Марик Лернер
Делай, что можешь
Глава 1
Успешный приход
Где-то рядом выла плакальщица. В последние годы завелась глупая мода в подражание восточным традициям. Меня всегда бессмысленное заимствование чужих обычаев раздражало. Здешняя, ко всему, не очень хорошо старалась, видать, родственники покойника решили сэкономить и выбрали самую дешевую. «Кто ж так на одной ноте ноет, – с трудом разлепляя глаза, подумал. – Отвратительная квалификация, гнать неумеху из профессии, она ж фальшивит».
В поле зрения оказалась толстая, с лицом, ничуть не похожим на привычные смуглые лица, странно одетая баба, которая при моем слабом движении внезапно замолчала, глядя с изумлением, а затем обернулась к стоящей рядом со скорбной миной парочке. Пожилой мужчина с козлиной бородкой и с непонятным украшением на глазах и совсем молоденькая девушка в не менее странных одеяниях. Не нормальная униформа, на худой конец с бейджиками, а на манер накидок белого цвета, но явно очень тонких и застегнутых спереди на пуговицы, а не как положено, магнитной застежкой. Все светлокожие, что достаточно странно смотрится. Меж тем баба принялась дико орать. Голова болела жутко, а тут еще эта скотина жирная, будто молотком, по мозгам своим криком. Одно ясно – эксперимент прошел удачно. Я явно не в своем институте.
– Заткнись, – попытался сказать, но вышло еле слышное мычание.
Тем не менее все трое дружно отреагировали. Белохалатники с изумлением уставились на меня, а баба кинулась и буквально упала сверху на ложе, нечто невразумительно бормоча и слюняво целуя меня в щеки и губы. Стало всерьез противно, но спихнуть эту тушу при всем желании не мог. Сил нет. Зато бородач взял ее за плечо и решительно что-то сказал. Толстуха моментально забыла о радости и принялась нечто гневно доказывать, размахивая руками. Слова вроде знакомые, однако смысл ускользал.
Я с трудом поднял руку, повернув к себе ладонью, и уставился на нее. Цвет кожи, наличие небольшого свежего пореза на среднем пальце и отсутствие привычных пятен от ожогов в результате давнего, еще детского опыта, вечно доставлявших неудобство (почему-то полностью их свести не удавалось, и часто обращали на них внимание, да и размер ладони в полтора раза больше привычного), достаточно убедительны. Получилось!
Мысленно ощерился в злорадной ухмылке. Я это сделал и под занавес сумел не просто уйти от ищеек Европолиции, но и обставил их полностью. Не зря столько лет искал возможность и неслучайно назвал идею «последним шансом». Полной уверенности не существовало, и быть не могло по определению. Никто еще такого не совершал, или, по крайней мере, об этом неизвестно. И то какой дурак станет сознаваться, пусть и в чаянии всемирной славы, в самом настоящем преступлении, а не в обычном мелком нарушении. А чем занимаются на уровне общей Европы по данному направлению, мне не докладывали. Можно не сомневаться, никто б не посмел поднимать такую тему. Вмешательство в прошлое – сама идея для чиновников опасна, и обделаются моментально. А вдруг удастся? Тогда, возможно, они потеряют тепленькое место и сами превратятся в живущее на минималке быдло.
Ерунда! Никому до него такое в голову прийти не могло. Наука твердо заявляла про невозможность, и никто б деньги не выделил на пустые мудрствования. Мне пришлось последние десять лет изворачиваться бесконечно, давая задания отдельным группам, не имеющим понятия о цели. Ученый из меня вышел так себе, чего уж лукавить. Зато администратор очень недурственный. И вор неплохой. Годами пускать выделяемые средства на удовлетворение собственной прихоти, не надо путать с личным карманом, и не попасться, а в итоге выиграть!
Я годами ходил по краю, вечно посматривая назад и никому не доверяя. Даже женам и детям не проговорился, вечно изображая лояльного гражданина. И пожалуйста, умудрился в очередной раз выкрутиться. Причем нетривиальным способом. Сидеть за такое до смерти, причем, в отличие от обычных уголовников, мне б отпуск не светил. По крайней мере, пока психолог не дал бы добро. А тот бы никогда не позволил. Это на воле, на государственной службе они работают по шаблонам и не особо задумываются о результатах. Обмануть замученного рутиной и стремящегося избавиться от очередного клиента, когда за дверью десятки ждут очереди, несложно. Для мыслепреступников иные работники и методы. Эти умеют обходить любые блоки, да и химией не брезгают. Академик умер, и тело его осталось в прошлом. Или в будущем? Это как посмотреть. Главное, я-то своего добился!
