Марсия Андес
Подпусти меня ближе
Я фыркаю, возмущённо смотря на хозяйку квартиры, которая стоит в стороне и наблюдает за нами.
– Она в курсе, – Матвей понимает меня без слов. – Что случилось то?
Я отрываю взгляд от девчонки. Есть вероятность, что она заодно с анонимом, так что опасно при ней о чём-либо разговаривать.
– Поехали, – командую я. – По дороге расскажу. Проветримся.
Парень неохотно морщится, но, очевидно, поняв, что меня не переубедить, кивает и выходит в коридор, начиная натягивать кроссовки.
– Скоро вернусь, – обещает он девушке, но та лишь пожимает плечом.
Мы выходим из квартиры и вместе направляемся к лифту. Когда кабина приходит в движение, я говорю:
– Мы решили собраться все вчетвером и обсудить анонима, – тихо говорю я. – Я, ты и Розины. Нужно сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил, так что не говори своей подружке, потому что она может быть шпионкой. Вообще ничего не рассказывай, понял?
Парень кивает.
– Выглядишь хреново, – недовольно бурчу я. – На счёт копов. Они сказали, что у тебя нашли транквилизаторы. Это правда? Ты покупаешь колёса без рецепта?
Иркутский поджимает губы, смотря куда-то в пол. Я терпеливо жду ответа, разглядывая его тело. Парень исхудал и превратился в чёрт знает что. У него явно большие проблемы, и если я что-нибудь с этим не сделаю, то друг загнётся где-нибудь в канаве после очередной дозы транквилизаторов или травки, которую я учуял в квартире. Но проблема в том, что если я сдам его в больницу, то его тут же повяжут копы. Нужно что-нибудь придумать.
– Да, – наконец говорит Матвей. – Я глушу боль транквилизаторами. И они неплохо помогают. Так что не надо тут заливать, что я порчу себе жизнь и травлюсь всякой дрянью. У меня нет зависимости.
– Ну, конечно, – морщусь я. Двери открываются, и я первым выхожу из лифта. – Пошли, я тебя покормлю хоть. Посидим где-нибудь и обсудим всё.
Матвей ничего не отвечает, послушно следуя за мной по пятам и изредка оглядываясь, словно высматривая кого-то. Я вздыхаю и прикрываю глаза. Нужно откопать знакомого врача, чтобы он неофициально осмотрел Матвея и что-нибудь посоветовал ему. Вот только где мне его достать?
DETACH – Afterglow
Соня.
С момента моей встречи с Егором проходит чуть больше четырёх дней. За это время практически ничего в моей жизни не меняется: я продолжаю работать в сраной забегаловке под руководством отвратительного начальника, который потеет каждый раз, когда видит меня, и я даже не хочу думать, обычное ли это его состояние или же причиной являюсь именно моя персона; в общаге всё стабильно, не считая того, что Лена Истомина, моя соседка по комнате, уезжает к своим родителям на пару недель. Таран всё так же преследует меня, хотя, скорее всего, просто потому что я ему нравлюсь, а не из-за работы на анонима. Его симпатия видна невооружённым взглядом, пусть Андрей усердно пытается это скрыть.
Кстати, от анонима тоже ни звука. Он подозрительно притих, и это меня настораживает. Словно он специально позволяет нам провернуть нашу задумку: встретиться вчетвером и обсудить подробности происходящего, чтобы потом обрушить на нас весь свой гнев. Как он сделал это с Матвеем.
Всё близится к нашей революционной встрече, и с каждым днём я всё больше и больше волнуюсь из-за того, какие последствия могут быть после неё.
***
– А салат с креветками у вас есть? – спрашивает один из гогочущих парней, у которых я уже минут пять пытаюсь принять заказ, но все они настолько заняты удовлетворением своего внутреннего эго, что только и могут выпендриваться перед друг другом, думая, что это чертовски круто.
– Нет, – поджимаю губы. – Все блюда есть в меню.
Я упираюсь правой рукой в бок, сжимая пальцами блокнот, куда я постоянно записываю заказы. Мне не особо нравится здесь работать, и я только и делаю, что жду, когда же меня уже попрут отсюда. Держусь я здесь только ради денег, так что особо не расстроюсь, если этот жирный индюк с перстнями на пальцах-сосисках вышвырнет меня с работы.
