Ирма Гринёва
Сегодня, а ещё лучше – вчера! Свадебный хоровод Созвездий
Королева Джозефа была очень грустной, но сыну по поводу его поведения ничего не сказала. Она лишь напомнила Дрэго, что он сам ещё два дня назад не собирался подходить к принцессе Мэриселе «на пушечный выстрел». Принц не помнил, когда это он такое говорил, но ответил так:
– Матушка, видимо, я имел в виду, что не хочу пугать любимую своим драконьим обличьем, поскольку полюбил Мэриселу с первого взгляда и ещё до того, как ей представился и узнал, что она принцесса. Мэрисела всей душой приняла мою сущность дракона, и, значит, сейчас нет никаких препятствий к нашему браку.
Джозефа до сих пор ревновала мужа к Лубомире, хотя он уже не раз страстно уверял её, что любил, любит и будет любить до конца своих дней только её. Она понимала необходимость в женитьбе собственного сына на дочери женщины, пусть и давно почившей, но не переставшей мучить её, но втайне надеялась, что брак этот так и не состоится. Теперь же, после ночи вместе с девушкой и выходки сына утром, от нежелательной свадьбы было не отвертеться.
Король Фроуд не стал делать внушение Мэриселе, чего та очень опасалась. Он только высказал пожелание:
– Надеюсь, вы с принцем Дрэго не планируете прибыть в Фрейэрию столь же экстравагантным образом?
Относилось ли это высказывание к полёту на драконе или к шокирующему превращению дракона в принца, Мэрисела так и не поняла. И это ещё отец не знает подробностей их ночи в пещере! Расспрашивать об этом дочь король не стал, чему та была бесконечно рада.
21 – бог красноречия, хранитель волшебного мёда поэзии
12
Через три дня после объявления помолвки между принцем Дрэго и принцессой Мэриселой король Фроуд отбыл в Фрейэрию. Было что-то странное в том, что Мэриселе он разрешил остаться в гостях. Да, она уже была в статусе официальной невесты, и всё-таки…
Мэрисела была уверена, что тут не обошлось без магического воздействия со стороны Дрэго. Он, как ребёнок, который заполучил долгожданную игрушку, пользовался своей драконьей магией налево и направо. Мэрисела то и дело видела образ дракона, то плывущего зеленым пятнышком по груди принца, то вспыхивающего красными огоньками в глазах.
– Это ты заставил папу меня оставить? – спросила Мэрисела принца, правда, уже после того, как проводила короля Фроуда в дорогу.
– Я просто убедил его в правильности этого решения. Мы ещё не сделали облёт всех территорий Серпентии. Тебе надо потренироваться со взлётом. И в библиотеке я без тебя не справлюсь!
– Всё это так! И не так одновременно! И ты это прекрасно знаешь!
– Но ты же сама хотела задержаться?
– Да, хотела!
– Я старался ради тебя. Надо было предупредить меня, что ты передумала, – ответил обиженно Дрэго и отвернулся к окну.
«Ну, вот, обиделся!», – подумала Мэрисела, чувствуя себя женой, умудрённой десятилетним опытом супружеской жизни. Она подошла к принцу и положила руку ему на плечо.
– Ты ведь понимаешь, о чём я говорю! Вовсе не о результате твоего магического воздействия, а о самом применении магии.
Принц помолчал, а потом положил свою ладонь на руку Мэриселы и тихо сказал:
– Я слишком долго не хотел признавать магию в себе, стремился доказать всем, что я нормальный, обычный человек. Жил в постоянном страхе, что однажды я – человек, принц Дрэго, исчезну, а вместо меня появится монстр – ужасный, неуправляемый, всеми не любимый. Ты перевернула моё представление о себе. И теперь я стараюсь наверстать упущенное время.
– Я понимаю, но давай договоримся, что ты не будешь упражняться в магии на родных людях? Надеюсь, что я и мой отец уже входим в их число?
– Клянусь! – торжественно и, вроде бы, серьёзно пообещал принц, но дракончик, которого увидела Мэрисела в отражении на стекле, скорчил комическую рожицу.
