Марина Колесова
Сердце ведьмы
Глава 72
Этим утром Ларсен, как обычно, пришёл в замок, чтобы узнать у управляющего, нет ли каких-нибудь заданий для него, как вдруг, у самого входа его задержали охранники и, связав руки, повели куда-то. На вопросы они не отвечали и вообще вели себя достаточно грубо. Это было странно, до этого момента он пользовался в замке уважением.
Понимая, что сопротивление бесполезно, он шёл по коридорам замка и лихорадочно прокручивал в голове, что могло послужить причиной его задержания.
В зале, куда его привели, он увидел управляющего, стоящего рядом с двумя богато одетыми вельможами. Один был молодой, в расшитом золотом одеянии и с орденской цепью на шее, усыпанной драгоценностями и свидетельствующей о его титуле маркиза. Второй был гораздо старше, одетый в чёрный бархатный камзол без каких-либо знаков отличия, но с дорогой бриллиантовой брошью в виде креста на левой стороне груди. Тяжёлый взгляд его темных глаз крайне не понравился Ларсену. Он внутренне сжался, чувствуя, что обладатель этого взгляда владеет магической силой, которую даже не пытается скрыть.
Управляющий подошёл ближе к Ларсену и, указав на него рукой, обратился к вельможе в чёрном:
– Вот, это он, Ваше Сиятельство, – после чего обратился к Ларсену: – Наш хозяин, милорд маркиз продал тебя с семейством милорду графу. Он теперь твой хозяин. Иди целуй руку и клянись в верности.
– Чем я так прогневал вас, милорд? – Ларсен обернулся к молодому маркизу. – Я много лет верой и правдой служил бывшему правителю, знаю эти леса, как свои пять пальцев. Я ценность имею лишь здесь, на новом месте я вряд ли
Договорить ему не дали, поскольку молодой маркиз, раздражённо взмахнув рукой, приказал управляющему:
– Заткни рот этой твари! И объясни, что если сей же момент не принесёт графу клятву верности, наизнанку выверну и на кол посажу, чтоб остальным неповадно было мне перечить!
Охранники, повинуясь знаку управляющего, тут же сильно заломили связанные за спиной руки Ларсену, и поставили его на колени, после чего управляющий, схватив его за лицо, сдавленным шёпотом спросил:
– Будешь клятву новому хозяину давать или к палачу отправиться желаешь?
– Карл, не надо столь жёстких требований. Вы ведь уже отдали мне этого смерда. Так что это исключительно моя проблема, как я заставлю его повиноваться, – тем временем обратился вельможа в чёрном к маркизу.
– Хорошо, как хотите, Алехандро. Вы вольны поступить с ним на своё усмотрение. Я лишь хотел максимально облегчить вам задачу. Да и не привык я, если честно, что смерд возражать смеет. На вашем месте я бы не спустил ему такого.
– Конечно, он будет наказан, Карл. Только не здесь и не сейчас. Мне не нужен ни труп, ни требующее перевозки бесчувственное тело. Сначала мы доберёмся до места, а потом я буду разбираться с ним по всей строгости, чтобы знал своё место и беспрекословно повиновался.
– Уже который раз восхищаюсь вашей мудростью. Мне многому стоит у вас поучиться, Алехандро. Мне её пока не достаёт.
– Это молодость, мой друг. Она проходит слишком быстро, цените её, и не будьте к себе слишком требовательны. Нам всем нужны и ошибки, и опыт.
– Так с ним что делать?
– Пусть свяжут покрепче и за шею привяжут к лошади одного из моих ратников. Съезжу с ним, заберу его семью, и отбудем мы.
– Может, отобедаете со мной?
– Не в этот раз. Я тороплюсь. Мне нужно успеть до темноты добраться до своего замка.
– Я могу вас сопроводить и туда.
– Это излишне, Карл. Вы и так сделали немало, и я благодарен вам за помощь.
Голос графа звучал столь безапелляционно, что маркиз тут же счёл за благо с ним согласиться и повёл к выходу, а охранники под предводительством управляющего повели следом за ними Ларсена, не девая ему даже дёрнуться в жёстком захвате их рук.
