Ксения Игоревна Руднева
Семейный бизнес
Глава 11
Мужчины, как и обещали, явились утром, но вот что меня удивило, так это присутствие с ними сестры. Видимо не одна я с недавнего времени обречена все свободное время проводить под конвоем.
К моменту их прихода я уже успела встать и неторопливо позавтракать, так что врасплох меня гости не застали.
Регина с порога взяла на себя командование и, не дав мне проявить хоть чуточку гостеприимства, повела всех в кабинет. Но поскольку после плотного завтрака я была в миролюбивом настроении, не стала спорить и пристроилась в конце колонны.
– Наши действия? – кратко и по делу спросила Регина, усевшись за папин стол, как адмирал за командный пункт, мы с Егором оприходовали диван, а Алексей поставил стул посреди комнаты и оседлал его, не иначе как для того, чтобы вовремя разнять нас с Региной, если вдруг мы надумаем схлестнуться.
Глядя на сестру и ее манеру общения, я еще раз подивилась тому факту, что кто-то адекватный мог в нее влюбиться.
– Для начала давай я расскажу, что мы с Егором узнали по поводу официального расследования. И уже оттуда будем плясать. – мягко изменил направление беседы Алексей.
Регина, давая высочайшее добро, кивнула из-за стола.
– Итак, полиция собирается в самые кратчайшие сроки закрыть это дело в связи с отсутствием состава преступления как такового. В пользу этой версии говорят показания свидетелей о том, что, во-первых, поведение покойного за последние месяцы сильно изменилось – он стал рассеянным, забывчивым, с трудом концентрировался на чем-либо, курил чаще обычного. Особое внимание на все эти странности обратил его зам – Александр Михайлович Седых, то есть тот, с кем по работе наш покойник сталкивался чаще всего, да и вне работы являлся чуть ли не ближайшим товарищем. Во-вторых, имеются показания, что многие сотрудники уже давно в курсе безответной сердечной привязанности потерпевшего к Регине Аркадьевне. Не знаю, были ли вы в курсе. – обратился мужчина к предмету страсти Шуйского.
От этой новости Регинка аж выпрямилась струной в папином кресле.
– Какой еще привязанности! – возмутилась она своей причастности к делу. – У нас работают профессионалы, способные отделять личные пристрастия.
– К сожалению, доказательства, найденные при осмотре квартиры покойного, говорят об обратном. – продолжил Алексей. Среди личных вещей были найдены ваши фотографии в большом количестве, а также некоторые вещи, принадлежавшие предположительно вам. Осмелюсь предположить, Регина Аркадьевна, что вам еще предстоит беседа со следователем касательно найденных вещей, и вы с удивлением признаете, что многие из них считали давно утерянными, например, ключи от автомобиля той же модели, что и у вас, с золотым брелоком в виде буквы Р.
– Ой, так это же я дарила! – подпрыгнула я на диване.
– Дурдом какой-то. – припечатала сестрица, все еще не веря в собственное косвенное участие.
– И в-третьих, – продолжил свой доклад Алексей. – согласно свидетельским показаниям, а также записям с камер наблюдения, посторонних во время происшествия на территории завода и рядом с кабинетом покойного замечено не было. Все эти факты, плюс результаты вскрытия тела, которые показали, что уже некоторое время Шуйский употреблял синтетические наркотики или, говоря научным языком, каннабиноиды, позволяют полиции сделать вывод о передозировке, а уж умышленной или нет – неважно, главное, что его никто не заставлял, и закрыть это дело.
– Так это же для нас хорошо? Ну, что он сам? – не очень поняла я, зачем нам действовать дальше, если дело закрыто.
– Было бы хорошо, – поправил меня Алексей. – если бы это было действительно так. Но мы с Егором Станиславовичем, к сожалению, с выводами полиции не совсем согласны. А мешают нам с ними согласиться два момента: кража кошелька и, напоминаю, нестыковки в финансовой документации, пусть и незначительные, заметить которые может только человек, который проработал в этой сфере довольно-таки продолжительное время. Да и Анатолий Яковлевич, если помнишь, считает, что завелся у вас недобросовестный сотрудник, попросту говоря, крыса. – повернулся ко мне мужчина. – Поэтому, чтобы мы могли улететь домой с чистой совестью, желательно эту крысу вычислить, дабы темных пятен в этой истории не осталось. – закончил Леха и оглядел всех присутствующих.
