Кира Страйк
Спящий красавец
Глава 34
В это же самое время Далила тоже стояла у окна, привлечённая оживлёнными шумами, доносившимися с улицы. Ей всё ещё трудно было ходить, стоять и вообще находиться в вертикальном положении, но она заставляла себя подниматься. Хотя эта бой-тётка и ругалась на неё всякий раз, когда заставала на ногах. Мысли принцессы переключились на травницу. Она никак не могла определиться, как к ней относиться. С одной стороны Мира её злила, – высокородная принцесса не привыкла, чтобы с ней вот так обращались – тыкали носом, самым, что ни на есть прямым текстом заявляя, какая она, понимаешь, поганка. И кто? Крайтская простолюдинка! Да и не в этом даже дело. Хотя нет, очень даже и в этом. Воспитываясь в роскоши, но при этом в совершенно спартанских в эмоциональном плане условиях, она знала себе истинную цену ( и в "плюсах", и в "минусах") и не нуждалась в том, чтобы её – цену эту – озвучивали. Потомственная ведьма не имела жалости ни к окружающим, ни, собственно, к себе. В её мире это было нормой, образом жизни подавляющего большинства. Аксель, как уже неоднократно подчёркивалось, никогда не проявлял великих отеческих чувств. Да и невеликих тоже. Нет, он не экономил на образовании и воспитании дочери. Но воспринимал её как потенциально удачное орудие для достижения своих целей. А ей и в голову не приходило обижаться на подобное обращение, ибо примеров другого-то родительского поведения и не наблюдалось. Как только принцесса вошла в осознанный возраст, король начал лепить из неё напарницу – союзницу – соучастницу – как угодно назови, но ничего такого,что хотя бы пахло отеческим отношением. Взять хотя бы этот так гениально продуманный, но так и не состоявшийся брак – блестящее средство для достижения грандиозного замысла. Только цели-то у отца и дочери были разные: Акселю нужны местные маги, Далиле – свалить как можно дальше от отца, заполучить покорного супруга и строить собственное будущее в новом государстве. Нет, конечно, с папочкой впоследствии пришлось бы ещё пободаться – не отдавать же собственный будущий дом на разорение алчным соотечественникам. И тайные союзники у неё уже наметились – тот же Корс страстно желал избавиться от воли царствующего монарха, подкрепляющего свою власть умелым шантажом. И Далила могла верховному магу в этом помочь – она давно уже разведала батюшкины секретики, предусмотрительно не афишируя свою осведомлённость. Ну и, естественно, Корс – далеко не единственный персонаж, которого Аксель железной хваткой держал за горло, наживая себе таким образом самых преданных врагов. Тщеславный король же просто и совершенно неоригинально возжелал жить вечно. Что, в общем-то, является самой заурядной мечтой тиранов всех миров, времён и народов… Это он своим не очень верноподданным мог сколько угодно лапшу вешать про рост развития медицины и бла-бла-бла. А она слишком хорошо знает своего папу, чтобы понимать, что только мечта о бессмертии могла вдохновить его на такой глобальный и глубоко продуманный план. А главное, заставить так долго проявлять совершенно не свойственное вспыльчивому и мстительному самодуру терпение по отношению ко всем этим отчаянно брыкающимся крайтцам.
Мать свою девушка не помнила – она погибла, когда Далила была совсем мелкой.
Ещё была Шипа. Змеюшку талантливая девочка завела себе уже в детстве, чтобы было с кем играть и подглядывать за взрослыми. И, что для змей является чрезвычайной редкостью, Шипа оказалась необыкновенно верным созданием. Вообще-то, змеи-фамильяры – те ещё пройдохи. Обычно они не бывают полностью преданными владельцам. Но это было то самое редкое исключение, что, как водится, подтверждает правило – Шипа никогда не водила Далилу за нос и была восхитительным советчиком. Была… – принцесса опять стиснула зубы, подавляя слезы, вспоминая совместные детские проказы и шалости. Например, стырить у вредной гувернантки любимое колечко и подсунуть в туфлю. А устроить творческий хаос в бумагах нелюбимому учителю – это вообще, как здрасьте. Или использовать шуструю змейку, чтобы подглядывать в учебник на экзамене. Причём не потому, что своей головой не могла ответить, Далила, имея недюжинные магические способности, училась легко и с удовольствием, а просто так – из вредности. Просто все эти занудные взрослые ужасно её бесили. Ну и чтоб потренироваться с фамильяром.
