Людмила Вячеславовна Федорова
Интересные истории
… И в день всех влюблённых, четырнадцатого февраля, Юлия решилась устроить мужу романтический ужин в честь такого праздника и рассказать о своей беременности. Пока Остап был, как сказал Юле, у друзей, молодая женщина взялась за подготовку.
… Юлия красиво оформила зал большими бумажными алыми сердцами на стенах, воздушными шарами в форме сердец под потолком, гирлянду с надписью «LOVE», украсила стол свечами в форме сердец, красными розами. На столе поставила красное вино для Остапа и, для себя, простой томатный сок, фрукты, приготовила к столу, помимо лёгких салатиков, любимое блюдо Остапа, свиную отбивную с авокадо и заказала к столу маленький тортик в форме сердца. Потом сходила в салон красоты, где из её длинных светло-русых волос сделали интересную причёску, и надела дома красиво лёгкое летящее зелёное платье свободного фасона, под цвет глаз.
А потом прятала свой главный сюрприз: большую открытку валентинку, в которую положила записку: « Милый, я узнана от врача, что ровно месяц я в интересном положении, через восемь месяцев мы станем папой и мамой нашего ребёнка! С Днём всех влюблённых, милый…».
И в радостном предвкушении пика счастливой жизни, перемен к лучшему, свадьбы, рождения уже заранее так любимого ей ребёнка, что она носит, Юлия сидела, гладила себя тихо по животику и шептала:
– Ты ещё совсем крошка, но мне уже сказали, что ты уже точно есть, и сейчас эту новость узнает и вой папа…
… Но тут появился Остап. Брутальный мышечный фигурист в модных джинсах и толстовке скинул блестящий пуховик с ботинками, и прошёл в зал. Юлия с блаженным сиянием ликования в распахнутых зёлёных глазах соскочила, чтобы обнять его, погладить по щетине на лице, но Остап леденящим суровым голосом спросил:
– Юля, дорогая, я не понял, что это в квартире за безобразие из сердечек. Объяснишь?
– А как же иначе? Сегодня ведь День Святого Валентина, праздник всех влюблённых, и у меня тебе такая новость… – радостно протараторила Юлия с кокетливой улыбкой, когда Остап огорошил её словами:
– У меня тоже тебе, дорогая, новость: мы расстаёмся. Я влюбился в фигуристку Анфису Якореву и хочу жениться на ней, так что давай расстанемся по-хорошему, останемся просто друзьями…
… Где-то, примерно, минут на пятнадцать в полной тишине Юлия застыла в оцепенении. Она сейчас впервые в жизни почувствовала, настолько у предательства горький вкус, что такое боль разочарования и обиды, в зелёных глазах застыли слёзы, а лицо побледнело, её иллюзии сейчас рассыпались, как бусинки порванных бус. Она стояла и думала: « Как так?! Это что получается, все эти годы, что мы были, как мне верилось, счастливы с Остапом, и романтика в отношениях, и громкий успех в карьере, всё, что я считала прекрасным и незыблемым в своей жизни, оказалось просто его мелким очередным баловством?! Это я, глупая, верила ему, ждала от него приглашения в ЗАГС благополучно, а он поиграл просто, развлёкся и всё?! Нахал, предатель! Ведь я же замечала, что он мне неверен, но думала, что это временное увлечение, как у мужчин бывает, а всё равно он люби меня! Ой, как же я была наивна, инфантильна, как молоденькая девица! Размечталась! А он, подлец бесстыжий, бегал ко всем фигуристкам, а теперь выбрал эту накрашенную, как матрёшка, платиновую блондиночку Анфису!!! И всё, значит?! А то, что я беременна, он не хочет, значит узнать? Ещё после такого унижения друзьями остаться?! Нет уж, Остап, я сейчас устрою тебе скандал, поставлю бессовестного Ловеласа на место!!! Дурочку решил из меня сделать!!! Я очень хорошо обеспечена деньгами и без этого дурака Остапа и выращу этого ребёнка сама, а он пусть и не знает о нём, чтобы не портил жизнь моему ненаглядному малышу!».
