Жанна Лебедева
Зверь придет с рассветом
Глава 22. Свободы не отнять
По коридорам цитадели гулял ветер, рвал со стен остатки древних гобеленов, швырял со стороны на сторону объеденные непогодой знамена с полуденной луной.
Хати-Йоемуне смотрел на Пустошь. Скрестив на груди руки, кутался в невесомый плащ. Холодно. Ледяной ветер принесся с севера. Каждое утро он оставлял теперь на древних камнях донжона искристые всполохи еще небывало далекой зимы.
– Господин, там…
Клайф, запыхавшийся, перепуганный, что обыкновенно совсем не свойственно хенке, грянулся об пол перед ногами великого духа.
– Что случилось? – с царственным спокойствием осведомился Йоремуне, понимая, что произошло, по всей видимости, нечто невообразимое.
Что же?
– Они убили Скайскифа, – сотряс воздух дребезжащий ответ.
– Они?
– Полукровки!
– Как именно? – Йоремуне приподнял одну бровь.
Новость действительно его удивила. Дух строил разные предположения, относительно того, что может произойти с подопечными, но все это, по его разумению, не должно было выходить за очерченные его властью рамки. Напасть на хенке – уже серьезно.
Вопиющее неповиновение.
– Это все он – щенок из общины нищих. Он давно уже…
Йоремуне поразился еще сильнее. Перебил:
– Не хочешь же ты сейчас сказать, что он в одиночку одолел такого бугая, как Скайскиф?
– Не в одиночку. Он зачинщик. Первый бросил камень, остальные повторили.
– Камень? Какой еще камень?
– Скайскиф хотел заставить полукровок расправиться с их беглым собратом. Он хотел, чтобы они закидали непокорного мальчишку камнями.
– Вот оно как, – Йоремуне задумчиво обхватил длинными пальцами подбородок. – Каков же дурак твой Скайскиф. Хотя, многое становится все яснее и нагляднее. Все больше и больше неподходящего материала…
– Точно, – подобострастно закивал хенке, не особенно понимая, о чем рассуждает дух. – Так что будем делать, господин? Накажем негодников прямо сейчас?
– Нет. Оставим их на время. Займемся трансформацией. Дел невпроворот. Надо настраивать связи между полукровками и их будущими древними зверями. Процесс предстоит кропотливый и, вероятно, не слишком успешный… Пусть заодно успокоятся, потеряют бдительность. Пусть будут уверены, что их выкрутасы дали результат, и все течет своим чередом. Когда притихнут, незаметно уберем самых опасных.
– Нескольких? – уточнил Клайф.
– Беглого мальчишку в первую очередь. Или, думаешь, я его оставлю после всего того, что он учинил? Когда я брал его, мне показалось, что он обычный избалованный маменькин сынок, но это не так. Он силен, одарен и совершенно неуправляем. И непредсказуем, в отличие от нищего парня. Он не лидер – и в этом основная проблема. Лидера можно сдержать, пригрозив расправой над его паствой, а этот…
– Значит, с ним все решено?
– Решено, – Йоремуне задумчиво оглядел лазурную даль за окном. – Такому не стоит давать силу. Непокорные мне не нужны. – Воздух колыхнулся едва заметно, но даже этого слабого волнения хватило чуткому духу. Он вскинулся и напряженно уставился в темноту входного проема. – Там будто был кто-то. Будто подслушивал…
Клайф принюхался: раздулись и опали его широкие ноздри.
– Вам показалось, господин. Никто из учеников не подходил к вашим покоям. Там лишь запах хенке. Это верно ветер…
– Верно ветер, – согласился Хати-Йоремуне. – Ладно. Иди. Следи за ними, но ничего не предпринимай, пока я не прикажу. Пусть считают, что проделка со Скайскифом как-то возвысила их в наших глазах. Пусть упьются своим триумфом, опьянеют от мнимой победы.
***
Валари готовился к страшной расправе, побоищу, массовой казни, но его тревоги не оправдались.
