Марсия Андес
Подпусти меня ближе
Маша смотрит мне в глаза, снова замолкая. Я терпеливо жду продолжения рассказа, но сестра, кажется, не собирается ничего говорить. Подождав ещё несколько секунд, я спрашиваю:
– И?
Она поджимает губы.
– Я перерыла весь дом и ничего не нашла. Никаких камер, жучков или чего-то подобного. О том, что я заболела, знал только Миша. Придя с работы, он мне сказал, что никому не говорил про меня, – объясняет сестра. – Следовательно, либо я плохо искала, либо Миша шпионит. Что, если он притворялся всё это время? Докладывает этому придурку всё, что я делаю и говорю. Меня это пугает.
Я прикусываю губу, шумно вздыхая, затем прислушиваюсь, смотря на дверь.
Молчание сковывает нас – я бросаю взгляд на наручные часы и думаю о том, что до конца обеда осталось чуть больше получаса.
– Может, он просто забыл, что говорил про тебя. Заработался, – пожимаю плечом. – Вы же столько знакомы. Встретились, когда я ещё в школе училась, – замолкаю, вспоминая Егора. – Не думаю, что он с анонимом. Ну, зачем ему это? – говорю я, думая совершенно об обратном. Доверять нельзя никому… Совершенно.
– А вдруг он просто притворяется? – не унимается Маша. – Смотрела сериал «Побег»? Там Сара после смерти Майкла вышла замуж за чувака. Потом выяснилось, что Майкл жив и работал на «Посейдона», который заставил его бросить родных и подстроить свою смерть. А в конце оказалось, что «Посейдон» – это новый муж Сары, который все эти годы притворялся, что любит её и играл роль невинной овечки… Что если с Кузнецовым точно так же? Что, если это всё было с самого начала задумано? Ещё до того, как мы с ним познакомились?
Я стону, закрывая лицо ладонями.
– Спойлеры!!! – ною я. – Я ещё не смотрела пятый сезон…
Сестра с упрёком смотрит на меня, мол, при чём тут вообще сериал. Я поднимаю голову и смотрю на неё…
– Мы не в кино, – бросаю я. – Сомневаюсь я, что твой Миша шпион. Хотя… – я вспоминаю недавнее письмо, заставившее меня устроиться на эту работу. – На счёт Тарана я не уверена.
– О чём ты? – хмурится Маша.
Я прикусываю губу, снова смотря на дверь.
– Андрей подогнал мне эту работу, – говорю я. – После того, как я прошла собеседование, я не собиралась сюда возвращаться, потому что начальник здесь жутко отвратительный. Я вернулась в общагу, встретила на крыльце Тарана. Сказала ему, что вряд ли соглашусь на эту должность и что поищу что-нибудь сама. Буквально тем же вечером мне пришло письмо от анонима, мол, я слышал, что ты отказываешься от работы и всё такое. Он сказал мне вернуться в это место и согласиться на должность официантки. Я вообще ни с кем не разговаривала на эту тему, только с Тараном. Да и вообще я ни с кем не общаюсь, не считая Андрея и соседки по общаге, но та слишком прокурена и туповата, чтобы работать на анонима. И ещё… – я замолкаю, вспоминая, что преследователь запретил мне рассказывать об этом, но я буду не Соней Розиной, если не наплюю на тех, кто меня в чём-то ограничивает. – Аноним заставил меня встретиться с моей бывшей одноклассницей, которая была влюблена в Егора. И сказал, что я должна ей передать «Небо падает»… Хотя он не имел ввиду именно её, он просто сказал, чтобы я пришла туда, где познакомилась со Штормовым, и поговорила с человеком, которого сразу узнаю. Вообще, я не должна тебе об этом говорить…
Маша задумчиво хмурится, обдумывая мои слова…
– Он сказал, что пришлёт мне письмо, и я должна буду отнести его на указанный адрес, но ни за что не должна открывать конверт, – тянет сестра. Она потирает свою переносицу и хмурится, словно у неё неожиданно начинает болеть голова. – Неспроста он тебя сюда засунул, – бормочет Маша. – По любому здесь тоже за тобой присматривают. Значит, они в курсе, что мы с тобой виделись. А это не к добру.