Бородатый почти выволок бабу из комнаты, а девушка, непонятно что приговаривая, принялась поить меня из небольшого сосуда с носиком. Раз уж нет автоматической поилки и самоуправляемых доставщиков, а люди, можно не сомневаться – не в нормальной больнице. В прошлом. Эти штуки на глазах назывались в старинных книгах очками. Тогда не умели корректировать зрение. Уже хорошо. Не позже начала двадцатого века. В конце появились линзы. А раньше с этими… моноклями ходили.
Разобраться бы еще, где нахожусь и не промахнулся ли. Почему с пониманием речи затруднение? Неужели глубже нужного провалился или куда-то не туда? Вроде по источникам все правильно вычислил и нужного человека подобрал. Тут кто попало не подходил. Исключительно с нужными параметрами. А попробуй заочно по отрывочным строчкам точно определи, подходит ли, если жил задолго до меня. Очень разные вещи писали про Эрика Яна Хануссена. Где правда и в какой степени накрутили уже позже – неизвестно. А уж документов в архивах во время войны и позже сознательно, как противоречащих тогдашним идеям, с гору Эльбрус уничтожили.
С датой и местом требовалось определиться. Очень напрягало, что не улавливаю смысл сказанного. Более того, язык явно не немецкий. Я старательно готовился, даже консультировался у филологов. И книг прочитал немало. Собственно, всем было известно мое хобби, и тащили при случае в подарок старинные. Ну, конечно, кому средств хватало. Дорогое удовольствие. Кому нужно пыль собирать на тома, когда любую книгу можно извлечь из «читалки». А вот и не так! Далеко не каждая там имелась. Исключительно одобренное и подчищенное. Совершенно случайно еще мальчишкой обнаружил выброшенную почему-то не в ящик для мусора, а положененную на его крышку первую в своей жизни бумажную книгу. Соль в том, что в школе проходили Тома Сойера. Но это был не тот Том Сойер! Гораздо скучнее и с множеством лакун. Даже в пятнадцать лет сообразил, в чем разница и насколько опасно о таком трепаться. Абсолютно античеловеческая книга по меркам Светлой эры. Одно то, что черных не просто называли неграми, но и за людей не считали. Спрятал и почти пять лет помалкивал. И все же именно тогда в уме нечто произошло, толкнувшее на путь, приведший сюда. Любой психолог сказал бы, что это извращение – мечтать изменить окружающий мир. Таким способом, может быть. А так его уже меняли неоднократно и продолжают менять.
А жизнь в объединенной Европе мало кому нравилась в его районе. Здесь существовали последние пролетарии, продолжавшие трудиться на производстве. Не в обслуге, хотя иным деваться некуда, и они опускались и до этого. Строители, сантехники, сварщики и прочие вымирающие, но никак не исчезающие профессии, не дающие особых заработков. Уборщик и то больше иных умельцев получал. Кто-то ведь должен и такую работу выполнять, а мигранты либо сидели на пособии, либо, кто поумнее, норовили за счет положительной дискриминации выгрызть теплые местечки. Короче, как в анекдоте, когда дом взорвался, и погибли все, кроме немцев. Они в это время работали. Хотя слово тоже запрещенное. «Социально-альтернативные граждане» приказано именовать. Да и живут они уже не в первом поколении, а своими все равно не стали.
Молодежь сбивалась в банды или просто участвовала в драках с африканцами и турками. На этом я и залетел. Проломил голову в драке одному из родственников наркоторговца. Причем так удачно врезал, тот и помер. Полиция с подачи того торговца дурью внезапно возбудилась и принялась искать неонацистов. Вот чего за мной не числилось, так расизма. И дело не во вбиваемом в школе и СМИ.