– А вот теперь её нет. Маленькой юркой подружки с умными изумрудными глазками. Зато есть эта тётка, которая приходит и имеет наглость её "воспитывать"!
Ведьма, как любая нормальная женщина, "плавала" в мыслях, хаотично перепрыгивая с одного воспоминания на другое. Она осторожно опустилась в кресло, осознав, что, погрузившись в думы, стоит уже достаточно долго и коленки от напряжения противно дрожат. Девушка с тоской посмотрела на пустую плошку, стоящую на прикроватном столике.
– Скорей бы уже пришла, что ли, – противореча самой себе подумала принцесса.
После знахаркиного пойла ей всегда становилось легче. И ещё, как бы не хотелось это отрицать, где-то глубоко в душе Далила всё-таки испытывала некую новую непривычную для себя эмоцию, близкую к благодарности по отношению к травнице. Мира была единственным человеком, который, как ни крути, заботился о попавшей в беспомощное положение гордячке. Хотя была в полном праве отказаться от этой "миссии". И единственной же живой душой, с которой ведьме, ограниченной в передвижениях четырьмя стенами, сейчас доводилось общаться. Ну как общаться – собачиться или просто молчать. Занятые собственными заботами соотечественники о ней вообще как-будто забыли. Ведьма вздохнула и, удивляясь собственной, невесть откуда взявшейся чувствительности, пошла на кровать.
– Лед, голубчик, будь любезен, передай его величеству Акселю, что я хотела бы переговорить с ним в голубой гостиной, – приказала Элиза стражнику у своих дверей.
Это был немолодой уже мужчина, давно заслуживший своей верностью право охранять королевскую персону лично. Элизе всегда было неловко вести себя со своими подчинёнными жёстко, за что её безумно обожал весь двор, до последней кухарки, и между собой королеву-мать называли не иначе, как "наша Лизонька". Она больше всего ценила в людях верность и порядочность, и всех, кто заслужил её расположение, помнила по именам, сколь бы незначительную должность они не занимали. Сын добродушно посмеивался над этой её излишней, в его представлении, для венценосных особ лояльностью, но не спорил и не запрещал. "Это такая малость. Ничего, поди, корона не упадёт, а человеку приятно." – обычно отвечала ему она. И теперь все эти люди беспрекословно служили ей, выказывая готовность выполнить любой приказ и вообще сделать что угодно, чтобы только защитить, подбодрить и помочь своей Лизоньке в такой непростой ситуации.
– Э-эх, сыночек, как же я за тебя волнуюсь. Как же трудно матери ждать, не имея никакой информации. Слава всевышнему, этой страшной ошибки удалось избежать. Спасибо Александре, вырвали тебя из хищных лапок Далилы с её папашей… А она отчаянная девчонка, – хмыкнула про себя Элиза, размышляя сама с собой в ожидании доклада стражника, – я даже не ожидала. Надо будет потом приглядеться к ней повнимательней. Мне б такую сношку под бок, мы бы тут живо порядок навели, да горя не знали. И всё равно, что не знатных кровей – вот уж точно не беда. Главное, бесстрашная какая, да и упёртая – ведь, казалось, всё, проиграли, – так нет же, не сдалась. Помоги тебе всевышний, детка. … А внуки какие красивые были бы…
Элиза чуть слышно рассмеялась сама над собой. Мамы, они такие… – мамы.
– Ваше величество, – тихо постучавшись, Лед вошёл с докладом, – Его величество Аксель велели передать, что они приболели, но беспокоиться не стоит – это лёгкое недомогание, не стоящее того, чтобы утруждать наших знахарей вмешательством.
– Ну, чего-то подобного я и ожидала. Старый хрыч не хочет делиться информацией. А мы и без него всё узнаем. Чай, тоже не лыком шиты. Спасибо, Лед, – ответила королева, отпуская стражника.
