John Hall
На расстоянии вакуума
Тринадцатый номер
Пока я шатаюсь мимо лабораторий, пока иду по стеночкам из-за слабости тела и проклятой гравитации, я нахожу небольшой отсек. В нем несколько коек, и я не могу противиться своему организму и поэтому просто падаю на одну из них, и проваливаюсь в сон. Не знаю, минут на пятнадцать от силы. Этот вывод я делаю согласно своим ощущениям полной помятости.
На Земле такое было лишь единожды. До того, как встать в таком состоянии, я сильно напился и утром совершенно ничего не помнил… Хотя нет, кое-что все же осталось на одном из обломков памяти того дня. Мне кричали, чтобы я избегал «вертолётов», а я отвечал, что стану астронавтом и вертолеты мне будут совершенно не страшны. Это было на выпускном.
Сейчас я иду туда, где, по моему мнению, находится мостик капитана той чертовой крепости, иду туда, где встречу выживших! Гравитация продолжает давить на мое тело, и от этого мне тяжело. Мышцы болят и забиваются. Теперь я ещё и вынужден останавливаться ненадолго просто из-за судорог, которые начали возникать в моем организме очень внезапно.
– Эта космическая одиссея меня уже порядком достала… где мостик КАПИТАНА?! – срываюсь я в какой-то момент.
– Вы на правильном пути. Ознакомьтесь с картой станции «Галактика», что расположена в коридорах, и тогда вы быстро сможете найти нужное вам место, – вновь звучит электронный голос.
– Их нет! От них давно избавились! Я не знаю, куда мне идти! – кричу я, но в ответ слышу лишь дыхание тишины.
«Значит, так… Значит, я все-таки двигаюсь в правильном направлении… Молодец! Скоро я найду вас, люди, и тогда, реально, тогда я задам вам все интересующие меня вопросы! Главный из которых: какого черта вы не передвигаетесь по коридорам своего космического дома?!»
Вот о чем я думаю после того, как преодолеваю очередную пару сотен метров и выпрямляю ногу, сведенную судорогой.
«Хочу вернуться на свою небольшую ракету, которая донесла меня до последнего оплота человечества… Она такая небольшая и уютная! Нет этого бесконечного хитросплетения ходов и коридоров, которые ведут куда угодно, но не туда, куда я хочу и куда мне нужно. Это как и в жизни! А в жизни всегда так… Она всегда ведёт тебя куда попало, но не туда, куда ты идти наметил», – продолжаю размышлять я, в то время как прохожу мимо очередной лаборатории с какими-то тропического вида растениями. – Жизнь, она, да… всегда насмехается и делает с тобой все, что ей вздумается. Именно она зовёт потом свою младшую сестру Смерть и просит забрать со стола надоевшие игрушки… поломанные, грязные, со стертыми лицами и пустыми глазами… Иногда она просит младшую сестру забрать игрушки, которые больше не могут играть сами по себе», – крутится в моей голове, пока я отдыхаю, сидя на полу.
– Комната управления полётом, – читаю вслух долгожданное название. – Как же я рад, что все подошло к своему логическому завершению! – продолжаю я вещать вслух. – Ещё буквально несколько шагов вдоль стены, и все!
– Пройдите, пожалуйста, к капитану, – вновь возникает голос робота, и комната погружается в тишину.
– А-а-а! Мразь! – кричу я. – Да что ж такое-то?! – возмущаюсь я. – Как же я уже устал от этих гребаных судорог! Как же они мне надоели! – сквозь зубы выдавливаю из себя слова, стоя в паре метров от двери и выпрямляя ногу. – Почему мое тело так ослабло?! Почему так быстро?.. Почему тело настолько сильно нуждается в нагрузке, гравитации и прочей херне?! – пробивает меня.
«Почему человек вечно от чего-то зависим?! – думаю я. – И как бы и какой бы внешний вид человек ни принимал в попытках доказать свою отстранённость, обособленность, он все равно будет зависим… И сейчас мое тело ломает из-за передоза физической активностью… печально», – проскакивает мысль, и через секунду ногу отпускает, и я преодолеваю последний разделяющий остатки цивилизации метр.