– И как мы это будем делать? – решила я подать голос.
– В отличие от полиции, которой не с руки добавлять себе работы, примем за аксиому, что смерть Шуйского носила криминальный характер, и продолжим копаться в этом деле. На тот случай, если мы ошибаемся с выводами, продолжим с особой тщательностью изучать документооборот компании. Что-то да обязательно выплывет, либо преступник занервничает и как-нибудь себя проявит. Как показывает практика, идеальных преступлений практически не бывает. – просветил нас всех Алексей.
– В связи с этим предлагаю сейчас всем вместе отправиться на фабрику и поговорить с приятелями Шуйского. Есть у нас сведения о таковых? – обратился к другу Егор.
– Само собой.
Теперь я уже решила помолчать, все равно что-то дельное со своим образованием навряд ли предложу.
– Еще, насколько помню, у покойного есть бывшая жена, которой он платит алименты. Думаю, надо и с ней договориться о встрече. – продолжил командовать Соболев.
– Логично. – одобрил предложение друга Алексей.
– Тогда поехали. – хлопнул по коленям Егор, и мы толпой двинулись на выход.
До производства компании ПавлТЕКС мы ехали на двух машинах – Алексей с Региной на ее Ауди, а я, как обычно, с Егором на БМВ. Причем пассажирское сиденье, судя по ни разу не сбитым с момента первой поездки настройкам, принадлежало эксклюзивно мне.
Утро плавно переходило в день, поэтому до места мы добрались почти без пробок, за это время с Егором даже поцапаться не успели.
Войдя в здание, первым делом мы вчетвером заявились в кабинет Регины. То-то ее секретарша подивилась нашей тесной дружбе.
В самом кабинете сестра уже по праву заняла главенствующее место за широким письменным столом, который своим солидным видом просто кричал: «Внимание! Перед вами – большое начальство!».
Вот они, три кита, на которых сидят карьеристы, – любимое дело, большой стол и трепет подчиненных.
– Так, среди приятелей Шуйского числятся: упомянутый ранее Седых Александр Михайлович, начальник раскройного цеха – Волков Максим Сергеевич и главный мастер вотчины нашего покойного – вышивального цеха – Рудис Юрий Валентинович. – мои мысли прервал голос Лехи, раздавшийся из-за стола для небольших совещаний, который стоял чуть левее Регинкиного монументального и был развернут относительно того на девяносто градусов.
Оказывается, мужчины уже успели расположиться и приступить к делу, и одна я, задумавшись о сестринских жизненных достижениях, неприкаянно осталась стоять посреди комнаты.
Не дожидаясь, пока хоть кто-то из троицы, занятой делом, отпустит по этому поводу замечание, я, напустив на себя «Как ни в чем не бывало» вид, уселась на соседнее с Соболевым кресло. Причем место выбрала совершенно неосознанно. Что не смогло укрыться от бдительного взгляда начальника службы безопасности. В который раз убеждаюсь, что Алексей Андреевич не зря свой хлеб ест.
Собственный поступок, в свою очередь, навел на мысль, что, как ни удивительно, Соболев оказался для меня ближе всех присутствующих.
– С кого начнем? – спросил Егор.
– Предлагаю разделиться. – Алексей разрабатывал стратегию прямо на ходу. – Вы с Марией опрашиваете Седых и договариваетесь о встрече с бывшей женой, а я беру на себя Волкова и Рудиса. Регина Аркадьевна же, как человек в этом наиболее сведущий, останется изучать бумаги. Добро?
– Добро. – одновременно четко ответили Егор и Регина.
