полная версия

Ирма Гринёва
Сегодня, а ещё лучше – вчера! Свадебный хоровод Созвездий

Полная версия

… Да! Я наблюдал за вашей прогулкой, – продолжал, меж тем, Дрэго, – но слышать – ничего не слышал. Поэтому потрудитесь объясниться – о чём вы разговаривали!

Они с Паломой даже слова одинаковые употребляют, – кисло подумал про себя Кайонэ, а вслух сказал:

– Мы разговаривали о тех изменениях в её жизни, которые принесёт следующий год – магические способности, первый бал.

– Палома опять переживала, что не сможет быть драконом? – осторожно спросил Дрэго, до сих пор с содроганием вспоминавший, какие истерики закатывала дочь по этому поводу целых два года.

– Нет, этот кризис мы преодолели, когда принцессе Паломе было пять лет.

– Значит, вы говорили о бале. О том, какое платье она наденет, какую причёску сделает, – с явной насмешкой констатировал король.

– Не только, – холодно ответил принц.

Кайонэ уже не раз подвергался дружескому подтруниванию со стороны Дрэго по поводу его увлечения модой. Кайонэ не видел ничего зазорного, уничижительного для чести мужчины и принца соответствовать современным тенденциям в стиле и цветовой гамме в одежде, да и в общем смысле во внешнем виде¹⁰. Тем более что традиции Восточных земель оставались достаточно консервативны в этих вопросах и не давали сильно разогнаться с нововведениями. Но одно дело смиренно выслушивать насмешки от друга, и совсем другое терпеть насмешки от того, кто считает себя выше по рангу, потому Кайонэ и ответил быстро и сухо, что оказалось только на руку Дрэго.

– Значит, ещё вы говорили о принцах и замужестве, – подловил принца король, – И какие же советы давал наставник своей ученице?

Если бы не многолетние занятия восточными практиками, Кайонэ вздрогнул бы от вопроса – разговор вступал на слишком скользкую почву.

– Не спешить. Ответственно отнестись к выбору, – осторожно ответил принц.

– И ученица последовала совету наставника, – удовлетворённо кивнул Дрэго, не акцентируя своего внимания на обтекаемости ответа, против которой возражал несколько минут назад, – Мне тоже никто не понравился. Какие-то они все слишком молодые, не серьёзные. Мы в их возрасте были взрослее, ответственнее, не так ли, принц Кайонэ?

Кайонэ предпочёл молча склонить голову в знак согласия, хотя у него было что возразить Дрэго, который и сейчас, в свои 35, выглядел не намного старше приехавших свататься к Паломе принцев. А, уж, в свои 20, когда женился на Мэриселе, был вообще похож на подростка. Впрочем, что для него, Дракона, 20 или даже 35! – так, детский возраст. Долго рассуждать про себя про возраст Дрэго у Кайонэ не получилось, так как то, что дальше сказал король, заставило его собраться и навострить уши.

– Я бы с удовольствием выдал замуж Палому хоть сейчас, но за кого-нибудь постарше. Не такого старого, конечно, как мы с Вами, принц Кайонэ… Вам же, насколько я помню, уже тридцать семь? Вряд ли подобный неравный союз сулит счастье обоим супругам. Или Вы считаете по-другому?

Кайонэ не считал по этому поводу ничего, поскольку до сегодняшнего дня над проблемой неравных браков, как и браков вообще, не задумывался. Да и вопрос этот звучал, скорее, как предупреждение. А вот на следующий вопрос Дрэго не ответить было невозможно.

– Она в тебя влюбилась? И ждала предложения руки и сердца? Поэтому так расстроилась?

А вот здесь пришлось отвечать. На Кайонэ смотрел друг, отец, искренне переживающий за дочь.

– Так бывает, – охрипшим голосом сказал после паузы Кайонэ, – девочки влюбляются в своих учителей. Это быстро проходит…

– Клянёшься?

– Клясться не буду. Достаточно моего слова. Ни один мужчина из рода Кенджи не запятнал своё имя ложью.

– А было бы забавно! – резко сменил тон Дрэго.