Дверь открывается передо мной.
– Добро пожаловать в комнату управления полётом, – вновь талдычит электронный голос.
«Сейчас меня встретят!» – произношу про себя и чувствую, как все мое нутро расплывается в блаженной улыбке.
Прохожу несколько метров вперёд, но никто не выходит навстречу. Передо мной лестница. Поднимаюсь по ней с великим трудом. Миновав буквально пять первых ступенек, я вижу голову с взлохмаченными волосами. Затылок, затем высокая спинка стула.
– Эй! – крикнул я. – Как дела? Почему такой дерьмовый приём?
Подхожу к нему. Кладу руку ему на плечо. Он сидит на вращающемся стуле, поэтому развернуть его лицом к себе не составляет никаких проблем. В этот миг в моей голове мелькает одна крайне нелицеприятная мысль.
– А-а-а! – сидящий резко вскакивает со стула. – Я сожру твою душу! – кричит он, бросаясь на меня, а я ору в ответ.
От неожиданности происходящего я теряю равновесие, делаю несколько шагов назад, но этого оказывается достаточно, чтобы кубарем спуститься вниз по лестнице.
– А-ха-ха-ха! – слышу громкий смех. – Видел бы ты свой адский запил, – говорит он. – Держу пари, твои ляжки теперь не такие чистые, какими были раньше! – продолжает говорить и смеяться надо мной этот тип, а я не могу выбрать, что с ним сделать за такую подлость.
Пока я прихожу в себя, он занимает прежнее место в кресле.
– Ублюдок! – злобно рычу я, встав на ноги.
Подхожу ближе и наношу удар в челюсть со всей силы. К сожалению, сейчас я не в форме, поэтому вред наношу сам себе. Пальцы руки хрустят от удара. Его голова отлетает в сторону и через секунду возвращается на прежнее место. Он внимательно смотрит на меня, а потом начинает говорить.
– Ну что, как тебе это гнездышко? Хороша моя хата, мой бункер? А?! – спрашивает он.
– Какого черта происходит? Ты издеваешься надо мной?! – выпаливаю я.
– Честно говоря, да, – произносит он, и второй мой кулак хрустит от удара по второй стороне его челюсти. – А-ха-ха-ха! – смеётся он, и его глаза вновь начинают сверлить во мне дыру. – Когда-нибудь слышал про обряд посвящения? Так вот, это он и был! А-ха-ха-ха! – смеётся он, наполненный любовью к самому себе.
Наношу ещё два удара. Больно. Руки слишком слабы. Я сам слишком слаб.
«Как такое могло произойти, случиться?.. Я ведь занимался на тренажёре, и не важно, что все это время гравитация была отключена, ведь так?!» – этот каскад мыслей работает как унитазный смыв… А я как кусок дерьма, который отправляется в путешествие и в скором времени смешается с нечистотами.
– А чё ты так глянул на меня, когда развернул стул? Как будто бы я усохший усопший? – спрашивает капитан станции «Галактика».
– Что?
– Да я прикалываюсь над тобой! Расслабься!
– А где другие выжившие? – спрашиваю я.
– Другие? Выжившие? Ты о чем? – потупив взгляд, отвечает мне этот странный парень.
– Ну! Другие люди… Они ведь здесь? – вновь спрашиваю я и начинаю понимать, что здесь что-то не так.
– Чувак, у тебя не все в порядке с чердаком. Поверь мне, я знаю об этом! А-ха-ха-ха! А так… Ну, я здесь один. Был, есть и оставался, – произносит он, посмеявшись.
«Что-то не так… я был уверен, что здесь много людей», – думаю я, и в этот момент мой мозг делает мне подарок в виде воспоминаний… То, как до меня дошло, что есть станция «Галактика» и что там есть тот, кто ей управляет. Этого человека периодически заменяют, а предыдущего возвращают на Землю. А этот остался… Но почему, в какой момент я решил, что здесь много людей? Я пока что не могу вспомнить.
