Лена Фликей
Дикая кровь
– Это глупо, понимаешь?! Ты рискуешь потерять его расположение! –бархатный тембр Флана было сложно спутать с кем-то еще.
– Плевать мне на его расположение, – резкий мальчишеский голос принадлежал Эриху.
– Нам нужна его дружба! – с нажимом выговорил Флан. – Большая удача что он пригласил тебя, после того что ты ему наговорил на похоронах.
– Вольф – козёл и виновен в том, что случилось с моей сестрой и ты это знаешь не хуже моего.
– Он влиятельный козёл, так что будь любезен угождать его прихотям и не гадить на его территории.
Лора прибавила шагу и двинулась прочь, ей вовсе не хотелось подслушивать чужие разговоры, а уж тем более, когда они касались герцога. Она помнила, из слов Диди, что до покушения Вольф избегал общения с братом покойной супруги, но она понятия не имела почему. Сейчас же кое-что прояснялось. Видно суровый мальчик не смог удержать гнев в узде и наговорил Вольфу гадостей, после чего был отлучен от его дома и вернулся в Фейремир. Лора не знала почему Флану так важно чтобы Эрих сохранил дружбу его брата, но она мало что смыслила в придворных делах, потому выбросила всё из головы.
Тем же путем что и пришла сюда, Лора вернулась наверх и направилась к себе, но не успела ступить и пары шагов по коридору, как увидела: дверь покоев Вольфа медленно отворяется. Испугавшись Лора метнулась в назад, спряталась в неосвещенной стенной нише и затаилась. Она знала: герцог никогда не станет пользоваться лестницей для прислуги и пойдёт в противоположном направлении, только вот из спальни вышел вовсе не Вольф. В тусклом свете масляных светильников мелькнуло ярко-красное пятно и Лора с изумлением узнала Паолу. Женщина воровато огляделась по сторонам, а потом быстрыми шагами направилась прочь и вскоре скрылась за поворотом.
Лора вышла из укрытия, всё ещё не веря своим глазам. Паола оказалась еще и шлюхой. Не прошло и часа как она миловалась с Дедриком и вот уже выскальзывает из спальни герцога, а ведь казалось Вольф к ней совершенно равнодушен. И тут она вспомнила что сказал ей герцог, прежде чем они ушли. Он не собирался покидать бальный зал до полуночи и намеревался закончить важный разговор с сестрой. Так что же, Паола заставила его изменить планы?
Лора остановилась у дверей его спальни, огляделась, а потом тихонько постучала и прислушалась. Никто ей не ответил. Хозяина внутри не было. Что же тогда делала там леди Паола? Ей вспомнилось недавнее покушение и Лора похолодела. А что если любовница Дедрика задумала погубить Вольфа и подложила ему в кровать змею или подсыпала яда в питье? Но какое ей до этого дело? Лора не любит Вольфа и не хочет выходить за него замуж. Не это ли отличный шанс избавиться от навязанного жениха?
Несколько мгновение Лора в нерешительности мялась у порога, а потом толкнула дверь и вошла в полутемную спальню. Пускай она и не любит Вольфа, но он явно не заслуживает смерти, к тому же разгадав коварный замысел Паолы она сможет избавиться от неё раз и навсегда…
Глава 9
Она прошла пару шагов и замерла, привыкая к темноте. Здесь было душно, сильно пахло парфюмом герцога и немного дровами. В камине тлели угли, видно прислуга еще загодя натопила комнату и теперь тут стоял летний зной. Лора заметила пару свечей на подоконнике и с помощью лучины зажгла их, наполнив комнату теплым дрожащим светом.
Она огляделась. Лора ждала чего угодно: неприличной роскоши убранства, золота, драгоценных каменьев, шелков, картин, дорогих гобеленов, ковров ручной работы, но вместо этого обнаружила темное мрачное помещение со стенами, обшитыми деревянными панелями, каменным полом и минимумом мебели. Из украшений тут были только золоченые канделябры, да росписи сводов потолка, изображающие всем известную сцену из летописи: Карл Первый изгоняет из земель Тетра-Терра злобных анимагов – людей с головами волков.
