Марсия Андес
Подпусти меня ближе
– Нет, – бурчу я.
– Пф-ф-ф, идио-о-оты, – тянет парень. – Я ведь специально с утра им позвонил, сказал, что ты у меня. Они, по ходу, так перепугались, что даже не додумались тебя набрать. А ведь, если бы позвонили, то смогли бы предупредить. И мы бы сейчас здесь с тобой не сидели…
– Издеваешься?
– Да. Нет. Ну, чуть-чуть, – фыркает Андрей.
Я скрещиваю на груди руки и больше ничего не говорю. Двери в машине заперты, я в ловушке с парнем, которого с самого начала подозревала в причастности к анониму, и единственное, что мне сейчас остаётся, это сидеть здесь и ждать, пока Егор, Маша и Матвей придут мне на помощь. А что будет дальше? Я даже думать не хочу об этом…
Placebo – Begin The End
Маша.
Я нервно осматриваюсь, когда Миша сворачивает с главной дороги и медленно заезжает за до боли знакомое здание, в котором три года назад мы столкнулись с Александром Малийским. На часах почти двенадцать, темнота окутывает огромные окна торгового центра, и лишь отблески редких фонарей отсвечивают в стёклах, словно холодный лунный свет.
Мы молчим. Я пытаюсь унять трепещущее сердце, но у меня ничего не получается. Егор на заднем сидении нервно постукивает костяшками пальцев по стеклу, а я так волнуюсь, что всё внутри меня разрывается на кусочки. С одной стороны я безумно хочу уехать отсюда куда подальше и больше никогда не возвращаться, но с другой нам нужно вытащить Соню из лап Тарана. И я уверена, что он будет на встрече не один. Он лишь пешка, лишь часть головоломки. Кто же на самом деле стоит за письмами и угрозами, которые мы получаем последние несколько месяцев?
Авто плавно сворачивает, проезжает мимо распахнутых ворот и медленно заезжаем в объятия здания. В этот раз на подземной стоянке светло. Здесь всего несколько припаркованных машин, но каждая из них безжизненная и опустошённая.
– Здесь вообще можно находиться? – неуверенно спрашиваю я, не понимая, как мы смогли заехать на подземную парковку торгового центра, ведь здесь должны быть камеры наблюдения и охрана. Вряд ли каждого прохожего пустят на частную территорию.
– Камеры закрыты пакетами, – тихо говорит Миша, нагибаясь к рулю и смотря наверх. Я следую его примеру и понимаю, что да, действительно, все камеры на парковке кто-то специально закрыл пакетами, чтобы нельзя было увидеть наши лица. Но вопрос в другом, что делает охрана?
– Дичь, – Егор наконец перестаёт стучать по стеклу и шумно вздыхает. – У меня плохое предчувствие.
– Навевает воспоминания, – бурчу я, поджимая губы.
Я прикрываю глаза, чтобы перестать так сильно волноваться, но ничего не помогает, затем медленно открываю их. Кузнецов проезжает в дальнюю часть парковки, но ему приходится остановиться, потому что свет неожиданно выключается и темнота обрушивается на нас, словно плотное зимнее одеяло.
– Что за чёрт? – Егор нагибается к нам, хватаясь за края сидений.
Я пытаюсь разглядеть, что происходит впереди, но ничего не вижу из-за непроглядного мрака.
– Включи фары, – осторожно тяну я, нервно сжимая в руке сотовый.
Но Миша не успевает выполнить мою просьбу: я слышу рёв чужих двигателей, а затем ослепляющий свет заставляет меня зажмуриться.
С трудом я могу разглядеть, что дорога перекрыта двумя машинами: их фары ярко горят, ослепляя, а в неприятных огнях тонут несколько тёмных фигур. Я пытаюсь разобрать, есть ли среди них моя сестра, но это всё равно, что пробовать увидеть птицу, парящую прямо на фоне солнца. Единственное, что я вижу, у одного из присутствующих в руках бейсбольная бита, на которую он облокачивается, словно на трость.
– У них бита… – я не узнаю свой голос, переполненный ужасом и страхом.
