Марик Лернер
Дороги в неизвестность (сборник)

– О! – радостно сказал я. – Самое то. Имя Мария вполне нормально для всех звучит, и дочь Волка – Волкова. Мария Волкова по кличке Черепаха, бегущая по предгорью…

– Можно просто Черепаха, – она засмеялась и, ткнув пальцем в меня, сообщила: – Ты со временем вторым Стариком будешь, даже из покойника пользу извлек.

Лена посмотрела на нее, потом на меня.

– Мы что-то не понимаем…

– Никаких тайн, она из рода Волков. Так что ей понравилось. Вчера нашего Волка увидела и забалдела. Нож покажи, – обращаясь к ней, попросил я. Черепаха достала свой тесак и повернула так, чтобы было видно клеймо – волчья голова. – Любая вещь, в роду сделанная, метится знаком. Вот это, – я показал на пряжку на ремне – знак Клана. Чужак, если не докажет, что имеет право носить вещи с чужим рисунком, очень больно получит по ушам. Это не касается только оружия – трофейного, купленного или подаренного.

– И почему красная ладонь?

– Потому что пять пальцев у всех и кровь одинаково красная. – И видя, что они не поняли, быстро съехав со скользкой темы, где без подробностей об оборотнях не обойтись, продолжил: – Объяснением символики и в чем разница между разными клеймами и знаками я как-нибудь потом займусь. Это на пару дней как минимум. Знаете, – вставая, добавил я, – пообщайтесь тут без меня с Рафиком в чисто женском коллективе. А мы поедем…

Мы въехали в Форт и прямо направились к конторе. Солнце было уже высоко, и между хозяйственными постройками мельтешили люди. Многие здоровались с Рафиком и с любопытством разглядывали меня. Я еще раз порадовался, что переоделся, оставив дома свой наряд от оборотневых модельеров, а Лену попросил заняться Черепахиным внешним видом. И так каждый человек на виду – незачем раздражать подобными дорогими костюмчиками.

Впрочем, старая одежда на меня не налезала. Умом я и раньше понимал, что изрядно накачался физически от этой беспокойной жизни и постоянных тренировок, но когда рубашка лопнула по шву при попытке застегнуться, слегка растерялся. Пришлось доставать какие-то старые Рафиковы тряпки. Он всегда был объемнее меня, и рубаха с брюками вполне подошли, но вид их категорически мне не нравился.

До меня вдруг дошло, что я привык к определенному состоянию и очень высокому качеству вещей, и в последнее время редко задумывался над проблемой отсутствия стиральной машины. Одежда была чистой, еда появлялась на столе бесперебойно. Все это как-то делалось помимо моих указаний, притом, что понятия «слуги» у оборотней не было в принципе, а я принимал происходящее как должное уже давно. Хорошо быть начальником, но теперь еще одна забота появилась – разобраться, кто там такой ловкий возле меня появился. За моей приемной дочкой-волчицей таких талантов не наблюдалась, да и мала она еще.

Мы слезли с коней возле крыльца и привязали их в специально отведенном месте. Тут на меня буквально налетела какая-то девушка с радостным криком. Я осторожно ее отстранил и с удивлением понял, что это Даша. Она выросла за эти годы и выглядела уже не угловатой девочкой, а очень даже симпатичной рыжей девушкой, за которой табунами должны бегать парни. Конопушки, впрочем, сохранились. Живозапах давал чистую радость и что-то еще, чего я понять не мог. Больше всего это походило на удовлетворение хорошо сделанной работой.

– Пойдемте, – сказала она. – Вы ведь к отцу? Я вас проведу.

Рафик за ее спиной удивленно поднял брови. Я пожал плечами. Когда тебе радуются – это приятно, но причин никаких для этого я не помнил. Две встречи, одна из которых на уровне «здравствуй – до свидания», и помню я ее только из-за первой прочитанной мне лекции о жизни на планете.

