Маргарита Сысоева
Классный отдых
– Рая, ты только представь себе, это же рай! Ого, каламбурчик родился! Рая проводит отпуск в раю! Это же звучит! Это знак! Соглашайся!
– По-моему, довольно примитивный каламбурчик. Глуповато звучит.
– Разве? Ну, ничего, пускай глуповато, сейчас это неважно.
– А что сейчас важно?
– Как что? Что может быть важно сейчас, в сезон отпусков? Конечно свежий воздух, тишина, экология! И практически даром! А это тоже существенно. Да такой возможности, может, еще сто лет не представится! Благоустроенные номера, трехразовое питание! Представляешь, две недели на всем готовом! Ну, Раечка! Ну, подумай!!! Только не долго! Я должна дать ответ до конца рабочего дня, – Люська уже минут двадцать энергично увещевала меня составить ей компанию на отдыхе.
Надо сказать, не безрезультатно. Конечно, сначала я просто бросила трубку. Делать мне больше нечего, как тащиться на перекладных в какую-то дыру на границе трех областей, что бы две недели умирать там от скуки. Даже если это почти ничего не будет стоить.
После третьего звонка я попыталась объяснить Люське свою занятость, и то, что уже давно спланировала свой, так называемый, «летний отдых». Затем пробовала напомнить подруге о кровожадности загородных комаров, неприятных сюрпризах со стороны погоды и бытовых неудобствах сельской жизни. Потом только вяло огрызалась. А последние пять минут уже молча внимала ее вдохновенному монологу, и мысль о том, чтобы на две недели сократить запланированный семейный «отдых» на свекровкиных шести сотках медленно, но верно овладевала моим сознанием.
А что? Могу я один раз за много лет поехать отдохнуть с подругой? В самом деле, подумаешь, решили провести отпуск на даче у свекрови. То же не бог весть, какое развлечение. Если подумать, в предложенном Люськой варианте есть свои плюсы. Две недели не думать о том, как накормить и развлечь семейство, забыть о сорняках, со страшной скоростью заполоняющих огород, о колорадских жуках, жиреющих на нашей картошке? Пожить на всем готовом, просто есть, спать, лежать на пляже, купаться в речке? Да я уже и забыла о том, что возможна такая замечательная растительная жизнь. Хорошо, что холостая подруга напомнила.
– Раиска, подумай о детях! Им нужна здоровая, отдохнувшая мать, с уравновешенной нервной системой! А на что ты будешь годиться после этой дачи? Отпуск на даче у свекрови! Да это название для ужастика! Ты возьми, непременно возьми с собой камеру. Потом сможешь продать отснятый материал. Может даже хватит денег на какую-нибудь путевку. Для восстановления нервов.
Крыть было нечем.
– Ладно, черт с тобой, уговорила.
– Отлично, выезжаем в субботу вечером, будь готова к шести. Ты – прелесть!
Странно это. Конечно, не то, что я – прелесть. Это как раз нормально. Странным было то, что Люська так настаивала на отдыхе в сельской глуши. Обычно она отдыхала в каких-нибудь модных местах, пусть даже долги за приобретенную в кредит путевку приходилось отдавать до следующего отпуска. А тут какой-то бывший межколхозный дом отдыха в соседней области… Чудно.
***
Все разъяснилось вечером, когда Люська заявилась ко мне, помахивая нарядными путевочками в загородный клуб «Эдем».
– Знаешь ведь, что у меня трубу прорвало.
Конечно, я знала о Люськином стихийном бедствии, лично принимала участие в ликвидации последствий. И не только я. В то время у Люськи как раз случилась запарка на службе, и она не могла покинуть рабочее место. Так что на борьбу с напастью была мобилизована вся моя семья. Сначала ведрами выносили воду, которой к нашему прибытию успело налить по щиколотку. А потом клеили обои пожилой соседке снизу. Вначале соседка требовала, что бы ей сделали еще и натяжной потолок. Даже комиссию пришлось вызывать, чтобы убедить старушку, что ее потолок от потопа не пострадал. А то, что его давно надо было побелить, так тут Люськина авария ни при чем. Но обои ей все-таки пришлось поклеить. Причем она требовала шелкографию на флизелине. Опять пришлось организовывать комиссию, что бы определить реальный ущерб. Шелкографию Люська не потянула бы. Я была не против поклейки обоев. Мы как раз запланировали у себя косметический ремонт. Так что я была даже рада, что дети потренировались на чужих стенах. Правда, в Люськином доме невысокие потолки. Так что, когда мы начали клеить обои у себя, сложности все равно возникли.
