Лин Петрова
А волки здесь тихие
Этот день мы закончили приятной усталостью и предвкушением завтрашнего дня.
– Семья. Слушайте мой план – на следующий день папа стоял перед нами в шортах, цветастой гавайской рубашке и с панамой на голове.
– Есть вулкан под названием Ясур, среди местных он считается священным. Далее можно в подземные пещеры смотаться. Дальше на ближайшем острове есть развлечения для туристов, так местный ритуал, где местные прыгают с высоты с веревкой на ноге…так, нет, последнюю фразу забудьте, мы ж не дебилы. Ага, вот, местный фестиваль будет, если захотите, можно сходить. Короче говоря- отдыхайте
И эти же днем мы отправились вглубь необитаемого леса, чтобы побыть наедине с природой.
Я обернулась в волчицу, с наслаждением тряся головой и потягиваясь, разминая мышцы, и побежала. Ах, этот адреналин в крови, растекающийся по всему телу. Обострились слух и обоняние, фиксируя в голове все незнакомые звуки и запахи влажного тропического леса. Я знаю, что моя семья бежала рядом, и постепенно дух соперничества нарастал, превращаясь в настоящую гонку. Мы, рыча, обгоняли друг друга, вспугивая стайки неизвестных птиц. Рядом оказался Маркор, который шумно дышал, обходя меня. Ага, щас! Молниеносным движением подрезала его, от чего он кувыркнулся через голову и брякнулся о землю. Ибо нечего сопли жевать, внимательнее нужно быть и хитрее. Я кинулась к Максимилиану и рыкнула, тот ответил и кинулся мне под ноги. Ага, фигушки, этому трюку я еще в детстве научилась, так что я оттолкнулась от земли, перелетела через него, затем на дерево и землю, продолжая свой путь.
Что он дальше сделает, а? Я начала оглядываться и чуть не пропустила его нападение сверху. На последней секунде резко перевернулась на спину, на скорости проскользила по земле, удерживая взглядом противника, и как только он в воздухе приблизился ко мне, откатилась в сторону и кинулась на него, уцепившись зубами за шею. При приземлении противник теряет несколько секунд, чтобы правильно приземлиться и удержаться на лапах, и этих секунд хватает на нападение.
Расцепила зубы, получив одобрительный рык, и благодарно ткнулась лбом в его морду. Меня сменила Ларита, а я просто бежала, наслаждаясь природой.
Разминка во влажном тропическом климате утомила меня, я тяжело дышала, пытаясь хоть как-то охладиться, и прямо в волчьем обличии прыгнула в водопад. Немного охладившись, выбралась на берег, чтобы одеться и увидела мамино платье. Пока она носится по джунглям, я решила примерить его. И удовлетворенно хмыкнула. Мама сшила его совсем недавно, и у меня не было возможности протестировать его. Дело в том, чтобы обернуться нужно было скинуть одежду, иначе она просто приходит в негодность. Мама постоянно огорчалась, когда теряла свои любимые платья.
Теперь же по бокам легкого летнего платья она вставила шнурки, которые моментально развязывались, стоило потянуть за его конец. Я провела эксперимент несколько раз, и осталась очень довольна. Интересно, а на джинсы можно такую же ерунду придумать? Я подставила лицо солнышку и закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и слушая пение сотни птиц. Как хорошо.
Вечером мы устроили пикник прямо на природе, и только приступили к еде, из зарослей на нас вышел чернокожий мальчик в трусиках, с неестественно белыми кудрявыми волосами на голове и что-то залопотал на своем языке.
– Коренной житель, ни-вануату – довольно щурясь, сказал папа.
– А что у него волосы белые? Традиция такая, волосы красить? Или результат скрещивания с другими расами? – удивленно спросила мама.
– Неа, мальчик не метис, это результат мутации. Удивительно, правда?
– Я просто немного изучил сведения об острове – немного бахвалясь, добавил папа.
– Мутация???! Ну, конечно же. Как я не догадалась?!!! – мама вскочила, и начала радостно скакать, вскидывая руки.