Только что Кайонэ сверлили напряжённым взглядом, и тут же, в мгновение ока, в глазах Дрэго заплясали смешинки, а губы растянулись задорной мальчишеской улыбкой. Это хорошо, что к Дрэго вернулся юмор. Кайонэ юмор понимал, хотя смысла в его использовании не видел. Зачем он был нужен, если свою мысль можно выразить просто и без него? Но в данном случае это означало, что гроза миновала окончательно.

– А ты бы как меня звал? Папой? – расхохотался Дрэго.

А вот Кайонэ было не до смеха. Он думал о том, как бы он ответил на вопрос – любит ли он Палому? И как хорошо, что ему этот вопрос не задали. Потому что как ответить на него, чтобы не запятнать имя мужчины из рода Кенджи ложью, не знал. И ещё. Кайонэ, конечно, любил Дрэго, как друга. И уважал как человека, которого выбрала себе в мужья Мэрисела. Но не считал его человеком большого ума (может, это был отголосок Легенды о трёх братьях?). И, кажется, просчитался. Или спутал два понятия – ум и эрудиция. Последняя явно не была коньком Дрэго, а вот ум… Смог же Дрэго расколоть Кайонэ и вытянуть из него всю информации, которую тот в начале разговора сообщать не собирался. И о нежелательности союза между своей дочерью и им, Кайонэ, недвусмысленно высказался, не нанеся оскорбления чести мужчины из рода Кенджи…

Когда в пещеру ворвалась Мэрисела, Дрэго и Кайонэ уже вполне мирно беседовали.

⁷ – бог судов и собраний

⁸ – бог силы и мощи

⁹ – бог воинской ярости

¹⁰ – в XIX веке так по этому вопросу высказался А.С.Пушкин устами героя романа «Евгений Онегин»:

Быть можно дельным человекам

И думать о красе ногтей:

К чему бесплодно спорить с веком?

Обычай деспот меж людей.

В этих строках поэт описал не только Онегина, но и отчасти самого себя. О нем было известно, что одно время он очень тщательно ухаживал за своими ногтями, а на мизинец, где был особенно длинный и красивый ноготь, он, ложась спать, даже надевал специальный чехольчик, чтобы не сломать этот предмет своей особой гордости. Строки из романа часто цитируются как ответ на упреки в излишней заботе о своем внешнем виде.

3

Мэрисела безрезультатно потопталась под дверью Паломы. Затем решила отправиться в пещеру к Дрэго и Кайонэ, но передумала. Грохот с горы не раздавался, огонь не полыхал, значит, беседа проходила мирно. Да и необходимость что-то выяснять отпала. Мэрисела и сама догадалась – девочка расстроилась, потому что не почувствовала в себе магию. И Мэрисела отправилась в спальню дожидаться мужа. Но ей не спалось. Тревога не отпускала. Она ворочалась с боку на бок, а потом, всё-таки, встала, решив проведать дочь.

Дверь в комнату Паломы оказалась не заперта, и в постели её не было. С нарастающим предчувствием беды Мэрисела оббегала все возможные места, где могла находиться Палома. А таких «секретных» местечек, в которые дочурка пряталась, когда была чем-то расстроена или сердилась на родителей, было не мало. В каждом возрасте свои. Совсем малышкой она залезала под кровать, которую чуть позже сменил шкаф с одеждой. Потом была беседка в саду. С пяти лет – конюшня и библиотека (последствия близкого общения с принцем Кайонэ). Шалаш на окраине парка. Площадка с перилами на ветках раскидистого дуба с собственноручно сколоченной лестницей. Подземный лабиринт со входом через заброшенный колодец. Самая высокая башня замка. Паломы нигде не было.

– Палома пропала! – ворвалась в мирную беседу короля Дрэго и принца Кайонэ в пещере Мэрисела.

На ноги были подняты все обитатели замка. Они облазили все подвалы. Прочесали парк, освещая округу факелами. Всматривались в предрассветную мглу с башен замка. Дрэго в облике Дракона сделал облёт всех близлежащих гор, с замиранием сердца боясь увидеть бездыханное тело дочери или окровавленную белую Голубку (и Мэрисела, и Кайонэ утверждали, что именно в неё была готова вот-вот перевоплотиться Палома). И каждый раз вздыхал с облегчением, что ничего подобного не находил. Это было хорошим знаком, но ни на шаг не приближало к разгадке – куда делась Палома?

