bannerbannerbanner
Белый Пилигрим

Антон Краснов
Белый Пилигрим

Полная версия

И вот – в один эпохальный день – царь дозрел до иллюзии, что у него хватает сил совершить прорывной маневр и наскоком отбить свою многострадальную столицу. Он призвал всех в дом городского градоначальника, где у него, как помним, был маленький филиал столичной резиденции. Летний дворец, если следовать аналогиям. Состав военного совета, на котором принималось решение атаковать Гаппонка, был блестящим. Я так думаю, что не хуже, чем у фельдмаршала Кутузова в Филях. Хотя лично я предпочел бы, чтоб совет возглавил реальный Кутузов (наверняка он где-то ТАМ, в Овраге, пусть не совсем такой, как в учебниках истории). Ведь попали же в Мифополосу Дмитрий Иванович и лесник Леонид!.. А Кутузов чем хуже?

Но на совете председательствовал вовсе не Михаил Илларионович, а Уран Изотопович. Впрочем, для поднятия патриотического духа он позволил величать себя Иоанном Федоровичем. Царь окинул горделивым взглядом всех собравшихся. Помимо уже известного классического состава, заседавшего в памятный вечер в сторожке Леонида, здесь были: военный комендант города генерал Утес, здесь же глава народно-патриотического ополчения, полковник в отставке Агафон Лямблии, великан-тролль Фельдбубарбанкен, глава женской эскадрильи двухметровая ведьма с эклектичным насекомо-испанским именем Комарилья. Еще?.. Гм… еще были, кажется, герцог фон какой-то, а также мой любимый соратник, главный черт Тарас Бурда. Между прочим, неплохой механик – без его помощи мы не разобрались бы с двигателями для дирижабля, обнаруженными в совершенной негодности. Честно говоря, уже и не припомню точный состав того совета, хотя не мешало бы знать поименно, потому что ответственность за идиотское решение, принятое там, в доме городского головы Синеморска, должны бы понести все. Решение откровенно идиотское, но принятое, как и большинство идиотских решений, на самом высоком уровне.

Итак…

Глава государства выронил застольный кубок и, вытерев ребром ладони мокрые усы, изрек коротко и весомо:

– Вперед! На столицу! На священный град!!!

– Уррра! – загомонили все. Возражение поступило только из самого дальнего угла, где сидел старик Волох. Он встал и сказал:

– Ваше величество, а может, лучше следует произвести рекогносцировку? Прощупать противника… разведать, так сказать?

– Много Гаппонку чести!

– Важна внезапность, – сказал военный комендант города таким низким басом, что дрогнули стекла в окнах. – А разведывательные мероприятия могут выдать подлому врагу наши планы.

– Нужен двойной удар, – сказала Комарилья и подалась вперед, отчего под ее могучим бюстом едва не треснула столешница. – С земли и с воздуха. С воздуха выступит «Дух Белого Пилигрима», поддержанный моими девочками. Взрывники Тараса Бурды (черт раскланялся) подготовят несколько тысяч адских бомбочек, которыми мы на бреющем полете будем забрасывать живую силу врага. Одновременно последует удар основных наземных сил, численность их уже доведена до пятнадцати тысяч голов.

– Не считая других частей тела!.. —

– Вот именно.

– А что она считает моих молодцев, как деревенское стадо, – по головам? – возмутился бравый отставной полковник Агафон Лямблии, но его не слушали, потому что Комарилья продолжала:

– Я уверена, что невиданное сплочение всех нас, издревле живущих в этих землях, станет залогом нашего успеха. (Хорошо говорит, ничего не скажешь.) Мы много враждуем меж собой, но наши раздоры уже привычны, они освящены именами пращуров! И, когда я вспоминаю о том, что моя прабабушка была утоплена в Глоссарии прадедушкой Агафона Лямблина за колдовство и торговлю заклинаниями, я не злопыхаю, а говорю: вот сколь тесны и древни связи между нашими родами!

