Крис Сойер
Путь к прощению
Глава 5
И поверили ниневитяне Богу, и объявили пост,
и оделись во вретища, от большого из них до малого.
Иона 3:5
– Так значит, ты говоришь, что около этого пророка собираются целые толпы?
– Да, мой господин, – Ашур почтительно склонился перед Джерабом.
– Почему? Еврей же даже ничего толком не говорит! Только кричит о разрушении Ниневии и все.
Джераб чувствовал, что его подчиненный не все договаривает и угадал. Ашур слегка смущенно переступил с ноги на ногу и произнес:
– Господин, этот человек – не простой израильтянин, он был послан Богом. А Бог евреев очень силен.
– Что? Ты сам веришь в это? И ты считаешь, что наш город может быть разрушен за сорок дней? Да он выдержит любую осаду, если вдруг до нас доберутся враги! Но этого не произойдет, потому что Ассирия сильна!
Джераб швырнул кубок с вином на пол, изумленно и сердито посмотрев на начальника стражников. Он решил позже разобраться с тем, что на такой должности стоит некомпетентный человек, не верящий в силу Ассирии. А пока у него были и другие задачи, которые следовало срочно решить.
Джераб уже отвернулся от Ашура, забывая про него, но стражник не уходил. Он зачарованно смотрел на рубиновую жидкость, растекшуюся по полу, затем перевел взгляд на Джераба.
– Что тебе еще надо? – не выдержал главнокомандующий, поймав на себе взгляд воина.
Ашуру было страшно говорить обо всем этому человеку, который немигающе смотрел на него тяжелым взглядом. Он понимал, что Джераб может и разозлиться на него, тогда точно не избежать наказания.
– Господин, люди каются от его проповеди. Пророк только несколько дней в нашем городе, но за ним ходит много народа. Люди боятся его слов. Они боятся его Бога.
Джераб нахмурился и постучал пальцами по столу. Он прекрасно осознавал, что это уже серьезное заявление и просто так пророка оставлять нельзя. Он мог оказаться опасным смутьяном, а это очередной бунт и царь не простит очередных ошибок, особенно, если что-то будет делаться прямо перед его носом.
Джераб понимал, что он и так долго провозился с прошлым бунтом, а дела все копились и копились, и их нужно было решать, если он хотел сохранить должность или даже свою голову.
Через несколько минут военачальник спросил:
– Почему? Что привлекает их в этом пророке?
Ашур понимал, что его рассказ прозвучит странно и не очень решительно начал говорить.
– Этот пророк рассказал, что попал в шторм, упал с корабля, но не утонул, а его проглотила огромная рыба.
– Рыба? – прищурился Джераб. – Как же он выжил?
– Рыба не переварила его, а носила в себе три дня и три ночи, потом выбросила на берег моря. После этого Иона пошел в Ниневию с вестью, с которой его послал Бог.
– Значит, его зовут Иона, – то ли спросил, то ли уточнил Джераб.
Ашур не понимал, как реагировать на вопросы начальника. Он боялся очередной вспышки гнева и не знал, что разозлит Джераба, а что наоборот, обрадует. Но и молчать стражник тоже не мог. Он осознавал, что этим сделает себе еще хуже. Людей казнили и за меньшие проступки, поэтому Ашур взял себя в руки и подтвердил:
– Да, его зовут Иона.
– Так ты мне не сказал, почему люди верят ему! Одного рассказа от грязного израильтянина мало, чтобы люди боялись его Бога. Ты мне не все сказал!
Ашур рассказал про странные пятна на теле пророка и добавил:
– Этот человек явно не врет. Он либо сумасшедший, хотя на психа он не похож, либо говорит правду. Если он говорит правду, то Ниневия может…
Стражник не договорил, понимая, чем ему может грозить такое признание. Но Джераб и так его понял и грозно прищурился, но решил не заострять внимание на словах воина. Он уже думал о другом, поэтому вместо того, чтобы разозлиться и позвать стражу, он внезапно потребовал:
– Отведи меня к нему!
– Зачем? Это же еврей!
Ашур удивленно посмотрел на главнокомандующего. Но тот только отмахнулся, но потом вздохнул и кратко пояснил:
– Хочу сам поговорить с ним.
Ашур на мгновение задумался, потом с пониманием кивнул. Он знал, что Джераб исполняет обязанности начальника внутренней службы государства и должен быть в курсе всего происходящего. Особенно если готовится какой-то бунт или заговор. А еврей вполне мог быть на это способен, раз он за такой краткий период времени сумел расположить к себе людей.
– Господин, днем вокруг пророка все время люди. Я предлагаю пойти к нему вечером и все спокойно обсудить, когда все разойдутся.
– Хорошо, так и поступим, – Джераб кивнул, осознавая, что в предложении стражника есть здравый смысл.
***
Иона не подозревал о том, что вокруг него сгущаются тучи. Он не был рад людям, собиравшимся вокруг него в ожидании чего-то сверхъестественного. Народ считал, что посланник Бога должен явить им чудо. Но ничего не происходило, Иона продолжал кричать о покаянии и гибели Ниневии.
Многие в страхе говорили о том, что число дней уменьшается, приближая их к чему-то роковому. Люди буквально чувствовали страх друг друга. Паника в народе росла. И вот наступил день, когда покаялся первый человек.
Иона хорошо запомнил это событие. Это был десятый день его проповеди в Ниневии. Он как обычно шел по городу, по какой-то узкой улице и кричал:
– Еще тридцать один день и Ниневия погибнет! Город будет разрушен! Еще тридцать один день и Ниневия рухнет!
Пророк не видел, как один из людей, шедших за ним, рухнул на колени и закричал:
– Бог Ионы, прости меня!
Иона вздрогнул, услышав этот крик. В его душе вспыхнул гнев на язычника, смевшего обращаться к Единому Богу. Пророк даже не обернулся, зашагав дальше по улице, только сердито поморщился, и на миг его голос сбился от возмущения, царившего внутри него.
Внезапно остановился Хамза, который в этот день охранял Иону. Пророк недоуменно посмотрел на спутника, к которому он уже почти привык за эти дни. Стражник как-то странно покосился на Иону и ткнул пальцем, показывая на людей.
Иона обернулся и обомлел. На коленях стоял уже не один человек, а как минимум десять. На их лицах был написан страх и в то же время надежда на спасение.
Иона растерялся, не зная, что ему говорить и делать. Он специально не говорил этим людям о прощении Бога и возможности спасения. Пророк кричал только о гибели Ниневии и надеялся, что никто не раскается. Но ассирийцы все равно поняли, что им делать.
Может, они знали, как делать это, ведь о Боге евреев ниневитяне тоже были в курсе, а может, им сказал Саргон, с которым Иона вел беседу на эту тему. Шел третий день проповеди Ионы, они сидели вечером у небольшого костра, ужинали лепешкой и огурцами, и стражник спросил:
– Иона, что делать, чтобы Ниневия не была разрушена?
– Люди должны покаяться перед Богом, – не очень охотно ответил пророк.
Он не желал говорить об этом с ассирийцем, даже если неплохо относился к нему. Но Саргон не унимался, он опять задал вопрос:
– Как это сделать? У вашего Бога есть какие-то ритуалы для прощения? Нужно приносить жертвы?
Иона знал, как это делать евреям, и помнил, что язычник может присоединиться к Божьему народу через соблюдение закона и ритуалов, но не представлял, как должны каяться язычники. Поэтому он дернул плечом и буркнул:
– Вам будет достаточно пасть перед Господом на колени или ниц и раскаяться в грехах. Оденьте вретище и поститесь, может Бог и простит вас.
– Как я узнаю, что прощен?
– Ты это поймешь, – глубокомысленно ответил Иона и замолчал. Он и так ругал себя, что наговорил слишком много. Он же не хотел этого делать.
Очевидно, Саргон запомнил его слова и передал остальным. Иона тихо пробурчал ругательство, смотря на склоненных людей. Как он не хотел этого! Но ведь Господь не мог быть милостив к этим язычникам! Они же даже каются не искренне, а просто из страха.
Иона немного постоял, не зная, что ему делать, затем развернулся и зашагал дальше. Он продолжал кричать о гибели Ниневии, а за его спиной на коленях стояли люди. Иона чувствовал себя неловко и странно, но продолжал идти вперед, стараясь не думать о том, что за спиной.
Этот день показался ему очень долгим и сложным. В течение всего дня, то в одном месте, то в другом люди каялись в своих грехах. Конечно, таких было не особо много, но они были, а Иона понимал, что их примеру могут последовать и другие.
Конечно, были и те, кто смеялись над раскаивавшимися соплеменниками. Они крутились рядом, отпускали ехидные шуточки и говорили, что Бог не услышит их.
– Наши боги лучше! – кричали другие люди. Им не нравилось то, что какой-то еврей ходит и смущает народ.
На Иону даже пытались напасть в этот день, но Хамза хорошо выполнял свою работу. Он, как и Саргон осознавал всю важность порученной ему миссии, и храбро прогнал покусившихся на пророка. Впрочем, таких было не много, ассирийцы чувствовали, что это не простой еврей и не желали связываться с ним.
Иона с трудом дождался вечера, желая отдохнуть и морально, и физически. Ноги гудели от постоянной ходьбы, а в голове была куча вопросов. Помилует ли Бог Ниневитян? Простит ли их грехи? И если простит, то неужели ассирийцы изменятся? Они же самые жестокие люди на земле! Станут ли они нападать на израильтян?
Все эти мысли отвлекли мужчину, и он не заметил приближающуюся колесницу. Только тогда, когда она оказалась вблизи, Иона поднял глаза и замер. Он осознавал, что кто-то едет именно к нему.
Так и случилось, колесница остановилась, подняв пыль, и с нее спрыгнули два человека. Одного Иона уже видел – это был начальник стражников с ворот города. Это он пропустил пророка в тот день. А вот второго мужчина еще не видел.
Высокий и плечистый мужчина в богатой одежде с бахромой снизу разглядывал Иону уверенно и даже жестко. Но каким-то шестым чувством мужчина осознал, что этот вельможа побаивается его. Сановник подошел к Ионе ближе, слегка поражаясь тому, что этот с виду неприметный еврей смог привлечь внимание многих людей, в том числе и его самого.
– Ты пророк?
– Да, меня зовут Иона, – с достоинством ответил мужчина. Он убедился, что Господь защищает его в этом городе и знал, что этот человек ничего не сделает ему.
Джераб хмыкнул, рассматривая еврея, стоящего перед ним. Казалось, в нем не было ничего необычного, если бы не эти бледные пятна на коже и какая-то исходящая от него уверенность и сила.
– Что ты делаешь в нашем городе, Иона? – спросил Джераб, как будто был не в курсе этого.
– Я пришел в Ниневию по повелению своего Бога, – Иона говорил, а сам осознавал, что этот важный сановник и так все знает.
– И надолго ты здесь?
– Остался тридцать один день.
Джераб неожиданно вздрогнул. Он помнил цифру в сорок дней, которую называл Ашур, а ведь время шло. Джераб мало верил в сверхъестественные силы, считая, что всего можно добиться своими силами, а не высшими. Но сейчас, смотря в спокойные черные глаза своего собеседника, главнокомандующий почувствовал страх.
Это чувство было крайне редким для мужчины и он не испытывал его уже много лет. Джерабу самому стало неприятно от этого ощущения, проскользнувшего в его сердце и затаившегося в мыслях.
– Тридцать один день? – переспросил он, желая скрыть свои истинные чувства и нахмурился. – Что будет потом?
Иона невольно сглотнул, понимая, что находится на вражеской территории и вельможа, на которого так подобострастно смотрит начальник стражников, вполне может его казнить. Но слова Бога должны были быть переданы во всей точности всем жителям Ниневии, поэтому пророк призвал всю свою выдержку на помощь и произнес:
– Потом Ниневия будет разрушена. Бог покарает вас за грехи ваши!
– Почему твой Бог будет карать нас? У нас свои боги! – Джераб смотрел сердито и возмущенно.
– Но они ложные! Только Бог Авраама, Исаака и Иакова – Един и Истинен. Ему принадлежит вся земля, и только Он решает, что и когда делать. Кого Господь хочет наградить – будет награжден, а кого хочет покарать – покарает.
С каждым словом Ионы, который испытывал мрачное удовлетворение, Джераб бледнел все больше. Ассириец ощущал, что эти слова несут истину. Это были не обычные заклинания жрецов его народа, а слова, исполненные силой.
Внезапно военачальник осознал, что через тридцать дней и, правда, может наступить конец Ниневии. Раз этот Великий Бог решил покарать его город, то Он вполне мог сделать это.
– Что надо делать? – голос Джераба прозвучал глухо.
Иона не ожидал, что такой человек тоже воспримет его весть. Простой народ мог испугаться и пасть на колени, но, чтобы покаялся богатый и известный ассириец, нужно было настоящее чудо. И, кажется, оно происходило прямо на глазах. По крайней мере, вельможа явно задумался о Господе.
В тот день Джераб вернулся в свой дом в смятении. Он не был готов раскаяться перед Богом евреев, он пытался все осознать и понять, правду ли говорит пророк. Вдруг чувства обманывают меня, думал мужчина, надо разузнать все получше.
***
Дни летели довольно быстро. Иона уже давно перестал считать, сколько людей покаялись. Он просто мечтал о том, чтобы это все поскорее закончилось. Пророка не радовало то, что его краткая проповедь, состоящая всего из нескольких слов, оказалась такой действенной. Наоборот, мужчина даже злился, слыша очередное: «Бог Ионы, прости меня!».
– Иона, почему ты не радуешься, когда наш народ кается? – как-то спросил Саргон. Он давно наблюдал за пророком и не понимал, почему тот так себя ведет.
– С чего ты это взял? Я очень рад! – мрачный вид Ионы не соответствовал его словам.
– Не обманывай меня, – стражник покосился на еврея, – я же не обвиняю тебя в этом. Я просто не могу понять. Ты же пришел в Ниневию, чтобы проповедовать? Но ты не рад, что у тебя это получается, так?
Иона тяжело вздохнул и пожал плечами. Он не собирался обсуждать это со стражником и уклончиво ответил:
– Просто еще столько людей, которые не покаялись. Их гораздо больше, чем тех, кто уже сделал это!
Саргон хотел что-то сказать, но Иона еще не закончил говорить. Он перешел в наступление, решив разобраться с этим вопросом окончательно:
– Вот ты сам… Почему не раскаешься? Осталось не так уж много времени. Всего двадцать два дня! Откуда тебе знать, когда Господь решит покарать вас? Может, Он не будет ждать еще эти дни? Может, Он разрушит Ниневию уже сегодня?
Саргон стоял в задумчивости, Иона слегка улыбнулся, понимая, что стражник больше не будет его ни о чем спрашивать. Этого пророк и добивался. Он спокойно пошел дальше, не подозревая о том, что его слова произвели целую бурю в душе ассирийца.
Но не успел Иона пройти и несколько метров, как заметил две колесницы, приближающиеся к ним, и неуверенно остановился. Саргон тоже увидел их и подошел ближе к пророку.
– Это колесница Джераба, военачальника нашей армией. Очевидно, он решил пообщаться с тобой. Вообще, я думал, что он заинтересуется тобой раньше. Ты стал слишком известен, а Джераб такое не пропускает.
– Мы с ним уже говорили, – Иона старался казаться спокойным, хотя в душе ему стало страшно.
Значит, в прошлый раз я говорил с главнокомандующим, думал мужчина. Он знал, что это один из высших чинов в Ассирии и невольно испугался, понимая, какой это могущественный человек.
– И что он сказал? – Саргон смотрел на пророка со смесью ужаса и любопытства.
– Сказал, что ему надо подумать, – Иона выжидающе смотрел на колесницы, которые были все ближе и ближе.
Он не знал, чего ожидать от этого сановника. В прошлый раз Джераб ушел, пообещав хорошо во всем разобраться и вернуться. Значит, он принял какое-то решение, осознал пророк.
Иона неожиданно четко понял, что от следующего разговора будет буквально зависеть его судьба. День уже заканчивался, и людей вокруг становилось все меньше, поэтому проезду колесниц никто не мешал, и ехали они довольно быстро.
Сначала Иона следил за ней с опаской, не ожидая, чего ждать от вельможи. Но к тому времени, как колесницы подъехали, пророк успел подумать о том, что Бог хранил его на глубине моря, а уж от одного разозленного сановника Он точно сможет спасти Своего человека.
Джераб неторопливо спустился с колесницы, хотя он и понимал, что должен торопиться, но должен был сохранить лицо. Со второй колесницы никто не слез, там был только возница, окинувший любопытным взглядом еврея. Подойдя к Ионе, главнокомандующий кивнул ему и бросил:
– Ты должен поехать со мной!
– Куда? – напрягся Иона. Ему совсем не хотелось идти куда-то с этим, как оказалось, очень важным и опасным человеком.
– Царь хочет видеть тебя!
– Царь? – вот теперь Иона запаниковал.
В своей жизни он общался один раз с царем, но это был израильский царь. Тогда Иона возвестил Иеровоаму II о его победах и успехе, а теперь пророк должен был пойти к царю вражеского государства и угрожать ему, что его город будет разрушен. Иона даже не мог представить реакцию ассирийского царя. Несомненно, она будет не самой приятной.
– Зачем я вашему царю? – выдавил пророк. Как ни убеждал он себя, что Бог защитит его, страх не хотел уходить.
– Владыка хочет поговорить с тобой и лично услышать про твоего Бога, – Джераб невозмутимо наблюдал за эмоциями на лице пророка.
Сначала там царствовал страх, но потом черты лица разгладились, и Иона сдержанно произнес:
– Ты рассказал ему все, что я говорил тебе?
– Да, но владыка хочет все услышать сам, лично. Будь осторожен и не говори ерунды. Царь может казнить и за меньшее, а уж за угрозы разрушить великий город, тебе могут отрубить руки и ноги и оставить умирать медленной смертью под солнцем.
Иона поежился от такой перспективы, умирать ему совсем не хотелось. Наоборот, после чудесного спасения от шторма и рыбы, пророк хотел вернуться домой и обнять Далию.
Не очень охотно Иона направился следом за Джерабом. Саргон почтительно стоял на расстоянии от него, и главнокомандующий кивнул ему.
– Оставайся здесь и жди еврея. Его привезут обратно.
Саргон кивнул и, проводив взглядом пророка, сел на землю, прислонившись к ограде. Он понимал, что израильтянин может и не вернуться, и мог только надеяться, что все будет хорошо. А пока у стражника было время, чтобы подумать о словах пророка, которые он сегодня сказал ему.
Иона же стоял в колеснице, украшенной золотыми пластинами и драгоценными камнями. Он с интересом рассматривал передний край колесницы, который был вырезан в виде головы грифона. Работа была искусно выполнена, просматривалось каждое перышко крылатого существа, в котором чувствовалась сила, власть и могущество.
Пророк не заметил, как они доехали до дворца, поэтому даже вздрогнул, когда колесница поехала мимо огромных статуй крылатых быков, охранявших вход во дворец. На входе в город тоже были такие, но эти выглядели еще величественнее. Иона слышал, что у таких быков по пять ног, но только сейчас он сам заметил это. Спереди казалось, что быки стоят, а сбоку – что они идут. Это было довольно необычно и в то же время грозно.
Сам дворец, находящийся на возвышении, окружала высокая крепкая стена с зубчиками. По ее периметру находились башни со стражниками, охранявшими своего царя. На территории царского чертога находилось множество зданий – конюшни, комплекс храмовых сооружений, различные склады, парк для прогулок, несколько садов и зверинец с диковинными животными, привезенными со всех уголков земли.
В середине дворца располагался большой внутренний двор, от которого расходились в разные стороны анфилады парадных и хозяйственных помещений – покои царя и его жен, с прилегавшими к ним комнатами, парадный и тронный залы, различные служебные комнаты, кладовые и комнатки слуг. Все эти помещения соединялись между собой сводчатыми узкими проходами и имели свои внутренние дворики.
Внутри дворец был отделан резной слоновой костью, золотом, драгоценными камнями и медью. Кирпичные стены украшали многочисленные росписи, фрески и рельефы, рассказывавшие о подвигах царя или о его жизни. Охота на львов, принятие послов, езда на колеснице и верхом на коне и многие другие эпизоды из жизни царя были запечатлены на стенах.
Все это Иона успевал заметить только краем глаза. Он шел по проходам, еле поспевая за Джерабом и стражниками, и большими глазами восхищенно рассматривал все великолепие, окружавшее его. Пророк никогда не был во дворце, ведь с израильским царем он говорил не в царском чертоге, а на дороге.
Когда Бог послал Иону к Иеровоаму II, их встреча произошла на дороге. Пророк остановил колесницу своего царя и поведал ему о победах, которые его будут ждать. В его дворце он не был и поэтому не мог сравнить его с чертогом ассирийского царя.
Джераб, слегка ухмыляясь, наблюдал за Ионой. Главнокомандующий специально вел еврея через весь дворец, показывая ему его великолепие. Джераб хотел поразить Иону величием Ассирии, он не знал, как происходит общение пророка с его Богом и думал, что пророк, как посланник Всевышнего, передаст Ему все, что видел во дворце.
Ассирийцу даже в голову не приходило, что Бог евреев и так все знал. Нет, Джераб, конечно, слышал, что Господь всемогущ, но почему-то он считал, что на Ассирию или хотя бы на дворец царя, это могущество не распространяется, ведь у них свои боги.
Наконец, процессия достигла парадного зала. Вход в него, как и в другие помещения, был закруглен аркой, а стены украшали рельефы из глазурованных кирпичей. Иона не мог не признать, что дворец был очень красив. Ассирийцы были врагами для пророка, но их архитектурные способности внушали невольное уважение.
– Царь ждет, – тихо сказал Джераб.
Иона оглянулся на него и шагнул вперед, гадая, что же его ждет. Еврей не знал, каким окажется царь Ассирии и мог только уповать на то, что Бог сохранит его и здесь.
