Погода радовала. В отличие от компании, собравшейся теплым июльским вечером за одним столом: родители по очереди косились в виду отсутствия рядом со мной Димки, сестра, как обычно не удостаивала и взглядом, радушно, насколько хватало способностей, общаясь лишь с гостями, Алексей шутил и пытался быть приятным, но что-то в его внешности не давало мне окончательно поверить в то, что он не кто иной, как рубаха-парень, ну а в сторону Егора после вчерашнего фиаско я старалась даже не смотреть.
Итак, вечер обещает быть долгим. Например, таким же долгим, как и предыдущий, закончившийся для меня совсем не так, как я предполагала. Да и не там. Но об этом позже.
Сейчас же мы принимали иногородних гостей у родителей на даче. Точнее в беседке, потому как мама решила, что барбекю будет в самый раз. Вот это «барбекю», прошу заметить, характеризует маму как нельзя лучше – все вокруг нее должно быть на соответствующем уровне, шашлык же – звучит слишком просто.
Хотя я со своей стороны была совсем не против «барбекю» – ужинать на свежем воздухе в такую погоду гораздо приятнее, нежели внутри кирпичного дома или, Боже упаси, как вчера – в ресторане.
Тем более, что в этой конкретной беседке я проводила время с особенным удовольствием – выполненная по маминым авторским эскизам, она представляла собой каменный домик без стен, увитый темно-зеленым плющом, что ненавязчиво спускался с крыши на опорные колонны, вход освещали кованные светильники, а внутри, помимо печи для вышеупомянутого «барбекю», находилась садовая мебель с мягкими подушками, в которой мы на данный момент и расположились.
К тому времени, как мясо было готово, опустилась приятная прохлада, послышалось чириканье уставших от выматывающей всех и вся жары птичек, и я пыталась получать удовольствие если не от окружения, то хотя бы от уютного треска дров в мангале и тишины воскресного вечера.
– Маша, дорогая, а где сегодня Дима? – подтверждая мои главные опасения, все-таки поинтересовалась мама.
И, положа руку на сердце, понять я ее могу – собрались мы все здесь не просто так. А с определенной, можно даже сказать корыстной, целью – свести мою старшую сестру, Регину, и Егора, а для пущего успеха сего мероприятия неплохо было бы, чтобы рядом со мной, намекая на занятость, восседал жених. Иначе для чего было все дело затевать.
И вот как на мамин вопрос по поводу Димки получше ответить? «Он мне изменил, мы расстались и ни в какую Барселону мы не едем. И в связи с этим я ваша со всеми потрохами»?
Родные ведь ни о чем не знают. Уже представляю, как вытянутся в очередной раз от разочарования их лица, когда я сообщу, что мы с Димой больше не вместе, свадьба отменяется, впрочем, как и наша поездка в Испанию.
Брак с Димой, который их запросам вполне соответствовал, и последующая учеба в магистратуре заграницей хоть как-то примиряли родственников с моей бестолковой специальностью, отказом от участия в семейном бизнесе и несерьезным, по их мнению, отношением к жизни в целом. Искусствоведение, опять же согласно их мнению, – блажь, вдруг пришедшая мне в голову и задержавшаяся там неприлично долго. Мысль, что мой собственный выбор делает меня счастливой, почему-то не спешит к ним озарением. Семья до сих пор считает мое поведение подростковым бунтом, который я не смогла вовремя перерасти. Родители постоянно ставят в пример старшую сестру, Регину, выбравшую серьезную специальность, напрямую связанную с экономикой и финансами, и работающую к их обоюдному удовольствию на благо отцовской фирмы, которая, к слову сказать, занимается проектированием и пошивом модной одежды. Родители даже умудрились зарегистрировать собственный бренд и открыть сеть фирменных магазинов.