– Ты останешься в машине, – спокойно говорит Миша. – Если что, звони Данику. Я их предупредил, что мы здесь. Они прикроют, если что-то пойдёт не так. Поняла?
Я не отвечаю, пристально вглядываясь в незнакомца с битой. Кто это? Таран? Или нет? Насколько агрессивно они настроены и что я смогу сделать в этой ситуации, если вдруг что-то пойдёт не так? Справлюсь ли я? Или, как в прошлый раз, не смогу ничего сделать? Три года назад я была такой беспомощной, такой уязвимой и путающейся под ногами… Сейчас я чувствую себя точно так же. Ничего не изменилось. Ничего…
– Маш, – Кузнецов поворачивается ко мне, привлекая внимание, и я сглатываю, с трудом отрывая взгляд от людей, всё ещё неподвижно стоящих в свете фар. Я смотрю на парня, но не вижу его, потому что перед глазами мелькают воспоминания о том, что произошло здесь три года назад. – Ты поняла меня?
Он кладёт руку мне на бедро, чтобы показать, что он рядом со мной. Я киваю, с трудом соображая, что от меня хотят. Никогда я ещё не видела Мишу таким серьёзным, и мне вдруг становится не по себе. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Не хочу, чтобы они забрали его.
Я открываю рот, чтобы сказать ему, мол, давай лучше позвоним в полицию и уедем отсюда подальше, но парень уже выбирается из машины, и я упускаю свой шанс.
Егор следует его примеру. Я вижу, как ребята решительно направляются в сторону незнакомцев, а потом останавливаются где-то на середине пути, так и не дойдя до нужного места. Я вижу их спины. Слева стоит Миша, а справа Егор. В ярком свете они кажутся мне тенями, падшими душами, стоящими перед вратами рая. Я не вижу и не слышу, что происходит снаружи, и меня раздирает дикое желание выбраться из машины и оказаться там, рядом с Кузнецовым. Взять его за руку и показать, что я с ним, но я понимаю, что буду только мешаться. Как в прошлый раз, когда меня схватили дружки Малийского. Может быть, это стало причиной дальнейших событий? Я бы смогла… Я бы…
Егор делает выпад вперёд, словно собираясь наброситься на противников, но Миша останавливает его, схватив за плечо.
Кузнецов неожиданно оборачивается, и моё сердце замирает. Он недолго смотрит на меня, а потом машет рукой, чтобы я вышла из авто и подошла к ним. Я медлю, потому что тело не слушается, а разум вообще находится непонятно где. Мне страшно. И я не могу справиться со своими эмоциями. Фиговый из меня психолог…
Я не знаю, сколько времени моё тело пытается изобразить дерево, но, думаю, достаточно долго, потому что теперь уже оборачивается Егор. Парни смотрят на меня, и я понимаю, что изображать невидимку больше нет смысла. Я сжимаю пальцами телефон, на экране которого в этот момент затухает контакт «Даник», которого я собиралась набрать в случае худшего развития событий, затем вздыхаю, блокирую экран и прячу сотовый в задний карман джинс, прикрывая его кофтой, и только после этого, собрав все силы, выбираюсь из автомобиля.
Мне сразу становится зябко, и я обнимаю себя руками, медленно направляясь в сторону парней. Останавливаюсь слева от Миши, поборов едкое желание взять его за руку. Прищурившись, смотрю на незнакомцев, но даже отсюда трудно разобрать, кто из них кто. Единственное: я могу предположить, что парень с битой, – это Таран. Слева от него стоит девушка, рядом ещё одна.
– Одного забыли, ну, это, в принципе, не важно, – раздаётся голос Андрея, и череда мурашек скользит по моему телу.
Я думаю о парнишке, появившегося у нас в команде чуть больше года назад, о рыжем вечно улыбающемся чудаке, который отлично играет в страйкбол и может выручить тебя в любую минуту. Мы столько тренировок провели вместе, столько игр у нас за плечами, не считая обычных моментов из повседневной жизни.