Глава 35
Мы с Солом катились по тракту, соблюдая крейсерскую скорость, чтобы не привлекать внимания. Навстречу периодически попадались повозки, аналогичные нашей. Люди в них кивали, мы кивали в ответ – видимо тут было принято здороваться не зависимо от степени знакомства и даже при полном отсутствии такового.
– Хороший у тебя народ, твоё величество, – сказала я, сменив Соргана "у руля".
Чтобы отобрать у него поводья, пришлось, таки, подебатировать. Он всё давил на то, что это, мол, не женское дело и всё в такое прочее. Но, в итоге победил мой аргумент в пользу того, что мы, в общем-то, не на прогулке, и вся эта идиллия в духе деревенского променада в любой момент может прерваться самым непредсказуемым образом, а там уже не до разделения труда по гендерному признаку будет. Мало ли чего, надо и мне хоть немного потренироваться. Опять же, имея в наличии двух водителей, мы можем и по ночам прекрасно двигаться. Вахтовым методом. Кстати, всё-таки советы раздавать было куда как проще, чем на самом деле управлять повозкой. Наука, конечно, не хитрая, но, какая-никакая сноровка всё же нужна.
– Да не зови ты меня величеством, бога ради! – громким шёпотом проскрипел Сорган, – Я же просил. Мало того, что чувствую себя по-дурацки, так ещё же и услышать кто-нибудь может.
– Да кому тут слушать-то, разве что вон Мальве? – рассмеялась я, тем не менее поднимая руки в примиряющем жесте.
Поводья упали, Храп недоумённо покосил в мою сторону, мол, чего делать-то – бежать, или постоять уже маленько? Но умная коняга всё же , наверное, понял, какие мы тупни в управлении гужевым транспортом, поэтому фыркнул и продолжил рысить по дороге.
– Иди уже отдыхай, а то, если ты так поводья бросать будешь, мы далеко не уедем, – заворчал мой спутник.
– Сидите, юноша, где сидели, я ещё не накаталась. И вообще, ш-ш-ш, видишь вон народ едет, веди себя прилично.
Мы раскланялись с очередной встречной повозкой и продолжили тихонько пикироваться, подзуживая друг друга.
На самом деле все эти смешочки и шуточки были всего лишь способом прикрыть одолевающую нас обоих нервозность. Хотелось плюнуть, стегануть конягу и нестись отсюда сломя голову, как орал инстинкт самосохранения. Но приходилось сдерживаться, чтобы не "погореть". В какой-то момент мы готовы были отказаться от телеги и лесами идти пешком – Сорган ведь уже на ногах – но, по здравому размышлению, всё же пришли к выводу, что на лошади мы доберёмся по-любому быстрее, чем на своих двоих, тем более с учётом ночного движения.
Мальва мирно дрыхла на моём плаще, какими огородами неслись наши кошки – даже представить не могу, во всяком случае мы их не видели. Хотя, можно было бы и посмотреть, но я и так чувствовала, что Рыська где-то рядом. В какой-то момент наша барбоска заволновалась – засуетилась, порыкивая на краю телеги, вглядываясь назад.
Реверу пришлось вернуться за лошадью, на чём потерять какое-то время. Поэтому он буквально на бегу вскинулся на коня и поскакал вслед своему волкодаву, высматривая дорогу его глазами. Но пока ничего подозрительного не попадалось. Повозки, повозки – как близнецы-братья похожие одна на другую. Самые обыкновенные люди в них. Ну ничего, собачий нюх вычислит именно ту, которая выезжала из леса.
– Ищи, Хан, нам до зарезу нужна именно та телега, – приговаривал он, мысленно сливаясь со своим фамильяром.
И волкодав нашёл. Только никого похожего на короля в этой таратайке не было – дед да бабка едут, препираются.
– Обойди их, Хан, и давай дальше, может ты ошибся, – скомандовал следопыт.
Волкодав недовольно заворчал, но послушался и, делая крюк в обход рванул вперёд.
Ревер каждой клеткой чувствовал внутреннее сопротивление зверя, обиду на то, что хозяин ему не поверил, и маг сдался:
– Хорошо, возвращайся, давай ещё раз на них посмотрим. Только осторожно, так же в обход.
