Лина Янтарова
Санта

Полная версия

Глава 4

Белый лист бумаги перед ее глазами укоризненно сиял пустотой. Вздохнув, Алесса отложила в сторону карандаш, который вертела в пальцах не меньше минуты, и потянулась за чашкой крепкого кофе. Она уже целый час ломала голову над вопросами для Марка, но правда заключалась в том, что она не могла задать ни один из тех вопросов, что хотела. Потому что большая их часть была грубой, провокационной и отталкивающей.

Опустошив чашку, Алесса с сожалением взглянула на нее и придвинула лист бумаги к себе поближе, решительно схватившись за карандаш. Первым, что она написала, было:

«Снятся ли тебе кошмары? Если да, то опиши их».

Сомневаясь, Дэвис хотела зачеркнуть написанное, но остановилась. Возможно, вопрос слишком личный, но Марк сам установил такие правила игры.

«Какой твой любимый цвет?».

Банальный вопрос, но Алесса оставила и его. Цветовая палитра обширна – так ей легче будет выбрать нужный оттенок.

«О чем ты мечтаешь?»

Она прикусила губу, когда писала этот вопрос. Ответ, конечно, будет размытым или до ужаса скучным… О чем мечтает большинство людей? О том, чего у них нет. Нищие грезят о деньгах, голодные думают о пище… Интересно, чего не хватает такому человеку, как Марк – тому, у которого есть абсолютно все?

«Ты бы спас тонущего, зная, что рискуешь утонуть сам?».

Карандаш оставил жирный росчерк в конце – Алесса слишком сильно надавила на кончик. Чертыхнувшись, она огляделась в поисках другого листа – но увидела только кипу смятой бумаги в корзине для мусора: она извела целую пачку, пытаясь придумать достойные вопросы.

«Убил бы ты кого-то, чтобы спастись самому?»

Она моргнула, с удивлением перечитав написанное. Спрашивать такое в ее планы не входило, но рука двигалась по своей воле, выводя аккуратные буквы на белом фоне.

«Оставь, – прошептал голос в ее голове. – Ты должна понять, кто он – волк или овца».

Алесса бездумно подчинилась, сложила листок вдвое и спрятала в сумку. Встреча была назначена в полдень – стрелки настенных часов замерли на пятнадцати минутах двенадцатого, следовательно, у нее оставалось катастрофически мало времени, чтобы собраться и доехать до ресторана.

Ферренс снова пригласил ее во «Фламинго» – очевидно, это был его излюбленное место. Из чистого упрямства Алесса не стала принаряжаться, достав из шкафа максимально удобную одежду – темные брюки и бежевый свитер. На улице становилось холоднее с каждым днем, поэтому сверху на плечи лег теплый кардиган – одна из немногих вещей, купленных в Италии, которой она дорожила.

Сбрызнув запястья и шею духами, она вышла наружу, захватив ключи от машины – собственный автомобиль Алесса планировала использовать как возможность побега, если станет невмоготу.

С ее стороны это смотрелось малодушно и нелепо – потому что, как ни крути, Марк еще не сделал ничего, чтобы она бежала от него, как от огня, однако инстинкты кричали ей держаться от него подальше. Собственному чутью Алесса доверяла – оно не раз спасало ей жизнь.

Марк Ферренс выглядел как человек, ценящий пунктуальность, поэтому Дэвис с облегчением припарковалась возле ресторана без пяти двенадцать, проверила макияж, обновила помаду и направилась ко входу, уверенная, что ее уже ожидают.

Неприятности начались с порога – метрдотель, услышав имя Ферренса, проводил Алессу к пустому столику.

– Мистер Ферренс просил передать, что задержится, – мужчина услужливо склонился. – Не изволите ли чего-нибудь выпить?

– Воды с лимоном, – попросила Алесса, растерявшись.

Она планировала быстро отдать листок с вопросами и уйти, но теперь выходило, что ей придется ждать Марка.