… Так думала Юлия в оскорблённых чувствах, а тем временем в комнате стояла такая тишина, что было слышно, как в темноте на улице воет ветер, и февраль играется со снегом, делая метели…
И тут Юлия не сдержала эмоций и начала настоящую истерику! Она в расстроенных чувствах разбил бутылку с вином о пол, порвала гирлянду с надписью «LOVE» и бумажные сердца, полопала воздушные шар в форме сердец и стала швырять в Остапа салатиками, свининой, и тортом в форме сердца с криками:
– Значит, так ты обошёлся с нашей любовью, бессовестный?! Поматросил и бросил ради этой кикиморы крашенной?!! Ты все эти годы обманывал меня, просто посмеялся надо мной, а теперь ещё хочешь, чтобы мы расстались друзьями?! Ну, уж нет!!! Не получится тебе из меня глупую девицу сделать, я – молодая красивая взрослая женщина с успешной карьерой и хорошим заработком, я прекрасно обойдусь без тебя!!! Я ещё со временем и замуж выйду за хорошего мужчину, а не за такого козла, как ты!!! Всё, я пойду собирать чемоданы, потому что сегодня же я съеду от тебя в свою квартиру, а тебе этот бардак, что я сейчас в гневе навела, пусть твоя Анфиса, или кто там ещё у тебя из девиц, уберут!
И после этого Юлия, аккуратно поправив причёску из своих длинных светло-русых волос и достоинством человека с самоуважением ушла в другую комнату, разложила чемоданы на колёсиках, свои вещи, повседневные и для фигурного катания, деньги, ноутбук и смартфон, стала всё складывать, продумывать, чтобы ничего важного не забыть…
А Остап стоял, поджав с силой губы, вытирая с щетинистого брутального лица крем торта, которым попала в него Юля и остатки салатов с толстовки, а сам подумал: «Что ж, Юля, раз ты гордая такая, феминистку из себя построила, я тебя проучу, не будет у тебя никакой карьеры…».
После это Остап включил себе на смартфоне свой любимый реп, а Юля кончила сборы, переоделась в джинсы, ботинки, яркий теплый бирюзовый свитер и серебристый пуховик и вызвала такси…
… В старой машине подъехал таксист, приветливый опрятный молодой человек лет двадцати, он помог Юле отнести в машину все чемоданы, потому что она попросила его о помощи из-за беременности. Юля, тихо шмыгая носиком, села на заднем сидении и устало закрыла зелёные глаза…
Молодой таксист сочувствующе посмотрел на трогательно сжавшуюся, укутанную в серебристый пуховик несчастную Юлию и спросил с искренним соболезнованием:
– Эй, красавица, что, нелады в жизни? Какой-то глупец выставил тебя с твоими вещами за порог?
Юлия смущённо покраснела и, сама не зная почему, честно ответила:
– Да, я сама ушла от одного предателя безмозглого, видите ли, он предпочёл мне, после того, как мы уже больше трёх лет жили вместе, размалёванную кикимору! Что я должна была сделать? Только уйти от нахала. Обидно, что я так готовилась к Дню всех влюбленных, хотела ему радостную новость сообщить, а он…
– Да идиот он, муж твой, если не ценил такую красавицу-жену, да ещё и беременную! Не переживай даже за него, он недостоин тебя. Или вы ещё не женаты, и ты залетела просто? – сочувствующе промолвил молоденький таксист.
– Ну, да, залетела. А какая сейчас уже разница? Всё равно я не буду с ним, ничего ему о ребёнке не скажу, сама выращу! Ещё, чтобы он виделся с малышом! Не дождётся… – смущённо тихо протянула Юля.