Каждый миг с того момента, как последний камень, брошенный полукровками, ударился о бездыханное тело Скайскифа, Валари испытывал ужас от мыслей про то, что ждет их всех впереди. Его терзал страх бессилия, нелепое, омерзительное чувство безысходности.
Но они не могли поступить иначе. Не могли убить своего в угоду Йоремуне…
И все же они никого не спасли.
На следующее утро все полукровки, как один, стояли перед главным входом в крыло с ученическими покоями. Они ждали и трепетали. Готовые.
Валари застыл впереди остальных, мысленно убеждая себя не трястись, не дергаться, но проклятое тело продолжало дрожать, как осиновый лист. Через него будто одна за другой пролетали насквозь незримые молнии.
Кто придет за ними теперь? Что скажет или сделает? Что бы ни произошло, отступать уже нельзя…
Пришел Офу.
Один.
Остановился в нескольких шагах от учеников, скинул капюшон, демонстрируя натянутую улыбку. Сверкание белых острых клыков подчеркивало фальшь этого напускного дружелюбия.
– Я за вами, – произнес главный хенке веселым и одновременно ледяным голосом. – Идемте.
– Куда? – напрягся Валари, чувствуя, каким заряженным становится воздух вокруг.
Мир словно приготовился взорваться, разлететься на куски.
– Учиться дальше, и… Господин Йоремуне приготовил для вас кое-что интересное.
– Наказание за Скайскифа? – прямо спросил кто-то из полукровок.
– Не-е-ет, – наигранно отмахнулся Офу. – Нет, конечно. Забудьте вы уже про этого Скайскифа. Он был излишне жесток и не слишком добросовестен. Господин Йоремуне прощает вам самовольство. Не переживайте. Ну идемте же скорее. Вас ждет кое-что интересное.
Возразить было нечего, пришлось идти.
Йоремуне лично встретил их у входа в закрытую лабораторию.
Прежде полукровок сюда не водили. Никто из учеников не горел особым желанием попасть за загадочную дверь, но теперь деваться было не куда. Пришлось принять приглашение духа.
По глазам резанул яркий свет, болезненно, неестественно белый. Какой-то ледяной. Учеников окутал сонм из множества едких, незнакомых запахов. Стены уходили ввысь. Терялся в слепящем сиянии незримый потолок.
Хати-Йоремуне, такой же ослепительный, как и все остальное в его лаборатории, приказал Офу построить полукровок в линию, а затем объявил:
– Настало время показать вам то, что станет в скором времени вашей неотъемлемой частью.
Валари нахмурился.
За спиной духа возвышались, неподвластные свету, серо-бурые громады ящиков-«гробов».
***
За окнами тлел закат. Уходила за горизонт лиловая заря. На Пустошь наползал туман.
Полукровки по одному покидали лабораторию – уходили на застеленную длинными тенями галерею.
Йон шел последним, раздумывая о том, что увидел. Они все увидели… Кости, излучающие странную силу. Древние кости! Йоремуне позволил прикоснуться к ним, и Йона будто стало затягивать в бездонную глазницу навеки оскалившегося черепа.
Странное ощущение…
Задумавшись, Йон остановился возле черного зева строй арки, увитой седыми кудрями хмеля. Проход за ней вел куда-то вглубь стены. Сквозняки несли запах плесени. Глядела в упор впитанная древними камнями настороженная тьма.
Стремительная тень отделилась от нее и рванулась на свет. Цепкие пальцы с когтями впились в запястье Йона. Неумолимая сила потянула в каменную пасть арки. Полыхнули из глубин застенной ночи яркие огни.
Глаза хенке.
– Тс-с-с. Молчи и не рыпайся, – прохрипел над ухом знакомый голос.
– Алкир, это ты? – с надеждой спросил Йон, за что получил неприятный тычок в бок.
Угадал.
– Молчи, я сказал. Тихо. Неважно кто. Пошли…
И все кануло в черноту. Йона поволокли по какому-то темному лабиринту в тайное сердце Эводеона. Шаги полукровки двоились тихим эхом. Сопровождающий двигался бесшумно. Неожиданно он резко остановился, отчего Йон влетел в него и содрал кожу на щеке о зазубренное «перо» доспеха.
