Людмила Вячеславовна Федорова
Интересные истории
Кирилл раскраснелся от смущения, во взгляде изумрудных глаз появился лёгкий блеск, он тихо ответил:
– Я просто старался, спасибо тебе за то, что правильно и понятно подсказывала, без этого я бы не справился…
Затем Айки показала деревья, с которых плоды были не просто съедобными, а очень даже вкусными. Кирилл ловко залез, снял побольше плодов, они с Айки разделили их пополам и Кирилл наконец-то почувствовал себя сытым…
Потом Айки сделала из ветвей, нитки и ножика лук и стрелы, и повела Кирилла на охоту.
«О, Боже, это фарс какой-то! Я, молодой человек золотого 19 века, живу в соломенном жилище и охочусь на коз, как… Адам, когда он был изгнан из рая. А вот и моя «Ева» идёт, кажется, она добыла больше, чем я…» – подумал Кирилл, увидев довольную Айки с добычей.
– Молодец, учись, у тебя получится, ты умный и ловкий! – подбодрила с кокетливой улыбкой своего неуклюжего друга Айки, и Кириллу стало не так обидно.
Уже поздним вечером они сидели у костра, кушали жаренное козье мясо, пили воду из родника и любовались красивым закатом, что раскрасил небо во все оттенки розового и оранжевого…
– Вот теперь ты понимаешь, что в этой неприятной ситуации меня всё-таки радует, в чём я вижу прелесть такой жизни? – тихо спросила Айки, женственно поправляя смоляные волосы.
– М… это действительно красиво, чудесно, но я бы всё равно не хотел бы жить так вот здесь всю оставшуюся жизнь, у меня другие представления о жизни, там, в России, осталось всё, что мне дорого… – сдерживая слёзы в больших изумрудных глазах, ответил Кирилл и достал из-под рубашки нательный крестик.
– Ты, как все русские, христианин, веришь в Бога, которого вы называете Христом? – спросила Айки, увидев крестик.
Кирилл от удивления бровями повёл, подумал, а потом ответил:
– Ну, да, я же и плыл в Китай, чтобы там рассказывать о христианстве…
– Теперь мне понятно, что тебе там, в России, дорого. А я бы вот с радостью узнала о твоей вере, в чём её смысл, и кто такой Христос… – тихо призналась Айки.
Кирилл оживился и начал рассказывать кратко и понятно о сотворении мира, о первых людях Адаме и Еве, об их грехе и изгнании из рая. О том, что спустя многие тысячелетия в мир пришёл Сын Бога, Иисус Христос, научил заново людей добру, милосердию, прощению, благодарности, любви, а ещё искупил своей безвинной гибелью на кресте грех Адама и Евы…
… Айки нечасто, но иногда уточняла то, что ей было непонятно в рассказе Кирилла, молодой человек всегда отвечал на вопросы девушки…
Так за беседой прошла ночь, только яркие звёзды, песок, да пена морских волн видели и слышали всё и молчали, будто не хотели мешать столь важной беседе…
… Когда рассвело, а Кирилл и Айки кончили беседу, Айки посмотрела внимательно на Кирилла тёмными узкими глазами и, трогая пальчиком веснушки на его лице, изрекла:
– Знаешь, Кирилл, ты многое поменял этой историей в моём представлении о жизни, о смысле бытия. Неправдоподобно звучит, но это так. Я теперь на всё смотрю под другим углом. Спасибо тебе за это, сейчас давай пойдём каждый в свой шалаш поспим немного…
… Только Кирилл лёг на солому, так сразу же крепко уснул, и снилось ему что-то красивое и приятное: церковь, где он помогал, икона Ангела-хранителя, что висела в его комнате там, дома, в Красном углу…
Проснулся и вышел из соломенного жилища Кирилл уже, когда солнце стояло в зените, то есть, если бы у них могли быть часы, то они бы показали уже примерно два часа дня. Его встретила Айки с кокетливым хитроватым взглядом прищуренных глаз и словами:
– Ну, что, герой-островитянин неудавшийся, давай покушаем и будем думать, как отсюда в эту Россию уплыть…
Кирилл постоял в шоке немного, тараща изумрудные глаза, а потом ответил:
– Ну, что ж, давай попробуем…
Покушав сочных фруктов и выпив козьего молока, Кирилл и Айки взялись за разработку плана.