Молодой таксист с добродушным видом вздохнул и ответил:
– Сочувствую, твой ухажёр – настоящая свинья…
… Так сквозь вой вьюги, сугробы снега и свет ярких витрин Юля и приехала в свою однокомнатную квартиру, что купила давно, когда только начинала взлёт в карьере, и появились первые серьёзные деньги…
Добрый таксист поднял ей чемоданы, и Юля, смыв испорченный макияж, сломав причёску и распустив свои длинные светло-русые волосы, переодевшись в широкую домашнюю пижаму в цветочек, выпила своего любимого томатного сока и легла спать со словами:
– Не бойся, мой малыш, твой папа нас предал, но я же люблю тебя, так что всё у нас будет хорошо, мы с тобой сами справимся со всем, милый, такой плохой папа нам не нужен…
… Так прошло две недели, всё это время Остап Хорёк и Юлия Воробьёва готовились к очень значимому для себя соревнованию, мировому первенству под руководством своего пожилого тренера Эрнеста Алексеевича. И Остап, и Юлия демонстративно показывали друг другу, как они возненавидели сейчас своего бывшего партнёра, и общались только, когда это было необходимо во время тренировки и только о работе, фигурном катании.
… Для Юлии было очень важно в этом соревновании выиграть и взять золото, ну, или хотя бы, если не выиграть, то взять какое-то призовое место, серебро или бронзу, на худой конец, если не призовое, то обязательно войти в пятёрку лидеров, взяв четвёрное или пятое место. Она, прежде чем уйти в декрет, хотела показать себя, как фигуристка достойного уровня, чтобы после декрета было легче снова вклиниться в спорт…
… И, вот, наконец, две недели прошли, и наступило столь волнующее и долгожданное 28 февраля, день мирового первенства. Огромный главный спортивный стадион в Москве был переполнен болельщиками, которые гудели на все лады и на разных языках мира, поддерживая пары от своих стран, такое событие в мире спорта! А сколько прессы, телевизионщиков, журналистов! И спортивный комментатор занял своё место, и почтеннейшее уважаемое жюри, лучшие профессионалы спортивные судьи из разных стран мира.
Глава «Упасть, чтобы снова встать…»
И пошло, начали объявлять пару за парой: из Италии, из Испании, из Франции, из Канады, из Швеции, из Японии, из Казахстана, из Китая…
Тут резко и громко в рупор объявили:
– А сейчас выступает пара от Российской Федерации, Остап Хорёк и Юлия Воробьёва!
… Брутальный, с модной стрижкой и щетинкой на лице Остап в облегающем костюме и нежная Юлия в беленьком летящем наряде для выступления, украшенном жемчугом появились на льду. Сразу же полилась музыка Чайковского из балета «Лебединое озеро», и пара начала делать свои невероятные па…
… Сложные и оригинальные дорожки, тройные тулупы, аксели, сложные поддержки…
Тренер их пары, ничего не подозревающий об их личном конфликте, Эрнест Алексеевич довольно расплылся в улыбке…
И вдруг Остап решил выполнить план, что придумал ещё две недели назад, резко шепнул Юле:
– Захотела свой характер и состоятельность показать? Так вот, не будет у тебя никакой карьеры и состоятельности…
А после этого быстро резко внезапно с такой силой швырнул Юлию, что та с истошным криком упала и растянулась на льду …
… Холодный до мурашек лёд смешался с тёплой струйкой крови на расквашенном лице Юлии, в которой сейчас была такая физическая невыносимая боль, что она лежала на льду всем весом, не имея сил хоть как-то приподняться, и рыдала во весь голос, что было сил…
… Все русские болельщики испуганно переполошились, падение одной из лучших русских фигуристок оказалось слишком быстрым и внезапным, такой поворот никто не ожидал! Пока стадион недоумевал, гудел недовольно, рыдания и крики несчастной Юлии становились всё громче и очень напугали врачей, что дежурили на территории стадиона. Они скорее поспешили поднять молодую женщину и кое-как донести на носилках в машину скорой помощи…
Конечно, судьи тут же сняли пару Остапа Хорька и Юлии Воробьёвой с участия в соревнованиях.
Эрнест Алексеевич, красный от волнения, как рак, скорее подскочил к Остапу и гневно прошипел:
– Это что такое было у вас тут, Хорёк и Воробьёва?!! Остап, объяснись!