– Кажется, я нашла решение. Ёо-хоооо
– Сумасшедшая – ласково сказал папа, улыбаясь
– За это и люблю
*
А где-то в непроходимых лесах Камбоджа, петляла узкая дорога, по которой трясся внедорожник с открытым верхом, с вооруженными людьми, которые внимательно смотрели по сторонам, готовые рассыпаться в разные стороны при первой опасности. Они тихо переговаривались, вытирая пот с загорелых лбов. И только один белокожий человек не проявлял никакого беспокойства, или же он хорошо сдерживал свои эмоции. Его черные волосы до плеч были собраны в хвост, чтобы не закрывать обзор, а на глаза надвинуты черные солнцезащитные очки. На нем был защитный костюм цвета хаки, плотно прикрывающим открытые части тела.
– Долго еще? -обратился он к сидящему рядом переводчику.
Тот вздрогнул, что-то спросил у человека с оружием, и только тогда ответил.
– Говорят, уже скоро – перевел он с ужасным акцентом.
Внезапно из леса на дорогу выбежали люди с оружием, наставив автоматы на машину, приказывая остановится.
Сидящие в машине подняли вверх руки, показывая свое мирное намерение, и начали переговоры. Всем приказали выйти из машины, сдать оружие и только после этого их обыскали.
Белокожий парень гневно вдохнул воздух, когда загорелые и грязные руки камбоджийца прошлись по его телу.
– Дальше дорога только пешком – переводчик косился на оружие и явно боялся.
– Значит, идем пешком – он спокойно закинул рюкзак за спину
В дорогу пошли только трое, сам проводник, переводчик, озирающийся по сторонам от страха, и белокожий парень.
Тропинка вела вглубь непроходимых джунглей и иногда казалось,
что они потерялись, но проводник уверенно вел по знакомой только ему тропе. Им все чаще встречались вооруженные люди, но увидев проводника, кивали головами, внимательно смотрели на его спутников и бесшумно исчезали в зеленой листве.
Наконец, они подошли к хижине, покрытой сверху пальмовыми листьями, где их встречал по-европейски одетый человек.
–Господин Жан?– на плохом английском спросил хозяин хижины.
Парень кивнул
– Господин Алекс?
Они пожали друг другу руки и по молчаливому приглашению европейца, прошли внутрь.
– Никак не могу привыкнуть к этой долбанной жаре – пожаловался европеец.
– Могу я предложить вам выпить спиртного, господин Жан?
– В такую жару? Благодарю, но нет
– Тогда наберите себе воды из бочки
– Не рискну. Предпочитаю не использовать еду и воду неизвестного мне происхождения.
– А вот это правильно! Эти проклятые кхмеры уже несколько раз подсыпали что-то в воду, от чего меня проносило, дальше, чем я видел. Извиняюсь за подробности, конечно.
– Это, конечно, очень интересно и познавательно, но может, мы уже перейдем к сути нашего вопроса.
– Конечно-конечно. Как вы знаете, в Камбодже есть запасы драгоценных камней, и их добыча контролируется государством. Также их нелегальной добычей занимаются местные жители, а это опасное мероприятие, скажу я вам, во-первых это происходит глубоко в джунглях, где живут дикие животные, во- вторых- это постоянные нападения бандитов, ну и как вы понимаете- само государство периодически уничтожает неофициальные прииски. То, что нам все-таки удается извлечь из этой нетронутой и богатой земли, мы сдаем перекупщикам за бесценок.
У перекупщиков своя цепочка перекупщиков, и пока камни доходят до рынка, их цена на рынке взлетает до заоблачных цен.
Поймите, нам обидно терять деньги, которые, мы могли бы заработать – он ходил по хижине, махал руками и возбужденно говорил
– Господин Алекс, когда вы вышли на нас с предложением, мы разу дали понять, что не будем иметь дело с контрабандой, и вы нас заверили, что все легально. Теперь же выясняется, что это именно уголовщина, и вы пытаетесь убедить меня, что все в порядке.
– А что тут такого? Все хотят заработать, Жан, а я предлагаю реальное дело – он намеренно назвал его по имени, чувствуя себя хозяином положения.
– Господин Алекс – спокойно перебил его Жан.