Передо мной же теперь встал вопрос – куда себя определить. Раз магистратура отменяется, возникает необходимость искать работу. Причем такую, чтобы родители не смогли придраться и заставить прогнивать в их фирме на какой-нибудь унылой должности подобно растению. Ясное дело, что вакансию, типа экскурсовод, они не оценят, а куда пристроиться с моим дипломом, да еще и с квалификацией бакалавра, я пока что понятия не имела.
Поэтому открывать душу и признаваться в чем дело, было ни в коем случае нельзя.
– Эммм, вы не говорили, что он тоже приглашен.
«Потрясающе, весьма достойный ответ» – мысленно отвесила я себе оплеуху, быть клоуном дня – как раз то, чего мне сегодня не хватало для остроты эмоций. Папа удивленно посмотрел на меня, Регина прыснула в стакан, реакцию Егора и Алексея я заметить не успела, а мама всплеснула руками:
– Дочка, я же не думала, что тебе нужно объяснять настолько элементарные вещи!
– Ничего страшного, сильнее соскучится. – буркнула я, а папа решил дипломатично сменить тему:
– Регина, вы всех предупредили о завтрашней экскурсии?
– Да, пап, начальники цехов должны все подготовить.
– Что за экскурсия? – проявила я любопытство, радуясь, что легко отделалась от неудобного вопроса.
– Мы решили, что документы – слишком скучно и попросили показать производство изнутри. – ввел меня в курс дела Алексей.
– А производство и грохот станков – весело? – не смогла поверить я, приняв желание гостей бесполезно потратить время за причуду.
– А вы составьте нам компанию и убедитесь лично. – улыбнулся партнер Егора, к которому я начинала проникаться симпатией по ходу вечера все больше и больше.
– Тогда Машке нужно присоединяться к нам и в бухгалтерии, чтобы прочувствовать разницу. – усмехнулась Регина, и захохотала, глядя, как сморщился мой нос от скучнейшей перспективы.
Кажется, вино в ее случае положительно влияет на характер.
– А что, Маша, тебе и правда будет полезно пойти завтра с ребятами. – тут же уцепилась за бредовую идею мама.
Ага. Сначала цех, потом бухучет, работа на полставки, а в итоге мне сорок, и я хожу на работу, чтобы поливать цветы и пить чай в обнимку с калькулятором и стопкой документов.
– Я бы с радостью, но не смогу. – мысленно я потирала руки, хотя всем своим видом постаралась выразить максимальную степень сожаления. – У меня завтра своя экскурсия.
– Марья водит детей-сирот в различные музеи города, благо ее образование этому способствует. – пояснил не понимающим, о чем идет речь, гостям папа. Вообще, мне кажется, что он – единственный человек, который не особо против моего выбора, и, если бы не постоянное давление со стороны мамы, он бы в мою жизнь и не вмешивался, принимая младшую дочь такой, какая она есть.
– Благое дело. – серьезно покивал Алексей, а Егор даже не удержался и кинул на меня удивленный взгляд. – И как вы пришли к этому, если не секрет?
– Ничего секретного. – пожала я плечами. – Сначала водила детей в качестве практики от института, а потом поняла, что не могу их бросить.
– Можно же перенести твою экскурсию хоть раз? – от намеченных планов мама так просто не отказывалась, да и собственные замыслы она ценила выше посторонних.
– Мам, они же ждут. – скрыть осуждение в голосе я не смогла. Да и поощрять чужую черствость вовсе не хотелось.
– Не вижу проблемы. – впервые после вчерашнего скандала в туалете обратился ко мне Егор. – Почему бы вам не взять детей с собой на фабрику?
Видя, что я заколебалась, папа добавил:
– Отличная идея, тем более это будет полезно для их профориентации.
– К тому же, никуда от них музеи не денутся – как стояли веками, так и будут еще столько же стоять. В следующий раз сходите. – поддержала мама.
Вопреки собственным желаниям и настойчивому шепоту внутреннего голоса, пришлось признать, что совместная экскурсия – действительно выход из положения, и согласиться под давлением большинства, хотя перспектива провести еще некоторое время в компании Егора совсем не радовала. Остается надеяться только на то, что завтра я буду слишком занята с детьми, и отвлекаться на кого-либо еще или испытывать неловкость времени не будет.