– Я об этом не подумала, – признаюсь я. – Надо было найти нейтральное место… Вообще никому нельзя доверять, – заявляю я. – Не парься на счёт Миши. Даже если он шпион, просто веди себя естественно. А если начнёшь обвинять его в предательстве, а потом окажется, что ты ошиблась, только отношения испортишь.
– Да знаю я, – бурчит Маша. – Я просто боюсь уже что-то делать. Постоянно думаю, что за мной следят. Телефон прослушивают, читают сообщения в сети. Я уже не знаю, что и делать. Думаю, может, всё-таки в полицию пойти…
– Чушь собачья, ни черта они не помогут, – я качаю головой. – Нам просто надо собраться вчетвером, принести все карточки и обсудить ситуацию. Кто кого подозревает и у кого какие проблемы. Нам нужно действовать вместе, а не поодиночке.
Сестра вздыхает и снова шмыгает носом. У неё покрасневшие глаза из-за аллергии и голос немного охрипший.
– Ладно, – бросаю я. – Мне пора, а то обед уже заканчивается. А ты иди домой и лечись. Как поправишься, обсудим, что делать дальше. Я пока поговорю с Егором и предложу ему идею работать сообща.
– Ага, – она кивает. – Спасибо, что выслушала.
Собраться вчетвером и обсудить ситуацию? Сказала та, кто бесится лишь от одной мысли о Егоре Штормове. Действовать с ним совместно у меня вряд ли получится, особенно с его нынешними подколами и издевательствами. И как мне, скажите на милость, собрать всех разом? То же мне, гениальный план…
Arctic monkeys – Cigarette smoke
Егор.
Матвей пропадает с концами. После того, как ко мне в квартиру заявляются копы, я теряю последнюю надежду на то, чтобы отыскать друга. Его телефон молчит, «вконтакт» парень не заходит уже больше недели, квартира опечатана и вряд ли Иркутский вообще туда заявится, на работе о нём тоже ничего не слышно.
Кристина продолжает крутиться на лестничной площадке, пытаясь выловить меня и снова поговорить о своей беременности, но я избегаю её всеми силами, потому что на со процентов уверен, что ребёнок не мой, а чужие проблемы разгребать у меня нет никакого желания, потому что у меня и своих навалом.
От анонима ни звука. После того, как я послал Антона, отказавшись тренировать его, письма больше не приходят, и меня это очень сильно настораживает. У Арчи тоже никаких новостей, по крайней мере, Шершень ничего мне не говорит. Но, не смотря на подобное затишье, у меня всё равно остаётся огромная проблема: мне срочно нужно достать шестьсот штук, чтобы погасить долг.
И вот теперь я сижу в «Конечном пункте» за барной стойкой и пытаюсь придумать, как быстро поднять целую кучу денег. Шершень ставит передо мной очередную бутылку с пивом, но у меня настолько нет настроения, что лень даже шевелиться. Аня не обращает на меня внимания и уходит к другому посетителю, а я остаюсь наедине со своим телефон, листать ленту социальной сети и надеяться, что на меня с неба упадёт мешок с деньгами.
Боже… Я ещё так молод, чтобы париться из-за таких глобальных проблем. Мне бы развлекаться на вечеринках, ходить в универ на пары (куда я даже не собирался поступать), и тратить деньги родителей, попутно зарабатывая на карманные расходы, но вместо этого я должен половину миллиона пугающему наркоторговцу, меня преследует помешанный аноним со своими глупыми письмами, да ещё и соседка по лестничной клетке утверждает, что залетела от меня.
Можно мне начать заново? Я понял, как именно нужно играть в жизнь.
Рядом со мной кто-то садится, но я не обращаю на него внимания. Мало ли, кому приспичит присесть на соседний стул, чтобы пропустить парочку стаканов виски. Я продолжаю листать ленту «вконтакте», а когда она мне надоедает, выпрямляюсь и хватаю бутылку с пивом. Подношу горлышко к губам и делаю глоток, а после со стуком ставлю предмет обратно на столешницу.
Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я поворачиваю голову в сторону посетителя, который присел рядом со мной пару минут назад, и замираю, потому что мой взгляд въедается в человека, которого я вообще не ожидаю сегодня (да и в дальнейшей жизни) увидеть.
– Привет.
