Лена Фликей
Дикая кровь
Глава 3
Когда процессия, возглавляемая рыжими проводниками, добралась до Дома на Скале, солнце почти зашло.
– Гляди скорее, – сказал герцог, отодвинув шторку на окошке, – Солнце садится и в этот час замок особенно хорош.
Лора прильнула к окну, но в первый миг не увидела никакого замка, лишь темные силуэты острых, как заточенные наконечники стрел гор, освещенные красным, закатным солнцем, да дорогу, петляющую среди камней и низких деревьев, растущих по обочине. И лишь приглядевшись, она поняла, о чем говорит герцог: то, что она приняла за острую макушку одной из скал, на самом деле оказалось шпилем единственной сторожевой башки замка. Теперь-то Лора увидела его весь: он словно зуб, торчал из белой скалы. Построенный из светлого камня и сокрытый среди деревьев и кустов – Дом на Скале, почти полностью сливался с ландшафтом. Видно это было крайне надежное укрепление, он стоял одной стороной на обрыве, а с другой к нему вел единственный каменный мост, который наверняка охранялся стражей и ни один враг, разве что научился бы летать, не смог бы попасть внутрь, без приглашения.
На фоне багряного, как осенний лес, заката, Дом на Скале и правда, был чрезвычайно красив, словно ненастоящий, созданный волей Богов или чьим-то бурным воображением.
– Он кажется таким маленьким, будто игрушечным, – произнесла Лора, не отводя взгляда от замка.
–Так и есть, – согласился Вольф. – В сравнении с замком Тотенвальда, Дом на Скале крохотный, всего два жилых этажа и одна башня. Хотя у Айрис все довольно скромное и почти нет слуг: только кухарка, камердинер, и небольшой замковый гарнизон, но кажется, её это полностью устраивает.
– Как же они справляются? – Лора поглядела на Вольфа с изумлением, за месяцы, проведённые в замке, она видела, как много нужно слуг, чтобы обеспечить комфорт благородным господам.
– С помощью мальчиков, – ответил Вольф и тут же объяснил: – Я говорю о моих племянниках. Их отец считает, что сыновья должны уметь делать все руками и не бояться грязной работы. Горцы своеобразный народ, Лорелей, – он пожал плечами, – и мне нужна их помощь.
Они пересекли мост уже в сумерках и въехали в ворота замка. Их встретили хмурые стражники, облаченные в шерстяные плащи и плоские шлемы, похожие на перевернутые миски и проводили через ворота в пустой внутренний двор, освещаемый лишь парой факелов. Архитектура Дома на Скале сильно отличалась от всего того, что Лора привыкла видеть раньше. Двор неправильной формы пересекали бесконечный каменные коридоры и арки, создавая иллюзию настоящего лабиринта. Острые крыши, скошенные и конической формы тот тут, то там поднимались к темнеющим небесам, на шпилях, венчающих самые высокие из них, развевались флаги: Вайсберга с изображением овцы, на фоне гор.
Лора вышла из кареты и с любопытством оглядывалась по сторонам. Белые снаружи, изнутри стены замка были выложены красным кирпичом, а окна казались узкими бойницами. Она знала, что это делается для сохранения тепла. Сейчас, в конце осени, после заката в горах становилось невыносимо холодно: ледяной ветер пронизывал до костей, и хотелось скорее укрыться от него в теплом помещении. Из тени одной из арок к ним шагнула крупная простоволосая женщина. Лора вздрогнула и попятилась, но Вольф, поймал её за локоть и удержал. Незнакомка сделала шаг к свету и Лорелей поняла, что ошиблась, перед ней стоял мужчина. Он был одет в просторную длинную рубаху, закрывающую бедра, меховую жилетку и шерстяные штаны. Его вьющиеся волосы цвета ржавчины свободно падали на плечи, зато борода была заплетена в толстую косу, и украшена серебряными кольцами, согласно местным обычаям.
– Рад увидеть вас вновь, ваша светлость, – мужчина учтиво поклонился. – Добрых вам дней и жарких ночей.