Остап лишь ядовито и ехидно оскалился, скрестив на груди мышечные спортивные крепкие руки, и ответил:
– А что сразу на меня-то возмущаться, всё шло хорошо, пока она почему-то не упала так сильно об лёд, я сам не ожидал. Ну, разве я виноват в том, что она так бездарна и, занимаясь профессионально спором столько лет, так и не научилась приземляться правильно? Давайте, чтобы спасти наши карьеры, Эрнест Алексеевич, лучше уплатим нужным людям хорошие деньги, чтобы в инциденте признали виновной только Юлию Воробьёву, и из профессионально спорта исключили только её, а вы подберёте мне более успешную партнёршу, и мы ещё завоюем не одну золотую медаль, и, очень надеюсь, и на следующей Олимпиаде…
Эрнест Алексеевич нервно вытер лысину салфеткой, весь разволновался, но решил, что для его карьеры тренера сейчас встать таким нечестным путём на сторону Остапа выгоднее, чем, разбираясь справедливо, потерять обоих талантливых фигуристов, и сделал то, что предложил Остап. Конечно, после таких взяток тут же Юлию без всяких разборов исключили из сборной по фигурному катанию Российской Федерации…
Что сказать о чувствах самой несчастной Юлии? Да, уж месть, это, как известно по известной цитате, блюдо, которое подают «холодным». Но месть, которую сейчас выполнил Остап, была слишком сильным ударом для неё, это не просто «холодная» месть вышла, а какая-то «жутко леденящая». Мало того, что у Остапа вышло то, что он хотел, напрочь испортить и сегодняшний триумф Юлии, и карьеру всю сразу перечеркнуть, Юлия понимала, что, после такого ей, скорее всего, вообще запретят выступать профессионально, исключат, как несостоявшуюся фигуристку без всяких способностей, так Остап, сам не зная, сделал самое страшное. Падение было слишком сильным, и уже через час в больнице у Юлии случился выкидыш!
… А тут ещё она в спортивных новостях по телевизору больничной палате услышала окончательно, что её опасения о потере работы подтвердились…
… Конечно, молодая женщина погрузилась сразу в зёлёную противную трясину уныния и отчаяния. Она потеряла абсолютно всё, чем жила: карьеру, любимого мужчину, который так подло поступил с ней, и, самое тяжёлое, то ненаглядное дитя, что она с такой любовью ждала! Всё, его не будет, случился выкидыш! Неделю, что Юля лежала в женской больнице после выкидыша, она совсем плохо ела, была в состоянии апатии, в скверном настроении поссорилась с соседками по палате, и отвлекал от тоски Юлию только её любимые фильмы, что она сотый раз смотрела за эту неделю на ноутбуке, «Дети капитана Гранта» и «Айвенго». И только под стакан с любимым томатным соком.
… Так, когда врачи поняли, что угрозы для жизни и здоровья Юлии Воробьёвой уже нет, здорово замучившую и врачей, и других пациенток, несчастную Юлию выписали седьмого марта.
… В таком же ужасном настроении Юлия вернулась в свою однокомнатную квартиру, и попыталась как-то наладить жизнь. Попыталась наладить здоровое правильное питание, изредка балуя себя чем-нибудь не совсем полезным, но вкусненьким, например, горьким шоколадом или блинчиками, десятиминутные пробежки перед обедом во дворе для тонуса. Для скрытия царапин на лице она купила тональный крем, а для того, чтобы скрыть большие царапины на лбу, Юлия сходила в парикмахерскую, где ей чуть-чуть подровняли кончики и сделали на лоб длинную чёлку из её длинных светло-русых волос…
… Но, как Юля не билась за нормализацию свой жизни, все попытки она проваливала, все дела валились из рук, она так и не могла никак вытянуть себя из этой зелёной трясины уныния и отчаяния: она не понимала, чем и как ей жить дальше, она боялась этой абсолютной неопределённости в своей жизни. Отсутвие всякой перспективы в жизни, полный застой пугал и вгонял в хандру нечастную Юлию, зелёные глаза которой от переживаний стали такими печальными, что, казалось, даже их цвет стал какой-то невзрачный и невыразительный, травянистого оттенка зелёного.
… Эти четыре дня дома только усугубили проблемы Юлии, что начались в больнице.