– Мы навели о вас справки. В прошлом вы бизнесмен, но заработали себе репутацию нечестного на руку дельца, ввязывающегося в сомнительные, вроде вот этой, авантюры. Только тщательно это скрываете, думаю, вас уже разыскивают, и именно поэтому вы сидите в этих долбанных джунглях и пытаетесь хоть как то поправить свои дела
– Да тыыы – прошипел Алекс сквозь сжатые зубы.
От его показного радушия не осталось и следа.
– Какого черта тогда ты припёрся сюда, если не для заработка?
Жан улыбнулся.
– Засиделся в офисе, решил прогуляться и поразмять косточки. И кстати ваши расширенные зрачки, свидетельствуют о том, что зарабатывать вам нужно с каждым днем все больше и больше, ведь доза героина постоянно увеличивается. Но это ваше личное дело, господин Алекс. Так вот, в нашем бизнесе никогда не будет контрабанды и наркотиков, и как вы понимаете, наша сделка не может быть осуществлена при любых обстоятельствах. В таком случае, позвольте попрощаться с вами.
Все это время Жан спокойно говорил свой диалог, но глаза его внимательно следили за собеседником.
– Черт! – господин Алекс со всей силы стукнул по столу, выплескивая гнев на, ни в чём не повинный стол.
– Проклятье! зашипел он, брызгая слюной.
– Ну, хотя бы камни купи, Жан, за бесценок, еды рабочим купить и патроны. Отдам за десять тысяч – он сунул руку в карман и трясущимися руками достал маленький мешочек.
– Неужели вы думаете, что я ношу с собой такие деньги? – усмехнулся Жан.
– Но в страну без денег вы не приехали – внезапно успокоился Алекс, и на его лицо появилась ухмылка.
Он быстро подошел к двери, рывком открыл ее и крикнул на местном наречии. Послышались выкрики бегущих людей.
– Я так понимаю, живым мне отсюда не уйти. Даже если заплачу.
– Правильно понимаешь.
Жан спокойно встал и начал снимать вещи, аккуратно складывая их в рюкзак.
Алекс обернулся и уставился на своего полуобнаженного гостя, не в силах вымолвить ни слова
– На вас гадов вещей не напасешься. Новый совсем костюмчик, пригодится еще – говорил Жан на русском языке.
– Чтто ттыы? – выдавил ошеломленный Алекс, который все никак не мог прийти в себя.
Он всякое видел – истерику, мольбу, обмороки. Но чтобы вот так, спокойно раздевались.
Жан к тому времени остался обнажённым, демонстрирую мощную мускулатуру, не торопясь сделал ремни рюкзака длиннее, а затем надел его на голое тело.
Он раскинул руки в стороны и сказал, насмешливо смотря на Алекса.
– Я готов. А вот готов ли ты…
И обернулся огромным волком. Алекс на секунду осознал реальность происходящего, но так и умер с открытым ртом.
Едва большой черный волк выпрыгнул через крышу, послышались выстрелы. Зверь рвал всех, кто был его пути, затем долго бежал строго по тому пути, который он запомнил, иначе рисковал остаться в джунглях надолго. Остановился только тогда, когда почувствовал запах жилой деревни и обернулся в человека.
– Тьфу ты. Блин. Гадость какая – Жан брезгливо сплевывался, вытирая рот.
Достал из рюкзака бутылочку с водой и тщательно прополоскал рот. Затем достал аккуратно сложенный костюм и одел его
– Я же сказал, что еще пригодится. Хороший костюмчик – отряхнул Жан несуществующую пыль и бодро зашагал по дороге.
*
Это время мы блаженствовали, наслаждаясь великолепной природой. И когда время уже подходило к отбытию, папа неожиданно сказал
– Предлагаю заглянуть в одно изумительное по красоте место. Ну что вы нафоткали? Водопад да природу. Похвастаться, конечно, есть чем, но я предлагаю нечто большее
– Ураааа – закричали мы.
– А куда. Пап?
– Юго-восточная Азия
И этим же вечером мы покинули свой маленький райский остров.
– Камбоджа – торжественно произнес папа после приземления.
Все восхищенно крутили головами. Да уж, папа превзошел все наши ожидания.
