Марина Леванова
Радуга для миллионера
Глава 47. Игра «Дорисуй картину»
Они вышли из главного зала и попали в огромный коридор, освещённый с двух сторон старинными рожками; вдоль стен, украшенных фресками, стояли огромные напольные амфоры. Создавалось впечатление, что кто-то очень хотел совместить старину с современностью… и немного переусердствовал в своих стремлениях. Катрин не удержалась, с осуждением оглянулась вокруг, что тут же не преминул заметить Максим.
– Ну что, какие впечатления? – тихо спросил он. – Хотела бы ты жить в таком доме? – в этот момент в его голосе появились вкрадчивые нотки.
– Мне можно говорить всё, что я об этом думаю?
– Я очень надеюсь на то, что ты будешь со мной откровенна, – его взгляд неотрывно следил за малейшими изменениями на её лице.
– Это не дом. – Катрин посмотрела на него серьёзным взглядом. – А музей, в котором до мельчайших деталей продуман каждый сантиметр. Так обычно делают, когда что-то надо выставить напоказ. Здесь это роскошь и, если честно, в некоторых проявлениях она даже вульгарна.
– А что для тебя дом? – спросил Максим, голос его прозвучал мягко, ей даже показалось, что он облегчённо вздохнул.
– Дом? – Катрин смутилась, потому что совсем не ожидала от него такого вопроса. – Это там, где тепло, светло, спокойно, где отдыхаешь душой и телом, и куда бы тебя ни заносила жизнь, ты всегда стремишься вернуться обратно – домой. Обычно это такое место, где тебя любят и ждут. – Она замолчала, размышляя, что бы ещё сказать. – В общем, дом – это состояние души. – И тут она решила пошутить: – И не нужно придавать значение тому, что отвечает на этот вопрос гугл поисковик.
Максим остановился, мгновение о чём-то размышлял, а потом посмотрел на неё сосредоточенным взглядом, слегка потянул за руку, заставляя подойти ближе. У Катрин перехватило дыхание. Завороженная его взглядом, она сама не заметила, как оказалась рядом.
– Ах, вот вы где! – Внезапно возникший в коридоре за ними Андрей сделал вид, что ничего не заметил. – Я так и знал, что ты попытаешься смыться в домик у озера. – Широким шагом он прошёл несколько метров, бесцеремонно подхватил их под руки и потащил за собой. – Не сейчас!
Катрин быстро перебирала ногами, едва поспевая за мужчинами, украдкой бросая за спиной Андрея взгляды на недовольное лицо Максима. «Божечки! Он же хотел мне что-то сказать. – Сердце в груди до сих пор трепыхалось, как птичка. – А может, даже и поцеловать. – В горле вдруг пересохло. – Пожалуй, мне бы сейчас не помешало немного остыть!» Приложила ладонь к пылающей щеке.
– Всё потом, зайчики, – довольно проворковал Андрей, затаскивая их в зал. – Сначала развлекаться.
– Иногда мне хочется его прибить, – очень тихо произнёс Максим, беря под локоть Катрин и подводя к столу с угощениями. – Шампанского?
– Да, пожалуйста. – Она чувствовала, как горит её лицо. Нет, оно просто пылало! – Только я бы сначала хотела, – она напрочь забыла, как деликатно сказать, что ей нужно в туалет, где есть много холодной воды. – Мне надо… – и снова смущённо замолчала.
– Тебе плохо? – обеспокоенно поинтересовался Максим.
«Да, мне плохо, когда ты на меня так смотришь!» – в отчаянии подумала Катрин, но вслух произнесла:
– Нет, мне просто нужно выйти.
– Понял. – Максим взял её за руку и повёл из зала, но на этот раз куда-то вглубь особняка. – По коридору до конца и направо, – прошептал он ей на ухо. – Я буду тебя ждать в зале.
Катрин кивнула и, не оглядываясь, зашагала по коридору. Она чувствовала, что он провожает её взглядом. Свернула за угол и со всех ног помчалась к заветной двери. Хорошо, что туалетная комната оказалась никем не занята. Она прошла к раковине и пустила холодную воду, ополоснула лицо, стараясь не задевать глаза. Подняла сердитый взгляд на зеркало и серьёзным тоном спросила у красной морды, которая на неё оттуда пялилась:
– Да что с тобой такое?
