Маргарита Сысоева
Классный отдых
Люська терпеливо выслушала рассказ о моих попытках найти ее с утра в «Эдеме», поинтересовалась, остались ли целы ее оладушки. Это окончательно убедило меня в том, что подруга жива и здорова. Но когда я дошла до того момента, когда, потеряв голову, бросилась опознавать Люську в утопленнице, возмущенно фыркнула.
– Как ты могла подумать, что я утону в этой луже? Да я в Красном море с аквалангом ныряла, я в Турции по горной реке сплавлялась, и вообще в пятнадцать лет выполнила норматив на второй разряд…
– Откуда я знаю? Марьюшка же утопилась. И еще тапочки…
Люська пожала плечами.
– Да, с тапочками нескладно получилось, – Люська покосилась на лейтенанта Семенова.
– Меня с утра петух разбудил. Я и вышла в том, что первое попалось, уже на улице заметила, что обувка не парная, но возвращаться не хотелось.
– А то, что в пижаме вышла, не заметила?
– Это не пижама, а домашний костюм. В нем можно выходить, когда на отдыхе.
– Значит, ты не тонула?
– Раиска, не нервируй меня. Здесь нельзя утонуть.
– А как же утопленница в твоих тапочках?
– Какая еще утопленница? Живая я, живая? Не поняла еще?
– Но кто-то ведь утонул? Зачем ты думаешь, тут милиция и «скорая»?
На берег как раз въезжала «буханка» с красным крестом.
– Я думала, за тобой. Очень уж странно ты себя вела. Извини.
Возмутиться у меня не было сил.
– Девушки, давайте все же посмотрим на потерпевшую, – это, наконец, подал голос Семенов. – Мне, признаться сразу показалось странным, что вы про подругу говорите, не похожа она на вашу подругу. Но может, все-таки, поможете опознать?
– Откуда вы знали, на кого похожа моя подруга? – поинтересовалась я.
– Ну, я же все-таки детектив, – произнес лейтенант, скромно потупив взор. – Могу кое о чем догадаться.
– Детектив?
– Это в перспективе. Вообще-то пока я не успел себя проявить. Тут ничего не случается. Одно слово, деревня.
– Это у вас называется «ничего»?
– Такое здесь впервые. А так, обычно, или соседки поцапаются, или жена сперва мужика до белого каления доведет, потом сама же его в милицию сдаст. Оформить не успеешь, как она уже бежит, слезы льет, просит, что б освободили кормильца. Потому что он мужик вообще-то хороший, а нам лишь бы забрать человека, не важно, за что. Это, по-вашему, работа? Недавно, правда, в соседней деревне магазин ограбили. Я это ограбление по «горячим следам» раскрыл.
– Молодец.
– Да, чего там, это ж комедия была, а не следствие. Пацаны в магазин залезли, водку взяли, говорят, для родителей. И конфет набрали полные карманы. Так их по фантикам и нашли. Они ж эти конфеты сразу есть начали, а фантики на землю кидали. Бескультурье! Где тут дедуктивный метод применять? Правда, с недавнего времени в районе стали появляться наркотики. Но этим занимается специальный отдел. Извините, с головой что-то, – лейтенант остановился и на секунду прикрыл глаза.
Тем временем Люська решительно маршировала к обрыву. Мы с Семеновым за ней. Медики уже суетились возле тела. Да… Действительно на мою подругу утопленница не была похожа. Это было неопределенного возраста существо с испитым лицом, в немыслимом тряпье. Принадлежность к женскому полу с трудом угадывалась по длинным неопределенного цвета лохмам и тапочкам маленького размера – один кожаный с блестками, другой – с желтым помпончиком.
Конечно, мы с Люськой клятвенно заверили, что видим утопленницу первый раз в жизни. И единственное, что можем опознать – это обувь. Люська сказала, что гулять в разных тапках было неудобно. Она их сняла и оставила в укромном месте, за кустиком, но, видать, их быстро нашли. Только вот попользоваться не успели. Лейтенант Семенов, время от времени постанывая и потирая лоб, записал наши данные и отпустил на все четыре стороны. Предупредил, правда, что Люське будет сложно получить назад свою обувь. Но она и не претендовала.