Я робко ответила «да», стараясь не смотреть в сторону сестры, чтобы не узнать, как она относится к нашему с Егором тесному общению. Интересно, я когда-нибудь сделаю хоть что-то, из-за чего семья сможет мной гордиться?
Попрощавшись с Региной, мы покинули кабинет, а Алексей так и остался сидеть за столом, делая какие-то пометки в кожаном блокноте.
– А что, полиция и правда много Регинкиных вещей нашла при обыске? – решила я полюбопытствовать, пока мы переходили из здания в здание, чтобы найти зама Шуйского.
Мысль о близком присутствии психически нездорового сталкера не отпускала.
– Предположительно Регинкиных. – поправил напарник. – Не скажу, а то будешь еще ночами плохо спать.
– Значит много. – логично предположила я. – Знаешь, возможно, я даже немножко рада, что он умер. – призналась я тихонько.
– Думаю, нам действительно повезло, что он не успел серьезно навредить твоей сестре. – согласился со мной Егор.
«А мы в его кабинете еще детей чаем поили» – пронеслось у меня в голове, но вслух я говорить ничего не стала и дальше мы шли в тишине.
На улице беспощадно палило солнце, и я с удовольствием подставила лицо под его вредоносные лучи, наплевав на все советы модных журналов. На территории стояла классическая картина для летнего знойного полудня – все вокруг как будто замерло: редкие деревья стояли неподвижно, не шевеля ни единым листочком, в тени рядом с побелевшими уже одуванчиками лежали несчастные собаки, как будто их кто-то выбросил, а бедные животные так и остались лежать в тех же позах, брошенные под раскаленными лучами солнца автомобили нагрелись так, что складывалось впечатление, что еще чуть-чуть, и они начнут потрескивать, словно дрова в печке.
Мне же так не хотелось покидать свежий, пусть и горяченный, воздух и снова заходить в здание, наполненное искусственным воздухом кондиционера, что будь у меня с собой покрывало, я бы предложила Егору подождать его снаружи, спрятавшись в каких-нибудь укромных кустиках.
Но, люди еще и не от такого сомнительного удовольствия в пользу дела отказывались.
Заместителя, ныне исполняющего обязанности начальника цеха, мы нашли в самой, так сказать, гуще событий, среди работающего оборудования в паре с мужичком-рабочим. По потрепанному виду комбинезона, в который тот был облачен, можно было смело делать вывод, что человек на работу приходит действительно работать, а не штаны просиживать.
Мужчины заглядывали внутрь какого-то агрегата-монстра, похожего больше на пункт управления, например, космическим кораблем, нежели на машину для производства одежды. Этот монстр, очевидно, вышел из строя, потому как, в отличие от своих работающих собратьев по цеху, стоял со вскрытым «брюхом» и бесстыдно являл миру свои космические внутренности. Что там можно было обсуждать, для меня осталось загадкой, ибо все, что я могу сказать про увиденное, так это то, что внутри машины находилось что-то «механическое» – куча железяк вперемешку с разноцветными проводами. Ну еще слово «нанотехнологии», как мне кажется, сюда подходит.
– Добрый день. – протянул руку заместителю покойного Егор. – На пару слов?
Тот посмотрел на часы, но отказать не решился:
– Да, конечно. Юра, до завтра уложишься? – обратился он уже к рабочему.
– Будем стараться, Михалыч. – поправил тот кепку на затылке.
– Хорошо. Я вечером еще зайду. – предупредил подчиненного Михалыч, и мы пошли на выход из цеха подальше от назойливого шума работающих машин.
– Не возражаете, если мы в столовой побеседуем? – уже на улице спросил нас мужчина и пояснил: – Машина на двенадцать мест неожиданно встала, пришлось обед пропустить.
– Можно и там. – согласился Егор.
У меня перед глазами тут же нарисовалась тарелочка холодного борща и пироженка, так что я была очень и очень за такой поворот событий.
Заводская столовая, обслуживающая всех желающих перекусить, находилась на первом этаже отдельно стоящего здания, в котором, как гласила табличка при входе, располагался еще и экспериментальный цех.