Она провела нас мимо обсуждающих какие-то свои дела конторских и у двери в конце коридора сказала:

– Подождите здесь, – открыла ее и зашла.

– Столько чувства, – ехидно сказал Рафик, – стоит задуматься. Такая богатая невеста, и база под всю твою банду. Сколько там у тебя этих опасных детишек, которым убить, что высморкаться? Полторы сотни?

– Ей-богу не знаю, откуда такой темперамент. И меньше всего мне сейчас нужны проблемы с ее отцом.

– Заходите, – сказала Даша, – он ждет.

Кабинет местного «олигарха» не страдал роскошью. Кроме стола и стульев в нем ничего не имелось. Стол девственно чист, если не считать монитора компьютера и пепельницы, забитой бычками.

Он поднялся, нависая над нами своей мощной фигурой, блестя голым черепом и скалясь замечательной голливудской улыбкой в тридцать два белых зуба. Живозапах четко доложил, что Борис уверен в себе и опасен, очень опасен. Ко мне он испытывал большой интерес и почему-то ревность. Там еще была масса нюансов, вроде здорового желания заработать и узнать что-то новое, но в целом запах приятен.

– С возвращением, – сказал он, пожимая руку. – Присаживайтесь. С раннего утра уже доложили, что к Безногому прибыли гости. Да еще и не простые, а такие прикинутые, что странно, как вообще доехать сумели. Почему-то я сразу подумал про тебя.

– А что, Волк не рассказал, мы его встретили?

– Он еще не вернулся. Обходит дозором границы, а телефоны в Зоне пока еще не провели.

Предложив нам садиться, Борис вымолвил:

– Ну-с, господа рейдеры, сердце мне вещает, что неспроста вы прибыли, да еще и вдвоем. Показывайте.

Я достал коробку, поставил на стол и открыл крышку. Он долго смотрел, не касаясь, с совершенно невозмутимым лицом. Я в очередной раз порадовался, что могу работать вместо детектора лжи. Какое там – гораздо лучше. Там можно узнать только эмоции, даже не всегда понятно, положительные они или отрицательные, а живозапах выдавал азарт и опять почему-то ревность. А вот желания позвать нукеров или вытащить из стола пистолет и замочить нас на месте не было. Потом он вынул из кармана висящей на спинке стула куртки пачку местных сигарет и закурил.

– Будете?

– Не курю.

– А я буду, – заявил Рафик, прикуривая от хозяйской зажигалки.

Я поспешно отключил половину нюха, но в нос все равно шибало крепко. Отвык я на равнинах от некоторых человеческих привычек.

– Таких денег у меня нет, – спокойно сказал Борис, – но ты об этом и сам догадывался. «Молния» паленая, или у тебя свой вариант?

– Абсолютно чистая Вещь, но ты прав, у меня к тебе есть предложение. Мне не нужны деньги полностью, берешь ее частично в долг. Мне требуются серьезные объемы разных товаров. Иногда очень нестандартных, и я не хочу светиться. Ты покупаешь официально для себя или на продажу – я получаю по себестоимости. Цена списывается с твоего долга. И еще мне нужна консультация по земельному вопросу.

– Ты нашел Форт вроде моего?

– Борис, – протянул я, – откуда мне знать, что такое твой Форт? Я и внутри-то ни разу не был. Но нет, не Форт, кое-что другое. Там большой участок чистой земли, где живут люди, принявшие меня как своего. Вот мне и надо застолбить его за собой и прикрыть официальной эльфийской бумагой, чтобы другие не лезли. Это не две сотки для огорода, там треугольник размером тысяча на тысячу и на триста километров. Только я шел по земле, а надо убедиться, что места судоходные. Экспедиция нужна на нормальном судне, со всем возможным снаряжением и вооружением. Ты ж понимаешь, всего я видеть не мог, там может оказаться любое чудо-юдо.