– Эй, – сказал кому-то недовольно хенке. – Какого хрена ты за нами прешься? Тебя не звали.
Раздалось шуршание ткани, потом щелкнуло огниво. Тревожный свет вырвал из темноты напряженное лицо Валари. Последовал жизненно важный вопрос:
– Куда ты ведешь моего товарища, Алкир? Отвечай.
Слабый язычок пламени пронесся по воздуху к каменной стене, на которой отыскался факел, вставленный в проржавелое кольцо. Пропитанная смолой пакля послушно вспыхнула, осветив наконец в достаточной степени всех присутствующих. Кроваво сверкнули драгоценные камни на ошейнике хенке.
Им вторил блеск оскаленных клыков.
– Меньше узнаешь, целее будешь. Иди обратно. И молчи о том, что видел.
Привычное добродушие племянника Офу как ветром сдуло, но Валари не испугался.
– Не приказывай. Не пойду.
– Ладно… – Алкир задумчиво оглядел обоих полукровок, после чего сообщил: – Его все равно убьют. Скоро. Я слышал, как Йоремуне приказал это сделать. Я пытаюсь спасти твоего друга.
– Что? – Валари, которого не так-то легко было последнее время ввести в замешательство, изумился: – Ты помогаешь нам? Почему?
– Я делаю это не бескорыстно, – фыркнул хенке. Пару секунд казалось, будто он искренне не знает, что ответить, как оправдать свой странный поступок, но потом подходящая мысль все же пришла ему в голову. В глазах вспыхнули и погасли хитрые искры. – Ты будешь мне должен, командир полукровок. За эту услугу.
Значит, услуга. Валари облегченно подумал, что так даже неплохо. Лучше, чем помощь без мотивов вообще. Он улыбнулся и протянул хенке руку.
– Услуга за услугу. Я понял. Хорошо. Так чего ты хочешь взамен? Великими богатствами и властью мы, как видишь, не обладаем…
Алкир усмехнулся, потянул носом воздух, но свою ладонь не подал. Прорычал сквозь зубы:
– Найду, чего ценного взять. А пока пусть это будет мой долгосрочный вклад, на тот случай, если что-то в Эводене пойдет не так.
Валари кивнул.
– Ладно. Только куда ты хочешь отвести Йона?
– На волю.
– Думаешь, получится? Цитадель охраняют. – Вожак стаи все еще сомневался во всей этой Алкировой затее.
– Есть один путь под землей. О нем мало кто знает. Выход находится далеко от Эводеона. – Хенке взглянул наконец на Йона. – Ты, беглец, ведь не зря бегал – хорошо знаешь Пустошь теперь?
– Не заблужусь, – тихо ответил Йон. Они прошли так несколько сотен метров, после чего он позвал провожатого. – Эй…
– Чего тебе? – Алкир обернулся, прошив темноту огнями глаз.
– Можно кое о чем тебя спросить? – Полукровка остановился и сложил на груди руки. Выглядел он при этом довольно уверенно и зло.
– Спрашивай.
– Почему вы, хенке, служите им?
– Духам? – уточнил за собеседника Алкир. – Потому мы были созданы для этой цели. Теперь нас, похоже, хотят заменить чем-то новым. Чем-то, что создадут из вашей плоти и крови. Мне не нравятся подобные идеи, – предвосхитил он возможный вопрос. – Поэтому я поступаю по-своему, если ты планировал спросить о моей цели…
– Не планировал, – помотал головой Йон. – Я и сам все понял.
– Ну, раз понял, так давай, двигай быстрее ногами…
Они миновали несколько крутых поворотов и остановились возле разлома в стене. Из узкой щели тянуло сквозняком. Алкир передал ученику огниво и факел.