– Предлагаю насладиться сервисом. Поэтому устраиваемся в пятизвездочном отеле. А завтра наш путь лежит в Королевский дворец, который расположен на берегу реки. Девочки, у вас есть шанс сделать великолепные фотографии. Ну, или селфи, как вы там это называете.
На следующее утро мы всей толпой рванули во дворец. Папа с трудом нанял гида-переводчика, худо-бедно говорящего на английском. Но мы не горевали, даже если ничего не понимали, достаточно было просто смотреть на это великолепие.
Я обратила внимание, как папа с Максимилианом загадочно переглянулись, а через некоторое время папа весело сказал.
– Семья, вы продолжайте наслаждаться, а я прозондирую почву, куда еще можно сходить. Хорошо? Максимилиан останется с вами.
И исчез в неизвестном направлении.
Мара подошла к Максимилиану и тихо сказала.
– Решили совместить приятное с полезным?
Макс внимательно посмотрел на девушку и улыбнулся.
Папа вернулся ближе к вечеру и выглядел он озадаченным, но не показывал семье этого, а радостно произнес.
– Здесь есть изумительное озеро. Предлагаю набраться новых ощущений, семья
Мы некоторое время шли по петлявшей по джунглям тропинке.
– Небеса, не могу поверить, что все это сотворила природа – восхищенно выдохнула я.
С одной стороны озеро было окружено каскадными камнями, словно полумесяцем, откуда вода лениво и степенно стекала,
наполняя чащу. Вода казалась закрашенной бледно зеленой краской от большого количества зелени, плотно обступившей озеро. Буйная растительность с крупными бутонами многочисленных цветов, словно зазывали нас, туристов, разнообразными ароматами цветения. И необыкновенная тишина, прерываемая только звуками жизни окружавших нас джунглей. Здесь хотелось молчать и слушать, влиться в эту дикую природу, почувствовать себя частью её. Даже вновь прибывшие туристы, с гомоном подкатившие на маленьком автобусе, как то быстро примолкли, проникшись общей атмосферой.
Начинало темнеть, и туристы с неохотой собирали вещи, чтобы вернуть в свои отели. А тех, кто все- таки остался, мама шуганула рыком. Так что нам удалось насладиться встречей с дикой природой наедине.
– Я это отпуск никогда не забуду – шептала Ларита, и крутилась на месте, вытянув руки вверх.
– Не ты одна – добавил уже уставший и сонный Маркор.
– Эта последняя ночь, дети. Завтра домой. Так насладитесь этим моментом – улыбнулась мама, с благодарностью смотря на отца.
Это завтра, а сегодня..
Я обернулась волчицей и ухнула в воду. Кто еще может похвастаться, что плавал в Камбодже в своем обличии? Во- первых потому что никогда здесь не были, а во вторых в таких туристических местах это практически невозможно.
Я плавала до приятной усталости в теле, а затем вышла на берег, чтобы обсохнуть, но внезапно замерла, почувствовав что-то необъяснимое. Внутри все замерло и сладко заныло, дыхание прервалось, лапы ослабели, и я рухнула на землю.
– Мара совсем утомилась – со смехом сказала мама.
– Угу – пробормотала я, а сама пыталась осознать, что же я почувствовала.
Блин, это очень похоже на то, что я почувствовала тогда дома, не такое сильное, но очень похожее. Но ведь это невозможно!
Не-воз-мож-но!!! Мы в Азии! Если только я почувствовала совершенно другого волка, местного. Тогда…вообще не понятно. Я что ли падшая женщина? В смысле волчица. Что это я налево, направо стала чувствовать кобелей, ммм самцов?
Бррррр. Я потрясла головой, приводя мысли в порядок. А то я сейчас напридумываю себе черте что, а потом буду мучиться угрызениями совести, есть за мной такая плохая черта.
В это время Жан неспешным шагом прогуливался и осматривал местные достопримечательности, от которых его отвлек звонок.
– Да нормально все прошло. Ну как мы и предполагали, мошенник чистой воды, да еще и наркоман к тому же. Угу. Ну, он же не знал, с кем имеет дело, привык людей вокруг пальца обводить. А так был человек, и нет человека. Как люди говорят? Царствия ему небесного. А что? Был бы я человеком, фиг бы я оттуда живым выбрался? А сколько так и остались гнить в этих долбанных джунглях? Так то. Во всяком случае, никто из наших больше не попадутся в его смертельную ловушку. Ага. Нет, сама по себе идея интересная, нужно обдумать. Что? Думаю, что завтра вылечу. До встречи. Маме привет.
