Ксения Игоревна Руднева
Семейный бизнес
Глава 9
Проснулась я по будильнику, собралась и ровно в девять ждала Егора внизу, наслаждаясь мягким и ласковым теплом утреннего солнышка. Надеюсь, теплая погода уставилась надолго.
Сквозь солнечные очки, которые я натянула, как только вышла из подъезда, я смотрела по сторонам, пытаясь угадать, с какой стороны подъедет черный внедорожник, но хорошему обзору мешали цветущие на все лады кустарники, высаженные вдоль дома для пущего эстетического удовольствия. Народу на улице почти не было, так как собачники уже отгуляли, а мамы с детьми еще не вышли, редкие прохожие, спешащие на работу, не в счет, а бабульки, круглогодично обитающие на лавках, в наших дворах практически не живут. Да здравствуют дома бизнес-класса.
Не прошло и пары минут, как передо мной затормозил БМВ Соболева, и я смогла полюбоваться на собственное отражение в тонированном окне. Девушка в бежевой блузе и рваных джинсах мне понравилась.
Пассажирская дверь гостеприимно открылась, и я забралась внутрь салона, безмолвно принимая приглашение. Внутри стояли полумрак и прохлада, что на контрасте с улицей создавало ощущение другого времени года, негромко играла музыка.
– С добрым утром, прекрасно выглядишь. – поприветствовал напарник, отпивая кофе из бумажного стаканчика с зеленым изображением кудрявой женщины.
– Привет, спасибо. – улыбнулась я, снимая солнечные очки и убирая их в рюкзачок.
Егор отставил стакан и плавно тронул машину.
– Не успел позавтракать? – кивнула я на кофе, когда мы выехали на проспект и практически сразу же встали в пробку – вот они прелести утра в большом городе!
И родители еще удивляются, почему я делаю все возможное, чтобы не работать как все нормальные люди с девяти до шести!
– Как видишь. – пожал плечами напарник. – А ты?
– Я, не поев, из дома не ногой. – похвасталась я.
– Предусмотрительно. – оценил мужчина.
Я усмехнулась и стала разглядывать чем же остальные несчастные занимаются в пробках, но не найдя ничего интересного, кроме женщины, стоящей чуть впереди, которая вязала на спицах что-то синее, опять обратила свое внимание на Егора. Он был заметно сосредоточен и не в настроении разговаривать, видимо кофе еще не успел подействовать, но я решила, что придется ему перетерпеть, ибо сама была необычно бодра и весела этим утром, и сидеть, ничего не делая, в пробке казалось просто кощунством и бесполезной тратой времени.
– Так зачем мы едем в офис? И что вчера случилось? Ты обещал рассказать. – энергия во мне так и бурлила, неминуемо изливаясь на Соболева, как на единственного, кто был в радиусе доступности.
Мужчина вздохнул и тяжело посмотрел на меня. Его пальцы барабанили по кожаной оплетке руля.
– Вчера около девяти вечера был обнаружен Шуйский Андрей Борисович мертвым у себя в кабинете.
У меня отпала челюсть.
– Тот самый? Начальник цеха, в котором мы были на экскурсии?
– Да. – кивнул Егор.
– Который алименты не платил?
– Он самый. – подтвердил напарник.
– Но ты же сказал, ничего страшного не случилось. – я упрекнула мужчину. После подобного рода известий не так-то просто прийти в себя.
В душе росла обида за то, что вчера Соболев уверял, будто все в порядке, и ничего серьезного не случилось.
– Зато ты ночь спокойно поспала и не переживала лишний раз. Согласись, это лучше, чем если бы ты ночевала одна в пустой квартире и все это время изводила бы себя мыслями о случившемся.
По радио зачем-то начали передавать прогноз для знаков зодиака, и я, не спрашивая разрешения, выключила звук, избавляясь от вызывающих раздражение дикторов, призванных надуманной болтовней и хохотом поднять с утра настроение тем, кто вынужден рано встать и ехать на нелюбимую работу.
– А он сам умер? – осторожно поинтересовалась я, вот прямо чувствую, темнит что-то Соболев.