Сохраняя на лице вежливое выражение, метрдотель кивнул и порекомендовал ей салат с морепродуктами. Алесса засомневалась – есть она не планировала, однако за соседним столиком источала восхитительные ароматы рыба…

– Давайте, – вырвалось у нее.

– Отличный выбор, – невозмутимо оповестил сотрудник ресторана. – О, вот и ваш спутник.

Приближение Ферренса Алесса почувствовала кожей. В зале изменилась атмосфера – приглушенные разговоры, казалось, стали еще тише, яркие оттенки выцвели, а запахи потускнели. Она напряглась, изо всех сил подавляя порыв обернуться, потому что на незащищенной спине под пристальным взглядом Марка будто обозначилась мишень.

– Алесса, – он обошел столик и грациозно, с изяществом молодого гепарда, опустился в кресло. – Спасибо, что дождалась.

– Ничего страшного, – чопорно ответила она. – Я все равно собиралась пообедать.

– Я составлю тебе компанию, – он взглядом подозвал официанта. Когда тот подошел, Ферренс негромко сказал: – Мне как обычно.

Значит, она не ошиблась. «Фламинго» действительно был излюбленным местом Ферренса. Они сидели за тем же столиком, что и во вторую их встречу, что скорее всего указывало – столик принадлежал Марку.

– Составлять вопросы было легко? – без перехода спросил он, пропустив дежурный вопрос о делах и самочувствии.

– Нет, – призналась Алесса. – Пришлось поломать голову. Нечто подобное… Для меня в новинку.

– Зато все новое является прекрасным источником эмоций, – без улыбки заметил Марк. – Чудесно выглядишь.

– Благодарю, – Алесса осталась равнодушной к комплименту. – Приступим?

Она достала из сумки листок, собираясь передать его Марку, но он остановил ее жестом.

– Если ты не возражаешь, я бы хотел сначала поесть.

Алесса возражала. О, она еще как возражала – но ей пришлось проглотить собственное возмущение, запив его принесенной официантом водой с лимоном. Неловкое молчание, повисшее между ними, давило на нервы, но Марк, казалось, ничего не замечал: он достал телефон, быстро что-то напечатал, убрал его обратно в карман.

От скуки Алесса принялась разглядывать посетителей ресторана. Сбоку от них расположилась молодая пара: красивая девушка в умопомрачительном терракотовом пиджаке и мужчина в светло-сером костюме. Со стороны они выглядели влюбленными друг в друга, но, присмотревшись, Алесса почувствовала некую нервозность, исходящую от девушки.

Мужчина держал ее за руку, свободно лежащую на кипенной скатерти – но его пальцы слишком крепко сжимали тонкое запястье. Так, словно он опасался, что спутница в любой момент вскочит и убежит.

Заметив интерес Алессы, Ферренс повернул голову, тоже разглядывая пару.

– Ты их знаешь? – негромко спросил он.

Дэвис, очнувшись, покачала головой.

– Нет, – пробормотала она, отворачиваясь от пары. – Не знаю. Мне приглянулся пиджак.

– Это Лео Арчинс, – вдруг сказал Марк. Мужчина, имя которого он назвал, повернулся к ним, и они с Ферренсом обменялись приветственными кивками. – За столиком с ним его жена – Ванесса Арчинс. Они поженились недавно, я получил приглашение на свадьбу.

– Но не присутствовал? – машинально спросила Алесса, желая поддержать диалог.

– Нет.

Лицо Марка чуть скривилось. Он бросил на стол салфетку, которую скомкал в руке, и официант незамедлительно убрал ее.

– Мне не понравилась история их знакомства. Ванесса была клиенткой Лео. Он адвокат, – объяснил Марк. – Весьма успешный и дорогой.

– Что не так с их знакомством? – полюбопытствовала Алесса.

Она не была той, кто сует нос в чужие дела, но нервозность, исходящую от Ванессы, хотелось разгадать.

Ферренс усмехнулся.