– И тебе, Григор, пускай не иссекает сила твоего духа и дарует всем свет, – отозвался Вольф, видно произнося слова ритуального приветствия, принятого у горцев.
– Позвольте проводить вас, – Григор широким жестом указал на замок. – Её светлость и князь ожидают.
– Ну что же, не будем заставлять их ждать, – кивнул Вольф и взяв Лору под руку пошел вслед за проводником.
Лора быстро оглянулась и встретилась взглядом с Дедриком. Сенешаль шел за ними следом, бесшумно ступая по камням, а заметив её, взгляд чуть улыбнулся.
Внутри замок так же напоминал лабиринт: бесконечные лестницы, петляющие коридоры, арки, стенные ниши, занавешенные портьерами. Мрачное каменное строение навевало мысли о подземных темницах и вечном заточении. Но когда Григор привел их, наконец в трапезную, как он сам назвал это место, и распахнул перед гостями резную двухстворчатую дверь, Лора с удивлением увидела просторный зал, ярко освещенный множеством свечей, с круглым столом в центре. В камне горел огонь, стол был накрыт к ужину, а хозяева – леди Айрис и её супруг приветливо поднялись навстречу.
– Добрых тебе дней и жарких ночей, брат, – Айрис взяла Вольфа за руки. – Рада что вы успели до темноты, последние месяцы в окрестностях лютуют волки и ездит ночами стало очень опасно.
– Айрис, князь, пускай не иссекает сила вашего духа и дарует всем свет, – Вольф кивнул Давиду, – Благодарю за гостеприимство. Мы специально заночевали в Марке чтобы попасть в Дом на скале до заката, правда я больше опасался за кучера, он не привык ездить по столь узким серпантинам, а карета на поворотах не так устойчива, как хотелось бы.
– Не скромничай, все знают, что твоя карета – произведение искусства и во всем королевстве не сыскать лучше, – Айрис отпустила брата и улыбнулась Лоре: – Рада приветствовать вас, Лорелей, в нашем доме. Надеюсь вам тут будет удобно, – она заметила Дедрика и обратилась к нему: – Как твое здоровье, Диди?
– Благодаря милости князя, – Диди поклонился Давиду. – Я чувствую себя как юноша.
– Тебе следует благодарить не меня, а магию источника. – скромно отозвался Давид, приглаживая бороду. – Я исполнил роль проводника, но в любом случае рад, что смог помочь. А теперь позвольте пригласить вас за стол, чтобы разделить с нами скромный ужин.
Когда гости расселись Давид наклонился, поднял крышку с самой большого блюда и сказал:
– Угощайтесь. Пряный пшённый суп в тыкве с мясом барашка, в ветреную ночь он отлично согревает и дает силы.
Лора с удивлением взглянула на гигантскую тыкву со срезанной верхушкой внутри наполненную густой жидкостью, источающий остро-сладкий аромат
– И конечно домашнее вино, – Айрис поднялась, и сама стала разливать гостям терпко-пахнущий напиток из глиняного кувшина. – Я попросила подогреть его со специями, как ты любишь Вольф.
– О, не стоило так утруждаться, сестра, – герцог подвинул к ней кубок. – Я мог бы обойтись и простой водой.
– Ну что вы герцог, как можно, – воскликнул Давид, накладывая себе полную миску густой тыквенной похлебки. – Мы ведь не дикари. К тому же это вино мы заготавливали вместе с сыновьями, из дикого винограда, растущего в горах. Угостить им вас и вашу прекрасную невесту большая честь.
Горский князь бросил короткий взгляд на Лору, и ей показалось, что в темных глазах Давида промелькнуло неодобрение.