– А вот это как раз неизвестно. – сознался Егор. – Умер предположительно от отравления наркотическими веществами, проще говоря, от передоза. А уж был это злой умысел или роковая случайность, предстоит еще выяснить.
– И чем нам это грозит?
– Понятия не имею. Но подстраховки ради уже вызвал Леху, так что сегодня он прилетает, будем с этим делом разбираться. Кстати, угадай, что было обнаружено при покойнике?
– Что? Миллион долларов США? – не захотела я гадать.
– Почти. – кивнул Егор. – Мой кошелек и флешка с документами.
От такого поворота дел мой мозг завис как старый пентиум и отказался обрабатывать выходящую из ряда вон информацию. Я во все глаза уставилась на мужчину, не понимая, как так могло произойти, в надежде, что он сможет прояснить ситуацию.
– Маша, ку-ку, очнись. – пощелкал он пальцами у меня перед носом. – Говорю, мы теперь знаем, кто мой бумажник присвоил.
– А зачем он это сделал? – никак не могла я собраться с мыслями. Мой мозг застопорился также, как и все эти машины на дороге.
– Понятия не имею, и спросить у него мы теперь не можем. – кажется такое положение вещей начинало злить мужчину.
– А полиция что говорит? – тут в мою голову наконец пришла здравая мысль. – Егор, так тебя вчера допрашивали? Ведь при нем твой кошелек оказался! А вдруг они подумают, что это ты его?
– Ну, мою причастность еще доказать нужно, не думаю, что полиция станет так стараться. Напишут, что дозу не рассчитал, и дело с концом. А с кошельком вообще просто – его покойный нашел, да вернуть не успел.
– Хоть бы так. Но мы-то знаем, что на самом деле он украл. Только вот зачем? – спросила я, не ожидая, что Егор ответит на вопрос, и уставилась в окно, хотя и мало что замечала вокруг.
Получается, Шуйский зачем-то ворует кошелек Егора, а уж деньги его интересуют или информация, неизвестно. Вполне возможно, что он преследует какие-то другие, пока не очевидные для нас, цели. То, что флешка оказалась на месте, тоже ни о чем не говорит – данные вполне могли скопировать. Но, тем не менее, начальник через несколько дней после того, как присваивает собственность Егора, оказывается мертв, случайно или по чьей-то прихоти, пока что тоже не понятно.
Однако, лично я в роковые совпадения, пожалуй, не верю. А значит тут замешан кто-то еще, и его нужно срочно искать. Только вот справимся ли мы – уже другой вопрос.
– Егор, – обратилась я к мужчине. – а ты что думаешь про его смерть?
– Думаю, что что-то не ладно в вашем королевстве. Тем более, еще и наркотики замешаны. И в кару свыше – мол, позарился на чужое, за то и поплатился – я не очень-то и верю. Пока мы с твоей сестрой инспектировали бумаги, я заметил несколько нестыковок в документах, на которые по отдельности не обращаешь внимания, но собранные вместе, они уже режут глаз.
– Значит ты тоже думаешь, что смерть Шуйского – не простая случайность. – подвела я итог.
Напарник кивнул и тронул машину, но через пару метров нам пришлось вновь остановиться, и женщина с синим вязанием оказалась прямо напротив моего окна. Пробка рассасываться не собиралась, так что времени на обсуждение деталей хватало с лихвой.
– А кто его обнаружил?
– Птичка, ты уверена, что хочешь во все это ввязываться? – посмотрел он на меня и устало потер переносицу.
– Зачем-то же ты взял меня сегодня с собой. – резонно возразила я.
– Не думаю, что в этой ситуации для тебя было бы лучше в одиночестве болтаться где бы то ни было.
Что? Так он меня с собой взял, чтобы я без присмотра не осталась! Ну спасибо, Егор Станиславович, за беспокойство!
– О, то есть ты решил, что мне нужна нянька, и любезно взял эти обязанности на себя? Прекрасно! У меня, к твоему сведению, друзья есть, так что в одиночестве я бы точно не болталась! – надулась я.