– Давай сначала посмотрим, что у нас имеется, что может пригодится… – предложил Кирилл, осмотрел внимательно и настороженно жилище Айки и нашёл крепкие толстые верёвки и большой кусок старой грубой холщёвой ткани.
– Хм, Айки, давай я попробую сделать плот с парусом, хоть эта конструкция не очень надёжная, но всё же больше шансов уплыть на ней, чем на моей шлюпке. На моей шлюпке мы точно далеко не уплывём…
Айки в знак одобрения кивнула, и Кирилл начал воплощать план: сначала ножиком, который дала ему девушка, он терпеливо спилил нужное количество деревьев, потом отрезал ветви, стал связывать брёвна верёвкой, чтобы получился плот…
Но за работой пролетело время, стало совсем темно, пришлось пойти спать, оставив окончание работы на следующий день.
Утром следующего дня Кирилл проснулся с зарёй, разбудил Айки и принялся за работу, забыв о еде.
– Кирилл, пока ты возишься с плотом, я пойду, подстрелю и пожарю козу, а то с твоим рвением и спешкой мы голодными будем. И я хотела сказать тебе комплимент: ты целеустремлён и вынослив, как настоящий мужчина. Тебе сколько хоть лет? – изрекла Айки.
– Двадцать два года… – буркнул Кирилл – Спасибо за комплимент, я сам не ожидал от себя упрямства такого…
– А мне – девятнадцать… – закончила разговор Айки, бросила в сторону Кирилла нежный взгляд, поправила смоляные волосы и ушла.
Когда же Айки пришла с добычей, Кирилл бросился ей на встречу с радостным криком и счастливым блеском в изумрудных глазах:
– Айки, Ура! Я сделал это: плот готов, и парус установил, так что всё замечательно будет, хвала Господу Христу!
В радостных эмоциях Кирилл взял Айки за запястье и резко замолчал: он понял по её взгляду, выражению лица, улыбке, смущению, что ей приятен этот жест.
«Что это с моей дикаркой Айки? Неужели… я ей нравлюсь? – удивлённо подумал Кирилл, убрал руку и стал размышлять дальше, пока они кушали жаренное козье мясо – А как я отношусь к ней? Да, мы знакомы несколько дней, да, всегда рядом с собой в роли жены я видел женственную наивную русоволосую тургеневскую барышню, с которой бы мы вместе по вечерам молились, а потом читали на диване у камина разные книги и которой я бы читал стихи Пушкина и Жуковского. Но, если бы Айки была одной веры со мной, чем бы она была хуже такой тургеневской барышни?».
Решив, что поговорит с Айки на эту тему как-нибудь другой раз, Кирилл распрямился и предложил:
– Айки, давай, идём скорее плот опробовать, дай Бог, всё получится, и мы доплывём до России, попутного нам ветра…
Они забрались на плот, оттолкнулись, поймали ветер парусом, плот поплыл…
… Вдруг одна верёвка, что была потоньше остальных, не выдержала двух пассажиров да ещё и груза( Айки и Кирилл набрали с собой в самодельную бочку воды и фруктов, чтобы было, что кушать в пути) и порвалась, а плот сразу стал разваливаться…
Кирилл скорее подхватил Айки и стал, упираясь до изнеможения плыть обратно, чтобы не утонуть…
… Скоро друзья лежали на песке и переводили дыхание, Кирилл сидел с безрадостным лицом и мокрыми рыжеватыми волосами, которые на солнце казались ещё рыжее…
– Кирилл, не унывай так, давай уже сегодня отдыхать, завтра будем разрабатывать другой план. И спасибо, что подхватил меня и не дал утонуть… – с искренним сочувствием и заботой во взгляде произнесла Айки.
– Чтобы ты понимала, дикарка! – со слезами крикнул Кирилл.