Кое в чём Дрэго, безусловно, был прав. Конечно, они могли тренироваться в магии каждый у себя в королевстве. Но источник силы был здесь, в Серпентии. Да и получалось лучше, когда они были вместе. Это заметили оба, но оба промолчали, посчитав это следствием любви, в которой признаваться не собирались.
А вот знакомиться с королевством с высоты птичьего полёта, то бишь, сидя на драконе, пока было рано. И слухам о появлении дракона надо было дать время расползтись по королевству, чтобы не вызвать панику среди подданных. И силы свои рассчитать. Даже птицы не летают всё время, периодически опускаются на землю, чтобы отдохнуть. Принц определил по карте, сколько миль до самой дальней точки Серпентии от замка, и наматывал круги вокруг горы, пытаясь понять, хватит ему сил туда долететь и вернуться обратно с Мэриселой на плечах без промежуточной посадки.
С чем принцу одному было, действительно, не справиться, так это с поиском сведений о своём драконьем происхождении. Дрэго и так не отличался большим прилежанием в учёбе, а когда спустился вместе с Мэриселой в библиотеку, ему сразу стало скучно и тоскливо. Полки с книгами и свитками бесконечно уходили в глубину помещения и терялись где-то вдалеке.
Мэриселу же столь огромная библиотека привела в восторг. Она представила себе – сколько мудрости можно здесь почерпнуть, на сколько секретов натолкнуться и у неё зачесались руки тут же приступить к делу. Магия благодарно откликнулась на искреннюю заинтересованность принцессы, и на полках, тут и там, начали зажигаться огоньки. Дрэго был в восхищении!
– Это ты первого моего опыта не видел, – рассмеялась принцесса, – когда на меня начали сыпаться книги, и прямо на голову! Так, с чего начнём? – деловито продолжила Мэрисела, – Надо чётко сформулировать, что нам нужно.
Они начали с изучения самых древних свитков, в которых содержались сведения о королевской династии Серпентии. От первого, кто упоминался в летописях, и кто стал её основателем – короля Раинера22 и до отца Дрэго – короля Хонора. Но нигде сведений, и даже намёка на них, о драконах не нашли. Обстоятельства образования королевства были самые прозаические – необходимость защититься от набегов диких племён. Раинер был избран королём на всеобщем тинге23, как храбрый воин, мудрый стратег и справедливый человек. Дальше описывались его славные труды по становлению государства и защите его от врагов. Власть передавалась по прямой старшему сыну без каких бы то ни было ответвлений. И ни слова о каких-нибудь необычных обстоятельствах, магических проявлениях, волшебной помощи, взявшейся ниоткуда. Ничего не говорилось и том, почему королевство было названо «Серпентия», с явным намёком на пресмыкающихся, в родственных отношениях с которыми, как известно, находятся драконы.
В изучении рода матери Дрэго – королевы Джозефы, исследователей ждали открытия, но совсем другого рода. Оказывается, Джозефа была первой королевой в своём роду, поскольку происходила не из королевской династии, а из графского рода. (Вот почему ему пришло в голову присвоить себе титул графа на балу у Мэриселы, – понял Дрэго, – кровь подсказала!). Но в родословной королевы Джозефы тоже ничего сказочного не было.
Это был тупик. Или они не там искали. Или искали не то. И Дрэго решил расспросить отца. В общем-то, с этого надо было начать. В отличие от принца, король Хонор прекрасно знал историю своего рода, и можно было не дышать пылью в обширных закромах библиотеки. Но зато Дрэго узнал историю любви отца и матери.
Оказывается, Хонор и Джозефа полюбили друг друга задолго до того момента, когда, тогда ещё наследный принц Хонор, посватался к принцессе Лубомире. Послушный сын отца – короля Кимо24, который был не доволен тем, что принц хочет взять в жёны девушку из рода, стоящего гораздо ниже по происхождению, настаивал на женитьбе с наследницей Фрейэрии, Хонор трижды побывал на балу у Лубомиры, и трижды, как и принц Фроуд, просил её руки и сердца. Все эти три года влюблённые не общались друг с другом. Но когда Лубомира выбрала Фроуда, Хонор настоял на свадьбе с Джозефой, которая за это время отказала не одному претенденту на её руку и сердце, решив определить свою судьбу только после того, как потеряет свою любовь окончательно. Но всё хорошо, что хорошо кончается!