Утром, после безрезультатно закончившихся поисков, все собрались на центральной площади. И тут обнаружилась ещё одна потеря – исчез принц Кайонэ. Может, он напал на след принцессы?

– Дрэго! Мне страшно! – кинулась в объятия мужа Мэрисела, – Я чувствую, что случилось что-то очень плохое! А вдруг… Вдруг её похитил Биаджино?

Люди понуро, опустив головы, как будто были в чём-то виноваты, стояли вокруг в отчаянии прижавшихся друг к другу двум истончившимся от горя фигуркам – Дрэго и Мэриселы, их короля и королевы, мужчины и женщины, отца и матери. И никто не обратил внимания на тихо плачущую в сторонке посудомойку Клоди¹¹. У неё тоже в эту ночь случилась потеря. Пропал её возлюбленный – Драйк¹². Как расстались они перед балом принцессы Паломы, уйдя каждый на своё рабочее место, Клоди – на кухню, Драйк – в конюшню, где работал уборщиком, так больше и не виделись. Его-то, небось, никто не будет искать ни днём, ни ночью. Кто обращает внимание на слуг?

¹¹ – в переводе – «немного хромая»

¹² – в переводе – «змея или дракон, селезень, монстр»

4

Палома проснулась в чужой комнате. Комната была абсолютно пустой, если не считать кровати, на которой она лежала. Окон не было. Свет пробивался через узкую полоску под дверью. Последнее, что помнила принцесса – это укус какого-то насекомого, жжение в ноге и… провал.

Палома попыталась встать, но оказалось, что её правая рука привязана к спинке кровати. Что это ещё за шутки?!? Кто посмел так поступить с ней?!? С принцессой?!? Палома и до этого была не в самом лучшем расположении духа, а тут и вовсе разозлилась. Начала яростно выдёргивать руку из петли толстой верёвки, и… рука вдруг истончилась, превратившись в крылышко, и выскользнула из оков. Палома хотела стряхнуть наваждение, а вместо этого взмахнула крыльями и взлетела под потолок. Размеры комнаты резко увеличились, а кровать уменьшилась.

Да она трансформировалась в птицу, – догадалась Палома. Осталось выяснить – в какую? Палома плавно опустилась на кровать и вытянула крылья. Они состояли из белоснежных перьев разной длины – ближе к телу более коротких, чем те, которыми крылья заканчивались. Палома заглянула под крылья – её тело сплошь было покрыто мягким кипельно-белым пухом. Она вспомнила, что птицы спят, спрятав голову под крыло, и попробовала – как это, выворачивать голову на 180 градусов, неужели удобно? Ей всегда, с тех пор, когда поняла, что когда-нибудь примет облик птицы, это было интересно. Под крылом было тепло и уютно. И Палома рассмеялась. Эта простая, естественная для человека эмоция, вдруг выбила её из облика птицы. Палома почувствовала, как её тело начало тяжелеть, а кости вытягиваться. «Нет-нет! – приказала себе Палома, – Ещё рано! Я не рассмотрела хвост. Надо же мне понять – кто я?» И тело её послушалось! Она вернулась в облик птицы и попыталась увидеть свой хвост. Голова легко повернулась, и Палома залюбовалась пушистыми перьями, гордо торчавшими вверх и образующими что-то типа раскрытого веера или короны. Палома провела взглядом от одного края этого великолепия до другого. Да я – белая павлинья Голубка! – поняла Палома. И только потом сообразила, что её голова голубя развернулась почти на 360 градусов¹³, но при этом никакой боли и даже дискомфорта, она не испытала. Палома опять рассмеялась от счастья и… вернулась в человека.