Розина-младшая, наконец, подаёт голос, когда я замечаю её. Я отворачиваюсь, пытаясь сделать вид, что не узнал девушку, но потом снова возвращаюсь к ней.
– Что ты тут делаешь? – не понимаю я.
Она пожимает плечом и делает небольшой глоток из стакана, в котором, судя по всему, виски с колой. Я вглядываюсь в её профиль, пытаясь узнать знакомые черты, которые остались в моём прошлом, но ничего не выходит. Розина настолько изменилась, что в ней больше нет той девчонки, в которую я по уши втюрился в школьном коридоре.
– Хотела поговорить, – тянет девушка, снова смотря на меня. – По поводу нашего излюбленного анонима.
Я напрягаюсь, осматриваясь по сторонам, но в зале играет живая музыка, а гости слишком увлечены своими собственными делами, чтобы подслушивать нас. Соня пристально всматривается в мои глаза, затем поворачивается на стуле и тянется к моему лицу, словно собираясь поцеловать. Я смотрю на её влажные губы, и противная предательская мысль вонзается в самый дальний уголок моего сознания, нашёптывая о том, что я всё-таки хочу поцеловать их, но в последний момент Розина меняет траекторию и приближается к моему уху.
– За мной могут следить, так что делай вид, что флиртуешь со мной, – Розина говорит это томно и слишком слащаво. Её рука упирается мне в бедро слишком близко к паху – я вдыхаю запах сладких духов, и стая мурашек пронзает мою спину своими тонкими иголками. – Мы решили, что стоит собраться вчетвером и обсудить всё, что мы знает про анонима, не смотря на его угрозы. Так у нас будет больше шансов вычислить его.
Я думаю про Арчи, который как раз занимается этим, и сомнение проникает ко мне в душу. Что если этой попыткой мы сделаем только хуже? На кону не только «Конечный пункт», но и моя свобода. Хотя, учитывая ситуацию с Арчибальдом, я всё равно чувствую себя запертым в клетке.
– Скорее всего, я знаю того, кто следит за мной и за моей сестрой, – продолжает Розина, обжигая меня своим горячим дыханием. – Возможно, рядом с тобой тоже есть кто-то, кто постоянно наблюдает, а, следовательно, сдаёт твои действия анониму. И рядом с Матвеем, скорее всего, тоже.
Я бросаю взгляд на Шершня, которая вообще не обращает на меня никакого внимания, разговаривая с очередным посетителем, и думаю о том, а может ли она быть на месте шпиона? Тогда клуб и я обречены. Но ведь это заведение принадлежит Ане, и если его закроют, то проблемы будут как раз-таки у неё. Вряд ли она следит за мной для анонима…
– Никто не должен знать о том, что я тебе сказала, – говорит Розина. – Если ты согласен встретиться и обсудить всё, положи мне руку на талию прямо сейчас.
Я замираю. Разум слегка затуманен алкоголем и посторонними мыслями, а такая близости с девушкой из прошлого только отвлекает от её слов. Кажется, я вообще прослушал всё то, что она только что мне рассказала. И что мне делать? Положиться на Арчи и ждать, пока он решит все мои проблемы, или же рискнуть и самому разобраться со всем? Чёрт…
– Матвей пропал, – говорю я, неуверенно кладя руку на тонкую талию девчонки. Раньше прикосновения к ней были какими-то иными, словно рядом со мной вовсе не Розина, а какая-то другая девушка, которая решила притвориться моей старой любовью. – Аноним натравил на него копов, и парень где-то залёг на дно. Я не могу с ним связаться.
Соня накрывает мою руку своими тонкими пальцами и кокетливо убирает в сторону.
– Тогда тебе нужно поспешить и найти его, – голос девушки становится немного холодным.
Она отстраняется, улыбаясь так, словно только что сказала мне нечто пошлое и неприличное, а затем садится ровно и снова хватает пальцами стакан, делая небольшой глоток. Я внимательно наблюдаю за ней, пытаясь понять, что творится на уме у этой девчонки и почему она вообще соизволила сама заявиться ко мне. Могла бы послать свою сестру…
– Рада была повидаться, – бросает Соня, залпом допивая свою порцию. – Заплатишь за меня?