И собрался убрать телефон в карман, но внезапно застыл на месте. Поднял голову и медленно втянул воздух носом. Его брови удивленно поднялись вверх, он начал растерянно оглядываться по сторонам в поисках источника. Затем он тряхнул головой, словно прогоняя наваждение, нахмурился, все еще недоуменно оглядываясь.
– Бред.
– Или…? Да нет! Не мог же я почувствовать местную волчицу-кхмерку?
Рот моментально наполнился горькой слюной, напоминая недавнее событие.
– Фу-у-уу. Да на хер мне это надо – его откровенно передернуло.
Он набрал номер и коротко сказал
– Готовьте самолет, вылетаем сегодня.
Развернулся и быстро пошел в обратную сторону.
– От греха подальше – пробормотал он, прибавляя шаг.
*
Ах, как хорошо дома. Родной воздух и знакомая с детства обстановка. Я с наслаждением улеглась в свою кровать и обняла подушку. Легкая дремота сразу навалилась на меня, пока какая-то сволочь толчком не разбудила меня. Я открыла глаза и застонала, это оказались целые две сволочи- Дан и Дэн, троюродные братья, которые бесцеремонно трясли меня.
– Хватит спать. Рассказывай, как съездили, ну Мар, морда ты рыжая. Мы же не отстанем – одновременно заговорили они.
– Нееет. Дайте поспать, а? Ларита вам все покажет и расскажет. У нее тысяча фоток и все подарки тоже у нее. Крокодил засушенный есть.
– Правда? – братьев как ветром сдуло.
А сон уже пропал. Вот гады. Я со вздохом встала и спустилась вниз.
Из комнат Лары слышались визг и смех.
Хоть меня оставили в покое. Папа умчался на работу, а маму я нашла в лаборатории.
Она пританцовывала в такт музыки и что-то мурлыкала, передвигаясь среди столов.
– Ты пришла, милая? Помоги мне. Перелей пока из той колбы, в ту, которая с белой жидкостью. И не дотрагивайся до микроскопа.
– Над чем колдуешь?
Она махнула рукой.
– Над всем. Кстати, одну задачу я все- таки решила – она с гордостью протянула мне колбу с мутной жидкостью.
– Думаю, это будет иметь оглушительный успех.
Она села в кресло и крутанулась на нем вокруг своей оси.
– Как ты знаешь, наши организмы отличны от человеческих. И встает вопрос, чем нас лечить, правда? Человеческая фармакология не способна излечить наши болезни, а только приглушить картину болезни. Нам, скрипя зубами, приходилось использовать лекарства для всех животных, прошедшие испытания на самих животных. Бррр. Но и они не всегда помогают, а почему? Потому, что наш организм уникален. Он содержит ДНК как волка, так и человека. Мы же не можем разделить его и лечить отдельно? Нет. Поэтому мне пришла мысль о необходимости создания своей фармакологии. Конечно, это пока уровень домашней аптеки, но со временем, это будет широко использоваться среди волков. То, что я сейчас держу в руках- средство для регенерации тканей, быстрого заживления то есть.
Наши мальчики горячи и часто попадают в неприятные истории, а это средство поможет им выжить при серьезных ранениях
– Ничего себе. Мама, ты молодец. А что за идея, которая пришла тебе, когда ты увидела ни-вануату?
– Об этом я расскажу, когда мои дети соберутся за ужином. Хорошо? А пока что беги, хочу еще немного подумать
Этим же вечером, мы приготовились к очередному жизненному уроку . Я уже все знала, а моим младшим брату и сестре еще только предстоит услышать.
– Раньше, когда наша популяция не была такой большой и, я бы сказала, не такой цивилизованной, существовали действительно звериные правила. Переделы территорий, добыча пищи, завоёвывание самок- гибла основная масса волков. А какой самый главный инстинкт? Продолжить род и оставить потомство, а как это сделать, если сильные и здоровые самцы погибали в расцвете сил? Предполагаю, что именно тогда природа и позаботилась о том, чтобы даже погибшие особи продолжали свой род.