… Именно в эту тяжёлую для себя минуту Юлия впервые за долгие годы села, и вспомнила о той жизни в детстве, которую, много лет уже не вспоминала, и казалось, должна была уже напрочь забыть…
Она вспоминала, как шестилетней милой девчушкой Юля жила в Тюмени с доброй набожной мамой, православной христианкой, по инициативе которой и крестили в детстве Юлю, такой же ласковой мягкой бабушкой и строгим замкнутым отцом, которого всегда раздражала славянская русская внешность дочери, так как сам он был узбек. Даже отчество дочери дал не своё, а её дедушки по материнской линии, которого звали Афанасием. И в доме всегда был уют и тепло, Юлю любили, мама благословляла на сон и красиво напевала «Отче Наш»…
А потом, когда мама Юлии отошла ко Господу, отец Юлии отдал свою тёщу в дом престарелых по её немощности в девяносто лет, а дочь увёз в Москву, чтобы та занялась учёбой и дополнительными занятиями, он жаждал, чтобы у дочери была какая-то престижная успешная карьера в будущем, и Юля попала в секцию фигурного катания, где её спортивностью и выносливость восхищались все тренера…
… И у Юлии засияли благостным светом её зелёные глаза, она поняла, где её ждёт какое-то утешение, надежда, какие-то хорошие перемены и новшества в жизни, толчок для преодоления апатии, глоток свежего воздуха: только в церкви, у Господа нашего Христа в доме. Всю жизнь, поражая авторитетному отцу, Юля с насмешливостью и большим недоверием и скептицизмом относилась к церковной жизни, а тут поняла, как была не права! Как она всю жизнь ошибалась! Сейчас она видела свой свет в жизни только в походе в церковь…
… И так, ранним утром двенадцатого марта Юлия приготовилась в поход в церковь, надела тёплую тёмно-фиолетовую макси-юбку, любимый бирюзовый свитер, серебряный пуховик и теплый нежно-розовый палантин, и тихим шагом направилась к церкви…
… Весна только-только начинала входить в свои права, она ещё не стала полноправной королевой, поэтому кругом лежали сугробы снега, которые ещё явно не скоро полностью растают, мороз был несильный, но бодрящий, и, благо, без ветра, а по сверкающему белоснежному снегу шаловливо играли в догонялки с мелкими пичужками солнечные лучи. Погода, хоть и была прохладной, зато солнце украшало, озаряло красоту бледно-голубого Небесного покрывала, как никогда раньше…
Наконец Юлия пришла с православной белокаменной церкви, синие купола с золотыми крестами которой так царственно и красиво, врывались в Небеса, хотя, дома, что стояли рядом, были в шестнадцать этажей, но такого впечатления не производили, они казались на фоне красоты церкви, слишком, примитивными.
Юля долго топталась у резных красивых чугунных дверей, не решаясь сделать самый главный и самый сложный первый шаг, а потом страх быть осуждённой был повержен желанием приблизиться к Богу, и Юлия с испугом в огромных зелёных глазах тихо вошла в храм, где шла утренняя воскресная литургия…
… Батюшка размеренно приятным голосом пел утреннюю литургию, кругом приятно рассеялся аромат ладана, тихо мерцали восковые сечи, на удивление, в храме было не много людей, кто-то слушал вдумчиво службу, кто-то сам шёпотом молился, кто-то ставил свечи в золотые подставки у больших икон…
… Юлия тоже послушала немного службу, помолилась у иконы Богородицы «Неувядаемый цвет чистоты», подумала обо всём тихо, а потом увидела, что один из двух батюшек направился в комнату для исповеди, и все, кто собирался исповедоваться, встали в очередь. Встала в очередь и Юля, немного волнуясь, и потирая от небольшого напряжения ручку об ручку.