– Ага. И друзья, и жених. – не принял он мои слова всерьез. – Не мне ли ты вчера телефон обрывала, беспокоясь о случившемся?
– А тебе бы понравилось, если бы все близкие, в отличие от тебя, были в курсе происходящего? – не сдавалась я.
– Вот и будешь в курсе самых свежих новостей, заодно и под присмотром. – закрыл тему Егор.
То есть либо я соглашаюсь быть под опекой старших, за что меня любезно посветят в курс дел происходящих, либо гордо отказываюсь от навязанной компании, кстати, не факт, что получится, и не сую свой нос, куда не просят. Очень похоже на то, что Егор решил все за меня и выбора фактически не оставил.
– Учти, мне совсем не нравится то, что ты решил все за меня. – произнесла я учительским тоном и для пущего эффекта ткнула пальцем мужчину в плечо, довольно-таки твердое на ощупь.
Причем постаралась ткнуть как можно сильней, но Соболев и бровью не повел.
– Кожа, как у носорога. – проворчала я себе под нос.
– Не дуйся, птичка. – сверкнул белозубой улыбкой напарник, хоть зубную пасту отправляй рекламировать. – Ты становишься похожей на хомяка. – окончательно добил он и рассмеялся.
– Козел. – громко и четко проговорила я и попыталась открыть дверь, но к счастью для Егора и соседней машины она оказалась заблокирована, иначе не избежать им столкновения – сдерживать себя в таком состоянии я бы не стала.
Так как гордо удалиться не получилось, а душа требовала отмщения, я оглядела салон в поисках орудия мести и, схватив стакан с недопитым кофе, тонкой струйкой вылила его в портфель, что лежал на заднем сиденье, после чего плюхнула потяжелевшую сумку на пол.
– Надеюсь, там были важные документы. – поставила я точку в своей вендетте.
– Отомстила? – вопрос прозвучал скорее, как «успокоилась».
– Отомстила. – удовлетворенно кивнула я.
– Можно переходить к делу?
– Теперь да. – скрестила я руки на груди.
– Итак, что мне стало известно. Обнаружил Шуйского охранник, когда, совершая вечерний обход по территории фабрики, увидел свет в одном из окон административного здания вчера около девяти вечера. Не желая, чтобы родной завод попусту тратил электроэнергию и средства, сторож решил самолично выключить свет. Однако в кабинете начальника обнаружил совсем не то, на что рассчитывал. Среди личных вещей нашего покойного полиция нашла и мой бумажник с содержимым. Деньги, кстати, все оказались на месте, отсюда можно сделать вывод, что воровал кошелек он точно не с целью наживы. Так что вчерашний вечер я провел в чудесной компании следователя, как и твой отец. На сегодня у них намечен опрос сотрудников, и нам там быть точно не помешает, глядишь что нового узнаем.
– Как думаешь, мог кто-нибудь что-то видеть или слышать?
– Понятия не имею. Как я понял, хоть административное здание и находится на одной территории с цехами, режимы работы у них не совпадают. Офисные служащие трудятся с девяти до шести, рабочие же пашут в две смены с семи до одиннадцати, камеры стоят только на проходной, уборщица приходит через день, да и то в утро, так что нам очень повезет, если вдруг найдется случайный свидетель.
– Что-то я совсем запуталась. – пожаловалась я. – Ну как могут быть связаны твой кошелек, то ли убийство, то ли случайность, то ли вообще самоубийство и нестыковки в документах нашей фирмы?
Егор посмотрел на меня:
– Если ты думаешь, что я с ходу выдам парочку правдоподобных вариантов, то зря надеешься. Я пока что в таком же тупике, как и ты.
– И какой у нас план?
– Действовать по обстоятельствам?
– Нет, я так не могу. Мне обязательно нужен хотя бы примерный план, иначе я теряюсь. – пожаловалась я.
– Любой каприз, дорогая. – хмыкнул мужчина. – Сейчас мы едем на предприятие и пытаемся узнать, что известно полиции, и как бы невзначай болтаем с персоналом, чтобы ознакомиться с последними сплетнями и слухами. А слухи в народе просто не могут не ходить. После этого едем в аэропорт встречать Леху, и уже с ним обсуждаем дальнейшие действия. Идет?