А теперь передо мной стоит совершенно незнакомый парень с битой в руках, и его голос кажется мне чужим и пугающим. Могла ли я даже подумать о том, что этот человек шпионит за мной всё это время? Так искусно притворяется моим другом…
Свет фар неожиданного переключается с дальних на ближние, и теперь мне не приходится щуриться, чтобы увидеть собеседников.
Я смотрю на девушку слева с тёмными волосами в кожаной куртке и в джинсах, но не узнаю её. Рядом стоит Таран с битой в руках, а чуть правее за его спиной Соня. Она облокачивается на капот авто, скрестив руки на груди и, кажется, пытается сделать вид, что не участвует во всей этой заварушке.
Двери машин открываются, и из них вылезают ещё двое. Из правой – девушка, а из левой – парень. Никого из них я тоже не узнаю. Очевидно, единственный, с кем я знакома, – это Таран.
– Кристина? – выпаливает Егор, когда девушка вальяжно подходит ближе, останавливаясь рядом с Андреем.
Она щёлкает зажигалкой и прикуривает.
– Удивлён? – она вскидывает бровь. – А ты думал, я за тобой бегала, потому что втюрилась в тебя? – она фыркает, иронично качая головой. – Уволь. И, кстати, можешь успокоиться, я не беременна.
– Вот ты шлюха… – бурчит Егор.
Я вспоминаю признание Штормова, рассказавшего нам, что у него есть соседка, которая преследует его и пытается навязать свою беременность. Кто бы мог подумать, что это именно она следит за ним.
– Ты полегче, – Кристина коротко смеётся. – Преимущество не на твоей стороне.
Я смотрю на Тарана, затем снова на Крис, потом на сестру. У меня возникает желание спросить у неё, всё ли с ней в порядке, но страх и напряжение сковывает всё моё тело. У меня такое чувство, словно мне в рот налили клей. Будто я Нео из первой части Матрицы, когда у него исчез рот.
Итак, что мы имеем? Андрей следил за моей сестрой. Кристина за Егором. Незнакомая девчонка, наверное, за Матвеем, потому что я её точно не знаю. И парня, стоявшего слева, тоже. Он высокий и коренастый, у него светлые волосы, джинсовая куртка и белые выделяющиеся кроссовки.
– Оставим удивление на потом, – говорит Таран.
– Что ты хочешь от нас? – перебивает его Егор. – Отпусти Розину, и мы спокойно разойдёмся. Можно обойтись без травм.
– Это ты про свою спину? – насмешливо тянет незнакомая девчонка. – Будешь хорошо себя вести, она останется в порядке. Как и твои ноги.
– Заткнись, Куркина. Шкура, – ядовито тянет Шторм. – Ты вообще должна помалкивать в тряпочку, после всего, что сделала.
Яна Куркина? Так, вот кто это такая. Школьная подруга Сони. Я видела её пару раз три года назад, но тогда она была совсем мелкая. Её не узнать. Девушка возмущённо открывает рот, словно рыба, выброшенная на сушу. Яна смотрит на Андрея, затем снова на Егора.
Таран тяжело вздыхает, немного покрутив биту в руке.
– Заткнитесь оба! – просит он, но Яна лишь сильнее вспыхивает. Девушка собирается что-то сказать, но Андрей поворачивается к ней и впивается в неё предостерегающим взглядом, заставляющим Куркину успокоиться. – Она, на самом деле, права. Можем разойтись мирно, если выслушаете нас. Миш… Дело за тобой, – парень смотрит на Кузнецова и пару раз стучит битой по бетонному полу.
Мой парень прячет руки в карманах армейских штанов. Его оливковые берцы неестественно выделяются на фоне остальной одежды. Несколько секунд он молчит, а потом делает шаг вперёд, затем ещё один и ещё. Я непонимающе смотрю в спину Мише, пытаясь понять, что вообще происходит. В смысле «дело за тобой»? Только не говорите мне…
– Ты серьёзно, блять?! – выпаливает Егор. Он шумно выдыхает, стирая со лба пот и убирая назад взмокшие волосы.
– Миш, – тихо зову его я, и парень резко останавливается, но вовсе не из-за моего голоса.
Таран делает пару шагов вперёд и вытягивает руку с битой, которая упирается в грудь Кузнецу, словно непреодолимая преграда.