– Дальше пойдешь один. Там будет огромный зал – библиотека духа. Тайное место, где господин Йоремуне держит свои сокровища – книги, дающие великое знание. Пересеки библиотеку так быстро, как только сможешь. В дальней стене, за лестницей, ведущей на второй ярус со стеллажами, ты найдешь ход, выходящий на Пустошь.
Хенке кивнул, прощаясь, и пошел прочь. Остановился шагах в десяти, спросил зачем-то:
– Скажи-ка, полукровка, а куда ты отправишься, обретя свободу?
В ответ прозвучало лишь короткое:
– К ней.
Йон ждал, что Алкир потребует назвать ее имя, но оно не интересовало хенке. Его волновало иное.
– Почему?
И Йон ответил:
– Потому что она там одна сейчас, и ее, наверное, как меня хотят забить камнями. Если еще не забили.
Ожидаемый вопрос все же прозвучал:
– Как зовут ее?
– Лили, – разнесся по подземелью тихий шепот.
– Ну что ж… иди к своей Лили, но будь осторожен. От тебя не отстанут, так что лучше потрать выигранное время не на любовные сопли, а на то, чтобы убежать подальше и зарыться поглубже. Возвращаться в Эводеон тебе нельзя. Здесь тебя ждет смерть.
– Я не боюсь смерти, – попытался возразить Йон, на что получил леденящее душу:
– Сама по себе смерть не страшна, в этом ты прав, но пути, которыми она приходит, бывают столь ужасными, что ты и представить не можешь. Поэтому не дай им себя поймать, понял?
– Понял, – не стал больше спорить полукровка.
Библиотека была огромна.
Стеллажи, пыль, снова идущие в непроглядную высь стеллажи. Корешки книг: старая бурая кожа, светлое узорное золото. Едкий запах страниц. Мысли о Лили – уж она б оценила! Она бы, наверное, сейчас не стояла вот так, млея перед открывшимся величием, в пятне грязноватого света. Она бы читала! Читала запоем…
Йон чихнул, оттого что в носу нестерпимо щипало. Окружающая действительность дернулась с рывком пламени и встала на место. Еще несколько шагов вперед, и зал пророс уходящий ввысь обколотой лестницей. Там, куда она вела, факел вырвал у темноты резную решетку деревянных балясин, оторочивших длинный балкон.
Туда идти не нужно.
Нужный путь вел за лестницу, в непроглядный затхлый мрак, с которым факел почти не справлялся. Свет вяз в тяжелом воздухе. Ползли под ноги липкие тени. Йон вытянул перед собой руку – перед глазами стояла муть. Стеллажи с книгами – другие, приземистые и грубые – едва угадывались вокруг.
Через несколько десятков шагов впереди показалась стена. Черным круглым зевом распахивался в ней уводящий на Пустошь туннель. Йон остановился перед ним, принюхался к потоку свежего воздуха. Пахло вереском.
Свобода уже рядом!
По левую руку что-то блеснуло в глубинах стеллажей. Факел осветил перекрещенные ленты с металлической бляхой. В центре грифон – предупреждающий об опасности знак. За ним – книги, от которых будто тянуло тьмой. Знакомой. Такие же книги хранились у Лили в яме на Пустоши.
Йон не мог их не взять. Он хотел сгрести все, но они оказались слишком тяжелыми и большими. Пришлось наугад выбрать три и, прижав к груди, утащить с собой в лаз.
Подземный туннель тянулся далеко. Он то сужался так, что приходилось сгибаться в три погибели, то расширялся до размеров просторного зала. В какой-то момент Йону показалось, что Алкир обманул его, злобно пошутил, запустив, как крысу, в лабиринт из которого нет выхода.
Ветер Пустоши рассеивал тревогу.
Запах вереска говорил – иди! И Йон шел.
Он шагал бесконечно долго. День, должно быть, уже сменился вечером, вечер – ночью, ночь – утром, а утро – новым днем. Факел давно погас, поэтому продвигаться приходилось на ощупь – благо, тоннель под конец окончательно сузился, сделался предсказуемо прямым. Крутой поворот в конце заставил поволноваться: дорога пошла спиралью вверх.
А дальше – свет.
Йон думал, что ослепнет от него.
Когда глаза привыкли, он ужом выскользнул через тесный лаз и, продолжая прижимать к груди драгоценные книги – подарок для Лили, – привалился спиной к замшелому валуну.
Вышел.
Вниз по склону расплескались после оползня белые камни со слезами кристаллов на бледных боках. Поросшие очитками и мхом, они смотрели из розово-белой пены таволги. Тенями лежали на дне ручья, что бежал через Пустошь к Нерке.
Йон не мог объяснить это словами. Он просто знал. Вода сама рассказывает, куда течет и видит все…
Немного передохнув, Йон спустился к ручью и пошел вдоль русла вперед. Он успокоился, слушая звуки течения. Переливчатые трели волн придавали уверенности. Когда они с Лили жили тут вдвоем, Пустошь была им домом.
Дома и стены помогают.
Глава 23. Идеальный раб
Буря не утихла совсем, лишь отошла, отодвинулась к краю горизонта. Оттуда грозила зарницами да завивала в синюшные кудри выбившиеся из тучи лоскуты облаков.
Корабль, боевой лангскип о тридцати веслах на каждом борту (на материке такие звались драккарами), неумолимо сбавлял ход. Ветер почти не тянул, но гребцы уже облегченно сложили весла. Кормчий, густо рыжий и длиннорукий как обезьяна северянин хмурясь прикладывал ладонь козырьком ко лбу, чтобы в очередной раз убедиться: тихоходный купеческий кнарр как отставал, так и отстает.
Огромный воин – не человек, гора! – подошел, звякая сталью, к рыжему кормчему и пророкотал густым басом:
– Топить его надо было, а не с собой брать.
– Добра на нем много. Добра жалко, – вмешался в разговор еще один воин, молодой, но уже седой в полголовы и щербатозубый. – Зря, что ли мы охрану били? Двоих ранеными, одного убитым потеряли. Уж если брать, то всю добычу до последней собольей шкурки. И корабль. Отойдем на восток, продадим его…
– Мелочный ты, Лейф, – медведем зарычал здоровяк. – А коли наемники из Куттана купчишке на помощь придут? Эти, с кнарра, наверняка успели птицу с жалобой послать. Тарх пиратов терпеть не может. До такой степени, что даже соседям-язычникам изволит против них помогать. Нагонят нас Тарховы ищейки, если будем так тащиться.
– Не нагонят.
– А я говорю, нагонят…
Темноволосый парень, прикорнувший возле бочек с водой, почти не вслушивался в перепалку соплеменников. Он дремал, закутавшись в тюленью шкуру, убаюканный мерными переливами волн, пока его не окликнули.
– Эй, Флоки! Сходи за капитаном.
Пришлось вставать и тащиться на другой конец корабля, где седовласый могучий пират высматривал что-то в лиловой недоброй воде.
– Вас кормчий Борге зовет.
Некоторое время темноволосый парень покорно ждал, потупив взгляд. Наконец на него обратили внимание. Мягкой походкой матерого хищника капитан прошествовал мимо и направился в сторону кормчего. Буркнул себе под нос недовольно:
– Иду. Что там у них опять?
Флоки промолчал. Вопрос, как обычно, адресовался не ему, а пустоте. С ним тут, на лангскипе, «длинном корабле» великого ярла Арнульфа Беспощадного, почти никто не разговаривал. Это началось с того момента, как прозорливый и внимательный Лейф, глянув на серебристые отблески в глазах и волосах Флоки, тихо предупредил остальных: «полукровка».
На севере таких не любили. Благо, особо и не отличали от остальных. Безошибочно выделить плод любви человека и хати из толпы могли лишь те, кто встречал полукровок прежде. Вот как этот Лейф, чтоб его…
Флоки не принимали, но и не трогали. Иногда отправляли с незатейливыми поручениями, иногда будто не видели в упор. Для многих он был просто грузом, который надо передать важному заказчику на Большой Земле.