Дима с мальчиками ждал нас в сторонке.
– А это кто? – в глазах у Люськи загорелся зеленый огонек. – Неужели папаша?
– Нет, гувернер мальчиков.
– Ого! – Люськины глаза уже вовсю полыхали хищным пламенем. – И что он им преподает? Боевые искусства?
– Понятия не имею.
Мы подошли к ребятам. Дима крепко держал мальчишек за руки. И правильно делал. Они громко скулили и изо всех сил рвались посмотреть на тело.
– Людмила, – проворковала Люська, протягивая Диме руку.
Дима кивнул на детей. Пожать даме руку возможности не было.
– Как он?
– Кто?
– Да лейтенант. Ну, после нокаута. Может пойти, извиниться? У меня, понимаете, реакция такая. Я сначала действую, а потом думаю.
У Люськи, по-моему, дыхание перехватило. Еще бы! Нелегко было осознать, что это физическое совершенство способно думать.
– Не стоит. Ему память отшибло. Только бы никто не заложил.
– Да некому закладывать, можете успокоиться. Когда я в стекло постучала, ты такой вопль издала, прям – «соловей-разбойник»! Народ как ветром сдуло. Дальнейшее все уже с безопасного расстояния наблюдали.
– А мелочь? – я кивнула на мальчишек.
Те оживленно обсуждали последнее событие и на нас внимания не обращали.
– Они ничего не видели, – заверил Дима. – Я же, как крик услышал, так и рванул к машине в три прыжка, они сзади остались. Им из-за моей спины не видно было.
Действительно, разглядеть что-нибудь из-за Диминой спины было непросто. Практически невозможно.
– А чего ты вообще влез? Я так конкретно на помощь не звала.
– Так я и говорю, реакция у меня такая…. А думаю я после…. Все проблемы от этого, – и Дима сокрушенно вздохнул. – Ох, и будет нам сегодня от Розы.
– Ерунда. На Марьюшкину гору она вас сама отпустила. Кто же знал, что там утопленник? А про твой подвиг ей рассказать не кому. Мы с Людмилой не будем няне на тебя ябедничать, можешь поверить.
– Да так-то она ничего тетка, только уж очень занудная. Как разохается…
Дети прислушались и согласно закивали.
– А знаете, что? Вы ей по-английски расскажите, как все было. Ей понравится. Может и ругаться не будет.
Идея была принята с благодарностью. Мальчишки принялись репетировать. Но самым странным было то, что Дима им помогал. У Люськи буквально челюсть отвисла.
– Людмила, приди в себя! Расскажи мне правду, а то я за себя не ручаюсь.
Люська с трудом оторвалась от завораживающего зрелища.
– Да правду я рассказала, правду. Только не всю.
– Люська, не томи.
– А что ты хотела? Всю правду – это надо было со вчерашнего Эдика начинать.
– Он-то здесь при чем?
– При том. С утра меня, правда, петух разбудил, будь он неладен. Я в окно выглянула – красавец!
– Кто? Эдик?
– Да нет, петух! Ну, я и решила его заснять. Очень хороший клип мог получиться. Представляешь, первое утро на отдыхе начинается с петушиной песни!
– Конечно, представляю. Для меня оно точно также началось. А Эдик-то где?
– Слушай, не перебивай! Значит, достаю я камеру, снимаю петуха, а потом начинаю снимать пейзаж. Делаю панораму, и вдруг за рекой вижу…
– Эдика!
– Да, но не совсем.
– Как это «не совсем»? Дядю Васю, что ли?
– Вижу я цветовое пятно, родное такое. Приближаю.… И точно! На другом берегу, на балконе коттеджа стоит баба в моем парео! – и Люська победоносно уставилась на меня. – Вот, смотри! – и она извлекла из-под ветровки свою новенькую камеру.
Я Люське поверила и без просмотра записи. С цветовосприятием у нее всегда было нормально. А пресловутое парео она приобрела у одной моей знакомой художницы. Это была авторская работа, вполне возможно, что в единственном экземпляре.
– Ну, я сунула ноги в тапки, не видела, в какие, потому что от окуляра не отрывалась, и – в окно.
– В окно?