– А моего троюродного прапрапрадедушку подняли на вилы пьяные дружинники, которыми командовал предок генерала Утеса, и ничего, я не в претензии, – великодушно припомнил черт Тарас Бурда. – Перед лицом общего врага…

– Лицом?! Морррдой!

– А подать сюда того кролокрота! – заревел на своем чудовищном наречии великан Фельдбубарбанкен и пнул в лодыжку Макарку Телятникова, который сидел напротив него. Ни в чем не повинный Макарка скривился от боли и сохранял на своей физиономии обиженно-жалобное выражение в течение всего времени, как одобрялся гениальный стратегический план нападения на столицу, все еще изнывавшую в жадных лапах Гаппонка и его тварей…

4

Отсчет военного маневра пошел сразу же с того момента, как государь, выехав за ворота Старого города, упал с коня прямо в вонючий ручей Глоссарий. Его извлекали из зловонной жижи, а он отплевывался и кричал:

– Все предрекает нам успех! Уррра, мои молодцы!!!

Лично я, а также Макарка Телятников и черт Тарас Бурда нисколько в этом не сомневались. С утра мы молодецки подзарядились от нашего главного талисмана, «Портвейна 666», и всякие сомнения в успехе кампании исчезли без следа. Главный черт, насосавшись алкоголя, чувствовал себя бодрячком и неустанно похвалялся тем, что его молодцы изготовили несколько тысяч пироксилиновых (начиненных поджигающимся фитилем) и нитроглицериновых бомбочек (взрывавшихся от сильного удара). Этими бомбочками Тарас намеревался швырять с дирижабля в Боевых кролокротов Гаппонка. В свидетели он брал Нинку, у которой раз десять спросил:

– Ведь мы грохнем этих страшилищ, правда, Ниночка?

Нинка оглаживала ручкой рожки и отвечала:

– Конечно, дядя Тарас. Только ты не всех грохай. Ты мне только одного поймай, я его в клетку посажу и подарю нашему зоопарку.

Нинка – это еще то препятствие на пути к нормальной жизни! Несколько раз я пытался не взять ее на гондолу, говоря о том, что мы отправляемся на войну. Потом я принялся хитрить и изворачиваться, утверждая, что мы очень быстро вернемся и уж точно возьмем ее покататься на «шарике» (так она именовала гигантский цеппелин). Упирал даже на то, что она может усугубить простуду. Бесполезно. Никакие отговорки не помогли. Потом я запер ее в кладовке. Нет, решительно в ней есть что-то от хитрого и пронырливого чертенка. А вы думаете иначе?.. Ведь после того как я оставил ее в кладовке, тщательнейшим образом заперев дверь на два замка, я обнаружил ее уже в гондоле дирижабля. Причем тогда, когда снять ее с дирижабля уже не представлялось возможным: взлетели!.. Ну что ты будешь делать с этой девчонкой? Главный черт Тарас Бурда, очевидно, чувствовал в ней близкое существо, потому что в ответ на Нинкину просьбу о поимке кролокрота захохотал, приплясывая на месте, и сказал, что заметано. После чего он стал распоряжаться погрузкой в гондолы дирижабля боеприпасов и балласта, который нужен в случае, если подъемная сила цеппелина уменьшится. В роли балласта отправились в первую, головную, гондолу и Макарка Телятников, а с ним старик Волох, царевна Анастасия (ох, геморрой-то!), а также я и Нинка. Во второй гондоле был десант чертей, которые настраивались своим командиром на готовность не только швыряться бомбочками, но и выпрыгивать из гондолы на штурм!..

