полная версия

Максим Черников
Порномания

М вспоминает сон о полете

Мне часто снится один и тот же сон: я стою на мосту, иногда на скале, и смотрю вниз. Мне надо прыгнуть, и тогда я полечу. Я точно знаю, что смогу это сделать. В предыдущем сне я боялся и не отваживался лететь. Но теперь точно все получится.

Люди всегда хотели летать. Что чувствует лунатик, когда летает во сне? Что чувствует птица, когда летит? Что чувствует пилот, когда управляет самолетом? Что происходит в мозге у осы, пчелы и бабочки, когда они взлетают? Радостно ли им от этого? Счастливы ли они? Когда птица не летит, а просто скользит по небу, поймав поток воздуха, нет ничего красивее. Сознает ли она красоту своего полета?

Икар летел к солнцу, Дедал благословлял его на полет. «Он витает в облаках», – так говорят о странном, не от мира сего, человеке, втайне завидуя ему. Мы все жаждем летать. Христос, про которого говорят, что он принял все грехи людские на себя, поднялся (то есть по сути взлетел) на небо и там, по легенде, остался.

Эти мечты о полете смешны и наивны, но мне снова и снова снится, как я готовлюсь к полету. Я уже вышел из того возраста, когда такие сны означали, что я расту. Теперь они означают только то, что я хочу быть свободным и строить свою жизнь так, как мне бы хотелось.

Анна встречается с Денисом

Зовут его на самом деле Денис. Мы быстро договариваемся о встрече, и через час он приезжает прямо ко мне домой. Он стеснителен и мил, по крайней мере, очень старается казаться таким. Я хочу сначала поговорить, но он довольно быстро переходит к делу. Я и сама не против этого…

Что я еще могу сказать об этом часе, который мы проводим вместе? Именно на столько я его заказала. Он очень старается ― говорит, что заказов сейчас мало, приходится выкручиваться. Он довольно заметно нервничает, и его нервозность передается мне. Но он не разочаровывает меня в главном: он мальчик. Не парень даже, и тем более не мужик, а именно мальчик. Беззащитное, хрупкое, нервное молодое животное, стоящее передо мной. Его грудные мышцы почти такие же, как на той фотографии на пикнике ― он с гордостью, заметив мой взгляд, говорит, что стал качаться. «Только сильно не раскачивайся!», – вырывается у меня? «Почему?», – почти с возмущением спрашивает Денис (настоящее ли это его имя?). «Потому что», – тихо отвечаю я. Неужели он не понимает, что его шарм не в этом? Он, видимо, вообще ничего не понимает.

Какой он в сексе? Старательный. Я с горечью думаю, что эта работа рано или поздно испортит его, возможно, он скоро станет совсем раскаченным, и его мальчишеское обаяние быстро сойдет на нет. Но зачем думать, когда надо пользоваться? Он ― мой утешитель, тело и душа, которых я не знаю и никогда не узнаю, но за эти бумажки ― за деньги ― я могу получить доступ хотя бы к его оболочке. И я пользуюсь этим. Через день я снова заказываю его. Потом на следующей неделе. И так далее. Мы становимся кем-то друг для друга ― кем, я не могу в точности описать. Мы разговариваем, делимся секретами. И вот на каком-то этапе я теряю контроль.

И он его тоже теряет. Да-да, все заканчивается банально и грязно ― мальчик оказывается жадным до умопомрачения. Он оказывается вором. Когда я звоню с жалобой на него в «его» эскорт-агентство, мне говорят, не извинившись, что он на них давно уже не работает. Как все это мило! Я забыла, в какой стране живу, хотя такое, уверена, могло случиться везде. В любой стране проституты и проститутки обкрадывают клиентов. Он не так много украл, и я даже рада, что он это сделал. Только так я могу разлюбить его. Как ни странно, я благодарна ему за то, что он показал мне любовь, а потом сам же ее и отнял. Я счастлива, потому что вспоминаю эти моменты, когда любила. Это было так хорошо… Ну и угораздило же меня – влюбиться в мальчика-эскорта. Смешно! Но мне не смешно. Я была серьезна.

***

Анна неделю отходит после шока, связанного с кражей денег. И смакует воспоминание о недолгой любви, что так неловко вошла в ее жизнь. Понятно, что за это время, пока у нее был Денис, она ни разу не пользовалась интернетом. Ни разу!