Надо сказать, внешний вид помещения меня удивил. При словосочетании «заводская столовая» я, как и многие другие, ожидала увидеть что-то наподобие школьной столовки с рядами потрёпанных столов и стульев и толстой, грозной теткой на раздаче, лихо орудующей половником.
Однако, вместо этого мы очутились в просторном современном зале, и, судя по всему, без услуг приглашенного дизайнера здесь не обошлось. Черного цвета столы на четверых и под стать им стулья в стиле хай-тек стояли стройными аккуратными рядами, с глянцевого потолка оранжевого цвета свисали круглые светильники, что находили отражение в сером керамограните, широкие окна скрыты за подобранными в тон потолку занавесками.
Так как обеденное время уже прошло, наплывом посетителей столовая похвастать не могла. Заняты были лишь несколько столиков, да и то, судя по пустым тарелкам, люди вскоре собирались уходить.
– Не так я себе представляла это место. – протянула я, оглядывая помещение.
– Да, Аркадий Михайлович года три назад ремонт сделал. – пояснил мужчина. – А до этого тут хуже, чем на вокзале, было. Только тараканы и не бегали.
«Повезло нам, что мы не три года назад расследованием занялись» – отметила я про себя, пока мы шли к прилавкам с едой.
Здесь действовала система, когда сначала самостоятельно набираешь блюда на поднос, а потом уже оплачиваешь выбранное на кассе. Причем какую-то часть платы берет на себя организация. Но нас с Егором это не касалось, так как официально сотрудниками компании мы не являлись.
Я, как и хотела, поставила на поднос холодный борщ, зеленый чай и не позволивший пройти мимо бархатистый тирамису. Мужчины же, несмотря на жару, заполнили свои подносы более основательно.
– Сто лет не пил компот! – как маленький обрадовался Соболев дивной находке и взял аж два стакана.
Я скептически оглядела его поднос: вряд ли там найдется свободное место даже для крохотного кусочка хлеба.
– Ну и аппетиты у вас, Егор Станиславович. – не удержалась я от комментария.
– А в вас-то как еще душа держится, Мария Аркадьевна? – оценил он мой набор.
– На голом энтузиазме. – парировала я.
Расплатиться за обед я благосклонно позволила мужчине. А он, в свою очередь, не преминул разлюбезничаться с кассиршей, дородной, кстати, женщиной в летах, которой в плане фигуры было чем похвастать. Поводом к беседе стала мысль, что современные девушки морят себя голодом, лишь бы ни грамма мяса к костям не прилипло, а то, что мужчины не собаки, и на голые кости не бросаются, им невдомек.
Тот факт, что на моем подносе центральное место занимала тарелка с калорийным, прошу заметить, пирожным, похоже, никого, не смущал. Я решила столь неприкрытые провокации игнорировать, молча прошла за стол и принялась за суп.
– Приятного. – пожелал нам Александр Михайлович перед тем, как приступить к обеду.
– Спасибо. – с набитыми ртами ответили мы.
Борщ оказался выше всяких похвал и даже вкуснее, а пирожное вообще надолго отправило меня в экстаз. «Надо было брать пример с Егора и взять две штуки» – думала я, облизывая ложку, и, находясь в блаженстве от вкусовых ощущений, прикрыла глаза.
Судя по тому, как споро и непрерывно напарник орудовал приборами, местную кухню он тоже оценил.
– Здравствуйте, приятного аппетита. – раздалось вдруг у меня за спиной.
Я закашлялась и обернулась посмотреть, что за дамочка посмела прервать мою нирвану.
Оказалось, что чудеса хороших манер проявила вчерашняя «туалетная» брюнетка. Сегодня она была одета в белую блузу без рукавов и с вырезом, который я бы постеснялась даже примерить, и ярко-красную юбку-карандаш. Любит дамочка броско одеваться. Интересно, она замужем, с таким-то гардеробом, или давешнего дядьку окучивает?
– Спасибо. Некоторым, чтобы все съесть, он очень пригодится. – отвернувшись, буркнула я.