В дверь осторожно постучали. Катрин промокнула бумажным полотенцем лицо и впустила в туалетную комнату двух девушек, а сама медленно пошла по коридору, с любопытством заглядывая в открытые помещения, которые она даже не заметила, когда бежала освежиться. В одной мужчины играли в бильярд, там стояло сразу несколько столов, в другой – в глубине, возле открытой веранды – курили сигары и пили коньяк. Получалось, что в этом огромном доме каждый гость мог найти себе занятие по душе. Она дошла до главного зала и поискала глазами Максима. Тот стоял в окружении гостей и о чём-то увлечённо беседовал. И тут Катрин заметила распахнутое окно в уютной нише. Не раздумывая, она направилась в ту сторону, ей просто необходим был сейчас свежий воздух. И тут взгляд её упал на одиноко стоящий в углу мольберт. С любопытством уставилась на полотно, на котором был нарисован кусок полупрозрачной ткани и больше ничего.
– Подскажите, а что это? – поинтересовалась она у проходящего мимо мужчины.
– Будущая картина, – со смехом ответил тот, останавливаясь и заинтересованно разглядывая незнакомку.
– А что изображено на этой картине? – Катрин пыталась понять чужой замысел.
– В том-то и есть фишка, что никто этого не знает, – мужчина загадочно улыбнулся. – Но в конечном итоге обязательно должна получиться логически законченная композиция, в которую плавно впишется то, что вы сейчас видите на полотне.
– А кто будет рисовать?
– Шутите? Да он давно тут стоит. Периодически, конечно, на ней что-то другое появляется – то кружочек, то квадратик, то ещё какая-нибудь непонятная закорючка. Но, как правило, его обходят стороной. Кому в голову придёт заниматься такой ерундой? – поинтересовался он со смехом. – Что-нибудь ещё подсказать? Могу провести вас по дому, я здесь частый гость.
– Спасибо большое. Я здесь с мсьё Бигаром, – задумчиво проговорила Катрин, не отводя заинтересованного взгляда от холста.
– Понял. – Мужчина грустно вздохнул и отправился дальше по своим делам.
– Что же это такое? – Катрин прошла в одну сторону, потом в другую, отошла на некоторое расстояние и долго изучала нарисованный элемент. – Вот же задача!
Как многие талантливые люди, она быстро увлекалась, если на её пути встречалось нечто необычное. К тому же обстановка располагала: казалось, все гости были заняты приятными им делами, либо общались тесным кругом, не обращая внимания на происходящее вокруг.
И Катрин решилась.
Тут же рядом, на небольшом столике, лежали инструменты для рисования: карандаши в деревянной, пластиковой или металлической оправе, графитовые стержни, графитовый порошок в банке, сухие кисти разных размеров, ластики и аккуратно нарезанная хлопковая ткань для растушёвывания.
Катрин взяла в руки несколько карандашей и внимательно их рассмотрела, решила всё же остановиться на привычном для неё, выбрала мягкий, с широким стержнем в деревянной оправе.
«Главное – сделать первый штрих», – она уже знала, что нарисует рядом с этой тканью.
На холсте сначала появилось окно, из которого ветерок парусом раздувал тот самый, первый элемент – теперь он превратился в полупрозрачный занавес. А за ним постепенно вырисовывался силуэт.
Катрин так увлеклась, что сбросила с ног туфли, даже не заметив, куда они отправились. Она босиком ходила возле холста, рассматривая его то справа, то слева, потом отходила и долго стояла, склонив голову набок. Перед внутренним взором стоял тот день, когда они попали под сильный ливень и прятались под навесом.
«Да, именно так!»
Рука уверенно рисовала знакомый любимый образ. И вот перед ней уже стоит Максим. Он смотрит на неё, а в его взгляде читается страсть и вызов. На нём надета рубашка. Она расстёгнута, ветром её сдувает в том же направлении, что и занавес. Катрин открыла коробку с толчёным графитом, вооружилась большой кистью и начала наносить тени. Она словно выпала из реальности: в этом мире сейчас существовала только она и Максим, такой, каким она видела его в своих фантазиях.
В зале стихла музыка. Прекратились разговоры. Заинтересованные гости понемногу подтягивались к холсту, на котором незнакомая девушка увлечённо рисовала портрет Максима Бигара.