Когда имеешь среди предков немцев, чехов, литовца, серба, силезцев, польку, русскую, араба-ливанца и не то крещеного еврея, не то протестанта-француза или натуральную цыганку, выдававшую себя за немку при Гитлере и потом вышедшую замуж за брата прадеда, то особыми заморочками по части цвета кожи не страдаешь. Али хоть и христианин был, а смуглую кожу потомкам подарил. Или не он, а еще кто-то. Мать старательно рисовала много лет генеалогическое древо, но не до всего могла докопаться, вот и с французом непонятки. Восемнадцатый век, поди выясни, где его корни. В детстве не волновало. Чистых немцев не так много осталось, да и жили мы на стыке польской и чешской границы, которых фактически давно не было. Запросто работали у соседей и гуляли с тамошними девчонками, а затем женились. Никого такие вещи не волновали. А эти мигранты просто наглые, и требовалось поставить их на место.
Короче, пошел я в межевропейские охранные части, ведь кто-то обязательно проговорится про мой «подвиг». Тюрьмы как раз не боялся, а вот того турка – да. Могли и порезать на куски. У них клановость до сих пор в почете, потому и могут задавить кого угодно. Полиция ж за преступление забирает, да не всех сразу. Есть кому продолжить дело.
Призыв давно отменили, и никто особо не смотрел на добровольцев. Их всегда не хватает. Подписал контракт – вперед. Причем сознательно отправляли служить далеко от родных мест, перемешивая людей из разных концов Европы. Мы считались не армией, а силами поддержания порядка. Когда полиция боится зайти в квартал сомалийцев, оказываем помощь. Делали официально именно то, за что чуть не загремел за решетку. Заходили, выбивая двери, и всех буцали до полусмерти, стоило криво посмотреть. Но только когда команда. А пока «фас» не прозвучит, стоим и терпим летящие камни, используя щиты и слезоточивый газ. Мы были псы, стоящие на охране порядка, а я хотел стать волком.
Где-то через год мне надоело, поскольку оторваться не так часто выходило, и попросился в корпус быстрого реагирования. Вот это уже была настоящая армия. С бронетехникой, артиллерией и самолетами-вертолетами. Где нашего друга-диктатора свергают, там мы высаживаемся и наводим правильный порядок. Устраивающий Европу. Три с лишним года мобильной пехоты. Семь высадок по Ближнему Востоку и Африке. А потом я получил право на оплату учебы в университете и… стал академиком, преступившим закон. Но это уже совсем другая история.
Ладно, торжествовать пока преждевременно. Странности повсюду, но в рамках задачи. Плитка на стенах, ничуть не похожая на привычную, окно с огромным стеклом. Нет, как изготовляется и используется данный материал, представление имел и даже видел пару раз в музее. По-моему, и в Африке уже окна из прозрачного пластика. Производство стекла лет тридцать признано экологически вредным. Все-таки прошлое. В обычном бытовом смысле я много чего не знал и не подозревал, что умели делать такие большие. Судя по первому взгляду, впереди масса открытий, но это ожидаемо, хотя странная картина выходит. Наряду с дорогущим окном побитые стены и облупившаяся краска. Полы покорябанные, будто нельзя починить. Нет, читал про бедность и отсутствие минимального обеспечения потребностей полноправных граждан, но, кажется, все гораздо хуже обстоит, чем описывали историки.
Наличие трех других кроватей тоже не успокаивает. Люди на них отсутствуют. Дорого? Почему тогда нет нормальных светильников и материалов на полу? Хотя б ковров? Их точно ткали в те времена. Ничего не ясно. Ну и ладно. Чего беспокоиться прежде времени, если переиграть не выйдет. Ко всему можно приспособиться. Пока нужно заняться собой. В смысле этим телом. Знания-то никуда не делись! Перво-наперво дыхательная гимнастика. Правильное дыхание всеми мускулами и диафрагмой очень способствует хорошему самочувствию.
На самом деле данная практика из разряда хорошо забытого старого. Были в глубокой древности такие йоги. Или выдумки о них, но мода в просвещенном обществе на медитацию быстро прошла. Пока не выкопали уже в наше время. Первая жена серьезно увлекалась, кое-что у нее получалось, и меня научила. Сначала воспринимал просто как баловство и чтоб потрафить Джин, потом втянулся всерьез. Крайне полезное дело оказалось, если скрестить с идеями солнцепоклонников. Полноценный сенс[1] из меня вышел, на многое способный. Правда, лет через двадцать их запретили как неправильно мыслящих, а затем и вовсе записали в опасные для общества, но крутился я с ними в студенчестве и к тому времени уже тихо отошел от их компании, получив максимум полезного. Жить общиной, сдавая все в общий фонд, как-то не по душе.