– Лео ухаживал за Ванессой долгое время, пока она не вышла замуж за другого. Когда ее супруг скончался, Ванесса из жены стала подозреваемой. Она обратилась к Лео. Вскоре после снятия обвинений они объявили о помолвке.

– Думаешь, он шантажировал ее?

– Скорее, выставил условия, – поправил Марк. Заметив неприязнь в глазах Алессы, поинтересовался: – Находишь это ужасным?

– А ты разве нет? Ведь ты же не пошел на свадьбу.

– Методы Лео мне не по душе. Если он так хотел получить Ванессу, мог бы сделать это гораздо раньше, а не ждать подарка в виде смерти ее мужа.

Губы Алессы скривились.

– Ты говоришь о покойном с неуважением.

– Я мало кого уважаю, – спокойно отозвался Марк.

– Чудовищно рассуждать о живой девушке как о вещи, которую хочешь получить.

– Возможно, для тебя это будет открытием, дорогая Алесса, – он насмешливо посмотрел на нее. – Но в моем мире хватка и нежелание упускать свое – главное.

– А как бы ты поступил? Если бы девушка, которую ты хочешь, отказала тебе? – не смогла удержаться от вопроса Алесса.

– Я всегда получаю желаемое.

– Правда? – ее бровь изогнулась, выражая недоверие.

Чем больше тщеславия звучало в словах Ферренса, тем сильнее Алессе хотелось встать и уйти. Просто чтобы показать: она ему не подчиняется. Но Дэвис осталась сидеть на месте, напоминая себе о карьере художника и Эмили Ванс, которая без зазрения совести выставит ее из галереи вон в случае недовольства Марка.

– Истинная.

Им принесли заказанные блюда: салат для нее и стейк – для него. Дэвис вяло ковырялась в тарелке, изредка поглядывая в сторону семьи Арчинс: после рассказанного ей было не по себе. Так, словно она узнала грязный чужой секрет, который теперь придется хранить.

«Одним больше или меньше – какая разница», – хихикнул голос. Алесса инстинктивно втянула голову в плечи.

– Все в порядке? – незамедлительно спросил Марк.

– Да, просто задумалась, – ложь привычно слетела с ее языка. – Когда мне ждать ответов на вопросы?

– Я отвечу при тебе, – Ферренс отложил в сторону приборы. – Можешь зачитать каждый по очереди?

К такому она была не готова. И думала, что он не будет готов – все же над вопросами стоило поразмышлять в одиночестве.

Решив, что так даже лучше, Алесса достала листок и прочитала вслух первую строчку:

– Снятся ли тебе кошмары? Если да, опиши их.

Выражение лица Марка стало удивленным.

– Я ожидал вопросов про любимый цвет. Или про излюбленных художников.

Алесса, приободренная тем, что ей удалось застать его врасплох, ответила:

– Вопрос про цвет тоже будет. Он самый простой, если честно. Я подумала, что мне следует немного углубиться… В твою душу. Если она у тебя, конечно, есть.

Марк рассмеялся тихим, ласкающим слух смехом. От него – бархатистого, похожего на урчание кота, – внутри Алессы все перевернулось вверх тормашками. Она нервно скомкала края листа, надеясь, что Ферренс не заметит ее вспотевших пальцев.

– Снятся, – ответил он, проигнорировав намек на бездушность. – Иногда. В основном я их не помню.

– Но что-то же должно было отложиться в памяти? – упорствовала Алесса.

Он задумался.

– Мне снится шкаф.

– Шкаф?

Алесса нахмурилась.

– Что это значит?

Марк пожал плечами.

– Не знаю. Просто шкаф, внутри которого я сижу. Там темно и пыльно, пахнет женскими духами.

– Этот запах тебе знаком?

Он посмотрел на нее, пряча за улыбкой гнев.

– Ты попросила описать кошмары, а не раскладывать их по полочкам.

– Если бы я поняла природу твоих страхов, то лучше поняла бы тебя.

Глаза Марка блеснули торжествующим блеском. Всего на мгновение – но Алессе стало не по себе.

– А ты хочешь меня понять? – почти промурлыкал он.

– Мы, кажется, договорились о том, чтобы я узнала тебя получше, – резко бросила Дэвис. – Чтобы написать картину.

– Конечно, – заверил Марк с учтивой улыбкой. Выглядело это так, словно он раскусил ее ложь и попытался неумело это скрыть.

Алесса шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Ничего, скоро это все закончится…

– Какой твой любимый цвет? – спросила она, перейдя ко второму пункту. – Можно не один, а несколько. Мне будет легче подобрать палитру.

Марк уверенно перечислил:

– Бордовый, фиолетовый, черный.

Бровь Алессы слегка выгнулась.

– Это мрачные цвета, – осторожно подметила она.

– С ними что-то не так? Сейчас ты скажешь, что я пессимистично смотрю на мир? – с долей высокомерия осведомился Ферренс.

– Черный… Весьма авторитарный цвет, – сообщила она.

Марк усмехнулся. Черт, конечно же, он принял это на свой счет как комплимент.

– Бордовый предпочитают напористые, целеустремленные люди, – продолжила вспоминать Алесса. – А фиолетовый…

Она замялась. Фиолетовый был ее любимым цветом, но иметь что-то общее с Ферренсом казалось неприятным. Зная, что это по-детски, Алесса все же промолчала, не став говорить о том, что обожает фиолетовый. Впрочем, это наверняка видно по ее полотнам…

– Перейдем к третьему вопросу, – поспешно сказала она. – О чем ты мечтаешь?

– У меня нет мечт, – уверенно ответил Марк. – Только цели.

– Такого не может быть.

– Разве? – он снова взглянул на нее снисходительно, как на маленькую девочку. – Когда ты имеешь все и даже больше, дорогая Алесса, то быстро понимаешь, что мечты – для наивных дураков. К тому же, иметь мечты плохо.

– Почему? – растерялась она.

– Потому что мечта должна оставаться мечтой, – терпеливо пояснил Марк. – При достижении любая мечта теряет свою ценность.

Она упрямо возразила:

– Мечты помогают двигаться вперед и не опускать руки.

– Это зависит от наличия воли, – сухо возразил Ферренс. – Никакая мечта не заставит лентяя встать с дивана. На первых порах – может быть, но ведь мечта на то и мечта, чтобы быть труднодостижимой? Вскоре лентяй сдастся.

– Ты рассуждаешь как циник, – пробормотала Дэвис.

– Я и есть циник, – рассмеялся Марк.

– Хорошо, – она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, положив список перед собой. Возникший из ниоткуда официант бесшумно убрал ее тарелку. – Следующий вопрос. Ты бы спас тонущего, зная, что рискуешь утонуть сам?

– Интересные у тебя вопросы, Алесса.

– Мы не договаривались о том, какими они будут, – тут же начала защищаться она. – Я впервые составляю подобный список. Обычно люди имеют представление о том, что желают получить.

– Это существенный минус власти, – хмыкнул Марк. – Когда можешь получить все, сам не знаешь, чего хочешь.

– Ты не похож на человека, который не знает, чего хочет, – с присущей ей прямотой объявила Алесса.

Марк улыбнулся кончиками губ. Эта его улыбка… Еле заметная, но таящая в себе угрозу. От нее у Алессы мурашки шли по позвоночнику.

– Смотря кого, – наконец ответил он.

– Поясни?..

– Ну, – Марк усмехнулся своим мыслям – мрачным и темным. – Скажем, я не буду спасать незнакомца.

Она подняла на него взгляд.

– А если это женщина? – тихо уточнила Алесса. – Или ребенок?

– Нет.

Перед ней сидел Дьявол в ослепительно белой рубашке. Алесса, шокированная ответом, изучала его лицо – нечеловечески красивое: жесткая линия губ с капризным изгибом, острые скулы, темные, лукавые глаза.

Красив настолько же, насколько и порочен.

– Почему? – шепотом спросила она.

Ей правда хотелось понять мотив такой жестокости.

Марк посмотрел на нее с удивительной теплотой во взгляде, вызванной ее потерянным видом. В глазах Алессы уже заранее светилась жалость к тем, кого Ферренс отказывался спасать. Всеобъемлющая, огромная жалость, которая указывала на размер ее сердца.

– В твоем вопросе скрывается и ответ. Потому что я могу утонуть, – он сделал глоток вина с беспечным видом, словно рассуждал о чем-то незначительном. – Зачем мне рисковать собственной жизнью ради того, кого я даже не знаю? Иными словами, этот человек не несет никакой ценности для меня. Он бесполезен. Готов ли я рискнуть своим благополучием ради муравья? Нет.

– Муравья, – ошарашенно повторила Алесса.

Марк издал короткий смешок.

– Инстинкт самосохранения – сильная штука.

– Желание жить чрезвычайно сильно, – согласилась Алесса. – Но в моменты, когда ты видишь, как кто-то нуждается в твоей помощи, ты не думаешь о себе. Ты бросаешься спасать другого.

– Я всегда думаю о себе, – отрезал Марк. – Героизм для меня – глупость.

И, не дав ей вставить хотя бы слово, с долей агрессии поинтересовался:

– Какой следующий вопрос?

Алесса уже знала ответ на него, но все равно озвучила вопрос вслух:

– Убил бы ты кого-то, чтобы спастись самому?

– Да.

Она вздрогнула.

Тишина, повисшая над столом, несмотря на играющую в отдалении ненавязчивую музыку, душила. Хотелось разорвать ее, как плотное полотно. Алесса облизала губы, воскликнула фальшиво:

– Это все! Что же, я узнала, что хотела. Благодарю за ответы, Марк.

– Я думаю, мы не закончили.

– То есть? – Алесса, уже потянувшись к сумочке, недоуменно взглянула на него.

Покрутив бокал в руке – красная жидкость бессильно билась о стенки, мечтая выбраться из плена стекла, в чем Алесса нашла их схожесть, – Марк вкрадчиво произнес:

– Я бы хотел услышать и твои ответы. Тебе снятся кошмары, Алесса?

Потребовалась вся сила воли, чтобы сохранить лицо. Но ее оказалось недостаточно – маска самоуверенности сползла, обнажая испуг в глазах. Алесса инстинктивно сжала ремень сумки, ища, за что уцепиться – чувство было такое, словно она падала, несмотря на крепко стоящий на ножках стул.

– Мне…

Она сделала глубокий вдох. Лучший способ преподнести ложь – сказать полуправду.

– Снятся, как и всем людям.

– И что ты видишь в них?

Болотная вода, зеленая от цветущих водорослей и кувшинок. Белые цветы как символ непорочности, испачканные кровью. Илистое дно, коряги, как руки мертвецов, тянущиеся к ней.

– Разное. Недавно мне снилось, что за мной кто-то гнался, – солгала Алесса. – Потом я забежала в магазин, просила помощи… Типичный ужастик с сюрреалистичными событиями.

Если ее голос и дрожал предательски, Марк не стал заострять на этом внимание.

– А какой твой любимый цвет? – поинтересовался он.

– Пурпурный, – она намеренно сказала это слово.

– О чем ты мечтаешь? – тоном Санта-Клауса спросил Ферренс.

Вот только никто в мире – даже самый сильный и добрый волшебник, – не мог исполнить ее желание. Алесса поколебалась, затем честно ответила:

– Я хочу переехать ближе к морю. Купить там дом с небольшим садиком, каждое утро ходить на пляж и рисовать. Может, я бы могла давать частные уроки тем, кто мечтает научиться живописи.

– Что мешает тебе поступить так прямо сейчас? – Марк нахмурился. – Ты можешь рисовать картины в любой точке мира.

Это правда. Алесса могла уехать в отпуск и писать полотна где-то на берегу Средиземного моря. Единственным препятствием на пути к мечте была она сама – потому что в глубине души знала, что не заслужила спокойную и тихую жизнь.

– На то есть причины, – уклончиво ответила Дэвис. – Это вопрос не по теме.

– Ладно, – с усмешкой согласился Марк, но любопытство в его взгляде говорило о том, что он заинтересован. – Ты бы спасла тонущего, зная, что рискуешь утонуть сама?

– Да, – с уверенностью ответила Алесса.

Потому что она так и сделала когда-то. Бросилась спасать тонущего… И утонула.

– Убила бы, чтобы спастись самой? – Марк сразу перешел к последнему вопросу, не ставя под сомнение ее ответ.

Его губы, растянувшиеся в предвкушающей улыбке, гипнотизировали ее. Алессе нестерпимо хотелось зарисовать их – все лицо Марка, которое дышало коварством и жестокостью.

– Я не знаю, – она солгала. – Никогда не была в такой ситуациии… Не думаю, что у меня хватит сил.

«Лжешь, ты лжешь, – истерично завопил голос. – Ты грязная лгунья, скажи правду!».

Пальцы Алессы задрожали и она поспешно сжала их в кулак. Взгляд Марка – наблюдательный, красноречивый – скользнул по ее ладоням.

– Хорошо, принимается, – он не стал мучить ее дальше. – Надеюсь, ты была честна.

– А ты? – вырвалось у Алессы.

Марк чуть подался вперед, безотрывно глядя на нее темными глазами, на дне которых таился азарт.

– Абсолютно, – поклялся он. – В моих ответах не было и капли лжи.

Она поверила ему. То, с какой простотой Ферренс признавался в неприглядных вещах… Дэвис закашлялась, потянулась к стакану с водой.

– Итак, мы ответили друг другу на вопросы. Появились какие-то идеи насчет картины?

– Я должна все обдумать, – пробормотала Алесса. Ей не терпелось взять в руки карандаш. – Я помню насчет набросков, не волнуйся. Пришлю тебе фотографии.

– Я хотел бы увидеть их вживую, – отреагировал Марк. Его тон стал более жестким. – Когда ты сможешь предоставить эскизы?

– До конца недели, – она попыталась отделаться от точного ответа. – Я сообщу. Спасибо за обед. До встречи, Марк.

Он не сделал ни единой попытки подняться и проводить ее. Только насмешливо наблюдал, как она в очередной раз сбегала от него – с такой же усмешкой хозяин квартиры наблюдал бы за испуганно мечущимся котом.

Бежать все равно некуда. Весь мир для нее – ловушка. Куда бы Алесса ни отправилась, он способен отыскать ее везде.

Ей потребовалось некоторое время прежде, чем она смогла завести машину и выехать на дорогу – около десяти минут дыхательной гимнастики и бутылка минеральной воды. Путь домой занял немного – едва войдя в квартиру, Алесса бросила на комод сумку, прошла на кухню, где на столе валялся блокнот и уселась с ним на диване.

Рука двигалась сама – ее словно вел кто-то невидимый, заставляя порывистыми, резкими штрихами набрасывать портрет Марка. На белом листе появились губы – четко очерченные, изогнутые в дьявольской усмешке, затем возник прямой нос, очертания острых скул, темные волосы, слегка вьющиеся и ниспадающие на лоб в беспорядке… От усилия, с которым она сжимала карандаш, заболела ладонь, но Алесса не могла остановиться.

Это было сродни наваждению, искушению, одержимости – облик Марка захватил ее, вынуждая быстро заполнять чистое пространство тьмой. Вскоре на листе стали видны очертания силуэта – Ферренс стоял, протягивая одну руку вперед. Жест не просящий, а властный – тыльной стороной вверх, как для поцелуя. Его взгляд был устремлен вниз, на кого-то, кто располагался у его ног в начищенных до блеска ботинках.

Кого-то, кто еще не был изображен.

Алесса остановилась. Карандаш выпал из ее ослабевших пальцев.

Этим кем-то была она.