– Так, дорогие мои, подходите ближе, чтобы лучше всё рассмотреть. – Голос Андрея прозвучал как гром среди ясного неба. Катрин вздрогнула, но повернуться и посмотреть, что происходит за её спиной, не решилась. – Взгляните на этот пресс! Какие восхитительные кубики, ну просто сплошные квадратики шоколада! Начальная цена пятьсот евро, дамы, покупайте, не стесняйтесь! – Довольно улыбаясь, заглянул в растерянное лицо спутницы Максима. – Я, конечно, считаю, что художница слегка приукрасила оригинал, но сей портрет будет очень миленько смотреться на стене вашего салона! Итак, кто даст пятьсот евро? – снова обратился он к залу. – Не забываем, это благотворительная акция. Не скупимся! Платим, забираем сей шедевр в собственное пользование и наслаждаемся, сколько душе угодно, преувеличенными кубиками нашего всеми горячо любимого мсьё Бигара.
Максим видел, чем занялась Катрин, и было понятно, что это её увлекло, поэтому он решил не мешать ей. Но взглянув в очередной раз в ту сторону, не увидел девушку, скрытую плотным кольцом гостей. Он извинился перед друзьями и быстрым шагом направился на выручку к своей спутнице.
– А мы не только кубиками наслаждаемся, – послышался чей-то женский голос.
Максим как раз пытался пройти к холсту, возле которого стоял Андрей, когда услышал это, обернулся, рыская взглядом по женским лицам. Он был почти уверен, что узнал голос одной из бывших подруг.
Катрин медленно обернулась к гостям. Она стояла сама не своя и не знала, куда деваться от смущения.
– Эй, выше нос! Мы сейчас продадим Макса за огромные бабки, – шепнул ей Андрей на ухо.
– Макса не надо, – испуганно возразила она. – Картину!
– Шестьсот! – решилась наконец молодая красивая женщина, в которой угадывалась бизнес-леди.
– Восемьсот! – произнесла дама в красном вечернем платье в пол, с вырезом на спине до самой попы. Катрин видела её в зале раньше. – Плачу наличными.
– Фи! – недовольно подбоченилась мадам в возрасте. – Тысяча евро. И тоже наличные.
– О, да! – Андре радостно потёр руки. – Дамы! Повышаем ставки. Это же сам Максим, – величественным жестом он развёл руки в стороны.
– Всё, прекращай этот балаган, я плачу пять тысяч евро, и мы уходим. – Максим посмотрел на холст и обомлел, перевёл изумлённый взгляд на девушку, словно говоря: «Так вот каким ты меня видишь!» Сердце от радости готово было выпрыгнуть из груди. А Катрин стояла, опустив голову, и смущённо улыбалась.
– А как же портрет? – невинным голосом поинтересовался Андрей, при этом в его взгляде прыгали бесята. – А торт?
– Спасибо большое, но я на диете! – отрезал Максим, беря под руку свою спутницу. – Отправишь и то и другое мне с посыльным.
Катрин настойчиво дёрнула его за рукав и зашептала:
– Нет, надо его забрать! – И тут она наконец почувствовала, что стоит босиком.
– Кого его, портрет или торт? – поинтересовался Максим.
– Портрет, – коротко ответила Катрин, отцепила его руку от своего локтя и вернулась к холсту, быстро надела правую туфлю; её испуганный взгляд обшаривал пол в поисках пары.
Максим обернулся, только хотел поинтересоваться, в чём задержка, как его внимание привлекла её босая стопа. Он тут же нашёл пропажу. Прошёл к самому окну, поднял туфельку и без какого-либо смущения, на виду у сотни нескромных глаз, опустился перед девушкой на одно колено. В зале снова наступила тишина. Все женщины замерли в ожидании.
Катрин, почти не дыша, всунула ногу в туфлю и тихо прошептала: «Спасибо».
Максим выпрямился, встретился с ней взглядом.
– Бери портрет, – его голос звучал холодно. – Мы уходим!
Катрин мысленно ойкнула: «Мамочки! Он же сердится! – И сама же себе ответила: – Ещё бы ему не сердиться. Я же его выставила перед всеми голым. Ну, почти голым. – Внутренний голос тут же напомнил ещё одно замечательное событие: – Его продавали с аукциона, точнее, его портрет. Какая же я дура!»