Лору удивило, какой маленькой оказалась спальня Вольфа, покои Лорелей были просторнее, и в них помещалось многим больше мебели. Тут же у одной из стен, на небольшом возвышении ютилась постель, явно рассчитанная лишь на одного человека. В изножье кровати стояла низкая скамейка с мягким сиденьем из темно-синего бархата, почти вплотную к кровати располагалось кресло в той же цветовой гамме, рядом письменный стол, заваленный бумагами и стул за ним – самый обычный, деревянный. Напротив кровати висело высокое зеркало в резной раме, а на полу стоял огромный кованый сундук. Небольшая лесенка вела в ванную комнату, расположенную на возвышении и соединенную с покоями полукруглой аркой.
Зачем Паола заходила сюда? Лора втянула носом воздух, надеясь уловить следы горьких ядовитых трав или порошков, которые можно было подкинуть в камин, но ничего не уловила. Она внимательно осмотрела постель, подняла покрывало, одеяло, перетряхнула их, но ни змей, ни ядовитых насекомых не обнаружила. Не было тут и кувшинов с ночным питьем, в которое мерзавка могла подсыпать яду.
Лора обошла комнату, заглянула под табурет, осмотрела окно, подняла шкуру, лежавшую на полу у кровати. Даже в ванной побывала и передвинула пару ведер и тазов, ища под ними. Пусто. Неужели она ошиблась и Паола вовсе не желала зла Вольфу, а пришла чтобы поговорить, но не застав того в комнате ушла ни с чем? Нет, чушь. Если бы она хотела разговоров, то могла бы подойти к герцогу на балу, а она тайком явилась в его покои чтобы…
Она не могла понять зачем это Паоле и сколько не думала ничего не приходило в голову. Взгляд упал на сундук у стены. А что если змея в нём? Снаружи замка не было. Лора попыталась приподнять крышку, взявшись за неё двумя руками, но не тут-то было, она даже с места не сдвинулась. Лора перевела дух и попыталась снова, напрягая мышцы рук – но нет, крышка даже на миллиметр не сдвинулась, словно была приколочена к проклятому сундуку. Один из ногтей от усилия обломился и Лора зашипела от боли. Обкусив его зубами, она поднялась, зло пнула проклятый сундук носком сапога, и к её удивлению его часть ушла внутрь, раздался глухой щелчок. Лорелей вздрогнула и огляделась.
На противоположной стене, сразу за зеркалом распахнулась небольшая дверца. Тайник. Так вот что искала Паола, но нашла ли? Если так, то в нём она и могла спрятать что-то опасное для жизни герцога. Лора осторожно подошла к дверце и заглянула внутрь.
Внутри стояла кромешная темнота, Лорелей вернулась за свечой и взяв подсвечник осветила помещение. За потайной дверцей оказалась целая комната, по размеру не уступающая спальне. В центре её стоял круглый деревянный стол, а на нем лежала стопка аккуратно сложенных писем в прямоугольных белых конвертах. Она взяла первый, вытащила сложенный вчетверо листок и увидела, что он исписан неровным убористым почерком. Ей бы следовало убрать письмо в конверт и уйти отсюда, но любопытство пересилило. Лора поставила подсвечник на край стола, опустилась на краешек табурета, стоявшего тут же и принялась читать:
Милый Флан, я измучалась здесь без тебя и так скучаю, что хоть волком вой. Ты знаешь, как сильно моё чувство и потому мне невыносима сама мысль о том, что ребенок, растущий под сердцем, принадлежит ему, а не тебе. Старая ведьма сказала, что родится мальчик, и Вольф, услышав это, ликовал и приказал закатить очередной пир. Знал бы ты, как я ненавижу все эти северные приемы и балы. Я всё время возвращаюсь в памяти в те времена, когда мы, спрятавшись от всех на задней террасе дома моего отца, перемежали сладость поцелуев с горьковатым дымом наргиле, а Эрих караулил двери чтобы никто не вошёл и не нарушил наш покой. Мне так не хватает Фейремира, его теплых вечеров, стрекота цикад, заунывного крика горлинки по вечерам, шума ветра в саду за нашим домом, и жара твоих поцелуев на моих губах. И я никогда не прощу отца за то, что он выбрал не мои чувства, а собственную выгоду.