– Дикарка? – удивлённо спросила Айки – Просто дикарка? А, мне казалось, что после такой важной беседы длинною в ночь, мы стали относиться к друг другу по-другому…
Кирилл встал с песка в полный рост и пристально посмотрел изумрудными глазами на Айки, от волнения и стыда юноша побелел так, что веснушки на щеках выделялись ещё ярче…
Айки сидела в стороне в печальном молчании, закрыв свои узкие глаза, длинные неухоженные смоляные волосы падали ей на луноподобное лицо…
«О, Боже Милостивый, что я наделал?! Учил же меня батюшка Лаврентий, что гордым быть – глупым слыть, а я так опрометчиво обидел Айки, совершенно не подумал! Как теперь это исправить?» – думал со слезами в глазах Кирилл, а потом подошёл к девушке и робко виновато начал:
– Айки, прости, прости, пожалуйста, я сказал эту совершенную глупость в расстроенных чувствах, я не имел в виду ничего оскорбительного, поверь! Я имел в виду, что ты уже привыкла к жизни на острове, я… совершенно не хотел обидеть тебя…
Айки открыла узкие тёмные глаза, с интересом посмотрела на Кирилла, они взялись за руки, у обоих появились слабые улыбки и ощущение милой целомудренной симпатии…
…Они стояли в такой позе долго, а потом опомнились, забавно разрумянились от смущения и быстро разжали руки, а Кирилл подумал: «Я, право, совсем себя не понимаю, помоги мне Боже, понимаю ясно только одно: мне явно нравится Айки, она – чудесная девушка, правда, я даже не знаю настолько серьёзно то чувство, которое я испытываю…».
Этим вечером друзья попили козье молоко, перебросившись парой кокетливых взглядов и таких же милых шуток, и пошли каждый в своё соломенное жилище. И оба долго не могли уснуть, а всё думали друг о друге, о прошлой жизни, что была у них до этого острова, о том, что они хотят достичь в России, когда вернуться с острова туда…
На следующий день, сделав обычные утренние дела, помолившись, Кирилл пришёл к Айки, и они стали думать дальше, как можно выбраться с острова.
– Если мы хотим уплыть отсюда, то нам нужна очень прочная большая крепкая лодка, а не то хлипкое сооружение, что мы сделали в прошлый раз… – высказала мысль Айки.
Кирилл взял в руки ножик, что был у Айки, походил в задумчивости по округе и вдруг застыл с размышлением на лице.
– Айки, – позвал Кирилл подругу – посмотри, мне кажется, что это дерево именно то, что нужно для такой лодки, только сил и времени уйдёт намного больше, чем с плотом…
Айки прищурила тёмные глаза и нежно промолвила:
– Что ж, я тоже так считаю…
…Кирилл пустил в ход ножик, и работа началась…
Три недели Кирилл работал с утра и до вечера, выдалбливая в дереве лодку, продумывая всё до самых мелочей, а Айки вечером ждала его с ужином: жаренным козьим мясом и фруктами, за ужином они любили беседовать, и с каждым днём узнавали больше и больше друг о друге: кто как жил до острова, кто о чём мечтает, чтобы ему хотелось вернуть в свою жизнь, когда они окажутся в России…
Часто Кирилл и Айки говорили о православии, и, оказалось, Айки той ночной беседой поняла о христианстве намного больше, чем юноша думал.
Теперь уже Кирилл и не думал считать Айки «какой-то дикаркой», для него она казалась самой удивительной…
«Моя милая Айки, красавица луноликая, дочь таких хороших родителей, вон, рассказывает, как папа её трудолюбиво и искусно фарфоровые вещи делал, какая же ты дикарка? Ты – замечательная девушка. И как мне это слово «дикарка» в голову пришло вообще?» – удивлялся сам себе Кирилл.
… Наконец, Кирилл решился спросить:
– Знаешь, Айки, я хотел задать тебе очень важный вопрос: а почему ты плывёшь со мной, именно в Россию? Ты хочешь принять крещение, стать христианкой?
Айки от неожиданности округлила глазки, съёжилась и ответила:
– Ну, вообще-то, да. Я хотела креститься, быть, как ты выражался, православной христианкой, верить в Иисуса Христа, Его Отца, Бога, и Святого Духа. Я уже решила, как меня назовут. Мне нравиться из предложенных тобой имя Татьяна. Свою родину, Китай, я очень любила, но после такого обращения, не хочу возвращаться туда…
Кирилл очень внимательно пригляделся к Айки, и в его изумрудных глазах появился блеск, он решил идти до конца и уточнил:
– Почему ты отправляешься со мной в Россию, это я понял. А почему всё-таки решила принять крещение?