С Джин развелся, когда она стала ходить к возмутителям, как называли любых собирающихся вместе асоциальных граждан. То есть не желающих жить тихо и спокойно. Меня же никто не мог с ними связать, поскольку сам никогда среди них друзей не имел. Супруга, ну это другое дело. Когда вызывали, честно рассказывал про нежелание идти против Светлой эры и участвовать в сомнительных сборищах. Дети меня поняли, что особенно противно. Правильными выросли, пусть и пытался научить мыслить. Не столько верующие, сколько конформисты. Даже им не смел поведать свои мысли. Главное, эти медитации в общем достаточно много дали, а затем и второй толчок для идеи.
Тело, может, и чужое, да мозги-то не изменились. Или как? Мысленно произнес кодовую фразу, привычно вгоняя себя в самогипноз. С облегчением получил знакомое состояние, хотя и не сразу. Сознание важнее памяти тела, ага. Классики оказались полностью правы. Для начала проверить доставшийся организм. Приступил к обследованию. Опыта в этом хватает, поэтому достаточно быстро сделал несколько выводов. Один важнейший и все меняющий. Это не то тело, на которое рассчитывал, и вообще с головой огромные проблемы. Несмотря на наличие взрослого организма, уровень развития маленького ребенка. Нарушение речи, минимальный словарный запас. Хотя память существует, она очень выборочная, и из-за недоразвитости все воспринимается в прямом смысле.
Стало страшно. Быть запертым в придурке не лучше, чем в тюрьме. Еще минут через пятнадцать анализа состояния невольно вздохнул с облегчением. К счастью, этот тип дурак не по наследственности. Мать нечто перенесла во время беременности. Похоже на корь. Это ж практически моя тема! Ну, не лично, однако куратор обязан быть в курсе работ. Сколько удалось вылечить в институте? За сотню. Не так много в Европе подобных. На ранних стадиях идет диагностика, и обычно успевают исправить. Абортом или лечением – иное дело. Главное, последствия болезни можно убрать. Там на чужих детях тренировались, здесь пригодится методика для себя.
Пришлось копаться в физическом состоянии снова, тщательно изучая реакции. Совершенно нет запаса сил, и даже навыки не сильно помогают. Самые общие проверки. Самому себя лечить крайне сложно, однако, судя по его состоянию, уровень умственных способностей тихонько повышался и раньше. Это происходит непроизвольно. Просто замедленное развитие. Поздно по срокам, теперь сложнее и займет немало времени, однако в итоге получится. Это хорошо. Даже очень. Мысли о том, что фактически убил прежнего хозяина, влезая в чужие мозги, старательно отодвигал куда подальше. Теперь можно не мучиться совестью. Во-первых, прежний жилец этого тела и так фактически умер. Жуткое истощение нервной системы. Во-вторых, он долго б не прожил и так.
Дверь отворилась, и внутрь стали заходить люди. Парочка на костылях, еще один пожилой, держащийся за бок и кривящийся на каждом шагу. Снова сплошные северяне, хотя один брюнет. Но рожи-то характерные. Опасности от них не исходило. Похоже, больные с пустых коек. Не иначе как их выставили на время осмотра. Тут в комнату вбежала веснушчатая светловолосая девочка лет двенадцати с косичками и со счастливой рожицей. Залезла на кровать ко мне, обняла, прижалась и что-то сказала. Опять ничего не понял, но всего переполнила нежность. Рука машинально погладила ее по голове. Нечто важное в ребенке для его прежнего тела было. Дочь? Ну не настолько он вроде старый.