– Ну, как так-то? – говорит другой парень с тошными кривыми губами. – Мой друг хочет салат с креветками, а клиент всегда прав. Сделайте же что-нибудь.
Я пристально смотрю на него, словно на идиота.
– В меню нет салата с креветками, – вкрадчиво повторяю я, словно передо мной тупой ребёнок. – Если хотите креветки, идите в другое место.
– А мы не хотим в другое место, – снова повторяет первый парень, откидываясь на спинку стула.
– Тогда выберете что-нибудь из доступных блюд, – безразлично бросаю я, постукивая ногой по полу.
Моя смена должна закончиться через десять минут, и, скорее всего, этот столик будет последним, который я обслужу, но из-за этих противных парней, которые только и могут, что выпендриваться, я не могу справиться даже с этим.
После смены мне нужно будет пойти на место встречи и подождать, пока меня заберёт кто-нибудь из нашей четвёрки. Сегодня вечером мы, наконец, соберёмся вместе и будем строить глобальные планы по борьбе с анонимом.
– Ты что, не слышала его? – не понимает третий парнишка. – Он те только что сказал, что хочет сраные креветки. Так что метнулась быстро на кухню и сказала вашему коку, чтобы он приготовил нам то, что мы хотим.
– Сраных креветок у нас нет, – сквозь зубы говорю я. – Все вопросы к менеджеру и к тому, кто составляет меню. Либо заказываете что-нибудь из списка, либо ходите голодные. И у нас повар, а не кок. Коки на кораблях.
Парень фыркает и хлопает ладонью по коленке, словно я разочаровала его. Я бросаю взгляд в сторону охранника, топчущегося у входа, и у меня возникает жуткое желание позвать его, но я этого не делаю.
– Умная шоль такая? – парень кривится. – Креветок нам неси!
Я замечаю краем глаза, как остальные посетители начинают коситься в нашу сторону и о чём-то переговариваться, осуждающе осматривая парней.
– Да ладно тебе, Паш, – второй парень с отвратительными губами усмехается. – Что ты пристал к девушке. Нет у них креветок.
Его рука свешивается со стула, как бы случайно задевая мой зад, и я внутренне передёргиваюсь. Так, спокойно. Устроишь скандал, тебя выпрут отсюда и даже не заплатят за отработанные дни. Стоп. А не плевать ли мне?
– Ещё раз так сделаешь, я тебе вилку воткну в руку, – тихо тяну я, стараясь не повышать голос и не привлекать к себе внимания.
– Воу, воу, – парень вскидывает руки. – Какие здесь агрессивные официантки.
Остальные начинают смеяться – я смотрю на наручные часы и с радостью понимаю, что моя смена уже закончилась. Наконец-то! Могу теперь избавиться от этих упырей и направиться по своим делам.
– Можешь написать на меня жалобу, – язвительно тяну я. – Кажется, сегодня вы все останетесь без еды, потому что моё рабочее время подошло к концу.
Я качаю головой и, наплевав на все устои и законы этого кафе, разворачиваюсь, направляясь в сторону административных помещений, чтобы переодеться. Не обращая внимания на возмущённые выкрики, направленные мне вслед, я покидаю зал и облегчённо вздыхаю.
– Как они меня достали… – громко стону я. – Юль, обслужи третий столик, я уже всё. Креветки им преподнеси, чтобы не ныли, – обращаюсь к одной из официанток, которая в этот момент бездельничает.
– Креветки? – фыркает блондинка. – У нас же их нет.
– В том-то и дело!
Я прохожу мимо неё, не обращая ни на кого внимания, заканчиваю все дела: переодеваюсь, отчитываюсь перед начальством и только после этого покидаю душное и отвратительное заведение, в тайне надеясь, что больше никогда в жизни сюда не вернусь.
Теперь осталось только добраться до места встречи, и молиться, чтобы аноним всё-таки не узнал об этом. Да помогут нам Боги в этом тёмном и беспросветном деле…
Сегодня я не беру свой любимый байк. Оставляю его на стоянке возле общежития. По данным Маши, Таран сейчас на тренировке на полигоне, так же как и Миша.
Егор не говорил мне подробностей, поэтому я понятия не имею, как именно они решили выловить каждого из нас и что за безопасное место нашли, чтобы обсудить детали. Шторм сказал мне лишь одно: жди в указанном месте в нужное время.