– Идет. – удовлетворенно кивнула я и стала внимательно следить за тем, как споро продвигалось вязание у дамы, что все еще была напротив, – наши ряды продвигались одинаково медленно. Начать что ли тоже вязать на досуге??
Кажется, выходило у дамы что-то масштабное на подобие кардигана или мужского свитера. У папы в моем детстве был похожий, вязаный косами, помню, как тащилась от узора и просила бабушку научить вязать так же. Мысль о папе заставила так резво подскочить на сиденье, как будто мне под одно место кто-то кнопку подложил.
– Егор! А как мы папе мое присутствие объясним? Уж он то точно будет против моего участия!
– У него сегодня встреча в десять, так что до обеда твой папа точно не появится, я вчера слышал, как он со следователем разговаривал. А к этому времени я рассчитываю управиться.
– Ну ладно. – протянула, откидываясь обратно на спинку кресла.
На то, чтобы добраться до места, нам понадобилось полтора часа – еще один изъян офисной работы. Можно было, конечно, и на метро, но что-то я сильно сомневаюсь, что Соболеву бы идея пришлась по душе.
Судя по тому, как прытко охранник на проходной открыл ворота, Егора тут уже знали и даже немного побаивались. Проехав еще метров пятьсот по территории, мы припарковались почти у самого входа в административный корпус. Я даже не удивилась, когда увидела, что ему и тут выделили специальное место. Хорошо быть начальством.
– Я смотрю ты тут уже освоился. А кабинет отдельный тебе случайно еще не организовали? – поддела я, отстегивая ремень.
– Неа, кабинета Регины Аркадьевны вполне хватает. – ответил Егор и повернулся назад, чтобы взять портфель, но, видимо, вспомнив, что с ним приключилось, передумал.
Ах да, и как же я могла забыть? Моя сестра и Егор. Наша счастливая пара. А Маша тут нужна, чтобы была под присмотром и ни во что ненароком не вляпалась.
– А где, кстати, Регина? – спросила я, когда мы вышли из машины и направились ко входу в здание.
– Должна быть на месте, насколько мне известно. – ответил мужчина, распахивая передо мной дверь.
– Спасибо. – кивнула я, имея в виду дверь.
– Но если ты переживаешь за ее реакцию, то она в курсе, что сегодня ты со мной, так что негативной реакции можешь не опасаться.
Мы поднялись на третий этаж, где располагались кабинеты начальства, и прошли по длинному коридору почти в самый конец, туда, где находилось служебное помещение, принадлежащее сестре. Еще дальше разместились только комнаты отца и пожарный выход.
Рабочий день уже полтора часа как начался, так что Регина была на месте. Об этом нас оповестила ее секретарша – сухощавого вида дама под пятьдесят в старомодном костюме, горячо преданная своему руководителю.
– Пойду поищу следователя, заодно попытаюсь разузнать, что люди думают о произошедшем. – заявил Егор и вышел, оставив меня в приемной на попечении секретарши.
Тем, чтобы зайти и поприветствовать дорогую невесту, Соболев даже не озаботился. Но, может, они уже с утра виделись, и зря я к человеку придираюсь.
«Высокие отношения» – хмыкнула я про себя, но тем не менее решила последовать примеру напарника. Под неодобрительным взглядом референта, – дама в число моих поклонников явно не входила, тем более, что сегодня я додумалась заявиться в офис в дырявых штанах и блузе с вырезом на спине и опозорить семью, – я покинула кабинет и отправилась в PR-отдел, где трудилась на благо фирмы моя бывшая одноклассница Танька, а по совместительству дочка папиных знакомых. В школе мы, конечно, не особо общались, но разве меня это остановит? Ради дела я еще и не на такое способна.
Спустившись по лестнице на этаж вниз, я прошла до стеклянных матовых дверей с черной табличкой, на которой золотым шрифтом было выведено: «ОТДЕЛ МАРКЕТИНГА И РЕКЛАМЫ».