Она улыбается, поднимаясь с места, а я даже не успеваю ничего сказать в ответ. Мысли переполнены и спутаны, голова раскалывается от всего, что навалилось на меня за последние дни, и, когда Розина разворачивается и направляется к выходу, я даже не пытаюсь её остановить.
Как бы мне хотелось, чтобы всё это было просто сном. И аноним, и Арчи, и сломанный позвоночник. Хочу проснуться у себя в комнате в квартире родителей, зайти в социальную сеть и прочитать любовное послание от Сони из прошлого. Было бы идеально. Если бы я мог всё изменить, я для начала рассказал бы про Малийского родителям, как моим, так и Розиной, пусть бы они разбирались с этой проблемой. И я бы ни за что на свете не согласился на идею Матвея выловить Сашу самостоятельно. Возможно, тогда моя жизнь сложилась бы иначе…
Но сейчас я могу только сидеть за барной стойкой и махать Шершню, чтобы она принесла мне ещё парочку бутылок пива. И больше ничего…
deTach – Bluff
Маша.
«Ты где?», – пишет мне Миша, когда я покидаю квартиру, чтобы отнести таинственное письмо по указанному адресу.
Открывать я его не решаюсь, особенно при Кузнецове, вдруг он действительно шпионит за мной, а потом расскажет всё анониму. В принципе, было бы легко подделать конверт: адрес на нём напечатан и приклеен сверху.
Я понятия не имею, что там внутри. По ощущениям, просто бумажка. Наверное, какое-то письмо, вот только кому и зачем? Надеюсь, что там нет ничего криминального и у меня потом не будет проблем.
Нужный адрес находится в районе города, где я вообще практически никогда не бываю. Мне приходится, во-первых, воспользоваться навигатором, а, во-вторых, поспрашивать дорогу у местных жителей. В итоге я кое-как нахожу нужный дом, и мне даже чертовски везёт с домофоном, потому что дверь открыта, а грузчики таскают какие-то коробки.
Не обращая на мужчин внимания, я захожу в подъезд, оставляю в нужном почтовом ящичке письмо, а после, убедившись, что меня никто не видел, покидаю «место преступления». Дело сделано.
«Я вышла прогуляться. В магазине сейчас», – пишу ответ Мише, когда завершаю своё тайное задание.
«Дура? Ты же болеешь ещё».
«Я ненадолго. Надоело в духоте сидеть. Уже вернулся с работы? Ты рано».
Я листаю диалог «вконтакте» чуть ниже и нахожу сообщения от своей сестры, которая написала мне, что договорилась с Егором о встрече, вот только нужно сначала дождаться, пока он отыщет Матвея. Парень, вроде как, где-то прячется, потому что аноним натравил на него полицию. Нужно всё сделать по-тихому, чтобы никто ничего не узнал, иначе всё будет напрасно, и мы потеряем преимущество.
«Я заскочил на обед, – пишет мне Миша. – А тебя нет дома».
«Маш».
«Маж».
«Ну, Маш».
«Машь».
«Шма».
«Шам».
«Мах».
«Э-э-э».
«Ма-а-а-а-а-а-аш».
«Машка».
«Мань».
«Маша, бля».
«Каза».
Я блокирую экран, пряча телефон в карман кофты, но сотовый продолжает вибрировать, из-за многочисленных сообщений, которые без конца присылает мне Кузнецов. Вздохнув, я выбираюсь на главную дорогу и направляюсь прямо к остановке, чтобы поймать маршрутку и вернуться домой. Возможно, стоит заскочить в магазин и прикупить себе что-нибудь вкусненькое, чтобы поднять настроение… Возвращаться домой и встречаться с Мишей у меня вообще нет никакого желания, так что лучше подожду, пока он снова уйдёт на работу.
«Что-о-о?» – пишу я.
«Домой пиздуй, болезнь».
«Ага».
«Не ага, а щас прям. Я жду».
Я вздыхаю и вскидываю руку, замечая нужную маршрутку. Транспорт плавно тормозит рядом со мной, двери открываются, и я поспешно забираюсь внутрь, сразу отдавая водителю за проезд. После сажусь на свободное место.
«Жди», – пишу в ответ.
«Так, блять».
«Маш».
«Не еби мне голову».
«Я жду тебя через пятнадцать минут».
