Ирма Гринёва
Кто бы мог подумать? А если это любовь, то…
Грегер через Кристиана, сидевшего на вёслах, посмотрел на нос лодки, где располагалась Наташа. Такая рассадка была постоянной для их экипажа, только Кристиан с Грегером периодически менялись местами, оказываясь то за вёслами, то рядом с Ксюшей у руля. Наташа тоже выглядела умиротворённой, только с небольшой грустинкой.
Наташа думала о сестре и папе. Прошло уже больше двух лет с их ухода, и острота боли притупилась, остались память и светлая грусть. В такой день, как сегодня, Наташе было очень жалко, что они не могут почувствовать всю его прелесть. Она молилась, чтобы там, на небесах, им было так же хорошо, как ей здесь и сейчас.
Грегер искоса посмотрел на Ксюшу. Она, единственная из всего экипажа, сидела как нахохлившийся воробышек. Грегер порадовался за Кристиана, который, по его мнению, преодолел свои чувства к Ксюше, и ни капельки не пожалел девушку, не сумевшую по достоинству оценить искренние чувства другого человека.
– Держаться правее! – долетел до них веселый голос Гали.
Лодки растянулись по узкой протоке, которая петляла между высокими камышами, так что они лишь изредка видели то предыдущий, то следовавший за ними экипаж. Датчане шли последними. Перед ними шёл экипаж Сашки с Галей, и они отстали специально, чтобы громогласный Галин голос не мешал волшебству сегодняшнего дня.
Иногда протока расширялась, между травой даже мелькал берег, но приблизиться к нему, чтобы встать на обед пока не получалось. Иногда, вдруг, плавное течение протоки превращалось в стремнину, образуя небольшие порожки, и тогда шедшие впереди экипажи предупреждали об опасности и более удобном проходе.
– Ой! – опять раздался голос Гали одновременно с каким-то скрежетом. Что-то произошло.
Что произошло, стало понятно, когда экипаж Кристиана выскочил на открытое пространство. Лодка Сашки стояла посередине протоки, как вкопанная. Это было тем более удивительно, что буквально в полуметре от застывшей лодки бурлила очередная стремнина.
Кристиан и Ксюша осторожно приблизили свою лодку к лодке Сашки, и Наташа ухватилась за их корму. Лодка качалась как на качелях, но сдвинуться с места не могла. Тогда Кристиан велел Ксюше развернуть их лодку боком. Они вдвоём с Грегером пытались толкать застрявшую лодку вперёд, потом тянуть назад, на вёслах упиралась Галя, но всё было без толку.
Тогда Кристиан пересадил Грегера за вёсла, сам решительно разделся до плавок и прыгнул в воду. Грегер не стал его останавливать. Если Кристиану хочется отморозить свой детородный орган, то, пожалуйста. А с другой стороны, он же прошёл службу в элитных войсках морских подводников, может быть, он знает, что делает?
– Там два дерева торчат буквой V, вы между ними застряли, – сказал вынырнувший из-под лодки Кристиан, – попробую толкнуть вас назад.
– Погоди, одному не получится. Я сейчас! – сказал Сашка, разделся и тоже прыгнул в воду.
Но и вдвоём у них ничего не получилось. Если бы они могли упираться обо что-нибудь ногами, но под ними была вода, и только вода.
– Перегружайте к нам вещи! – скомандовал Кристиан.
Костян решил вопрос ещё более кардинально. Он понял основную идею: вес лодки уменьшится и она всплывёт, отцепившись от деревьев, захвативших её в плен своих веток. Поэтому он перекидал в соседнюю лодку часть груза, пока соседи не осели под кромку, разделся и тоже сиганул вниз.
Ребята поупирались уже втроем.
– Бесполезно, мальчики! – спокойно сказала Галя, – Пока я не сойду, ничего не получится.
И начала снимать ветровку.
– Не смей! – одновременно крикнули Сашка и Фёдор.
– А на вёслах кто будет? – продолжил Сашка. – А ты, блин, куда! – заорал он на Федора, – кто рулить-то будет?
Но было поздно. Фёдор, как был в одежде, так и спрыгнул с лодки. Видимо, это было последней каплей. Лодка покачалась на волнах от прыжка Федора, и плавно съехала назад с препятствия. Ребята подсадили Федора обратно в лодку, и оба экипажа, обогнув справа опасное место, продолжили движение. А Кристиан, Сашка и Костян, чтобы разогреться, отправились за ними вплавь. Доплыли до ближайшего берега, переоделись в сухое, перегрузились, расселись по своим экипажам.