Вот только её похитителям совсем не обязательно знать, что она может упорхнуть от них в любой момент. А они это обязательно поймут, если увидят её без петли на руке. Протиснуть кисть в петлю категорически не получалось, и Палома уже по собственному желанию обратилась в Голубку, просунула несколько пёрышек крыла под верёвку, вернулась в человеческий облик (заодно и потренировалась трансформироваться туда-обратно) и стала спокойно ждать, когда король Биаджино пришлёт за ней своих слуг. А то, что это именно он был её похитителем, Палома не сомневалась. По рассказам мамы она так ярко представляла себе эту комнату, что сразу её узнала. Да и почерк был его. Кто ещё был так зациклен на браке с принцессой с магической кровью? С мамой не удалось, так он дождался дочери.

Вскоре в комнате прибавилось немного света, это открылось небольшое зарешётчатое окошко в двери. Кто-то заглянул внутрь комнаты, и послышался скрежет ключа в скважине замка. Первыми в комнату вошли факельщики, за ними стражники. Командовал ими высокий стройный офицер, державшийся в тени. Стражники попытались надеть на руки Паломы оковы, но она так властно на них посмотрела, что те замешкались. А, услышав сказанное высокомерным тоном – «Немедленно проводите меня к королю Биаджино!», оглянулись на командира. Тот едва заметно кивнул головой, и процессия отправилась в путь.

Палому провели по узкому извилистому коридору, который привёл её в огромную залу. Прямо перед ней на троне сидел король Биаджино. Палома не знала его в лицо, просто догадалась, и не спешила его рассмотреть. Лишь так, мельком, скользнула взглядом. Сначала внимательно осмотрела помещение. Отметила про себя окна и дверь на балкон (если будет необходимость, уж, она сможет сделать так, чтобы они открылись для неё!). Потом сосредоточилась на людях, стоявших сбоку от трона.

Пауза явно затянулась, но Палома не чувствовала от этого неудобство. Наоборот, она ощущала в себе силу и властность папы-Дракона, терпение и самоотверженность мамы-Фламинго и выдержку и мудрость принца Кайонэ-Саламандры. Эти люди, сплошь мужчины, стоявшие перед ней, их было много, но почему-то, они её не пугали. Когда она обвела их взглядом всех, и уже готова была переключить своё внимание на короля Биаджино, что-то удержало её. Какие-то искорки, мелькнувшие перед её взором. Палома сконцентрировалась и с удивлением обнаружила, что ей не кажется – от некоторых мужчин к Биаджино тянулись тоненькие, как паутинка, ниточки. Это они отблёскивали в лучах восходящего солнца. Палома пригляделась к одному, другому и обнаружила в себе ещё один дар, доставшийся ей от мамы – видеть суть людей. Среди них не было магов, но во всех них было по несколько капель магической крови, которые Биаджино распознал и, не побрезговав крохами, вытянул, забрал себе. Вот теперь стоило внимательно присмотреться и к королю.

Палома прямо взглянула в глаза Биаджино и увидела… Кобру. Переключила внимание на человека – перед ней сидел юноша, что было странно. Насколько знала Палома, Биаджино должен быть примерно одного возраста с папой и Кайонэ. Кайонэ в свои 37 выглядел значительно старше своих лет, это когда он со всей серьёзностью и ответственностью делился с ней своей мудростью. А вот когда улыбался (что случалось, откровенно говоря, не часто), сразу становился моложе. То, что папа в свои 35 выглядел молодо, было не удивительно. Во-первых, он был Драконом, а для них этот возраст – возраст ребёнка. А во-вторых, его любила мама-маг, которая подпитывала его своей энергией (добровольно и с радостью, в отличие от принудительного выкачивания магии из подданных королём Биаджино,). Кроме того, молодость папы выглядела гармонично, а Биаджино – нет. Как будто надули старые меха и перестарались.

– Вы закончили рассматривать моих подданных, принцесса Палома? – насмешливо произнёс король.

– Рада оказаться у Вас в гостях, король Биаджино! – церемонно ответила Палома и сделала книксен.

– Вы так расцениваете здесь своё появление? – удивился столь вежливому приветствию Биаджино, помня, как холодно и враждебно разговаривала с ним в подобных обстоятельствах мать Паломы – Мэрисела.