– Консультацию даю бесплатно, – усмехнулся он. – Идешь к эльфам и просишь маяки. Такие черные кубики небольшие, тридцать сантиметров грань, и весом в пять с лишним кило. Стоимость каждого две тысячи единиц, совсем не дорого, но тебе их много нужно будет. На каждом углу участка ставишь, и он дает сигнал. Понятия не имею, куда именно и каким образом. После этого в эльфийской конторе получаешь точные координаты каждой точки с датой оформления от момента включения маяка. Одно условие – там не должно быть более ранних заявок или постоянных поселений других людей.

– А почему я про это в первый раз слышу? – поинтересовался Рафик.

– Потому что маяки в Зоне поставили еще в первый год. Она считается как бы общей, и участки распределяет в Славянске земельное управление при мэре. Выйдешь за Зону, режь себе сколько угодно, надо только суметь там выжить.

– А если там находятся не люди?

– В смысле? – удивился Борис. – Меченые тоже считаются людьми.

– Вот твой гном, как его… а, Спиро!

– Не знаю, – растерянно сказал Борис. – Какие интересные вопросы ты задаешь. Ты видел поселок гномов?

– Я видел вампиров – и они разумные.

Он с интересом посмотрел на меня.

– Да уж… Может быть, чтобы задница от жадности не слиплась, получишь участок поменьше, а может, для начала замочишь вампиров. И сделаешь вид, что так и было. В Диком поле законов нет. Даже у нас в Зоне они очень растяжимые. Но мы сначала должны договориться. Сколько именно ты хочешь?

– Двадцать пять процентов от стоимости.

– Ну, вообще, – саркастически сказал Борис. – А я всем своим работникам перестану платить, как при Ельцине. Пять процентов – это максимум.

– Может, ты получаешь удовольствие, торгуясь, но я это дело не люблю. В конце концов, я тебе даю ссуду без процентов, а ты еще и будешь в Нахаловку электричество продавать. Мне что, долю потребовать? Давай сойдемся на двенадцати с половиной и закончим базар.

– А материалы и работа, что, бесплатно проводятся? Миллион туда, миллион сюда – совсем не лишние деньги. А говоришь, не любишь торговаться. Короче, не тебе и не мне – двенадцать.

– Согласен.

– Вот и славно. Цену сначала проверили? Я, в общем, не сомневался, – сообщил он на наши кивки. Давайте свои жизняки.

– Мне – два и ему – десять, – сказал я, снимая цепочку с шеи.

– Ваши дела, – пробурчал Борис, вставляя жизняки в счетчик по очереди и показывая нам цифру перед переводом.

Дверь открылась, и заглянула Даша.

– Главбуха позови, – сказал он ей. – А вот это, – он отдал ей «Молнию», – вставишь, – и добавил, покосившись на нас, – сама знаешь куда. Потом отрубишь генератор и проверим.

– Звонок у меня под столом, – пояснил он, – очень удобно, когда посигналить надо.

Он нацепил очки и, быстро набросав какой-то текст, протянул бумагу мне.

– Не пойдет, – внимательно прочитав, сказал я. – Нужно указать, что я получаю заказанное по себестоимости. Вот здесь указать срок возврата на случай моей безвременной кончины и вписать наследника.

– И кто у нас наследник?

– Пиши: Мария Волкова по прозвищу Черепаха. Так и напиши – на кличку она отзывается охотнее, чем на имя. Все проблемы в мое отсутствие вполне можно решить с ней. Если уж дойдет до моих похорон, она впишет своего наследника. Теперь еще одно. Срок ссуды год. Потом достаем бумаги на полученные товары, сверяемся и просто переписываем сумму. Если мы не уживемся, имеем право разорвать контракт. Я получаю остаток денег, если ты не можешь выплатить разницу, отдаешь мне «Молнию» назад, и я обязан вернуть все, что получил ранее в погашение. Деньгами, по той же цене, что приобрел.

– То есть ты просто продашь другому?