Волкодав пулей ринулся назад. Следопыт внимательно и детально изучал пассажиров выбранной псом повозки, но ничего подозрительного по-прежнему не находил.
– Ладно, Хан, возвращаемся. Может быть телега и та самая, но её хозяева – точно не наши клиенты. Наверное, совпадение, – маг уже разворачивал своего коня, когда его намётанный профессиональный глаз разведчика зацепился за какую-то деталь, которая его тормознула, – Хотя погоди…
Ревер никак не мог уловить, что же в конце концов его остановило.
– Стоп! Кто это там у них … Хан! Я видел эту псину! И я видел её именно во дворце, – она там всем глаза промозолила. Это они! Я лечу, твоя задача их задержать. Бабе можешь откусить башку, мужика не трожь – он живым нужен. Псину можешь зажевать на десерт. Ты— молодец, Хан! Ай, да молоде-ец.
Следопыт хлестанул и без того мчавшего во весь опор коня.
Сорган вырвал у меня поводья, инстинктивно посылая Храпа в галоп, хотя умный чуткий конь тоже уже почуял неладное и подгонять его необходимости не было. Всё ещё не понимая, в чём дело, я вглядывалась в направлении, Вызывавшем волнение Мальвы, судорожно вцепившись в край бултыхающейся повозки. Что случилось дальше… Попробую описать…
В кустах на обочине я разглядела тень, размером, как мне показалось, с телёнка, несущуюся со скоростью локомотива параллельно нам. Помню, Мальва уже не рычала, не тявкала, а как-то истошно завыла. Тень метнулась в нашу сторону, и я увидела, как в мощном затяжном прыжке ко мне приближаются истекающие тягучей слюной жёлтые клыки, частоколом натыканные в нереального размера пасти. Стыдно признаваться, но, кажется, я впала в какой-то паралич, или всё происходило слишком быстро, но виделось мне фрагментарно. Вот махина с горящими лютой ненавистью глазами летит мне в лицо, вот, сбивая зверя, между мной и ним возникает лохматая преграда, два зверя летят на землю в смертельной сцепке. Вот с громовым рёвом на рвущего мою кошку волкодава опускается Снежный, одним яростным рывком обрывая его жизнь, в ту же секунду человек, появившийся из-за поворота и яростно нахлёстывающий своего коня, как подкошенный упал на землю.
Дикая боль разрывала всё моё тело. На ходу слетев с повозки, я, подворачивая непослушные ноги, бежала к своей кошке. Кажется, кричала от ужаса и неверия в происходящее. Потому, что это невозможно, потому что так не должно быть! Моя Рысенька, приняв на себя удар, предназначенный мне, истерзанным комком лежала на пыльной дороге. Лежала и умирала, – я чувствовала это каждой клеткой.
– Нет, нет, нет, миленькая, НЕ-Е-ЕТ! Со-о-ол! – во весь голос заорала я призывая светлого мага, который никаким образом не мог меня слышать. И тут же пришла в себя. – Сорган!
Я поняла, что надо делать. Нельзя было терять ни секунды. Я просто не могла позволить своей кошке умереть. Своей Рыське, которая не задумываясь шагнула за мной в этот мир и сейчас отдавала за меня свою жизнь.
Король уже бежал к нам, бросив телегу на обочине.
– Сорган, мой рюкзак! Бегом! – крикнула я, зажимая руками жуткую рваную рану на Рысином плече. Из неё толчками текла кровь, унося с собою последние капли жизни.
Он развернулся на пол пути и через мучительно долгую минуту к моим коленям упал мой походный мешок.
– Зажимай! – рявкнула я, трясущимися руками вынимая заветную коробочку с хрустальным флаконом.
Тело слушалось плохо, но голова была абсолютно ясной.
– Что там говорите, в единственном экземпляре? Уберечь, сохранить на чёрный день? Плевала я на это сокровище, если его надо беречь ТАКОЙ ценой, потому что иначе вся моя жизнь превратится в сплошной чёрный день, – шептала я себе под нос, по капле вливая эликсир жизни в пасть своей любимице, – только живи, пожалуйста, только живи.
Глава 36
Первый раз в жизни я видела чудо.