– А разве есть какие-то другие причины? – насмешливо приподняв брови поинтересовалась принцесса.

Биаджино не собирался играть в игры с девчонкой, которая годилась ему в дочери. Палома была нужна ему для определённых целей, достижение которых и так подзатянулось на целых пятнадцать лет, поэтому ответил он прямо:

– Вы здесь, чтобы вступить со мной в брак, принцесса Палома, нравится Вам это или нет!

– Что-то я не припомню, чтобы Вы делали мне предложение руки и сердца, король Биаджино! – высокомерно ответила Палома.

– Считайте, что сделал это только что!

– А если я Вам откажу?

– Тогда я Вам представлю аргумент, который быстренько изменит Ваш взгляд на наш брак, – ехидно ответил король и хлопнул в ладоши, – Введите его!

И в залу ввели связанного принца Кайонэ.

– Как Вам нравится такой гость на нашей свадьбе? – продолжил насмехаться король Биаджино, – Только вот не знаю, доживёт ли он до неё? Всё зависит от того, как долго Вы будете ей сопротивляться.

Когда Палома увидела пленённого любимого, то от возмущения чуть не перекинулась в Голубя, но вовремя себя остановила – враг должен знать о ней только то, что она сама пожелает ему показать.

– Мне будет искренне жаль, если не доживёт, – ответила, пожав плечами Палома, – но я не понимаю, как жизнь императора Мэдока может повлиять на моё решение!

– Принцесса, Вы ошибаетесь! Присмотритесь повнимательнее! Ведь это – принц Кайонэ! Ваш наставник, друг, Ваша любовь!

– При всём уважении, король Биаджино, но это Вы ошибаетесь! – невозмутимо ответила принцесса, – Как в оценке роли принца Кайонэ в моей жизни, так и в том, что это он, а не его отец. Простите, император Мэдока, я не поприветствовала Вас надлежащим образом, – продолжила Палома, обращаясь к Кайонэ и делая книксен, – Рада приветствовать Вас и сожалею о ненадлежащем приёме, который оказан Вам со стороны короля Биаджино! Что же касается принца Кайонэ, – вернулась к Биаджино Палома, – то он, действительно, являлся моим наставником до недавнего времени. Дружба возможна только между равными по возрасту людьми, так что моим другом он никогда не был. А что касается «любви», то здесь мне даже нечего комментировать. Тот, кто донёс Вам этот слух, вольно или невольно ввёл Вас в заблуждение…

Король при этих словах бросил короткий гневный взгляд в сторону, но Палома успела за ним проследить. Молодой человек, стоящий в заднем ряду, смешался и потупил голову. Паломе его лицо показалось знакомым. Она отметила про себя обязательно разобраться – кто он? где она его видела? Чтобы понять, насколько опасна информация, которой он может обладать, для Кайонэ и неё.

… – Что касается того, принц Кайонэ это или император Мэдока, то здесь меня невозможно обмануть, хотя свой дар я получила только сегодня ночью. И, не смотря на восточные практики, которыми в совершенстве владеют и император, и принц Сакурато, – продолжила Палома, – им меня не обмануть. Вот Вы, король Биаджино, например, очаровательная боевая Кобра. Император Мэдока – Хамелеон, именно поэтому ему легко принять обличье сына, – сказала принцесса, поклонившись в сторону Кайонэ, – Больше магов здесь на первый взгляд я не вижу, но попробую подойти поближе. Возможно они не такие сильные, как Вы, или ослабели по какой-то причине, – намекнула Палома на воровство магии со стороны Биаджино (больше намекнула для тех, кого ограбили, чем для короля).

И Палома подошла ближе к придворным, заглядывая каждому в глаза и сердце. Манёвр принцессы позволил ей вспомнить человека, благодаря чьему предательству она оказалась в лапах Биаджино. Он работал в конюшне их замка. Принцесса даже вспомнила его имя – Драйк. И убедиться в том, что магов, действительно, больше не было. И это было прекрасно! Пора было уже покончить с происками Биаджино (здесь Палома была на стороне отца – выжечь всё огнем, да и дело с концом!). Король Биаджино был сильным магом, но он был одинок, а противостояли ему уже трое – она, Палома-Голубка, принц Кайонэ-Саламандра и офицер, возглавлявший стражников, приведших её в залу. Когда Палома подошла к нему, он, прямо глядя ей в глаза, на мгновение раскрылся, и она увидела Змееносца¹⁴.