Говорили за столом о светских пустяках, тщательно избегая политики и Лорелей, которая сначала настороженно прислушиваясь к каждому слову, и боялась рта раскрыть, расслабилась и с удовольствием принимала участие в общем разговоре. К тому же от неё почти ничего не требовалось, лишь вовремя кивать и задавать наводящие вопросы. Князь Давид с горячим азартом рассказывал ей о красотах своего края и некоторых национальных особенностях. Сразу было видно, что его любовь к Вайсбергу, народу и горским традициям искренна. А еще Лора постоянно замечала, с какой нежностью он смотрит на жену, изредка касается её руки, подливает вино, накладывает Айрис лучшие куски. Да и сама герцогиня принимала эти знаки внимания с такой теплотой. Глядя на них Лора не сомневалась: горцы ни за что не позволят изгнать возлюбленную князя и Диди напрасно на это рассчитывает, но кажется он и сам это понимал, внимательно наблюдая за хозяевами.
После плотного ужина состоявшего всего из четырех блюд, но зато таких, что каждым можно было наесться до отвала, хозяева замка предложили проводить гостей в их покои. Никто не возражал. У Лоры слипались веки, и она была счастлива добраться до постели. Айрис проводила Лору в женскую часть замка, здесь строго блюли традиции предков и покои мужчин и женщин располагались на разных этажах, пожелала спокойного сна и удалилась.
Комната поразила Лору своим богатым убранством: каменные стены, украшенные гобеленами; резные карнизы; барельефы, изображающие незнакомых богов; камин, в котором пылал жаркий огонь; просторная кровать, покрытая шелковым покрывалом с кистями, свисающими до самого пола; высокий потолок украшенный росписью, имитирующей ночное небо. Лорелей опасливо шагнула внутрь и замерла на пороге. Сундук с её вещами уже стоял у стены, дожидаясь хозяйку. Она вспомнила слова Вольфа, о том, что в замке почти нет прислуги. Но кто же тогда принес сюда её вещи и разжег камин?
В просторной ванной её уже дожидались несколько ведер горячей воды, а на табурете лежало полотенце с вышитым на нём гербом Вайсберга.
Лора некоторое время бродила по огромной спальне, с любопытством разглядывая дивные гобелены и украшения, после стянула платье и направилась в ванную. Помывшись она вернулась в комнату и забралась в постель, погасив по дороге свечи в канделябре.
Под покрывалом обнаружилось белоснежной белье и одеяло из овечьей шерсти, колючее как трехдневная мужская щетина, но зато очень теплое – что в холодные ночи было особенно важно. Лорелей с удовольствием растянулась на мягкой перине и закрыла глаза. Она была уверена, стоит только голове коснуться подушки, как бог сна Трамм заберет её в свои чертоги, но не тут-то было. Снаружи доносились незнакомые и оттого тревожные звуки: голоса ночных птиц, шелест ветвей, завывания ветра, глухой перезвон далеких колокольчиков, по потолку скользили пугающие тени, и уснуть не удавалось.
Через час с небольшим Лора, измучавшись, встала, подошла к окну и выглянула наружу. Чистое небо было густо усыпано звездами, вдали виднелись черные силуэты гор, а над ними стояла абсолютно круглая, огромная желтая луна. С трудом распахнув створки, Лора вдохнула зябкий ночной воздух. Мелодичный перезвон колокольчиков стал сильнее. Лорелей с любопытством высунулась наружу, что может издавать такие звуки, тут, в горах, где ничего поблизости?
Её окна выходили на обрыв, на самом краю Лорелей разглядела полукруглую беседку, увитую плющом. Плотные кожистые листья плясали на ветру, словно приглашая Лорелей заглянуть внутрь. И, кажется, звук колокольчиков шел тоже оттуда. Она заметила движение – в беседке кто-то сидел. С такого расстояния разглядеть человека было невозможно, но почему-то Лоре показалось, что она уловила знакомый пряный аромат. Неужели Дедрик, мучаясь без сна, вышел на ночную прогулку? Ей страстно захотелось спуститься вниз и поговорить с ним.
Лора заперла окно, переоделась в теплое шерстяное платье, накинула сверху дорожный плащ с капюшоном и выскользнула из спальни.
На заднем дворе, куда она вышла по черной лестнице, порыв ледяного ветра чуть не сбил её с ног, сорвал капюшон, растрепал неплотно завязанные волосы. Лора запахнула плащ, мгновение помедлила на пороге, размышляя, не повернуть ли обратно, но все же двинулась в сторону беседки.