Правда, конечная цель штурма вырисовывалась в достаточно общих чертах: столица. Откровенно говоря, не представлял, в какой стороне от нас она находится. Более четкое представление о ландшафте окружающей нас местности я получил, поднявшись на нашем флагманском (он же – единственный) дирижабле над главной площадью Синеморска, откуда проводился запуск. Дирижабль передвигался несколько быстрее, чем я ожидал, и потому уже через несколько минут после взлета мы оказались за пределами городской черты. Здесь мы убавили скорость, потому что наземные войска, даже конные части, за нами не успевали. Я вертел головой… По обеим сторонам от цеппелина «Дух Белого Пилигрима» самым малым ходом следовали две шеренги бывших коллег Чертовой, аэроведьм, во главе с тучной Комарильей. Неторопливость хода и отсутствие какого-либо полезного занятия, кроме глазения по сторонам, вскоре привели к тому, что подопечные авиаторши Комарильи стали кокетничать с теми из подручных главного черта Тараса Бурды, которые находились в гондолах дирижабля.

Чуть в арьергарде летел, неторопливо помахивая огромными крыльями, Трилогий Горыныч. Время от времени он ускорялся, вырывался вперед на несколько корпусов дирижабля и делал большие круги, потом возвращался назад, в строй. Трилогий Горыныч был отягощен полезным грузом: на нем сидел первый министр Дмитрий Иваныч, еще недавно отказывавший крылатой громадине в самом факте существования, далее – Чертова, которая держала в руках сигнальные флажки и сигнализировала с их помощью вниз, на землю, о том, что она видит с высоты. Оказывается, в ее таланты входило и военно-морское умение пользоваться сигнальными флажками. Опытный индивид!..

Третья голова Трилогия была отягощена компасом, при помощи которого задавали курс всей летучей эскадре. Заведовал компасом особый человек. По личному требованию Спинозы Горыныча им стал городской часовщик и механик Эфраим-Лейбеле Коц. Этот преисполнился важности и поминутно выкрикивал что-то визгливым голоском. Помимо компаса у него была еще и подзорная труба, которую он бестолково вертел около глаз и несколько раз уже чуть не уронил вниз. Туда, где маршировала царская пехота и тянулась конница.

– Да, – сказал старик Волох, наблюдая развернувшуюся перед ним картину; плыли зеленые холмы, неровная кромка леса вырисовывалась на горизонте, и блестели излучины реки. – Да, велик и прекрасен мир. Там, за теми холмами, в двух переходах от нас, лежит стольный город. Боюсь только, что крылатые разведчики Гаппонка уже знают о том, что армия законного царя выдвинулась в поход. И если не сейчас, то ближе к закату стоит ожидать встречи с ними.

– Не бойся, дед! – закричал из соседней гондолы Тарас Бурда, размахивая верхними конечностями. – Мы тут уже приготовили им подарочки! Да и девчонки расстараются! А я тебя крестовой дамой!..

Последнее восклицание было обращено к сержанту из регулярного гарнизона Синеморска. Он и несколько его подчиненных были отряжены в помощь чертям на цеппелин и теперь играли с ними в карты. Классическая сказочная связка «солдат и черт» была во всей красе. Время от времени из этой гондолы раздавался протестующий рев, которым заглушался чей-то писк: черти любят плутовать в игре и передергивать карты, а солдаты этого не спускают. Макар Телятников в очередной раз пожалел, что сел не в ту гондолу. Теперь ему приходилось слушать нудные разглагольствования старика Волоха, а не весело проводить время в компании Тараса Бурды и его ребят.

 

…Однако ближе к вечеру Макарка уже не жалел, что сел НЕ В ТУ гондолу. Потому что как раз к вечеру, когда солнце стало садиться в подсвеченные изнутри перистые облака, на дымном западе, в воздухе появились те, кого мы так давно ждали и к встрече с кем так тщательно готовились.

Змееящеры мага Гаппонка Седьмого.

Их перепончатые крылья зашумели, и целая стая этих тварей голов в сорок зашла с левого боку, приближаясь к цеппелину. Послышались тревожные переклички наших людей, и Тарас Бурда, прервав очередной кон в картишки, приказал своим молодцам вооружиться «адскими» бомбочками. Что-то заревела Комарилья, позади раздался голос Чертовой, а Трилогий Горыныч поспешно принялся рассчитывать свои головы на первый-второй.