Она терпеливо ожидала, пока прислуга упакует для неё картину. Андрей проводил взглядом своего друга, который вылетел из зала, будто за ним гнались собаки. Подошёл к его спутнице и взял за руку:
– Катрин, мне было очень приятно познакомиться с вами. Надо как-нибудь обязательно встретиться в городе, пообедать вчетвером – вы с Максом и я с Натали.
– Хорошо, – без энтузиазма произнесла Катрин, беря портрет и торопливо покидая зал.
Глава 48. Останься…
Катрин в обнимку с портретом остановилась перед лестницей, нашла глазами Максима. Он стоял на нижней ступеньке и терпеливо дожидался, пока подгонят его машину: прямая спина, плечи напряжены, смотрит перед собой и не оглядывается, чтобы посмотреть, идёт она за ним или нет.
«Что же я наделала? – Катрин испуганно смотрела на своего шефа. – Он, наверное, взбешён, что я его нарисовала, а потом Андрей ещё устроил этот дурацкий аукцион».
Машина объехала небольшой фонтан и остановилась возле входа. Максим кивком головы поблагодарил парковщика и только после этого обернулся и посмотрел на девушку, открыл заднюю дверцу, ожидая её.
Катрин опасливо зашагала вниз. Портрет был слишком большим для её роста, и ей каждый раз приходилось останавливаться, немного отводить его в сторону и только после этого делать шаг на следующую ступеньку.
– Ставь его к пакетам, – безразличным тоном произнёс Максим.
– А вдруг упадёт? – смущённо поинтересовалась Катрин, невольно поводя плечами от холодных ноток в его голосе.
– Не упадёт, – заверил её Максим, глядя прямо в лицо.
«Нужно срочно что-то придумать и объяснить, почему я его таким нарисовала»,– подумала Катрин, усаживаясь на переднее сиденье и опуская глаза на сложенные на коленях руки.
Она слышала, как он сел рядом, но голову не повернула, смалодушничала, потому что чувствовала: он смотрит на неё.
Машина медленно тронулась с места.
– Прости, пожалуйста, – тихо произнесла Катрин, глядя в окно и провожая взглядом причудливые фонарики. – Не знаю, о чём я думала, когда рисовала тебя, – совсем поникшим голосом продолжила она, добавляя про себя: «Нет, вру! Я думала о тебе. Вспоминала тот день, когда мы оказались под навесом, и ты разделся, чтобы отжать свои вещи». Она и сейчас очень ярко представляла тот день. – Я увлеклась и совсем забыла, где нахожусь, – твёрдо произнесла она.
Но Максим молчал, только придавил педаль газа к полу.
«Да лучше бы он возмущался, – подумала Катрин, украдкой бросая на него взгляд. – Это же невыносимо!»
– Куда мы едем? – тихо поинтересовалась она, замечая, что машина свернула на незнакомую улицу.
– Ко мне, – уже обычным тоном ответил Максим. – Я бы хотел, прежде чем отвезу тебя домой, чтобы ты сама нашла место для этой картины в моей квартире. – На миг встретился с ней взглядом: – Надеюсь, как для дизайнера это не составит тебе труда?
– Нет, конечно, – радостно согласилась Катрин, в душе ликуя: «Он на меня не сердится! Возможно, он даже не обратил внимания, каким я его там изобразила».
– А то я ума не приложу, куда пристроить сей шедевр, – он усмехнулся, обгоняя впереди идущий автомобиль и перестраиваясь в другой ряд, остановился на светофоре и повернулся к ней. – А ещё у меня куча пакетов, – кивнул головой на заднее сиденье.
– Хорошо, хорошо, – она ласково улыбнулась ему. – Я помогу тебе. – И всё же не удержалась, тихо спросила: – А ты точно-точно не расстроился из-за того, что произошло?
– Всё нормально, – ответил Максим, пристально глядя на неё. – Не переживай! – И вдруг добавил совсем непонятную фразу: – Чувствую себя немного дураком, потому что мне нужно было раньше…
– Да, да, – перебила его Катрин. – Ты совершенно прав! Нужно было раньше уйти оттуда, до того как Андрей начал свой аукцион.
– Да! – Максим покачал головой и как-то горько усмехнулся: – Определённо, нужно было раньше. – И тут Катрин заподозрила, что они говорят не об одном и том же.