Дорожка, ведущая к обрыву, посыпанная мелкой каменной крошкой, выдала её, еще до того, как она поняла, что ошиблась. В беседке сидел не Дедрик, а князь Давид и при её приближении он поднялся и шагнул из тени на свет.
– Лорелей, какой неожиданный сюрприз, – князь чуть поклонился: – Что привело вас сюда в столь поздний час?
– О, я…– Лора запнулась, не зная, как объяснить свое появление, и князь тут же помог:
– Не могли уснуть?
– Да, мне не спится.
– Ночь полной Селены, – князь пожал плечами. – Для вас это, насколько мне известно, обычное явление.
– Для нас? – Лора испуганно взглянула на князя.
– Для тех, кто владеет анимагией, – легкая улыбка тронула его губы. – Вольф сказал мне, что вы потеряли память, но такие вещи, наверное, не забываются, – он отступил от входа в беседку и сделал приглашающий жест рукой: – Проходите, внутри ветер чувствуется не так сильно.
– О, нет что вы, не буду мешать, мне не…
– Бросьте, – перебил Давид, и скривился, – К чему эти светские условности. Я буду рад вашей компании, одному в ночи тоскливо.
После такого приглашения отказаться было бы невежливо, Лорелей кивнула и шагнула внутрь. Князь не солгал, ледяной ветер почти не проникал сквозь густые переплетения толстых стеблей лианы, и она с облегчением стянула с головы капюшон, а потом, оглядевшись, присела на краешек одной из деревянных скамеек.
Давид окинул её задумчивым взглядом и уселся рядом, положив локти на колени. С этой точки взору открывался вид на горы, залитые молочно-белым светом и небо, по которому с невероятной скоростью проносились рваные полупрозрачные облака, похожие на паутину. Здесь, на обрыве воздух пах снегом и хвоей, и Лора с наслаждением втягивала его полной грудью.
Князь прокашлялся и спросил:
– Когда назначена ваша с герцогом свадьба?
– На Замхейн, – ответила Лора и покосилась на Давида, но он даже головы к ней не повернул, так и смотрел куда-то вдаль. В профиль князь был похож на одну из тех птиц, что селятся высоко в горах, с большим загнутым книзу клювом и тонкой шеей, без оперения.
– Замхейн, – задумчиво повторил он. – Странный выбор, это ведь праздник мертвых. Никогда не слышал, чтобы свадебные обряды проводили в этот день, – он внезапно повернулся к Лорелей всем корпусом и спросил: – А вы знаете почему?
Лора вздрогнула и помотала головой, хотя прекрасно знала ответ. В их деревне верили, что в Замхейн нельзя начинать никаких дел, это единственная ночь, когда боги спят и истончается граница между верхним и нижним мирами, а значит духи могу помешать любому начинанию. Но сказать об этом по понятным причинам Лора не могла.
– Свадебный обряд – таинство магии, жрец заключает его между двумя смертными, призывая в свидетели богов, а в Замхейн боги террианцев особенно слабы, ведь эта ночь принадлежит нежити, колдунам и духам. Хотя, если вы и правда часть Стаи, тогда в этом может быть сакральный смысл.
– Я не помню ничего из прошлого. – она отвела глаза. – И потому не чувствую себя частью чего-то. Кроме амулета у меня нет ничего, что связывало бы меня с анимагами.
– Печально такое слышать, Лорелей, – Давид тяжело вздохнул. – Быть частью общины – важно. Мы – народ Вайсберга, знаем это как никто другой и потому храним традиции предков. Наши дети с пеленок знают, как важно быть частью клана и гордятся собственным происхождением. Что бы там не говорил король Генрих, – он поморщился. – Но мы знаем кто мы есть и ни один правитель не убедит нас в том, что мы недостойны породниться с его потомками.
– Я с вами совершенно согласна – она сцепила пальцы в замок: – И насколько вы видите, герцог Вольф тоже.
– О да, – он улыбнулся. – Мы с Айрис были счастливы узнать, что Вольф наконец избавился от своей безумной идеи воскресить Равенну и нашёл себе достойную невесту.