Девушка робко, но кокетливо улыбнулась и с нежной заботой во взгляде тихо изрекла:
– Я не решусь это сказать, потому что неуверенна в твоём ответе, но ты, Кирилл, чуткий человек, сам догадаешься….
Кирилл трогательно улыбнулся, взяв за руку Айки, и подумал: «Милая Айки, конечно, я понял, что ты любишь меня… – и тут же Кирилл в мыслях поправил себя и перефразировал – … что мы любим друг друга…».
… Наконец, на следующий день лодка и вёсла были готовы, Кирилл и Айки погрузили в неё бочку воды и фрукты, стали отплывать…
Когда они были довольно далеко от острова, то погода стала портиться, на огромном небосводе подплывали всё ближе и ближе мрачные тяжёлые сизо-фиолетовые тучи…
– Хм, – нахмурившись, помолвил Кирилл – Может быть гроза и шторм. Господи Христе, помилуй…
– Ох, Кирилл, лучше молчи, не «начирикай» беды… – проворчала Айки.
Вдруг раздались раскаты грома, заблистали молнии, начались жуткий ливень и шторм на море, лодку опасно закачало…
«Боже Правый, да за что это?! Неужели, правда, «начирикал»?!» – успел подумать Кирилл, прежде чем лодка перевернулась волной.
– Айки, хватайся за лодку, и гребём быстрее в сторону острова! – скомандовал Кирилл…
Он помогал подруге, как мог, чтобы доплыть и укрыться от грозы быстро, но Айки плохо плавала, постоянно ненадолго исчезая с криком в волнах…
Скоро сломанная лодка без вёсел лежала на песке, а Кирилл и Айки сидели в маленькой пещере ( там было безопаснее в грозу, чем в соломенном жилище)и с несчастными лицами пытались обсохнуть и согреться у костра.
– Я, честно, не понимаю, почему так получилось и что делать дальше… – прошептал Кирилл.
– Ну, может просто задача построить что-то, на чём возможно проплыть такое большое расстояние, не по силу только двоим людям? Может, нам поменять тактику, пробовать привлечь внимание мимо проплывающих кораблей? – нежно и рачительно предложила Айки.
Кирилл тяжело вздохнул, закрыл от усталости глаза и шёпотом ответил:
– Да, ты права…
– Гроза кончилась, я пойду в своё соломенное жилище… – закончила разговор Айки и ушла…
… На следующий день друзья стали думать, что же делать дальше, как можно привлечь внимание кораблей, но ничего путного от усталости и огорчения им не приходило…
Вдруг в зарослях растений послышались шорохи и тяжёлое дыхание, Айки и Кирилл насторожились…
Из зарослей выскочил тигр с ужасающим рычанием, Айки испугалась и крикнула, тигр, почуяв испуг добычи, бросился на девушку…
Айки ничего не могла сделать от испуга, её колотило от страха, зажмурившись, она только смогла закричать…
… Кирилл, собрав последние силы в кулак, схватил ножик и бросился в бой с ловким рыжим хищником, схватка была ожесточённой, но быстро кончилась: Кирилл добил коварного зверя ударом ножика…
Всё прошло за несколько мгновений, но Кириллу и Айки показалось, что прошла целая вечность. Звучит слишком пафосно, но, когда человек в опасности, он действительно теряет ощущение времени…
Айки, когда немного успокоилась, изрекла:
– Спасибо тебе, Кирилл, всю жизнь благодарна буду…
Кирилл забавно улыбнулся подруге, подмигнул зелёным глазом и ласково ответил:
– Не надо, не благодари, я не мог не броситься на выручку по многим причинам…
– А какая причина всё же стала главной? – задумчиво присев на камень, уточнила Айки.
Кирилл задумался, а Айки смотрела на него так внимательно, будто считала веснушки. Наконец Кирилл душевно посмотрел изумрудными глазами на подругу и ответил:
– Знаешь, Айки, она, скорее всего та же, которой руководствовалась ты, решив плыть со мной в Россию и приять крещение…
После этого молодые люди застыли с трепетом: было понятно, что сейчас и без банальной фразы: «Я тебя люблю» они признались друг другу в любви…
Только спустя примерно полчаса Айки и Кирилл снова взялись за разработку нового плана.