– Ты в курсе, что случилось с Землёй? – спрашиваю я, понимая, насколько это тупо.
– Ну, что-то типа того… Я запрограммировал систему на ежедневное радиовещание по всем возможным каналам и волнам о том, что я здесь, и о том, который день мы терпим бедствие здесь, в космосе, – говорит он. – Все это время я вёл дневник. Мои исследования продолжались и в космосе, в условиях искусственной гравитации удалось вырастить все те растения, которые ты наблюдал, пока шёл сюда. Конечно, они немного, самую малость, отличаются от тех, которые росли на Земле, но смысл остался прежним, – продолжает вещать этот человек.
– Бедствие? Ты сказал что «мы» терпим бедствие? Кто «мы»? – цепляюсья за слова.
– Все мы! Человечество, чувачок! А-ха-ха-ха! – смеётся он. – Ты этого не заметил? – улыбаясь, спрашивает он. – Вроде бы криогенная заморозка ещё не доступна, ты не мог просто проспать все! А-ха-ха-ха!
– Надо конкретнее выражаться. И вообще, твои сообщения, сколько их? – спрашиваю я.
– Несколько видов, если быть честным. Они высылаются в случайном порядке четыре раза в день. Правда, ещё не было ни одного ответа… Только ты приперся сюда, – с некоторым разочарованием говорит он. – Земля молчит.
– У тебя с передатчиком беда. Он шипит, пердит и надрывается как имбецил в спортзале во время подхода, – говорю я. – Мне вообще повезло, что я принял этот сигнал и услышал сообщение.
– Вот только ты как-то слишком долго добирался сюда… Даже на меня стал похож! А-ха-ха-ха! – смеётся он, а я начинаю пристально изучать этого человека. Мало того, что этот парень выше меня примерно на голову, так он ещё и просто гораздо больше меня. По первому взгляду на него становится понятно: питание в норме, не то что у меня… Чёрные как смоль волосы и яркие глаза… Он выглядит отдохнувшим и, несмотря ни на что, счастливым.
– Так что у вас с системами связи? Я так понимаю, что они повреждены. Как это случилось? – спрашиваю я.
– Время… У всего есть срок годности… У нас с тобой есть, у техники он есть тоже. Так что ничего сверхъестественного. Тем более, заниматься ремонтом некому, – говорит он. – А я просто не могу! А-ха-ха-ха! – помещение заполняется его смехом, как мешки легких заполняются воздухом.
– Ах ты, ленивая тварь, – наполняюсь я ненавистью. – Неужели тебе настолько сложно оторвать свою жопу от стула и попрыгать в космосе?! Даже я, скелет, обтянутый кожей, был там, чтобы попасть сюда! – ненависть выплёскивается из меня сгустками слов. – Ты просто посмотри на себя! Здоровый как лось! Отожрался на своих космических овощах и фруктах! – теперь в моей речи присутствует ещё и зависть.
– Чем богаты, так сказать… тем и рады! А-ха-ха-ха! – и капитанский мостик вновь наполняет громкий и почему-то жуткий смех.
Вспоминаю про отсутствующие таблички по всей станции. Всю дорогу меня это напрягало, потому что я не знал, где я нахожусь и, возможно, некоторое время даже бродил кругами.
– Почему нет табличек-указателей? – спрашиваю янапрямую.
– Я их выкинул в космос.
– Зачем?!
– Когда у меня появилось слишком много свободного времени, я решил придумать себе развлечение. Каждый день я выкидывал по одной. А-ха-ха-ха! Это было прикольно! Одну выкидывал, а вторую примечал на следующий день. Когда их стало меньше, приходилось бродить по всей станции в поисках. А когда осталось всего несколько штук, я понял, что не знаю станцию наизусть, и это сподвигло сначала найти оставшиеся, а потом начать учить это место до самого мелкого поворота! А-ха-ха-ха! Причём, реально, я сначала бродил с открытыми глазами и учил местоположения… Строил в голове карту. А потом, опять же от безделья, начал учиться ориентироваться здесь с закрытыми глазами. Это тоже было прикольным! А-ха-ха-ха! – его смех становится все более сумрачным и жутким. Мне даже кажется, что сам он стал каким-то маленьким и сухим. Не как я, но в сравнении с последними несколькими минутами заметно меньше.