Вот я и жду. Стою на остановке, притворяясь, что дожидаюсь свою маршрутку, а сама опасливо осматриваюсь, надеясь, что за мной не следят. Никого подозрительного поблизости не видно, хотя кто их знает. Может быть, это бабулька, которая стоит рядом со мной, упорно пытаясь посчитать мелочь на проезд.
Время тянется, и стоять на одном месте, пропуская все маршрутки, уже неловко. Так и кажется, что все пялятся на меня, думая, какого чёрта она стоит здесь и ждёт непонятно чего. Но, с другой стороны, люди приезжают, люди уезжают, так что вряд ли кто-нибудь вообще обращает на меня внимание.
Спустя минут двадцать моего бесполезного ожидания, возле меня плавно тормозит машина. Я не сразу замечаю, что за рулём сидит Егор и смотрит на меня так, словно пытается заглянуть в мои мысли и увидеть там мои самые сокровенные тайны. Я не мешкаю: забираюсь на переднее сидение и хлопаю дверью. Машина трогается с места и уезжает.
– Чего так долго? – бурчу я.
Парень кривится.
– Надо было убедиться, что за тобой не следят. Ждал подходящего момента, – говорит Шторм.
Я поджимаю губы и откидываюсь на спинку сидения.
– Вряд ли подобная осторожность сработает в людном месте, – бормочу я. – наблюдать могли и с другой стороны улицы, как за тобой, так и за мной.
– Значит, придётся покататься немного, чтобы сбить их со следа, – усмехается парень.
Я смотрю на его профиль, с тоской замечая, что внутри меня начинают скрестись кошки. Отвернувшись, я вздыхаю и смотрю в окно.
– Что с остальными? – интересуюсь я.
– Их я уже доставил в нужное место.
– Ах, я, значит, самая последняя? – немного обижаюсь.
Егор тормозит на светофоре.
– Ты работала, – парень смотрит на меня. – Поэтому я сначала разобрался с ними. И вообще, хватит ныть. Скажи спасибо, что я сам за тобой заехал.
– О, спасибо! Это так мило с твоей стороны! – язвлю я. – Как бы я жила без этого поступка. Даже не знаю.
Штормов ничего не отвечает, и нас накрывает неловкая тишина. Я смотрю в окно, даже не собираясь снова заговаривать с водителем, и думаю о том, сидя рядом с человеком, которого я когда-то любила, затея работать вместе с ним кажется мне слишком безумной и отвратительной. В груди нарастает тяжесть, и я никак не могу от неё избавиться. Если так пойдёт и дальше, то у нас вряд ли получится сотрудничать. Одно радует: вместе всё же лучше бороться против анонима, чем по одиночке.
The Birthday Massacre – Goodnight
Егор.
Убедившись, что за нами нет слежки, я сворачиваю с главной дороги во двор и останавливаю машину под деревом, растущим недалеко от детской площадки. Глушу двигатель и решительно выбираюсь на улицу.
– Где мы? – интересуется Розина, вылезая из авто и хлопая дверью.
– Тебе лучше не знать, – хмурюсь я.
Закрыв машину, я осматриваюсь, чтобы ещё раз успокоиться и избавиться от мысли, что за нами наблюдают, а затем направляюсь в сторону крайнего подъезда. Пятиэтажные старые дома обступают дворик, нависая над нами, окна первых этажей прячутся за деревьями, где-то далеко смеются дети. На балконе на втором этаже стоит какой-то мужчина и курит, всматриваясь в проходящих внизу людей.
Соня следует за мной. Я подхожу к подъезду – здесь нет домофона, потому что здания старые и потрёпанные временем, – и я с лёгкостью проникаю внутрь, даже не соизволив придержать дверь для девушки. Она, кажется, не возражает, а если и возражает, то мне как-то всё равно. Я не из тех галантных ухажёров, которые пропускают даму вперёд, водят их по ресторанам и дарят дорогие подарки.
Мы поднимаемся на третий этаж и останавливаемся возле левой двери. Я смотрю вниз, свешиваясь с перил, чтобы убедиться, что за нами не идёт хвост, но в подъезде тишина и спокойствие. А ещё воняет каким-то дерьмом.