М погружается в эротическую пучину

Мысли о полете меня сильно возбуждают. Как давно я не трахался! И наконец я созрел именно для этого, для простого траханья. Хватит этого экзистенциализма и блужданий по темным улицам; я хочу просто потрахаться, я молодой мужчина 29 лет, мне нужна женщина, девушка, ее влагалище, грудь, тело… Я распален до крайности. Я хочу секса и звоню Ире ― давно же мы с ней не общались! То есть, не трахались. Всегда, когда мы общаемся, или встречаемся где-то, это означает, что вечером мы будем трахаться. Я знаю, она мне даст. Все эти наши с ней встречи – вынужденные. Мы соглашаемся на них, когда нет никаких других вариантов ни у меня, ни у нее. Она прекрасно знает, что нужно мне; и, будучи сама на безрыбье, идет на это. Эти наши вялотекущие «отношения» длятся уже лет пять, если не больше.

Звонок проходит, но она не берет трубку. Для меня это полная неожиданность. Я набиваю ей смс. Опять перезваниваю. Нет ответа. Видимо, у нее изменились жизненные обстоятельства, она нашла кого-то, я это чувствую. Мужчина всегда знает, когда у женщины, которая хоть как-то ему принадлежит, появляется другой мужчина; тут чутье нас не обманывает, достаточно двух пропущенных звонков и одной смс, тоже не отвеченной, и все становится ясно.

Что же делать? Может, пойти в кафе или в бар? В этом городе полно одиноких женщин. А может, чтобы наверняка, найти на сайте? Я захожу на сайт знакомств, где больше года висит моя анкета, которую я сделал «про запас» и никогда ей до этого не пользовался, пишу объявление, что хочу встретиться прямо сейчас. Оставляю номер мобильного телефона. Буквально через несколько минут получаю звонок. Пока мы разговариваем, я смотрю ее профиль: молодая девушка, довольно привлекательная, из «голых» фото только одно – фигура вроде хорошая. Судя по голосу, она не слишком уверенная в себе, поэтому, наверное, пасется на сайте знакомств, как и я. Но и не сильно зажатая. Она предлагает встретиться сразу у нее дома, чтобы не терять время, без свиданий в кафе и утомительных «смотрин». Конечно, это риск, ведь она мне может совершенно не понравиться, но что делать, если так хочется, что прямо невмоготу? Надеюсь, разочарования не будет. Я принимаю этот вызов. Мне даже интересно. Не думал, что она пойдет на это. Голос у нее то очень уверенный, с легкими стальными нотками, то почти шепчущий, срывающийся, немного печальный и даже плачущий, но когда она говорит именно так, она кажется невероятно сексуальной; она лавирует между этими двумя модуляциями, и я не пойму, какая из них – ее настоящее «Я», а какая – лишь маска.

Когда я еду к ней домой на метро, я вспоминаю об улитке, которую видел в детстве, гуляя в лесу у друзей родителей. Это было летом, мы приехали к ним на дачу на выходные, своей дачи у нас не было. Я вышел один в лес, он был рядом с их участком. Немного углубившись, я увидел на ветке куста довольно большую улитку. До этого мне не приходилось видеть живых улиток, но я понял, что это именно она, потому что вспомнил картинки из книжек. Я подошел ближе, присел на корточки около куста и стал наблюдать, как она медленно ползет по травинке. Я понюхал ее, запаха не было. Потом осторожно прикоснулся к ней. Она сразу спрятала свою рогатую головку в панцирь. Я терпеливо сидел на корточках и ждал, когда она снова высунется. Я потерял счет времени, потому что попал в удивительный мир, в котором были только я и эта улитка, едва ползущая, оставляющая волнующую слизь на ярко-зеленом листе, на который только что упала капля. Улитка, живущая тихо и неспешно, медленно, так медленно… Я пытался подстроиться под ее ритм, замер и забыл про затекшие ноги, жадно вдыхал ее воображаемый запах, который, хоть и был неуловимым, по сути, фантомным, все же невероятно волновал меня. Я хотел остаться здесь навсегда, у этого куста, вместе с этой улиткой, к которой испытывал неведомое доселе, какое-то нежное и щемящее чувство.