Надо будет вспомнить, как расположено его созвездие по отношению к Водяному Змею, Ящерице и Голубю. Если они втроём образуют правильный треугольник вокруг созвездия, под которым родился король Биаджино, то и их сил хватит с ним справиться. Но будет ещё лучше, если здесь соберутся и остальные – папа-Дракон, мама-Дева, император Мэдока-Хамелеон. Даже дедушка с бабушкой – вице-король Хонор и вице-королева Джозефа, с их каплями драконьей крови, не помешали бы. Но тогда надо будет звать и дедушку Фроуда. Не будем подвергать стариков опасности! Сами справимся, лишь бы Биаджино повёлся на провокацию, которую задумала Палома.

– Нет! Магов здесь больше нет! – констатировала Палома, не раскрыв Змееносца, – Так, были кое у кого капли магической крови, но и те исчезли. Вот у этого, например, и у этого, – сказала она, указывая на тех, от кого тянулась бликующая паутинка к королю.

Биаджино поспешил прервать принцессу. Палома оказалась права, безошибочно указав на тех, чью магию из крови он забрал себе, но разоблачение было не в его интересах.

– Вы мне нравитесь, король Биаджино! Вы – решительный, смелый, дерзкий. Вы предпочитаете действовать, а не рассуждать, в отличие от тех, кто умеют только красиво говорить, но ничего не делают. Вы без раздумий забираете себе то, что считаете своим по праву. Правда, мне с некоторых пор не нравятся мужчины в возрасте. Но Вы, король Биаджино, очень молодо выглядите для своих лет. Я, пожалуй, подумаю над Вашим предложением. Наш с Вами союз может положить начало созданию огромной империи. Я – единственная наследница объединённых королевств Серпентии и Фрейэрии, Вы – король Лабарии. Вместе мы завоюем полмира! Только Вы должны понимать, что наш брак – это союз на добровольных началах, а ещё лучше – основанный на любви. Только при таком условии магия перетекает от одного человека к другому не иссякая, а лишь увеличивая силы друг друга. Так что Вам надо приложить некоторые усилия, король Биаджино, чтобы мой интерес к Вам перерос в любовь.

– Что я должен сделать для этого, Палома? Говори! Я всё сделаю! Даже больше того, что будет в моих силах! – пылко воскликнул Биаджино, совершенно упустив из виду, что принцесса видит насквозь его алчную натуру.

«Попался! Попался!», – внутренне захлопала в ладоши Палома, чувствуя себя потомком бога Локи¹⁵, а вслух сказала:

– Для начала уберите от меня своих стражников. В качестве провожатого мне будет достаточно одного офицера. Выделите мне покои, достойные невесты короля. А сейчас я так голодна, что готова съесть целого Сехримнира одна! Не пора ли, мой будущий муж, призвать на помощь твоего местного Андхримнира¹⁶?

– Ты права, моя будущая королева! Надо отметить наш счастливый союз предсвадебным пиром!

¹³ – у птиц голова свободно поворачивается на шее до 180 и даже 270 градусов, но повернуть голову на 360 градусов не может ни одна. Способность так поворачивать голову зависит от количества шейных позвонков, количество которых у всех птиц колеблется от 9 до 25. У голубя – 14 шейных позвонков. Это позволяет ему поворачивать голову почти на 300 градусов.

¹⁴ – Змееносец символизирует сына бога Аполлона – Асклепия. Он был врачевателем, и его миссия заключалась в исцелении людей. Используя силы природы – растений, животных, в том числе змей, он мог возвращать своих пациентов к жизни. Обычно врачеватель придерживал голову рептилии левой рукой, выдавливая яд, который потом использовал для изготовления снадобий, в то время как хвост был в правой ладони. Именно так, вместе, изображают два созвездия – Змею, разделённую на две части созвездием Змееносца. Однажды Асклепий был вынужден пойти на убийство змеи. Когда животное умерло, он увидел, как другая змея смогла её оживить с помощью естественных сил природы. В соответствии с легендой целитель стал применять ту же практику. Он явился прообразом древнегреческого бога медицины и врачевания Эскулапа.