Благодарность от мужчин прозвучала более искренне.
Далее не задерживаясь возле нашего столика, дама, профессионально покачивая бедрами, уплыла на выход. Как можно практически бесшумно передвигаться на таких шпильках осталось для меня еще одной загадкой.
– А кто это была? – глядя в удаляющуюся спину, а точнее чуть ниже, спросила я. – Уже второй день подряд ее встречаю.
– Лихих Анна Юрьевна – руководитель отдела снабжения. – охотно просветил зам.
Пока я, никуда не торопясь, получала удовольствие от десерта, который в буквальном смысле таял на языке, Егор успел прикончить все, что набрал, и отодвинуть от себя поднос. Седых тоже подходил к концу, хотя еды у него было не в пример меньше.
– Кто как работает, тот так и ест. – оценил мою черепашью скорость напарник.
– Ну тогда поздравляю тебя со званием «Работник года». – не осталась я в долгу.
Александр Михайлович при моих словах хрюкнул в чашку, за что заслужил красноречивый взгляд Егора.
– Извините. – смутился он.
– Давайте к делу, Александр Михайлович. – стал вдруг серьезным напарник, Седых отодвинул чашку с недопитым чаем.
– Расскажите нам про вашего бывшего начальника.
Зам вздохнул.
– Вообще, Андрей Борисыч нормальный мужик. Был. – глядя в никуда, начал говорить Седых. – Руководитель, как говорится, от Бога, мы с ним бед не знали. Отработал месяц на совесть – получи премию, схалтурил где-то – не обессудь, будешь наказан. Да со штрафами никто и не спорил, знали, что за дело. Справедливый он был, требовательный не только к подчиненным, но и к себе. Последние лет пять наш цех вообще без нареканий отработал, и это несмотря на то, что Борисыч успевал еще и экспериментальным руководить. Работу он свою, конечно, знал, мог даже сам в машину по локоть залезть, если требовалось что рабочему показать. Коллектив подобрал отличный, сильный. Так что, наследство мне досталось – любой позавидует. – оглядел нас мужчина, не понимая, о чем тут можно говорить.
– Происходило ли что-нибудь необычное в последнее время, может вы какие странности за ним заметили? – продолжил допрос Соболев.
Седых внимательно посмотрел на Егора и отвернулся к окну.
– Зачем вам это?
– Александр Михайлович, я, конечно, понимаю, что о мертвых либо хорошо, либо ничего, но и вы меня поймите. Речь здесь идет не о банальном любопытстве, и услышав ваше мнение, злорадствовать никто не станет. В компании сейчас происходят неоднозначные вещи, и мой долг разобраться во всем этом, перед тем, как принять важное решение, от которого, заметьте, будет зависеть дальнейшая судьба сотен сотрудников, в том числе и ваша.
– Умеете вы надавить, Егор Станиславович. – покачал головой мужчина. – Не уверен, что вам будет за прок от моих наблюдений, но некоторые странности за своим бывшим начальником я действительно приметил. Где-то месяца три назад начались небольшие проблемы. Человека как будто подменили. Андрюха стал рассеянным, пропадал куда-то в течение рабочего дня. Его и раньше-то поймать сложно было, оно и понятно – два цеха на человеке висят, – но в последнее время стало просто невозможно. Мужики меня издергали, так что цехом в последний месяц я руководил, можно сказать, единолично.
– Вы пытались как-то поговорить с ним, выяснить, что происходит? – вставила я.
– А как вы думаете? – посмотрел на меня зам. – Мы не один год вместе проработали, конечно, я пытался. Но он как помешанный стал, говорил, что мне не понять, что этим миром правят деньги, и скоро он это докажет. – Седых опять отвернулся к окну и продолжил. – Еще история эта с Региной Аркадьевной. Не знаю уж, насколько правдивы слухи о его одержимости, но Андрюха последнее время все твердил, что завоевать настоящую женщину помогут только деньги, большие деньги, а не те, что мы зарабатываем, горбатясь от звонка до звонка на чужого дядю. Вот так жил человек, горя не знал, а как переключилось что-то в голове, не справился с собой и ушел. – махнул рукой мужчина и замолчал, все так же глядя в окно.