– Ничего себе – удивился Маркор
– Это как?
– Волк оставляет свой генетический код у волчицы.
– Чем? – не успокаивался брат
– Этим самым – мама подняла брови.
– Поэтому очень важно, чтобы молодая девушка не увлекалась разными связями, а выбрала одного сильного партнера для рождения своих детей – она выразительно посмотрела на Лариту.
– Да поняла я, поняла
– Например – сказала она, подняла вверх указательный палец, и задумчиво подняла глаза вверх.
– Влюбилась ты в чернокожего – продолжила мама.
Маркор покатился со смеху.
– Аххаха. Волк-негр, это что-то.
– А ну цыц!
Брат тут же заткнулся.
– Я говорю тот пример, который будет всем понятен. Так вот, влюбилась ты, а этот товарищ оказался совсем не идеалом. Так бывает, к сожалению, и ты имеешь право отдалиться от него. Пройдет время и ты встретишь его- доброго, красивого, умного.. и станете вы парой. Первый ребенок родится белый, второй белый, а третий бац, темнокожий. Сработает как раз тот самый генетический код к выживанию. Первого партнера уже и живых может не быть, а его потомство рождается. Понятно? А каково вашей паре? Он, конечно, знал о предыдущем, но такой подлянки от природы совершенно не ожидал. Ведь он намерен продолжать только свой род
– Фуууу – Ларита нахмурила брови.
– С людьми такая же ерунда?
– Нет.
– Значит можно…
Мама ударила по столу рукой, от чего тот треснул, приблизила злое лицо к Ларе.
– Не сссмеееееть!!! Мои дочери не могут даже думать об этом.
– Маааам – жалобно прошептала Лара
– Я же только в познавательных целях. Я же ничего такого, мам. Я ведь хочу выучиться, в лаборатории помогать тебе буду, мам – ее глаза были широко открыты, в которых уже собирались слезы.
– Тогда молодец, что спросила в познавательных целях – мгновенно успокоилась мама.
– Это ты, кстати, очень верно заприметила, между прочим. Уууууххх, что- то я переволновалась – она резко выдохнула и спокойно продолжила.
– Так вот, на отдыхе, мне и пришла мысль, что дело именно в мутации. Так что в ближайшие дни я буду заниматься этим вопросом. Всем всё понятно? А теперь марш по комнатам!
Папа, присутствующий при разговоре, но не произнесший до этого времени ни звука, теперь свистнул.
– Даже я испугался
– Зато на всю жизнь запомнят – мама пригладила волосы.
– И меня так же учили.
– Ага. А ты, значит, нашла своего доброго, красивого, умного..
– Великолепного, заботливого, безупречного, выдающегося, головокружительного, неотразимого, душевного, исключительного, любимого, невероятного, обольстительного, непревзойденного, неутомимого, потрясающего, сильного… -мурлыкала мама, медленно приближаясь к папе, который смотрел на нее, не отводя взгляда.
Все это мы с Ларой слышали, уже выходя из комнаты.
– Ну, точно рыжий будет – вздохнула Ларита
– Искры! Искры! – она руками, как могла, изобразила их.
– Ты запомнила, что мама говорила? Надо хоть записать, пригодится в будущем. Так- красивый, что там еще? Умный…блин я больше ничего не запомнила. Ага, любимый вроде – она поднималась по лестнице и бормотала.
Я улыбнулась, глядя ей в след. Ах, если бы я только знала……
*
Спустя месяц мой мир раскололся надвое.
Был жаркий летний денек, ветер лениво дул, не принося облегчения.
Мы с ребятами ходили купаться в пруд и уже возвращались домой. Детвора по дороге дурачилась, я же думала только о том, как добраться до своей кровати. Максимилиан, только вернувшийся с соседнего города, куда его отправлял отец по делам фирмы, уже поставил мангал и развел огонь.
– Привет детвора – он приветствовал нас взмахом руки.
А мне привычно подмигнул.