– Вроде вполне справедливо. Мы ведь работаем на честном слове. Если я стороной узнаю, что ты меня обманываешь, сделаю определенные выводы. Понятное дело, левые закупки и взятки проконтролировать нельзя, но зарываться не стоит.

Под потолком загорелась лампочка.

– Жизнь становится гораздо лучше, – сообщил Борис. – Бессмысленная трата горючего закончена. Начинается сплошная прибыль.

В дверь постучали, и зашел пожилой дядька в потертом костюмчике и нарукавниках, украденных из фильма про бюрократов конца шестидесятых.

– Читай, – сказал ему Борис и протянул переписанный договор.

– Мы ж в кабалу влазим, – изумленно сказал тот, просмотрев текст.

– А я вот думаю, что это интересное начало будет иметь не менее интересное продолжение, – весело сказал Кулак. – Мы еще поработаем с ним вместе, и, надеюсь, не за просто так. Короче, ты и Безногий свидетели для гарантии. Подписывай и иди дальше трудиться!

Когда все подписи стояли и один экземпляр договора лежал у меня в кармане, а другой – у него в столе, он сказал, потирая руки:

– Необходимо по русскому обычаю широко и с размахом отметить. С учетом местных особенностей, то есть не нажираясь.

Он достал из стола бутылку и три стакана. Рафик подозрительно посмотрел на свой.

– Обижаешь, – покачал головой Борис, – я все-таки здешний хозяин. – Все чисто вымыто, и водка собственной перегонки, не для продажи. Продавать такое можно исключительно в убыток. Тройная перегонка, очистка серебром, фильтрация на березовых углях и еще масса всякого. – Ну, за то, чтобы наше сотрудничество было обоюдовыгодным и в дальнейшем. – Мы чокнулись и выпили. – А вот закусить у меня только хлеб, – он достал из своего стола половину буханки и разломил ее на три части. Похоже, там у него хранилось что угодно, кроме бумаг и папок.

– Я вот что думаю, – продолжил он, – экспедицией займется Безногий. Баржу надо посмотреть, парочку фургонов с лошадьми выбрать и по складу пройтись, присмотреться. Когда кредит безграничен, можно особо не стесняться, – подмигнул он. – Найдешь там Дашку, и пусть она тебе покажет, что к чему. А с Лехой мы выясним, что за товары он желает получить.

Рафик покосился на меня. Я кивнул.

– Ну, тогда прощевайте, товарищ Кулак, – сказал он, вставая. – Очень приятно было пообщаться.

– Для меня тоже три фургона глянь, – сказал я Рафику напоследок, – тебе не к спеху, а мне, если есть готовые.

– Ну, – разливая остатки водки в два стакана, сказал Борис, – что там у тебя?

Я достал список и протянул ему. Борис углубился в чтение, помечая что-то карандашом.

– Так, – пробормотал он, – глядя на меня исподлобья поверх очков. – Первоочередно надо загрузить три фургона весом в полтонны каждый… Это обязательно срочно? Зима на носу.

Я промолчал.

Борис взял стакан и сообщил:

– Если начал дело, делай его хорошо и доводи до конца, – и выпил. – На этом торжественную часть можно считать законченной, – сказал он, ставя стакан на стол. – Надеюсь, ты понимаешь, что по твоим запросам можно сделать определенные выводы? Ты не просто еще один Форт нашел, ты вышел на большую группу людей, которые очень давно живут в Диком поле и неплохо приспособились. Даже количество можно определить и приблизительно место жительства – на границе леса. Сотня калашниковых, желательно однотипных, но сойдет и разных модификаций, полсотни снайперских винтовок Драгунова, полсотни карабинов СКС, то же самое с «Сайгой» и «Тигром». Полсотни стечкиных. Кстати, – он достал из бездонных недр стола пистолет в кобуре, которую можно было прикрепить к пистолету для большей устойчивости вместо приклада, и положил передо мной. – Пользуйся – подарок.