Ждёт меня через пятнадцать минут? Ему что, блин, срочно минет приспичил?
«Зачем? – спрашиваю я. – Я не успею, ты уже на работу свалишь».
«Не свалю».
«Маш, блин. Домой давай. Срочно!!!».
Я непонимающе перечитываю его последние сообщения. Обычно Кузнецов никогда за мной не следит и не приказывает мне срочно ехать домой, если ему что-то нужно. Странный он какой-то. Может, забеспокоился, что меня нет дома и что он следить за мной не может? Хотя, он и так на работе постоянно, ему вообще некогда контролировать мои действия и отчитываться перед анонимом. Блин, может быть, это правда не он? Может, я просто что-то где-то упускаю? Не хочу даже думать о том, что Миша заодно с анонимом, это разобьёт мне сердце. Хотя, если преследователь хочет мне напакостить, то это будет самый лучший вариант из всех возможных. Кузнецов – единственный в моей жизни, кто стоит у меня на первом месте. Даже не работа, даже не страйкбол.
«Океу, скоро буду. Я уже еду в маршрутке».
«Збс. Жду».
Я блокирую экран и вздыхаю, устремляя взгляд в окно, где проносятся дома и чужие автомобили, за рулём которых сидят совершенно незнакомые мне люди. Здесь ведь столько человек, которых я не знаю, столько жизней, которые проходят параллельно моей и даже понятия не имеют, что творится в моей жизни и в моей голове. Они все выглядят такими безмятежными и счастливыми, а внутри меня творится чёрт знает, что.
До дома я добираюсь быстрее, чем хотелось бы. Выбравшись из маршрутки, я специально иду медленно, чтобы растянуть время, но в конечном итоге всё равно мне приходится открыть двери подъезда, зайти в лифт и подняться на нужный этаж. Я ещё минуту стою возле двери, пытаясь взять себя в руки и избавиться от неприятного жгучего чувства в груди, и только после того, как собираюсь с силами, я захожу в квартиру.
Здесь тихо. Миша, наверное, всё-таки ушёл на работу.
Сняв кеды, я заглядываю в гостиную, затем на кухню, а после двигаюсь в комнату, чтобы завалиться на кровать и пострадать от безысходности. Дверь приоткрыта – я толкаю её и замираю, когда мой взгляд падает на кровать. На ней среди красных лепестков лежит снайперская винтовка, и я сразу же узнаю в ней barrett m98a1.
– Бля, – вырывается у меня. – Бля-я-я…
Я подхожу к кровати, не в силах сообразить, что вообще происходит и что означает лежащая на кровати среди лепестков страйкбольная винтовка, которая стоит минимум тридцать касарей.
Я осторожно беру её в руки, словно это нечто драгоценное и очень хрупкое, и осматриваю. Я мечтала о ней уже больше года, но мне всё было жалко тратить столько денег на такую безделушку, тем более, что от снайперских винтовок особого толку в игре нет. Так, чисто сидеть в обороне если, и то могут со спины обойти. Но сейчас, когда я держу её в руках, у меня даже подкашиваются колени. Я сразу забываю про анонима и все свои остальные проблемы, сейчас для меня существует только barrett m98a1.
Слышу, как дверь туалета открывается, и из своего излюбленного места выползает Миша. Значит, он всё-таки не ушёл на работу. Парень появляется в дверях комнаты, довольно улыбаясь.
– Чё, нравится, да? Нравится?
Я довольно улыбаюсь, бросая на него взгляд. Миша в домашних шортах и в дырявой футболке, которую ему испортили выстрелом из дробовика.
– Это же столько денег, с ума совсем сошёл! – почти вскрикиваю, чуть ли не пища от восторга. Я вынимаю магазин, проверяя пули, затем вставляю обратно. Удобнее перехватываю оружие, чтобы проверить прицел.
– Не радуйся, я себе купил, – издевается Кузнецов, и я обиженно надуваюсь, словно маленький ребёнок, у которого собираются отобрать его любимую игрушку. – Шучу. Ты же давно хотела её. Решил сделать тебе подарок, а то ты со своим анонимом совсем с ума сходишь.
Я с благодарностью смотрю на парня, чувствуя, как горло сжимается в неприятных спазмах, а глаза начинают щипать. Сейчас разревусь от счастья! И как я вообще могла думать, что Миша работает на анонима?! Стал бы он тогда тратиться на такую дорогую пушку?