– Все исследования записаны на винчестерах компьютера, так? – спрашиваю я.
– Да, там вообще все, что происходило как до новой эры, так и после её наступления! А-ха-ха-ха! – смеётся он, и мне становится страшно, но я не могу понять, по какой причине, а потом до меня доходит, что это я так разделил время, что происходящее я называю так же – старая и новая эры, до и после конца человечества.
«Неужели это простое совпадение? – мелькает мысль. – Да ну, не может такого быть… Почему-то есть такое ощущение, будто бы он влез внутрь моей головы, моих мыслей и теперь ворует их ради издевки, ради того, чтобы вновь и вновь наполнять помещение своим жутким смехом, сидя в кресле капитана… или стуле… Это сложно определенно отнести к одному или другому, это что-то среднее».
– Скажи, а когда тебе это надоест? – спрашивает он.
– Что именно? – в недоумении спрашиваю я.
– Ну, все это. Когда ты свалишь отсюда? Или когда отсюда смогу свалить я? – спрашивает он и ставит меня этими вопросами в тупик, так как я вообще не понимаю, о чем он. – Ну, чтобы ты сказал, если бы тебя заперли бы в нереальном мире и держали бы там как обязательный атрибут, зная о том, что это лишь обман? – спрашивает он, вдруг став очень серьёзным.
– О чем ты? – я в недоумении.
Если буквально минуту назад он смеялся, внушая этим страх, то сейчас он внушает ужас одним только своим видом. Кстати, парень за ту же последнюю минуту сильно осунулся. Щеки впали внутрь, появились мешки под глазами, уголки рта резко опустились вниз. Взгляд его стал туманным и смотрящим сквозь меня…
«Если бы отражение в иллюминаторе могло бы чувствовать, думаю, оно бы чувствовало то же самое», – вот что прокралось в мои мысли.
А парень в своём кресле-стуле все так же смотрит на меня исподлобья.
– Говори точнее! Что тут вообще происходит?! – начинаю я кричать на него в попытках выяснить хоть что-нибудь, что можно будет назвать правдой. – Ты хочешь сказать, что ты один управлял это громадиной? Хочешь сказать, что тебя одного прислали сюда?! – спрашиваю я.
– Кто-то плохо слушал инструктаж? Хм… Смотри, ты был прав насчёт выживших. Нас тут было несколько человек, это правда…
– Периодически вас меняли новенькими, так? – перебиваю его.
– Да, правда, одного меняли, присылали следующего. Я был последним, кого прислали сюда на смену, – рассказывает парень, а меня преследует чувство, будто бы все чайной ложечкой достаётся со дна ведерка моей памяти. – Меня сюда закинули, а потом, примерно через месяц, отправили в космос тебя…
– Да! И случилось то, что случилось.
– Как думаешь, все ли члены экипажа смогли справиться с осознанием того, что Мир подошёл к концу? – спрашивает он.
– Нет… думаю, нет, – отвечаю я.
В этот момент ко мне уже пришло осознание того, почему я уверен в том, что здесь несколько человек… ну, или хотя бы минимум один выживший. Мозаика начинает собираться.
– Одна девушка, она оставила на Земле и там же потеряла трёх детей, мужа, родителей. Она шагнула в открытый космос, и за несколько секунд давление превратило её тело в кашу. Мы ничего не смогли сделать, не смогли остановить… Тьма мыслей заставила девушку сделать это, и нам пришлось лишь принять ее выбор… В этот момент каждый из нас понимал, что это конец… Все мы умрем, – говорит парень, и его лицо вновь меняется. Появляются длинные и глубокие линии морщин. Помимо мешков под глазами, вокруг возникают темные круги, и взгляд от этого становится ещё более ужасным. Словно сама смерть смотрит не на меня, насквозь.