– Я же тебе говорил, – спокойно тянет Миша. – Я не собираюсь в этом участвовать.
Его голос приглушённый, но я всё-таки умудряюсь разобрать слова.
– Планы поменялись, – Андрей хмурится. – Я предлагаю вам перемирие.
– Перемирие?
Миша медлит, а потом происходит то, чего я вообще не ожидаю. Кузнецов перехватывает биту, тянет её на себя вместе с Тараном, а затем ловким движением хватает Андрея за локоть, заламывает ему руку за спину, ударяет по голени ногой и заставляет противника упасть на колени. Бита падает на бетонный пол и катится по нему, разрывая тишину, словно гром среди ясного неба. Яна взвизгивает, и её крик эхом отскакивает от стен.
– А вот это ты зря, – я слышу щелчок пистолета и резко смотрю в сторону незнакомого парня, до этого молча стоявшего в стороне.
Он направляет оружие в сторону Миши. Егор, который за секунду до этого бросается на подмогу Кузнецову, замирает на половине пути.
– Отпусти его, – приказывает незнакомец.
– Ром, остынь, – морщится Андрей, очевидно, не собираясь сопротивляться. – Всё нормально.
Но Рома не слушается, продолжая целиться в моего парня, и неожиданный ужас непонимания и страха охватывает меня. Голова идёт кругом от происходящего, и моя беспомощность сводит с ума весь мой внутренний мир.
– Ты хоть стрелять-то умеешь? – усмехается Миша.
Кузнецов неплохо разбирается в оружие, он отличный страйкболист и, наверное, знает наизусть каждую существующую в мире пушку. И не только страйкбольную, но и настоящую. Парень жуткий фанатик, но какой в этом толк, если пистолет не в его руках?
– Умею, не переживай, – спокойно тянет Рома. – А теперь отпусти его, если не хочешь, чтобы твоя подружка пострадала.
Блондин резко переводит пистолет на меня, и я вздрагиваю. Ноги не слушаются, будто приросшие к полу, а тело словно каменеет. Я уже представляю, как грохот выстрела разлетается по парковке, пуля вырывается из оружия и пронзает моё тело.
– Мы просто хотим поговорить, – подаёт голос Кристина, делая несколько шагов вперёд, чтобы не прятаться за машинами. – Да, мы изначально преследовали вас, но сейчас всё изменилось. Тот, на кого мы работаем, хочет уничтожить всех нас, чтобы не оставлять свидетелей. Егор, – девушка смотрит на Штормова. – Арчи стоит за всем этим. И ты знаешь, на что он способен. Если вы выслушаете нас, то мы всё расскажем.
Я смотрю на Егора, затем на Кристину, а после на Мишу с Андреем. Рома немного опускает пистолет, но всё равно продолжает держать меня на мушке.
– Она права, – Таран морщится из-за сильного захвата Кузнеца. – Миш. То, что я тебе рассказывал в тот раз, это просто глупая шутка по сравнению с тем, что с нами будет, если мы не разберёмся с Арчи. Я сам лично слышал, что он собирается избавиться от каждого, кто причастен к этой истории. Всё зашло слишком далеко. Вы не понимаете, что вообще происходит. Дело уже куда серьёзней, чем просто детские разборки из-за прошлого. Отпусти меня, и я всё расскажу.
Миша медлит. Я качаю головой, мысленно умоляя его не делать этого. Они же врут, чёрт их дери! Это просто очередная уловка, чтобы сломить нас.
Но Миша не слышит моих мыслей и, помедлив, всё-таки отпускает Тарана. В этот же момент Рома опускает пистолет, прекращая целиться в меня.
Андрей поднимается на ноги и отступает, словно опасаясь, что на него снова могут напасть.
– Ладно, – Таран поднимает биту и смотрит на Соню, затем устремляет взгляд прямо на меня. – Давайте просто мирно поговорим…
Никто ничего не отвечает. Миша отступает от них в сторону и оборачивается ко мне, без слов показывая, чтобы я подошла к нему поближе. Помедлив, я осторожно пересекаю расстояние между нами и останавливаюсь возле парня. Мне хочется прикоснуться к нему или обнять, чтобы успокоиться, но вместо этого я тихо и холодно спрашиваю:
– Ты был заодно с ними? Отвечай.