Я отворачиваюсь, чтобы Кузнец не видел моего жалкого вида, но парень лишь смеётся.
– Опробуешь на следующей тренировке, – говорит Миша. – А пока можешь свои фоточки выставлять: «О боже, у меня есть пушка», «смотрите, пушка», «мне подарили пушку», «пушка, пушка, пушка». Гы-ы-ы-ы.
– Дурак! – капризно фыркаю я, положив винтовку на кровать, а потом поворачиваюсь к парню, который стоит возле компьютерного стола. – Спасибо…
– Не ной, – издевается Миша. – Ной не ныл, и ты не ной.
Я надуваюсь и подхожу к нему, обнимая за шею и утыкаясь носом в его грудь.
– Я говорила, что люблю тебя? – бормочу я, пытаясь не разреветься.
– Ну, пиздец, – бурчит Кузнец, обнимая меня за талию. – Начинается.
Я стукаю его ладошкой по груди и поднимаю голову, накуксившись.
– Я тоже тебя люблю, – спокойно говорит Миша, смотря мне в глаза, а потом нагибается и целует. Под ложечкой снова начинает сосать, и я стараюсь как можно дальше прогнать это противное чувство, но у меня ничего не получается. – Не ной, говорю.
Кузнец отстраняется.
– Я не ною, – бурчу я.
– Вот и не ной.
Я фыркаю и снова утыкаюсь носом в его грудь, чувствуя, как крепкая рука притягивает меня ближе к себе и немного заползает под кофту. Я мурлычу в объятиях Миши, прячу все сомнения по поводу его связи с анонимом в самый дальний уголок. Даже если они как-то связаны, сейчас я не хочу об этом думать. Это мне всё равно ничем не поможет…
The Roots – Here I Come
Егор.
Этот день явно не самый удачный в моей жизни, более того, он просто ужасающе дьявольски отвратительный, но почему-то, когда я бегу по ночному городу, удирая от головорезов Арчи, мне дико смешно, и я никак не могу успокоиться. Сердце разрывается от адреналина, лёгкие горят, ног я почти не чувствую, и вместо того, чтобы испытывать страх и отчаяние, на которое, скорее всего, и рассчитывает Арчибальд, в груди зарождается приятное щекочущее лёгкие ощущение, почти что заставляющее меня хохотать.
Я сворачиваю в тёмный проулок, перепрыгиваю через разбросанные коробки, а затем замираю, потому что натыкаюсь на сетчатый забор. Я отступаю, обернувшись и проверив, гонятся ли за мной преследователи. Их не видно, но я слышу, как один из бугаев кричит, мол, «он свернул туда, быстрее». Возвращаться некуда: я с разбегу ловко цепляюсь за сетку и, собрав в кулак остатки сил, перелезаю через забор, оказываясь на другой стороне.
Не дожидаясь, пока меня нагонят преследователи, я срываюсь с места и бегу дальше, скрываясь в полумраке переулков, куда даже не добирается свет фонарей. У меня отличная выносливость, но и она уже начинает подводить: не думал, что шестёрки Арчи настолько проворные, так что, если я не скроюсь где-нибудь в ближайшие несколько минут, то меня точно нагонят, а думать, что тогда со мной случится, мне как-то не особо хочется.
Домой мне возвращаться нельзя, за машиной, скорее всего, тоже. К Матвею не вариант, у него там пасутся копы, в общагу к Розиной мне уж точно нельзя совать свой нос, ибо, во-первых, там всё заперто в такое-то время, а, во-вторых, она меня сама с потрохами сожрёт после недавних событий, так что остаётся только один разумный вариант. И я как раз направляюсь именно туда, в тайне надеясь, что смогу найти там укрытие хотя бы на парочку дней, чтобы придумать план своих дальнейших действий. Это не лучший вариант, но других у меня нет.
Я пытаюсь затеряться среди старых тёмных проулков города, чтобы сбить их со следу, прекрасно понимая, что подобная уловка сработает лишь на первое время. Обычно подобные люди не отличаются умом и сообразительностью (по закону жанра), но в моём случае мне попались профессиональные преследователи. Везучий я человек!