– Ну что ж, пожалуй, мне пора. —я поднялась из-за стола, рассудив, что время уже позднее и мой уход никого не обидит – дело близилось к ночи, а разговор присутствующих плавно скатился к рабочим вопросам.
– До завтра. – попрощался Алексей, угрюмый кивок Егора дал понять, что наши с ним отношения, несмотря на пару коротких реплик, остались на прежнем уровне.
Отец вызвался проводить до машины, поэтому я поцеловала сестру и маму на прощанье, и последовала за ним. У ворот он поинтересовался:
– У тебя точно все в порядке, дочка? Ты какая-то странная последнее время.
«Мой внимательный, заботливый папочка» – с нежностью подумала я, а внутри разлилось уютное тепло.
– Да, пап, не беспокойся. – крепко обняла я его, пытаясь выразить таким образом всю любовь и благодарность.
Облекать чувства в слова – для меня настоящая беда, стоит только вспомнить катастрофический финал вчерашнего разговора с Егором.
– Как тебе наши гости? – попытался он выведать хоть что-то.
– Приятные. – осторожно ответила я. – Правда этот Соболев какой-то угрюмый, а Алексей вполне дружелюбный, лучше бы уж он был сыном твоего партнера.
– Глупышка. – тихо рассмеялся отец. – Ты не смотри, что он, якобы компанейский, у Егора Петров что-то вроде серого кардинала. У таких людей, как он, обычно не бывает лишних слов, все продумано, у каждого действия свой смысл – мягко стелет, жестко спать. Так что неизвестно, у кого из этих двоих влияния больше. Ну да ладно, ни к чему это тебе, а Регинка и сама разберется.
С родной сестрой, к слову, мы абсолютно не похожи, даже становится странно, что у одних и тех же людей получились настолько разные дети. И не только по характеру, но и внешне. Регина высокая, хрупкая, утонченная блондинка, очень женственная, несмотря на акулью деловую хватку, не удивлюсь, если в определенных кругах у нее даже прозвище есть, наводящее ужас на всех посвященных. Бледная тонкая кожа, голубые глаза, пухлые губы – все это делает ее похожей на холодную скандинавскую красавицу. Настоящая отрада и гордость наших родителей. Я же, по их мнению, вечная пацанка в джинсах, хотя в свою защиту могу сказать, что одеваюсь так, как мне удобно и не собираюсь лишний раз перед кем-то выделываться, стараясь принарядиться, чтобы понравиться. Но все же остаюсь девушкой весьма привлекательной, хотя и проигрываю сестре, если нас поставить рядом.
Отец поцеловал меня на прощание и захлопнул водительскую дверцу. Благодаря нашему с ним разговору всю дорогу до дома я проделала с улыбкой, окрыленная пониманием того, что, что бы в этой жизни ни приключилось, у меня всегда есть к кому обратиться.
Из-за детей экскурсия была перенесена на вечер, так как хоть и стояло лето на дворе, режима дня и различных мероприятий им никто не отменял, поэтому с утра я смогла выспаться и, не торопясь, собраться.
И конечно же, такое приятное утро не могло оказаться безукоризненным. Не в этой жизни. Подпортить его мне умудрился бывший женишок, Димка, вместе со своими назойливыми звонками. Эпитет «бывший» он получил за дело и не так давно. Судя по тому, что его настойчивые попытки дозвониться, начавшиеся еще два дня назад, прекращаться и не собирались, стало понятно, что смиряться с положением вещей мой несостоявшийся муж не собирается и надежды на диалог до сих пор не потерял.