Недолго думая, я толкнула шершавые створки и уверенной походкой направилась внутрь. Кабинет моей знакомой находился почти в самом центре лабиринта из отгороженных непрозрачным стеклом кабинок-боксов, и я была совсем не уверена, что смогу попасть туда, куда мне надо, с первого раза. Да и не факт, что Татьяна окажется на месте – работа у служащих Отдела маркетинга и рекламы совсем не сидячая.
«В крайнем случае, пойду сюда работать, хотя бы не соскучусь» – решила я, огибая чье-то рабочее место.
С таким успехом скоро придется расспрашивать Танькиных коллег о ее местоположении. И как они сами тут ориентируются, с навигатором, что ли? На мое счастье, искомая барышня самолично наткнулась на меня посреди лабиринта, от чего явно пришла в удивление, а я, благодаря случаю, не успела окончательно заплутать.
– Маша? Привет, ты что здесь делаешь? – взяла меня за локоть Танька и отвела в сторону, чтобы не мешать снующим туда-сюда сотрудникам. Выглядела она хорошо, я называю это стиль учительницы, – аккуратная укладка, неброский, но тщательный макияж, очки в модной оправе, легкая блуза, юбка-карандаш и телесного цвета туфли на шпильке, даже и не скажешь, что когда-то мы вместе хулиганили на переменах. По сравнению с ней я выглядела пацанкой, но все равно не могла себя представить в подобной одежде.
– Привет, а я как раз тебя ищу! – улыбнулась я такой удаче. – Решила к тебе забежать, пока сестру жду. Может найдется минут пять поболтать?
– Конечно. Сегодня день такой сумасшедший, многих полиция опрашивает, так что, думаю, меня не хватятся. Ты ведь знаешь, что случилось?
– В общих чертах. Мне сказали, что один начальник умер прямо на рабочем месте.
– Пойдем-ка в комнату отдыха кофе выпьем, нам как раз новый кофейный аппарат поставили. – предложила Таня и повела меня, петляя между кабинетами, куда-то в сторону.
– Если ты меня не проводишь обратно, я навсегда сгину в вашей бестолковой планировке. – предупредила я, следуя за одноклассницей, и даже не пытаясь запомнить дорогу.
– На самом деле у нас не все так плохо. – улыбнулась Таня, распахивая дверь в помещение и щелкая выключателем – оказывается мы уже пришли. – Мне, чтобы привыкнуть и освоиться понадобилось не больше недели.
Моему взору предстала прямоугольная комната, площадью около двадцати квадратных метров, в которой уместились стол с упомянутым выше кофейным аппаратом, чайником и микроволновкой, вдоль стены напротив расположилась пара светло-коричневых кожаных диванов, серебристый двухкамерный холодильник и кулер с водой. Раковина нелогично, на мой взгляд, оказалась возле окна в самом конце помещения.
– Уютненько тут у вас. – сказала я, оглядывая расписанные в морской тематике стены.
– Располагайся. – пригласила знакомая. – Телевизор не будем включать?
– Неа. – покачала я головой.
– Эспрессо, американо, капучино, мокачино? – перечисляла возможности новенького аппарата Таня, направляясь к столу.
– Капучино. – предпочла я и уселась на диван. – Похоже я выбрала не самый удачный день для визита? – начать разговор решила издалека.
– Ой, у нас-то в отделе почти каждый день такая суматоха. – махнула изящной рукой Татьяна. – А остальным да, сегодня не сладко приходится.
– Сильно достают?
– Опрашивают народ, свидетелей ищут, но в основном с их этажа, да обслуживающий персонал. Это ж около семи вечера случилось, так что остальных дергать смысла особого нету, после работы в основном никто не задерживается.
– А ты откуда знаешь?
– Работа такая, мы все должны знать. – улыбнулась Татьяна и подала мне чашку с кофе.
Я удобно устроилась на диване, даже ноги подтянула.
– Как, кстати, твоя сестра? – спросила одноклассница, присаживаясь рядом.
– Эмм, вроде нормально, а что? – нахмурилась я – никогда раньше Таня Регинкой не интересовалась, даже недолюбливала слегка, а тут вдруг забеспокоилась.