Копаться в собственных мозгах в принципе дело непростое, но навык имелся. Память очень странная штука. Кое-что рутинное моментально выветривается из головы, другое отодвигается в дальний угол и извлекается по необходимости. Я называл это «дальней, ближней и пустой книгой». И по аналогии изобрел библиотеку. То есть в состоянии транса мог заглянуть при необходимости в любое событие, прожив его снова во всех подробностях. Все зафиксировано на полке «хранилища». Достаешь нужный том и просматриваешь. С приобретением навыков сумел создать дополнительные «книги» по отдельным отраслям знаний, совершенствованию искусства лечения, полезным сведениям и прочему. Всегда полезно перед встречей с человеком извлечь нужные сведения, освежив знания. Ведь даже элементарный вопрос о ребенке с упоминанием имени настроит того доброжелательно в большинстве случаев. А кому сдались чужие дети, мельком виденные пару лет назад? Все они на полочке. И к счастью, моя основная память сохранилась. Иначе ведь и быть не могло. Без нее я просто себя не осознал бы и заранее старательно запаковал знания, прикрепив к перебрасываемой сущности. С дополнительными знаниями вышло не очень. Куча дыр в информации, но сейчас заниматься этим преждевременно.
Суперважно изучить новую «библиотеку» для ориентирования в окружающем мире. Почти сразу пришел в недоумение. Наличие кучи мусора – нормально. Не умеющий разбираться на собственном чердаке человек вполне ожидаем. Свои умения и знания я держал при себе не только из страха, но и по необходимости. Достаточно всего лишь несколько элементарных приемов, как с самогипнозом. Обычный человек способен снимать напряжение силой мысли и уж принять на вооружение простейшие правила, помогающие запомнить нужные сведения, средний по уму при обучении сумеет.
Ладно, пока все равно не способен на серьезные дела. Требуется подлечиться. Надо подключить «книгу» речи. С ходу не заговорю, но хоть перевод получу. Потом слегка попрактиковаться, и уж точно не хуже здешнего недоумка объясняться научусь.
Ага… Не сильно удобно, когда перевод требуется, но со временем станет проще и искать выражения не потребуется. Все ж архаичный русский язык. Все эти «авось», «сударь» и прочие устаревшие слова мелькали регулярно в простой речи. Не ясно с датой, мой бывший недоумок таких вещей не понимал. Обалдеть… Fuckin’shit! Шайзе! Шовинисты кровавые! Эта баба, выходит, и есть мамаша моя новая, Ульяна Степановна Жандрова. И орала она: «Ой, на кого ты меня оставил, сокол мой ясный». Потому что дохтур заявил, что уже не очнусь. Третий день без сознания. Из-за этого и скандалила. Обманули негодяи. Взял и вернулся с того света. Правда, не тот, но ставить ее в известность о подмене не собираюсь. Кстати, сокол – это что? Его память молчит, а моя перевод не дает. Польский и так через пень-колоду разбирал, и здесь он только частично помогает. Все время перевод требуется смотреть. Вот при чем ясная погода?
Хм… Девочка – сестра моя Катенька. А я Николка. Она так и сказала: «Слава богу, ты очнулся, братик Николка». Что за дурацкие имена? Город вообще называется Подольск. Где такие существуют, сроду не слышал. Это хоть Россия или какая Польша с Болгарией?
Рядом эти… калечные между собой долдонили, и на всякий случай стал прислушиваться.
– Смотри, очухался.
– Я думал, хана бедолаге.
– Э, юроды, – слово было неизвестное мне, словарю, но знакомое прежнему хозяину, тем не менее смысла для него не содержало, – живучие.
– С чего ты взял?
– Так это ж тот, с Щепчиков. – Это вообще ничего не говорило, и отзыв отсутствовал. – Ведьмак. Мою куму лечил.
Вот здесь всерьез переклинило. Дебил кого-то лечил? Я все ж в сенсе?!
– Да ты шо! Я думал, дед какой, а он молодой.
– Потому и тут. Молодой да глупый.
– Совести не имеете, дяденьки, – сказала неожиданно не по-детски Катя.
– Да мы чего, мы ничего.
Они заткнулись, переглядываясь.
И что можно извлечь из всего этого? Не так уж и мало, если подумать. Личность я достаточно известная в пределах некого населенного пункта. Не ясно, к лучшему или худшему, но всегда можно сделать тупое выражение «моя не понимай».
– Ты чего? – тревожно спросила девочка, отреагировав на движение.
– Пи-пи, – мысленно наливаясь яростью за идиотское поведение тупого носителя, объяснил. Мне, взрослому, битому, умному мужику, имеющему за спиной не один десяток лет и не единственный труп, приходится объясняться как младенцу. Язык нормально не поворачивается.
– Так щас «утку» дам, – соскакивая с кровати, заявила Катя.