За столом повисла тягостная тишина, сказать было нечего, даже недоеденное пирожное в рот уже не лезло.
– Спасибо. – без лишних слов пожал мужчине руку Егор и поднялся из-за стола.
Я, следуя его примеру, тоже встала, тихонько собрала пустую посуду на поднос – убирал здесь каждый сам за собой, и мы покинули так и оставшегося сидеть в прострации зама.
– Куда мы теперь? – спросила я, как только мы выбрались из здания.
За час, проведенный нами в помещении, обстановка на улице ни капли не изменилась. Стоял все тот же жаркий, ленивый денек, мне показалось, что даже ни одна собака за это время не сдвинулась с места.
– Попробуем встретиться с женой Шуйского, если успеем. Тебе ведь еще собраться к ужину надо будет. – оглядел меня с ног до головы Соболев.
Да, мои джинсовые шорты по колено, розовая майка и конский хвост навряд ли подойдут к торжественной обстановке маминого вечера, чего нельзя сказать о рубашке-поло и светлых брюках Егора.
– Зато ты, как пионер, всегда готов.
– Ты ж не знаешь про пионеров. – засмеялся он.
– Мне дедушка рассказывал. – парировала я.
– Идем в машину звонить бывшей супруге покойного. – направил меня за плечи в нужную сторону напарник.
Раскаленным кожаным сиденьям автомобиля я предпочла свежий, пусть и близкий к горячему, воздух, поэтому осталась стоять возле внедорожника, разглядывая свое отражение в тонированном окне, пока Егор, закрывшись внутри и включив климат контроль, звонил женщине, чтобы договориться о встрече.
Наконец, пассажирская дверь открылась, приглашая присаживаться внутрь. Я села и посмотрела на водителя. Прохладный по сравнению с уличным воздух салона заставил мои голые руки покрыться мурашками.
– Она готова нас принять через час. – ответил Соболев на мой немой вопрос.
Я посмотрела на часы и прикинула, что если нигде особо не задерживаться, то я вполне успею заехать домой и переодеться к ужину.
– Ладно, а далеко нам ехать?
– Сейчас узнаем. – потянулся он к встроенному навигатору. – Нам нужен FitSport на Гренадерской. Она там главным бухгалтером работает.
– Минут за сорок-пятьдесят доедем. – прикинула я расстояние.
– Вот и отлично. – улыбнулся Егор и, надев солнечные очки, вырулил со стоянки.
Ворота и на этот раз открылись так шустро, что я смело сделала вывод, что-либо со вчера охранник не менялся, либо Соболева и его машину тут уже каждая собака знает. В пользу последнего говорило еще и то, что ни один барбос при нашем появлении не пошевелился.
Болтать и шевелить мозгами мне сегодня было лень, поэтому я попросту наполовину сползла с сиденья, под неодобрительным взглядом водителя закинула ноги на торпеду и всю дорогу смотрела по сторонам.
На то, чтобы припарковаться почти в центре города у Егора ушло минут пятнадцать, так что входили в здание спортивного клуба мы как раз вовремя. Поднявшись по лестнице и пройдя через раздвижные двери, мы оказались в просторном современном холле, призванном, очевидно, поражать воображение посетителей. Лично у меня такой претенциозный дизайн ассоциируется с каким-нибудь чудо-лайнером или почему-то Японией: черный блестящий пол, как будто стальные стены, ничем не прикрытая арматура на потолке, подсвеченная голубоватыми светильниками и обтекаемой формы стойка из полированного дерева по центру, за которой отрепетированными улыбками и стандартным набором фраз встречали гостей премилые девушки. Интересно, каково им каждый день находиться в таком интерьере? На мой взгляд уж очень он давит на психику.
– Добрый день, добро пожаловать в наш клуб. – бесстрастно улыбнулась, выполняя свою работу, блондинка в синей униформе.