– Мы поговорим об этом позже, – спокойно тянет парень.
Его рука опускается на мою спину и немного поглаживает её, показывая, что мне нечего волноваться, но я всё равно ёжусь от неожиданных мурашек, пронзивших мою кожу.
Мне не по себе, и я жутко хочу вернуться домой.
– Это всё бред, – раздражается Егор, подходя ближе к нам. – Они следили за нами последний год, если не больше, а теперь предлагают перемирие. По любому какой-нибудь подвох есть.
– Я тоже так думаю, – тихо соглашаюсь я. – Им нельзя доверять. Они притворялись нашими друзьями, а сами работали чёрт знает на кого.
Я смотрю на Мишу, встречаясь с ним взглядом, но парень поджимает губы и отворачивается.
– Просто выслушаем их, – предлагает Миша. – Может быть, у нас действительно есть проблемы похуже, чем просто анонимные карточки. Я знаю, о чём говорю, – парень смотрит на меня. – Доверься мне. Позже я тебе всё объясню.
Я ничего не отвечаю, потому что уже не знаю, чему можно верить, а чему нельзя.
– Закончили? – Андрей подходит к нам, другие останавливаются чуть в стороне. – У нас мало времени. Расскажу основную суть. Итак, всё началось с Малийского…
– Я так и знала, – бурчу я, но Таран не обращает на меня внимания.
– …изначально это была просто шутка с карточками и прочей ерундой. Он отсылал их Соне по приколу, потому что никак не мог забыть её. У него в тюрьме там совсем кукушка двинулась, – Андрей крутит у виска. – После в игру вступил двоюродный брат Саши, Антон. Он предложил Малийскому подключить к игре и остальных, а потом свести всех вместе, чтобы вы покопались в прошлом. Саше вообще было всё равно и на Егора, и на Матвея. Ему нужна была только Соня, а вот Антона переклинило в конец. Парень тот ещё отморозок. Он решил вывернуть безобидную шутку в месть за то, что Штормов подставил его брата и усадил за решётку. Антон начал копаться в вашем прошлом. Втянул Яну, меня, Кристину и Ромыча. Мы следили за вами, как удавалась возможность, и периодически подкидывали письма, но Антону было всё мало. Он решил подключить своего дядю. Арчибальда. Сечёте фишку? Антон племянник Арчи и двоюродный брат Саши, следовательно, Малийский тоже племянник Арчи, – Андрей на несколько секунд замолкает.
– Чёрт, – тянет Егор, потирая переносицу. – Как же всё очевидно… Попался на их удочку, как дебил…
– Не ты один, – бросает Андрей. – Арчибальд совсем больной, у него куча связей как в полиции, так и в криминальной сфере. Он решил поддержать Антона, подключил бывшую жену, а после подставил Егора с деньгами и с клубом. Он хотел, чтобы выглядело всё так, словно ты сам облажался, – парень смотрит на Егора. – Недавно я случайно подслушал их разговор, Арчи собирается всех слить из игры. Устранить вас четверых, а потом и нас тоже, потому что свидетели ему не нужны. У него там какие-то проблемы с полицией, вроде как новый начальник, которого подкупить не получится. Держу пари, Арчи просто боится, что мы его сдадим, и тогда он сядет далеко и надолго. Поэтому мы всё обсудили и решили, что будет лучше, если мы объединимся с вами и избавимся от этого барыги, пока он не добрался до нас. Поэтому я и предлагаю вам перемирие. Устраним Арчибальда и разбежимся, словно ничего этого не было.
Парень замолкает, внимательно смотря на всех нас по очереди. Я молчу, бросаю взгляд на Мишу, затем на Егора.
– Ну, не знаю, – бурчит Шторм. – Где-то есть подвох, ты точно что-то не договариваешь. С чего нам тебе верить? Мы объединимся с вами, а потом вы приведёте нас прямо в лапы этому уроду, чтобы спасти свои задницы. Или, может быть, это всё вообще враньё.