– Сама понимаешь, теперь ремонт неизбежен. Терпеть не могу ремонты. Но я считаю, что если уж делать – так что бы сразу сделать все и как следует. Отмучиться уже и жить спокойно лет десять, нет – пятнадцать. Переживать ремонт каждые десять лет слишком тяжело. Я уже бригаду наняла. Хорошая бригада, надежная. Мне ее шеф рекомендовал. Настоящие профессионалы. Их на части рвут. Представь, мне совершенно случайно удалось вклиниться. У них вообще все на пять лет вперед расписано. Пятилетний план, представляешь? А тут очередной клиент умер. Просто повезло. Ну, сама понимаешь, я не в том смысле. Очень жаль, конечно, что у них клиент умер. Но для меня это оказалось весьма кстати. Иначе-то мне их ни за что не заполучить раньше следующей пятилетки. Пришлось бы гастарбайтеров каких-нибудь нанимать. Глупо упускать такой шанс. Так что я все деньги ухнула, еще и в долги залезла. Самой все равно пришлось бы эвакуироваться. А тут такая удача прямо в руки плывет – хозяин пансионата презентовал фирме пару путевок! Директор сейчас ехать на отдых не может, дела не пускают. Он мне предложил. Согласись, это судьба! Грех же не воспользоваться! Ну, Рая! Скажи, что ты рада!
Не то, что бы я была очень рада, скорее смирилась с неизбежным. Как показал многолетний опыт общения с Людмилой, сопротивление – бесполезно, а скучать в ее компании, скорее всего, не придется. Очень на это надеюсь.
Семья восприняла мой прыжок в сторону спокойно, даже радостно.
– Ура, мамулёк не едет! Значит, велик помещается! – и старшенький с воинственным кличем ринулся в гараж.
– Нет, берем домик Барби! – и младшенькая кинулась за ним.
Муж тоже не возражал. Действительно, ему-то чего возражать? Увидев, что он явился без меня, мамуля удвоит заботу. Будет там, как сыр в масле, кататься.
Мне никто не завидовал. Никто меня не отговаривал. Можно спокойно собирать вещи. Суббота-то уже завтра!
* * *
С утра семейство, с трудом разместившись в набитых велосипедами, ластами, раскладушками, подушками, игрушками, теплыми вещами и еще бог знает чем «Жигулях», отбыло на дачу. Я уже заканчивала наводить порядок в опустевшей квартире, когда позвонила Люська.
– Раиска! Я тут с вещами на улице, подниматься не буду, кинь ключи от гаража.
Я выглянула в окно. У подъезда, задрав голову, стояла Люська в окружении баулов, пакетов, коробок, сумок. Позади нее стояло такси, из которого водитель продолжал выгружать вещи. Видимо, в связи с ремонтом Люська решила перевезти имущество в мой гараж. Я кинула ей ключи и продолжила уборку. Интересно, а с мебелью она что сделала? Наверное, просто накрыла. Могла бы и это барахло прикрыть полиэтиленом. Хотя, если там что-нибудь ценное, конечно, не стоит. Ладно, пускай, все равно гараж пока будет пустовать. Да и в плане сохранности место неплохое. Летом пенсионеры бдят во дворе с утра до поздней ночи. Зимой они тоже бдят, но уже из квартир, сидя у окон или наблюдая в дверные глазки. Этой зимой мой муж самолично врезал нескольким старушкам новомодные дверные глазки, дающие изображение повышенной четкости. А одной из соседок, которая в гололед сломала ногу и теперь не могла выходить на улицу, внук наладил систему видеонаблюдения. Теперь она, не вставая с кресла, может видеть, что происходит на площадке перед дверью, у подъезда и у входа в гараж, где внучок держит машину. У этой охранной системы только один недостаток – бабуля постоянно отвлекается на просмотр сериалов.