Но я не теряю надежду вернуться. Вольф сказал, что после родов позволит мне уехать домой и провести лето там, но он говорит это и отводит взгляд, а моя надежда тает с каждым днем. Приезжай сам, умоляю! Я не могу без тебя, моё сердце разрывается от мучительной тоски. Флан, любимый, я жду нашей встречи каждый день и молю богов, чтобы забрали Вольфа и вернули к тебе.
Твоя преданная и любящая Равви.
Лора изумленно глядела на исписанный листок. Оказывается, жена Вольфа любила его брата и судя по всему эти чувства были взаимны, но отец выдал её за Вольфа. Она понимала Равенну как никого другого и ощутила острую жалость к судьбе этой благородной ками. Она носила под сердцем ребенка от нелюбимого мужчины, да ещё и погибла от рук злодеев, которые покусились на честь беременной герцогини. Такой судьбы никому не пожелаешь. Но что же Флан? Почему он позволил забрать свою любимую и даже не попытался сражаться за неё?
Она аккуратно сложила листок и убрала назад в конверт. Нужно было уходить, пока её никто не застал здесь, но так хотелось узнать больше… Помедлив, Лора вытащила еще одно письмо из середины стопки и развернула. Тот же неряшливый почерк, только на этот раз текст оказался почти бессмысленным:
Когда солнце скрывается за облаками,
В моей спальне, из темных углов,
Выползают мрачные тени.
Невыносимо медленно умирают они.
Бьются в агонии,
Вырывая из груди собственные сердца.
Я плачу в голос и отворачиваюсь,
А когда снова поднимаю глаза
Вижу – зеркало.
Лора взяла другое письмо, но и в нём оказалась та же непонятная чушь:
Бьется сердце под сердцем
Все говорят – счастье.
Но разве можно радоваться голодному червю
Что поселился в твоем чреве?
Умру я, умрешь и ты.
Лора поспешно засунула листок на место и отложила письма. Ей тут же захотелось, как следует вымыть руки, чтобы избавиться от гадливого чувства, появившегося после прочтения. Не стоило ей лезть в тайник Вольфа, и уж точно не нужно было читать то, что ей не предназначалось. А через мгновение, повернувшись к двери, она поняла насколько была права. В узком дверном проеме кто-то стоял и смотрел прямо на неё…
От испуга она инстинктивно попятилась, врезалась задом в угол стола и задев подсвечник сшибла его на пол. Свечи погасли, запахло паленым и в каморке воцарилась кромешная темнота.
– Ты всё тут спалишь! – гневный окрик заставил её вздрогнуть. Она узнала голос Вольфа и похолодела от испуга.
– Простите, – прошептала она и попыталась наощупь найти упавший подсвечник, но ничего не выходило.
Требовалось время чтобы глаза привыкли к темноте, и она смогла бы различить хотя бы контуры предметов. Она обо что-то больно стукнулась головой, ахнула и перед глазами заплясали круги.
– Выйди оттуда! – приказал герцог и отступил от двери.
Лора послушно выбралась наружу и остановилась посреди спальни. Она не видела лица Вольфа, но ощущала волны гнева, идущие от него. Память услужливо подбросила воспоминание о казни Эсбена и страх глубже вонзил свои когти в сердце.
– Что ты там делала? – герцог подошёл вплотную и склонился к самому её лицу. Даже в темноте его глаза оставались льдистыми и холодными.
– Простите, – повторила она и залепетала: – Я случайно… Не нужно было заходить… Я боялась, что она подкинула вам яд… Не должна была тут быть… Я испугалась.