– Ты что, серьёзно думаешь, что Арчи согласится оставить нас в покое? – не понимает Яна. – С ним бесполезно договариваться. Да и если он захочет, он найдёт вас и без нашей помощи. Он знает, где вы живёте, с кем общаетесь и что собираетесь делать. Вы просто ещё не поняли, в каком дерьме мы все находимся.
– Так, спокойно, – Таран поднимает руку. – Дело за вами, – говорит он. – Либо мы объединяемся, либо разбегаемся. Каждый будет сам за себя. Миш, – Андрей смотрит на моего парня. – Ты знаешь ситуацию. И знаешь меня. Поодиночке никто из нас не справится, нас отловят, словно крыс.
Кузнец задумчиво смотрит в сторону, пытаясь обдумать слова товарища по команде и сделать правильный выбор. Секунды тянутся, словно часы. Я смотрю на Соню и встречаюсь с ней взглядом. Девушка прикусывает губу и отворачивается.
– Мы уже и так кучу времени потратили, – раздражается Яна. – Если будем долго тут торчать, нас спалят. И вообще… – Куркина осекается, потому что до нас долетают неожиданные звуки приближающейся машины.
Миша машинально хватает меня за кофту и оттаскивает в сторону, и я оказываюсь у него за спиной. В этот же момент неизвестный автомобиль вырывается из темноты левого пролёта и останавливается в свете фар наших машин. Это длится всего секунду, а после оглушающая автоматная очередь эхом разлетается по парковке, словно сошедшая лавина камней. Миша толкает меня на пол, и я падаю, больно ударяясь головой о бетонный пол. Всё начинает плыть, в ушах звенит, и я выпадаю из реальности, шумно хватая ртом воздух и пытаясь не провалиться в темноту, всеми силами удержавшись в реальности.
Не могу понять, попали в меня или же нет, потому что кроме шока я ничего не испытываю. Слышу выстрелы пистолета и звуки удаляющейся машины. Пытаюсь позвать Мишу, но голос не слушается. Я словно забыла, как нужно говорить.
Крики и голоса перемешиваются, превращаясь в сплошной водоворот: меня кто-то переворачивает на спину и пытается привести в чувство.
– Эй, ты жива? Тебя ранили?
Я с трудом фокусирую взгляд и замечаю Егора. Парень помогает мне подняться – я облокачиваюсь рукой о машину, чтобы ноги не подкосились, и пытаюсь осмотреться.
– Я в порядке, – пытаюсь отмахнуться.
Парень отступает на шаг назад – в его глазах читается ужас, лицо измазано в крови, и Шторму явно требуется много усилий, чтобы держать себя в руках. Я скольжу по нему взглядом, но не вижу никаких ранений, и это меня успокаивает. С трудом смотрю в сторону остальных. Соня тоже в порядке. Она стоит у второй машины, прикрывая рот руками, и испуганно смотрит куда-то вниз. Сделав пару шагов вперёд, я вижу сидящего на коленях Андрея, перед которым вся в крови лежит Яна Куркина и, кажется, не дышит. На капоте другой машины сидит Крис, придерживая левое плечо рукой: сквозь её пальцы просачивается густой поток крови. Рома пытается перебинтовать её рану, но девушка постоянно одёргивает его руки. Крис стонет, даже не пытаясь смахнуть скатывающиеся слёзы, и каждый раз, когда Рома делает ей больно, морщится, изредка вскрикивая. Я осматриваюсь, пытаясь отыскать Мишу, но его нигде нет.
Голова болит, и я провожу рукой по виску и лбу. Пальцы пачкаются в крови, но я даже не обращаю на это внимания. Делаю ещё один шаг вперёд, продолжая облокачиваться о машину, но замираю, наткнувшись на что-то. Опускаю взгляд, и едкий ужас неожиданно охватывает все мои внутренности, потому что прямо у моих ног лежит Кузнецов.
– Миш… – хриплю я, но мой голос дрожит, и я осекаюсь. – Миша…
Я с трудом опускаюсь перед ним на колени.