Сегодня же к так и оставшимся без ответа звонкам присоединились сообщения, жалостливые поначалу, с просьбами снять трубку и поговорить, сменились обвинительными с упреками в бессердечии, нежелании его понять и отсутствии во мне чувств с самого начала нашего романа. Парня кидало из стороны в сторону, как матросов по палубе угодившего в шторм корабля. В конце концов, чтобы не раздражаться и не портить себе настроение, я попросту внесла абонента в черный список. В квартире сразу же стало на порядок тише и уютнее, а на душе – приятнее.
Вообще-то с родителями мы живем вместе, точнее это я живу в их квартире, пока еще не обзавелась собственным жильем, но на лето они переезжают в загородный дом во владения свежего воздуха, и я остаюсь полновластной хозяйкой, получая от одиночества истинное наслаждение. Обязательные телефонные разговоры с мамой по душам – посильная плата за удовольствие. Обычно мама старается строить наши с ней отношения по принципу «мы с дочерью подружки», но дружить с человеком, чьих ожиданий я с детства не оправдываю, у меня получается плохо, и она, уверена, это видит, но стараний своих не прекращает. Похоже упрямство во мне взялось не без причины.
Переменчивая погода, которой так славится наш прекрасный город, сегодня решила кардинально измениться, и вместо палящего солнца на улице нас ждало пятнадцать градусов тепла. Или мороза – для кого как. И это в июле! Посмотрев, что синоптики дождя не обещают, хотя это ничего и не гарантирует, я надела любимые в этом сезоне рваные мальчишеские джинсы, белую майку и кожаную куртку, которую оставила расстегнутой. На ноги выбрала эспадрильи, волосы решила убрать в косу, благо она у меня получается солидная.
Захватив вместо сумки рюкзак, я стала выходить из квартиры и обнаружила под дверью довольно-таки внушительный букет алых роз с запиской.
«Если проза в любви неизбежна,
Так возьмем и с нее долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья…»
– гласила подпись. Я поморщилась – приплетать к нашей ситуации строки классиков – бесстыдство полнейшее. Что-то не припомню, чтобы хоть у одного из них измены до свадьбы рассматривались как ссоры или тем более проза жизни. Тоже мне прозаик!
Тем не менее, пришлось заносить цветы в дом и ставить в воду – не так уж я импульсивна, чтобы выкидывать букет от неугодного кавалера в мусор или окно. К тому же пятничный вечер прекрасно научил справляться с внезапными порывами. Вазу с цветами я решила определить на кухонный стол, пусть уж всех радует.
Перед тем, как опять выйти из квартиры, чисто на всякий случай я посмотрелась в зеркало и подмигнула отражению. Не то чтобы я была особо суеверна, но мало ли что.
Я вприпрыжку спустилась по лестнице, ступеньки мелькали под ногами, а деревянные перила скользили под ладонью, доставляя удовольствие родом откуда-то из детства, на пальце свободной руки болтались, позвякивая в такт прыжкам, ключи от машины. Не снижая скорости, я поздоровалась с консьержем – мужчиной в возрасте, и скрылась в дверях. На улице, не смотря на прохладу, все равно было здорово, и я с удовольствием вдохнула полной грудью, будто до этого просидела взаперти не меньше недели.
К моменту моего появления дети уже были собраны и ждали в холле вместе с воспитателем – приятной женщиной примерно сорока лет. Обычно со мной ездят на экскурсии тринадцать воспитанников – семь мальчиков и шесть девочек, но на лето отличившимся выдают путевки в лагерь, так что сегодня вместо тринадцати меня ждали десять ребятишек.
Лика – мой белокурый ангел – при виде меня с визгом кинулась навстречу и обняла. Обожаю эти сладкие детские объятия, а с девочкой у нас вообще особая связь. Хотя я и знаю, что выбирать любимчиков совсем не педагогично, но ничего поделать с собой не могу. Малышка сразу же запала мне в душу, не спрашивая на то разрешения, а небольшой дефект в виде косого глазика делал мои чувства к девчушке лишь сильнее.