Перед отплытием матушка Флоки сказала, что это ничего. Подумаешь, купили? Подумаешь, продали… Это только так называется, а на деле – такая же вербовка. Как когда они с Пелле ходили на кораблях вдоль Лунного Побережья за добычей. Это называется наем. Все наемники так живут – от платы до платы.
Скорее всего, матушка была права.
Флоки признал это, когда выяснилось, наконец, к кому его повезут. К Хати-Йоремуне, владыке метаморфоз.
Великие духи, по слухам, рабов не держат – у них и добровольных прислужников полно. Да и зачем покупать для рутинной работы обученного воина? Воины должны сражаться – это они хорошо умеют! Значит, и хати купил (лучше «нанял») Флоки для какой-то своей войны.
Пусть.
Говорят, на юге от полукровок так не шарахаются. Вроде как даже в цене они там. Выходит, там ему, Флоки, и лучшее место. А что касается Йоремуне, так Флоки ему послужит. Верой и правдой. И может, дослужится до чего…
Закончив разговор с капитаном, Здоровяк и Лейф, наспорившись, сели неподалеку от полукровки, достали выпивку и принялись болтать о жизни. Жизнь у них была типичная разбойничья: насилие, убийства да грабежи.
– Интересно, Регер Прощелыга еще жив? – интересовался Лейф.
– Жив, конечно. Что ему сделается? – зевал в ответ Здоровяк.
– Не скажи. Жизнь-то у него беспокойная. Любит он в авантюру влезть, вот как в тот раз, когда охотились на Тархову жену.
– Хорошо поохотились, – Здоровяк мечтательно закатил глаза. – Столько золота и камней. Такие сочные служаночки…
– Нам повезло, что ушли тогда живыми от Тарховой расправы. Регеру, может, так не повезло, как нам с тобой.
– Да демон с ним, с Регером. А про нас уже никто и не вспомнит. Тем более что мы, северяне, для куттанцев все на одно лицо.
***
В порту Энгерона, большого приморского поселения северной Райлы, куда лангскип причалил в новолунье, было грязно, людно и воняло рыбой. Коричневая вода казалась матово-непрозрачной. На деревянных скрипучих опорах громоздились уродливые наросты из ракушек и тины.
Сойдя на берег, Здоровяк с Лейфом направились в ближайший трактир, дабы надраться там до поросячьего визга. Они мечтали об этом весь путь от Северных Островов до Большой Земли, сдерживаемые лишь строгостью капитана.
Флоки отправился с ними, так как именно они отвечали за его доставку заказчику головами.
После долгого плаванья, под конец которого ушли в расход почти все продукты, хотелось поесть горячего и сытного. Без разницы чего – лишь бы то была не рыба. Тем более, не соленая рыба!
Сейчас бы овощей, каши и дичи.
Кабанины. Говорят, она вкусна…
В таверне, первой попавшейся по пути, толпился народ. Воняло гарью.
Здоровяк плюхнулся задом на колченогую скамью, та сломалась пополам. Лейф хохотнул над приятелем и предложил ему сесть на стоящий рядом пенек.
– Чтоб вас всех! – выругался Здоровяк и поманил ближайшего мальчишку-подавальщика. – Неси жрать! – Кинул на засаленный стол звонкие монеты. – На всё…
Ожидание еды Лейф с приятелем коротали за разговорами. Флоки пялился в столешницу, мысленно подгоняя поваров. Быстрее бы уж…
– Он сюда за товаром придет? Этот твой… Как его там? – поинтересовался Здоровяк.
– Куттанец. Так он представляется. Как я понял, один из придворных Тарха. Имени ни разу не назвал – боится, – сообщил в ответ Лейф.
– Тархову жену – тоже он?
– Он.
Принесли еду. Довольно быстро. За столом у окна возмутились, – соседям подали заказ вперед их очереди, – но тут же стихли. С головорезами, вроде Здоровяка и Лейфа, связываться себе дороже.