– А чего такого? Там пожарная лестница на расстоянии вытянутой руки. К реке продралась сквозь заросли – хотела кратчайшим путем. Зря, конечно, там такой «хапужник». Обувку скинула – и на тот берег. А там… Сплошные заборы, собаки злющие и дома – один больше другого. На каком балконе я свой платок видела – уже и не найду. Ну, я принялась по улицам слоняться. Может, думаю, она выйдет к реке, пройтись. Не вышла. Я погуляла, погуляла и решила возвращаться. А места где реку переходила, не помню. И выход к воде между заборами не нахожу. Пока на берег выбралась, пока брод нашла. На обрыв поднялась, а там толпа, милиция и ты в машине. В глазах ужас, вопишь, как резаная, и все норовишь меня крестным знамением осенить. Что я могла подумать?
– Даже не знаю. А что ты подумала?
– Что у тебя от перемены обстановки башню снесло, вот что!
– Ну, спасибо, подруга.
– Не на чем.
– А что ты подумала, когда Дима милицию вырубил?
– Вот тут, извини, просто не знала, что и заподозрить. Единственное, что пришло в голову – скоротечный роман, и влюбленный Тарзан спасает тебя из лап закона.
– Не смешно.
– Да уж. Я даже тебе малость позавидовала.
– Чему?
– Как чему? Пока я, вся как «коммандос», по кустам шарилась, ты в юноше этакую страсть возбудила. Завидно.
– Придет же такое в голову. Но я рада, что все благополучно закончилось.
– Благополучно? Я потеряла две новые пары обуви, не нашла парео, пропустила завтрак. Да еще утопленница, бедолага… Я этого так не оставлю! – Люська погрозила кулаком в сторону реки.
* * *
Перекусив тем, что осталось от завтрака, а осталось довольно много, Люська собрала грязную посуду и потащила ее на кухню. Где и учинила допрос поварихе. О поселке на другом берегу реки та рассказала немного.
Административно поселение на противоположном берегу относилось к соседней области. Совсем недавно там была обычная, почти вымершая деревенька. Но несколько лет назад среди столичных дачников резко выросла популярность этого места. Возможно, причиной стало то, что невдалеке проложили приличную дорогу. Быстро поднялись новые дома. С местными новоселы общались мало. В большую воду реку вброд не перейти, моста здесь никогда не было. Так и жили – в пределах видимости, не особенно нуждаясь друг в друге.
– Некоторые из наших пробовали наняться туда на работу сторожами или прислугой, но добираться неудобно. Сейчас-то ничего – лето сухое, можно реку перейти, а в прошлом году вода была большая, не добраться.
– А на лодке?
– Да лодок-то и нет ни у кого.
– Как же так? Живете на реке и без лодок. А рыбу ловить?
– Река через каждые пять километров плотинками перегорожена, плавать некуда. А рыбу и с берега можно ловить.
***
– Предлагаю разведку боем! – после плотного завтрака, и любимого чая с бергамотом Люська была настроена решительно.
Мы вышли на пляж. На пляже появились зонтики, шезлонги. Под одним из зонтиков играли в карты Виктор и Лада Леонидовна. Царственная Марианна возлежала в шезлонге, листая глянцевый журнал. Катя задумчиво жевала травинку, лежа на надувном матрасе у самой воды.
Я представила Люську местному обществу, а общество представила Люське. Виктор Людмилу не впечатлил. Да и где ему против Димы! Впрочем, Люська была настроена на немедленный марш-бросок и отдыхающим много внимания не уделяла. Она сразу ринулась к воде.
– Людмила, охолони немного! Тебе не кажется, что мы будем выглядеть странно, если так сразу рванем на штурм населенного пункта. Ты там собираешься прямо в купальнике разгуливать?
– А как? Вброд я сегодня больше не пойду, далеко.
Мы немного понежились на солнышке. Потом спустились к воде, и перебрались на противоположный берег. Наверное, это выглядело не очень естественно. Потому что противоположный берег был глинистый, высокий и, что хуже всего, во многих местах порос высоченной крапивой.
– Девочки! Загорайте здесь! Здесь же лучше! – милая Катенька попыталась нас остановить.
Не на таких напала! Люська, сопя и скользя, карабкалась по склону. Я страховала ее снизу.