Остальные дети были куда сдержаннее, потому поприветствовали меня разноголосым «здравствуйте, Мария Аркадьевна!». Я улыбнулась в ответ, поздоровалась и, построив ребят парами, повела их на выход. Возглавляли разношерстную колонну я в паре с Ликой, а замыкать наш строй довелось Ромке, которому сегодня пары не досталось, и Елене Максимовне – сопровождающему нас воспитателю.
Дорога до фабрики на общественном транспорте заняла минут пятьдесят, так что к проходной мы прибыли как раз вовремя. Там нас уже встречал Александр Михайлович – заместитель начальника вышивального цеха, который мы сегодня и решили ради разнообразия показать детям.
Вообще компания ООО «ПавлТЕКС» располагалась на обширной территории за бетонным забором в одном из спальных районов нашего города. В нескольких невысоких зданиях советской постройки разместились производственные цеха, заводская столовая, о которой я расскажу позже, и склады с готовой продукцией, а вот административное здание было отстроено совсем недавно и выделялось на фоне остальных построек большим количеством стекла и бетона, вызывая справедливое недоумение у посетителей.
Перед тем, как приступить к экскурсии, мы прошли вслед за встретившим нас замом в кабинет начальника цеха, где уже ждали сам хозяин кабинета – Андрей Борисович, а также Егор, Алексей и Регина, которые до нашего приезда успели осмотреть раскройный, швейный и вязальный цеха. В кабинете перед тем, как отправиться на производство, мы смогли оставить лишние вещи и верхнюю одежду. Там же нас ознакомили с техникой безопасности и дали расписаться в журнале, что особо понравилось детям. Тем, у кого длинные волосы, выдали косынки.
«Маман бы от моего вида точно скисла» – думала я, повязывая голову цветастым треугольником и хихикнула, – «в белой майке, рваных джинсах и косынке». Регина, к слову облаченная в строгий темно-коричневый костюм и телесного цвета шпильки, сразу же поджала губы и одарила начальственным взглядом, а Лика, глядя на это дело, – покрепче вцепилась в мою руку. Я успокаивающе улыбнулась девочке. Неудивительно, что все сотрудники боятся мою сестрицу, но меня такими взглядами уже не проймешь – все-таки вместе выросли.
От грохота работающего оборудования, внешнего вида современных машин, напоминающих скорее сверхумных и быстрых роботов, и слаженности их действий дети пришли в восторг. Я с некоторой долей грусти отметила, что картины и другие музейные экспонаты, хоть им и нравились, но такого сильного впечатления на ребят не производили. Мальчишки наперебой задавали вопросы про работу механизмов и с деловым видом выслушивали ответы.
Девчонки же самим оборудованием интересовались мало, в отличие от получаемых на нем изделий. Я улыбнулась: девочки – такие девочки. С разрешения начальника цеха они взяли себе по несколько забракованных изделий и по горстке бесхозных бусин, что умудрились найти.
Во время экскурсии я периодически ловила на себе серьезные взгляды Егора, на которого всеми силами старалась не смотреть, но который вопреки моим стараниям так и притягивал взгляд. Сегодня он был одет в голубые джинсы и серую футболку с английской надписью: «Не советую», светлую ветровку нес в руках.
В официальных костюмах он выглядел недоступнее и строже, – подумалось мне, – а вот такой – в потертых джинсах и футболке – он напоминал того Егора, что я встретила несколькими днями ранее, простого обаятельного парня, у поступков которого, казалось бы, не было двойного дна. Приходилось все время напоминать себе о том, как он поступил со мной и сестрой – хорошо хоть Регина не в курсе, и убеждать саму себя, что возможно из-за воздействия алкоголя и стресса та ночь запомнилась мне гораздо более прекрасной, чем была на самом деле. Хорошо хоть Лика, продержавшая свою теплую ладошку в моей руке все то время, что шла экскурсия, необъяснимым образом придавала уверенности в себе и периодически отвлекала робкими тихими вопросами.
Эх, не в курсе еще мамочка, что я, сама того не ведая, родительский замысел в зародыше подпортила. Но кто ж знал, что этот Егор, будь он не ладен, и есть тот самый представитель папиного поставщика.