Он шёл по коридору и размышлял, что может предпринять, чтобы попытаться как-то предупредить и спрятать свою хозяйку. Резко дёрнуться, сбить обоих охранников с ног и попробовать сбежать? Да, это единственный вариант, но делать это лучше во дворе, здесь в помещениях быстро заблокируют и не дадут уйти, поскольку на всех окнах решётки, а двери ему со связанными руками не открыть.
Будто в ответ на эти мысли, ставший его новым хозяином граф вдруг резко остановился и, обернувшись к охранникам, властно произнёс:
– Перед выходом во двор, верёвку ему на шею наденьте и к поясу управляющего привяжите, и пока к седлу лошади другой верёвкой не привяжите, отвязывать не смейте.
План побега рухнул. Притормозив у ближайшего поста, охранники выполнили приказ, и Ларсен оказался привязан к управляющему. А потом во дворе его привязали к седлу свободной лошади, которую вёл в поводу один из четырёх ратников графа.
Самому графу подвели красивого скакуна, и он, вскочив в седло, пожелал маркизу всех благ, после чего неспешным шагом выехал за ворота замка.
Ларсен шёл рядом с лошадью, понимая, что если попытается упасть и не идти, его поволокут силой. Вряд ли это было решением проблемы, но от осознания безысходности ситуации, как только они отошли ближе к опушке леса, Ларсен именно это и сделал.
Граф тут же сделал знак своему ратнику остановиться, спешился и подошёл к стоящему на коленях Ларсену, который совсем повалиться на землю не смог из-за удерживающей его верёвки. Жёстко схватив за волосы, запрокинул ему голову и, заглянув в глаза, с напором приказал:
– Ты сейчас встанешь, и отведёшь меня к своему дому. Понял?!
– Нет, – уверенно выдохнул Ларсен, и на него в тот же момент обрушился такой поток магической силы, что он на мгновение потерял сознание, безвольно обмякнув.
Резкое встряхивание быстро привело его в себя. После чего граф перехватил его взгляд и, отпустив его волосы, гораздо более доброжелательным тоном произнёс:
– Никак ты её спас и защищаешь? Я не мог ошибиться, на тебе именно её модулирующие вибрации. При таком раскладе тебе ничего не грозит, я её брат. Поэтому не надо меня пугаться и противиться мне тоже не надо. Я всё равно сильнее и заставлю. Поэтому прояви благоразумие и веди меня к ней.
– Она сказала, что теперь у неё нет брата, – едва слышно проговорил, поднимаясь на ноги, Ларсен.
– Я не возражаю, нет, так нет. Главное, отведи меня к ней. Нам поговорить надо.
– Не могу я…
– Ты хочешь, чтобы я взял у маркиза собак, чтобы пустить по следу? Всё равно ведь выведут, поэтому не упрямься. Веди, она не станет на тебя сердиться.
– Пусть собаки, я не стану, – упрямо повторил Ларсен.
– Если я возьму собак, о ней узнают, и вряд ли ей понравится к чему это приведёт. А так я смогу сохранить её инкогнито.
– Что сохранить? – недоумённо переспросил Ларсен.
– Секрет её имени, который она хочет сохранить. Поэтому не упрямься, веди. Я не обижу её.
Подняв взгляд на графа, Ларсен испытующе посмотрел на него. Изменение поведения графа свидетельствовало о том, что силу он перестал применять, как только почувствовал, что он связан с его сестрой. Это было хорошим знаком. Может, действительно он не опасен для хозяйки и его упрямство принесёт ей больше проблем, чем покорное выполнение воли её брата, слугой которого он теперь стал. Убедив себя в необходимости подчиниться, он негромко переспросил:
– Точно не обидите? Клянётесь?
– Мне вот только клясться перед слугами не хватало, – достаточно резко начал он, но потом сбавил тон и продолжил в более спокойном ключе: – Точно не обижу. Как можно обидеть сестру, которую долгое время хранил пуще зеницы ока? Дорога она мне, и я намерен ей помочь всем, чем смогу. Так что хватит сомневаться, веди.
***
Всю дорогу к дому Ларсен поедом себя ел, что, возможно, на погибель хозяйке ведёт к ней своего нового хозяина.
Но когда они подъехали, всё страхи Ларсена развеялись как дым, поскольку он увидел с какой нежностью граф, заметив её во дворе, быстро соскочил с коня, метнулся к ней и порывисто обнял, крепко прижимая к себе. Стало понятно, что он действительно любит свою сестру и был рад её отыскать.
– Господи, Мира, как же я рад что ты жива, солнышко моё, моя девочка, – тем временем радостно шептал он, сжимая её в объятиях.
– Стоило ожидать, что ты всё равно отыщешь меня, – холодно проронила она, неприязненно высвобождаясь из кольца его рук, потом глядя на привязанного Ларсена, иронично осведомилась: – Как ты вышел на него?
– По записям местного священника. Он имел неосторожность обвенчаться с ново-окрещённой немой девицей. Я не мог оставить сей факт без внимания.
– Не думала я, что даже местные священники под столь пристальным твоим наблюдением находятся.
– Это не обычный предел, как ты понимаешь, поэтому и внимание было соответствующим.
– Надеюсь, ты не слишком жестоко допрашивал его?
– Я постарался без насилия объяснить ему, что не враг тебе, он, конечно, долго противился, но потом поверил и согласился проводить сюда.
– И что с ним будет дальше?
– Мне сюзерен этих мест продал его вместе с его семьёй. Так что заберу вас всех, и вернёмся домой.
– Понятно. Не смею мешать. Это в твоей власти.
– Ты хочешь здесь остаться? – озабоченно осведомился он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это не самое лучшее место, моя дорогая, да и небезопасное после того как новый сюзерен власть над этим пределом получил. Он молод и непредсказуем. Зачем тебе так рисковать?
– Разве я возражаю? – удивлённо приподняла она бровь.
– Я чувствую, что ты недовольна. Мне бы не хотелось насильно принуждать тебя.
– Ты вправе это сделать.
– Знаю, что вправе, но это не значит, что стану насильно принуждать. Успокойся. Всё будет к твоему удовольствию и тебе на благо. Поэтому спрашиваю и прошу. Так поедешь домой?
– Куда ж я денусь, особенно если ты уже купил моего единственного защитника. Конечно поеду.
– Вот и славно, моя хорошая. Всё хорошо будет. Поверь мне.
Граф отошёл от сестры и, отвязав Ларсена, велел собрать необходимые для переезда вещи.
Когда он, сложив необходимый скарб в несколько небольших узлов, сообщил что готов к отъезду, граф шагнул к нему и, властно протянув руку, потребовал отдать амулет.
– Хозяйка запретила мне им пользоваться, – потупившись, проговорил он.
– У тебя с мозгами как? Я приказал не надеть, а мне отдать! Мне повторить надо?! – граф произнёс это с таким напором, что больше спорить Ларсен не осмелился и, достав его из потайного кармана, отдал.
Граф молча забрал амулет и приказал своим ратникам готовиться к отбытию.
Глава 73
Когда Ларсен вместе с Гретой, как он привык называть Люсьену, в сопровождении хозяйки, хозяина и ратников добрался до замка на острове, где ему предстояло жить, сердце его печально сжалось. Он привык к лесным просторам, а здесь скалистый остров с небольшой рощицей. Даже дичи и то нет никакой. Только чайки гомонят на скалистых горных обрывах.
Однако выбирать не приходилось. Суровый вид хозяина и вымуштрованность всех встречающих их слуг свидетельствовали, что граф не привык не только к неповиновению, но даже возражениям, и явно скор на расправу.
Единственным, что вызывало некоторый оптимизм, это было его отношение к своей сестре. Достаточно было невзначай брошенной фразы его хозяйки, чтобы граф моментально отменил уже отданный приказ.