– Давай руку! – Люська, отдуваясь, помогла мне забраться наверх. – Нда-а-а… – она оглядела окрестности, приставив руку козырьком ко лбу. – Значит так, «якобы пощипывая травку», движемся в направлении поселка.
– А смысл?
За поросшим крапивой пустырем виднелся глухой забор.
– Пока не знаю, но надо же как-то действовать!
– Предлагаю найти пляж дачного поселка и покараулить там. Дама в парео скорее выйдет на пляж, чем на это пастбище.
Люська почесала в затылке и, вздохнув, согласилась. Мы повернули назад. Оказывается, спускаться по склону вниз гораздо сложнее, чем подниматься.
– Девочки, а зачем вы туда лазили? – Катя с интересом ждала нашего возвращения.
– Цветы хотели посмотреть. Мы полевые цветы любим.
– Так их же там нет, только бурьян и крапива. Вы бы спросили. Мне муж рассказывал, что на том берегу смотреть нечего. И вообще, туда лучше не ходить, там у всех сторожевые собаки.
– Катенька, а дайте мне ваш матрасик напрокат, – немного отдышавшись, попросила Люська.
Добрая Катенька не возражала. Да и попробовала бы она возразить! Люська просто схватила матрас, как только Катя приподнялась, потянувшись за бутылкой воды. Свою просьбу подруга выкрикивала уже с воды, разворачивая матрас по течению. Разрешения она так и не дождалась, скрылась за поворотом.
– Энергичная у вас подруга, – Катенька устроилась на покрывале рядом со мной.
– Катюша, а муж вам случайно не рассказывал, куда ходят загорать и купаться дачники с того берега? Очень уж там спуск к воде неудобный.
– Да они никуда и не ходят, – пожала плечами Катя. – У них там бассейн в каждом дворе.
Да, дела… Долго же Люське придется дрейфовать в поисках пляжа. Ну и пусть, сама виновата. К чему такая спешка? Лично я приехала отдыхать и таки намерена использовать случившийся отпуск по назначению!
Я решительно повернулась на живот и попыталась расслабиться. Не вышло. Мешали угрызения совести. Интересно, куда доплывет Люська, пока одумается? А вдруг, не одумается и будет дрейфовать до самого моря? Нет, до моря не получится, через несколько километров будет плотина. Интересно, насколько высока плотина? А если Люська не сможет затормозить и ее смоет в водопад? Совершенно невозможно отдыхать в таких условиях! Беспокойные мысли теснили одна другую.
Пожалуй, надо отправляться в погоню. Плавсредств на пляже больше не было. Что ж придется плыть так, не по берегу же ее догонять!
Я вошла по пояс в воду и уже приготовилась окунуться, как услышала радостные визги, причем громче всех визжала и смеялась Люська. Смех вышедшей на охоту Люськи я прекрасно знаю и ни с чем не спутаю.
Из-за поворота показалась красочная флотилия – два малыша в ярких надувных жилетах, Дима с резиновыми шлепанцами в руке и Люська на Катином матрасе. Быстрая речушка несла их к нашему пляжу. Что за чертовщина? Я же своими глазами видела, как Люська отплыла в другую сторону, вниз по течению! Я стояла посреди речки и таращилась на приближающуюся к нам живописную группу спортсменов, мучительно соображая, что это: тепловой удар или мираж?
– Ой, Людмилочка Петровна, вы же поплыли в другую сторону! – это Катя подала голос.
Уже легче, значит, не тепловой удар, а всего лишь мираж. Я смочила виски холодной водой.
– Точно, поплыла!
– А как же?…
– Плыла я, плыла, поселка на берегу не видно, пришлось выйти, осмотреться. Гляжу, а поселка-то у реки уже нет, выше остался и в стороне от воды, зато наш Эдем недалеко, и с пригорка видно, что река делает петлю, а я стою в самом узком месте. Ну, я и решила, что бы пешком не возвращаться, по перешейку перейти и вниз на матрасе сплавиться. Правда, идти по траве было неудобно, колко так. А у воды Дима с ребятами. Они, оказывается, уже несколько раз таким путем до пляжа добирались. Вообще-то я и побежала по траве, потому что увидела, как они к воде спускаются, – последнюю фразу Люська произнесла вполголоса, убедившись, что ее никто, кроме меня, не услышит.