Люди же между собой тихо перешёптывались:
– Сегодня исповедует батюшка Никифор…
… Очередь бала всего пять человек, и двое из них были детьми десяти-двенадцати лет, поэтому очень неожиданно для Юлии настала её очередь…
… Робко и тихо, с застывшими в распахнутых зелёных травянистых веждах слезами вошла Юлия…
… Батюшка Никифор был молодой священник, на вид лет тридцати-тридцати двух, достаточно высокий и стройный, с опрятной стрижкой из белокурых волос, и коротенькой опрятной бородкой того же белокурого цвета. Своим пронзительным мудрым запоминающимся взглядом голубых глаз и доброжелательной кроткой мягкой полуулыбкой он располагал к доверительному разговору.
– Вы на исповедь? Как ваше имя? – приятным добродушным голосом начал разговор батюшка Никифор.
Юлия смущённо опустила взгляд зелёных полных слёз глаз в пол, нервно убрала с лица мешающуюся длинную чёлку и протянула в ответ:
– Да, на исповедь. Юлия…
– Хорошо, раба Божия Юлия, в чём покаяться хотите? – тем же приятным голосом спросил батюшка Никифор, внимательно посмотрев на Юлию пронзительным мудрым взглядом голубых глаз…
– В первую очередь в блуде: я жила с мужчиной без брака, так называемом «гражданском браке», не вела духовную жизнь, грешила унынием и роптанием на Бога, потому что я сейчас потеряла всё, что имела: работу, любовь, и моё дитя: у меня случился выкидыш… – рассказала Юлия и не сдержалась, расплакалась. Рыдание так и вырвалось слезами из исстрадавшейся больной души молодой женщины…
– А ты не хотела делать аборта, да, и не проецировала выкидыш искусственно, ты хотела рожать ребёнка? – с искренним сочувствием уточнил батюшка Никифор.
– Да, я очень любила своего будущего малыша, я не только не собиралась избавляться от него, я жаждала, чтобы он родился, у меня были деньги, чтобы вырастить его в заботе, любви и уходе даже когда рассталась со своим сожителем, но он захотел отомстить мне, испортить мне карьеру. Мы были очень успешной парой в фигурном катании, и на мировом первенстве он, чтобы меня исключили из спорта, специально уронил со всей силы об лёд, но я не сказала ему, что я беременна, и у меня получился выкидыш. Я сейчас одинока, у меня нет ни семьи, ни работы никакой, даже это долгожданное дитя я потеряла, поэтому и пришла в уныние и растерянность, и решила в первую очередь искать помощь от Господа… – со слезами рассказывала молодая женщина, и уже испытывала первые едва заметные намёки на облегчение.
С искренним соболезнованием в голубых пронзительных веждах батюшка Никифор изрёк:
– Не плачь, грехи тебе я отпущу, на причастие благословлю, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, что у тебя получился тяжёлый крест: потерять всё, что радовало. Но я только одно не понял: почему тебя так расстроила потеря работы, карьеры в фигурном катании. Что оно значило для тебя? Неужели эта работа, доставляя тебе такое сильное удовольствие или такой большой заработок? Или ты считала это своим предназначением от Бога, считала, что правильно используя те таланты, что он тебе дал, ты поступаешь по-христиански? Или фигурное катание было всегда твое мечтой?