– Айки, знаешь, у меня есть идея, не знаю, насколько хорошая: сделать из высоких деревьев большие факела. Так корабли будут замечать, что на острове кто-то есть… – неуверенно предложил Кирилл, внимательно вглядываясь в лицо Айки и поправляя растрёпанные рыжеватые волосы.
– Мне кажется, попробовать нужно… – ответила кокетливо узкоглазая девушка, и они занялись воплощением плана.
Кирилл срубил два больших дерева, обломал все ветки с них, прочно установил из в песке на берегу, Айки приготовила ветку с огнём, Кирилл залез повыше и поджёг факела…
Кирилл с радостным блеском в изумрудных глазах подбежал к Айки и закричал:
– Айки, хорошая моя, вот видишь, получилось, хорошо видно факела, должны нас забрать отсюда!
Айки от счастья звонко рассмеялась…
Вдруг один «факел» упал, огонь стал распространяться по лесным чащам со скоростью звука (не даром же говорят, что лесные пожары тем и опасны, что быстро распространяются…).
Кирилл и Айки постояли с мгновение в онемении с шокированными лицами и круглыми глазами, а потом Кирилл крикнул:
– Айки, скорее бежим в горы от огня!!! Господи, помилуй…
Кирилл схватил за руку Айки и они во всю прыть побежали в горы, где не было растений…
… Пожар, превратив лесные чащи в пепелища, стал медленно угасать, а Кирилл и Айки стояли со слезами на высокой скале. Молодой человек посмотрел вниз и устало изрёк:
– Боже Милостивый, да что это за ужас такой? Что нам дальше делать? Как нам тут теперь выжить, как выбраться отсюда? Помоги, Господи…
Молодые люди впервые по-настоящему растерялись и не знали, что можно сделать, как так получилось и как теперь остаться в живых…
… Вдруг к берегу острова стал приближаться корабль…
– О, Боже, это шанс на спасение! Нужно привлечь внимание экипажа корабля!!! – вскрикнул взволнованно Кирилл с радостным блеском во взгляде.
Айки и Кирилл стали кричать, размахивать руками, а потом Кирилл догадался:
– Айки, нас будет лучше видно, если ты встанешь мне на плечи, и нужно сделать из рук что-то подобное рупору…
Айки тут же ловко залезла на плечи Кириллу, встала в полный рост, друзья сделали из ладоней подобие рупоров и стали хором кричать:
– Помогите!!! Помогите!!!
… Это сработало: корабль подплыл к берегу и раздался в рупор голос капитана:
– Ели вы хотите уплыть с острова, пробирайтесь сквозь дым к кораблю! Мы ждём!
Кирилл, слегка вспотевший от волнения, схватил Айки за руку…
Девушка побелела, испуганно зажмурила тёмные глазки и протараторила:
– Нет, я боюсь, я не пойду сквозь дым и огонь, мы погибнем!!!
– Айки, пойми, не сделаем этого – погибнем ещё быстрее! Просто сейчас положись на меня, я тебя хоть раз подвёл? – изрёк с волнением Кирилл.
– Нет, не подвёл… – ответила шёпотом бледная Айки.
Решительность сверкнула в зелёных глазах Кирилла, он дал команду:
– Тогда держись за меня, и побежали, я поведу, ты можешь не открывать глаз, только держись за меня и успевай за мной!
Кирилл перекрестился, Айки схватилась за рукав друга, и они побежали сквозь дым и огонь, царивший в лесной чаще, к берегу, где их ждал корабль, их последний шанс…
Жара от близкого пожара стояла невыносимая, дым затруднял дыхание и застилал глаза, но Кирилл всё равно пробирался упрямо к цели и шёпотом молился:
– Иисусе Христе, помоги,… помилуй…
У юноши не было других вариантов, ведь сейчас он отвечал не только за свою жизнь, но и за жизнь Айки, самой любимой, самой дорогой для него девушки, самого родного человека…
Наконец, Кирилл и Айки оказались на берегу, уставшие до полного изнеможения, команда корабля помогла им поскорее подняться на борт корабля «Иерусалим», корабль отчалил…
… После отдыха и плотного обеда Кирилл и Айки рассказали экипажу корабля свои истории, Айки говорила на русском языке с акцентом и не всегда безупречно грамотно, но понятно. В беседе выяснилось, что этот корабль как раз шёл из Китая в Россию…
… Это было именно то, о чём мечтал Кирилл, но тут он взглянул в маленькие тёмно-карие ласковые глаза Айки и задумался: «И что? Неужели это всё, наше приключение на острове дописано, точка поставлена, и я больше не увижу мою милую Айки? – от таких мыслей Кирилл сник совсем, а потом подумал – А почему я должен расставаться с Айки? Она же хотела принять крещение с именем Татьяна, мы любим друг друга, я научился на острове быстро и бесповоротно принимать решения и идти до конца, мне сейчас нужно это сделать ещё раз…».