– Просите, что он собирался сделать?.. – она поглядела на князя с изумлением. – Воскресить?..
– Да, это звучит довольно необычно, но я почти уверен, что до вашего появления он подумывал об этом.
– С чего вы взяли? Это же невозможно! – Лора вспомнила с какой болью Вольф говорил о погибшей супруге. – Вернуться из верхних садов Трамма можно лишь переродившись на древе жизни и никак иначе.
– Вы хорошо изучили религию террианцев, Лорелей, – Давид пригладил бороду, не отводя от неё пристального взгляда темных глаз. – Всё верно, но есть один способ, и анимаги пользуются им много сотен лет. Возможно вам об этом никто не рассказывал, но правитель вашего народа и десять членов совета каждые тридцать-сорок лет проводят обряд переселения души в новое молодое тело. Это возможно лишь благодаря их сильной магии. Колдуны могут удерживать душу в этом мире и заключать её в специальные хранилища. Если помните я рассказывал об этом на бале в замке Вольфа. Амулеты, один из таких вы носите на шее, предназначены для того, чтобы сохранять душу умершего. А после, с помощью обряда её можно извлечь и поместить в живого человека. Правда я не знаю, как точно это происходит и что для этого нужно, но Древние Колдуны знают способы. У меня есть повод предполагать, что именно это и сделал Вольф с Равенной, заключил её душу в артефакт чтобы в будущем вернуть супругу к жизни.
– Но как? В королевстве давно нет анимагов, сам Вольф и убил их всех?
– Не всех, – Давид хитро прищурился. – Придворная ведьма появилась при дворе Генриха еще до того, как он объявил анимагов вне закона.
– Вы хотите сказать, что он собирается использовать меня в качестве сосуда души для своей супруги? – она глядела на князя широко распахнув глаза.
Князь молча разглядывал её, а потом сказал:
– Мы с Айрис думаем, что всё как раз наоборот. Нельзя не заметить, как Вольф привязан к вам, тогда во дворце Флана, после покушения, когда вы захворали, он не отходил от вас ни на шаг. Все заметили, как сильно герцог изменился: стал мягче, добрее, сдержанней. И в этом ваша заслуга.
– Вы считаете он любит меня?
– А вы сомневаетесь? – произнес Давид с мягкой улыбкой.
– Нет, конечно, – поспешно ответила она. – Я уверена в его чувствах.
– А в своих? – он чуть склонил голову к плечу. – Вы любите его, Лорелей?
– Да, я его люблю, – солгала Лора.
– В таком случае мы полностью поддержим ваш союз, и Вольф получит то что хочет, но только после рождения первенца. Мы должны быть уверены, что он не вернётся к своей затее и не станет воскрешать Равенну.
– Причём тут первенец?
– Ах, да, у переселения душ есть один побочный эффект, тот кто идет на такое лишается возможность продолжать свой род. После обряда зачать потомство невозможно – это цена магии, она всегда что-то забирает взамен.
Лора молчала ошарашенная словами Давида. Дедрик предупреждал её о задумке Вольфа, но он решил, что герцог собирается породнится с высокородными анимагами, а оказалось ему нужен сосуд души для его мертвой супруги. И она должна была стать им.
– Я вижу, что напугал вас, – князь чуть коснулся рукава её платья. – Похоже вы не настолько уверены в любви своего избранника?
– Нет, дело не в этом, я уверена, – она поспешно покачала головой. – Просто мне сложно представить, что я могу быть частью народа, который обладает такой силой, чтобы жить вечно.
– Именно потому что силы их были безграничны Карл Первый и изгнал анимагов из королевства. Он не смог бы мирно сосуществовать с ними так же как делал это с остальными народами. Но сейчас, когда положение такое шаткое, было бы неплохо если бы анимаги нашли способ вернуться.
– Зачем? Разве это не опасно? – она уже спрашивала об этом у Диди, но сейчас хотела знать мнение князя.