Машина тронулась с места и помчалась по главной автостраде. Катрин любовалась сияющим Парижем и невольно гадала, куда Максим привезёт её. Где может жить такой обеспеченный человек? Раньше ей представлялся только район Эйфелевой башни, ну, в крайнем случае – Трокадеро. Однако они проехали мимо Марсова поля, Елисейских полей, миновали несколько мостов, в одном из которых Катрин узнала мост Александра Третьего. И остановился Максим совсем недалеко от моста Конкорд, напротив красивого шестиэтажного каменного здания.
Он заглушил мотор и вышел из машины, открыл дверь для Катрин и полез на заднее сиденье за своими покупками. Передал картину девушке, а сам взял пакеты.
– Дамы вперёд!
Максим открыл дверь в здание и придержал её, дожидаясь, пока она пройдёт с портретом в холл. Катрин осторожно выглянула из-за картины.
– Добрый вечер, – вежливо поприветствовала она консьержа – представительного мужчину, который осмотрел её строгим взглядом с головы до ног, но так и не улыбнулся.
– Здравствуйте, – ответил он хорошо поставленным голосом. – Мадемуазель, вы к кому?
– Мсьё Ивон, – за ней следом появился Максим с пакетами в руках. – Она моя гостья. – И столько нежности было в его голосе, что консьерж снова удивлённо взглянул на девушку.
– Для меня есть корреспонденция? – подходя к столу и забирая ключи от квартиры, спросил Максим.
– Да, – засуетился консьерж. – Ваша газета и несколько писем, а также записка от мадам. – Протянул ему белый лист, сложенный вдвое. – Она приезжала, но, узнав, что вас дома нет, не захотела подниматься.
– Хорошо. – Максим поставил пакеты на стол, взял письма и быстро пробежался глазами по адресам; записку от матери не стал читать, всё вместе отправил в один из пакетов. – Спасибо, – поблагодарил он, забирая свои покупки и направляясь к лифту.
Они вышли на последнем этаже. Максиму принадлежала большая квартира, которая занимала весь верхний этаж в многоэтажном доме.
Катрин улыбнулась: «Сейчас я увижу, как он живёт».
И тут же вспомнилось: «А ещё в моей спальне освещение регулируется с пульта».
«Нет, ну о чём я думаю?» – она дала себе мысленный подзатыльник, в нетерпении постукивая носком туфли по полу.
Но подлая память подкинула ещё одно фразу: «Хочешь, я тебе её как-нибудь покажу?»
Катрин уставилась в затылок своего шефа.
«Так! Выбираю место под картину и бегу отсюда».
Максим открыл дверь и пригласил её пройти, сам вошёл следом.
«О, да-а-а!» – Катрин остановилась, восхищённо разглядывая лаконичный, но изысканный интерьер.
– Можно мне осмотреться? – Она бросила смущённый взгляд на Максима: – Чисто из профессионального интереса.
– Конечно, – Максим с лёгкой насмешкой посмотрел на неё, – тебе же нужно найти место под картину. Кстати, в спальне тоже посмотри, – вкрадчивым голосом посоветовал он, разбирая свои покупки. – Там есть много пустых стен, если быть точным, четыре.
«А ещё там регулируется освещение и широкая кровать», – про себя продолжила она, в ужасе округлила глаза, поставила картину на диван и отправилась на экскурсию.
Перекрёстная квартира включала в себя: вход в столовую, гостиную, люкс с ванной комнатой и гардеробными, две спальни с ванной комнатой, а также кухню и кладовку. Реновация, высокие потолки и огромные окна, из которых открывался великолепный вид на Сену и площадь Согласия до самого Монмартра – всё это делало её уникальной собственностью. Катрин не удержалась и всё же заглянула в одну из спален. Нет, это была не та самая, о которой ей рассказывал Максим. Она дошла до его кабинета и присвистнула. Одна из стен оставалась в нетронутом состоянии – чистый бетон и ничего больше, но дизайнер всё же сумел придать ей особенную пикантность, используя только освещение.
«Очень интересный приём!»
И, кажется, она только что нашла место под картину. Вернулась за портретом и почти бегом направилась обратно. Максим удивлённо приподнял бровь и пошёл за ней.