Могу себе представить, как она торопилась.
– Нисколько не сомневаюсь. Соображаешь ты сегодня плоховато. Может уже достаточно погонь, пока меня Кондратий не хватил от твоих фокусов.
– Тебе меня не понять. Это не у тебя парео сперли, а еще обувь и завтрак, – обиделась Люська.
– Завтрак тебе компенсировали.
– А та тетка?
– Какая?
– Утопленница.
– Она-то при чем?
– Кто знает. Если бы не парео, я не оставила бы на берегу тапки, она бы их не обула, не поскользнулась и не утонула.
– Откуда ты знаешь, что она поскользнулась? Думаешь, это возможно?
– Определенно я, конечно, не знаю. Но, по-твоему, она отплыла далеко от берега, выбилась из сил, и ее выбросило на камни приливной волной? Это уж точно невозможный вариант.
– Да, это неосуществимо, там и отплыть-то некуда.
– Я намерена продолжить поиски!
– Людмила, здоровье дороже. Я сегодня из-за твоего парео уже столько стрессов пережила! Ей богу, дешевле новое купить.
– Такое не купишь!
– Зачем такое? Ты свое парео приобрела два года назад. За это время изменилась ты, изменились модные цветовые тенденции, космос изменился! Это была твоя вещь, но, может быть, ей пора было уйти?
– Возможно, – Люська немного притихла. Но ненадолго. – А эпилятор в упаковке? Я им даже попользоваться не успела! Его космос еще не изменился! А лифтинг-серия! Знаешь, какой омолаживающий эффект она должна была дать! Если, конечно, верить рекламе. Нет, я этого так не оставлю!
Люська еще какое-то время потрясала кулаками в сторону дачного поселка, потом все-таки задремала на солнышке.
Наконец-то я смогла спокойно вздохнуть и оглядеться по сторонам. Ничего особенно заслуживающего внимания вокруг не наблюдалось, если не считать урока английского, который проводила Роза Александровна. Внимание заслуживало то, что учеников у нее было не двое, а трое – Дима тоже послушно повторял английские глаголы. Интересно, а он с ней шейпингом занимается? Впрочем, это их проблемы, пусть развлекаются, как хотят. Я приехала отдыхать, и мне ни до кого нет дела.
Вторая половина дня прошла без приключений, если не считать зловещих взглядов, которые Люська время от времени бросала в сторону вражеского поселения на противоположном берегу.
* * *
Следующее утро опять началось с петушиной побудки. Слышать Петин крик я, конечно, слышала, но сквозь сон, в который сразу же снова погрузилась. Теперь вспоминаю, что у моей бабушки были часы, которые отбивали время каждые полчаса днем и ночью, но при этом никому не мешали спить. Никто не жаловался даже тогда, когда бабушка переехала вместе с часами из собственного дома в городскую квартиру с прекрасной слышимостью. Видимо, с петухом – та же история. Я была морально готова к петушиной песне, как к чему-то привычному, само собой разумеющемуся и не заслуживающему особого внимания. Я не была готова к тому, что Люська вцепится мне в плечо своим маникюром и примется энергично трясти, тыкая при этом в глаз своей видеокамерой. Да, даже в этом «Эдеме» двери на ночь надо запирать!
Уступив Люськиному напору, я, отчаянно зевая, посмотрела на дисплей. Ничего интересного там не было, кроме петуха, конечно. Баба в, якобы Люськином, парео меня интересовала меньше всего. И, отмахнувшись от подруги, я легла досыпать. Ранние утренние прогулки и купания – это, конечно, здорово, но каждый день на такие подвиги я не способна.
Люська опять опоздала на завтрак. Но теперь я знала, где можно уточнить сведения о местонахождении интересующего лица.
– Шурик, ты случайно, не знаешь, где моя подруга?
Донельзя серьезный Шурик достал из кармана блокнот, полистал его, как будто утром произошло столько событий, что их невозможно припомнить, не сверяясь с записями, и важно произнес:
– Л.П. на крыше.
– Где???
– На крыше.