Гаппонка я углядел на крупном, раза в три внушительнее большинства своих собратьев, змееящере, парящем в самом центре подлетающей стаи. Маг на сей раз был в цивильном костюме, в котором пристало являться на светский раут, а отнюдь не на воздушную схватку над вечереющими холмами. На Гаппонке была алая мантия, какие любят цеплять на себя злодеи-колдуны в мистических триллерах производства США. Мантия была расшита какими-то дурацкими письменами и отчего-то вызвала смутные воспоминания о семейных трусах в цветочек, в которых щеголял Волк из «Ну, погоди!». Я засмеялся и поймал на себе недоуменный взгляд Макарки. В самом деле, смешного мало. Это было немедленно доказано налетавшим врагом с максимальной наглядностью.

Навстречу быстрым крылатым бестиям вылетела боевая эскадрилья ведьм. Канонические ступы были оборудованы дополнительными фиксированными щитками спереди и подвижными – с боков. Ведьмы сшиблись со змееящерами и принялись гвоздить их по чешуйчатым головам тяжеленными шипастыми дубинами, которые приняты на вооружение вместо классического помела. Несколько чудищ не снесли натиска и сорвались вниз, к земле, но большей частью выдержали воздушную атаку. Несколько роковых дамочек из воинства Комарильи вывалились из своих аэроступ и с воем полетели вниз. Зрелище фантасмагорическое.

Тут в дело вступили черти Тараса Бурды и солдаты синеморского гарнизона. Последние стреляли из ружей без особого, впрочем, урона для змееящеров, а вот черти ловко забросали змееящеров бомбочками. Три попали в цель, разнеся тварей в ошметки. Еще несколько были ранены и поспешили удалиться от места воздушной баталии. К их числу относился и змееящер, несущий Гаппонка. Маг даже не успел толком поучаствовать в стычке: его тряхнуло так, что он едва не выпал из седла (точнее, хитрого аналога седла, крепящегося на спине летучего монстра). Наверно, Гаппонка совершенно не прельщала участь нескольких ведьм, отчего он поспешил направить своего подбитого летуна обратно к холмам, за которыми находилась разрушенная столица.

Только теперь, после применения адских бомбочек, до меня дошло, почему не рекомендовали нашим наземным соединениям находиться точно под цеппелином и его «свитой». Если бы войска царя Урана Изотоповича, генерала Утеса и союзников шли боевым маршем точно под нами, бомбочки свалились бы прямо им на головы. А я бы, кстати, и не сообразил…

Пока что стычка со змееящерами напоминает смехотворную пародию на воздушный бой. Собственно, могло ли быть иначе?.. Злобные ведьмы против каких-то вонючих ящериц, к которым приделали крылья, а в резерве черти с адскими бомбочками?..

Дальше было совсем не так смешно.

Через три-четыре часа после первой атаки мы подверглись второй. К тому времени мы успели пересечь лесной массив в полтора десятка километров, форсировать небольшую реку и наполовину перевалить через гряду холмов, с вершин которых открывался прямой вид на столицу. Помню, о чем-то говорил Анастасии, но сути не помню. По мере нашего приближения к цели меня посещали странные мысли: я – маленький мальчик, с гигантской высоты своего метрового роста рассматривающий игрушечных солдатиков, пеших и конных, которых стройными колоннами выстроил у своих ног. Из гондолы цеппелина войска Урана Изотоповича такими и выглядели. Мне даже не приходило в голову, что я нахожусь на в высшей степени ненадежном воздухоплавательном сооружении, при испытаниях и использовании которых гибли очень и очень часто даже в мирное время. А уж война… СТРАННАЯ война. Не могу назвать себя очень уж храбрым и отважным человеком, но сейчас во мне поселилось твердое, оформившееся ощущение того, что я не могу погибнуть. То тоскливое, жуткое ощущение неотвратимой гибели, которое возникло у меня в пору первой встречи с Боевыми кролокротами Гаппонка, тогда, в бесконечные секунды бешеной погони на автомобиле, – куда-то безвозвратно исчезло, ушло. Нет его, и не может оно вернуться. И ни при чем тут этот злополучный «Портвейн 666», который мы продолжали употреблять не столько для храбрости и общего боевого тонуса, сколько по привычке. Ни при чем… Просто все эти смехотворные боевые действия слишком походили на фарс, в котором не стыдно учавствовать маленькому мальчику, но в коем едва ли пристало принимать участие такой толпе взрослых и порой даже довольно умных и вменяемых мужчин. Ах да, с женщинами тоже полный порядок.