На стол опустилось огромное блюдо с решеткой дымящихся свиных ребер, окруженных рассыпчатыми клубнями вареного картофеля и кусками пареной тыквы.
Здоровяк, игнорируя прикованную к столешнице стальную вилку, запустил пятерню в еду. Зачавкал. Продолжил расспросы:
– И зачем куттанцу, да еще и придворному, строить козни против своего же владыки?
– Кто его знает? – почесал седую половину башки Лейф. – Хотя, я как-то заметил у него на плаще валансийскую фибулу…
– Хочешь сказать, он работает на Валанс? Очень интересно… – загоготал, было, Здоровяк, но Лейф грубо прервал его:
– Тс-с-с, заткнись, идиот! Это секрет, о котором не стоит трубить на всю округу. И, в конце концов, какая нам разница, что за интриги плетут меж собою Валанс и Куттан? Нам платят – это главное.
За окном подрались матросы, и половина посетителей таверны отправилась на улицу глазеть на них.
– Этот куттанец сюда придет? – еще раз уточнил Здоровяк. – Неохота тащить отсюда свой зад. Уж больно хорошо кормят.
– Нет, не придет, – разочаровал приятеля Лейф. – Здесь слишком людно. Он осторожен. В этот раз даже лично повидаться не явится. Велел на краю Вересковой Пустоши, в Нерке, передать полукровку Регеру Прощелыге. У него лично и заберет…
– А деньги обещанные? Тоже Регеру?
– Угу. А он передаст нам. Не волнуйся, без предоплаты мы ему мальчишку не отдадим, пусть не думает…
Принесли выпивку. Пенные кружки с вонючим пивом проехались по столу.
Здоровяк увидал кого-то возле входа в таверну, яростно замахал ручищами.
– Кьярр, дружище! Иди сюда!
За стол опустился коренастый лысый мужик с лицом, изъеденным шрамами от язв.
– Здорово, парни. Как сами? С последнего дела вас не видел…
Между сопровождающими Флоки и «лысым» завязался долгий разговор. Оказалось, что он должен стать третьим. Здоровяк и Лейф опасались идти в Нерку вдвоем.
– Проведешь нас мимо Тарховых патрулей, Кьярр?
– Проведу. Их развелось после того как…
– Еще бы, – мечтательно закатил глаза Лейф. – Знатно в тот раз поохотились. И широко погуляли на Тарховы-то сокровища.
– И бабы в свите его женушки были что надо, – поддержал Здоровяк. – Эй! А как вы, парни, кстати, насчет баб?
Кьярр хитро прищурился.
– Есть тут один бордель поблизости. Девки там что надо…
Здоровяк даже с места подскочил.
– Так и чего мы ждем? Я чуть не одурел в ледяном море без женской-то ласки! Эй, полукровка! Пойдешь с нами? – Медвежья лапища хлопнула Флоки по плечу.
Парень отказался.
– Нет у, спасибо.
– Тогда мы запрем тебя в съемной комнате. Там нас и дождешься, понял? – сообщил Лейф.
– Понял.
Еще год назад Флоки, не задумываясь, отправился бы со всеми, но теперь, при одном только упоминании злачного места перед глазами всплывало кукольно-бледное личико Тисс… Он узнал ее в таком же прибрежном борделе… Ему показалось тогда, что у них любовь. Тисс была тихой и нежной. Красивой. Флоки накопил денег и выкупил ее, думая, что сказка, которую дарила ему Тисс долгими темными ночами, обретет счастливый конец. Но все закончилось прозаично. И странно. Став свободной, Тисс тут же захотела уехать. Одна. Флоки не пустил. Она сбежала. Он отыскал, но поздно. Она уже была на краю – в прямом смысле. Флоки навсегда запомнил каменный горб моста и валуны в кудрявых волнах внизу… Перед тем как спрыгнуть, Тисс сказала: «Как же я ненавижу вас. Вас всех – кто покупал и продавал мое бедное тело. Больше этого не случится. Я свободна»…
С тех пор Флоки в бордели не ходил.
Он начал подозревать, что там твориться нечто неладное.