Убедившись в том, что всё в порядке, я нажимаю на звонок три раза. Открывают не сразу. Осторожничают. А когда, замок, наконец, щёлкает и дверь приоткрывается, я хватаю её и резко тяну на себя, поспешно проникая в квартиру. Матвей шарахается в сторону, поджимая губы, словно я его напугал.
– Можешь не разуваться, – говорю я Розиной.
Подождав, пока девушка зайдёт внутрь, я закрываю за ней дверь и поворачиваю ключ. Ну, вот и всё. Дело сделано. Надеюсь, что аноним даже не заподозрил о том, что мы решили собраться вчетвером.
– Что это за место? – снова спрашивает Розина, проходя вглубь квартиры.
– Да так, хата кореша, – бросаю я, не собираясь рассказывать подробности об этом месте и о том, как именно я заполучил его. Это, в принципе, не так уж и интересно.
Протиснувшись мимо Матвея и Сони, я прохожу в глубь помещения. Квартира однокомнатная и чертовски ужасная. Здесь настоящий клоповник, хотя, если прибраться и привести всё в порядок, то жить можно. Света здесь нет, так как его отключили за неуплату, но он, в принципе, нам и не понадобится, ведь на улице ещё светло. Так же тут нет ни телевизора, ни вообще какой-либо техники. Лишь старая плита на кухне и раковина.
В комнате стоит одна кровать, на которой сидит Маша и роется в телефоне. Рядом старая тумбочка, в углу комод с зеркалом. Стул возле шкафа. Прогнившее окно скрывает полупрозрачная грязная тюль.
Маша поднимает на меня взгляд, отрываясь от сотового, а потом переводит его на свою сестру, которая как раз заходит в комнату. Соня морщится, осматриваясь. Ей явно не по душе подобные условия.
– Ну, мы собрались, – говорит Матвей, прикрывая за собой дверь. – Что дальше?
Я отступаю в сторону, чтобы каждый из присутствующих попал в поле моего зрения. Маша ставит блокировку на телефон, но не убирает его. Все молчат, неловко смотря друг на друга.
– Ну, – Соня первая подаёт голос. – Давайте расскажем, что нас связывает с анонимом. Для начала.
– Нужно будет принести карточки, – говорит Маша. – Может быть, сможем как-то связать их. Все письма, каждое из них.
– У меня дома пасутся копы, – бросает Матвей, прислоняясь спиной к стене. – К тому же по любому все мои карточки забрали в полицию. Они висели у меня на стене.
Розина-старшая вздыхает и облокачивается предплечьями о свои колени. В своих военных штанах она смахивает на солдата, который отслужил уже как минимум лет пять.
– Ладно. Тогда давайте просто расскажем, что было в последних письмах. После того, как нас собрал этот придурок ночью, – предлагаю я.
Все пожимают плечом, соглашаясь.
– Мне надо было пойти в больницу и провериться, – говорит Матвей. – Но, ясен хуй, я туда не пошёл. Поэтому аноним натравил на меня копов. Типа, у меня дома запрещённые наркотики. Вот и всё.
Я смотрю на Машу, затем на Соню.
– Я должна была отнести конверт по указанному адресу, – признаётся Розина-старшая. – Недавно я отнесла его. Что было внутри, я не знаю.
– И ты даже не открыла? – возмущаюсь я. – А вдруг там что-то важное было!
Она пожимает плечом и недолго молчит.
– Он сказал, чтобы я не открывала… – я с упрёком смотрю на девушку. – Да что? – возмущается она. – Я настолько подозрительная в последнее время, что мне уже кажется, что жучки не только на мне, но и внутри меня тоже! Я побоялась открывать. Не знаю…
Я вздыхаю и качаю головой.
– Отстань от неё, – говорит Соня. – Если бы аноним узнал, всё могло быть и хуже. Видел, что он с Матвеем сделал? Нужно быть осторожными, – девушка замолкает, а я выжидающе смотрю на неё, дожидаясь, когда же Розина начнёт свой рассказ. Блондинка поджимает губы и отворачивается, строя гримасу. – Я должна была встретиться с человеком в месте, где познакомилась с Егором. И передать ему «небо падает». Это оказалась Яна Куркина.
– Куркина? – выпаливаю я. – Да ладно! Она же свалила в Москву. Или куда там.