Я вынул магазин и проверил, нет ли патрона в патроннике. Потом отделил затвор от рамки, оттянув до отказа вниз спусковую скобу. Отвел затвор назад и, приподняв его задний конец, дал возможность продвинуться вперед. Теперь стало можно отделить затвор от рамки и поставить на место спусковую скобу. Последним снял со ствола возвратную пружину и с ехидством спросил:

– Проверка окончена?

– А не помешает, – невозмутимо ответил Борис, глядя, как я собираю пистолет. – Ты не в книжке проживаешь, и вместо супер-пупер-спецназа служил в обычной разведроте.

– За героями из книг водится скверная привычка погибать, а мне нравится жить, – сообщил я, собирая пистолет. – А еще я не собираюсь злодеев отлавливать и мир спасать.

Он хохотнул:

– Как-то не заметно. Вот я смотрю твой список дальше и вижу: четыре пулемета «Печенег», четыре пулемета Калашников, два «Корда», «Шмели», «Мухи», гранаты, взрывчатка разных видов. Минометы… У тебя там что, танки разъезжают?

– Я всадил в вампиршу две пули. Одну в легкое, другую в живот. После этого она еще была бодрой и энергичной и умудрялась отбиваться от четверых, пока ей голову не отрубили. Если можно выжечь их гнезда «Шмелем» или еще чем похуже с расстояния, я не собираюсь думать про высокие идеалы гуманизма или про то, не занесены ли они в Красную Книгу вымирающих видов. Вампиры – это не название, они кровь высасывают.

– Будем надеяться, что ты не устроишь теракт в Славянске, – сказал он после паузы. – Вся стрелковка – никаких проблем, легкие пулеметы и динамит тоже. Даже на складе имеется. А вот гранатометы с разными минометами – это уже надо отдельно. Почему, собственно, сплошное российское производство и ничего нового? Как ты относишься к импорту? На складе есть израильское, австрийское, немецкое оружие, боеприпасы в большом количестве, оптические и ночные прицелы, глушители, пластиковая взрывчатка, детонаторы и многое другое.

– Если ты насчет «российское – самое лучшее», так мне без разницы. Но, во-первых, я с перечисленным в списке имел дело лично, и не возникнет проблем при объяснении, как им пользоваться, а, во-вторых, конечно, решается проблема патронов. Я так понимаю, что на заводе в Городе производят всю необходимую мне номенклатуру разных видов, а искать специально импортные – лишняя головная боль.

– Значит, не будем выдумывать, потом сходишь на склад и посмотришь, что там еще есть по твоему запросу. Не всегда сразу сообразишь, лучше пощупать и посмотреть.

Я согласно кивнул.

– Идем дальше. Компьютеры с максимально возможной оперативной памятью и всеми доступными прибамбасами. Видеокамеры, профессиональные фотоаппараты, сканеры всех видов, включая книжные, диктофоны, бинокли, вообще разная оптика, – он глянул еще раз и хмыкнул, – включая электронный микроскоп и инструкции ко всей этой дребедени на русском. Вот еще один намек понимающему. У тебя там есть возможность получить электричество. Не последнюю «Молнию» от сердца оторвал. А вот разных инглишей там не знают.

«Угу, – подумал я. – Хорошо, что он еще не допер до простой мысли: что это я английский знаю в пределах школы со словарем, а остальные и русского не знают».

– Сканеры тоже наводят на интересную мысль. Может, поделишься, ты набрел на библиотеку Ушедших?

– Нет. Но их книги ты видел неоднократно.

Он поднял удивленно брови.

– «Спички» знаешь? Такая палочка, сантиметров десять длиной, и на конце черный цилиндрик, а на ней надпись.

– Кто ж не знает, – озадаченно сказал Борис. – Их даже не покупают, никто не знает, что с ними делать.