¹⁵ – бог огня, хитрости и коварства.

¹⁶ – Андхримнир – главный пищевар богов. Ежедневно готовит гору мяса для их воинства, каждое утро закалывая гигантского вепря Сехримнира, который жертвует собой, чтобы прокормить войско, а на следующее утро возрождается снова.

5

За богато уставленным яствами столом Биаджино усердно ухаживал за Паломой. Подливал вина, подкладывал самые вкусные кусочки еды. В конце пиршества спросил:

– Не пора ли нам назначить дату свадьбы?

Одно то, что спросил, а не назначил сам на завтра, уже о многом говорило. Палома успела продумать этот момент и ответила как нечто само собой разумеющееся:

– Как только съедутся гости. Не думаешь же ты, что я пойду под венец без своих родителей? Кроме того, ты меня ещё не познакомил со своим отцом – вице-королём Пизагорасом. Ведь он ещё жив, насколько я знаю? Ну, и, раз здесь присутствует император Мэдока, не кажется ли тебе уместным пригласить и принца Кайонэ? Заодно убедишься, что слухи о моей любви к нему не имеют никаких оснований. Возможно, он их сам распускает. Тогда не лишним будет утереть ему нос нашей свадьбой! Как ты считаешь?

Биаджино остался в восторге от предложений невесты. Они были настолько же разумны, насколько и коварны. Принц Кайонэ его не волновал – любит ли он Палому, или она его, а вот утереть нос чванливому Дракону, посмеяться над оттолкнувшей его Мэриселой – эта идея Биаджино очень понравилась. И он тут же отправил приглашения на их с принцессой Паломой свадьбу в Серпентию и Сакурато.

То, что в его руках оказался император Мэдока, а не принц Кайонэ, вообще было подарком бога Видара – появилась возможность рассчитаться с ним за неудачу с принцессой Мэриселой.

А от открывающихся перспектив – увеличить свою магическую силу за счёт новоявленных родственников, у Биаджино кружилась голова. Бог мой, Локи! Да на такой подарок небес он и не рассчитывал, когда планировал выкрасть принцессу Палому после обретения ею магических способностей!

6

В новые покои Палому провожал тот же офицер, что вёл её из темницы в залу.

– Как Вас зовут, офицер? – спросила его принцесса в коридоре.

– Нобуо¹⁷, к Вашим услугам, госпожа!

– Надеюсь, Вы соответствуете своему имени, Нобуо!

– Я верен королю Пизагорасу!

Ответ был для Паломы неожиданным. Она рассчитывала услышать о верности династии Кенджи, так как предположила, что офицер является тем шпионом, которого собирался отправить в стан врага император Мэдока. А тут такой поворот! Может, среди окружения Биаджино зреет заговор против его правления и не так всё чисто с его восхождением на трон? Это тоже можно использовать в своих целях. Но надо быть осторожной.

– Как он себя чувствует? Он серьёзно болен?

– На данный момент его жизни ничего не угрожает, но он очень слаб. Тем не менее, Биаджино уже распорядился подготовить его к знакомству с Вами.

Палома отметила про себя, что Нобуо не назвал Биаджино королём, видимо, её предположение о заговоре верно.

– Что значит «подготовить»? У вице-короля проблемы с разумом?

– Нет. «Подготовить» – это значит перевести короля из подвального помещения в королевские покои.

Палома была шокирована. Сын поместил больного отца в подвал???

– Нобуо, Вы сильно рискуете, сообщая мне, невесте Вашего короля, которого таковым не считаете, подобные сведения!

– Не больше, чем Вы, принцесса Палома, скрыв от Биаджино мои магические способности, и называя принца Кайонэ императором Мэдока.

– Даже Биаджино мне поверил, хотя и видел императора своими глазами!

– Это было ещё до Вашего рождения, а я виделся с императором три года назад, когда он тайно посещал короля Пизагораса. Когда Вы назвали принца именем его отца, я понял, что Вы что-то задумали, и тогда решил открыться Вам. А когда Вы меня не выдали, убедился, что поступил правильно.

– Так Вы поможете мне, Нобуо?

– Да, принцесса Палома, – просто ответил Нобуо, – Биаджино надо остановить. Но при одном условии. Если Вы пообещаете, что его жизни ничего не будет угрожать. Отец не простит мне, если Биаджино погибнет.

– «Отец»?!? Вы с Биаджино братья?!?

– Да! Но только по отцу. Принц Пизагорас любил мою мать ещё до того, как сочетался с матерью Биаджино официальным браком.

– Так Вы – незаконнорожденный старший брат Биаджино? Вы знаете, что имеете с ним равные права на престол?

– Я не собираюсь воспользоваться этим правом. Всё, что я хочу, это обеспечить отцу достойную старость и вернуться к своей прошлой жизни. Меня не готовили к тяжкому бремени быть королём. О том, кто мой отец, я узнал четыре года назад, когда он передал корону Биаджино. В королевстве объявили о «недееспособности короля Пизагораса в связи с долгой и продолжительной болезнью» и только тогда мама рассказала мне о моём происхождении, и настояла, чтобы я отправился в замок и попытался вылечить его. Я лекарь, но моё искусство в замке оказалось не нужным. А вот стражник в тюрьму замка требовался. И я нанялся на службу в надежде выполнить данное матери обещание, постепенно приблизившись к отцу. К моему изумлению, тюрьма оказалось тем местом, где я нашёл его сразу. Он был в ужасном состоянии. Биаджино забрал себе все его магические силы. Началось это давно, с малых доз и на добровольных началах. Но, чем дальше, тем Биаджино требовал всё больше и больше. Когда отец осознал опасность, было уже поздно, сопротивляться не удалось. До встречи с отцом я не подозревал в себе наличие магических способностей, считал, что мои успехи во врачевании связаны исключительно с моими знаниями и умениями. Король Пизагорас разглядел магию, которой я непроизвольно пытался его наполнить, и остановил меня. Сказал, что делать это бесполезно и даже опасно. Биаджино почует магию, придёт и всё равно всё отберёт, да ещё заодно и во мне найдёт новый источник пополнения. Он научил меня строить защиту, под которой я постоянно нахожусь, когда покидаю стены подвала. Отец не знает, что у него есть ещё один сын. Я собираюсь ему открыться, только когда мы удалимся из замка и будем в безопасности.

– Что ж, Ваше желание вскоре сбудется. Когда гости соберутся на свадьбу, мы встанем в круг и лишим Биаджино его магии. За его жизнь можете не беспокоиться. Император Мэдока тоже категорически против его смерти, считая братом. Иначе мой отец, Дракон, давно бы уже покончил и с Биаджино и с королевством Лабария.

– Очень опасно лишать мага магии. Здесь важно знать меру. Обещайте мне остановиться, когда я увижу, что ритуал уже угрожает жизни Биаджино.

– Обещаю! – торжественно произнесла Палома, – Но тогда Вам придётся встать с нами в круг.

«Ещё один маг нам в хороводе не помешает», – подумала она про себя. А Нобуо неохотно кивнул головой в знак согласия.

– А Ваша мать, Нобуо, тоже обладает магическими способностями? – спросила Палома, надеясь заполучить в союзники ещё одного мага.

– Нет, моя матушка самая обыкновенная женщина.

– Значит, они с принцем Пизагорасом искренне любили друг друга, иначе Вам бы не передался его дар, – высказалась Палома и спросила о своей любви, – Вы можете найти возможность отвести меня к принцу?

– Да! – без колебаний ответил Нобуо и добавил с горечью, – За четыре года я дослужился до командира стражников.

Видимо, – поняла Палома, – слишком на многое ему пришлось насмотреться, служа в тюрьме такого короля, как Биаджино. Это и для обычного человека тяжело, а для врачевателя – особенно.