Закончилось и пребывание принцессы Мэриселы в Серпентии. Дрэго в ипостаси дракона доставил невесту в Фрейэрию под покровом ночи, чтобы не приводить в ужас местное население. День они провели вместе – Мэрисела знакомила Дрэго со своими излюбленными уголками замка и парка. Жаль только, что прогулка на лошадях не задалась. Лошади норовили встать на дыбы и никак не желали успокаиваться, видимо, чувствовали в принце дракона.
А когда стемнело, Мэрисела пошла провожать принца домой. Они поднялись на верхнюю площадку башни, той самой, где Дрэго впервые увидел принцессу (он пока не рассказал ей об этом эпизоде, поскольку тогда надо было признаваться в любви, а он задумал сделать это в день их свадьбы)…
День свадьбы они так и не назначили. Мэрисела ждала вопроса от Дрэго. Если бы он его задал, она бы ответила – сегодня. А Дрэго считал, что вопрос уже был задан, и ждал ответа от Мэриселы. Он был бы счастлив, если бы их свадьба состоялась ещё вчера.
… И там, на прощание, прежде чем трансформироваться в дракона, Дрэго поцеловал Мэриселу. По-настоящему.
Поцелуй длился и длился, затягивая принцессу в омут каких-то непередаваемых ощущений. Она чувствовала себя в центре мощного вихря, который отгородил их с Дрэго от всего мира. Они кружились и медленно-медленно поднимались вверх, а мир вокруг вращался быстро-быстро, закручиваясь двумя спиралями розового и зеленого цвета.
Дрэго огромным усилием воли прервал поцелуй, иначе это грозило неконтролируемым перевоплощением в дракона, который схватил бы принцессу и унёс обратно в Серпентию. И не в мягкие кровати их покоев, а в их пещеру, где бы произошло слияние. Полное слияние. Где бы они стали мужчиной и женщиной, мужем и женой. Осуществилось бы то, что он так страстно желал ещё неделю назад, на балу, во время вальса. Как недавно это было. Как давно это было!
Мэрисела лежала в постели и не могла, не хотела засыпать. Потому что поцелуй, который только что был наяву, который ещё горел на её губах, был в сотни, тысячи раз лучше, волшебнее, чем те, которые ей снились. А она ещё, дурочка, уговаривала себя смириться, что дружбы, которая возникла между нею и Дрэго, ей будет достаточно для семейной жизни! Пусть Дрэго не произнёс ещё ей слов любви, но он гораздо больше сказал ей своим поцелуем! Спасибо тебе, богиня Лови25! Не оставь нас своим вниманием, богиня Сьеви26! Будь щедра к нам, богиня Фригг27!
22 – в переводе – «мудрый воин»
23 – народное собрание, состоящее из свободных мужчин страны или области. Тинги, как правило, имели не только законодательные полномочия, но и право избирать вождей или королей. На них рассматривались важные вопросы, касавшиеся всех жителей общины или племени (из Википедии)
24 – в переводе – «притеснитель»
25 – богиня, соединяющая влюблённых
26 – богиня – покровительница любви между мужчиной и женщиной
27 – богиня деторождения, хранительница домашнего очага, покровительница людей
13
Конечно, в итоге, Мэрисела всё-таки заснула. А проснувшись, тут же отправилась на башню. И весь день провела на её крыше, откуда она вчера провожала любимого. Ей казалось, что здесь, на башне, она чуточку ближе к Дрэго. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, никого видеть, даже отца. Не хотелось делиться даже малюсенькой капелькой своего состояния, которое она ощущала как воду, зачерпнутую в пригоршню из волшебного источника.
Мэриселу настойчиво уговаривали слуги спуститься. Но и после ужина она не сделала этого, отослав последнюю служанку и пообещав ей вернуться в свои покои, как только стемнеет.
14
Очнулась Мэрисела в чужой комнате. Последнее, что принцесса помнила – это укус какого-то насекомого, жжение в ноге и… провал. Она начала с недоумением оглядываться, в тайной надежде, что ей просто снится очень реалистичный сон.
Комната была абсолютно пустой, если не считать кровати, на которой лежала Мэрисела. Окон не было. Свет пробивался через узкую полоску под дверью. Принцесса попыталась встать, но оказалось, что её правая рука привязана к спинке кровати. Да она в тюрьме! – поняла Мэрисела. Но кто посмел её сюда поместить?!?
Между тем, в комнате прибавилось немного света, это открылось небольшое зарешётчатое окошко в двери. Кто-то заглянул внутрь комнаты, и послышалось скрежетание ключа в скважине замка. Что ж, вскоре загадка разрешится, – поняла принцесса. Любая правда лучше неизвестности. И Мэрисела поспешила сесть на кровати.
Первыми в комнату вошли факельщики, за ними стражники. Стражники приковали руки Мэриселы к своим рукам и молча, жестами, пригласили её пойти с ними. Принцесса не сопротивлялась. Надо было понять, в чьих руках она оказалась, какие у него цели, а потом уже придумывать план, как вырваться из заточения. В любом случае, находиться в другом помещении было лучше, чем быть здесь. Там, куда её ведут, возможно, будут окна и двери, через которые она сможет вырваться и улететь.
Мэриселу провели по узкому извилистому коридору, который привёл пленницу в огромную залу. После темноты коридора яркий свет, ударившей Мэриселе в глаза, заставил её зажмуриться.
– Рад приветствовать тебя, Мэрисела, – прозвучал где-то впереди ехидный и очень знакомый голос, – Господа, разрешите представить – моя невеста, принцесса Мэрисела из королевства Фрейэрия…
От возмущения зрение Мэриселы быстро сфокусировалось, и она увидела прямо перед собой трон, на котором восседал и явно издевался над ней принц Биаджино, который не закончил ещё свою речь:
… Впрочем, многие из вас уже имели удовольствие с ней познакомиться.
Мэрисела вздрогнула и обвела внимательным взглядом людей, стоящих вокруг трона. Там были только мужчины. И некоторых из них она, действительно, знала. Одних точно видела, но не помнила, как зовут. Других помнила по имени, как, например, принца Нирана. И принцесса поняла, что это принцы, которым она отказала или которых обидела на прошлых балах.
– Вижу, принцесса, ты тоже многих узнала, – раздался насмешливый голос Биаджино, и Мэрисела поспешила придать своему лицу замкнутое выражение, чтобы не доставлять врагу удовольствия читать по её лицу.
Всё-таки, дворцовый этикет – не плохая штука. Мэрисела вовремя про него вспомнила и решила следовать ему. Она сделала книксен, насколько позволяли оковы, сковывающие её движения, и церемонно произнесла:
– Не могу сказать, что рада видеть Вас, принц Биаджино. И Вы явно заблуждаетесь – я не отдавала Вам свою руку и сердце!
– Зато у меня две твоих руки! – расхохотался принц, намекая на закованную Мэриселу, – А без твоего сердца я как-нибудь переживу!
– Безусловно, когда нет своего, то и чужое не нужно, – горько ответила Мэрисела и продолжила, гордо вскинув голову, – Я невеста принца Дрэго из королевства Серпентия.
– Этого юного дракончика, трясущегося от страха от одного упоминания о магии? Не смеши меня! В любом случае я не допущу повторения несправедливости, когда одному брату достаётся всё и без всяких усилий и заслуг, а другой вынужден пробавляться оставшимися крохами, да и те добывать с потом и кровью!
– Я не понимаю, о чём Вы говорите, принц Биаджино! О каких братьях…
– Как, принцесса?! Ты, для которой книги интересней людей?! И ты не знаешь легенду о трёх братьях, которые превратились в змею, ящерицу и дракона? Или тебе не ведомо об их родственных связях? Ты меня разочаровываешь! Как-нибудь, тихим семейным вечером, когда у меня будет настроение, я расскажу тебе, как один брат бессовестно обобрал остальных и превратился в дракона.
– Возможно, эта сказка окажется весьма занимательной, принц Биаджино, – с достоинством ответила принцесса Мэрисела, – но она не имеет никакого отношения к принцу Дрэго. И к тому, что наша помолвка уже объявлена в обоих королевствах.
– Но свадебного обряда ещё не было, а пока вы не смешали свою кровь, ещё не поздно исправить это небольшое недоразумение.
Когда Мэрисела поняла, о каком кровосмешении говорит принц Биаджино, её лицо, помимо её воли, запылало алым цветом. Было верхом неприличия обсуждать столь интимные вопросы на глазах у посторонних, но принцесса нашла в себе силы ответить дерзко:
– Вынуждена разочаровать Вас, принц Биаджино! Вы опоздали!
– Ты врёшь! – вскричал Биаджино и в один прыжок преодолел расстояние между своим троном и стоящей перед ним Мэриселой.
Он положил одну руку на её живот (принцесса попыталась уклониться от его прикосновения, но это сделать ей не удалось), а второй сжал за подбородок, и повторил уже более спокойно:
– Ты врёшь! Здесь пусто!
Биаджино приблизил свои жёлтые, ненавидящие глаза к Мэриселе и прошипел:
– Жаль, что я допустил ошибку – удалился после того как ты не оправдала моих ожиданий. Рассчитывал, что найду другую принцессу с магическими способностями, но, увы, ты оказалась единственной. Но больше никаких ошибок я не допущу! Уже через два дня ты станешь моей женой. И мы проведём обряд по всем канонам. Я окроплю свой жезл твоей девственной кровью, слижу каплю крови с твоих губ и соединю кровь из наших запястий древними магическими символами.
Мэрисела никогда не слышала о таком обряде, но так явственно представила себе то, о чём говорит принц, что ужас сковал её тело и заплескался в глазах. Принц остался весьма доволен произведённым эффектом и решил его усилить:
– А, может, мы не будем ждать два дня? Ну, его, этот самый благоприятный день? Получу чуть меньше, но прямо сейчас! А остальное доберу потом! Гости все уже здесь! А вместо кровати можем использовать… да вот хотя бы этот стол! Как тебе, дорогая, нравится наше первое брачное ложе? – жёстко сказал принц и больно развернул голову принцессы в сторону большого деревянного стола, стоящего у стены.
Мэрисела затрепетала, силы её заканчивались. Она готова была либо разреветься, как девчонка, либо упасть в обморок. А принц ещё и продолжил словесное истязание:
– Ты же не будешь стесняться, дорогая, отдаться мне при всех? Мы все здесь люди не чужие друг другу. Зато сразу столько свидетелей! Никто в мире уже не сможет усомниться и не признать наш брак состоявшимся!
Это уже был перебор. Биаджино увлёкся и пропустил момент, когда стоило бы остановиться. Каковы бы ни были причины, приведшие стоящих в зале мужчин под знамёна принца Биаджино, но они тоже были принцами, получившими соответствующее воспитание и образование. Они понимали необходимость в применении силы, чтобы склонить принцессу к браку, но выставлять процесс на всеобщее обозрение? Это было слишком. И принцы возмущённо зашумели.
Их нарастающий ропот перекрыл тихий вкрадчивый голос:
– Как скажете, мой принц! Осмелюсь Вам напомнить, что следующий столь же благоприятный день будет только через год. Разрешите приступить к приготовлениям?
Принц Биаджино почувствовал нарастающее напряжение за своей спиной и дал обратный ход:
– Ты слишком торопишься, принц Кайонэ! Я всего лишь пошутил, чтобы наша дорогая принцесса поняла всю серьёзность моих намерений.
Появление в стане врага принца Кайонэ стало для Мэриселы последней каплей. Она никак не ожидала, что и он окажется предателем. «Каким бы ни было Ваше окончательное решение, смею Вас уверить, что я останусь Вашим самым преданным другом!», – сказал он ей совсем недавно.
Принц Кайонэ заметил, каким напряжённым взглядом смотрит на него принцесса, церемонно поклонился и сказал:
– Всегда к Вашим услугам, принцесса Мэрисела!
И на этом для Мэриселы всё закончилось. Окружающий мир схлопнулся в одну точку, и его краски заменились одной – чёрной.
Очнулась Мэрисела уже в комнате. В той же самой. Без окон. И с привязанными к спинке кровати руками.
15
Кто-то осторожно тряс Мэриселу за плечо. Она немного замёрзла, но открывать глаза не хотелось. Она заснула на крыше башни своего замка, и, значит, все ужасы, которые ей пришлось пережить, были всего лишь ночным кошмаром, наваждением, мороком.
Но стоило принцессе открыть глаза, как действительность накинулась на неё, как разъярённый хищник. Темнота. Всё та же комната. Она в одежде на кровати. Только руки уже не связаны. Мэрисела вскочила с постели и посмотрела в сторону двери. Там стоял человек. Он уже приоткрыл дверь, и в трепещущем свете факелов, освещающих коридор, Мэрисела узнала принца Кайонэ. Значит, наступило утро, и ей пора было двигаться навстречу своей судьбе.
Сдаваться принцесса не собиралась. Её мозг напряжённо работал, ища возможные варианты для спасения и оценивая их эффективность. Покончить со своим земным воплощением Мэрисела решила в самый последний момент, когда все возможности уже будут исчерпаны. Вот тогда она попробует разбудить в себе дракона. Пусть розового, маленького и слабенького. Но он… она будет сражаться до последнего. Это будет славная смерть. Или славная победа!
Принц Кайонэ держался за спиной принцессы. Она могла бы попробовать убежать, но, не зная замка, обязательно бы заблудилась и напоролась на стражу. Этот вариант Мэрисела быстро отмела и покорно следовала по коридору, куда ей указывал путь факел принца Кайонэ.
Коридор привёл их к лестнице, по которой они начали подниматься вверх. Лестница была винтовой, а значит, они находились в башне. «Странное место для свадебного обряда», – подумала Мэрисела. Обряд тоже был более чем странным, при воспоминании о нём принцесса вздрогнула от омерзения.
Можно было, конечно, неожиданно напасть на принца Кайонэ и столкнуть его вниз, но что толку? Никакого другого пути, кроме подниматься вверх, не было, а там её ждал принц Биаджино и, наверняка, не один, а с сообщниками.
Что ж, оказаться на крыше башни, это был наилучший вариант из всех возможных. Спасибо, богиня Верданди! Ничто и никто не помешает ей спрыгнуть оттуда.
Но на крыше башни никого не было! Только тёмная ночь, полная луна и тишина. Мэрисела остановилась в недоумении. Она ничего не понимала.
– Принцесса Мэрисела, – с поклоном обратился к ней принц Кайонэ, – Вам придётся спрыгнуть с башни. Это единственный путь для спасения. Нам надо спешить. Нельзя допустить братоубийственную войну!
После речи принца всё ещё больше запуталось. Мэрисела пыталась прийти в себя и осмыслить создавшееся положение. Принцесса заглянула вниз, за зубцы, ограждающие край башни. Она была значительно выше башни в её замке, да ещё и стояла на отвесной скале. А внизу, у её подножия, бурлила стремительным потоком горная река. С другой стороны, башня была существенно ниже горы, спускаться с которой она тренировалась в Серпентии. Но там она могла в любой момент приземлиться на уступ, большой камень или горную тропинку, здесь же, сделать остановку было негде. Надо было не только плавно спланировать вниз, но и перелететь через реку.
Но главное, она не могла доверять принцу Кайонэ. Он сказал – «нам надо спешить», прямо указывая, что сбегут они вместе, и принцесса понимала, что без него она не справится, поскольку не имела ни малейшего понятия, где она находится и куда ей идти дальше. Но и положиться на него не могла, а потому потребовала его объяснений:
– Я Вам не верю, принц Кайонэ! Вы постоянно меняете своё обличье. Сначала уверяете меня в вечной дружбе, потом оказываетесь на стороне врага. Указываете мне путь к спасению, но при этом пытаетесь защитить зло. Кто Вы, принц Кайонэ? На чьей Вы стороне? Я не сдвинусь с места, пока Вы не ответите!
– Я – Мэдока28 из рода Кенджи29, император Сакурато! Ни один мужчина из рода Кенджи не запятнал своё имя ложью.
– Но… Как такое может быть? – пробормотала Мэрисела. Она была так потрясена, что не могла чётко формулировать свои мысли.
Император сделал шаг в сторону, попав в полосу сияния луны, и сказал:
– Вглядитесь повнимательнее, принцесса Мэрисела, и тогда Вы увидите не лицо моего сына, принца Кайонэ, а лик императора.
Мэрисела постаралась непредвзято посмотреть на лицо человека, который уверял, что он не Кайонэ. Она разглядела спокойные, мудрые глаза, которые никак не могли принадлежать молодому человеку, и морщинки вокруг них, глубина которых темнела ещё больше в неярком свете луны. Император понял, что принцесса его увидела, и церемонно произнёс:
– К Вашим услугам, принцесса Мэрисела!
– Рада нашему знакомству, император Мэдока! – согласно королевскому этикету ответила принцесса (в ней сработала придворная выучка).
– Осмелюсь Вам напомнить, что нам надо спешить. Дракон уже приближается. Чем дальше мы встретим его от замка, тем меньше бед принесёт миру бог Видар30, – с поклоном сказал император Мэдока и продолжил, видя, что принцесса порывается о чём-то его спросить, – Я отвечу на все Ваши вопросы, принцесса Мэрисела, но сейчас лучше не тратить на них драгоценное время.
– Хорошо, – согласилась принцесса, – я подожду. Но на один Вы должны мне ответить прямо сейчас: почему Вы помогаете мне, император Мэдока?
– Я любил Вашу мать, принцессу Лубомиру. В память о ней я никому не позволю причинить Вам вред даже ценой собственной жизни.
– А как Вы с ней познакомились?
– Это уже второй вопрос, принцесса Мэрисела, – мягко возразил император Мэдока и оставил его без ответа.
Император Мэдока указал Мэриселе, в какую точку на противоположном берегу реки ей нужно приземлиться, и отдался ей в руки, превратившись в Хамелеона.
28 – в переводе – «спокойный»
29 – в переводе – «правитель»
30 – бог мести и безмолвия
16
То ли принцессе помогли тренировки, то ли приближение дракона прибавило ей магических сил, то ли само известие, что любимый кинулся на её спасение, а, скорей всего, всё это вместе способствовало тому, что парение с башни прошло благополучно, и Мэрисела приземлилась точно в указанное императором Мэдока место.
Принцессу распирало от множества вопросов, ответы на которые ей хотелось получить, и, прежде всего, о маме и императоре Мэдока. Оказалось, что император, а тогда ещё принц Мэдока, был на втором балу принцессы Лубомиры. И ещё на нём понял, кого выбрала принцесса. Только не сразу догадался, почему всё равно отказала принцу Фроуду, но уважать любое решение принцессы Лубомиры от этого не перестал.
Следующим Мэрисела задала вопрос об одежде. Ведь ей не пришлось отворачиваться, чтобы не смущаться самой и не смущать императора при его трансформации. Он как был в своей пёстрой восточной одежде, так и превратился в хамелеона с яркой разноцветной бугристой кожей. И также без проблем трансформировался обратно в человека. Но никакого секрета в его ответе не содержалось. Наоборот, кажется, император был удивлён, что Дрэго каждый раз приходится скидывать с себя одежду.
– А принц Кайонэ тоже превращается в Хамелеона?
– Нет. Мой сын родился под созвездием Ящерицы и оборачивается Саламандрой.
– А где он сейчас?
– Кайонэ удалился на Фудзияму31. Чтобы залечить сердечные раны, нанесённые любовью, нужно время. Много времени. Не переживайте за него, принцесса! – добавил император, отвечая на душевный порыв Мэриселы, который она ещё не успела сформулировать даже для себя самой, (похоже, император читал Мэриселу, как открытую книгу) – мой сын сильный. Он возродится из пламени, как и положено Саламандре32.
Мэрисела не стала спрашивать – там же, на Фудзияме, залечивал свои сердечные раны принц Мэдока? Ответ был очевиден.
– Как получилось, что Вы оказались в замке принца Биаджино?
Император Мэдока задумчиво помешал палкой угли костра, который они разожгли, отойдя на приличное расстояние от замка, и ответил не сразу.
– Слухи о появлении дракона ходили уже давно. Когда Кайонэ вернулся из Фрейэрии, стало понятно, что это не слухи. Драконы всегда считались предвестниками войны. Не они её начинали, но в их силах было её предотвратить. Когда в Сакурато пришло приглашение от принца Биаджино на его свадьбу с принцессой Мэриселой, я очень удивился. Кайонэ не упоминал этого имени, когда рассказывал о претендентах на её руку и сердце в этом году. Кайонэ был уже на полпути к вершине Фудзиямы, и я решил отправиться вместо него в замок к принцу Биаджино. На подготовку к свадьбе там не было ни единого намёка. Гости, съезжающиеся в замок, скорее готовились к войне, чем к пышным торжествам, но, почему-то, сами этого не замечали. И вскоре я понял – почему. Принц наложил на них простенькое заклятие отведения внимания. Он нашёл в каждом маленькую точку слабости, за которую зацепился, вытащил её на поверхность и раздул до огромных размеров. У кого-то это было тщеславие, у кого-то природная глупость, у кого-то обида, у кого-то уязвлённое самолюбие…
Мэрисела вспомнила слова отца о том, к каким последствиям может привести неосторожное слово, и поняла, что вот они, эти самые последствия, её глупых выходок. Наверняка среди гостей принца Биаджино было не мало тех, кого к нему привели её слова. Да что там говорить! Она же их видела собственными глазами!
– Я не стал разубеждать его, что я не принц Кайонэ, тем более что мне не пришлось осквернять свои уста неправдой – принц первым ко мне обратился, назвав именем сына.
– И всё-таки, Вы сильно рисковали. Среди гостей находился принц Ниран, который видел Кайонэ совсем недавно. Возможно, были и другие, кто мог Вас разоблачить.
– Большинство людей видят перед собой только то, что хотят видеть. Людям из Западных земель все жители Восточных территорий кажутся на одно лицо. Редко кто даёт себе труд всмотреться и поискать разницу. Но я не стал рисковать и наложил на себя чары молодости. Да и что их молодая, незрелая магия, даже самого сильного из них – принца Биаджино, против моей?
Мэрисела слушала императора Мэдока со смешанными чувствами. Ей было стыдно, ведь часть того, о чём он говорил, относилось и к ней тоже.
– Отговорить принца от Вашего похищения не было никакой возможности, – продолжил рассказчик, – Он вбил себе в голову или где-то прочитал, что свои магические способности можно резко увеличить, если провести старинный обряд слияния крови с девушкой, также обладающей магией. Простая девушка его, конечно, не устраивала. Ему нужна была только принцесса. И он упорно искал её и не находил. А когда узнал о Вашей помолвке с принцем Дрэго, понял, что его последняя возможность возвыситься и заодно утереть нос дракону – это выкрасть Вас.
– А этот ужасный обряд, он, действительно, эффективен? Или это сказка?
– Любая сказка, принцесса, когда-то была былью. Стал бы обряд полезен для принца Биаджино? Думаю, что нет. Ведь он пропустил в нём одну, но очень существенную деталь. Девушка должна добровольно на него пойти, захотеть поделиться своей кровью. А такое желание у неё могло возникнуть, только когда она чувствует любовь. И, если Вы посмотрите на этот обряд с этого ракурса, то ничего ужасного в нём не обнаружите…
Мэрисела представила на месте Биаджино Дрэго, и поняла, что император Мэдока прав. Что этот обряд, как не описание первой брачной ночи двух страстно влюблённых друг в друга людей? И зацеловать можно друг друга до крови, и расцарапать в порыве страсти. А, уж, дар супругу своей девственности вообще строится именно на крови. Да и клятвы верности, когда влюблённые рисуют на своих запястьях ножом магические символы, а потом соединяют руки, чтобы смешать кровь, до сих пор не редкость даже среди самых обычных людей.