Я задумчиво хмурюсь, вспоминая, как после переезда Розиной в Питер, ещё до того, как я встал на ноги, Яна пыталась сблизиться со мной. Она постоянно названивала и приходила к нам домой, списывая всё на то, что ей меня жаль и что она хочет поддержать меня, особенно после того, как я расстался с Соней. А потом вообще начала в открытую подкатывать. Я тогда был не в состоянии вообще с кем-либо общаться или же сближаться, поэтому в конце концов просто послал её. Девушка обиделась и больше не приходила, а потом я узнал, что она свалила в Москву после окончания школы.
– Странно… Ладно. Мне аноним написал, чтобы я отказался тренировать одного парнишку. Пригрозил, что сдаст «Конечный пункт» копам. Там, вроде как, продаются запрещённые вещества. Я поговорил с Шершнем, – замечаю непонимающие взгляды девушек и поясняю. – Владелицей клуба… Чёрт… – мысли начинают путаться, и я трясу головой. – Короче. Есть чувак, Арчи, которому я должен кучу бабла. Я тренировал его племянника, чтобы отработать долг. Если бы я отказался работать с парнем, то у меня были бы большие проблемы. Но если бы я отказал анониму, то «Конечный пункт» прикрыли бы. Плюс и меня могли потянуть за собой. Поэтому мы с Шершнем договорились, что попросим Арчи о помощи, потому что, если потонет клуб, то и чувак тоже сольётся. Ибо он толкал нам наркотики. Арчи согласился и сказал, что найдёт анонима, но я должен продолжать играть по правилам преследователя. Вот я и играю.
Я замолкаю, и неловкая тишина обрушивается на нас. Присутствующие всматриваются в меня, словно я только что рассказал нечто страшное и неприятное. Я вскидываю брови, мол, что?
– Да тебе, по ходу, фиговее всего, – констатирует факт Соня. – С каких пор ты в криминал подался?
Я прищуриваюсь.
– Ничего я не подался… Так получилось, – скрещиваю на груди руки. – Между прочим, я дерусь так-то тоже незаконно. Это всё считается подпольными боями, и не в почёте у копов.
Соня качает головой, и это меня злит ещё больше.
В комнате прохладно, не смотря на духоту на улице, а ещё здесь пахнет плесенью и сыростью. В этой квартире уже давно никто не бывал.
– У кого-нибудь есть идеи, как всё это может быть связано? – спрашивает Маша, выжидающе смотря на всех нас по очереди, но в ответ ей только молчание.
Как может быть связан поход в больницу Матвея, Яна Куркина, странное письмо, адресованное непонятно кому, и мой отказ тренировать Антона? Это всё какая-то бессмыслица.
Допустим, Иркутского аноним хочет вылечить. Это логичнее всего, иначе зачем бы его посылать к врачу? Яна, скорее всего, из моего прошлого. Может быть, аноним в курсе, что она пыталась подкатить ко мне после ухода Розиной. Письмо…Что было в конверте? Пока мы не знаем, кому оно и что внутри, мы не сможем никак связать это с остальными заданиями. И Антон. По любому, аноним просто хотел, чтобы у меня были проблемы с Арчи. Насолить мне решил.
– Нужны карточки, чтобы хоть что-то понять. Надо было захватить их… – Маша снова за своё. – Пока можно просто подумать, кто шпионит за нами. Кто постоянно крутится вокруг нас…
Соня пристально смотрит на сестру, и я вижу в её взгляде то ли упрёк, то ли досаду.
– Можно сделать проще, – я подхожу к тумбочке и отодвигаю ящик, собираясь найти там маркер. Вроде бы он должен быть именно здесь… Ага. Я медлю, осматриваясь и думая о том, что бумаги, конечно же, в этой квартире нет, а после подхожу к обоям и рисую прямо на них круг со знаком вопроса. От него в четыре стороны стрелки, а рядом с каждой наши имена. – Просто напишем, кто рядом с нами и кого мы подозреваем.
Я прикусываю губу, думая о том, кого же мне написать. С кем я общаюсь в последнее время? Хм… Делаю стрелку от своего имени и пишу: Шершень. Следующая стрелка уходит к Арчи и Антону. Дальше персонал клуба (лень их всех перечислять). Так… кто ещё. Чёрт… всё это нелогично. Шершень и Арчи вряд ли вообще связаны с анонимом, они же ищут его… Кто-то из работников клуба? Вполне возможно…
Я отступаю, любуюсь своим творением. На ум больше никто не приходит…
Повернувшись к Соне, которая стоит ко мне ближе всех, я отдаю ей маркер. Девушка берёт его своими тонкими пальцами и прикусывает губу, смотря на своё имя. Затем приближается к стене и пишет «Таран», а после «персонал кафе».