– А ничего и нельзя. Их вставляют в специальный считыватель – такая пластина белого цвета, размером с книжку без обложки, что в киосках продают для чтения в электричке, – и просматривают текст. Она цельная, но внутри должен быть элемент питания. Но он то ли сел от времени, то ли подзаряжать неизвестно откуда надо, вставляй не вставляй – толку никакого. А может, стерлась вся информация. Там серьезный научный институт нужен, чтобы разбираться, нам не потянуть.

– А пластина эта называется «Зеркало», – задумчиво сказал Борис. – И тоже никто не знает, куда ее приспособить. А озадачу я, пожалуй, кое-кого.

– Не уверен, что стоит. Неизвестно еще, кто и что там вычитает. Некоторые вещи лучше не трогать, вонять не будут. Мы не археологи и не историки.

– И много ты такого интересного знаешь?

– А тебе наверняка таскают разные Вещи, которые неизвестно зачем нужны. Никогда не поверю, что у Кулака нет кладовки, где все это валяется. Можем зайти и посмотреть. Не за бесплатно, естественно.

– Зайти – это с этой… Марией Волковой по прозвищу Черепаха? Кто она тебе, собственно?

– С ней. А кто… Это сложно. По здешним законам никто. Считай, младшая сестра.

– Вот и договорились – заходите в любое время, поторгуемся. Заодно и познакомимся, – он улыбнулся. – Возвращаясь к твоему списку. Ничего этого, кроме биноклей, у меня нет. Спрос на микроскопы, как понимаешь, минимальный. Видеописьма отсылать домой – еще почту не придумали, а передачи «Слабо?», где все падают, в Зоне тоже нет. С электроникой вообще в Зоне проблемы. Но у заводских кланов есть локальные сети. Можно попробовать через них. Только это будет стоить, – он посмотрел со значением.

Я пожал плечами:

– Сколько надо, столько и будет.

– Ладно, это мы проехали. Теперь дальше. Инструменты для кузницы, включая для мелких работ, пресс до десяти тонн, разная белиберда для химлаборатории, инструменты для ювелира, станки – токарный, фрезерный, сверлильный без электроники образца мохнатых советских времен, наборы инструментов на все случаи жизни и обязательно хорошего качества. Да уж, – скептически сказал он, – тебе не иначе как фирменное, бошевское, все подавай. Масса разных резцов, пресс-формы для пластика, трубы опять же пластиковые разных диаметров… Кроме кузнечных инструментов и труб ничего этого нет и в помине. Все на заказ.

Я развел руками: мол, на нет и суда нет. А Борис продолжил комментировать мои запросы:

– Дальше ты меня убиваешь на месте. Чистые металлы, каждый в количестве до сотни килограммов, на первый случай… Тут, почитай, вся таблица Менделеева будет…Ты в школу вообще ходил? У них разный вес. Сто килограммов латуни и никеля имеют разный объем. Металлы могут быть и в слитках, и в виде фольги, листов, прутов и так далее. Короче, «Пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что».

Я поднял руки, демонстрируя полную капитуляцию.

– Ты прав, я не очень представляю, что мне нужно. Есть там такой Мастер с большой буквы, и у него есть куча интересных идей. Вот только он сам пока не очень понимает, что именно хочет. Говорит, надо попробовать, а мне таскаться и задавать дурацкие вопросы некогда. Что можно, то и бери.

– Я начинаю думать, – сообщил Борис, – что изрядно продешевил, бегать придется много, а в конце ты скорчишь недовольную рожу и скажешь, что гранаты не той системы. По справедливости мне все-таки процент положен.

– Вот только без этого, – поспешно сказал я. – Договор есть договор, при продлении предъявишь претензии. Можем это и пересмотреть, но только через год видно будет. Пока могу только пообещать, что если получится то, что он хочет сделать, то все через тебя уйдет.

– А что именно, не скажешь?

– Зачем говорить раньше времени? Поживем – увидим. Оторвут с руками. А еще – наверняка у тебя есть свои наработки по производству и технологиям девятнадцатого-двадцатого веков? Я покупаю.

