос и уверенные шаги разрывают меня на части.
Я не оборачиваюсь, но вижу краем глаза фигуру девушки. Кошусь на её ноги, замечая военные штаны и берцы. Это точно Маша? Она никогда так не одевалась. Да и голос у неё более властный и уверенный, нежели раньше.
– Мария?
– Да. Уже забрала квитанцию, оплачу позже.
Пагрин смотрит на неё исподлобья, затем возвращается к бумагам.
– Ваша сестра, – снова тянет парень своим тошным голосом, – Софья Розина, пару часов назад зацепила на своём мотоцикле машину и скрылась с места аварии. Водитель позвонил в полицию и сообщил об этом. Нашли мы её совершенно случайно, но при попытке задержать, девушка оказала сопротивление и пыталась скрыться.
Я шикаю, и брезгливо морщусь.
– К счастью, повреждения на машине несерьёзные, просто царапины, и потерпевший забрал заявление по личным причинам, – Пагрин, наконец, прекращает записывать, откладывает бумаги и смотрит на сестру, сцепив перед собой пальцы рук. Он совершенно не обращает на меня никакого внимания. – Но факт того, что она скрылась с места аварии и оказала сопротивление при задержании всё усугубляет. Я уже составил протокол, отправлю его позже на рассмотрение в суд. Временное разрешение на управление мотоциклом я уже выдал. Если бы Соня не уехала с места аварии, скорее всего, отделалась бы просто штрафом, а в этом случае, её могут лишить прав на 1,5 года. В любом случае, нужно дождаться результатов.
– Ясно. Какое было сопротивление? Что-то серьёзное?
Пагрин качает головой.
– Убегала. Ничего серьёзного. Оплатите штраф и всё, – заверяет он. – Как только будут результаты, я свяжусь либо с Соней, либо с Вами, как с доверенным лицом. На рассмотрение протокола уйдёт около двух месяцев.
– Ладно. Это всё?
– Да, можете идти.