Я очнулся от криков. Родители не на шутку разволновались, они уже вовсю искали меня, прочесывали лес; слава богу, они зашли в него с другой, дальней стороны, поэтому у меня еще оставалась пара минут, чтобы насладиться моментом. Я не откликался, словно онемел… И буквально за секунду до того, как они должны были меня обнаружить – сидя на корточках и неотрывно смотря на улитку, видя, нет, скорее слыша и чувствуя их, но они еще не видели меня, ведь они не знали, в отличие от меня, насколько я близок к ним, – я испытал сильное волнение, которое, как сейчас понимаю, было предвестником сексуального чувства. Это было похоже на очень слабый оргазм: по телу прошла волна наслаждения, словно меня легонько пощекотали, кружилась голова и стучало в висках. Мне было десять или одиннадцать лет, я был еще ребенком, не подростком. Тогда я не осознавал в полной мере, но предчувствовал, что за этим вскоре последует еще что-то, возможно, менее утонченное, более инстинктивное… Я вспоминаю тот случай в лесу, пока еду в метро; поздний вечер буднего дня, народу в вагоне мало, но напротив сидят люди, а у меня в штанах топорщится член, он встает так быстро и так заметно, что я краснею. Я прикрываю пах руками, сложенными вместе…

Через час я у нее дома; она живет одна, квартира довольно запущенная, наверное, досталась в наследство от бабушки или дедушки: старый холодильник, старые шкафы, зато ванная отделана с некоторым шиком – когда мою руки, то замечаю зеркало во всю стену, для меня это непривычное зрелище. Мы смущенно сидим на кухне и пьем чай. Она в жизни гораздо более симпатичная, чем на фото, размещенном на сайте знакомств. Я допиваю чай и вспоминаю про улитку в лесу, ощущаю запах влажной травы и слизь на пальцах… Она встает из-за стола, на ее лице легкое разочарование. Ненавижу такие постные мины! Я подхожу к ней, мы целуемся и щупаем друг друга, я чувствую, как она заводится, я тоже возбужден. Мы идем в ванную, нетерпеливо срываем друг с друга одежду (на ней один пеньюар, под ним ни трусов, ни лифчика) и занимаемся там любовью стоя, перед зеркалом; она стоит наклонясь, спиной ко мне, выгибается как кошка. У нее там очень влажно. Широко открыв глаза, она жадно пожирает собственное отражение в зеркале, иногда глядя на меня. Наши взгляды встречаются, но мы отводим их, словно смущаемся, перестаем пялиться друг на друга и просто молча ебемся. Я иногда украдкой посматриваю в зеркало, пытаясь разглядеть ее пушистую промежность, в которой то и дело мелькает мой член. Ласкаю ее там ― она заводится еще больше, ее дыхание учащается, она ритмично выдыхает. Она там очень, очень мокрая ― мои пальцы становятся склизкими, они пропахли ей, я тотчас вспоминаю об улитке, ее слизи и влажной траве и выхожу из нее, чтобы не кончить прежде времени. Она удивленно смотрит на меня, но я уже снова в ней, ее глаза опять становятся огромными, я смотрю прямо в них, то есть в зеркало, ищу в нем ее взгляд. Я ебу ее очень быстро ― она громко стонет, все так же прерывисто и спазматично, словно вот-вот потеряет сознание. Я слышу, как соседи то ли снизу, то ли из соседней квартиры на этаже, услышав нас и возбудившись, тоже трахаются в ванной, я уже не понимаю, кто стонет, моя партнерша или та, что за стенкой. Я опять вспоминаю улитку, медленно ползущую по влажному листу, мне ударяет в нос запах травы и воображаемый запах улитки. Я ощущаю слизь на пальцах, на члене тоже и кончаю прямо в нее, в ее пушистую манду.

Анна покупает ноутбук и видит эротический сон

После случая с Денисом я опять становлюсь обычной порноманкой, то есть провожу время в своей привычной манере. Я хочу выбросить старый компьютер, который покрылся толстым слоем пыли, но вместо него покупаю ноутбук. Компьютер я просто прячу в кладовку. Однажды, увлеченно смотря порно и занимаясь этим, я засыпаю прямо на ноутбуке, под его урчание. Вот он, странный и предсказуемый альянс, полное единение человека с машиной. Видели бы вы нас, нежно обнимающих друг друга, словно любовники!

Ни с кем я не провожу так много времени, как с ноутбуком. Когда я заснула на нем, я слилась с ним, приникла к нему, пустила слюну от сладкого сна на клавиатуру – она стекла на пол и застыла перламутровой пузыристой лужицей. На голой ноге тоже остался противно-влажный след, как будто по ней полз слизень. Мне щекотно, но я все равно сплю.