Кирилл подошёл к Айки, взял аккуратно и ласково за плечи, поправил её смоляные длинные волосы и спросил:
– Айки, милая, хорошая, самая лучшая моя, ты же действительно хочешь принять христианство, жить в России? Ты же действительно любишь меня? Просто, прости за нескромность, я тебя люблю, как солнышко летнее, без тебя я не представляю дальнейшей жизни, я… я бы очень хотел, чтобы мы обвенчались в России и стали мужем и женой, но это не получится, если мы не будем одной веры. Что же скажешь ты?
Айки повернулась к Кириллу, кокетливо отвела взор, улыбнулась и изрекла:
– Что ж, ты прав, и, знаешь, я приму христианство и стану твоей женой, после всего пережитого, не задумываясь: при всей моей ловкости, бойкости и смелости, мне приятно знать, что я всегда могу положиться на тебя…
… Когда Кирилл и Айки прибыли в Санкт-Петербург, то Кирилл вернулся к учёбе в семинарии, и теперь его обязанности в учёбе и в церкви во время службы давались ему намного легче, а Айки занялась подготовкой к таинству крещения и через месяц стала из Айки православной христианкой Татьяной Игоревной (как девушка и мечтала). А на красную горку после Пасхи, Кирилл и Татьяна обвенчались в церкви в небольшом кругу близких и друзей…
… Кирилл и Татьяна навсегда запомнят, как были счастливы, словно порхали в облаках, в тот момент, когда венчание кончилось, Кирилл, любуясь нежным образом своей невесты в белом воздушном платье, аккуратно откинул назад красивую кружевную фату и впервые скромно поцеловал любимую…
… Потом Кирилл стал батюшкой в церкви, и его очень уважали прихожане, да и «милейшую добропорядочную матушку Татьяну Игоревну», а дома супруги любили и почитать как религиозную, так и просто увлекательную литературу, Татьяна всегда имела на всё своё мнение, но Кирилл предпочитал не спорить лишний раз с женой, они полюбили прогулки по Санкт-Петербургу, а ещё Кириллу понравилось учиться у Татьяны рисованию и оригами…
… Спустя десять лет Кирилл и Татьяна сидели осенью у камина вместе с восьмилетним сыном Михаилом и четырёхлетней доченькой Олей и другими близкими родственниками и, переглянувшись с хитринкой спросили друг друга:
– А ты помнишь, как мы познакомились? Помнишь ту дикарку Айки, наши необычайные приключения на острове?
– Ох, помню, конечно, такое даже в глубокой старости не забудешь, только мне кажется, что это было так давно, а то и вовсе очень удачно придумано нами для поднятия авторитета нашей семьи. Но я всё равно рад, что это всё случилось, потому что без тех злоключений на острове не сложилось бы наше счастье сейчас…
Доктор для Лу
Эта история произошла не так уж давно, наверное, года два назад, я, случайно, узнала её от попутчика в поезде, но судьбы этих людей поразили меня до самой глубины души. Конечно, у меня не было под рукой карандаша и тетради, я не записала ни имён, ни подробностей, но сама суть рассказа, надеюсь, затронет струны и вашей души…
… Начались эти события в середине сентября в Москве. Детский врач-кардиолог Константин Викторович Юрьев, суровый тридцатипятилетний мужчина с аналитическим складом ума, тёмно-русой стрижкой и зелёными глазами, встал в то утро совершенно не в духе. Во-первых, это было утро понедельника, после выходных всегда тяжелее выходить на работу, тем более что воскресный вечер Константин провёл очень весело в караоке-баре (не подумайте, Константин не курил и не пил, просто проводил время с друзьями). Во-вторых, на улице была ужасная погода: хлестал косой ливень, небо покрылось сизыми тучами, пёстрые листья почти уже все опали.