– Вы где запропастились? – налетел на них Андрей, когда отставшие экипажи добрались до места стоянки.
А когда узнал, что произошло, воскликнул:
– Не поход, а тридцать три несчастья! – а потом озабоченно спросил, – Водкой растёрлись?
– Да не было у нас водки.
– А ну, быстро к костру! Танька! Достань пару бутылок водяры. Ребята, у кого есть шерстяные носки, лучше колючие, тащите сюда! Девчонки, вы там, это…, займитесь чем-нибудь. А вы, давайте, пацаны, раздевайтесь! Будем вас лечить народными методами.
Андрей успокоился, только когда ребят растёрли, переодели в шерстяные вещи и заставили выпить по стакану водки. Вернее, заставлять пришлось только Кристиана, остальные выпили вполне добровольно.
– А ты куда полез, болезный? – накинулся Андрей на Фёдора.
– Так надо было! – не отступил Фёдор перед возвышавшимся над ним на целую голову Андреем.
– Ага, понятно! – криво усмехнулся Андрей, – Дульсинею25 свою спасал!
Тут, к сжавшему кулаки Федору, присоединился Сашка с не менее агрессивным видом, и Андрей отступил:
– Да ладно вам, пацаны! Шучу!
И только тут до Грегера дошло, что состав Сашкиного экипажа сегодня не был обычным. Ведь Фёдор-то из экипажа Сергея. И Галя каждый день была в новом экипаже, а в Сашкином застряла. И, кстати, что-то её совсем не слышно. И не видно. Девчонки, вон они, суетятся с просушкой мокрой одежды, а её нет среди них.
После того, как справились с одеждой, девочки приступили к приготовлению обеда. График дежурств соблюдали только ребята, а девчонки уже давно готовили еду все вместе. Чик-чик-чик, быстренько всё нарезали, в воду покидали, помешали и готово. Дежурная отвечала только за соль и сахар, а то так можно и пять раз посолить, и ни разу.
Галя к обеду не вышла, ушла в лес и грузно осела на пеньке. Федор с Сашкой покружили около неё, но побеспокоить не решились.
Галя уже давно смирилась со своим весом. Уж сколько она предпринимала попыток похудеть, каких только диет не перепробовала. И голодала на воде, и бессолевой диетой давилась, и на кефире сидела, и калории подсчитывала – ничего не помогало. Словно в насмешку над её усилиями, тело продолжало раздаваться вширь. Только желудок себе посадила.
Но сегодняшнее происшествие выбило её из колеи. Особенно, когда в воду прыгнул Федор, и его перевязанная голова, как огромный поплавок, заколыхалась над поверхностью воды. Галя уже тогда чуть не расплакалась. А когда они добрались до стоянки, потихоньку от всех ушла в лес. И там уже дала волю слезам. Похоже, придётся ей завязывать с любимыми походами. Правильно сказал про неё Андрей – тридцать три несчастья. Ведь это из-за неё они вчера притащились последними, с огромным трудом преодолев большую воду. А сегодня, так и вообще – все лодки спокойно прошли по протоке, и только их, из-за неё, застряла. Прощай, любимые песни у костра! Прощай, весёлые игры! Прощай, мягкое скольжение лодки по серебристой воде!
Девчонки заметили отсутствие Гали на обеде, налили в её миску щедрую порцию наваристого борща и гурьбой отправились в лес по направлению, которое им указали Федор с Сашей.
Получилось только хуже. Галя уже не плакала, только обессилено сидела с опухшим от слёз лицом. Когда подошли девчонки, разрыдалась вновь. Успокоить её не получалось. Тогда Таня отправила девчонок назад, забрала у них Галину миску с борщом и осталась, усевшись напротив на поваленном дереве.
Какими уж словами она её уговорила, никто не знал, но к костру Таня вернулась с пустой миской, но без Гали. Татьяна же упросила Андрея остаться сегодня на ночь здесь. Андрей был недоволен незапланированной днёвкой и поставил вопрос на голосование, поскольку дальше всем, чтобы нагнать упущенное время, придётся упираться на вёслах с удвоенной силой. Все единодушно проголосовали «за».