Катрин распаковала свой рисунок и поставила его возле бетонной стены, отошла в центр комнаты. Её бросило в жар. Одно дело рисовать, полностью находясь в своих грёзах, и совсем другое – увидеть своё художество со стороны. Приложила ладони к своим пылающим щекам. Решительно подошла к портрету и развернула его лицом к стене.
– Картина совершенно не подходит к этому интерьеру, – произнесла она дрожащим от волнения голосом. – Её нужно упаковать обратно. – Она наклонилась и подхватила разорванную бумагу. – И засунуть в гардеробную. – И совсем решительно добавила: – Там ей и место! – Очень хотелось сказать ещё «А лучше сжечь», но промолчала.
– Ты уверена в этом? – голос Максима прозвучал как-то странно.
Катрин обернулась и обомлела. Перед ней стоял один в один Максим с портрета: то же выражение лица, тот же взгляд. Только… Она невольно опустила взгляд на его грудь. И мужчина тут же принялся раздеваться. На пол полетел дорогой пиджак. Максим медленно расстегнул одну пуговицу на рубашке, другую, третью, вытащил рубашку из брюк и пошёл к Катрин.
– Ма-ма, – она попятилась, врезалась в стену и с силой зажмурилась. – М-максим, – заикаясь, проговорила она. – Вы, ты… там потеряли, потерял нечаянно… пиджак.
– Нет, я его специально снял, – произнёс он совсем рядом. – Катрин, – тихо позвал он, положив руки на бетонную стену по обе стороны от головы девушки.
– Я здесь, – быстро проговорила она.
– Я знаю, что ты здесь, – прозвучало у самого уха. – Открой глаза, – это прозвучало уже более требовательно.
– Зачем мне это делать? – дрожа как осиновый лист и задыхаясь, словно находилась в душной комнате с закрытыми окнами, тихо спросила она.
– Я хочу, чтобы ты сравнила оригинал с портретом. – Он едва заметно улыбнулся, видя, как тревожно бьётся жилка на её шее.
– Прости, пожалуйста, если я немного приуменьшила кубики… – Катрин понимала, что несёт полнейший бред, но говорить-то что-то нужно было. – Я ведь никогда не видела. Я же тебя… – она задумалась, потеряв нить своих рассуждений. – Это просто была такая фантазия.
– Наоборот, ты их там слишком много нарисовала, – произнёс он с придыханием и паузами. – Я далеко не так выгляжу.
– Правда? – она открыла глаза и с интересом взглянула на его тело. – Ты замечательно выглядишь, – даже не пытаясь скрыть восхищения, она протянула руку, чтобы коснуться его, но в нерешительности замерла на полпути. Но Максим воспользовался моментом, взял её руку и приложил к своей груди, туда, где сумасшедше билось его сердце. Катрин испуганно посмотрела ему в лицо и каким-то безжизненным голосом проговорила: – Мне нужно домой! Вот прям сейчас. Срочно!
– Нет, не нужно! – возразил Максим, не двигаясь и давая ей самой принять окончательное решение.
– Да, да, нужно. – Она завороженно уставилась на его губы; в горле пересохло, было ощущение, что у неё поднялась температура. – Я, кажется, больна, – это больше походило на жалкий всхлип.
– И я тоже, – прошептал он, слегка касаясь губами её губ, потом выпрямился и ожидающе уставился на неё.
Нет, это не был страстный поцелуй, но вот такое трепетное прикосновение сказало ей о многом.
– Максим, – чуть не плача, прошептала она. – Я не могу!
Присела, выбираясь из кольца его рук, и в панике бросилась к двери, схватилась за ручку и тут услышала тихий, полный отчаяния почти стон: «Останься!» Он так и стоял, опираясь руками на стену и не решаясь посмотреть на неё.
Катрин закрыла дверь и медленно пошла обратно.
«Всё. Полная и безоговорочная капитуляция. – Она горько усмехнулась: – Моя крепость только что пала».
Она хорошо понимала, что если они это сейчас сделают, то могут горько пожалеть об этом оба.
«Всего одна-единственная ночь, – повторяла она про себя, как заклинание, – всего одна-единственная…»
Максим слышал, что она возвращается, но не оглядывался, не шевелился, и казалось, даже не дышал, боясь спугнуть своё счастье.
Катрин остановилась рядом и долго смотрела на него, потом подошла и обняла за талию.
– И уйти я тоже не могу.