И только когда последовала ВТОРАЯ АТАКА тварей Гаппонка, прежние страхи ненадолго вернулись. Я было поверил, что тоже могу погибнуть…

Вторая атака была куда более массированной. Она была двойной: внизу на наши наземные части нападали Боевые кролокроты, а по воздуху пикировали Боевые змееящеры. Самое неприятное, что я сразу почувствовал при втором нападении, так это то зловоние, которое моментально напитало, пронизало воздух, как только появились эти существа. Насморк прошел, что ли?.. Вообще-то он у меня куда более хронический, чем даже пьянство.

…Гаппонк переоделся?.. Его что, интересуют вопросы моды даже в такой обстановке, максимально приближенной к боевой? Теперь он красовался в наимоднейшем темно-синем в полосочку костюме и белоснежной сорочке, а то, что Гаппонк находился за спиной перепончатокрылой твари, выглядело столь нелепо, что я не сдержал ухмылки. Что, маг считает себя неотразимым? Я могу понять, можно явиться в таком великолепном прикиде НА СВАДЬБУ, что ли, но лететь в атаку на Боевом змееящере?..

Стая крылатых тварей пронырнула прямо под брюхом дирижабля, и кто-то из гарнизонных солдат швырнул-таки в них бомбочку, хотя это было опасно: могло повредить дирижабль и гондолы. Сошло гладко, а одного из змееящеров разорвало в клочья. Стаю слегка раскидало, несколько более мелких змееящеров попали под Трилогия Горыныча и были смяты мощными ударами лап и хвоста нашего ученого союзника. Гаппонк же направил своего летуна вверх, за ним устремились все прочие. Они словно заигрывали с нами, предлагали этакую разновидность аттракциона «а ну-ка, догони». Макарка выразил неудовольствие по поводу того, что у нас нет хотя бы гранатометов «Муха», не говоря уж о самонаводящихся баллистических ракетах «земля-воздух». Я не знаток оружия, однако тут же выразил сомнение, что будет удобно стрелять из гранатомета, находясь в раскачивающейся гондоле. Старик Волох сказал с явным неодобрением:

– Не надо такое говорить. Если ему удастся открыть порталы к Истинному миру, он мигом доставит сюда и эти твои «Мухи», и все, все, что на-а… А-ах, да сохранит нас Светлый!!!

Я машинально натянул на голову шапочку имени упомянутого божества. Старик Волох вопил по делу. Потому что маг Гаппонк, который до поры до времени воздерживался от активных выпадов, начал действовать. Он вытянул перед собой сложенные замком руки, как будто сию минуту собирался «нырнуть» со спины своего Боевого змееящера вниз. Руки заходили крупной дрожью, и вдруг из того места, где они сомкнулись… прянул короткий сполох, потом еще один, подлиннее… и блеснул мощный зигзаг молнии! В воздухе возник долгий колеблющийся звук, похожий на визг, и – следующая молния, еще мощнее, не ослепительно-белая с желтым отливом, а какая-то синеватая, ударила из сомкнутых рук Гаппонка. Правда, видно было, что маг не особенно умеет их направлять, потому что один из первых разрядов угодил в собственную же тварь колдуна, одного из Боевых змееящеров, и превратил его в кучу обгорелых лохмотьев. Бестолковые молнии уходили преимущественно в «молоко», хотя целил Гаппонк, вне всякого сомнения, в наш цеппелин.