– Почему ничего не смогли сделать? – выпаливаю я и понимаю, насколько мой вопрос дебилен.
– Потому, что каждый из нас был в глубокой, как сам космос, апатии… Потому, что всем было наплевать… и, да, она не докладывала нам о своих планах. Зашла в отсек, нажала на кнопку, тем самым открыв дверь, и шагнула в холод. Сообщение высветилось на мониторе согласно алгоритму, но уже было поздно. Мы наблюдали за ней. Сначала тело покрылось корочкой льда, и, честное слово, я еле сдержался, чтобы не блевануть. А потом давление сделало своё дело, поработав прессом.
– А сколько вас было?
– Нас было четверо. Было… и знаешь, я видел то, как ушёл каждый. Это страшно! А-ха-ха-ха! —смеётся он, и мне даже кажется, что в этот миг свет померк и мы даже погрузились во тьму. На несколько мгновений, но мы исчезли из мира, скрывшись под куполом.
– А как выжил ты? – спрашиваю я.
– И ведь знаешь, я пытался остановить своего напарника, когда нас осталось двое. Он бегом нёсся в бездну вечности. Он сошёл с ума… Началась клаустрофобия, появились навязчивые идеи, странные мысли, галлюцинации… Этот парень, он разбил шлем своего скафандра и напал как на дикого зверя. Ты представляешь, что такое бой в невесомости? – спросил он – Это КОШМАР! А-ха-ха-ха! Хуже этого может быть лишь перекошенное лицо друга, которое навеки застыло в гримасе боли, отчаяния и непонимания!.. А его красное лицо, исписанное сосудами, когда мои руки сжимали горло, и выпученные глаза, залитые кровью… Ощущение такое, какое, наверное, можно испытать только в аду.
– Никакого рая, – еле слышно выдохнул я.
– Тоже заметил, да? Так вот, ада тоже нет. Ад внутри каждого из нас, а рай вокруг. Человеческая сущность в том и заключается, чтобы идти по тонкой грани и сохранять баланс внутренних ада и рая внешнего мира… И не думай, что оно несоизмеримо с другим. В каждом из нас сокрыт другой, целый Мир, – говорит мой собеседник, и я понимаю, что, несмотря ни на что, наслаждаюсь нашей беседой.
– А вообще, – меняет тему он. – Скажи, как долго это будет продолжаться? А-ха-ха-ха, – спрашивает он и смеётся, а комната вновь наполняется тьмой.
– О чем ты? – спрашиваю я и думаю вот о чем: свет меркнет каждый раз, когда он смеётся, и происходит это со мной. Будто бы темнеет в глазах, будто бы я повис в предобморочном состоянии и в скором времени неизбежно провалюсь в космос.
– Ну, все это! А-ха-ха-ха! – и вновь тьма подступает ко мне. – Наш диалог когда закончится? – спрашивает он. – Нет, ты пойми меня правильно, ты мне не надоел, нет! Я уже должен был надоесть тебе по одной простой причине, – говорит он. – Плюс, пойми, наша встреча – это очень круто, да! Но ты опоздал… А-ха-ха-ха!!!
– В смысле опоздал? Куда? – никак не могу понять того, что происходит. – Я никуда и не спешил, – говорю я и в этот момент делаю одну догадку.
«Тот тюбик говядины в томатном соусе, во всем виноват он… Может быть, вдобавок, ещё и батончик… В любом случае я отравлен, и поэтому меня колбасит и прет во все стороны. Ещё голова болит! Причём так сильно, что мозг дал организму команду на выработку энкефалина!.. Или же я настолько увлечён беседой с персонажем передо мной, что не замечаю боли… Но даже это не так важно, как сам факт моего отравления», – вот о чем я способен думать сейчас.
– А-ха-ха-ха! Конечно! Все так и есть, и, отдохнув, мы сможем нормально пообщаться… И я сбавлю свои обороты и перестану стебать тебя через слово… Может быть! А-ха-ха-ха! – вот, что он говорит.