Я остался в глубоком недоумении, каким образом домашнюю птицу можно использовать в этом самом смысле, но уточнять и вступать в дискуссии с теперешним умением говорить – лучше не пробовать.
– Нет, – потребовал, вставая с трудом, – сам.
Заодно и осмотреться. Прямо сейчас не особо здоровья имеется, но всегда надо знать, где выходы. И желательно не один. Когда за тобой приходят в броне, поздно метаться и думать про отход. Такие вещи надо заранее готовить. С трудом поднялся, и тут же повело в сторону, отчего плюхнулся снова на кровать. Да, со здоровьем огромные проблемы. Мог бы ведь и мордой вниз. А чем пол покрыт? Это дерево? Ну надо ж. А в мое время за такие доски убивались. Сплошной пластик, и ретро в моде, но не всем доступно по цене. Леса вырубать нынче ни-ни.
Катя с готовностью подставила плечо, вызвав еще один непроизвольный приступ нежности. Организм отзывался абсолютно независимо от желания. Собственно, я вообще не думал, отклик рефлекторный. Забавно, о таких последствиях прежде не задумывался. Химия срабатывает совершенно независимо от сознания. Кажется, новая жизнь подготовила кучу сюрпризов.
Коридор поверг в недоумение. По роду деятельности иногда приходилось сталкиваться с подобными заведениями. Даже больницы для неполноправных смотрелись лучше. Я не забыл, что прежние мерки неприложимы к двухсотлетней давности жизни, но тут забавно себя ведут. У открытых окон стояли в коридоре люди, вдыхая дым – с трудом вспомнил слово – из трубок и просто свернутых бумажных кульков. Ну и времена! Полная свобода! Мало того что запрета нет, так прямо где попало, а не в выделенных местах употребляют. Представить себе подобное поведение в родные времена невозможно. Моментально заложили бы и забрали. Потом и с работы выпереть могли. А уж огромный штраф обеспечен в обязательном порядке. При этом высшее общество могло себе позволить подобные удовольствия, и это даже поощрялось. Но в закрытом от взглядов помещении. Не публично. В любом случае – нарушение закона.
Туалет тоже удивил. Точнее, первоначально не понял, почему Катя остановилась и показала на дверь. Нормальное отхожее место должно быть доступно всем. Оглянулся и на извинительное бормотание, что дальше с ним идти не может, с опозданием уяснил необходимость зайти самостоятельно. Оказывается, у них табу существует на совместное посещение соответствующего места мужчин с женщинами. Про равноправие и не подозревают. Прямо чувствуешь себя в передаче голо[2] про рубящихся на мечах. Чего только в прошлом не бывает! Разница, правда, кардинальная. Если уж зарежут, то навсегда, и обсудить про клинок неправильной формы не с кем. Но знал, на что изначально шел.
Внутреннее помещение в очередной раз поставило в тупик. Запах, ладно. Неприятно, но не испражнениями, а какой-то гигиеной несет. Борьба с инфекцией. Это объяснимо. А вот вместо облучателя странный сосуд с металлическим носиком и сверху зеркало! Такое чистое, без искажений, каких вроде бы не было в эти времена, а здесь висит свободно. Никто даже не попытался спереть! Чудеса. Между прочим, отражение ему понравилось. Ничего общего с прежним обликом, но для мужчины неплохо. Всклокоченные светлые волосы, голубые глаза, квадратная челюсть, не особо широкий прямой нос и полный рот зубов. В последние годы уже ничего не помогало, и хотя не болели, уж это он себе организовать всегда мог, полностью отключая нерв, но жевать стало сложно. Проще выдернуть и вырастить искусственные. Худое тело, правда, аж щеки впалые, но при правильном питании дело поправимое. Нет, удачно вышло.
Деревянные двери отдельных кабинок вопросов не вызывали, хотя чего эти дурни стесняются, не дошло. А вот каменный пол и необходимость делать в дырку сбивали с толку. Вместо удобного биопереработчика со стульчиком полное отсутствие всего. А если с ногами проблемы или пожилой? Садиться, что ли, держась за ручку двери? Благо ему хотелось отлить, а не чего серьезнее, и можно так обойтись. А вот как руки помыть, не дошло. К счастью, почти сразу из соседнего кабинетика выскочил очередной болящий, судя по стандартному халату и белым панталонам с завязочками, которые присутствовали и на людях в его палате, и на нем самом. Халат помогла надеть Катя, а рубаха и линялые тонкие брюки (или штаны?) уже были на теле. Нельзя сказать, что одежда неудобна. Вырез спереди как раз для мужского корня удобный. Пуговички вывалиться не дают наружу, да и в целом фасон подходящий. Особенно для не имеющего сил. Снимать не требуется. Продумано, надо признать.