– Что за Таран? – кривлюсь я.
Маша поднимается с кровати и подходит к нам, чтобы увидеть написанное.
– Это Андрей, – говорит Розина-старшая, принимая от сестры маркер. – Из моей команды по страйкболу. Живёт в общаге.
Я поджимаю губы и ехидно говорю, обращаясь к Соне.
– Новый хахаль?
Блондинка бросает на меня злой взгляд, но я лишь кривлюсь в усмешке. То же мне. Только вернулась, а уже мужика себе нашла. Посмотрел бы я на него…
Маша приближается к стене и пишет всего одно имя: «Миша», после чего оборачивается к Матвею, который неохотно принимает «подарок». Он медлит, затем прикусывает губу и пишет сначала «Надя», а потом «Лёша».
Всё. Все предполагаемые имена на стене, возможные предатели и шпионы тоже. И что делать дальше?
– Есть предположения, кто аноним?
На несколько секунд нас окутывает молчание.
– Малийский, – выпаливает Маша, скрещивая руки на груди. – Кто ещё мог додуматься до такого?
– Вряд ли, – Соня качает головой. – Он в тюрьме и он слишком туп, чтобы провернуть подобное. Да, к тому же аноним явно действует не в одиночку. И каждый, кого мы подозреваем, должен быть знаком с ним и должен иметь претензии к нам, чтобы подписаться на подобное.
– Да больше некому, – бурчит её сестра. – Нас четверых связывает только Малийский. Уж не знаю, как он это провернул, но я уверена на сто процентов, что это он.
Они замолкают. Малийский… Возможно. Решил отомстить нам за то, что мы его отправили за решётку. Это самый оптимальный вариант. Но тогда кто его помощники? И зачем они это делают? А самое главное, как, если Саша сидит в тюрьме? По крайней мере, должен там быть.
– Если он узнает, что мы собрались вчетвером, то раскроет все наши секреты, – говорю я, прикусываю губу. – Нам нужно быть осторожнее.
– Тогда давайте прямо сейчас это сделаем, – выпаливает Соня. – Выложим всё, чтобы потом аноним не смог ничего нам сделать. В чём проблема? Если всё равно потом раскроется. Мы должны действовать заодно.
Я пожимаю плечом.
– Да, в принципе, я и так уже всё рассказал. У меня проблемы с Арчи. Я должен кучу денег, и если я их не верну, то мне конец, – невозмутимо говорю я, вспоминая про Кристину, которая утверждает, что залетела от меня. Вряд ли стоит об этом сейчас упоминать, и вряд ли это вообще имеет значение, потому что ребёнок всё равно не мой.
– Ладно, – Соня смотрит то на Машу, то на Матвея.
Но Розина-старшая упорно молчит – я пристально смотрю на неё, пытаясь понять, о чём она сейчас думает. На её лице мелькает страх и даже какой-то ужас.
– Я подсел на транквилизаторы, травку и ещё кое-что, – безмятежно бросает Матвей. – И мне плевать, что вы скажете, так что не утруждайтесь.
Я продолжаю смотреть на Машу, потому что новость о колёсах друга мне уже не нова. Девушка косится в мою сторону, и мы встречаемся взглядами. Я понимаю, что сейчас у неё в голове. День, когда мы с ней переспали. Пытаюсь взглядом показать, чтобы она даже не думала рассказывать об этом. Если Соня узнает, она психанёт, и тогда пиши пропало. Она не поймёт, и тогда не видать нам совместной работы.
Соня смотрит на Машу, но та усердно прячет взгляд. Молчи. Придумай что-нибудь левое, только ни слова про тот вечер. Пожалуйста, не будь такой тряпкой. Молчи.
Девушка набирает в грудь воздух и выдыхает. Напряжение нарастает и с каждой секундой обрушивается на нас сверху, словно каменная плита. Маше тяжелее всего, и я буквально слышу, как яростно метаются её мысли в черепной коробке.