Проснувшись, переползаю на кровать, мгновенно засыпаю и вижу сумбурные сны. Мне снится то «Денис» из эскорта, то какие-то незнакомые, зато «хорошо оснащенные», то есть с большими членами, голые мускулистые парни в тренажерном зале, они беззаботно смеются и прыгают на батуте, их большие члены подпрыгивают вместе с ними, и это их еще больше веселит. Я не смею приблизиться к ним, но руки тянутся к низу живота, я не могу сдержать нарастающий зуд и мастурбирую при них. Парни как будто этого не замечают, они веселятся, дурачатся, прыгают, щекочут друг друга, хватают за яйца, как мальчишки в детском саду или в школе. Я мастурбирую, но мне мешает их веселье, оно отвлекает меня от возбуждающих мыслей… Проснувшись на рассвете, я занимаюсь настоящей мастурбацией, меня возбудил мой сон, кончаю со вздохом и сразу же засыпаю снова.

М падает на самое дно эротической пучины

После безумного секса с Незнакомкой – я так и не узнал ее имени – я несколько дней хожу с улыбкой до ушей. Как же все-таки помогает секс! Когда я звоню ей через три дня, она отвечает и говорит, что не помнит меня. Я стесняюсь ей рассказывать о том, что у нас было, тем более что вокруг постоянно ходят и прислушиваются коллеги. Вешаю трубку. Я чувствую, что лицо мое пылает. Подхожу к зеркалу – оно и правда красное, как помидор. Надо еще раз ей позвонить, но только не с работы.

Этим вечером я снова звоню ей. Она отвечает таким томным голосом, что у меня сразу же встает.

– Привет, это я, М, мы с тобой трахались перед зеркалом три дня назад… Помнишь?

– Почему ты только сейчас звонишь?

– Ээ…

– Приезжай немедленно!

– Хорошо!

Я даже беру такси – так мучительно хочется ей всадить. Через двадцать минут я у нее. Раздеваю ее. Она сосет у меня, а я глажу ей соски и тереблю ее влажную мохнатку. Хорошо, что она не бреет ее! Она отрывает рот от моего хуя и громко мяукает, выгнув спину. Потом подает мне ремень и заставляет хлестать себя, настойчиво шепчет: «Ударь меня! Сильнее!» Обезумев от возбуждения, я хлещу ее как сумасшедший, просто не могу остановиться, хотя знаю, что давно пора. Она стонет, закусив губу, с которой капает красное, но не просит, чтобы я остановился. Мне приходится остановиться самому. Я смотрю на себя в огромное зеркало в ванной: вид мой безумен, я не узнаю себя, у меня горят глаза, я весь в поту и похож на дикаря…

Через некоторое время мы трахаемся, она опять спиной ко мне, внимательно глядит на себя то прямо в зеркало, то чуть вбок. Я смотрю на свой появляющийся и исчезающий в ней член, трогаю ее влажные от пота волосы на лобке, ласкаю клитор, от чего она сильнее извивается и, в конце концов, схватив мою руку, замирает. Я чувствую волны, исходящие от ее тела, ее вибрации, ее соки, которыми она только что выстрелила. Я хочу полизать ее, наверняка там очень вкусно, хочу вылизать ее, как собака-кобель лижет мочу собаки-сучки, оставшуюся на снегу – главный кобелиный деликатес, собачье мороженое. Но она слишком устала, не хочет больше ласк. Я ставлю ее перед зеркалом и вижу, что ее спина, задница, груди и живот – все в алых полосах. Она подходит к зеркалу и говорит, что ей нравится этот цвет. Я снова возбуждаюсь и вхожу в нее. Она опять стонет и смотрит в зеркало не отрываясь. Я вынимаю из нее член и со стоном кончаю на ее маленькие, почти подростковые груди.

Анна решает поехать в Петербург

Проснувшись поздно, я понимаю, что после всего, что со мной произошло, мне надо срочно куда-нибудь уехать, но не надолго и ни в коем случае не на самолете, а на поезде. Но куда? И тут меня осеняет: Питер. Как давно я там не была, а ведь именно туда мне сейчас надо! Пусть эта поездка будет недолгой, но она точно поможет мне развеяться, прийти в себя.

Окончательно проснувшись от мысли о поездке, иду в ванную, принимаю душ и после этого даже накладываю легкий макияж, что давно уже не делала. После этого пью свой дежурный крепкий кофе без молока и без сахара и курю сигарету за сигаретой. Бросаю взгляд на ноутбук, который заменил мне «уволенный» компьютер. Он словно молчит, но ждет меня, терпеливо, как любовник, которого я хочу, но не могу бросить. Я поспешно от него отворачиваюсь, я хочу убежать от него и от наваждения, в которое он меня погружает. Уехать, уехать, немедленно уехать, только не поддаваться этому наваждению. Не сдаваться любовнику, с которым я недавно спала в обнимку!