– Помолчи, – он покачал головой и взял Лору за плечи. – Ответь на первый вопрос: Что ты делала в моей спальне?
– Я хотела проверить… – начала она, но голос дрогнул и сорвался. Пальцы герцога ощутимо сжимали плечи и ей казалось он хочет раздавить её, словно насекомое.
– Проверить что? – он сжал сильнее, ноздри тонкого носа расширились от гнева.
– Мне больно, – она попыталась высвободиться и к её удивлению Вольф тут же отпустил.
– Прости, я не хотел, – он указал на кресло, за её спиной. – Сядь и расскажи всё, а я пока зажгу свечи, тут темно как в кротовой норе.
Пока он зажигал свечи Лора собиралась с мыслями и пыталась понять с чего следует начинать, но, когда Вольф уселся на табурет напротив, слова полились сами собой. Она рассказал всё, начиная с того что не смогла уснуть и решила прогуляться в саду и заканчивая письмами, что нашла в тайнике. Она умолчала лишь о Флане, Эрихе и их разговоре в саду, решив, что сейчас это не имеет значения. Вольф не перебивал, слушал внимательно и прожигал её взглядом, а когда Лора окончила и умолкла некоторое время не шевелился и задумчиво поглаживал гладко выбритый подбородок.
– С чего ты взяла что Паола хочет меня отравить? – наконец спросил он и поднялся.
– Я не знаю, – она пожала плечами, а потом честно призналась: – Она мне просто не нравится.
– Ясно, – он кивнул. – Но почему тогда ты не нашла меня или кого-то из стражи? Ты разбираешься в ядах?
– Нет, кажется, – она ощущала легкое головокружение, то ли после удара головой, то ли от испуга. – Я не подумала, простите.
– Хватит извиняться, – отмахнулся он и поморщился. – Ты уверена, что это была именно Паола, а не кто-то другой? Возможно горничная, которая пришла готовить постель или кто-то из гостей? В замке полно народа и может ты…
–Нет, я точно уверена. У неё примечательная внешность и волосы, – торопливо перебила она.
– Ну, хорошо. С этим я разберусь позже, – он протянул её руку. – Идем в мой кабинет, сейчас нужно решить, что нам с тобой делать. Ты узнала то, что я никогда не хотел выносить за пределы этой спальни.
– Вы меня казните, – она робко взялась за протянутую ладонь и поднялась ему навстречу.
– Это вряд ли, – он задумчиво покусывал губу. – Но и оставить это так я не могу. Насколько я понял, ты решила, что моя супруга и Флан были любовникам, так?
– Да, я подумала об этом.
– Потому я должен объяснить тебе всё с самого начла, мне не хочется, чтобы ты ненароком пустила грязные слухи или считала меня чудовищем, которые украл невесту у родного брата, – он взял её под руку и вместе с Лорой вышел из спальни.
Пока они спускались по лестнице на первый этаж, в его кабинет, Вольф не произнес ни слова. Лора тоже молчала, понимая, что любые оправдания сделают только хуже. Он не собирался её казнить, но она поступила плохо и скорее всего Вольф найдет другой способ наказать её за чрезмерное любопытство.
Прежде чем начать разговор он позвал слугу и попросил два бокала подогретого вина со специями, и когда его подали сел рядом с ней на диване и сделав глоток повернулся к Лоре вполоборота.
– Наверное мне следовало рассказать тебе это раньше, – начал он, покручивая в пальцах ножку бокала. Рубиновое вино источало теплый аромат корицы и гвоздики и Лора как заворожённая смотрела как оно колышется внутри узкого сосуда.
– Пей! – он кивнул на её бокал, который Лора держала в пальцах. – И хватит уже меня бояться, я не собираюсь причинять тебе вред, хотя и следовало бы выпороть тебя за то, что полезла куда не просят.
Она сделала маленький глоток и испуганно поглядела на него. Герцог усмехнулся.
– Не буду, сказал же. Ты и без того боишься меня так, что мне неловко перед слугами и роднёй, – отпив добрую половину из своего бокала он спросил: – Что ты знаешь о том, как погибла Равенна?