– Я переспала с Егором, – выпаливает девушка.
– Ну, заче-е-ем? – стону я, запуская руку в волосы. – Нахрена ты сказала?
– Что?! – почти одновременно со мной выпаливает Соня. – Что, блять?!
Маша виновато смотрит то на меня, то на сестру.
– Нихуя се, – присвистывает Матвей.
– Блять, вы серьёзно? – продолжает возмущаться Соня, прожигая меня взглядом. – Ты трахнул мою сестру?
Она скрещивает руки на груди, пытаясь переварить только что услышанное.
– Мы были бухими, – пытаюсь оправдаться я. – Случайно встретились, вспомнили старые времена. Ей ночевать негде было, я и позвал к себе…
– Да плевать, – Розина-младшая зло толкает меня в плечо и направляется к выходу.
– Мы же расстались, чё сцены устраиваешь?! – злюсь я.
Девушка резко останавливается и поворачивается ко мне.
– Это не даёт тебе права трахать мою сестру! – почти орёт Соня.
– Трахаю кого хочу, законом не запрещено! – выпаливаю с горяча.
Девушка качает головой, морщится, затем смотрит на Машу, а после поспешно выходит из комнаты. Я слышу, как хлопает дверь, оповещая, что истеричка покинула квартиру. Я поворачиваюсь к Розиной-старшей.
– Довольна? – с упрёком тяну я. Девушка обнимает себя руками, так и норовя разреветься. – Нахрена ты сказала?
– Она бы всё равно узнала, – прикусывает губу Маша. – И я устала уже скрывать всё это дерьмо. Это грузит слишком сильно. Тебе-то вообще без разницы. Переспали, ну и ладно!
– О, ну, конечно! – возмущаюсь я. – Я же такое дерьмо. Думаю только о том, кому бы присунуть. Чё вы из меня делаете постоянно последнего урода? Это, между прочим, не я себе спину сломал. Если бы не это, всё было бы по другому.
– Да, ты прав! – выпаливает Маша. – Уж извини, что я согласилась помочь двум подросткам, которые своими головами думать не могут. Вы могли чего похуже натворить.
– А, может, и нет.
– А, может, и нет, – соглашается девушка. – Я ухожу.
Она сжимает зубы так сильно, что я вижу жилки на её челюсти, а затем направляется вслед за сестрой. Я жду, пока входная дверь хлопнет, и только после этого заваливаюсь на кровать, шумно вздыхая.
– Ты серьёзно переспал с Машей? – кривится Матвей.
Я ничего не отвечаю. Говорить на эту тему больше не хочется: противный червяк начинает проедать в моей груди дорогу на свободу, но я не могу его вырвать и выбросить. Здорово собрались вчетвером вычислить анонима! Хороша затея.
Oxxxymiron x ЛСП – Безумие
Соня.
Всё вокруг меня рушится, пока я сбегаю по старым ступеням, а потом вырываюсь на улицу, сильным толчком распахивая двери. Я замираю и осматриваюсь. Жарко. Духота проникает в меня и пытается изнутри разорвать на кусочки, но я собираю все свои силы и направляюсь в сторону главной дороги, невольно бросая взгляд на припаркованную под деревом машину Егора.
Тошное чувство въедается в мои лёгкие, и я стискиваю зубы. Поверить не могу, что Егор и Маша переспали. Как вообще они могли это сделать после всего, что между всеми нами было, и почему меня так сильно это задело? Да, мы расстались со Штормом и к тому же очень давно, меня вообще не должно волновать, с кем он был. Держу пари, в его постели побывала не одна девчонка, но мысли о том, что в этом списке есть и моя сестра, выбивают из колеи.
Чёрт. Зачем я вообще предложила раскрыть все карты?
Злость и обида пробирает меня до костей, и я тону в ней, тая под жаркими солнечными лучами, словно липкое мороженое. Смотрю себе под ноги, прокручивая в голове недавний разговор. «Я переспала с Егором» эхом разлетается по моему сознанию, постепенно сводя с ума.
Не заметив прохожего, я налетаю на него, на мгновение вырываясь обратно в реальность, но, даже не извинившись, продолжаю свой путь. Куда я иду? Без понятия. Этот район мне незнаком, а в таком состоянии я даже не могу сообразить, на какую маршрутку сесть, чтобы добраться хотя бы до центра. Хочется просто идти, плевать куда, лишь бы подальше от всего этого дерьма, которое творится в моей жизни.