– Разделив власть Генрих сделал только хуже, и боюсь, что нам недостаточно своих сил чтобы остановить грядущую войду и кровопролитие, Лорелей, – он помрачнел. – Мы с Айрис готовы пойти на все, лишь бы не допустить подобного, но, к сожалению, всё идёт к тому что нам придется выбирать сторону в этом конфликте.
– И к какой стороне вы склоняетесь?
– Раз вы и ваш жених здесь, думаю ответ очевиден, – он сдержанно улыбнулся и поднялся. – А теперь, прошу меня простить, но я вынужден вернуться в свои покои. Утром запланировано много встреч.
– Благодарю вас за разговор, я тоже пойду спать, становиться холодно, – Лора тоже встала, и первая протянула князю ладонь. Она знала, что рукопожатием обменивались лишь мужчины, закрепляя сделки, но ей показалось, что сейчас этот жест будет уместным. Давид, не раздумывая пожал ей руку и улыбнулся.
– Спокойной ночи Лорелей, – сказал он: – Надеюсь, вы простите меня, за то, что я не пойду провожать вас до дверей. Я не хотел бы без нужды показываться на женском этаже.
–Я все понимаю, – Лора высвободила руку и теперь поклонилась согласно этикету: – Доброй ночи, князь.
Глава 4
Следующие два дня оказались такими насыщенными, что к ночи Лорелей едва хватало сил, чтобы добраться до своей комнаты и рухнуть на постель без сил, и потому у неё не находилось времени обсудить то, что она узнала с Дедриком. К тому же делать это здесь было опасно, Дом на Скале оказался таким крохотным, что найти уединенный уголок было непосильной задачей. Сыновья герцогини, одиннадцатилетние Алан и Юэн лишь только их познакомили с Лорелей заявили, что они её лучшие друзья и не отходили ни на шаг, опекая словно она была их дамой сердца. Впрочем, Лора ничуть не сердилась на мальчиков, они были очаровательны в своей попытке подражать взрослым, а их доброта отогревала сердце и напоминала о собственных младших сестрах, таких же непосредственных и ласковых. Лора с радостью проводила с мальчиками время и слушала их восторженные рассказы о чудесах горного края. Близнецы – рыжеволосые как отец, похожие друг на друга как два лисенка, тонкими чертами лица едва уловимо напоминали мать, но в отличие от крепкой и пышногрудой Айрис, были худощавы, в князя. Но уже сейчас под нежным детским пушком, покрывающим щеки, проглядывали будущие мужчины, статные и красивые, истинные властители Вайсберга.
В первый же день князь пригласил гостей на небольшую конную прогулку по окрестностям. До заката они побывали в нескольких горских деревнях, где для высокородных гостей устраивали настоящий пир, а после показывали представления с музыкой, выступлением факиров, фокусников и комедийных лицедеев. Лорелей никогда раньше не бывала на театральных представлениях и приходила в восторг от ярких костюмов артистов и их задорных танцев. Вольф же, кажется, остался недоволен дерзким репертуаром, ведь в пьесах высмеивали пороки аристократии и это, судя по всему, пришлось ему не по душе. Он явно недолюбливал горский народ, так крепко держащийся за традиции, поклоняющийся своим собственным богам и ни во что не ставящий родовую власть семьи захватчиков. Теперь-то Лора понимала, для коренных жителей Тетра-Терра король Карл Первый был чужаком, пришедшим чтобы поработать их, а вовсе не спасителем, как его выставляли в книгах.