Дальше жизнь лагеря потекла по обычному руслу. Ребята – за дровами, девчонки – ставить палатки, всем вместе – разбирать и растаскивать вещи.
В приготовлении ужина Галя уже участвовала наравне с остальными, только её веселого зычного голоса было не слышно. На ужин девчонки расстарались: к уже поднадоевшим макаронам с тушенкой настрогали из свежих овощей салат из всего, что было у них в запасе. Да и зачем овощам вянуть? Где-нибудь что-нибудь раздобудется по дороге.
Играть не стали. Как-то не было настроения. Олег предложил танцы. У него был небольшой плеер на батарейках, он врубил его на полную мощность и они танцевали, пока батарейки не сели. Сначала медленные танцы. По чесноку делили между собой девчонок, которых было в три раза меньше. Разница была даже ещё больше, поскольку Сашка с Федором никого из ребят не подпускали к Гале, приглашая её на танец в строгой очерёдности, друг за другом. Ксюша перетанцевала со всеми, и не по одному разу, кроме Андрея и Кристиана. Почему-то они её ни разу на танец не пригласили. И она их тоже не стала приглашать, когда объявили белый танец.
Вскоре медленные танцы надоели, да и алкоголь уже раскочегарил кровь, и Олег поставил диск с народными танцами. Там было всё вперемешку: и русская полька, и греческие сиртаки, и что-то то ли шотландское, то ли ирландское, и еврейская Хава-Нагива, и что-то ещё, неподдающееся определению. Грегер был удивлён. Русские с удовольствием танцевали любые танцы, создавалось впечатление, что они их знают все. Как-то не совмещались в его сознании растиражированный всей западной прессой русский шовинизм26 с таким интернациональным поведением. Он решил над этим поразмыслить, когда в палатке доберётся до своего дневника.
Когда батарейки в плеере сели, дошло дело до гитары. Галя уже отошла от своих горестных размышлений, повеселела и пела вместе со всеми. Андрея потянуло на хулиганские песни с матом, но Наташа быстренько отобрала у него гитару.
А Таня насторожилась. По-видимому, она опять пропустила момент, когда Андрей перебрал свою норму водки (другой алкоголь он не признавал). А когда Андрей перебирал – дело начинало пахнуть керосином. Ну, точно! Уставился своим тяжёлым взглядом изподлобья в какую-то одну точку. И куда же мы смотрим? Ну, конечно! Кто бы сомневался! Андрей в упор смотрел на Ксюшу. Ксюша заметила этот страшный взгляд и очень испугалась. Что-то тёмное, жуткое поднималось в Андрее.
Пора было принимать срочные меры, а то быть беде. И главное тут была внезапность. Андрей и так-то был не слабаком, а в таком состоянии его силы удесятерялись. Татьяна пошепталась с Олегом и Сергеем, с которыми они уже не раз бывали вместе с походах, те предупредили остальных. А Татьяна постаралась увести от поля предстоявшей битвы девчонок с Федором и иностранцами (им ещё только международного скандала не хватало!).
Но не тут-то было. Кристиан тоже заметил потемневшего Андрея, и на кого он смотрел таким зверем, тоже проследил. Когда ребята дружно навалились на Андрея, Кристиан рванул обратно к костру, уже отойдя от него на приличное расстояние. Грегер поспешил за ним и попробовал оттащить Кристиана, но заработал нехилый удар кулаком в нос от своего будущего короля. А Кристиан нырнул в кучу малу.
Если бы не внезапность нападения, фиг бы они справились с Андреем, по крайней мере, ушибов и синяков заработали в разы больше, это точно. А всего-то и нужно было связать ему руки и ноги. Но Андрей отчаянно сопротивлялся. Когда им удалось связать ему руки за спиной, он дрался ногами. Даже головой бодался, когда они его стреножили. А уж ругательствами поливал, даже у ребят уши вяли и закатывались в трубочку.
Девчонки вернулись на поляну и начали хлопотать над ранеными. Наташа в первую очередь принесла холодной воды из реки в алюминиевой кружке и приложила к на глазах распухающему носу Грегера. В ход пошли йод, мази, бинты. Все были перевозбуждены, а Андрей продолжал буйствовать, извиваясь около костра.