– Почти ничего, – солгала она, понимая, что, потеряв память никак не могла бы помнить события, произошедшие несколько лет назад.
– Верно, – он кивнул, – тебе неоткуда это знать, но, если спросишь любую из горничных они расскажут тебе страшную историю о злых разбойниках, которые влезли в башню и убили герцогиню. – Лицо Вольфа болезненно дрогнуло, и он отвернулся. – Только вот не было никаких разбойников.
Чтобы не выдать удивления Лора торопливо отпила вина и коротко кивнула.
– Но надо начинать намного раньше, иначе ты ничего не поймешь, – он допил до дна, поднялся, поставил пустой бокал на стол и принялся ходить по кабинету из угла в угол. – Отец Равенны одно время служил наместником короля на юге, в Фейремире. При моем отце королевство было разделено на четыре провинции, и в каждой правил свой наместник, впрочем, – он бросил на неё короткий взгляд. – Ты наверняка знаешь это из курса истинной истории.
– Да, ваша светлость, – согласилась она.
– Граф Курц часто приезжал в замок отца по делам связанным с торговлей хлопком и фруктами, и иногда брал с собой детей: Равенну и Эйриха. Нам, позволялось играть с ними и брать с собой на конные прогулки или кататься на лодках. Равенна уже тогда была хороша собой, и мы с братьями понимали, что в будущем она наверняка станет женой одного из нас. В королевстве не так много благородных родов, которые так или иначе не смешались с аборигенами и сохранили чистоту крови, а для отца это было очень важным., – он остановился у стола, и повернувшись к ней лицом продолжил: – Сама Равенна всегда была особо расположена к Флану, только вот он кажется не понимал этого. Он младше её на два года и в то время ему едва исполнилось десять, и вряд ли он думал о девочках. Но чем старше мы становились, тем заметнее была её влюбленность. Только вот сам Флан оставался холоден, даже в те года, когда мы проводили лето в южной резиденции и часто виделись в Равенной, он не проявлял к ней никакого интереса.
– По письму мне показалось что у них был роман до того, как вы поженились? – тихо проговорила Лора, и Вольф кивнул.
– Да, это выглядело именно так и потому я и разозлился в ту ночь, – он уселся на краешек стола. – Решил, что она и Флан были любовниками, но ошибся. Уже после её смерти мы поговорили с братом, и он уверил меня что никогда не был с ней близок. Она хотела любви Флана так сильно, что тронулась умом и уверилась в что между ними что-то есть.
Лора молча смотрела на него, перекатывая бокал в окоченевших пальцах. В кабинете было сыро, камин не горел, а через щели в окнах задувал промозглый осенний ветер, и она чувствовала, что даже кончик носа замерз. Лора порадовалась что не успела снять теплый плащ и сапожки, в бальных туфлях и тонком платье из шелка она давно бы окоченела и удивлялась почему Вольфу не холодно. Тонкий камзол и рубашка из шелка вряд ли так уж защищали от холода.
– Я любил Равенну, и не понимал, что она безумна, – нарушил тишину Вольф. – Когда отец умер и по праву наследия мне достались земли севера, ко мне приехал Курц и предложил взять его дочь в жёны. Я сразу согласился. Равенна всегда нравилась мне, к тому же я был не молод и давно пришло время женится. – Он повел плечами и уселся поудобнее. – До свадебной церемонии мы почти не общались, но, когда жрец застегнул на шее Равенны свадебный кулон она не выглядела несчастной. Да и после, в супружеской спальне… – герцог нервно растёр руками лицо. – По крайней мере первые месяцы после церемонии. А когда стало известно, что у неё будет ребенок всё изменилось. Равенна впадала в ярость по любому поводу, избивала слуг за мелкие провинности, гнала меня и не желала ночевать со мной в одной комнате. Я позволял ей делать всё что она хочет, решив, что это заскоки беременных, – он горько усмехнулся. – А потом нашёл это письмо, то самое что ты прочла. Она оставила его на видном месте, наверное, сама хотела, чтобы я увидел…
Он тяжело вздохнул и поглядел на Лору глазами полными боли. Никогда раньше она не видела его таким: ранимым, слабым и человечным.