– Как она туда попала?
– По лестнице. Замок сломала. А что она там делает, я не знаю. Роза с нас последние полчаса глаз не спускала: душ там, умываться, одеваться.
– Откуда же ты знаешь, что она на крыше?
– Да я сам видел, как она замок ломала. Нас Дима как раз на зарядку вел.
Да-а… Дела. Что это взбрело ей в голову? Интересно, готова ли Люська к тому, что бы расплачиваться за попорченное гостиничное имущество?
Лестница на крышу была в конце коридора. На плоской кровле, прислонившись к трубе, стояла Люська и сосредоточенно изучала покрытый карандашными каракулями бумажный листок.
– Карта сокровищ?
– Почти. Пока ты там дрыхла без задних ног, я набросала план поселка, – сейчас пойдем на разведку.
– Без завтрака?
– Ой, надо же, так увлеклась, что про еду забыла. А здесь такой замечательный чай с бергамотом. Здорово! Если так и дальше пойдет, вернусь домой стройная.
Я окинула Люську критическим взглядом. Куда уж стройнее.
– Если так и дальше пойдет, домой ты вообще не вернешься. Твоими костями пообедают собаки в дачном поселке.
* * *
Катенька брела в сторону пляжа в одиночестве.
– А где же ваш супруг? Опять на работе?
– Да, – коротко вздохнула Катя. – Вчера Эдик так поздно вернулся, мы даже погулять не вышли. А сегодня опять рано уехал. У него с утра желудок разболелся. Надо было соды выпить, да упаковка куда-то задевалась, а ведь я ее всегда с собой вожу, часто горло болит. Хотела спуститься, у Ирины Васильевны одолжить, но Эдик не разрешил, так торопился.
– Вашего мужа зовут Эдик? – неприлично резко насторожилась Люська. Пришлось ткнуть ее локтем в бок. – А что? Редкое имя.
Катя пожала плечами.
– Его в честь дедушки так назвали.
– Ты на платки охотишься или на Эдиков? Надеюсь, хоть дедушка ее мужа у тебя вне подозрений, – прошипела я на ухо подруге, оттащив ее в сторону.
– А что? Я забрасываю сети, расставляю капканы.
– Ну-ну, смотри, сама в свои сети не попадись, рыболов-любитель, – и я блаженно растянулась на песочке.
Впрочем, долго блаженствовать мне не пришлось. Только успела задремать после купания, как была бесцеремонно разбужена все той же Люськой.
– Поднимайся! Сейчас самое время!
– Для чего? – не поняла я спросонок.
– Для разведки боем! Ты что, забыла?
– Забыла. О чем?
– Парео!
– Отстань от меня, безумная! Ты же сама вчера видела – там глухие заборы, злые собаки. Ты думаешь, я буду рисковать жизнью и обыскивать охраняемые особняки в поисках шелкового платочка, который в сложенном виде свободно поместится в обычный почтовый конверт? Не дождешься! И тебе не советую. Отдыхай.
– Я все продумала! Не надо обыскивать все особняки подряд. Мы по карте находим нужный коттедж и устраиваемся туда горничными. Там на месте все и осматриваем.
– На солнышке перегрелась?
– А что?
– По-твоему, я сюда приехала, что бы полы мыть и пыль вытирать?
– Ну не обязательно горничными, можно кухарками.
– Еще лучше!
– А что?
– Повторяю еще раз, для тупых! Я сюда приехала отдыхать! Горничной, кухаркой, а так же нянькой и гувернанткой я работаю весь год у себя дома в свободное от основной работы время!
– Так никто же и не заставляет тебя весь отпуск горбатиться! Все узнаем и смоемся, даже денег за работу брать не будем!
– Что?!! Еще и бесплатно?!!
– Раиска! Это дело нельзя так оставлять! Милиция Эдика-Арнольдика, когда еще поймает? Я же понимаю, у них и более серьезные проблемы есть. А мы можем реально помочь остановить негодяя! Представляешь, скольким дамочкам он может нанести моральный ущерб, я уже не говорю о материальных убытках!
– Да они сами виноваты.