«Я переспала с Егором».
Я чертыхаюсь, вовремя успевая остановиться на светофоре. Хочется плакать, но не получается. Тошное чувство впитывается в лёгкие, но не позволяет даже парочке слезинок вырваться наружу. Единственное, что внутри меня остаётся, – это злость и беспомощность.
«Я переспала с Егором».
– Блять… – вырывается у меня, и краем глаза я вижу, как стоящая рядом девушка косится в мою сторону.
Не обращаю на неё внимания, нетерпеливо смотря на дико медленные цифры, с каждой секундой томительно направляющиеся к нулю. Светофор загорается зелёным, и я, даже не смотря по сторонам, быстро пересекаю дорогу.
«Я переспала с Егором».
Чёрт бы их всех побрал…
Меня отвлекает телефонный звонок – я не сразу вытаскиваю сотовый из кармана, потому что нет никакого настроения ни с кем разговаривать. Да и, скорее всего, это либо Егор, либо Маша. Наверное, хотят поговорить со мной и убедить, чтобы я вернулась обратно и продолжила гадать вместе с ними, кто такой этот сраный аноним. Будь он проклят. Если бы не он, я бы сейчас спокойно сидела в Питере и как обычно прожигала бы свою жизнь ничегонеделанием.
Мелодия раздражает, и я всё-таки вынимаю телефон. Это Таран. Поджав губы, я отвечаю на звонок.
– Да.
– Йоу. Куда пропала?
Я осматриваюсь, словно думая, что Андрей прямо сейчас наблюдает за мной.
– Да, дела были, – уклончиво отвечаю я.
– Может пересечёмся сегодня? – спрашивает Таран.
Я облизываю губы, пытаясь выбросить из головы навязчивый голос сестры.
«Я переспала с Егором».
– Забери меня, – неожиданно прошу я, понимая, что если ещё хотя бы секунду пробуду в центре своих собственных мыслей, то точно сойду с ума. Я ищу взглядом адрес на ближайшем доме и говорю парню. – Я не знаю, как отсюда доехать до общаги.
Андрей недолго молчит.
– Океу, сейчас подъеду. Жди там.
– Ага.
Парень отключается, и я шумно вздыхаю. Правильно ли я поступила, что позвала Тарана, ведь он запросто может оказаться шпионом. Если он узнает, что я встречалась с остальными ребятами и обсуждала проделки анонима, то точно догадается, что тайная квартира находится неподалёку. Ему нельзя ничего говорить. Но чёрт возьми, я так расстроена, что даже не знаю, что мне делать.
Ладно, просто вернусь в общагу, а Андрей мне в этом поможет. Я всё равно чёрт знает где нахожусь, а с прохожими у меня нет никакого желания разговаривать. Присев на ближайшую скамейку, я шумно вздыхаю и прикрываю глаза. Господи, что я творю? Почему в моей жизни вечно всё через пятую точку? Что ни день, то очередное расстройство…
Егор.
Я отвожу Матвея обратно к Наде, потому что Иркутский настойчиво заявляет, что там единственное место, где его не будет искать полиция. Ему там спокойнее и безопаснее, вот только я так не считаю. Эта девчонка, балующаяся разными травками и таблетками, до добра не доведёт. Друг уже выглядит так, словно при смерти. И я не знаю, как ему помочь. Силком тащить в больницу? Сплавить копам? Они запрут его далеко и надолго. Да и Матвей без боя не сдастся. Если я заявлю, что мы идём в больницу, или же как-то обманом заставлю его прийти к врачу, то парень тут же сбежит, и его хрен найдёшь. Чёрт… Нужно будет поднять связи и найти независимого доктора, чтобы проконсультироваться.
Избавившись от Матвея, я возвращаюсь к себе домой.
Итак, Соня узнала, что я переспал с её сестрой. Но это было всего один раз, да и то мы напились. Всё получилось само собой: мы разговаривали о прошлом, обсуждали всё, жаловались и плакались друг другу, а потом, может быть, я спьяну просто увидел в Маше Соню, поэтому и решил поддаться эмоциям. А на утро пожалел. Мы решили оставить всё, как есть, и забыли о существовании друг друга.