На второй день на завтраке Вольф впервые заговорил о делах и Лора узнала, что он, как и сказал Диди, ищет военной помощи. Айрис согласилась собрать совет старейшин, но для этого ей требовалось несколько дней и их было решено провести с пользой для гостей. Во второй день князь устроил шуточные состязания по стрельбе из лука и фехтованию на деревянных саблях, в которых участвовали все, включая герцогиню и Лорелей. К удивлению Лоры Айрис, владела оружием ничуть не хуже брата, и с ловкостью победила крупного Григора, который, несмотря на мышцы фехтовал довольно посредственно. Самой Лоре по силам было разве что одолеть маленьких княжичей, да и то она подозревала что мальчики поддавались ей, чтобы порадовать. После состязаний утроили награждение. Дедрик, который победил всех в фехтовании получил орден, правда не настоящий, а сделанный Юэном из дерева и кожи, а Лора удостоилась поощрительного приза – бокала подогретого вина, который преподнёс ей сам князь. После все отправились на ужин, где подавали жареного барашка на вертеле, ячневую кашу с маринованной сладкой репой, пироги с козьим сыром и пряными травами и вкуснейший компот из местных кислых ягод, которых Лора никогда до этого не пробовала. За столом все шутили и улыбались друг другу, потом близнецы пели песни на языке горцев, а их отец подыгрывал им на зурне деревянной дудке, расширяющейся к концу. Когда стемнело хозяева зажгли камин и отодвинув стол к стене устроили танцы. Григор принес круглый музыкальный инструмент со струнами, на котором умело играл смычком и вместе с князем Давидом они смогли наполнить трапезную чудесной музыкой, под которую лихо отплясывали все, включая Айрис, молодых княжичей и Дедрика. В отличие от придворных танцев эти, простые, разбитные, давались Лоре легко, и она кружилась по залу ощущая себя на своем месте. Ближе к полуночи все разошлись по спальням. День вышел таким светлым и радостным, что Лора даже начала забывать зачем они здесь, и ложилась спать с теплом на сердце и улыбкой на губах, чего давно уже не бывало.
Когда на следующее утро Давид предложил отправиться всем в Зильберхорн и заночевать внизу, в их летнем доме, Лорелей была рада согласиться, еще не подозревая что боги готовят ей очередное испытание. Выехали сразу после завтрака. Княжичи упросили взрослых позволить Лорелей ехать вместе с ними в открытой повозке, а их родителям занять место в карете с Вольфом. Сама Лора была рада такой рокировке, ей хотелось подольше оставаться рядом с мальчиками, ведь они не давали времени подумать о дурном и всё время втягивали её в разговоры и словесные игры. Дедрик ехал рядом и изредка Лора ловила на себе его любопытный взгляд, кажется его удивляло, что она может быть такой веселой и беззаботной.
День стоял теплый, ясный. Через час с небольшим они спустились на равнину. По еще неубранным полям вдоль дороги гулял ветер и колыхал пожелтевшие травы, укрывая путников, словно шалью тонкими ароматами поздней осени. Колеса повозки мирно поскрипывали, Григор вел лошадей уверено, но неспешно. Мальчики, сидя по обе стороны от Лоры на деревянной скамье на дне повозки, не скрывали радости от путешествия. Они наперебой рассказывали Лорелей о том, как весело проводили лето в этих краях: рыбалке, сборе ягод и ратных играх, которые их отец устраивал на праздник середины лета. Все это было Лоре знакомо, и напоминало прошлую жизнь, безвозвратно утерянную и от того позолоченную ностальгией. Ей хотелось верить, что её детство в деревне лесорубов прошло в любви и радостях, а отец не был с ней жесток. Этот самообман тешил сердце, и она позволяла себе нырнуть в него, и утонуть в омутах воображения.
Вскоре впереди показались первые дома ремесленников, все как один из белого камня с острыми крышами из рыжей речной глины. В отличие от деревни, где выросла Лорелей, тут почти не было огородов, во дворах за заборами паслись: куры, утки, гуси, кое-где встречались собаки, играли дети. Из домов выходили женщины, одетые в простые платья, с огненными волосами, убранными в причудливые толстые косы, и провожали их взглядами, а заметив близнецов в открытой повозке приветливо махали им руками.
– Вот дом Марты, она была замужем за местным кузнецом, – рассказывал кудрявый рыжеволосый Юэн указывая на двухэтажное строение за частоколом. – У неё сын старше нас на три года и две дочери, когда мы были детьми то играли вместе в криданки11 и очень дружили. Я даже хотел жениться на младшей сестре, она такая смешливая, почти как ты, Лора.
– Вовсе я и не смешливая, это вы очень веселые, – она потрепала мальчика по мягким как шёлк волосам. Он зажмурился словно котенок и выскользнул из-под её руки. – А почему «хотел», больше не хочешь?