– Миш, – я прикасаюсь к его груди, пачкаюсь в крови, которая пропитала кофту, пытаюсь ухватиться за его щёки и привести в чувство. – Миша… очнись, пожалуйста.
Я нагибаюсь к его лицу, пытаюсь нащупать пульс на шее, но мои пальцы так сильно дрожат, что я не могу сосредоточиться и выяснить, жив парень или…
Невидимые тиски сдавливают моё горло с такой силой, что я не могу дышать. Хватаю ртом воздух – слёзы застилают глаза, но я не сдаюсь. Я нагибаюсь ещё ниже и пытаюсь почувствовать дыхание Миши. Возможно, он просто без сознания. Его можно спасти. Просто вызвать скорую и отправить его в реанимацию… Тогда…
Всё вокруг кружится, и я зажмуриваюсь, чувствуя подступающую тошноту.
– Маш, – Егор оказывается рядом со мной и пытается поднять на ноги, но я отталкиваю его.
– Вызови скорую! – почти кричу я. – Ему нужна помощь! Позвони…
Я осекаюсь, потому что Штормов отступает, с ужасом смотря на меня, но почему-то даже не собирается доставать сотовый, чтобы позвонить в больницу. Я не понимаю, почему он просто стоит и смотрит на меня, ничего не делая.
– Надо уезжать отсюда, – слышу голос Андрея. – Они вернутся. Их спугнул пистолет Ромы, так бы никто не выжил. Крис, ты как?
– Жить будет, – вместо неё отвечает Рома. – Остальные не ранены?
Я собираюсь сказать, что Миша ранен и что они должны срочно позвать кого-нибудь на помощь, но мой голос пропадает, и я не могу его контролировать. Всё внутри разрывается на кусочки, и я тону в круговороте мрака, не понимая, что со мной происходит.
– Действуем, как планировали, – продолжает Таран. – Будем медлить, нас найдут. Егор, ты с нами? Мы уезжаем из города. Есть место и деньги, сможем залечь на дно и перегруппироваться, пока всё не утихнет.
Я смотрю на Мишу: его глаза закрыты, рот немного приоткрыт, и я вижу его зубы.
– Нужно вызвать скорую, – шепчу я, потому что на большее мои голосовые связки не способны. Лёгкие горят, меня словно выворачивают наизнанку. – Нужно вызвать скорую…
– Маш, – Егор зовёт меня, но я не отвечаю.
– Нужно вызвать…
– Маш! – меня хватают за плечи и поднимают на ноги, встряхивая. – Он мёртв! – Шторм осекается, встречаясь со мной взглядом. – Он мёртв… – на грани шёпота повторяет парень.
Я трясу головой, не собираясь верить в подобный бред. Нет, он не мог умереть. Он же только что стоял передо мной, прикрывая меня от пуль… Он…
Меня ведут к машине, открывают дверь и почти силком заталкивают на заднее сидение. Я не понимаю, что происходит, а когда сознание возвращается ко мне, мы уже выезжаем из подземной парковки и оказываемся в городе.
– Я позвонил в полицию, – говорит Егор, сидящий на переднем пассажирском сидении. – Сказал, что была перестрелка и двое убиты.
– Хорошо, – Таран за рулём.
Рядом со мной Соня. Она обнимает себя руками и смотрит в одну точку. Рома и Кристина, скорее всего, в другой машине. И, наверное, вместе с ними Миша…
Но потом я вспоминаю, что Кузнецов лежал на полу в крови, и понимаю, что нет. Он остался там, на парковке, где три года назад Малийский сломал спину Штормову. А теперь этот ублюдок отнял у меня Мишу…
Боль с новой силой охватывает меня, и я дрожу то ли от холода, то ли от эмоций. Мне хочется кричать, стонать и рыдать в голос, но вместо этого я задыхаюсь, молча смотря на свои колени.
Я не знаю, куда мы едем.
Не знаю, что ждёт нас впереди.
Но одно я знаю точно: моя жизнь без Миши превратится в настоящий ад.
И в этот ад я затащу каждого, кто виноват в его смерти.
Я затащу в свою агонию их всех…
Конец 2 части.