А суть родительской затеи состояла вот в чем: в связи с нагрянувшим кризисом, они решили укрепить позиции и заручиться поддержкой основного партнера – человека в определенных кругах весьма влиятельного, владельца нескольких прядильных комбинатов и текстильных фабрик, расположенных на Родине и за рубежом, читай в Китае.
Проще говоря, папин партнер командировал к нам родного сына под предлогом деловой поездки, а на деле выходило, что помимо сугубо производственных задач, тому предстоит решать еще и личные – то есть скрепить договоренности узами брака с одной из дочерей: мной или Региной. Как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Конечно же, насильно к браку принуждать никого не собираются, но «ни один из нас не может отрицать преимуществ подобного решения. Это позволит обеим сторонам расширить границы, выйти на новый уровень и увеличить обороты. Прозрачность сделок возрастет в разы, так как смысл пытаться обхитрить друг друга потеряется вовсе, ведь все равно все в итоге достанется общим потомкам» – родительские призывы звучали как предвыборные обещания политиков. Только вот после им будет хорошо, а отдуваться за все народу.
И, конечно же, мои родители не были бы самими собой, если бы и тут не попытались схитрить. Они великодушно предоставили выбор невесты дорогому гостю. Точнее иллюзию выбора. Ведь, по их мнению, и выбирать-то нечего: взбалмошная, несерьезная пустышка Маша с дипломом искусствоведа, абсолютно бесполезная для дела, или деловая, хваткая, ответственная Регина, на которую всегда можно положиться. К тому же, к огромному ужасу нашей матери, Регине было уже тридцать, а в голове – одна работа, и никаких намеков на семью и детей в ближайшем будущем. Хоть в чем-то дорогая сестра не дотягивает до заоблачной планки родителей.
Через некоторое время после начала рассказ экскурсовода, роль которого взял на себя Александр Михайлович, наконец-то стал укладываться в моей голове, и вместо отдельных слов вперемешку с непрошенными мыслями о Соболеве, в моей голове зазвучал стройный текст, и я даже втянулась. Оказалось, производство одежды – действительно занимательная вещь, и навязанное мне против воли времяпровождение нежданно негаданно увлекло.
После того, как цех был осмотрен, а, казалось бы, нескончаемые, но до того непосредственные, вопросы детей закончились, мы поблагодарили Александра Михайловича за рассказ и пошли обратно в кабинет, где оставили верхнюю одежду и личные вещи. А вопрос, Игорька, о том, можно ли из здешних запчастей построить трансформера-автобота, заставил улыбнуться даже неприступную Регину.
По пути назад дети оживленно болтали, делясь полученными эмоциями и хвастаясь добытыми сувенирами. И даже тихая обычно Лика убежала вперед, чтобы пообщаться со сверстниками, без ее руки стало как-то пусто и одиноко, что становилось непонятно, кому из нас эта привязанность нужнее. От ее маленькой ладошки я напитывалась уверенностью и поддержкой, как от зарядного устройства.
Я плелась чуть ли не последней по коридору, выкрашенному зеленой краской – похоже прогресс здесь коснулся лишь оборудования, обойдя такие незначительные помещения, как лестницы и коридоры, стороной. Полные впечатлений дети то и дело перебивали друг друга, чтобы рассказать о собственных чувствах. Их неприкрытое довольство заставило порадоваться тому, что родственники все-таки убедили показать им предприятие.
– Похоже детям понравилось. – раздалось вдруг справа, заставив вздрогнуть. Меланхолию, накрывшую было меня с головой, как ветром сдуло. – Не жалеешь, что согласилась на экскурсию? – спросил Егор, его голос звучал вполне дружелюбно.
Он что, мысли мои читает? И с чего это вдруг наш дорогой иногородний гость начал со мной разговаривать, если у нас вроде как обоюдоострый нейтралитет.