Юэн внезапно погрустнел и сник, опустив голову, рыжие кудри упали на высокий лоб. За него ответил брат:
– Их отец погиб на охоте полгода назад и Анну продали в соседний клан, так что она станет женой их будущего старосты.
– Продали? – Лора вскинула голову и поглядела в ореховые глаза Алана. Боги дали мальчикам одно лицо на двоих, да только у старшего глаза были карие, темные как у Давида, а у младшего цвета фундука, с золотыми прожилками. – Но сколько ей было лет?
– Десять, – ответил княжич, – А жениху четырнадцать.
– Не рано ли для женитьбы? – даже четырнадцатилетняя Элли казалась ей ребенком, а уж что говорить о девочке десяти лет, у которой еще и кровь не шла.
– Свадебный обряд проведут только через пять лет, – объяснил Алан. – Но её отдали раньше. Так принято при межклановых браках. Она будет жить в женском доме. А сестры жениха обучат Анну всем премудростям, магии клана неясытей и тому как следует почитать их богиню.
– Богиню? Разве вы не поклоняетесь богу Ха-Ши? – она вспомнила недавний рассказ Давида и изображение грозного воина с головой льва на гобелене в каминном зале Дома на Скале.
– У каждого клана свои традиции и боги, – Алан запустил руку в волосы и привычным жестом откинул их назад. – Хотя все горцы подчиняются нашему отцу, а значит почитают Ха-Ши.
– Ты хочешь сказать – матери? – уточнила Лора.
– И матери тоже, – снова вступил в разговор Юэн. – Но всё же отец главнее, он ведь старейшина клана белой рыси, и сын ведуна Юэна Блистательного, в честь которого меня и назвали. Без ведома отца никто не заключил бы брачной сделки и если бы он попросил, то Анну бы оставили в нашем клане.
– Почему же он этого не сделал? Мне казалось он очень любит тебя.
– Конечно любит, но я должен женится на дочери старейшины клана кондоров Йонетте, – мальчик тяжело вздохнул и с тоской оглянулся на удаляющийся дом его подруги, – это будет полезно для Вайсберга. На следующий год ей исполнится десять, её заберут из семьи и поселят в женской части Дома на Скале. Я старший, хоть и на пару минут, но на мне лежит большая ответственность, – Юэн приосанился и стал очень похож на своего отца.
– Я понимаю, быть старшим непросто, – кивнула Лора, и в последний момент одернула себя, чтобы не сказать, что тоже старшая среди сестер. Юэн совсем не по-детски усмехнулся, и ненадолго умолк. Видно разговор опечалил его.
Правда, когда на горизонте показались окраины города Юэн вновь вернулся к рассказам о родном крае и том, что их ждёт в Зильберхорне. Из двух братьев он был самым говорливым.
– Тут поблизости серебряные шахты отца, а в городе лучший рынок серебра в крае. Сюда съезжаются умелые мастеровые со всего королевства, чтобы стать подмастерьями наших ювелиров. Вот посмотри какая тонкая работа, – он вытащил из-под ворота рубахи амулет на плетеной цепочке изображающий голову рыси в злобном оскале. – Так умеют только тут.
– У меня тоже такой есть, – Алан вытащил свой из-под рубахи. – А когда Юэн займет место отца у него будет другой, еще краше.
– Это не просто украшение, – понизив голос сказал Юэн и спрятал амулет обратно под рубаху. – Он усиливает нашу природную магию. Клан белой рыси может видеть ближайшее будущее, потому мы и правим всеми народами Вайсберга.
Амулеты и правда были хороши, рысь выглядела как настоящая, а глаза, украшенные крохотными зелеными камнями, играли на солнце словно живые.
– Ты можешь видеть будущее? – удивилась Лора, она никогда не слышала о подобном.
– Я ещё не прошел обряд инициации, так что пока нет. Отец может. Но это не так просто, для этого нужно проводить специальный ритуал на празднике…
– Нам нельзя об этом говорить с чужими, – одернул его брат, пихнув в бок.