Нет, конечно, кошка не подпрыгнула бодрой козочкой, излучая здоровье и оптимизм на радость нам. И даже просто не встала на лапы. Но, самое главное, она выжила. Рваные раны затягивало на глазах, однако, она потеряла много крови и была очень слаба. Я тоже чувствовала себя не лучшим образом, но, думаю, тому мужику было гораздо хуже, чем мне.
Мы опять катились по тракту. Потрясённый Сорган молчал. Рысь, завёрнутую в плащ, запорошили соломой. Я, перманентно погружаясь в магическое поле, лежала в обнимку с кошкой, наполняя её силой, сливаясь с ней. Мёртвый волкодав так и остался лежать в кустах на обочине, куда мы его стащили. Возле упавшего с лошади человека остановилась повозка, ехавшая вслед за нами. Судьба всадника меня интересовала меньше всего – было абсолютно очевидно, что зверь, напавший на нас и едва не убивший Рысю – его посыльный.
– Нам нужно свернуть куда-нибудь с дороги, чтобы разбить лагерь и приготовить отвар для кошки. Ну и еды бы тоже, – попросила я спутника.
– Вон видишь, чуть подальше, будет перелесок, там и остановимся, – кивнул Сорган.
Наш конёк, словно почуяв близкий отдых, потрусил быстрее.
– Ваше величество, Элиза, наши обнаружили себя. Ночью маги Акселя напали на их след, – начала прямо с порога запыхавшаяся от быстрого подъёма по лестнице взволнованная Мира.
– Кого-то поймали? – прижав пальцы к губам, бледнея на глазах, прошептала королева, – Хотя… вряд ли, иначе мы бы уже знали.
– Совершенно верно. Но, девчонки с кухни рассказали, что под утро в гостевом крыле была суета, Аксель орал, как ненормальный, а потом маги побежали на конюшню. А старший конюх сообщил, что они спорили, а потом разделились. Трое умчались в сторону гор, а четвёртый, который у них самый дотошный, – Ревер, кажется, ещё чего-то перепроверить собирался.
– Кого-нибудь отправить за ним хоть догадались?
– Да, старик тут же послал мальчишку – своего помощника проследить, да может чего подслушать.
– Как только вернётся – сразу его ко мне.
– Конечно, ваше величество, – у простодушной знахарки, не смотря на просьбу королевы, всё-таки никак язык не поворачивался называть её просто по имени, – а я пока свою больную подопечную проведаю – со вчерашнего дня к ней не заходила.
Аксель не находил себе места. Во-первых, он изводился от нетерпения, в ожидании магов, которые должны были прибыть на подмогу из Афлаима. Во-вторых, не давало покоя мысль о том, куда запропастился Ревер. Эцур уже вернулся с той стороны гор и летел вслед за Марсом, Стархом и Гладом. Следопыта с ними не было. Исходя из подслушанных вороном разговоров, он вернулся на место, откуда потянулся след, и с тех пор не объявлялся. Это было странно. Надо выяснить, куда он пропал. Как только прибудет помощь, необходимо срочно отправить кого-нибудь потолковее на поиск.
– Так, сохранять в тайне разворачивающиеся действия дольше не получится, да и чёрт с ним. Что они могут нам противопоставить? Элизе придётся смириться, хотя бы внешне, – рассуждал мысленно король, и скривился от мысли, что, всё-таки, придётся составить с ней разговор, – Далила ещё так не к стати никак не придёт в норму. Когда уже очухается, раскиселилась, как квашня, – подумаешь, фамильяр сдох, – ну заведи другого. Тут каждый маг на счету, а она валяется полено-поленом.
А Далила, кстати, и не думала сдаваться.
Мучаясь от собственного бессилия и бездействия, упёртая ведьма попыталась почувствовать свою магию. Хотя бы сгенерировать маленький энергетический шарик, чтобы избавиться от этого отвратительного ощущения собственной беспомощности.
– Ну хоть что-то же я всё ещё могу? – не желая признавать слабость шептала она, вымучивая на дрожащей ладони фиолетовый снаряд…
Зашедшая к ней в комнату со свежей порцией отвара Мира застала девушку распростёртой на полу без сознания. Бросив чашку на столик, травница кинулась к принцессе. Женщине удалось дотащить ведьму до кровати.