Да, я еду в Питер – куда же еще податься москвичке-порноманке за сильными ощущениями, как не в Северную столицу? В город декаданса и совершенно других правил, город Петра, построенный на болоте, невозможный и прекрасный, несуществующий город, город-фантом. Я еду на вокзал и покупаю билет прямо в кассе. Выезд через несколько часов. Возвращаюсь на такси, попадаю в страшную пробку на Садовом кольце, расплачиваюсь с таксистом и пересаживаюсь на метро, так будет быстрее. В метро – толпы оголтелых людей, сбивающих друг друга с ног. Неужели я так отвыкла от подземки, или просто давно не попадала в час пик?

Дома я кидаю в чемодан на колесиках, который недавно и очень кстати купила, вещи, что могут мне пригодиться. Стараюсь не смотреть на ноутбук. Выпиваю еще крепкого кофе, выкуриваю три сигареты подряд и выхожу пораньше из дома. Мне хочется поскорее очутиться на вокзале с моим не тяжелым чемоданом, провести там это время – два часа – до отправления поезда, только бы не сидеть в квартире, ни одной лишней минуты не проводить в ней. Два часа пролетят быстро, это ведь вокзал, там свои порядки, свой ритм и атмосфера. Мне нравятся вокзалы, особенно железнодорожные.

М отходит от эротического наваждения

Измочаленный после секса с Незнакомкой, я еду домой на метро. Уже поздно, скоро час ночи. В моем вагоне сидят бомж и два усталых мента. На одной из остановок заходит группа подростков с алкогольными коктейлями и пивом. Увидев ментов, они пугаются и выскакивают из вагона. Менты не реагируют. Подростки, громко галдя и смеясь, перебегают в вагон позади нашего, поезд задерживается, и я немного злюсь на них, на их беспечное веселье, но потом улыбаюсь: хорошо быть молодым и свободным! Я еще сам, хоть и не свободен, довольно молод. Приехав, снимаю ботинки, куртку и шапку, валюсь на не расстеленную кровать и засыпаю в свитере и брюках до утра.

На следующий день я очень рассеян на работе. Мне делает замечание начальник. А у меня все стоит перед глазами бледная спина в алых полосах и маленькая грудь, на которой видна моя сперма.

Анна приезжает в Петербург, встречается там с психологом и с подругой

В Питере – промозглая, но относительно теплая осень и… встреча с психологом. Вот зачем, в частности, я сюда примчалась. Мне непременно хотелось приехать в Петербург и пойти к психологу… Для меня это равнозначно приезду в Вену и походу к психоаналитику, с обязательной кушеткой. Но я не знаю немецкого и Вена далеко, поэтому я здесь, в самом провоцирующем на неожиданные поступки городе России, поощряющем эксцессы. В городе, где ты чувствуешь себя гораздо лучше, если ведешь себя в высшей мере эксцентрично и непоследовательно, не соблюдая правил.

Психолог, которого подсказала мне одна московская подруга, начинает спрашивать о моем детстве и вскоре подводит к мысли о том, что моя нынешняя проблема – порномания – из-за провальных отношений с матерью и отцом. Я хочу поговорить об этом (до конца сеанса остается 15 минут), но он сворачивает на свои размышления о природе человеческой, ударяется в философствования на тему нашего предназначения. Я согласна с ним, что надо бы знать свое предназначение, но мне нужен хоть один рецепт того, как избежать ловушки, в которую я угодила, как избавиться, или хотя бы начать избавляться от порномании… Но сеанс заканчивается, меня выпроваживают. Ни одного совета я так и не получила.

Зато сам город не разочаровывает – я брожу по нему до изнеможения, проваливаюсь в его невыносимую красоту, в его моросящую вязкость, в его жемчужный трепет. Перехожу мост за мостом, и он то отражается в изрешеченной дождем воде канала, то обманчиво маячит вдалеке серо-черной тенью. Фантом, фантом! С мокрыми ногами, со страхом пневмонии – вспоминаю чахоточных героев Достоевского – я иду и иду по этому городу-призраку, который пленяет меня все больше.