– Здравствуйте, Инна. – глянув на бейдж, поздоровался Егор. – Подскажите, пожалуйста, как нам попасть к Медведевой Ирине Олеговне.
– Да, конечно, я вас провожу. – все так же безукоризненно вежливо, но уже без улыбки, проговорила девушка и, кивнув напарнице, что стояла в противоположном конце стойки, вышла к нам.
– Второй этаж. – пояснила она, проведя нас к служебной лестнице.
Пока мы шли к нужному нам кабинету, я с любопытством оглядела внутренности спортивного клуба – служебные помещения были выполнены не так помпезно, как помещения для клиентов. Обычный ремонт в офисном стиле, причем не из самых дорогих материалов: на полу ковролин, светлые крашеные стены, регулярно мелькающие типичные коричневые двери кабинетов и подвесные потолки из квадратиков. Уверена, подобный ремонт можно встретить в любой заштатной поликлинике, за исключением коврового покрытия, конечно.
Наконец, мы остановились у двери с простенькой табличкой «Бухгалтерия», и любезная девушка со словами «Вам сюда» покинула нас.
Я любопытства ради посмотрела на часы, которые показали, что мы как раз вовремя, плюс-минус две минуты – не в счет.
Егор постучался и вошел в кабинет, я вошла следом за ним. Бухгалтерия клуба представляла собой комнату метров пятнадцати, в которой разместились два рабочих стола с компьютерами и всякой канцелярской всячиной, стеллажи со множеством папок и отдельный стол с офисной техникой.
Обитали внутри две дамы лет под сорок, так что которая из них нам нужна, угадать не представлялось возможным.
– Добрый день, мы к Ирине Олеговне. – оглядел по очереди женщин Егор.
– Пойду схожу в отдел продаж. – грузно поднялась из-за стола та, что была пополнее, и любезно оставила нас наедине с Медведевой.
– Это я, проходите, пожалуйста. – звонким голосом пригласила нас женщина.
Бывшей женой Шуйского оказалась моложаво выглядевшая шатенка, довольно-таки стройная. Одета она была в стильный офисный костюм темно синего цвета, стрижка каре уложена волосок к волоску, аккуратный маникюр – все это говорило о том, что перед нами отнюдь не еще одна несчастная, брошенная мужем на произвол судьбы, а успешная, сумевшая не сломаться после развода и не потеряться в этой жизни женщина. Да и новая фамилия явно говорит о том, что дама вышла замуж еще раз.
Я заняла стул, стоявший рядом со столом женщины, а Егор пододвинул для себя тот, что располагался у стола соседки.
– Ирина Олеговна, – обратился к бывшей супруге покойного Соболев. – Еще раз приносим свои извинения за беспокойство, но мы бы хотели с вами поговорить о бывшем муже.
– Даже и не знаю, смогу ли чем-то вам помочь. – растерялась женщина. – Дело в том, что мы в последнее время почти и не общались. Алименты мне с его работы на карточку переводят, а с сыном он встречался уже без меня, так что у нас и поводов-то видеться не осталось.
– Нам пригодится любая информация. Может какой телефонный разговор вспомните, или сын что рассказывал. – не сдавался напарник.
– А зачем вам это? – обоснованно поинтересовалась женщина.
Я посмотрела на Егора – интересно, как он собирается выкручиваться.
– Потому что мы имеем основания подозревать его в не совсем честной деятельности на нашем предприятии.
– Знаете, – растерянно произнесла женщина. – может вы и правы. Сын в последнее время стал с дорогими подарками после их встреч возвращаться. С прошлой приставку принес, а до этого телефон новый. Я еще все удивлялась, чего это Андрей такой щедрый стал. То ему ребенок годами не нужен был, а тут на тебе.
– Может в нем совесть взыграла. – встала я на защиту Шуйского.
– Может и так. – не стала спорить женщина. – Еще Кирюшка хвастался, что у папы машина новая – он его как-то со школы забирал, круче, чем у остальных родителей, и что папа обещал ему на восемнадцать лет такую же подарить. Я тогда еще подумала, что как ему не стыдно так ребенка обманывать, а теперь вот не знаю, вдруг и правда собирался.