Ксюша сама подошла к Кристиану и начала осторожно промокать ему кровь из разбитой губы. Он остановил её руку. Она посмотрела прямо ему в глаза и увидела там такую любовь, такое отчаянье, такую нежность, такую гремучую смесь чувств, что сердце её не то, что дрогнуло, а просто разбилось вдребезги. Нет, не сердце разбилось, а ледяная корка вокруг него растрескалась и опала осколками, как в сказке «Снежная Королева» у Кая, когда его нашла Герда.
Они долго стояли, глядя друг другу в глаза, а потом Кристиан наклонился за поцелуем.
– Больно будет! – прошептала Ксюша у самых его губ.
– Сладко! – возразил Кристиан и приник к её губам.
К реальности их вернул взрыв хохота.
– Ну, силён, братан! – сквозь смех произнёс Серёга.
Оказывается, пока девчонки обрабатывали раны, Андрей успел успокоиться и заснуть, и теперь трубно храпел, уткнувшись лицом в землю. Ребята занесли его в палатку и развязали. Андрей свернулся клубочком. Сложил ладони, как ангелочек, и подложил их под щёку. Почмокал губами, как младенец. На очередной взрыв хохота даже не шелохнулся.
Все разбрелись по своим палаткам. Кристиан с Ксюшей одни остались у костра. Разойтись, оторваться друг от друга не было сил. Они так долго шли навстречу, что расстаться сейчас хоть на миг, было немыслимо.
– Идите уже в нашу палатку! А то замёрзните!
Это сжалилась над ними Наташа. Кристиан замер, боясь поверить своему счастью, и с трепетом ожидая вердикта Ксюши.
– А ты как же? – спросила Ксюша.
– Ну, уж в этаких хоромах, как-нибудь размещусь! – ответила Наташа, намекая на шатёр Кристиана.
Кристиан помог Наташе перетащить её рюкзак и спальник в свою палатку, быстренько собрал свои вещи и со словами: «Спокойной ночи!» ретировался из палатки.
Ошарашенный Грегер даже не успел отреагировать. Он вообще-то собирался перейти с Кристианом на официально-холодный тон после его возмутительного поведения, а сейчас сидел над своим дневником в раздумьях о загадочной русской душе, попутно решая дилемму: записывать или нет туда драку с Андреем, поскольку, занятый своим пострадавшим носом, не успел чётко всё рассмотреть. А уж причины произошедшего вообще были за гранью его понимания. Может быть, Наташа ему сможет что-нибудь объяснить? И это практическое соображение заглушило шевельнувшуюся в его душе неловкость от проживания в одном помещении с девушкой, с которой его не связывает секс. Других чувств к девушкам Грегер пока не испытывал.
25 – Дульсинея Тобосская – центральный персонаж романа Мигеля Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», возлюбленная, дама сердца героя романа (из Википедии)
26 – идеология, суть которой заключается в проповеди национального превосходства с целью обоснования права на дискриминацию и угнетение других народов. Шовинизм способствует возникновению и распространению неприязни и даже ненависти к чужакам, иноземцам, иноверцам, по принципу «не такой – чужой – чужак – враг»
19
Андрей выполз из палатки уже к концу завтрака.
– Андрюха, ну, ты как? – сочувственно спросил Олег.
Андрей вяло махнул рукой. Татьяна молча поставила перед ним трехлитровую банку с солёными огурцами. Он одним махом выпил полбанки рассола и взялся за миску с подогретыми остатками вчерашнего борща.
Грегер был потрясён – никакого осуждения, ни намёка на то, чтобы коллективно обсудить вчерашнюю ситуацию. Все делают вид, что ничего необычного вчера не произошло. Или это всё для русских обычное дело? Его глубокомысленные философские рассуждения прервал осторожный, можно даже сказать, смущённый голос Андрея:
– Это я так тебя приложил?
Грегер взглянул на уже оклемавшегося Андрея, понял, что свой вопрос тот адресует ему, скосил глаза на Кристиана и коротко ответил:
– Нет!
– Ну, слава богу! А то я ничего не помню…
Ребята начали наперебой рассказывать про вчерашнее, попутно разукрашивая рассказ подробностями, которых не было. Андрей смеялся вместе со всеми. А Грегер пыхтел от возмущения, поскольку виновник его разбитого носа светился как рождественская ёлка, вообще не реагируя на происходящее. Рядом с ним светилась от счастья Ксюша. Казалось, что они, как йоги, парили над землёй, а не сидели на бревне. Смотреть на них было также трудно, как на яркое солнце в жаркий полдень. И немного завидно.