В-третьих, с Константином случилось то, чего он боялся: он не услышал будильник. Проснулся мужчина, когда его жена, Степанида Дмитриевна, красавица с блондинистым каре, экономист в банке, грубо растолкала мужа со словами:
– Вставай, горе-любитель караоке-баров, будильник третий раз уже пищит! Я собираюсь на работу, завтрак на столе!
Константин нехотя встал, тяжело вздохнул, подумав о том, что осень – его нелюбимое время года, умылся, надел серые брюки с пиджаком и белой рубашкой, пожил с собой в пакет медицинскую форму, приготовил чемодан и прошёл на кухню.
Степанида, уже нарядная и накрашенная, ходила с гордой осанкой, демонстративно не разговаривая с мужем.
Константин сел за стол, отодвинул тарелку с омлетом и спросил:
– Степанида, дорогая, может, хоть одно утро проведём без скандала? Ведь я вчера был с друзьями, пришёл не пьяный, не поздно, в одиннадцать вечера…
Степанида посмотрела с гневом на мужа и закричала:
– А что скандалить?! Зачем?! У нас не было и нет настоящей семьи, поэтому я даже не то что скандалить, разговаривать с тобой не хочу! У нас нет общих интересов, нет общих друзей, мы видимся очень мало! А для семьи нужны любовь, внимание, доверие, дети! Ты понимаешь, Константин, о чём я?
Тут уже рассердился Константин, потому что они жили в браке со Степанидой восемь лет, но по причине здоровья Константина, у него не могло быть детей, и мужчина, хоть и не показывал, но переживал по этому поводу.
– Ты же знаешь, Степанида, мою проблему с детьми, я лечусь… – процедил Константин.
– Ты уже восемь лет лечишься! А я уже не юна, мне столько же лет, как и тебе! – крикнула Степанида в ответ.
Тут Константин не на шутку рассердился и громко высказал:
– Ну, и что ты предлагаешь?! Хочешь развода?! Так я его тебе дам, даже за квартиру судиться не буду, оставлю тебе, сам куплю в ипотеку себе жильё! Можешь родить от любовника! Короче, думай жена, за мной приехала медицинская машина, я ухожу на работу!
Константин громко хлопнул дверью и вышел на осеннюю улицу, съёжившись от холодного дождя, ругая себя за очередную ссору с женой и за то, что забыл зонт.
Промокший до нитки, Константин сел в медицинскую машину и тихо спросил у шофёра:
– Куда в первую очередь едем?
– В детский дом №3 имени святых Бориса и Глеба, девочке-подростку Лукерье Кирилловне Казачковой стало плохо с сердцем. А вы опять с женой в ссоре, Константин Викторович? – произнёс разговорчивый водитель.
– А как вы поняли? – с тем же тихим грустным тоном спросил Константин.
– Поверьте, по вас видно, что вы очень расстроены. Вы часто не ладите с супругой… – хотел поговорить шофёр, но Константин недовольно прервал его:
– Попрошу не лезть в мою личную жизнь!
Наконец, Константин прибыл на место назначения и с ворчанием отправился к фельдшеру детского дома со словами:
– Здравствуйте, я – детский кардиолог Константин Викторович, приехал осмотреть пациентку Казачкину. Мне нужно бы для начала посмотреть её медицинскую карту, узнать какие хронические и врождённые заболевания есть у девочки…
Пожилая женщина-фельдшер с добрым взглядом и большими очками ответила:
– Простите, но у нас нет такой информации, дело в том, что Лукерья попала к нам всего три месяца назад, до этого она жила в полноценной и, по её словам, счастливой семье с родителями и старшим братом, но они попали в авиакатастрофу, и Лукерья осталась одна. На какое-то время её взял к себя дядя, но соседи увидели синяки у девушки, и… в, общем Лукерья оказалась у нас. Она сейчас в сильном потрясении…
Константин слушал эту историю с выражением жутко сильного удивления, но потом совладал с собой и сказал:
– Хорошо, ведите меня к Казачкиной…
Фельдшер отвела Константина в комнату на троих девочек, но две их них отсутствовали, а на крайней кровати сидела очень высокая худая нескладная девочка с большими серыми глазами, взлохмаченными рыжими волосами и веснушками, которые усыпали всё лицо девочки. На руках, и впрямь, были синяки…
Что-то дрогнуло в душе у Константина, то ли жалость, то ли сочувствие, сопереживание, то ли всё вместе испытывал врач…
Теперь его проблемы казались такими мелкими Константину по сравнению с проблемами этой девочки-подростка…
Наконец, Константин решился, подошёл к рыжеволосой девочке и начал разговор как можно приветливее:
– Ты – Казачкина? Я – детский врач-кардиолог Константин Викторович, меня вызвали к тебе. У тебя есть жалобы, связанные с сердцем? Как давно они начались? Сколько тебе лет?
Девушка без тени эмоций и улыбки ответила:
– Да, Лукерья Казачкина – это я. Мне шестнадцать лет. Я чувствую боль в груди, перебои в сердцебиении, один раз потеряла сознание, а начались симптомы после гибели моей семьи…
– А, видно, конфликт с дядей-тираном усугубил проблему? – спросил Константин, а Лукерья пронзительно посмотрела на него и разрыдалась.
– Эй, дитя, ты только не плач! Ты ни в чём не виновата, успокойся, всё будет хорошо. Если хочешь выговориться, расскажи мне, я, хоть кардиолог, а не психолог, но всё-таки взрослый человек и врач. Я… всё пойму и никому не расскажу… – заботливо изрёк Константин.
– Простите, просто я так была привязана к семье, и к дяде в том числе, но он почему-то стал срываться на мне по каждой мелочи, хотя я любила его, уважала, прощала, старалась угодить. Мне не было больно, просто обидно и тяжело, ведь я только потеряла родителей и брата, и постоянно ощущала чувство вины…
Константин поправил белую косынку на голове девочки и стал утешать:
– Ничего, ты не вини себя, всё позади, дядя недостоин такой племянницы, раз был так жесток, а родители и брат…, поверь они где-то на Небесах, они помнят и любят тебя, а ты помнишь и любишь их…
– Вы действительно так считаете? – спросила Лукерья.
– Стопроцентно! Тебе нужно жить дальше и радоваться жизни! Напиши отрицательные чувства на листок и порви его! И давай будем друзьями, обращайся ко мне на ты и зови по имени: Константин – Девушка выполнила совет Константина, а врач хотел ещё что-то сказать, но забыл имя девочки – Слушай, Казачкина, тебя как зовут, извини, но я запомнить никак не могу!
– Меня же Лукерья зовут…– со слабой улыбкой ответила девочка.
– Что за древнее имя – Лукерья? Будешь Лукерьей, когда вырастешь, а сейчас я буду звать тебя просто Лу. Договорились? – весело спросил Константин.
– Договорились. И спасибо за совет с листком бумаги, мне стало лучше… – с более весёлой улыбкой ответила Лукерья.
– Отлично, Лу, приступаем к кардиологическим делам! – закончил разговор Константин и стал снимать кардиограмму, измерять давление и пульс, что-то записывать в свою тетрадь…
– Всё, Лу, в среду я приеду за тобой, повезём тебя в клинику на УЗИ сердца, сделаем энцифолограмму и повесим холтер, а пока я оставлю все назначения фельдшеру, а тебе совет, дитя моё, меньше нервничать и больше отдыхать! – весёлым тоном сказал Константин.
– Спасибо, Константин… за всё… – с улыбкой тихо ответила Лу.
Константин ещё раз взглянул в пронзительные серые очи Лу, и неожиданно даже для самого себя предложил:
– Может, я могу чем-то помочь тебе не только, как врач, а как старший друг, поднять тебе настроение, вернуть радость жизни?
– Не знаю, стоит ли тратить силы на такого гадкого утёнка, как я… – протянула Лукерья.
– Так, Лу, что за выражение о себе?! – смешно возмутился Константин – Как только буду посвободней, поедем в парикмахерскую и по магазинам, чтобы прихорошить тебя, и ты забыла эту глупую мысль!