– Когда, говорите, это было? – заинтересовался Егор.
– Да с месяц назад примерно.
– Больше ничего?
– К сожалению. – развела руками Ирина. – Все, что знаю, и то со слов ребенка.
– Спасибо за помощь. – поднялся со стула Соболев и посмотрел на меня, давая понять, что тут мы закончили.
Я тоже встала и, попрощавшись с женщиной, покинула кабинет вслед за напарником.
Обратную дорогу к впечатляющему холлу мы нашли без труда, хотя, если бы не Егор, дверь на лестницу я бы точно пропустила.
В машину мы погрузились, когда часы показывали, что до маминого ужина оставалось всего полтора часа, и я с прискорбием осознала, что заехать домой и не опоздать при этом к родителям, не получится.
Выход из положения, как ни странно, предложил Егор. Как раз через дорогу, заманивая посетителей броскими вывесками всевозможных магазинов, ресторанов и даже кинотеатра, возвышался торговый комплекс. Вот уж где точно найдется подходящий наряд!
Мы быстренько выбрались из машины и поспешили к громадному зданию. На первом этаже я собиралась было свернуть в первый попавшийся магазин, которым оказался производитель демократичной марки одежды, но Соболев не позволил и, приобняв за плечи, направил к стенду с картой комплекса.
– К чему такая скромность, Маруся? Годовщина свадьбы родителей заслуживает более тщательной подготовки.
– Да? А еще годовщина свадьбы заслуживает, чтобы мы не опоздали.
На это Егор ничего не ответил, лишь, выискав что-то для себя на карте, молча повел нас к прозрачным лифтам.
В итоге мы оказались на втором этаже перед витриной бутика известного на весь мир итальянского модного дома.
– У тебя что, комплексы? – спросила я мужчину.
– С чего ты взяла? – рассмеялся он.
– Потому что я искренне не понимаю, зачем покупать платье, чтобы один раз съездить в нем к родителям на дачу, в бутике.
– Хочу сделать тебе приятное. Да и мама твоя порадуется, что ты не в джинсах.
– Ну, если тебе нравится расплачиваться за одежду для совершенно посторонней девушки, – последние слова я специально выделила интонацией. – десятками тысяч, то кто я такая, чтобы отказываться.
Внутри предельно вежливые и предупредительные девушки – везет нам сегодня на таких – поприветствовали нас и предложили помощь, от которой я отмахнулась и пошла штурмовать стенд с коктейльными платьями, от платьев в пол я наотрез отказалась. Как назло, мне попадались сплошь ассиметричные модели с голыми плечами, вырезами, прозрачными вставками и прочими изысками, которые так и кричали «Эй, вы все! Зацените задницу/сиськи моей обладательницы!» или «Не проходите мимо!» и подошли бы скорее для похода на дискотеку, нежели к торжественному вечеру моей маман.
Соболев пристроился рядом и вытаскивал самые ужасные платья со словами «По-моему, вот это ничего». Как только он умудрялся их откапывать?
Я уже почти успела отчаяться и ничего хорошего от очередной вешалки не ждала, когда минут через пятнадцать обнаружила в своих руках приличное на вид черное платье.
– Похоже они не безнадежны. – воскликнула я и отправилась в примерочную.
Егор следовал за мной как приклеенный. Хорошо хоть догадался подождать снаружи кабинки, благо для мужчин там были предусмотрены бархатные диванчики жизнерадостного цвета фуксии.
Плиссированное черное платье без рукавов, с поясом в талии и длиной по колено село, как будто было пошито специально на меня. И даже конский хвост и практически отсутствующий макияж смотрелись с ним гармонично. Осталось поменять плоские сандалии на что-то с каблуком, и можно будет выдвигаться за город.
– Берем. – одобрил платье Егор, когда я вышла из кабинки и направилась в зал на поиски обуви, с которой, благо, в магазине дело обстояло получше, чем с платьями.