Тут Юлия от внезапности выпрямилась с огорошенным видом и округлившимися до ёлочных шариков зелёными глазками, потому что вопрос был слишком неожиданным…
Поэтому молодая женщина честно призналась, убрав за ухо уже надоевшую длинную чёлку своих светло-русых волос:
– Знаете, батюшка, я отвечу вам честно, потому что не знаю, чтобы я могла бы сейчас на это сказать. У меня нет ответа наша порос потому что я никогда не знала и не думала. Что я могу жить как-то иначе. Я шестилетним ребёнком осталась без матери и бабушки, в руках властного отца, который, как вы поняли, и к духовной церковной жизни меня не приучил и, вообще не заботился о моём нравственном воспитании настолько, что я спокойно жила с мужчиной без брака. И он очень хотел мне устроить хорошую карьеру, и отдал меня девочкой семи лет в секцию фигурного катания, тренера меня хвалили, и я всегда знала, что буду фигуристкой. Так и жила непоколебимо с этой профессией и не предполагала, что я могу быть кем-то другим…
– Что ж, – по-доброму изрёк батюшка Никифор, показывая и сочувствующим взглядом своих голубых вежд, и кротким выражением личика свою поддержку Юлии – Такая ситуация – проблема многих современных людей, когда выбор за них сделали родители в детстве. Раз ты не знала, что бывает другая жизнь, значит, тебе сейчас нужно заняться поисками альтернативной жизни. Представь себе, что всю жизнь ты была не самим собой, а исполняла просто чужую роль, а теперь тебя освободили от этой роли, и ты должна найти Бога и саму себя. Каждый человек в этой жизни должен сделать это достижение: найти Бога и самого себя, без этого человек не будет жить полноценно и счастливо. И, хочу тебя предупредить, что одно без другого невозможно, ибо искать себя без Бога – это обычный грех атеизма, ничего хорошего, а искать Бога без себя – это уже не вера, это просто фанатизм, нужно именно найти Бога и самого себя, чтобы добиться чего-то в жизни. Так что давай, Господь и Ангел-Хранитель тебе в помощь, а я буду сейчас читать разрешительную молитву, отпускать грехи, пойдёшь на причастие…
… Батюшка Никифор прочитал разрешительную молитву, благословил Юлию на причастие, а потом с доброжелательностью в голубых веждах и с мягким выражением лица протянул Юлии красивую книгу со словами:
– Это – иллюстрированное издание Библии в доступном пересказе, если сейчас твоё посещение церкви было не разовым, а ты действительно хочешь стать воцеркленной православной христианкой, эта книга очень пригодится тебе, ведь ни один священник в мире не научит праведности лучше, чем это сделает сам Господь через Библию. Прими подарок…
Юлия удивлённо расширила зелёные глаза, положила подаренную батюшкой Никифором Библию в сумочку и ответила:
– Благодарю вас и за подарок, и за ваше милосердие, понимание…
…Скоро Юлия причастилась и, нежно прижимая сумочку с подарком, пошла по солнечной ясной погоде среди сугробов сверкающего, как бриллианты, снега с милой улыбкой наблюдая за смешными маленьким пичужками, которым всё было не почём, и заметив, что стала ещё чуть-чуть теплее на улице…
… Придя домой, Юля позавтракала рисовой кашей со своим томатным соком, села на диван и стала думать, что ей делать дальше. Да, этот поход в церковь был прекрасен, она впервые ощутила благодать, но что делать дальше, как выполнить задачу, что поставил перед ней мудрый батюшка Никифор: найти Бога и саму себя? И тут Юлю осенило: она не сможет забыться от переживаний и заняться своей духовной жизнью, да и в мирских вопросах поиском новых принципов, да и просто новой работы, нового круга общения, пока не уедет из Москвы. И самой удачной идеей Юле показалось уехать сейчас именно в Тюмень, ведь когда-то там она в раннем детстве была по-настоящему счастлива, там она сможет попытаться построить свою жизнь заново из этих руин разочарований! Окрылённая, воодушевлённая своим решением, Юлия быстро оделась, схватилась за смартфон, вызвала такси…
… Через полчаса Юлия стояла в длинной гудящей шумной очереди в кассу, все люди толкались, стучали сумками и чемоданами, громко обсуждали выгодные билеты в те места, куда они планировали ехать.
… Наконец, к кассе подпустили и замученную Юлию.
– Добрый день, – начала разговор молодая женщина – мне нужен билет на поезд до Тюмени, на самый ближайший рейс. Вот мой паспорт…
Молодая деловая девушка-кассир с прохладным спокойствием ответила:
– Ближайший рейс в Тюмень будет завтра в девять утра по московскому времени. Но так осталось только два боковых места, нижнее и верхнее. Будете брать?