Внезапно из дома раздался мамин крик. Сердце замерло от страха, и я побежала, что есть силы. Она стояла в гостиной, растерянная, с белым лицом и прижимала к себе телефон
– Максимилиан. Позвонили. Что-то случилось, я не поняла.
Максимилиан мгновенно забрал телефон и сделал дозвон на последний номер, а потом быстро выбежал. Мы так и остались стоять в догадках.
– Мам, что сказали то? Может в аварию попал, мам?
– Я не поняла. Глупость какая-то. Пошутили наверно.
Ее взгляд был растерянным, она пыталась взять себя в руки, но только бормотала
– Не понимаю
В воротах послышались крики и мы выбежали.
На своих руках Максимилиан занес окровавленное тело бездыханного отца. Мы, ошеломленные, стояли, не в силах пошевелиться.
Нет, нет! Этого не может быть!!! Я не верю! Нет, нет!!! Папа не мог умереть! Не мог!!!
Я громко закричала от отчаяния. Мама рухнула на землю, глухо застонав, а потом медленно поползла к папе. А когда добралась, просто легла рядом, положив голову на его окровавленную грудь, и закрыла глаза.
Если бы можно было стереть память, я бы стерла именно этот момент – душераздирающей боли и безграничного горя. Все было как в тумане, я не знаю, что я делала, ела ли я, спала ли я. Смутно помню день прощания с папой – пришло очень много народу, и людей и наших. Когда люди разошлись, по всей округе пронёсся прощальный вой – последняя дань ушедшему волку. Помню, как я кричала и выла, как ревели сестра и братик.
Мама…моя мамочка от горя ушла в себя, они ни с кем не разговаривала, не откликалась на обращение. Помню Максимилиана, все это время находившегося рядом, он поддерживал меня за плечи, не давая упасть.
Потом провал в памяти, длиною в несколько дней. Наверно я, как и мама ушла в себя, чтобы побыть в этом небытии и хоть немного отдохнуть от этой душевной боли, от которой внутри горело невидимым огнем. А когда очнулась, Максимилиан был рядом. Он осунулся, под глазами красовались два темных круга от недосыпа, и щетина. Тогда я впервые подумала, что никогда не видела его с щетиной, раньше его лицо всегда было гладко выбрито.
Я долго смотрела на него, не решаясь спросить самое главное, ведь я уже знала ответ.
– Макс, скажи, что это был сон – прошептала я.
Он отрицательно покачал головой.
– К сожалению.
Мы надолго замолчали, погруженные в свои мысли.
– Мара, нужно потихоньку приходить в себя.
– Как?
– Не знаю. Но нужно. Маме еще хуже.
Я кивнула.
– Хорошо, Макс. Я понимаю, я только немного полежу.
– Нужно вставать, родная. Через силу, через боль, через не могу, но нужно. Ты должна быть сильной, потому что этого бы хотел твой отец.
Слезы потекли из моих глаз. Я помню как папа гордился мной и говорил- моя дочь. Если папа так хочет, то я обязательно встану.
Макс протянул мне руку, и я ухватилась за нее. С трудом, но я встала. Ведь этого бы хотел мой папа.
Ларита лежала, свернувшись клубочком. Как только мы вошли, она открыла глаза
– Мара – медленно встала и обняла меня.
Бедная моя сестренка, она похудела и потускнела, словно кто-то выключил ее внутренний свет.
– Маркор?
– В свое комнате – ответил Макс
– Пойдемте к нему, ему еще тяжелее. Он еще ребенок и не понимает.. – я сдавленно замолчала.
Брат сидел на кровати и перебирал фотографии, утирая капающие слезы. Мой бедный брат, ты остался в этом большом мире и доме, один на один со своим горем. Его жизнь, так же как и наша раскололась пополам, на -до и
–после. Смерть одна, а горе у всех своё. Так не должно быть. Горе должно быть одно на всех, и только вместе мы сможем пережить его, разделив его на три равные порции.
– Маркор – тихо позвала я
Он поднял свои заплаканные глаза, некоторое время смотрел на нас, а потом кинулся в объятия, содрогаясь от рыданий. Мы стояли, обнявшись, и плакали, соединяя наши слезы и наше общее горе.