У меня здесь есть подруга, и ее тоже зовут Анна. Встреча с ней сегодня вечером, и я жду ее с нетерпением. Надо убить еще три часа до нашего рандеву, и я бесцельно брожу по городу, искренне наслаждаясь этим. О встрече с психологом я уже почти не думаю. Ну и странный же тип! Под видом помощи предлагает свои идеи и размышления, свою теорию, которую я уже не помню. Неплохо он устроился. Я, наверное, могла бы тоже так работать – у меня вообще есть склонность копаться в себе и в других.

За три часа я медленно прошла по Невскому туда и обратно, наблюдала драку панков с модно одетым, но крепким и воинственным парнем. Панк и «модный» не долго мутузили друг друга, второй панк обратился к «модному» с предложением о мире, тот согласился и все трое разошлись. Драка происходила на Аничковом мосту, прямо под одной из четырех статуй «Укротителей коней». Я засмотрелась на скульптуру, на голого юношу, конечно, не на коня, как вы уже догадались. В этот момент во мне вдруг проснулось какое-то странное желание и высокая тоска, причины которой я не смогла тогда понять. Я к этому еще когда-то вернусь, но не сейчас. Тогда мне казалось, что это так влияет на меня Петербург, вселяет какую-то меланхолию, истончает чувства. Отчасти это было правдой, отчасти нет, потому что это была потребность, которую я тогда не разгадала. Но именно Петербург пробудил ее во мне. И меня удивило, что это не было тем животным и тупиковым возбуждением, какое я испытывала, когда смотрела порно в интернете.

Три часа до встречи с подругой Аней истекли, и вот я сижу в кафе, жду ее. Она как всегда немного опаздывает. Наконец появляется, говорит, что устала на работе, просто с ног валится. И правда – вид у нее замученный. Мы давно не виделись. Да, мы обе не молодеем – вот что я хотела бы сказать нам обеим, но боюсь ее расстроить. Меня это уже не удручает. Мне стыдно признаваться Ане, что я – досужий человек. Я сочиняю историю, что работаю, а здесь по делам, меня послала фирма, что я завтра уже уеду, а перед этим мне нужно сделать кучу дел. Что я тоже устала, что работа тяжелая… «Наверное, платят хорошо», – говорит задумчиво Аня, с завистью глядя на мой «замученный» вид. Да, это очевидно: выгляжу я свежее, чем она. Даже боюсь спрашивать, как у нее на личном фронте – сразу видно, что не очень хорошо, иначе она не была бы такой удрученной. Аня сама рассказывает про последнего мужчину, который у нее был: «Представляешь, что этот козел мне устроил?» И начинается поток жалоб на него. Я пью коктейль и смотрю в потолок. Аню раздражает моя невнимательность. Я прерываю ее и говорю как можно веселее: «Давай напьемся, а?» Все-таки она моя старая подруга, нас многое связывает. «Я не могу! Ты что? Мне завтра на работу!» «Мне тоже… Давай, а?» Мы заказываем еще коктейлей, после них – шампанское, потом вино; слова льются из нас потоком, мы жалуемся на судьбу, я боюсь, как бы не проболтаться про свою порноманию, но нет, мы обсуждаем наших и чужих мужиков, говорим о нехватке денег… Говорит в основном Аня, я поддакиваю, главное – не рассказать лишнего. И все-таки я проговариваюсь. Но Аня не слушает меня, она взахлеб говорит о себе, ей наплевать на меня и мои проблемы… Если честно, я ожидала немного другого, но меня это в принципе устраивает. Главное, чтобы у нее не было впечатления, что мои дела идут лучше. Мне кажется, за то время, что мы не виделись, Аня стала более жесткой и эгоистичной, Петербург ее не смягчил, не сделал другой. Меня бы точно сделал. А ее… Но я рада тому, что мне есть с кем поговорить «по душам». Есть с кем пообщаться в этом городе. Кроме нее я никого здесь не знаю. Под конец мы пьяны, ресторан закрывается, Аня сует мне денег, но я отнекиваюсь, говорю, что не надо, что у меня хорошие командировочные. Счет не такой уж большой, правда, и я рада за нее заплатить. Я вызываю такси; сначала завозим Аню, которая пьяно целует меня и идет шатаясь к подъезду, напевая песню Аллы Пугачевой. «Не обижай меня!» – несется на весь двор. Когда подъездная дверь с грохотом захлопывается и в окне на третьем этаже зажигается свет, я спокойна, Аня дома, сейчас повалится на кровать и заснет как убитая. Еще десять минут, и я тоже на месте. В гостинице падаю на кровать и тут же засыпаю. Какое счастье засыпать без всяких мыслей! Просто засыпать как ребенок. Вот для этого и нужен алкоголь.