Предыдущий посетитель дернул цепь, и с шумом пошла прозрачная жидкость, смывая остатки. Это было настолько забавно, что я повторил раз пять данное действие, внимательно наблюдая за текущим ручьем. Даже проверил пальцем, потом обнюхал и лизнул. Обычная вода. Очень хотелось проследить, куда уходит и откуда берется поток, но даже в лучшей форме не получилось бы посмотреть сквозь камень и железо. На такие вещи способны очень немногие. С мертвой материей у солнцепоклонников не выходило определять ее состав или что за ней. И только с живой работало, даже растения не всегда можно изучать, судя по иным намекам. У него в основном самолечение получалось, хотя и травка слушалась неплохо.
Тут внутрь зашел очередной любитель подымить. Запах оказался зело вонюч, но в данном случае свидетель не требовался. Потому прекратил изучать механизм и принялся совершать то, зачем явился. Затем спустил воду, полюбовавшись результатом, и вышел из кабинки. Тот самый посетитель справил свою нужду быстрее и сейчас стоял у зеркала. Только он не любовался в него, а тер руки тем самым вонючим веществом, стоявшим под отражением. После внимательного изучения пришел к выводу, что это мыло. Причем твердое! Бред! Здесь до сих пор не слышали про уничтожение вредных микроорганизмов ультрафиолетом? То есть с точки зрения гигиены правильно, но они не в курсе про нормальное волновое очищение?
Историки положительно не подозревали, о чем реально важно писать. Ладно, мелкие детали не важны, но бессмысленная трата воды вместо правильной гигиены и переработки дерьма? Из того самого выступающего из стены носика вновь, как и над дыркой (в голове внезапно всплыло «очко»), текла вода. Посетитель повернул кружевной кусок металла, и она закончилась. Глянул вопросительно и вышел, не дождавшись обращения. А я принялся с интересом экспериментировать. Туда-сюда вращая. Больше оборот – сильнее идет, меньше оборот – слабее. Но не бесконечно. В какой-то момент вращение прекращается. Наверняка можно сломать стопор, но какой смысл? Будет течь бесконечно, не настолько наивен и темен, чтоб не сообразить.
В дверь осторожно постучали, и Катя позвала:
– Николка, ты как?
– Ага, ща, – зверея от невозможности нормально говорить, откликаюсь. Какой-то ступор, не дающий употребить прежде неизвестные слова. Я ведь все понимаю благодаря подключенной инфоматрице со словарями, а сказать не способен. Хуже собаки.
С сожалением перекрыл воду, оставляя в покое изумительную игрушку. Бак должен присутствовать на крыше, решил. Иначе напора бы не вышло. И какого размера он должен быть, чтоб так бездумно сливать дерьмо? Огромный. Кстати, куда оно девается? Может, в контейнер, а после обработки потом вывозят на поля в качестве удобрения. Но опять же вода, ее-то куда. Странности тут на каждом шагу.
– Где ж ты ходишь, сынок! – возопила толстуха из другого конца коридора, обнаружив меня, выходящего из уборной. – Дохтур сказал лежать!
– Он захотел в туалет, мама, – сердито сказала Катя.
– Ну и дала бы горшок. Пусть сил набирается!
– Улица, – прерывая готовую начаться ругань и заодно защищая «сестру», пробурчал я.
– Лежать надо!
– Хочу! – Повернувшись, побрел в сторону выхода, увлекая за собой Катю. В состоянии недоумка есть свои прелести. Можно забить на любые приказы и делать что хочешь. Дверь наружу приметил еще до захода в столь любопытное помещение.
Катя вцепилась мне в руку и тоже двинулась в сторону дверей. Не ясно, за него боится или подальше от скандальной бабы мечтает оказаться.
– Куда? Назад! Я у дохтура спрошу, – растерянно блеяла мать нам в спины. Она не привыкла к непослушанию вечно покорного сына. Несмотря на свои габариты, он был тихий и безропотно выполнял приказы.