– Ты так говоришь, потому что не видела его. Знаешь, какой он обаятельный! Какие у него глаза! Это что-то, а не глаза! В них просто тонешь! Погружаешься с головой, разум туманит от недостатка кислорода, а на поверхность выплывать совсем не хочется. Это…
– Люсь, ну как мы будем наниматься на работу, они же рекомендации попросят?
– Будем решать проблемы по мере их поступления! Вперед! – И Люська решительно потянула меня к реке.
***
Оказывается, утром с крыши она не только набросала план поселка, но и наметила кратчайший и более-менее проходимый путь, по которому в этот поселок можно попасть.
Прихватив пляжные босоножки и сарафаны, мы побрели по мелководью, поминутно сверяясь с картой, Люська, наконец, указала место, где нам нужно было выбраться на берег. Путь оказался скорее менее, чем более проходимым.
– Врать будем, как можно меньше, чтобы не запутаться, – инструктировала меня Люська по дороге. – Скажем, что живем в селе, ищем работу.
– Не знаю, как я выгляжу со стороны, но ты мало похожа на безработную местную жительницу. Невооруженным взглядом видно, что три дня назад ты посетила недешевый салон красоты. Один маникюр чего стоит. Да и комплекция у нас не та.
– Причем тут комплекция?
– Люсь, ты себя в зеркале давно видела? Литр крови, килограмм костей. Здесь такие не выживают.
– Так село – наша историческая родина! А постоянно мы уже давно обитаем в городе. Но сейчас мы остались без работы и без средств. Потому что фирма, где я служила в отделе кадров, обанкротилась и меня сократили. А ты – домохозяйка с двумя детьми и тебя бросил муж. Вот и хотим наняться по хозяйству. Рекомендаций не имеем, так что хозяевам придется поверить нам на слово.
– Ох, Людмила, не накаркай!
Мы остановились посреди улицы. Коттеджи с двух сторон стояли один краше другого. Люська призадумалась. Впрочем, думала она не долго, коттеджей, балкончики которых выходили на восток, было только два. Они стояли по соседству и были похожи друг на друга как родные братья.
– Смотри! – Люська вцепилась когтями мне в руку.
На домах были таблички с номерами и фамилиями владельцев. Люська прожигала яростным взглядом одну из них.
– Смотри! Горелов Э.К.! Эдик! Нам сюда! – и Люська потащила меня в сторону ворот.
– Люська, притормози!
– Что еще?
– Твой Эдик недавно освободился. Откуда у него такой коттедж?
Люська задумалась секунд на пять, не больше.
– Поясняю. Коттедж он построил еще до отсидки и записал на жену.
– Какую жену? Он же брачный аферист!
– Аферами он зарабатывал. Что бы содержать жену, которая является сообщницей, а может быть, она – инвалид, и он зарабатывал на сиделку.
Не успела я перевести дух, как, в ответ на настойчивый Люськин звонок, ворота распахнулись. За воротами стояла полноватая женщина «за сорок» в домашнем халате и недоуменно переводила взгляд с меня на Люську и обратно. Не мудрено. В пылу поисков мы с Люськой забыли одеться. Так и стояли в купальниках.
Я тихо простонала и принялась натягивать сарафан. Люська сделала то же самое. Хорошо бы еще причесаться, ну да ладно, и так сойдет. Не скажу, что бы мне очень хотелось получить эту работу.
– Разрешите войти? – как бы спросила разрешения Люська, уже шагнув во двор.
Пока Людмила излагала хозяйке нашу легенду, я, не торопясь, огляделась по сторонам. Не знаю, как насчет горничной, но садовник тут определенно присутствует – аккуратные изумрудные газоны, роскошные клумбы, кусты, подстриженные в виде шаров, кубов и пирамид. Беседка увита диким виноградом. Перед входом в дом – арка из обильно усыпанного крупными сиреневыми цветами клематиса. А роскошная гортензия под окнами чего стоит! Свекровь уже не первый год бьется над тем, что бы вырастить такую же. Но ее чахлые прутики пока еще с трудом могут сойти разве что за бедных родственников этой красавицы.
– Как у вас хорошо! – я не пыталась сдержать восхищение.
– Правда? – женщина довольно заулыбалась.
– Конечно! Видна рука мастера! Великолепно! И как вам удалось вырастить такую красоту? – я нежно прикоснулась к гортензии.