– Конечно нет. – улыбнулась я чуть теплее, чем он того заслуживал. – Но становится немножко обидно, музеи их в такой восторг не приводят.
– Может ты рассказываешь не так захватывающе, как Александр Михайлович? – улыбнулся Егор. – Утомляешь бедных детей неинтересной информацией и занудными фактами. Да и автобота из картин построить вряд ли удастся…
– Считаешь меня занудой? – приняла я вызов. Если он решил общаться как ни в чем не бывало, мне только и остается, что последовать примеру старших.
– Я всего лишь предположил. – Егор поднял руки ладонями вверх. – Хотя… Ты можешь провести для меня экскурсию в частном порядке, так сказать, чтобы я составил верное мнение. – понизил он голос, от чего вниз от затылка тут же пробежала стая мурашек.
– Ты улетаешь уже в воскресенье, так что в следующий раз. – холодно произнесла я и отодвинулась от мужчины на безопасное расстояние – внезапно изменившееся поведение не могло не настораживать, у меня даже короткие волоски по всему телу встали дыбом, как у животных при близком присутствии хищника.
Егор внимательно меня оглядел и кивнул:
– Что ж значит действительно в следующий раз.
«И вот что это значит?» – воистину мужчины с Марса, женщины с Венеры!
Всю дорогу до кабинета после этого странного разговора мы проследовали в молчании, но Егор так и не отошел от меня дальше, чем на метр. Хорошо хоть мы шли последними, и его интимный шепот мне на ушко остался никем не замеченным.
В кабинете Андрея Борисовича нас ждал сюрприз – чтобы порадовать ребят, взрослые организовали небольшой банкет – стол для совещаний был накрыт одноразовой бордовой скатертью и манил детей всевозможными сладостями. Просто рай для кариозных монстров – оценила я разноцветное угощенье, тем не менее желудок приветственно заурчал, а рот солидарно наполнился слюной.
Перед тем, как сесть за стол, ребята пошли прятать по карманам оставленных курток добытые в процессе нехитрые сокровища. Я же кинула в общую кучу рюкзак, чтобы не мешался за столом. Часть взрослых последовала моему примеру.
За столом дети с воодушевлением приступили к еде, набивая рты сладостями и ненадолго отрываясь от угощений для того, чтобы быстро вставить весомую реплику в общий гомон, так что шум в кабинете стоял не хуже, чем в цеху, откуда мы только что вернулись. Воспитательница и я по мере сил старались призывать ребят к порядку, напоминали о хороших манерах, но помогало ненадолго. Боюсь, просили мы о невозможном.
Регина, иногородние гости и начальники осмотренных цехов, хоть и присоединились к нам, за столом сидели обособленно и говорили о работе. К их разговору я даже не стала прислушиваться, случайно уловив несколько наводящих уныние фраз.
«Ну и кто из нас зануда» – мстительно подумала я про Егора и его компанию и продолжила наслаждаться живым общением с детьми.
Много времени, чтобы опустошить стол похлеще саранчи, детям не понадобилось, я вообще удивлена, что нам с Еленой Максимовной удалось хоть что-то урвать. Так что мы не стали дожидаться, пока высокое начальство наговорится и закончит-таки импровизированное совещание, и сидеть за разоренным столом, попрощались и, поблагодарив за впечатляющую экскурсию, покинули так понравившееся детям производство.
Оказавшись в стенах родного дома, я смогла наконец-то выдохнуть и расслабиться. Что ни говори, а денек выдался напряженный – то, что близкое присутствие Соболева вытягивает все жизненные силы, оставляя взамен внутреннюю истощенность и тяжелую голову, я поняла окончательно и бесповоротно.
«Усталость – усталостью, а питаться нужно как следует» – проснулась педантичная часть меня, лишь изредка, показывающая свою голову, и я, переодевшись в домашние шорты и майку, побрела на кухню готовить ужин, ведь сладкий стол, что был организован стараниями мужчин на фабрике, нормальной едой назвать никак нельзя. Тем более молодой организм, измучанный стрессами, нуждается не только в углеводах.
Возле плиты я угодила в лапы вдохновения – не иначе как от радости, что этот день почти закончен, и видеться с Егором причин вроде бы и не осталось, – я приготовила не только горячее, но и даже салат. Едва поколебавшись, плеснула в бокал немного красного вина – да и кто меня после всех событий осудит, и чуть было не выпустила из рук початую бутылку, когда услышала раздавшийся звонок. Сдержать разочарованный стон я оказалась уже не в силах – и кого только принесло на ночь глядя? Ясное дело – никого желанного, приличные люди в это время по домам сидят.
Дверной глазок показал счастливо улыбавшегося Дмитрия, видимо для поднятия собственного боевого духа. Похоже парень, отчаявшись дозвониться, решился приехать лично. Как бы сильно он меня не раздражал, буквально до изжоги, сил прогнать бывшего несолоно хлебавши в себе я не нашла. Пришлось провести его на кухню и, не имея на то ни малейшего желания, пригласить отужинать. Выслушивать его оправдания на голодный желудок я была не готова, так что, усадив незваного гостя за стол, достала вторую тарелку, в которую, положила мяса, даже не думая поинтересоваться мнением бывшего жениха. Уж что-что, а вкусы его я знаю наизусть.
Не успел Димка начать свою несомненно проникновенную речь о том, что мы вопреки все и вся должны быть вместе, как раздался еще один звонок, сотрясая внутренности разрядом тока. Сменить его что ли? Оставив Димку наедине с наполненными тарелками, я отправилась посмотреть, кто же терзает звонок на этот раз. Похоже на спокойный ужин сегодня рассчитывать не приходится.
Я распахнула дверь, не утруждаясь посмотреть в глазок – все равно, как я уже говорила, так поздно никого приятного глазу там не обнаружу. За порогом статуей дружбе сильных мира сего стояла неразлучная троица – Егор, Алексей и Регина, нацепив на лица самые хмурые выражения, что я когда-либо видела. От чего складывалось ощущение, что я – всенародный любимец, а им, вопреки собственным на то желаниям, пришлось явиться по мою душеньку. Интересно, они теперь всегда втроем ходить будут?
– Привет. Давно не виделись. Какими судьбами? – я облокотилась на косяк и пыталась хоть как-то намекнуть тройке, что они как бы не вовремя, и хозяева им не особо и рады.
– Прекрати паясничать. – разозлилась сестра и, оттеснив меня плечом, прошла в коридор, ее глаза метали молнии. Не сестра, а Зевс-громовержец! Мужчины последовали за ней.
«Как солдаты за своим генералом» – пронеслось в голове, когда я краем глаза ухватила их мрачное шествие, закрывая входную дверь. Вырвавшийся при этом смешок пришлось маскировать под кашель, но не думаю, что удалось хоть кого-то этим обмануть.
– У нас к тебе серьезное дело. – процедила Регина. Интересно, и где же я успела провиниться? И нескольких часов после экскурсии не прошло.
– О, у всех троих? – я округлила глаза, как обычно не сумев сдержаться.
– Идемте на кухню. – Регина не стала тратить силы на то, чтобы хоть как-то среагировать, а я решила их не останавливать и полюбоваться на реакцию, когда выяснится, что кухня не совсем свободна.
Мужчины все так же молча проследовали за сестрицей вглубь квартиры. Я медленно выдохнула, готовясь к неизбежному, и отправилась вслед за ними.
– Извини, что помешали вашему приятному семейному вечеру. – судя по количеству выделившегося яда, сестра была способна на сильные эмоции. Она естественно была не в курсе наших с Димкой трудностей. – Но нам действительно нужно серьезно поговорить. Наедине.
Димка стоял пунцовый, как рак. Было видно, что парень неслабо зол, и я его в общем-то понимаю – пришел к девушке замаливать грехи в надежде на примирение, а тут являются трое, и недвусмысленно дают понять, что ты тут лишний.