Я, наконец, добираюсь до нужного места и торможу возле подъезда, по памяти набирая номер квартиры в домофоне. Пожалуйста, пусть она будет дома. Пусть откроет именно она. Я буду послушным мальчиком и больше никогда не влезу в подобные неприятности, только пусть она откроет эту чёртову дверь, прежде чем меня нагонят эти бугаи.
Звук домофона разлетается по ночному пространству слишком громко – я опасливо оглядываюсь по сторонам, готовый сорваться с места и рвануть куда-нибудь при малейшей же опасности, но вокруг тишина, дороги пустые и лишь некоторые окна в высотках горят. Где-то далеко слышу смех парней, и сердце пропускает удар. Я успокаиваюсь, потому что понимаю, что это просто какие-то подростки решили прогуляться на ночь глядя. Вейперы хреновы…
Звук резко обрывается, затем сонный голос разрывает пространство:
– Кто?
– Это Егор, – я приближаюсь к домофону почти вплотную. – Открывай, это срочно. За мной гонятся.
– Штормов? – хрипит девушка.
– Да, да! Ну, быстрее…
Она мгновение медлит, а затем открывает мне дверь – я резко дёргаю за ручку и проникаю в подъезд, специально убедившись, что дверь закроется и не сможет никого впустить не при каких условиях. Я облизываю губы и поспешно направляюсь к лифту. Кабина двигается медленно и изнурительно долго – постукиваю пальцами по стене, прислушиваясь к посторонним звукам. Так, Егор, успокойся. Ты смог оторваться, и никто из них не видел, куда ты исчез. Даже если они и узнают о том, где я, то не смогут меня выловить, пока я сам не выйду.
Двери открываются – я проникаю внутрь и нажимаю на нужный этаж. Надеюсь, они меня не выгонят. На счёт девушки я не волнуюсь, потому что смогу надавить на совесть, а вот на счёт её парня… Блин. С ним будут проблемы…
Лифт останавливается, и я выхожу на площадку, решительно направляясь в сторону двери. Дёргаю за ручку: заперто. Нажимаю на звонок, наплевав, что кто-то внутри может спать. Сразу же с моим нажатием поворачивается замок, и преграда приоткрывается. Я нагло тяну её на себя и врываюсь в квартиру, закрывая за собой дверь. Только после этого облегчённо вздыхаю и прислоняюсь к поверхности спиной.
– Фух, я спасён, – тяну я.
Смотрю на девушку, которая в домашней длинной мужской футболке стоит со скрещенными на груди руками, растрёпанными волосами и сонными глазами. Она явно только что проснулась.
– Что ты тут делаешь? – хрипит хозяйка, прокашливаясь. – Сейчас почти три часа ночи.
Её голос тих и спокоен. Я смотрю на Машу Розину и виновато улыбаюсь, чувствуя, как прилив смеха, который я сдерживал всю дорогу до сюда, наконец, собирается вырваться наружу. Мне требуются неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться.
– Сорян, что разбудил, – вздыхаю я. – Мне нужна помощь.
– Помощь? – она сонно потирает глаза.
– Можно я потусуюсь у вас пару дней? За мной охотятся шестёрки Арчи, которого, по твоей милости, повязали копы, – с лёгким укором говорю я. – Домой я не могу вернуться, Матвея сразу вычислят, а «Конечный пункт» полетел к чертям. Мне нужно где-то залечь на дно.
– Но почему тут? – она переступает с ноги на ногу, немного оборачиваясь через плечо, словно прислушиваясь к посторонним звукам. Я сразу понимаю, что она беспокоится из-за своего парня.
– Мне больше некуда идти! – чуть громче, чем надо, говорю я, а затем замолкаю. – Даже если аноним узнает, что я у тебя, это не значит, что Арчи тоже. Да и не полезут они к вам, пока я сам не вылезу. Мне просто нужно где-то выждать пару дней и придумать план. Пожалуйста.
Девушка вздыхает и смотрит в пол, обдумывая мои слова. Я осматриваюсь – свет горит только в коридоре, освещая ближайшее пространство. Здесь уютно и мило, дом всё-таки новый. В дальней части гостиной я замечаю светящиеся глаза кота.
– Мише это не понравится, – бурчит девушка.