– Да, – радостно воскликнула Юлия – давайте нижнее, боковое! Вот деньги. Благодарю, до свидания…
Молодая женщина скорее расплатилась, взяла свой билет и поспешила покупать продукты в дорогу и собирать вещи по чемоданам, что Юлии в последнее время было уже не привыкать. Надо было успеть собраться, ничего не забыть, и лишнее: коньков, костюмов для фигурного катания, не брать, выкинуть их на мусорку, как горькое эхо прошлой жизни…
Глава « Маршрут в родной край, как начало маршрута к Богу и самой себе…»
… Так с утра тринадцатого марта до десяти вечера четырнадцатого марта Юлия провела в дороге в поезде. Как молодая женщина села в вагон на своё место, покушала блинчик, переоделась в туалетной комнате в смешную плюшевую розовую пижаму в горошек, так и никого из соседей не замечала.
… Каждый был занят своим делом в поезде, некоторые очень даже весело проводили появившееся свободное время, а поезд тихо гудел, отдавая странное, похожее на космическое, эхо, размеренно приятно постукивал колёсами, покачивая слегка вагон. Юлия в основном, спала, часами читала Библию, что подарил ей батюшка Никифор, и читала интересные статьи в православной газете «Православие в 21 веке».
А ещё модой женщине нравилось, отдыхая, наблюдать пейзажи за окном поезда. Весна по капельки с каждым днём начинала входить в свои права, но всё равно густые русские леса ещё все были укрыты нетронутым сияющим белизной покрывалом снега, сёла ещё были заснежены, и только яркое солнце и ледоходы на крупных реках напоминали о весне…
… Так вечером четырнадцатого марта Юлия прибыла в Тюмень…
Сердце Юлии трепетала взволнованно, как у птички, а большие зелёные травяные глаза с испугом осматривали вечернюю тихую Тюмень, ей и нравилось спокойствие провинциально города, и в тоже время такие резкие перемены её пугали и вызывали сомнения: « А правильно ли я сделала, что решилась на такое радикальное действие, как столько спешный окончательный переезд? Я ведь совсем не обдумала ничего, я вообще за эти годы отвыкла от Тюмени, может, лучше бы я ходила в церковь, училась православию и искала новую работу там, в Москве?.. – Но тут же останавливала себя мыслью – Нет, хоть решение моё было спонтанным, но я должна попробовать в корне изменить свою жизнь, московскую квартиру свою я пока не продала, найду по интернету квартирантов, чтобы был доход от неё мне. А, если тут не заладится жизнь, вернуться в ту квартиру всегда ещё успею…».
… Так, неловко трясясь в автобусе со своими чемоданами, Юля прибыла на свою маленькую съёмную комнату в Тюмени, быстро раскидала все нужные вещи по местам, сварила овощной суп на ужин и скорее легла отдыхать…
… На следующий день Юлия начала активную деятельность. В интернете нашла квартирантку в свою московскую квартиру, пошла на ознакомительную прогулку по Тюмени, узнала, где рядом продуктовый магазин, где аптека, как доехать в большой торгово-развлекательный центр-гипермаркет, где в этом районе есть православная церковь. Заодно в магазине купила себе разных красивых заколок, и больших, и ярких невидимок для того, чтобы чёлка так в глаза не лезла, и собирать красиво её длинные светло-русые волосы.
… А следующим днём Юлия пошла в центр занятости, чтобы встать на учёт, но, великому к её огорчению, пожилая тучная рыжеволосая дама в очках, сотрудница центра занятости, презрительно бросила:
– Можем предложить вам кончить какие-то курсы и работать, например, кондитером, поваром, парикмахером, мастером маникюра, медсестрой в регистратуре. Такие места можем обеспечить после того, как получите соответствующие корочки об окончании курсов. Ещё можем предложить работу попроще, почтальоном, горничной в гостинице, официанткой в ресторане, уборщицей, дворником…
Юля гневно свернула зелёными очами и, поджав губу, ответила:
– Значит, так пренебрежительно вы относитесь к своим клиентам?! А я докажу, что я способна на большее! Получу образование и интересную для меня работу, а не просто тряпкой или поварёшкой помахать! Раз вы так, то буду обходиться сама, без центра занятости!
После этого Юлия фыркнула и ушла в глубокой задумчивости, не зная, где же искать это образование и эту интересную работу, о которой мечтала молодая женщина. Она не знала, в чём может заключаться её талант, её новое призвание, но и работать по мелочам без любви к своей профессии она не хотела…