– Ой, спасибо, спасибо! Люблю с растениями заниматься, время у меня теперь есть, только вот не видит никто. Эрастик гостей не любит.
– Кто-кто гостей не любит?
– Мой муж, Эраст Константинович. Он в городе работает, домой только ночевать приезжает, да и то не каждый день, далековато. Так что помощницы по хозяйству мне не нужны. Самой целыми днями делать нечего. А может быть, вы хотите осмотреть сад? За домом у меня розарий.
Услышав, что хозяин вовсе не Эдик, а какой-то Эрастик, Люська моментально потеряла интерес к происходящему и попыталась откланяться, но была остановлена моим локтем, чувствительно ударившим ей под ребра. Во-первых, сразу уйти было невежливо, а, во-вторых, почему бы не воспользоваться случаем и не узнать побольше о хозяевах и соседях? Разведка, так разведка. То, что хозяина зовут не Эдик, а Эрастик, еще ничего не значит. Люськин Эдик вообще был известен, как «Арнольдик».
Мы осмотрели клумбы, теплицы, альпийские горки и пруд с небольшим водопадом. Из всей этой прелести Люську заинтересовал только хозяйский кот – огромный, рыжий и очень важный. Он, не торопясь, подошел к пруду, разлегся на большом плоском камне и сделал вид, что спит. На самом-то деле котяра наблюдал прищуренным глазом за золотыми рыбками. И его хвост при этом энергично дергался из стороны в сторону.
– Супер! А соседние участки тоже так выглядят?
– Я мало общаюсь с соседями. Рядом живет Коля, брат-близнец Эрастика, – и женщина кивнула на соседний коттедж-близнец. – Но у Коли сейчас молодая жена. Ей всего двадцать, работала у него секретаршей. У нас с ней нет общих интересов. Хозяева других домов приезжают на выходные своими компаниями, им не до нас. Может чаю, девочки?
Женщина, видать, здорово истосковалась по общению. Мы выпили чаю в живописной беседке рядом с нарядной клумбой. За время чаепития, практически без наводящих вопросов, Наташа, так звали хозяйку, поведала нам свою историю.
Они с мужем дружили со школьных лет, поженились во время учебы в институте. Оба по образованию – инженеры-строители. Наташа окончила институт с красным дипломом, и ей предлагали аспирантуру. Но Наташа и Эрастик уехали по распределению туда, где молодым специалистам сразу давали квартиры. Позже за ними подтянулся и брат-близнец с семьей. Правда, работать им пришлось в разных организациях. Наташина контора развалилась. Организация Эрастика и Николая, напротив, сменив форму собственности, начала процветать. Эрастик занял там один из руководящих постов, но жену взять к себе на работу отказался категорически. Построил за городом золотую клетку и отселил туда свою вторую половину. Пока шло строительство дома, Наташа была загружена выше головы. Сначала проектом занималась, потом материалы закупала, строителей нанимала, процесс возведения коттеджа контролировала. Потом участок обустраивала. Да и внутренняя отделка дома тоже потребовала затрат времени и сил. Но сейчас быт налажен. Впору отдыхать и блаженствовать в благоустроенном загородном гнездышке. Но не получается у Наташи наслаждаться бездельем. Не привыкла она к этому. Со школьных лет была активисткой. В институте помимо учебы и личной жизни успевала заниматься общественной работой.
– Так что девочки, мне впору самой идти куда-нибудь в помощницы по хозяйству наниматься. Зверею от скуки. Работы здесь никакой нет, детей нам бог не дал. Думала, хоть племянников понянчить, так Колька с Лизкой не торопятся. А первая Колькина жена уехала с детьми в Австралию.
– Почему в Австралию?
– Жениха там нашла. Она мне сначала писала. Фотографии присылала – она с детьми то на берегу океана, то в зоопарке. Красиво.
– Наташа, может, пойдем с нами, искупаемся? – очень жаль стало одинокую женщину.
– Нет девочки, куда я пойду с моим целлюлитом?
– А вы знаете, бывают такие платки, парео, их оборачивают вокруг тела и целлюлит практически не виден, – и Люська выжидательно уставилась на Наташу.