– Ну, это не проблема, скачаю на диски… Значит, Леха, даешь мне разрешение брать по списку в том виде, в котором получится?

– Ты меня на формулировке ловишь? – настороженно спросил я. – Знаю я эти штучки. Тогда так: уважительно прошу тебя проявить повышенное внимание к данной просьбе и проверить максимальный ассортимент. Если требуется – даже оплатить профессиональные консультации у специалистов. При этом без специальной просьбы вес не должен превышать сто килограммов, и упаковано все должно быть так, чтобы можно было запихать в фургон без проблем. Если разницы между слитком, листом или проволокой нет, а просто разный вид, брать то, что проще и дешевле. Если разница в качестве – и то, и другое. Так пойдет?

– Про уважение ты хорошо сказал, аж проняло. Есть здесь, к чему придраться, но я удовлетворен. Не будем устраивать свару по этому поводу. А теперь еще одно. Мы вроде договорились и записали, если ты приносишь что-то, Вещь уходит через меня. Если я не беру по нормальной цене, можешь идти дальше. Ты что, одну «Молнию» принес?

– Поправка: я несу тебе все, после того, как мы договорились. Заранее я этого знать не мог, а деньги на жизняке требовались для разных нужд. – Я помялся и неохотно после паузы добавил: – Ну, было еще кое-что, конечно, но Черепаха с утра пошла в эльфийскую контору. Надо было что-то в руках иметь. Очень удачно, что такая контора появилась, не надо в Славянск ехать. Два года назад ничего такого не имелось.

– Кому как. Мне конкуренция… А получается, что это ты меня поймал на формулировке, недаром забеспокоился, – он рассмеялся. – В следующий раз позову юриста. И что там было?

– Такого, как «Молния» – не было. Много разного, но по мелочи.

– Проехали, – пробурчал Борис. – Больше так не делай. И чем у нас заканчивается список? – спросил он сам себя. – Мука, сухофрукты, продукты быстрого приготовления, концентраты, витамины и прочее. Это сколько угодно. А вот потом опять начинается неизвестно что. Длиннющий список лекарств без названий, с подпунктом «все, что возможно», и особо оригинально – медицинские инструменты. Разные хирургические пилы, ножи, капельницы, физиологический раствор, кровяная плазма, а еще забавное дополнение: лучше ничего одноразового не брать, все из разряда «прокипятить и использовать снова». Это мне опять надо беседовать с врачами и самому думать. Ария про уважение исполнена будет?

– Если надо, я могу, – с готовностью соглашаюсь.

– А фиг тебе, пойдешь в мой магазин в Нахаловке, там есть и аптека. Будешь сам смотреть, выбирать и со специалистом обсуждать. Можешь хоть все вынести. Список потом мне. Придешь, – он хмыкнул, – с Черепахой проверить кладовку на предмет ценности, заодно и отдашь. И не забудь про срок годности. Ну вот, все вроде бы мы обсудили. Или есть еще какие пожелания?

– А книгами и дисками с фильмами ты тоже торгуешь?

– Есть такое дело, в том же магазине рядом с аптекой. Только там все больше старое и твоего много, что я на перезапись брал. Прежде чем сплавлять Вещи эльфам, надо было на жизняк глянуть. С того, что продавалось, тебе регулярно капало в течение года. Вот сколько, не знаю, – проверишь. Надо не забыть сказать, чтобы и остальное перевели. Мелочь, по твоим масштабам, но приятно.

Я, надо сказать, удивился. А Борис напоследок сказал:

– Чисто деловой совет. Вес ограничен, так что выбери для себя, что тебе действительно необходимо, чтобы потом не выбрасывать. Оружие и медикаменты грузить в первую очередь, причем боеприпасы важнее, чем даже стволы. Если останется место, будешь думать. Как-то они умудрялись обходиться без микроскопов до сегодняшнего дня. Так что начни с оружейника.