Наш гараж находится на другой стороне двора и видеонаблюдению не доступен. Но в нем и не хранится ничего особенно ценного.
Люська поднялась налегке минут через пятнадцать.
– Уф! Высоко живешь! И как люди обходятся без лифта?
– Всего-то четвертый этаж.
– Четвертый! А пятиметровые потолки?
– Ты преувеличиваешь.
– Слушай, у тебя такой милый сосед по гаражу! – сказала Люська, чуть отдышавшись.
– Милый? – я уронила швабру.
Дядю Васю, владельца «инвалидки» и зловредного кляузника, как только не обзывали. Но что бы «милый»?
Нет, конечно, если Люська решилась отдыхать в сельской местности, планку требований к мужскому полу она должна снизить. Но не до такой же степени, в самом деле! Я только пожала плечами и снова взялась за швабру.
– Вещички помог поднести. Представляешь, пока я тебе докричалась, водитель половину вещей успел из машины вытащить, тупица. Пришлось их обратно складывать, что бы до гаража довезти, – Люська поправляла прическу перед зеркалом. – Хорошо, сосед помог. Увидишь, он и погрузиться поможет. Личное обаяние творит чудеса, вот увидишь.
– Ну, на это чудо у нас весь двор сбежится посмотреть! Даже не сомневайся. Дядя Вася делает доброе дело! Только, надеюсь, что не бывать этому.
– Почему же?
– Потому что дядя Вася, помогающий девушкам – это признак конца света.
– Теряешь форму, подруга, – необыкновенно довольная собой Люська строила глазки зеркалу. – А почему дядя Вася? Это у него прозвище такое?
– Зовут его так. А прозвище у него неприличное.
– Кто зовет? – Люська картинно изгибалась и потягивалась, любуясь своим отражением.
Я призадумалась.
– Да, в общем-то, никто и не зовет. Он сам приходит, когда не надо.
Дался ей наш Вася.
– А мне он представился Эдиком, – Люська кокетливо закусила локон.
– Людмила, не поминай к ночи!
Дядя Вася, представляющийся Эдиком! Точно конец света! Или у Люськи поехала крыша, а противоестественное желание провести отпуск в деревне – это был первый симптом? Или дядя Вася окончательно сбрендил и действительно клеился к Люське? Не может быть. Я окинула Люську критическим взглядом. Таких худышек дядя Вася вообще за людей не считает. По его мнению, они бесполезны и только зря коптят небо. А тут еще – обтягивающие джинсы. Женщина в джинсах для него до сих пор – воплощение разврата. Чуть только увидит даму в джинсах в каком-нибудь учреждении или даже продавщицу в магазине, так сразу – давай строчить «телегу» о ее моральном облике. Хорошо, что свои опусы он отправляет в основном в газеты. Никак не привыкнет к тому, что пресса уже давно не орган власти. Маловероятно, что бы дядя Вася сошел с ума и попал под Люськино обаяние. У него и ума-то давно не осталось. Скорее Люська повредилась рассудком. И мне предстоит две недели прожить с этой сумасшедшей в какой-то глухомани! Во что я ввязываюсь? Может, отказаться, пока не поздно? Я призадумалась. Нет, это не вариант. Торчать на даче у свекрови уже совсем не хотелось.
– Во сколько выдвигаемся?
– Да хоть сейчас, – Люська никак не могла оторваться от зеркала. – А где машина-то?
– Какая машина?
– Твоя, какая же еще?
– Не бойся, ближайшие три недели ее здесь не будет. Твое имущество она не потопчет.
– Как это – не будет? А как же мы доберемся?
– Ты что, собиралась ехать на моей машине?
– А что есть варианты?
– Должны быть. Потому что на моей машине моя семья уехала на дачу.
– Вот как… – Люська, наконец, оторвалась от зеркала. – То-то я смотрю у тебя так тихо и чисто… Я сразу почувствовала неладное! Ну, почти сразу. Почему ты мне сразу не сказала, что машины не будет?
– Я бы сразу сказала, но меня никто не спрашивал. Так что давай на поезд или автобус, чем туда добираются?
– Какой поезд? Тем более, автобус. Ты видела, сколько у меня вещей?