Татьяна внимательно осмотрела меня и, видимо, сделав для себя какой-то вывод, спросила:
– Ты еще не знаешь, да?
– О чем?
– Что Андрей Борисович этот вроде как из-за нее с собой покончил? Точнее из-за ее предстоящей свадьбы с Соболевым.
Хоть, по словам Егора, руководство и старалось по максимуму скрыть от народа что же на самом деле произошло и придерживаться версии безобидной смерти от сердечной недостаточности, его, то есть народ, на мякине не проведешь. Оказывается, на втором этаже считают, что Шуйский покончил с собой. И я уверена, что это не единственная версия, гуляющая среди «посвященных».
– При чем тут Регина? – не поняла я. – Характер у нее, конечно, не сахар, но вряд ли она могла кого-то так достать, что человек решился свести счеты с жизнью.
– Маша, ты неисправима. – покачала головой девушка. – У нас всем давно известно было, что он с ума сходил по нашей красавице, чуть ли не молился на нее, а она под стать внешности холодной оказалась и замечать бедолагу и его ухаживания даже не желала.
– Регина? – переспросила я, так как не могла понять, как кто-то, кто ее долго знал, мог влюбиться в сестрицу.
Она, конечно, внешностью очень даже получилась, но ведь характер никуда не денешь. А Шуйский показался мне достаточно здравомыслящим дядькой.
– У тебя есть еще одна сестра есть? Ясное дело, я о Регине и ее предполагаемой свадьбе. – подтвердила, что мне не послышалось, Татьяна.
Они еще и про свадьбу все знают – не производство модной одежды, а деревня какая-то!
– Ну и Санта-Барбару вы тут развели. – покачала я головой.
– Слухами земля полнится, вот народ и сделал выводы. – пожала плечом знакомая.
– А ты значит хочешь заполучить информацию почти из первых уст?
– И ты не можешь меня за это обвинять. – повела плечиком одноклассница, признавая наличие злого умысла.
– К сожалению, ничем не могу тебя порадовать. – развела я руками. – В сердечных делах родной сестры я несведуща настолько же, насколько и в квантовой физике.
– Жаль. Горячие сплетни всегда в цене.
После того, как выведать подробности о личной жизни начальства не получилось, интерес к болтовне у Таньки заметно поугас, и допивали кофе мы уже в молчании, тем не менее, дружеском.
Посему растягивать посиделки я не стала и, покончив с ароматным на удивление напитком, попросила проводить до выхода из отдела, сославшись на дела. Прощаясь с девушкой у матовых дверей, я поняла, что правильно поступила, не постеснявшись и попросив показать обратную дорогу, хоть и пришлось выслушать по этому поводу парочку подколок. Но это лучше, чем тыкаться на потеху народу во все двери, как слепой котенок. К тому же до Егора в плане шуточек ей еще расти и расти, и мой закаленный усилиями Соболева дух так легко не пробить.
Вернувшись в приемную сестры, от суровой секретарши я узнала, что Егор Станиславович еще не возвращался, а Регина Аркадьевна в переговорной беседует со следователем, так что я могу, если пожелаю, подождать их тут.
Так как после посещения PR-отдела ни кофе, ни чая я не хотела, хозяйка приемной с видимым облегчением предложила присесть на диван для посетителей, что я и сделала.
Стараясь особо не скрипеть кожаным сиденьем, дабы не отвлекать даму лишний раз от работы и не навлекать на себя ее недовольство, я чинно, как и подобает дочери главного начальника, расположилась в углу и стала бегать глазами по кабинету, ища чем бы себя занять.
Серьезные печатные издания, что в ассортименте были разложены на журнальном столике, я сразу проигнорировала, как бесполезные в плане развлечений, есть, пить не хотелось, так что пришлось себя занимать с помощью мобильного интернета, так старательно сейчас рекламируемого операторами.
Звук на телефоне я отключила после весьма красноречивого взгляда, которым одарила меня из-под очков Регинкина помощница.