Так встречающего их дворецкого граф хотел наказать из-за не вытертых насухо после недавнего шторма досок причала, на которых хозяйка немного поскользнулась и чуть было не упала. Но её недовольно скривлённые губы и вопрос: «Ты считаешь это достаточным поводом, если не сообщал о своём прибытии?», заставили его тут же изменить своё мнение о целесообразности наказания. Он лишь потом, улучив момент, когда она не слышала, сквозь зубы процедил, обращаясь к дворецкому: «Ещё раз подобное повторится, и ты очень о том пожалеешь». То как тот вытянулся перед ним и, прижав руку к груди, шёпотом, чтобы хозяйке было не слышно, принялся уверять, что больше ни разу подобного он не допустит, показало, каким непререкаемым авторитетом пользуется хозяин замка у его обитателей.
В самом замке их встретила высокая женщина с довольно пышными формами, увидев которую, хозяйка удивлённо смерила её неодобрительным взглядом и обернулась к брату:
– Ал, кто это?
Тот тут же повернулся к дворецкому и жёстко скомандовал:
– Забери отсюда свою супругу, Лео. С этого момента ей тут не место.
Дворецкий моментально шагнул ближе к той и бесцеремонным жестом схватил за предплечье и потянул в сторону лестницы для слуг, прошептав при этом: «Идём быстро».
– Но, Ваша милость, – явно обескураженная этим приказом женщина, постаралась вывернуться из захвата Лео, – как же так?
– Поторапливайся! – повысил голос граф.
– Слушаюсь! – молодцевато отозвался Лео и, применив силу, грубо выволок всё ещё упирающуюся женщину из холла, при этом на губах его промелькнула злорадная усмешка.
Проводив их долгим взглядом, хозяйка обернулась к брату:
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Не озадачивайся. Я насильно женил Лео, подобрав не самую лучшую партию для него, и запретил ей перечить. Это было наказание за твоё похищение. Теперь, раз ты вернулась, правила игры я поменяю.
– Ты хочешь теперь уже ей запретить перечить ему?
– Само собой.
– Он расплачивался за мою потерю, а за что её хочешь заставить расплатиться?
– За отвратительный характер. Будь она ласковой женой, то проблем бы сейчас у неё не было.
– Ты выбрал именно ту, которая ласковой быть не может.
– Поэтому сейчас Лео займётся её перевоспитанием, и она сможет быть, по крайней мере, покорной.
– А если не сможет?
– С ним? С ним сможет, – уверенно произнёс граф.
– Я не смогла даже с тобой, – с усмешкой покачала головой хозяйка в ответ на столь безапелляционное заявление брата.
– Нашла кого сравнивать с собой. Ещё бы собаку с собой сравнила или кота, – поморщился он, не скрывая неприязненной брезгливости.
– Кстати, о котах. Где труп моего кота похоронили?
– Не смогли достать его труп. Извини. Прибоем унесло и течением. Так что в пучине вод его тело нашло последнее пристанище. А ты откуда знаешь о его кончине?
– Так он выжить и помог. Вот его на это спровоцировал, – хозяйка кивнула в сторону Ларсена. – Я об одном просила, а котик мой явно постарался по-другому всё вывернуть, свой посыл к моему добавив.
– Что ж, я благодарен ему за это. Блохастый оказался намного умнее, чем я предполагал. Ладно, прервёмся ненадолго, идёмте, переоденетесь с дороги, и за ужином продолжим разговоры.
На следующее утро граф уплыл, оставив их в замке на острове.
По тому, как вела себя Грета, Ларсен понял, что для неё здесь всё знакомо, ей всё нравится, и чувствует она себя в замке даже комфортнее, чем в их доме в лесу. Ему же было немного не по себе. Напрягало отсутствие хоть каких-либо заданий для него, и он маялся бездельем. Готовый помочь с решением любого возникающего вопроса дворецкий на всё его вопросы, чем бы он мог быть полезен, разводил руками и отвечал, что не в его компетенции хоть чем-то его озадачивать. Хозяйка на его сетования лишь улыбалась, предлагая отдыхать, наслаждаться морским пейзажем и прогулками по свежему воздуху.
***
Так прошло несколько недель, а потом, накануне полнолуния, на остров на большом корабле вернулся граф, и слуги долго разгружали какие-то большие ящики, к которым его не подпустили, несмотря его на предложения о помощи.