– Ты что, всю эту кучу барахла собралась везти с собой?
– Ну да.
– Зря, у меня же не грузовик.
– Я понимаю, но если вытащить вещи из сумок и складывать россыпью, их входит гораздо больше. И, по-моему, ты преувеличиваешь. В такси-то это все поместилось. Правда, не сразу.
– Пустой разговор. Машины все равно не будет. А я, между прочим, уже настроилась на отдых и намерена попасть в этот колхозный «Эдем». В общем, сейчас идем в гараж, отбираем самое необходимое и топаем на вокзал. Давай ключи!
– А ключи у Эдика, он обещал занести. Слушай, а может он нас и подвезет? Немного интеллекта и бездна обаяния творят чудеса!
– У какого еще Эдика?
– У твоего соседа.
В ответ я только тяжко вздохнула. Обаять дядю Васю? Конечно, я намерена попасть в дом отдыха, но не такой же ценой!
***
Гараж оказался не заперт, ключи торчали в замке. Люська издала возмущенный вопль.
– Разгильдяй! – прокричала она.
Это было первое и самое мягкое восклицание. От последовавшей затем тирады даже дядя Вася, сунувший было нос в мой гараж, как-то съежился и попятился. Не знаю, с чего Люська так разбушевалась. Барахла может, и стало поменьше, но все равно, оставалось гораздо больше, чем мы вдвоем могли бы дотащить до вокзала.
– Новый фен! Эпилятор в упаковке! – перечисляла Люська.
Дядя Вася опять навострил уши.
– Парео из натурального шелка! О-о-о!!! – Люськин стон разносился над двором, привлекая любопытствующих.
– Раечка, а что это такое, «Перо» из шелка? – баба Дуся деликатно тронула меня за плечо.
– Парео, баба Дусь, это такой большой шелковый платок. Его на пляже поверх купальника повязывают.
– А… Дорогой, поди?
– Этот дорогой был. Натуральный шелк, ручная роспись.
– Ох, ну надо же. Он ведь Ирод окаянный, чего сотворил-то.
– Какой еще Ирод?
– Так парень тот, что вещи помогал выгружать.
– Дядя Вася?
– Вася? Нет, у Васи поясница, он не может помогать.
Не думаю, что бы кто-нибудь дождался помощи от дяди Васи с поясницей или без. Но вслух я этого не сказала.
– Мы ж думали красавец-то этот с подружкой твоей вместе, продолжала баба Дуся. – Она, правда, как будто одна на такси приехала. А он тут как тут. Ну вот, говорим, наконец-то, и подруженька твоя с женишком, а то все одна, да одна. А годы-то идут, да идут, – разохалась баба Дуся.
– Да, ить мы-то не молодеем. Охо-хонюшки, не долог наш бабий век, – подхватила баба Таня, как раз доковылявшая до нас от своего подъезда.
– Товарищи женщины, давайте ближе к делу. К красавцу, то есть, – прервала я сочувственные речи, увидев, что и баба Тося из соседнего дома тоже хочет присоединиться, она уже и платочек поправила, что бы головой удобнее было качать.
– Так мы ж и говорим, Ирод он окаянный, надо ж такое удумать. Чего, говорит, сидите? Там в Промбанке, который через дорогу, пенсионерам с вашей, говорит, улицы гуманитарную помощь раздают. Все уж получили. Сейчас спонсоры, говорит, новую машину подвезут. Там белье постельное, крупы и масло растительное импортное. А кто не хочет товар брать, тем деньгами вручают. Даже документов не спрашивают, по спискам собеса раздают. Только надо, что бы трое свидетелей личность вашу подтвердили.
– Баб Дусь, неужто вы поверили?
– Поверила, Раечка, поверила, дура я старая! Мы с Тосей и Васей побежали сразу.
– Да нет, Дусь, не сразу, вы еще меня для подтверждения личности позвали, – поправила баба Таня.
– Ну, Татьяна Ивановна, от вас я никак не ожидала. Вы же все-таки учительница, и дети у вас – юристы.
– Ох, Раечка, бес попутал, не иначе.