– Я не знал, что делать и запер её в башне, а сам вместе с Диди отправился в Маркт, чтобы поговорить с Фланом, он был там по делам, связанным с покупкой леса, но на полпути остыл и понял, что поступил скверно. Равенна была на шестом месяце, а я заставлял её страдать и лишил свободы. Я развернул коня, а Дедрика послал за Фланом. Он должен был привести его в замок и втроем мы бы решили, что дальше делать. Я приехал глубокой ночью, и первым делом пошёл наверх, в башню. На обратном пути я даже придумал речь, полную благородства и великодушия, – он попытался улыбнуться, но лишь нервно дернул уголками губ. – Хотел пообещать ей свободу в обмен на наследника…
Он умолк и тяжело сглотнул. Лора глядела на него, не зная, что сказать. Она видела – воспоминания о погибшей жене доставляют ему боль и сердце её затопило жалостью к нему. Теперь Лора тоже знала каково это, любить человека, который холоден к тебе и знать о том, что есть кто-то кого он действительно любит.
Он рывком поднялся и подошёл вплотную, присел напротив Лоры на корточки и положил руки ей на бедра. Даже через шёлк юбки она ощущала какими холодными они были. Теперь их лица оказались на одном уровне.
– Я не хотел говорить тебе об этом, потому что ты итак меня боишься, – произнес он приглушенным голосом. – Равенна умерла по моей вине. Я не смог совладать с ревностью, не смог произнести всех тех слов, что приготовил. Вместо этого я накинулся на неё и назвал шлюхой, а когда она рассмеялась мне в лицо, ударил и угрожал повесить, после того как она родит малыша. Она выбросилась из окна у меня на глазах, а я даже не попытался её остановить, – он сжал губы в узкую полоску и пристально смотрел ей в глаза. Лора видела, как ему больно, и, хотя рассказ его звучал чудовищно, она по-прежнему чувствовала сострадание. Она положила руки поверх его ледяных ладоней и сказала:
– Даже если вы сделали что-то ужасное, Вольф, но раскаялись, то значит, что в будущем вы будете добрее и не станете повторять ошибок. Я боюсь вас, но то, что вы рассказали не заставит меня бояться больше. Напротив, теперь я чуть лучше понимаю вас, – он перехватил её руки и крепко сжал. – Мне очень жаль, что она убила себя, но это её выбор. Вы. Её. Не. Убивали.
Он мгновение размышлял, а потом поднялся, отпустив её ладони. На его лице застыла маска равнодушия, но Лора видела, как тяжело он дышит и понимала: герцог он далек от спокойствия. Поддавшись внезапному порыву, она встала и сделав к нему шаг обняла его. Его тело напряглось, он замер, а потом неожиданно горячо обнял её в ответ и уткнулся носом в макушку. Ей не была приятна его близость, но она больше не испытывала прежнего отвращения. Собственное милосердие сыграло с ней злую шутку, тот, кого она должна была ненавидеть вызывал сочувствие, и она искренне хотела ему помочь.
Вольф мягко отстранился и не встречаюсь с ней взглядом отошел к окну.
– Ступай к себе и ложись спать, – голос звучал непривычно хрипло. – Ты, наверное, устала за день.
– Спокойной ночи, Вольф. – она не стала спорить, ведь и правда валилась с ног от усталости.
– Спокойной ночи, Лорелей, – отозвался он не поворачиваясь.
Лора покинула его кабинет и прямиком пошла в спальню. Раздевшись без помощи горничной, она залезла под теплое одеяло и мгновенно провалилась в глубокий спокойный сон. Доброта, так внезапно пробудившаяся в её сердце, делала мир лучше, чем он был на самом деле и внушала уверенность, что всё как-нибудь образуется. Ведь там, где нет места ненависти и злобе, не может быть иначе…