Ближе к ночи граф приказал Грете отправиться в их комнату и оставаться там до утра, а ему следовать за собой.
Они вышли из замка и прошли к роще, где среди каменных дубов и кипарисов, недалеко от родника Ларсен увидел штук десять пасущихся горных коз.
– Откуда они здесь? На острове ещё вчера ни одной козы не было, – не смог сдержать он удивлённого возгласа.
– Это подарок для тебя. Ты заслужил небольшое развлечение, – с лёгкой усмешкой пояснил граф, а потом достал из кармана его амулет и сделал жест, приказывающий подойти ближе.
– Нет, – Ларсен попятился, – хозяйка запретила мне его надевать.
– Я сам его на тебя надену. Иди сюда, – граф вновь поманил его.
Не смея поверить, что запрет может быть так просто нарушен и в то же время испытывая радостное предвкушение от неожиданно открывающихся вновь перспектив, Ларсен вплотную подошёл и, посмотрев ему прямо в глаза, тихо спросил:
– Хозяин, вы уверены, что ей это понравится?
– Это не твоя забота. Так что не бери в голову и развлекись по полной. Лишь козла не трогай, пусть самок покрывает, чтобы потомство регулярно приносили.
– Как прикажите, хозяин, – Ларсен постарался придать голосу безразличную покорность, тогда как внутри всё ликовало от обретённой вновь возможности следовать своему инстинкту и зову природы.
Амулет лёг на его грудь, и в то же мгновение всё тело начало наполняться первобытной силой, преобразующей каждую клеточку организма.
Он упал на колени, и из груди вырвался звериный вой, окончательно настраивающий его на новый облик. Тело начало изменять пропорции и покрываться шерстью. Голова вытянулась и приняла форму волчьей морды, на пальцах появились огромные когти, а зубы превратились в острые клыки.
Мышцы, напитанные энергией, напряглись, и он, сделав скачок, бросился в сторону скопления коз. Уже через пару мгновений одна из них оказалась в его когтистых, цепких объятиях, и его клыки впились в её шею, стремясь перекусить яремную вену.
Терзая молодую, нежную плоть он услышал за спиной полный негодования крик хозяйки: «Вот как ты мог, Ал?! Скотина ты мерзопакостная! Вот зачем?! Зачем?!», а потом звук нескольких звонких пощёчин.
Внутренне непроизвольно напрягся, но, несмотря на гнев хозяйки, не смог прерваться, поскольку прямого приказа остановить действо не было.
– Тихо, тихо, моя дорогая, – тем временем послышался в ответ негромкий голос хозяина, – не кипятись и не отвлекай мальчика. Ты и так очень долго держала его на голодном пайке. Дай наконец возможность утолить голод. Не мешай насладиться процессом в полной мере.
– Зачем?! Вот зачем, Ал?! – в голосе хозяйки послышались слёзы.
– Успокойся и чуть-чуть подожди, моя хорошая. Сейчас всё поймёшь, имей терпение.
– Почему тебе обязательно надо ломать чужие жизни?
– Ничего я не ломаю, а, напротив, стремлюсь дать возможность полноценно жить и ему, и тебе. У тебя извращённое восприятие из-за предвзятого ко мне отношения. Взгляни на ситуацию беспристрастно, и поймёшь, что я действую исключительно в твоих, а соответственно и его интересах.
– Какой мой интерес? Нет у меня никаких интересов!
– Потерпи немного, и будут, моя радость. Обязательно будут.
Голоса стихли, и Ларсен, полностью отдавшись внутренним инстинктам, погрузился в процесс пожирания жертвы.
Когда от козы остались лишь жалкие останки, и всё тело наполнилось пьянящим ощущением умиротворения и благодати, он услышал громкий и требовательный приказ хозяина:
– Иди сюда! Быстро! И на колени встань!
Оторвавшись от окровавленного скелета козы с остатками плоти и шкуры, Ларсен отряхнулся и быстро подошёл к стоявшему неподалёку от него графу.