– Что ж ты творишь, девчонка, – растирая её ледяные руки, лицо, глотая подступающий к горлу комок шептала травница.
Затем заставила себя успокоиться, настроиться и тёплая живительная сила потекла с её пальцев в неподвижное тело Далилы. Ресницы ведьмы дрогнули, холодные пальцы слегка сжали мягкую руку знахарки.
– А теперь давай потихонечку попьём, – приговаривая, как маленькому ребёнку, Мира приподняла голову девушки, помаленьку вливая настой в пересохший рот.
– Спасибо, – прошептала она, постепенно приобретая относительно нормальный цвет, приходя в себя.
– Что тут произошло? Почему тебе так резко стало хуже? – спросила травница.
– Да… с магией попробовала поупражняться… вот, не вышло.
– Вот ёжкин кот, совсем сдурела девка, – сердито запричитала целительница, – я тебя здесь для того лечу, чтобы ты сама себя угробила?! Нет, ну это уму не постижимо, до чего упрямая. В ней силы – чутелька самая осталась, беречь надо, а она её ни за хрен собачий, прости господи, разбазаривает. Тебе совсем жить надоело? Дак так и скажи, чтоб я знала. А то прыгаю тут вокруг неё, как скаженная, а она вона чо учудила!
– Почему, всё-таки, ты мне помогаешь? – прерывая поток знахаркиного негодования, посмотрев воспалёнными глазами травнице в лицо, прямо спросила Далила, – Ведь могла бы оставить всё как есть, я бы сама тихо умерла – даже делать ничего не надо. Сообщила бы потом, мол, так и так, сделала всё возможное, но оказалась бессильна, – никто бы слова не сказал.
Она чувствовала, что на самом деле от сердца злиться на настырную ведьму у женщины душа давно не лежит. Но никак не могла понять, почему. Почему травница, которая, по-сути, должна её искренне ненавидеть и имеет сейчас над ней полную власть, не желает этим шансом воспользоваться и никак не даёт ей умереть
Мира отвернулась к окну, помедлила с ответом, затем, спокойно и так же прямо глядя в глаза ведьме, ровно ответила:
– Потому, что я точно знаю, что ты не такая гадина, какой хочешь казаться.
Девушка сжалась под одеялом, прикрыв веки и не зная, как реагировать. Слова этой внешне простоватой, но бесконечно мудрой и сильной женщины резанули по где-то глубоко-глубоко спрятанному даже от самой себя живому. Чему? Да бог его знает, как называется это нечто, что заставляет нас оставаться людьми.
– Ты мне лучше вот что скажи, почему я никак не могу нормально поставить тебя на ноги? Ну, если опустить неуёмное рвение побегать по комнате или намагичить шариков, должна же быть какая-то причина, – давая возможность ведьме выйти из неловкой для неё ситуации, перевела тему травница, – Серьёзно, я чувствую, что эти твои закидоны, конечно, подрывают и без того ослабленное здоровье, но загвоздка явно не в этом.
– Ты права. Причина есть. Я, конечно, не первая и не последняя ведьма, фамильяр которой погиб. Если создать связь с новым питомцем – стало бы намного легче. Для этого, естественно, нужны магическо-энергетические ресурсы, но, самое главное, готовность, способность мага принять новое животное. Все потерявшие фамильяра остро переживают эту утрату. Однако, хуже всего приходится тем, кто, помимо магической, имел крепкую эмоциональную привязанность к своему зверю. Шипа с самого детства со мной. Она была моим единственным другом. Я не могу просто взять и забыть о ней. Я не могу завести нового фамильяра. Я не могу… – уже почти неслышно шептала девушка, даже не пытаясь бороться с текущими по щекам слезами.
– Э-эх, что же мне с тобой делать… – поглаживая Далилу по волосам, задумчиво вздохнула Мира, – как же мне тебе помочь?.. Лежи давай тут спокойно и не подпрыгивай. А мне надо крепко подумать. Ещё есть хоть какие-нибудь средства для восстановления ваших сил?
– Да, – горько усмехнулась ведьма.
– Ну так говори, чего замолчала?
– Родственная сила другого мага.