Цеппелин! Я судорожно заскрипел зубами и скосил глаза на лицо дедули Волоха, озаряемое мгновенными вспышками рукотворных молний… Цеппелин, водородная смесь!

…Хватит одной искры, зароненной в его недра, чтобы мы все взлетели на воздух – если словосочетание «взлетели на воздух» вообще уместно на высоте полутора сотен метров над землей! Хоть этот Гаппонк и не ворошиловский стрелок, но ведь даже палка стреляет раз в столетие! Если он собьет дирижабль, то погибнет половина руководства нашей горе-армии, все адские бомбочки, а царь Уран Изотопович останется почти без авиации! Хорошо еще, что остатки этой самой авиации не свалятся ему на голову! Проклятый Гаппонк… Нужно унять молодца.

Верно, многомудрому нашему Трилогию Горынычу пришли в голову те же соображения, потому что он резко увеличил скорость и погнался за флагманским змееящером, на котором восседал плюющийся молниями маг Гаппонк Седьмой. Сидящий на Спинозе Горыныче штурман и механик Эфраим-Лейбеле Коц кричал: «Ша, люди, куда-таки мы так летим?» – но его никто не слушал.

Но тут маг Гаппонк наконец ПОПАЛ. Он угодил молнией в самую ближнюю к корме третью гондолу, в которой сидел резервный отряд чертей и два ученых механика из Синеморска, которые должны были регулировать двигатели дирижабля. Гондола загорелась, были охвачены огнем и тросы, на которых она крепилась. Но главная опасность состояла не в том, что тросы окончательно перегорят, и не в том, что горящая корзина развалится. С точки зрения голой прагматики лучше было бы, чтобы гондола отвалилась сразу – вместе со всеми ее пассажирами. Потому что, пока она держалась, огонь пылал под самым «брюхом», у самого корпуса дирижабля!..

Затеялись спасательные работы. Тарас Бурда что-то громко вопил, разбрызгивая слюну и давая своим молодцам указания перекинуть тросы… Впрочем, я не разбирал его указаний, да и черти, кажется, тоже не очень понимали… Сгорят, сгорят! Нужно немедленно отцепить гондолу, предварительно вытащив из нее пассажиров, – и сделать это как можно быстрее, пока оболочка дирижабля еще не уступила языкам огня, подбирающимся к ней. Я рванулся вверх по тросам, на которых держалась гондола, чтобы перебраться на крепления самого корпуса дирижабля… но тут чья-то сильная рука сжала запястье. Я услышал:

– Погоди. Справятся и без тебя! Никуда не пойдешь…

Я выстрелил глазами в возникшее передо мной лицо старикашки Волоха. Это он держал меня, это он не желал отпустить меня на помощь нашим соратникам, а ведь, быть может, только я и мог их спасти – ведь спас же я всех нас от Боевых кролокротов и вывел же я моих друзей из мрачного подземелья, куда нас засадили по милости царя Урана Изотоповича. Волох был очень мрачен и на мое резонное пожелание убираться в задницу и не мешать мне делать свое дело ответил:

– Ладно, не геройствуй. Выпил – веди себя прилично. Да и не герой ты. И куда собрался?.. Отцеплять гондолу? Сам свалишься, костей не соберешь, да еще такое твое везение, что грянешься прямо на голову нашему царю-батюшке, и тогда Гаппонку двойная радость.

Я попытался лягнуть его ногой и все-таки вскарабкаться по тросам, но дед оказался необычайно силен и настойчив. В два присеста он оторвал меня от злополучных тросов, при этом едва не содрав всю кожу на моих ладонях (я цеплялся!). Он посмотрел мне в глаза, и вдруг мне совершенно расхотелось сопротивляться…

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru