Катя Тева
Луковые кольца в сахарном сиропе
– Успокойтесь! – Ирина Петровна указала рукой на стул. – Вашу позицию мы прекрасно поняли. Когда вы в последний раз общались с Виктором?
– После того, как Маша его выгнала, он ни разу не появлялся. Еще моя дочь сказала, что в ночь смерти Артема Витя вел себя странно – дерзко и пугающе.
– Знаем таких, проходили, – Михаил почесал затылок и нахмурился. – Это волк в овечьей шкуре.
– Ну прям уж волк, скажешь тоже, – Ирина Петровна улыбнулась первый раз за все время, отчего ее грозное лицо перестало быть таким пугающим. – Просто дурак, который одел геройский костюм, пряча свои комплексы. Мой отец, проработавший пятьдесят лет в следственных органах, всегда говорил про таких людей: они как луковые кольца в сахарном сиропе. По вкусу сладкие, но на самом деле состоят из горечи, от которой одни слезы. Маскировка – вот что лучше всего получается у трусов.
– Ну вы иногда такое выверните, Ирина Петровна, хоть записывай, – Михаил заметно оживился.
– Попробуй только! – улыбка слетела с ее лица. – Давай езжай к Витязевым и вези сюда этого Витю вместе с отцом. Будем разговаривать. А вы идите домой. Книжечку оставьте, я ознакомлюсь.
Ирина кивнула и снова посмотрела на Михаила.
– Спасибо вам, – сделала поклон головой и вышла из кабинета.
Забрав сумку из ящика на проходной, вышла на улицу и втянула прохладный воздух полной грудью. Вчерашний дождь оказался проливным и шел до сих пор, меняя интенсивность. Людей на улице практически не было. Ирина подняла голову и позволила мелким каплям намочить лицо. Открыв рот, она поймала несколько дождинок языком. Ей захотелось кружиться, расставив руки в стороны, но пришлось сдержаться. Такое поведение не совсем приемлемо для учительницы, хоть и уволенной из школы.
Вытащила из сумки старенький зонт и зашагала в сторону больницы, перепрыгивая через лужи, как маленькая девчонка.
Сердце подсказывало – всё непременно должно наладиться. Вот прямо сейчас, в эту самую минуту, маховик, закрутивший череду неприятностей в ее жизни – остановится. Надежда, как новорожденный воробышек, расправила слабые крылья и затрепыхалась. Нет ничего приятнее маленькой соломинки, за которую наконец-то можно ухватиться.
До больницы она практически добежала. Ей не терпелось поскорее увидеть Костю, обнять его и поделиться хорошими новостями.
Поднявшись по бетонным серым ступенькам, она зашла в здание и остановилась, стряхивая влагу с зонта. Затем вытащила телефон и набрала номер.
– Папа? Как ты?
– Ирочка! Спасибо, что позвонила. Я-то в порядке. Только за тебя душа болит. Есть новости? Нашла адвоката?
– Да, я только хотела сказать, что очень тебя люблю, передавай большой привет Тамаре.
Глава 33
Ирина потянула на себя тяжелую дверь и в нос ударил запах хлорки. Пожилая женщина размахивала шваброй, так и норовя хлестануть мокрой тряпкой посетителей по ногам. Ловко увернувшись, Ирина очутилась в бурлящем муравейнике – пациенты выстроились в неровную очередь перед стойкой администратора. Кто-то обреченно ждал своей очереди, самые нетерпеливые пытались протиснуться вперед, обрушивая на себя волну негодования.
Палата, в которую перевели Константина, располагалась на втором этаже. Отыскав нужную дверь, Ирина на секунду заколебалась – после аварии она впервые увидит любимого.
Она зашла внутрь и замерла на месте. Одна кровать оказалась пуста – светлый матрас в бледную полоску и подушка без наволочки – вот и все ее содержание. На другой же кровати, укрытый до самого подбородка, лежал высокий мужчина с бледным, отливающим серебром, лицом. Отросшая щетина клочками торчала на щеках. Огромный кровоподтек под глазом издалека казался фиолетово-желтым. Лицо осунулось, рот приоткрылся, бледные губы потрескались.
Услышав шорох, он приоткрыл глаза и слабо улыбнулся. Попытался что-то сказать, но не смог произнести ни звука. Ирина кинулась к кровати, опустилась на колени и взяла его за руку.
– Тихо, не говори ничего. Я здесь, – она приникла губами к его теплой ладони и тихонько заплакала.
Он сжал ее пальцы.
– Когда мне сказали, что ты очнулся, я чуть с ума не сошла от радости! Я так боялась, что с тобой случится плохое. Но ты победил. Мой любимый, спасибо, что не оставил меня.
Он простонал, задвигал губами и приподнял руку.
– Как …ты? – тихий шёпот сорвался с губ.
– У нас всё в порядке. Кажется, мне удалось разгадать загадку, но об этом не сейчас. Теперь всё непременно будет хорошо. Мне так тебя не хватает. Ты был в реанимации без сознания очень долго, – Ирина села на край кровати и погладила его по лицу. – Тебе больно? Где болит?
Он отрицательно помотал головой и поморщился.
– Что… случилось? – каждое слово давалось Косте с большим трудом.
– Ты врезался в столб. Тормоза оказались… неисправны, – Ирина решила не говорить, что это не было случайностью. Для таких шокирующих новостей следует еще немного оправиться. – В магазине все хорошо. Твой работник отлично справляется. И очень ждет твоего возвращения. Маша переживает за тебя. А Рик спит на твоем месте, пытается меня поддержать, пока ты не вернулся. Я гоню его на пол, а он все равно лезет, – Ирина улыбнулась.
– Я вернусь… и объясню… ему, что ты… моя… женщина, – Костя попытался засмеяться, но вместо этого раздался хрип. – Тяжело… говорить…
– Это из-за трубки, она слишком долго торчала у тебя во рту. Доктор сказал, что будет сильно першить горло. Нужно побольше пить. Хочешь воды? Я помогу тебе.
Ирина налила из бутылки воду, приподняла Косте голову и приложила стакан к губам. Он сделал несколько маленьких глотков и закашлялся.
– Я схожу домой, соберу кое-какие вещи и вернусь. Мне разрешили ухаживать за тобой. Ночью буду с Машей, а днем с тобой. Ты так похудел, весь осунулся. Ну ничего, придется откармливать тебя с ложечки.
– Ты тоже… похудела.
– О, хоть что-то хорошее от этих проблем, – Ирина усмехнулась.
– Нет, это… не хорошее, – он погладил ее по ноге.
Дверь открылась и зашла медсестра, затаскивая за собой стойку для капельницы.
– Не успел открыть глаза, уже посетители прибежали, – она покачала головой, глядя на пациента. – Ваша жена все отделение на уши поставила.
– Вы откуда знаете? – Ирина первый раз видела это женщину.
– Никто нас не замечает, но мы замечаем всё! – она вставила иглу в катетер и улыбнулась. – Больному нужен покой, а вы ему давление поднимаете. Вон, посмотрите, как он раскраснелся, это все из-за вас. Сон, сон, сон – вот что ему сейчас нужно. Проявите терпение и заберете, как новенького.
– Я хочу ухаживать за ним. Мне врач разрешил.
– Ну раз разрешил, тогда ухаживайте. Но разговорами не мучайте, голосовые связки нужно восстановить.
– Тогда я пойду, но скоро вернусь, – Ирина поцеловала Костю в щеку. – Никуда не уходи, – она подмигнула медсестре, и та засмеялась.
У выхода из палаты она еще раз обернулась, чтобы порадоваться своему счастью – ее любимый выжил, пришел в себя и скоро вернется домой.
В коридоре Ирина столкнулась с Олегом Петровичем – лечащим врачом Константина.
– Ааа, Марина! Навещали своего благоверного? – он одобрительно кивнул головой, поправив белый колпак.
– Я Ирина, – она улыбнулась, немного смутившись.
– Но сути дела это же не меняет? Разве я всех запомню по именам? – он развел руками. – Главное, что руки помнят, как лечить. А кого лечить – дело десятое.
– Это вы точно подметили. Спасибо вам большое. А когда он полностью придет в себя?
– Ну вы, милочка, слишком многого хотите! Очнулся – значит будет жить. А вот бегать начнет месяца через два. Выпишу через две недели, если организм не даст сбой. Наухаживаетесь с лихвой, это я вам обещаю! Так что копите силы и запасайтесь терпением.
– Как скажете, – в знак благодарности Ирина сжала его ладонь двумя руками и потрясла.
Больницу она покидала с легким сердцем. Ноги казались ватными, как после марафона. Оно и неудивительно – столько времени провести в напряжении и наконец-то получить возможность немного расслабиться. Радоваться было рано, еще неизвестно, как восприняли информацию насчет Вити в участке, но Ирине так хотелось верить, что она поступила правильно и не ошиблась.
Машина с желтой шашечкой на крыше как раз остановилась перед больничным крыльцом, чтобы высадить пассажиров. Ирина поспешила к водителю, прикрывая голову сумкой, спасаясь от дождя.
– Вы меня не довезете? Улица Счастливая, дом тринадцать. Это недалеко.
– Садитесь, – ответил усатый армянин и махнул головой. – Такую красавицу как не подвезти?
– Скажите тоже, – Ирина уселась на заднее сиденье, стряхивая капли с платья.
– Я за свои шестьдесят три года научился разбираться в женщинах. Издалека вижу – красавица или нет. Знаете, как? – он развернул машину, перегородив проезд на дороге. – По глазам. У вас они добрые и светятся, но при этом печальные. Прямо как у моей жены в молодости.
Ирина закатила глаза и улыбнулась, таких комплиментов ей давно не делали. На телефон пришло оповещение, и она полезла в сумочку. От Маши.
«Витя пришел. Я ему не открываю. Он посидел во дворе, а теперь пытается вскрыть замок на двери. Что мне делать? Ты где?».
Ирину затрясло от страха. Дрожащими пальцами она принялась печатать ответ.
«Буду через несколько минут. Не показывай ему, что мы о чем-то догадались. Веди себя, как ни в чем не бывало. Я предупрежу Михаила Сергеевича».
Она набрала номер Михаила и с облегчением вздохнула, когда он снял трубку.
– Витя пытается проникнуть к нам в дом! Маша там сейчас одна. Умоляю, приезжайте!
– Я только что был у него дома – там никого не оказалось. Сейчас едем к отцу на работу. Поступим так – мы сейчас развернемся и поедем к вам. Будем действовать по обстоятельствам. Скажите дочери, пусть не открывает и с ним не контактирует.
– Поняла, спасибо.
Ирина отключила звонок и осмотрелась по сторонам. Машина попала в пробку и еле ехала.
– Какие-то проблемы? – взволнованным голосом спросил водитель.
– Почему затор на дороге? – Ирина не ответила на его вопрос.
– Авария впереди, вот и тащимся, как черепахи. Я бы объехал, но не могу, до ближайшего перекрестка метров пятьсот.
Дождь барабанил по стеклам, закрывая видимость.
– Можно я вам заплачу и выйду? Мне нужно срочно вернуться домой. пешком будет быстрее.
Водитель оперся локтем на каретку сиденья и обернулся.
– Я случайно подслушал ваш разговор. Хотите, брошу машину и пойду с вами? – его черные густые усы дергались на каждом слове. – Нельзя бросать человека в беде, тем более, когда он – такая красивая женщина.
– Спасибо, но я уже вызвала подмогу. Вот, возьмите деньги и остановите! – Ирина достала смятые купюры и протянула водителю.
– Ничего не нужно, – он нажал на тормоз, после чего раздался пронзительный сигнал позади плетущейся машины. – Бегите! А я подъеду к вашему дому, как только успею. Вдруг, помощь понадобится.
Ирина выскочила на улицу и помчалась в сторону дома, огибая плотные ряды машин. Сердце ее так сильно колотилось, что дыхания едва хватало. Только бы Витя не успел проникнуть в дом! Теперь она точно знала – он причастен к смерти Артема и отравлению Рика.
Ноги тонули в лужах, подворачивались в спрятанных на тротуарах ямах, но Ирина не обращала на это внимания. Повернув на свою улицу, ей пришлось сбавить скорость – вся дорога покрылась черной вязкой грязью. Смахивая потоки воды со лба, она всматривалась в даль. Слава Богу, серый уазик стоял около дома. Значит Михаил успел. Отдышавшись около калитки, она вошла во двор и увидела Витю. Он сидел на пластиковом стуле и плакал. Михаил и его напарник в форме стояли рядом.
Увидев Ирину, Витя кинулся ей на встречу, но Михаил усадил его обратно на стул.
– Этот молодой человек взломал замок на вашей двери и попытался забраться в дом, – тон Михаила оставался спокойным. – Мы вовремя успели. Еще минута, и он оказался бы внутри.
– Я только хотел увидеться с Машей! – Витя дернул плечом, пытаясь освободиться от твердой хватки помощника следователя.
– Если тебе неизвестно, то я поясню. В таких случаях звонят по телефону или ждут, когда тебе откроют.
– Ирина Николаевна, объясните им, что я могу войти! – Витя поднял на нее жалобный взгляд.
– Нет, ты не можешь войти. Это не твой дом. Михаил Сергеевич прав, – Ирина отвела взгляд в сторону, не в силах смотреть на него. – Маша не хочет тебя видеть.
– Хочет! Вы ничего не понимаете! – Витя стукнул рукой по мокрому столу. – Я сделал для нее всё! Это вы ее настроили против меня, – он закрыл лицо руками и тело его содрогнулось от плача.
Ирина посмотрела на свой дом и увидела Машу. Она прислонилась лбом к кухонному окну и наблюдала за всем происходящим.
– Сейчас мы поедем в участок и побеседуем, – сказал Михаил. – Игра закончилась, Витя. И тебе предстоит рассказать о том, что же такого важного ты сделал ради своей подруги.
– Нам с Машей тоже следует поехать? – уточнила Ирина, хотя и не сомневалась, что их присутствие потребуется.
– Нет, в этом нет необходимости. На допрос вас не пустят, сможет присутствовать только отец, так как Виктор несовершеннолетний… Вас пригласят позже, я сообщу.
И тут Витя сорвался с места, опрокинул пластиковый стол и рванул к калитке. Михаил бросился за ним, но поскользнулся на мокрой траве и растянулся во весь рост, преградив путь к выходу своему коллеге. Эти несколько секунд дали Вите фору – он выскочил из двора и пустился со всех ног, не разбирая дороги.
Ирина бросила сумку на землю и поспешила следом. Догнать Витю ей точно не удастся, но оставаться на месте у нее не хватило терпения.
Фигура беглеца уменьшалась и отдалялась так стремительно, что надежда на поимку начала таять на глазах. Михаил поравнялся со своим коллегой и уже пошел на обгон, как вдруг на улицу Счастливую заехало такси с желтой шашечкой на крыше и перегородило дорогу Вите. Водитель выскочил и схватил мальчика за руку. Витя попытался вырваться, но шансов у него не было.
Ирина узнала водителя – тот самый усатый армянин, ставший свидетелем ее разговора.
– Отпустите меня! – потребовал Витя, оглядываясь на приближающегося Михаила. – Меня хотят убить!
– Не переживай, парень, – ответил водитель, не разжимая хватку. – Если эти люди захотят обидеть невиновного, я в стороне не останусь и не посмотрю, что они в форме. А вот и моя красавица!
Он улыбнулся подбежавшей Ирине, а она благодарно кивнула ему в ответ.
– А я говорил, что нужно достать наручники, – пробубнил молодой парень, забирая Витю из рук водителя.
Ирина посмотрела в след уходящим мужчинам и повернулась к своему новому знакомому.
– Спасибо, вы и правда помогли.
– У нас, в Закавказье, так принято. Попал человек в беду – помоги. Я просто выполнил свой долг. А что натворил этот парнишка, если за ним такую погоню устроили? Любовь, что ли?
– Видимо да, любовь, – ответила Ирина и побрела к своему дому.
Глава 34
Маша проводила взглядом отъезжающий уазик и задернула штору. Она видела, как Витю затолкали внутрь, как поникла его голова, как ругался и размахивал руками промокший до нитки Михаил. Слов она не разобрала, но это и к лучшему. Тем более кричал он на своего коллегу – молодого парня, который, судя по ситуации, ни в чем не был виноват. Во всем виноват Витя. И пришла пора ему ответить за содеянное.
Маша гнала от себя дурные мысли, но получалось плохо. Свою вину она тоже чувствовала. Если бы не дурацкий дневник, который она вела, Артем был бы жив, а Рик не оказался на волосок от смерти. Она все больше убеждалась, что Витя приложил руку к трагедии, произошедшей со Светланой Николаевной. Да и Костя попал в аварию неспроста.
Она складывала этот пазл и убеждалась, с каким опасным человеком дружила долгие годы. Что бы он сделал, попади сегодня в дом? Накинулся бы с кулаками? Нет, Витя не смог бы обидеть Машу. Он просто хотел поговорить. Но о чем? Неужели он верил, что после всего случившегося между ними возможно примирение?
Она села на любимый диван отца и закрыла глаза. Рик громко сопел под ногами, в ванной шумела вода – мама принимает душ.
Всего полчаса назад Маша стояла у стены со шваброй в руках, слушая, как дождь барабанит по крыше, а Витя стучался в окна и кричал. Сначала он звал ее, затем его голос стал более требовательным.
«Я знаю, что ты здесь!» – от его кулаков дребезжали стекла.
Он всегда знал, где она, чем занимается, о чем думает. И не хотел терять свою власть. Опоздай Михаил на несколько минут, и судьба Маши могла бы сложиться иначе. Зря она решила, что Витя не причинит ей вреда. Он бы понял по глазам, что всё изменилось.
Мама написала, сделай вид, что нам ничего неизвестно. Но эта просьба была невыполнима. Можно скрыть неприязнь, радость, печаль, но не страх. Он играет в каждой мышце, в выражении глаз.
Не так давно в одной книге она прочитала, что хищник чувствует страх жертвы через запах. Сунув нос в ворот футболки, она поморщилась. Стоит принять душ после мамы. Ей захотелось смыть с себя этот день, надеть чистые вещи и верить, что всё происходящее не имеет к ее семье никакого отношения.
Вода прекратила бежать, заскрипела пластиковая штора и через минуту из ванной комнаты вышла Ирина. На ней было потертое банное полотенце, которое Маша помнила еще с детства. Мокрые спутанные волосы прилипли к распаренному похудевшему лицу. В руках она держала грязную одежду.
– Ты как? – этот вопрос не требовал ответа, по Машиному измученному лицу и так было всё ясно. – Чай будешь?
– Мне страшно, – Маша поднялась с дивана и пошла на кухню, следом за матерью. – А если он вернется?
Ирина долго молчала. Сначала засунула вещи в стиральную машину, затем включила чайник и присела на краешек стула. Цокая нестриженными когтями, на кухню зашел Рик и улегся Маше на ногу. После отравления его активность сошла на нет, он спал большую часть времени.
– Я переоденусь и вернусь, – сказала Ирина и исчезла в дверном проеме.
Рик приподнял голову, проводил ее взглядом и зевнул, опускаясь обратно.
Маша постаралась представить, что сейчас происходит с Витей. Говорил ли с ним Михаил, или они молчали всю дорогу? Куда его увезли? Дадут ли возможность заехать домой и сменить промокшую одежду, или сразу повезут в участок?
Вспомнив серое жуткое здание, она поморщилась. Не хотелось бы снова там оказаться. Когда Машу вызвали на допрос, Ирина присутствовала. Наверняка и Витиного отца вызовут. Чувство жалости к этому человеку захлестнуло ее с головой. Каково это, знать, что твой единственный сын – преступник?
Ведь совсем недавно Маша видела, как ее мать терзает себя сомнениями после той злополучной ночи. Трудно представить, что творилось у Ирины на душе. Зря Маша вышла из дома, да еще и уснула во дворе.
Свист чайника вернул ее к реальности. Рик навострил уши и уставился на окно. Маша подалась порыву и отодвинула занавеску. Никого. Сердце застучало в груди. Как будто увидела Витю, стоявшего у калитки.
– Ты ждешь кого-то? – в кухню вернулась Ирина, переодевшись в домашний костюм.
– Совсем наоборот, – ответила Маша. – Не хочу никого видеть, тем более сама знаешь, кого.
– Он не придет, не бойся. Его не скоро отпустят, – Ирина говорила так спокойно, что Маша усомнилась – понимает ли ее мать всю серьезность ситуации?
– Но ведь отпустят же? Правильно, мам?
– Скорее всего, да. Допрос – это не арест. Тем более ему пятнадцать лет.
– И он легко сможет вернуться, чтобы исполнить то, что не успел, – Маша почувствовала, как ее затрясло.
– Я уверена, что Анатолий не допустит этого. Он взрослый человек и попытается защитить своего ребенка, как и любой нормальный родитель. Для Вити сейчас будет правильным держаться подальше от нашей семьи.
– А если выяснится, что он не причём? – Маша взяла из рук Ирины чашку с горячим чаем и поставила перед собой.
Ирина посмотрела в ее глаза и ответила:
– Тогда я отправлюсь за решетку.
Глава 35
Дверь беззвучно открылась и мужчина в форме жестом пригласил Витю внутрь. Не успел он переступить порог квадратной небольшой комнаты, дверь закрылась, оставив его в одиночестве. Витя осмотрелся: небольшой стол в самом центре и два стула занимали львиную долю пространства. Темно-серые стены казались почти черными в свете тусклого освещения.
Он ждал, казалось, целую вечность, сам не понимая, чего.
Витя сел на стул и опустил голову. Он не шевелился и, казалось, совсем не дышал, ожидая, когда откроется дверь и войдет человек, способный навсегда изменить его судьбу.
Но за пределами кабинета было не так тихо, как внутри. Михаил надел наушники и пристроился за зеркальной стеной, позволяющей ему остаться незамеченным, при этом видеть и слышать все, что будет происходить. Второй комплект наушников он передал Анатолию, который сидел на стуле, не способный толком понять, что вообще происходит.
– Давай, – скомандовал он. – Будь помягче. Мне важно, чтобы парень раскрылся.
Хрупкая молодая брюнетка, одетая в гражданскую одежду, кивнула и вошла внутрь. В руках она держала темный непроницаемый пакет.
– Привет, – дружелюбно сказала она. – Меня зовут Таня.
Витя исподлобья проследил, как она садится напротив него.
– Не переживай. Мы просто поговорим, – она улыбнулась, стараясь расположить к себе собеседника.
– Мне не о чем волноваться, – пробурчал Витя, разглядывая стол.
– Это замечательно. Скажу сразу – я не являюсь сотрудником полиции и это не допрос. Простая беседа.
– Дайте-ка догадаюсь. Вы психолог, – Витя поднял красные от слез глаза и пристально на нее посмотрел.
– Ты очень догадливый.
– Но не сумасшедший, как вы думаете.
– Никто не считает тебя сумасшедшим. Напротив, ты юноша умный и сообразительный. Поэтому я и хочу узнать, что побудило тебя вскрыть дверь в чужой дом. Ты наверняка знаешь, чем чревато такое поведение. Следовательно, раз уж ты на такое решился, у тебя должен быть веский мотив, – Таня положила обе руки на стол и раскрыла ладони.
– Маша прогнала меня. Но мне нужно было с ней объясниться!
– Почему ты не позвонил ей? Что тебя остановило?
– Вам не понять. Есть вещи, которые трудно сказать по телефону.
– Почему же? Я прекрасно понимаю это. Я знаю, что ты хотел ее защитить. Это очень хорошая черта, особенно для мужчины. Но Маша не смогла понять до конца, от кого ты ее оберегал. Из-за этого между вами возникло недопонимание.
– Нет, вы ошибаетесь. Она сама просила меня о помощи! И я сделал для нее все. Но она не оценила.
– Как она просила тебя о помощи?
– Она писала в своем дневнике. Для меня.
– В этом дневнике? – Таня открыла пакет и достала из него розовую тетрадь.
– Откуда это у вас? – Витя уставился на знакомый предмет, неожиданно появившийся на столе.
– Ирина Николаевна его нашла и прочитала.
– Она не имела права его читать! Ей всегда было плевать на дочь! Она и не знала, что ее тревожит и беспокоит.
– Мы с тобой не можем знать этого наверняка. Тем более на нее свалилось так много всего. Ты и сам знаешь, ведь все это время ты был рядом. Как ты относишься к Ирине Николаевне? Ты считаешь ее плохим человеком?
– Нет, – Витя начал ковырять ногтем край деревянной столешницы. – Она хорошая. Вот бы моя мать хоть на день стала такой, как она. Но я не мог смотреть, как Ирина Николаевна губит свою жизнь, а заодно и Машину тоже.
– Как ты думаешь, в чем была причина ее поведения?
– В ее муже. Он плохо к ней относился, а она всё терпела.
Таня замолчала, подбирая правильные слова.
– И что ты сделал, чтобы помочь им обеим?
Витя усмехнулся. Губы дрогнули в попытке что-то ответить, но он так и не произнес ни звука. Минута, вторая, третья… его брови шевелились, глаза медленно скользили из угла в угол. Он принимал решение.
– Я избавил их от человека, который отравлял их жизнь, – голос сделался твердым, грубым, словно и не принадлежал пятнадцатилетнему подростку.
Таня громко сглотнула.
– Ты имеешь ввиду отца Маши? – пауза, нет ответа. – Как ты это сделал?
– Он сам это сделал. Пил, не просыхая. Его судьба была решена. Это лишь вопрос времени. Я не убивал его. Я ускорил время.
– Нельзя ускорить время, – Таня прижала палец к уху, незаметно поправляя маленький микрофон.
– Можно, если знать, что добавить в водку. Вы не знаете? А я знаю.
– Ты хочешь сказать, что подмешивал ему в алкоголь вещество, которое спровоцировало сердечный приступ? Я читала медицинское заключение. Он умер от сердечного приступа.
– Он мог и не пить, выбор был за ним. И он его сделал.
– Ты хотел, чтобы их жизнь изменилась к лучшему после его смерти? – Таня бросила взгляд на большое зеркало на стене.
– Да, и она бы изменилась. Но дядя Олег повесил на Ирину Николаевну свои долги. Как я мог бросить их в этом положении? – Витя выпрямился, расправил плечи и вздернул подбородок.
– Какой выход ты выбрал, чтобы помочь ей в решении проблемы?
– Я помог ей выиграть конкурс. Благодаря мне Ирина Николаевна победила.
– Это как-то связано с падением учительницы?
– Я всего лишь попросил Светлану Николаевну отказаться от участия! Я умолял ее уступить победу, войти в положение… – Витя махнул рукой, отчего Таня непроизвольно вздрогнула.
– И что она ответила?
– Она сама виновата. Ей не следовало грубить и оскорблять меня. Я не хотел ее толкать, мы могли бы договориться по-хорошему.
– Я правильно понимаю, что ты толкнул учительницу случайно? – уточнила Таня, снова посмотрев на зеркало.
«Не напирай на него, – раздался голос Михаила в наушнике. – С ней и так все понятно. Меня интересует Артем Логинов».
На последний вопрос Витя не ответил, уставившись в одну точку.
Таня закашлялась, пытаясь вернуть его внимание.
– Расскажи мне про того мальчика, Артема, – ласково попросила она.
– Он настоящий урод! – Витя разозлился и сжал кулаки. – Считал, что если родился с красивой рожей, то может творить, что хочет!
– Он обидел Машу, – утвердительно сказала Таня. – Она рассказала, как ужасно он с ней обошелся. Это ты позвонил ему ночью?
– Я просто хотел с ним поговорить, – Витя заплакал так неожиданно, что Таня вздрогнула. – Он ее недостоин.
– Может быть Маша и сама бы это поняла? После того, как ты рассказал о нем всю правду?
– Нет, она не хотела в это верить. И что только она в нем нашла? Вы видели его? – он поднял на Таню разъяренные красные глаза и стиснул зубы.
– Только на фотографии, – она прижалась к каретке стула. – Общаться нам не довелось.
– Ходил, как павлин! Весь такой деловой, крутой! А мозгов в голове, как у курицы, – он всхлипнул, вытирая нос рукавом.
– Что было дальше? Как вы встретились?
– Я сказал, что у меня есть для него важная информация про Светку Воронцову. Вот он и купился. Он не любил Машу. Ему нужна была дура Светка! Мы встретились у подъезда. Он сам предложил подняться на крышу! Думал, что я испугаюсь! Но тоже совершил ошибку, как и они все.
«Таня, мне не нужны подробности, только признание, – велел Михаил. – Парень начинает выходить из себя».
– Это ты толкнул его вниз? – прямо спросила она.
Но Витя словно не расслышал вопроса.
– Он обзывался… кидался на меня! – его слова прерывались от слез. – Сказал, что я рыжий клоун, которому ни одна девчонка в жизни не даст! Я не сильно толкнул его, просто он не ожидал, что получит отпор, вот и полетел вниз.
– И что ты сделал дальше?
– Ушел оттуда. А вы бы что сделали?
– Не знаю. Может быть, вызвала бы скорую…
– Он летел с девятого этажа. На такие вызовы скорая не приезжает.
«Таня, спроси про телефон!» – возбужденным голосом попросил Михаил.
– Куда ты дел телефон, с которого звонил?
– Вернул обратно Маше домой. Только симку уничтожил. А когда пришли с обыском, я выкинул его в окно. Ночью я вернулся, чтобы найти его и перепрятал в сарае.
– Значит это тебя пытался догнать Константин? – поинтересовалась Таня.
– Он бы никогда меня не догнал, – Витя усмехнулся. – У него ума хватило включить свет. Кто так делает?
– За это ты повредил тормоза в его автомобиле? Он чуть не погиб.
– Ни за это. И мне жаль, что он не погиб. Не понимаю, зачем мама притащила его в дом.
– Мама? – Таня с трудом сдержала удивление.
– Ирина Николаевна. Она всегда говорила, что я ей как сын. Он хотел увезти их с Машей в другой город. Только их, без меня. Я ему не нужен. Понимаете, такого нельзя было допустить! У нас всё было хорошо, пока этот Костя не появился.
– Но у тебя есть родители. Твой папа никуда бы тебя не отпустил, – Таня заметила, как Витя пододвинул к себе дневник и положил на него руку.
– Мой отец был бы рад избавиться от меня. Его интересуют только кошечки и собачки! На сына всегда было плевать. Только маме и Маше я нужен. Я просто хотел их защитить! Спасти от ненужных людей! А этот Костя мог бы проверить тормоза, прежде чем уезжать! Все нормальные мужики так делают! Он сам виноват во всем! Я хотел его предупредить, чтобы он оставил попытки увезти их. Он сам поехал! Я не просил его это делать!
– Я поняла, – Таня обняла себя руками за плечи. – Но ты хотел объясниться с Машей. Что именно ты хотел сказать?
– Я виноват только в одном, только в одном, – он принялся раскачиваться на стуле. – Когда она меня выгнала, мне стало очень обидно. И я решил отнять свой подарок. Это я дал Рику отраву. Но потом пожалел об этом. Хорошо, что он не умер.
– Ты хотел в этом признаться? – уточнила Таня.
– Я хотел попросить начать всё сначала.
«Хватит! Заканчивай!» – велел Михаил.
– Витя, спасибо, что честно обо всем рассказал. Ты сделал очень важное дело – спас Ирину Николаевну от тюремного заключения. Уверена, она будет благодарна за это.
– Вы думаете, она оценит мой поступок и простит меня? – Витя поднял на собеседницу полные надежды глаза.
– Ей потребуется время и его ускорить у тебя не получится, к сожалению. Но она любит тебя и постарается простить. Отдай мне тетрадь, пожалуйста. И пошли. Наш разговор закончился.
– Это моя тетрадь, – Витя прижал блокнот к груди. – Маша писала для меня. Вам нельзя читать.
– Хорошо, – Таня встала и пошла к двери. Витя последовал за ней.
Яркий свет ударил в глаза. Михаил ждал у входа, избавившись от наушников. Анатолий стоял позади него, держась за стул рукой. Цвет его лица слился с белоснежной стеной, губы дергались, словно он нашептывал молитву.
– Папа? – Витя заметил его. – Что ты тут делаешь?
– Тварь! – Анатолий бросился на сына и ударил по лицу. – Тварь, тварь!
Михаил схватил его за плечи и повалил на пол.
– Тварь… – Анатолий рыдал, уткнувшись носом в ледяной кафель. – Как ты посмел? Кем ты себя возомнил?
– Останься с ним, – попросил Михаил Таню. – Я отведу Витю в другой кабинет.
Таня вздохнула и опустилась на корточки.
– Вставайте, – тихо сказала она. – Я приглашу вам доктора.
– Не нужен мне никто! – Анатолий кое-как поднялся на ноги. – Я не верю! Вы заставили его взять на себя вину! Он просто выгораживает Ирину.
– Мне жаль, но вы сами все слышали. – Таня пододвинула ему стул. – Ваш сын болен. У него психическое расстройство. Типичное проявление шизофрении.