– Точно, Тань, бес попутал. Красавец-то этот, как своими глазищами посмотрел, ну, прям в душу! Идите, говорит, там мануфактуру раздают. А глаза у него, так прям в самое нутро и смотрят, в самое, прям, нутро. Вот я помню, когда на молокозаводе работала, раз шофер к нам один приехал…
– Ах ты, гад гадский! Моя подтягивающая сыворотка от морщин! Ну, попадись ты мне! Я тебе эту сыворотку прямо в глотку вылью, что бы тебе прямая кишка прямо к зубам подтянулась! Три месяца на еде экономила, что бы эту лифтинг-серию к отпуску купить!
Я оставила Людмилу оплакивать нажитое непосильным трудом имущество и пошла в дом, вызывать полицию.
***
Приехавшие стражи порядка, выслушав Люськин рассказ, здорово оживились, даже как будто обрадовались, словно получили весточку от старого знакомого.
– Ха-ха, Арнольдик нарисовался! То-то, я смотрю, три месяца, как вышел, а ни слуху, ни духу! – весело потирал руки один.
– Так шевелюру, поди, отращивал, кто ж на него бритого-то клюнет! – радостно вторил другой.
– Молодые люди, может, все-таки займемся моей проблемой?
– Таких проблем у нас теперь будет, только разворачивайся!
Как мы поняли из их восторженного обмена мнениями, Эдик, он же Арнольдик – известный в определенных кругах жулик, который обчищал одиноких дамочек, втираясь к ним в доверие. Он изображал страсть, обещал жениться, а через некоторое время, заняв денег, а так же, прихватив у подруги, что можно было унести ценного, смывался. Все наслышаны о таких историях. Но, как ни странно, доверчивые дурочки продолжают попадаться на эту приманку. Арнольдик как раз должен был появиться из мест не столь отдаленных, куда его все-таки упекла одна из разгневанных «невест». Причем, дама была готова все простить, если бы он все-таки женился на ней. Но эта суженая обладала такой внешностью и таким склочным характером, что Арнольдик предпочел отсидку. Люське выпала сомнительная честь стать его первой, после освобождения, жертвой.
Конечно, у Люськи взяли координаты такси, которое доставило ее с вещами в наш двор, и на котором Эдик-Арнольдик смылся с теми же вещами. Он и не подумал перетаскивать их в гараж. То есть часть вещей, под воздействием Люськиного обаяния и под ее присмотром он перенес, а потом сел в такси и уехал. После кражи проходимец обычно брал ноги в руки, точнее, брал в руки добычу и улепетывал из города на ближайшем поезде. Так что преследование по горячим следам уже бессмысленно, но есть надежда, что через некоторое время Арнольдик вернется. Он уже не раз погорал на тяге к родным местам. Люська попыталась рвануть в погоню, но после ознакомления с расписанием поездов убедилась, что злоумышленник за последний час мог двадцать два раза выехать в пяти направлениях. После чего поостыла и принялась собираться в дорогу, комплектуя багаж из оставшихся вещичек.
* * *
Около десяти вечера мы с Людмилой, наконец, отбыли в направлении «Эдема» рейсовым автобусом. Из-за позднего времени пассажиров было немного, и мы с Люськиным багажом разместились почти без проблем. Если не считать того, что Люська чуть не опустила свою самую тяжелую сумку на лапу собаке, которая мирно пристроилась спать между сиденьями. Люська – вдохновенная кошатница и собак вообще-то не любит. Собаки ее тоже не жалуют.
– Чья это собака? Уберите собаку! Я же ей чуть на лапу не наступила! – возмущенно взывала Люська к начавшим уже дремать пассажирам.
– Ну не наступили же, – миролюбиво отозвалась хозяйка.
– А если бы наступила, что было бы? – в Люськином голосе слышались панические нотки.
– Это колли. Даже если бы вы наступили ей на голову, ничего бы не случилось. Правда, Лорд?
Пес одарил Люську полным презрения взглядом, и конфликт был исчерпан.
На конечную станцию автобус прибыл около полуночи. Как это ни странно, но у автостанции обнаружилось такси. И минут через сорок мы с Люськой, пожелав друг другу: «Спокойной ночи», разошлись по своим номерам.
* * *
Первым пунктом в моих планах на отдых стояло: «выспаться». Но этому плану не суждено было сбыться.
В какую-то несусветную рань я была бесцеремонно разбужена громким кукареканьем. Вот они начинаются – прелести сельского отдыха!
Я выглянула на улицу. Крупная, необыкновенной красоты птица самозабвенно заливалась, сидя на заборе перед моим окном. Его оперение переливалось всеми цветами радуги.
– Кыш пошел, бессовестный! – я запустила в него первым, что попало под руку, по-моему, стаканом.
Петух возмущенно захлопал крыльями и переместился по забору дальше. Он явно был намерен допеть до конца свою утреннюю песню. Послышался звук открываемого окна, невнятная, но угрожающая речь, и какой-то увесистый предмет полетел в траву. Птица захлопала крыльями и перелетела дальше. Я легла в кровать и попыталась заснуть. Но сон не шел. Интересно, он каждое утро так будит отдыхающих? Возмутительно! Стоп! Я на отдыхе, и твердо намерена извлечь из этого процесса все возможные выгоды. Не позволю этому пернатому будильнику испортить первое же утро. Надо подойти к проблеме с другой стороны. Итак, начнем. Что может быть хорошего в ранней побудке? Да все. Это же полезный для здоровья режим. Недаром в народе говорили: «Кто рано встает, тому Бог подает». Надеюсь, во время сиесты эта птица голосить не будет.
Я взяла купальное полотенце и отправилась осматривать окрестности. Я бы и Люську с собой прихватила, но никак не могла вспомнить, в какую комнату ее поселили.
Вообще ночью к концу пути я здорово устала и с трудом боролась со сном. Помню только, что в такси по дороге от автостанции нещадно трясло, и это очень мешало дремать. По прибытии в «Эдем» я с наслаждением растянулась на кровати в своем номере, и сладко проспала до утра. А если бы не голосистая птица, могла бы и до обеда проспать.
За стойкой администратора пила чай неожиданно ярко накрашенная женщина средних лет.
– Доброе утро. Уже поднялись? – приветливо спросила она.
– Да, можно сказать, с первыми петухами. Он каждое утро будет петь?
– Петя? Конечно. Петя у нас золотко! И знаете, что интересно, сначала он с восточной стороны поет. А потом, когда солнце немного поднимется, он на другой стороне кукарекает.
– То есть, он всем одинаково спать не дает. А жильцы на это золотко не жалуются?
– Нет, что вы! Им все любуются. Посмотрите, – женщина достала пакет с фотографиями. – Я его для рекламного проспекта снимала. Не могу выбрать, какой снимок лучше.
Действительно, фотогеничная птица.
– Вот у нас йоги семинар проводили, так они еще раньше Пети поднимались, вокруг сарая садились и ждали, когда он рассвет возвестит, а потом тоже пели, негромко и непонятно, но красиво. А другие и рады, что пораньше поднимутся – с утра воздух-то какой! А вода! Парное молоко!
– Но кто-то, наверное, расслабиться приезжает?
– А, ну эти-то с вечера в баре так нарасслабляются, их не то, что Петя, их из пушки не разбудишь!
Да, выходит, кроме меня, Петя никому не мешает. Наверное, я тоже привыкну. Ладно, пойду, продегустирую воздух и воду. И, накинув на плечи полотенце, я вышла на улицу.
Что ж, оно того стоило. Особенный, по-утреннему свежий воздух, напоенный летними ароматами, капельки росы, ослепительно сверкающие в лучах восходящего солнца, птичий щебет.… Очень напоминает ранние подъемы в пионерском лагере.
– Здорово, правда! – раздался звонкий голосок у меня за спиной.
Хорошенькая девушка, вся такая тоненькая и светленькая, в коротком махровом халатике, вышла вслед за мной на крыльцо.
– Вы новенькая? А мы тут уже вторую неделю. Рано утром всегда хожу купаться. Водичка с утра – чудо! Идемте, покажу пляж. Мы тут медовый месяц проводим. Меня Катя зовут, а вас?
– Рая. А где же…
– Ой, он у меня такой лежебока! Только в первый день вышел на речку с утра. Вообще-то он на работе. Даже на медовый месяц не смог вырваться. Вечером приезжает, да и то не каждый день, утром уезжает.
– Сочувствую.
– Нет, что вы! Я тут прекрасно провожу время – гуляю, купаюсь. Здесь такая тишина. Первое время я все привыкнуть не могла. Сначала казалось, что в ушах звенит. Я теперь сама удивляюсь, какая же это тишина, если птицы поют, ветер шумит. Нет, здесь замечательно! Вот увидите.
– Ну что ж, просто я никогда не слышала, что бы так проводили медовый месяц.
– Так получилось. У нас в квартире ремонт. Там сейчас все равно жить нельзя, вот и совмещаем приятное с полезным. Муж пока со своей мамой живет. А я уж лучше здесь.
– Понимаю. У меня тоже муж сейчас со своей мамой, пока я здесь отдыхаю.
Мы с Катей спустились с крыльца на дорожку.
Небольшую территорию вокруг «Эдема» окружал штакетник, выкрашенный веселой голубой краской. Под окнами – несколько клумб, нельзя сказать, что бы особенно ухоженных. Цветы на них были насажены хаотично, но разрослись буйно и радовали глаз. Между клумбами – густые кусты шиповника, акации, боярышника. Судя по размеру кустарников, их взращивали еще со времен межколхозного дома отдыха. Недавно посаженными выглядели несколько колючих веточек жасмина возле самого крыльца.
Сразу за заборчиком находилась спортивная площадка. Баскетбольные корзины, между столбами натянута новенькая на вид волейбольная сетка, по периметру – лесенки и турники. Вдоль одной из сторон спортплощадки, той, что ближе к забору, вкопаны в землю разноцветные деревянные скамейки. В сторонке – детская горка, качели, беседка.
От гостиницы к реке шла хорошо утоптанная дорожка. Стежка эта вилась по обширной, местами выкошенной луговине между высоких кочек. С другой стороны к широкому проему в штакетнике, наверное, обозначавшему входные ворота, спускалась с холма грунтовая дорога. Видимо, по ней мы и подъехали ночью. Других дорог видно не было.
Мы быстро добрались до небольшого песчаного пляжа. На берегу, немного в стороне стоял аккуратный деревянный сарайчик, закрытый на висячий замок.
– Там хранятся шезлонги и зонтики, – пояснила Катя. – Ключ у администратора, на случай, если захотите что-нибудь оттуда взять. Обратите внимание на песок на пляже.
Я обратила. Песок был крупный, светлый.
– Говорят, это какой-то особенный лечебный кварцевый песок. Его некоторые отсюда домой увозят, что бы делать прогревания.
Речка оказалась неширокой, извилистой и довольно мелководной с приятным песчаным дном и довольно быстрым течением. Обычная, в общем, речка. Катя показала мне глубокое место, где можно было поплавать, не боясь оцарапать коленки о дно.
Я бы не назвала эту воду «парным молоком». Водичка была бодрящая, И купание действительно оказалось чудесным. Чувство бодрости, свежести после него – необыкновенным. Интересно, как там Люська? Неужели до сих пор спит? Нехорошо. Я тут наслаждаюсь великолепным летним утром, а подруга, может, скучает в душной комнате.
От самого пляжа «Эдем», находящийся в ложбинке между двумя холмами, был почти не виден. На холмах росли единичные сосенки. Вдалеке виднелся сосновый бор. Довольно холмистая здесь местность. Наверное, в свое время пришлось специально выравнивать участок под гостиницу. «Эдем» представлял собой очень простое двухэтажное кирпичное здание без всяких архитектурных изысков, с плоской крышей и небольшим козырьком над крыльцом. Входная дверь располагалась не по центру фасада, а справа. Слева находилась застекленная терраса. Далее к зданию примыкала одноэтажная пристройка, по всему видно – кухня. На спортивной площадке атлетического вида молодой человек занимался утренней гимнастикой с двумя малышами. Катя приветственно помахала рукой физкультурникам. Они ответили тем же.
* * *
Мы с Катей вернулись в гостиницу. Новобрачная юркнула к себе, а я остановилась посреди коридора второго этажа. Интерьер приятно удивил. Очень светло и просторно. Стены модного и очень приятного для глаз фисташкового оттенка. Двери номеров и оконные рамы цвета слоновой кости. Сочетание небанальное и очень удачное. На стенах репродукции моих любимых импрессионистов. Из общей гармонии выбивалась только металлическая, покрытая облупившейся синей краской, лесенка, ведущая к люку в потолке. Зато широченная лестница, поднимавшаяся на второй этаж из холла, была позаимствована не иначе, как в доме культуры.
Все восемь дверей на этаже были плотно закрыты. За дверью с номером «1» скрылась Катя. Номер «4» – это мой. А вот куда заселилась Люська? Ни за что не вспомню. Ночью нас в комнаты проводила администратор, а потом Люська сама зашла пожелать: «Спокойной ночи».
***
Я переоделась и спустилась в холл. Дежурной за стойкой не было. Спросить, куда поселили подругу, не у кого. И я решила подождать. Присела на диванчик и взяла пульт от телевизора, намереваясь ознакомиться с утренними новостями.
К завтраку-то Люська обязательно выйдет! Уж что-что, а поесть она любит. Ни за что не пропустит прием пищи. Каким образом при таком аппетите ей удается сохранять фигуру, как у восьмиклассницы – загадка природы.
Между тем в холл спустился мужчина – за сорок, военная выправка. А может – это и не выправка, а остеохондроз. Ходит, как будто кол проглотил. Худощавый, внешность – ничего примечательного, весь блеклый какой-то, глазу не за что зацепиться. Обручального кольца на пальце нет. Может, сгодится, что бы скрасить Люське отдых. Мужчина подошел ко мне и попытался поднести руку к несуществующей фуражке.
– Виктор. Очень рад пополнению. Вы одна? Я один. Вышел в отставку, развелся. Теперь свободен.
Однако! Сразу берет быка за рога! Люська скучать не будет.
– С подругой. Она еще не встала.
– Очень, очень рад пополнению.
Наверное, он хотел сказать что-то еще, но тут на лестнице послышался топот нескольких пар ног и воинственное улюлюканье. Отстреливаясь из игрушечного пистолета, в холл выскочил упитанный и аккуратно причесанный мальчишка лет семи в коротких штанишках и белой рубашке. Если бы не пистолет – просто идеальный ребенок из хорошей семьи. Следом за ним, размахивая пластмассовой саблей, появился его братец – точная копия, только поменьше ростом. Спустившаяся следом высокая худая женщина с гладко зачесанными седыми волосами поздоровалась со мной и с Виктором и принялась, почему-то по-английски, обращаясь к детям «Алекс» и «Георг», успокаивать расшумевшихся мальчишек. Старший из детей подошел ко мне, чинно попросил пульт и принялся переключать программы. Нашел мультики, и оба брата уселись перед экраном, непрерывно ерзая, и пихая друг друга.
– Доброе утро, Роза Александровна, – Виктор не очень ловко поцеловал женщине руку, – Приветствую вас. Как наше молодое пополнение?
Далось ему это пополнение. Он что, других слов не знает? Взгляд, которым одарила Виктора Роза Александровна, не оставлял никаких сомнений в том, что Люське стоит поторопиться. Дама явно имеет виды на бывшего вояку.
Весело цокая каблучками, спустилась Катя. Свежая, как умытый росой утренний цветочек. Интересно, после ежедневных утренних купаний я тоже буду так выглядеть? Виктор поднялся ей навстречу. Он что, и ее пополнением назовет?
– Катенька, доброе утро! Ну, как дела на семейном фронте? Когда можно ждать пополнения?
О, Боже! Нет, пусть Люська поспит подольше. Это не самое подходящее пополнение в ее коллекцию. Тьфу, и я туда же!
Дама, вплывшая вслед за тем в холл, заставила всех повернуться, даже мальчишки притихли. Это была именно дама, по-другому не скажешь. Роскошные черные кудри спадали на плечи и спину, горделивая посадка головы, необычайная стать крупной фигуры, кошачья грация в движениях. Нет, скорее – тигрица, для кошечки женщина была крупновата. Шамаханская царица приветствовала собравшихся легким кивком головы и выплыла на улицу.