К тому времени, как я излазила все возможные ресурсы и социальные сети, а от заряда батареи осталось всего-навсего девятнадцать процентов, прошло уже полтора часа, но ни сестра, ни ее жених возвращаться не собирались. Даже серьезная и ответственная Регинкина помощница от безделья начала поклевывать носом.
Дальше сидеть на одном месте я просто физически не могла и решила сходить пройтись, заодно и секретарше дать отдохнуть от своего удручающего присутствия. А то как бы она в депрессию не впала от столь малоприятного, но вынужденного соседства. Хотя нет, на подобную работу без должной стрессоустойчивости не возьмут, мало ли кто к сестрице в приемную приходит.
Покидая кабинет, узницей которого так и осталась мадам референт, я почувствовала, как ее взгляд буквально прожигает осуждением голую кожу, так неуместно выставленную напоказ из выреза на спине. Чтобы скинуть неприятное ощущение, пришлось передернуть плечами, после того, как раздался негромкий щелчок, подтверждающий, что дверь в приемную закрыта, и бдительное око секретарши, которой больше бы пошло быть наставницей высоконравственных барышень, меня не настигнет.
В начальственном коридоре, на контрасте с отделом маркетинга, стояла приятная уху тишина, никто не суетился и не рябил перед глазами, спеша по многочисленным поручениям, которые, сколько бы ты их не переделал, никогда не заканчиваются.
На руководственном этаже было спокойно, можно даже сказать статично, и двери в приемные кабинетов были, несмотря на летний зной, плотно закрыты. Хотя в здании было прохладно – очевидно, сплит-система работает как надо.
Особо идей куда податься в абсолютно чужой обстановке не было, и, приняв самое примитивное, на мой взгляд, решение, я направилась в уборную.
«Дожили, уже походом в туалет себя развлекаю» – посетовала я пустому коридору.
В уборной, как и на всем этаже царила пустота. «Молодцы люди, не отлынивают от работы, хоть и начальство не на месте» – отметила я дисциплинированность персонала.
Оглядевшись, я оценила обстановочку – светло-зеленый кафель на стенах и коричневый на полу радовали глаз, впрочем, как и современная и идеально чистая сантехника и зеркало во всю стену.
«А вот это я бы на их месте убрала,» – подумала я, вертясь перед зеркалом – «не ровен час, пришедшая сюда сугубо по делу женщина не справится с искушением и зависнет на неопределенное время. Хотя, представить за этим делом Регинкину секретаршу, например, не сможет даже самый отчаянный фантазер».
Придя к выводу, что дольше пялиться на свое отражение уже становится неприличным, да и толку от этого занятия ноль, я решила все-таки воспользоваться помещением по назначению, раз уж пришла.
Только я закрыла дверь кабинки на замок, как услышала звук открывающейся двери и чей-то диалог, раздававшийся на все помещение, так что не подслушать говоривших я при всем своем желании не могла. А выйти и спугнуть говоривших я почему-то постеснялась. Уж лучше пережду в кабинке, пока они не уйдут, да и какое-никакое развлечение.
– Думаешь, никто не догадается? – произнес довольно-таки глубокий и слегка томный женский голос.
– Не должны. Было бы гораздо хуже, если бы мы ничего не предприняли. – мужской голос звучал уверенно и твердо. – Тем более сейчас всем не до нас с тобой.
Служебный роман скрывают что ли? Стало сразу же любопытно что такого можно предпринять, чтобы утаить от коллектива совсем не рабочие отношения. Но в одном мужчина прав – в данной ситуации с непонятным отравлением новость об их интрижке вряд ли сможет кого заинтересовать.
– И все равно, мне как-то не спокойно. – видимо слова мужчины не смогли до конца убедить беспокойную любовницу.
Я даже представила, как она кладет руку на пухлую грудь, произнося последнюю фразу, причем грудь должна быть упакована в нехилый вырез.
– Просто веди себя как обычно и не дергайся, тогда на нас и не подумают. – уговаривал свою даму Ромео.
А у меня перед глазами встал его мужественный образ, закрывающий свою даму ото всех бед и нежно проводящий пальцами по ее щеке.