– Да, мне необходимо проспаться, и все будет нормально… Все будет хорошо после того, как я посплю, – говорю я и телом начинаю ощущать давление гравитации. Мне тяжело, устал. Чертовски устал.
– Завтра мне будет очень плохо… Мышцы будут болеть, и если не выключить внутреннюю систему притяжения, то завтра я захочу сдохнуть, – произношу я. – Как вырубить притяжение?!
– Ищи сам, – произносит он с улыбкой на лице и остаётся неподвижным. – Теперь это все твоё, учись управлять, а-ха-ха-ха!
Начинаю нажимать на клавиши, читать сообщения. Вызываю справку, выполняю поиск, но все тщетно. Собеседник громко смеётся, получая удовольствие от наблюдения за моими безрезультатными действиями.
– Может, поможешь мне?! – выпаливаю я.
– Нет! А-ха-ха-ха! Я не могу этого сделать! А-ха-ха-ха! – слышу я ответ, практически теряя сознание.
– Да что с тобой не так?! – выпаливаю вопрос.
– Да все не так! – отвечает он – Меня вообще нет! А-ха-ха-ха! Ты понимаешь, обо всем ты узнаешь, когда влезешь в журнал капитана, там написана правда.
– Что? О чем ты? Что значит «Меня вообще нет»? – кричу я на собеседника, не отрываясь от клавиатуры главного компьютера.
– Все о том же, парень. Меня нет… В таком виде я существую только в твоей голове. Как будто бы ты наложил на картинку моего тела фильтр модного приложения! А-ха-ха-ха! И сейчас я весь такой красивый, продолжаю восседать на своём рабочем месте в позе типа «сфотай на аву»! А-ха-ха-ха! Какая же чушь! – произносит он.
Чем больше он смеётся, тем хуже мне становится. Будто бы он об этом знает и именно поэтому продолжает ржать.
«Или же есть обратная зависимость? – мелькает вопрос. – Что, если все немного наоборот? Что, если не мне становится все хуже от того, что он смеётся, что, если мне просто становится все хуже, и по этой причине он все больше и чаще ржёт? Но это значит только…» – не успеваю додумать, как он перебивает меня.
– Да! Правильно! Я плод твоей фантазии! Своим желанием встретить выжившего ты создал меня… Ты попытался воссоздать то, каким я был, но ошибся, потому что раньше мы никогда не встречались. Ты понимаешь это?!
– Не гони! – произношу я.
В этот же миг нахожу заветную надпись «выключить гравитацию». Направляю курсор на неё и через несколько секунд начинаю ощущать легкость. Даже дышать становится в разы легче.
– Хватит заливать мне всякую дичь! Опять пытаешься посмеяться надо мной… Так?! Если ты намерен попробовать высадить меня на паранойю, не получится! Серьёзно! – произношу я и наконец-таки отворачиваюсь от монитора.
Смотрю на собеседника.
– И как раньше я не замечал этот мерзкий запах?
– А-ха-ха-ха! – смеётся парень, но рот его недвижим. Глаза смотрят куда-то вверх, но не на меня. Высушенное тело приподнялось над креслом капитана из-за отсутствия гравитации. – А-ха-ха-ха! – слышу затухающий смех. Он становится тише не из-за пропадающей иллюзии, нет! Я все-таки проваливаюсь в обморок. – А-ха-ха-ха! – смеётся труп последнего выжившего.
– Я… опоздал… – произношу вслух, и ко мне приходит осознание. – В тот момент, когда я развернул кресло, ничего не произошло. Он не пугал меня… На долю секунды я увидел реальность и создал альтернативную.
– А-ха-ха-ха!
– Я… общался… с трупом… Проклятье! А-ха-ха-ха! – теперь уже я смеюсь. – Все-таки я сошёл с ума! А-ха-ха-ха! – мы смеёмся в унисон.
Ещё через секунду меня поглощает мрак обморока.