Наплакавшись до судорожных всхлипываний, мы пошли к маме. Моя душа плакала, смотря на нее. Она лежала безучастная и такая беззащитная.
– Она отказывается от еды и совсем не встает -тихо сказал Максимилиан.
Мы установили дежурство. По очереди ходили к маме, просто разговаривали с ней, вспоминали наши общие вечера, наш отдых, уговаривали поесть, но мама была безучастна.
Однажды я не выдержала, видя, что ей ничего не помогает, и она тихо угасает.
– Мамочка-а-а-а, миленькая-я-я-я, прошу тебя, встань мамочка! Не бросай нас! Умоляю!!!!! – я трясла ее хрупкое тело, и ревела в голос.
– Прошу-у-у тебя-я-я – уже выла я, понимая, что ничего не получится.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста – бессильно шептала я, сползая на пол, вцепившись в волосы, надеясь, что физическая боль хоть на секунду вытеснить душевную…
Мама покинула нас через месяц. Ушла тихо, во сне.
Я думала, что больнее уже не может быть. Я ошибалась! И много слез уже не было, было отупение от горя и пустоты в душе.
Но теперь это горе было нашим общим. Лара и Марк были рядом, мы держались вместе, то ли поддерживая друг друга, то ли цепляясь друг за друга, ища поддержки.
И снова в доме много народу. Теперь соболезнования приносили мне, как самой старшей. Ощущения были притуплёнными, как в тумане, словно во сне.
И снова прощальный вой. Теперь мой вой был отчаянным и хриплым, я выплескивала свою боль, отправляя ее на небеса, туда, где сейчас были папа с мамой, освобождая хоть немного места в своей душе.
И почувствовала что-то странное, будто кто-то пытался достучаться до моего сознания. Я медленно подняла глаза и наткнулась на взгляд того, о ком еще совсем недавно думала. Он смотрел на меня, нахмурившись, а потом кивнул, таким образом соболезнуя. Я автоматически кивнула, принимая его соболезнования. Оказывается его семья тоже здесь, а я даже не заметила.
А ведь он видит меня сейчас первый раз – отстраненно подумала я.
Он все смотрел и смотрел, а я про себя отметила, что ничего не чувствую. Я перевела взгляд на его братьев, по очереди переводя взгляд на каждого, а затем снова на их старшего брата. Ничего- ни волнения, ни жара, ни трепета. Странно, да? Просто во мне все умерло! А может я просто придумала тогда, в той прежней жизни, красивую сказку, в которую бы мне хотелось поверить?
*
Вечером мы сидели возле камина, в котором потрескивал огонь.
– И еще один урок, дети. Это волчья верность. Мама ушла, потому что безумно любила и умерла от тоски по папе.
Мое горло сжалось от судорожных спазмов, до меня потихоньку начинало доходить, что все остальные уроки Лара и Марк должны получить от меня, все то, что не успели рассказать родители. А еще то, что я одна осталась старшей в нашей семье и на мои плечи теперь легла ответственность, тяжелая и … так, спокойно, оставлю эти мысли об этом на потом, иначе моя психика не выдержит.
– Я до сих пор не спросила, как умер папа – тихо спросила я.
Максимилиана.
Макс сжал челюсти до хруста.
– Его убил кто-то свой. Он кого-то подпустил к себе близко. В проселочной дороге по направлению к дому. Водителя убрали как свидетеля, который уже никому ничего не скажет. И замели следы- видеорегистратор выдернут с корнем. Это пока все. Ищем, но…
Я кивнула
– Эта мразь убила не двоих, а троих, считая маму. Нужно обязательно найти, Макс.
– Найдём.
Я кивнула, доверяясь Максимилиану, ведь больше в этом мире, мне некому довериться.
Мы потихоньку привыкали жить с болью в сердце. Дом, в котором всегда было много смеха, сейчас затих. Не слышно маминых мурлыканий и ее звонкого смеха, я до сих пор не смогла зайти в ее лабораторию и не знаю, смогу ли когда либо. Папа никогда не распахнет дверь, не скажет- семья, не улыбнется хитро и не засмеётся, глядя на маму. Наши искорки ушли навсегда, забрав с собой нашу радость и части нашей души.