Тот сжимал в крепких объятиях сестру и как только Ларсен приблизился к ним и опустился перед ними на колени, требовательным тоном проговорил:
– Мира, чуть наклонись и обхвати ладонями его голову!
– Я не понимаю, Ал, что за бред, зачем тебе это нужно, что ты задумал? – возразила она, пытаясь брезгливо отстраниться от его перепачканного кровью тела.
– Делай, что говорю! – рявкнул тот таким тоном, что Ларсен непроизвольно сжался.
– И не подумаю, – хозяйка дернулась в объятиях брата, стараясь высвободиться.
– Мирочка, не зли меня, если не сделаешь, я сейчас его наизнанку перед тобой выверну! Ты ведь знаешь, на что я способен, поэтому не нарывайся, по-хорошему тебя прошу, – сбавил тон хозяин, но в нём слышалась такая угроза, что по спине Ларсена пробежал непроизвольный озноб.
– На! Подавись ты уже этой своей властью надо мной! Сделала. Что ещё хочешь? – на голову Ларсена легли руки хозяйки, и её ладони плотно прижались к вискам.
В голове у него тут же всё поплыло, тело охватил лёгкий озноб, восприятие реальности дрогнуло, и сознание полностью отключилось.
***
Когда Ларсен пришёл в себя, он лежал на земле всё ещё в зверином обличье. Медленно приподнялся, огляделся.
Чуть поодаль от него, на серебристой от сияния луны траве лежал граф плотно сплетясь в объятиях с сестрой. Платье у неё было задрано и местами разорвано, а судя по запрокинутой голове, она была без сознания.
Негодование и ненависть полностью затопили его сознание: Каков подлец, воспользовавшись его связью с хозяйкой, перебросил на неё всю его энергетику, а потом, использовав инцест, откачал всё сам. Нет, он был не против поделиться с ним, но только не таким мерзким способом.
Преодолев слабость и головокружение, Ларсен медленно поднялся с земли, шагнул к своему новому хозяину и рывком, в который вложил все свои силы, отдёрнул его от сестры, хрипло выдохнув при этом:
– Побойся Творца! Лучше меня напрямую прикончи, чем такой мерзостью с сестрой заниматься! Я сам тебе всё отдам, но её ещё раз коснуться лишь через мой труп сможешь!
– Свали в туман! – на редкость беззлобно выдохнул граф, отпихивая его от себя – Никакая она мне не сестра по крови, так что инцеста не было, забудь и гуляй до утра.
– А кто она?
– Жена она моя! Жена! Только официально я это не могу оформить, поскольку церковники за ней охотятся, вот покойной моей сестрой и представлял её.
– Тогда почему она не стремилась к вам вернуться и не особо рада была видеть?
– Ты очень много вопросов задаёшь… Не по любви она свою жизнь с моей связала. Я люблю её, она меня нет, но зарок тем не менее мне дала. Так что сваливай в туман и не суй больше свой нос в наши с ней дела, а то не только без него, а без головы рискуешь остаться… Иди, гуляй до утра, развлекайся, можешь ещё парочку коз оприходовать, в случае необходимости, я потом ещё завезу.
– Я хочу быть уверен, что с ней всё в порядке.
– С ней более чем всё в порядке, но если так переживаешь, руку вон её тронь и всё поймёшь.
Ларсен, осторожно приблизившись, наклонился и коснулся руки всё ещё лежащей в беспамятстве хозяйки, после чего тихо охнул. Потенциал её увеличился больше чем в десять раз, и даже кончики пальцев излучали энергетику.
– Что вы с ней сделали? – обернулся он к графу.
– С твоей помощью стараюсь вернуть ей то, что она потеряла. Процесс не быстрый и для неё сложный, вот она сознание и потеряла. Но скоро в себя придёт, не волнуйся. Гуляй.
– Она была такой мощной ведьмой?
– Это лишишь четверть, а то и меньше её прежнего потенциала. И всё на этом! Гуляй давай!
– Какой же тогда он у вас?
– Ещё больше и не вынуждай меня его демонстрировать! Сваливай в туман! Брысь! – явно теряя терпение, гаркнул граф, и Ларсен счёл за благо последовать его приказу.