Я складываю ладони вместе, умоляя Розину пустить меня к себе домой. В это же время кот, словно обезумевший, выбегает из гостиной и скрывается на кухне. Он царапает когтями по паркету, задевает что-то, наверное, табурет, а следом какой-то предмет падет на пол с таким грохотом, что даже мёртвый после такого проснётся.
Слышу, как дверь, скорее всего, комнаты открывается, и вскоре к нам выходит сонный парень. На нём домашние шорты, футболки нет. Волосы у него тёмные, щетина, придающая ещё больше брутальности, глаза карие. У него татуировка на левой руке в виде каких-то символов, плечи широкие, тело подкаченное. Парень чуть ниже меня, но телосложение у него крепкое.
– Чё происходит? – сипло спрашивает Миша, смотря на меня. – Ты кто?
– Егор, – безмятежно отвечаю я. – Штормов.
Парень всматривается в меня, словно пытаясь понять, видел ли он меня раньше или же нет.
– А, – наконец тянет он, как-то очень уж брезгливо. – И чё надо?
Я смотрю на Машу, но та потирает ладонями лицо и трясёт головой.
– У него проблемы, – наконец, говорит она. – Типа там… – она неопределённо проводит рукой по пространству, и я сразу понимаю, что Розина до сих пор осторожничает со своим парнем, думая, что он следит за ней для анонима, хотя, как по мне, так это вряд ли. Но всё в жизни бывает, в их отношения я лезть не хочу. – Долгая история. Ему нужно отсидеться где-то пару дней.
– Опять что-то со сраным анонимом? – бурчит Миша, и его девушка кивает. – Ладно, хуй с ним. В гостиной ляжешь, – парень кивает на дверь справа от меня.
Миша хватает рукой Розину за футболку и тянет назад в комнату, явно не горя желанием, чтобы она оставалась со мной наедине. Девушка пытается возразить что-то по типу «надо достать постельное бельё» и всё такое, но парень в ответ лишь бурчит «сам разберётся».
– Спасибо! – бросаю я им вслед, стягивая ботинки и радуясь, что у Розиной нормальный и не слишком ревнивый мужик.
Никто мне не отвечает – я выключаю свет в коридоре и прохожу в гостиную. В темноте нахожу диван и заваливаюсь на него, даже не собираясь раздеваться. Я так устал от долгой беготни, что готов уснуть даже на полу…
За несколько дней до этого.
Я поднимаюсь по лестнице на нужный этаж, чтобы позвонить в квартиру, где, вероятно, прячется Матвей, и сказать ему, какой же он придурок. Этот адрес я вытянул из Лёши – тот уверенно предположил, что Иркутский может быть у одной заказчицы, любящей травку и красивых мальчиков.
Я нахожу нужную квартиру и уверенно нажимаю на звонок. Мне не открывают долго, но я слышу возню внутри и тихие голоса. Кажется, на меня смотрят в глазок, и только после этого дверь немного приоткрывается. Встречаюсь глазами с невысокой девушкой – её взгляд скользит по мне, а губы расплываются в усмешке. Она облизывает их и прикусывает, но продолжает загораживать проход, чтобы я не смог войти в квартиру.
– Матвей здесь? – спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, толкаю дверь, заставляя девчонку попятиться и недовольно скривиться.
– Как грубо, – упрекает меня она.
Я прикрываю за собой дверь и бросаю взгляд на дверь, из которой неспешно появляется мой друг. Выглядит он отвратно. Синяки под глазами увеличились ещё больше, лицо неестественно пожелтело и осунулось, на скулах вскочили какие-то покраснения, да и сами белки глаз как-то порозовели.
– Йоу, – хрипит Иркутский.
Я вскидываю бровь.
– Йоу? Ты чё тут, блять, делаешь? – злюсь я. – Я тебя ищу по всему городу, а ты у какой-то тёлки завис? Ко мне копы приходили на счёт тебя, что за хрень ты натворить успел?
Матвей прикрывает глаза, потирая шею. Он сонный и заспанный, но я не уверен, что это из-за того, что парень только что проснулся.
– А, – бормочет друг. – Я просто не пошёл в больницу, как сказал мне аноним, так что он позвонил в полицию. Вот я тут и прячусь. И нечего шуметь, разорался тут.