На этом я приказала себе прекратить фантазировать и издеваться над чужими отношениями. Тем более, что эти двое стали говорить гораздо тише и, пошептавшись еще немного, отправились восвояси, а мне так и осталось неизвестно, пришли ли они к какому-нибудь общему выводу.
Уже при выходе из помещения я столкнулась с эффектной брюнеткой за сорок в изумрудном брючном костюме, которая внимательно осмотрела меня и почему-то поздоровалась, обратившись по имени-отчеству. По ее виду становилось понятно, что, хоть дама и борется с подступающей старостью всеми силами, возраст неумолимо берет свое – к аппетитному местами, не удивлюсь, если благодаря операциям, телу прилагались сухощавые руки и лицо с тонкой тусклой кожей.
Я, хотя и удивилась неожиданному приветствию, в ответ кивнула. Мало ли кто меня знает, все-таки мои ближайшие родственники тут не последние люди. Так что выкинув из головы яркую неминуемо увядающую брюнетку и ее приветствие, я направилась обратно в заточение.
«А все-таки и на этом этаже страсти кипят», – думала я удовлетворенно по пути назад – «только, чтобы их увидеть, нужно как следует присмотреться. Или оказаться в нужное время в нужном месте».
Причудливый узор на полу, выполненный под серый мрамор, мелькал под ногами и, как ни странно, красиво сочетался с моим ярко-желтым педикюром. Поэтому, по пути назад я, можно сказать, получила эстетическое наслаждение.
В приемной сестры референт работала так, будто выпила живой воды или нашла где-то второе дыхание, видимо мое отсутствие и полученная передышка благотворно сказались на рабочем настрое дамочки, но все хорошее, как известно, имеет свойство заканчиваться.
Не успела я дойти до набившего оскомину дивана, как секретарь коснулась тонким пальчиком кнопки на переговорном устройстве, которое в ответ негромко щелкнуло и что-то прошипело, и подобострастно пропела:
– Егор Станиславович, вы просили доложить, когда вернется Мария Аркадьевна.
«Ага, заложить» – так и чесался язык поправить угодливую дамочку. Кажется, Регинкин жених ей пришелся по нраву настолько же, насколько и сама начальница.
Но достичь дивана мне так и не удалось, потому как двустворчатые двери сестринской обители распахнулись с такой силой и грохотом, будто открывали их при помощи стенобитного орудия, не иначе.
А буквально через мгновение мой локоть оказался в тисках Егоровой хватки, – вот уж пальцы-плоскогубцы! – и Егор Станиславович с бешеным видом уволок меня внутрь кабинета неизвестно с какой целью, точно паук не ждущую от жизни подвоха муху-цокотуху. Только вот комарика, чтобы было кому спасти несчастную, сценарием у нас не предусмотрено.
Бедная секретарша так и осталась растерянно сидеть с уже почти побелевшим пальцем на кнопке селектора, ну или как там эта штука называется, видимо переосмысляя свое хорошее расположение к будущему мужу руководительницы.
– Ты хоть понимаешь, что ты творишь? – взревел Соболев, протащив меня чуть ли не через весь Регинкин кабинет и, наконец, отцепился от моей руки у самого рабочего стола, что стоял почти вплотную к дальней стене.
Сестры, кстати, в кабинете так и не было.
Я потерла пострадавшее место – скорее всего без синяка не обойдется – и, пытаясь намекнуть на неуместность подобной реакции со стороны мужчины, уточнила:
– Хожу в туалет? – мой голос был спокоен и арктически холоден.
– Двадцать минут? – не остался в долгу мужчина.
– Ну и что. Я, блин, долбаных два часа провела на диване в приемной под бдительным оком секретарши. – мое спокойствие растаяло в один миг, как пломбир в июле, и я перешла в наступление. – Я отсидела себе весь зад и вскипятила мозг! – я начала тыкать пальцем в грудь наглеца в такт каждому слову, а так как он был значительно выше, смотрела я на мужчину весь диалог исподлобья. – Поэтому уж прости, что я не придумала ничего разнообразнее и креативнее, чем прогуляться хотя бы до уборной. И, кстати, я тебе не верная комнатная собачонка, чтобы сидеть там, где сказано.