Грегер отвёл глаза от Кристиана, всё равно сверлить его взглядом было бесполезно, и натолкнулся на сияющую луну Галиного лица. Рядом сидел такой же сияющий Федор и держал Галю за руку. Так вот почему Сашка не принимал участия в общем веселье, а одиноко сидел поодаль и зачем-то ковырял палкой в остывающих углях костра! Галя выбрала Федора, а не его. Небольшого роста Фёдор смотрелся тщедушным рядом с дородным Галиным телом, хотя слабаком не был, а был, скорее, жилистым. Кряжистый Сашка, с точки зрения Грегера, смотрелся бы с Галей более гармонично. Что это? – размышлял Грегер, – Тайны загадочной души русской женщины? Или загадки любой женской души?
– А вот у нас в части был случай…, – услышал Грегер знакомую фразу, только сказанную не голосом Андрея, а голосом Олега, и навострил уши – … Комполка перед Новым годом решил устроить концерт, как говорится, "из местной самодеятельности". К концу концерта срочники должны были выбежать на сцену, схватить нашего прапорщика и унести со сцены, тем самым как бы провожая "старый" год. И вот, представьте: выбегают пацаны в полном прикиде на сцену, и несутся к прапору. Тот, будучи немного навеселе (Новый год, как-никак), решил немного посопротивляться для большего правдоподобия. А зря! Солдатики в той ситуации мало что соображали, у них же рефлексы на сопротивление выработаны в результате занятий по рукопашному бою. Стандартный приём: упор в спину, подсечка, и прапор, не ожидавший такой подлянки, падает на пол. Будучи в немного заторможенном состоянии, он не успевает сгруппироваться и умудряется расквасить себе нос, тут же оглашая зал потоком мата, в котором цензурными были только междометия. Завалив прапора, срочники берут его на руки и под его отчаянный ор уносят со сцены. Ну, мы думали, прапор потом их с потрохами съест, а он ничего, нормальным мужиком оказался, солдатиков тех никак не прессинговал.
– А у меня в армии тоже случай был, – не преминул рассказать Андрей, – Мы перебазировались за Полярный круг на транспортниках. Полёт был сложный по метеоусловиям. За окнами ни черта не видно. Представляете, даже тяжеленный АН мотало из стороны в сторону. Нас пятеро в салоне было и техника. Вдруг выходит к нам из кабины пилотов бортинженер, достаёт водяру и предлагает выпить. Мы отказались, конечно, а он всю бутылку так сам и «уговорил», а потом отрубился. Сели, наконец. Лётчики вышли из кабины уставшие, злые, а как увидели своего храпящего бортинженера, вообще впали в бешенство. Они нас спустили по трапу, а потом тот, что помоложе, спрятал парашюты, растолкал пьяного бортинженера, сказал что они падают, и отдал ему последний парашют. А за бортом полярная ночь, вьюга, ничего не видно. Мужик, еще не проспавшись, одевает лямки парашюта и бросается в открытую дверь как учили – руки, ноги в стороны с криком: "А-а-а-а-а! Бля!" Но дернуть за кольцо не успевает, хряпается со всей дури на бетонку. Всё лицо всмятку и причиндалы свои отбил конкретно. Ну, что? Давайте-ка выдвигаться. Сегодня будем упираться до посинения, то бишь, до того, как стемнеет.
Андрей задал бешеный темп, но как они ни старались, до запланированного места стоянки до темноты дойти не сумели. И это притом, что девчонки утром успели сварить рассольник (не пропадать же огурцам из банки!), и во время обеда его оставалось только разогреть. Андрей не стал больше рисковать, лишний раз разгружаться-загружаться не хотелось, но всё же это было лучше, чем в темноте напороться на какое-нибудь неожиданное препятствие. И они встали на ночлег. Дальше всё как обычно: дрова, палатки, девочки направо, мальчики налево.
Сашка где-то бродил и к ужину вернулся воодушевлённым:
– Мужики! Я такую заводь нашёл! Там рыбы, наверняка, не меряно! Кто со мной на ночную рыбалку?
– Это как? – заинтересовался Грегер. – У тебя есть лицензия на рыбалку? А у кого её нет, может пойти?
– Я тебе могу выписать! – сказал с самым серьёзным видом Андрей. – И печать на лоб поставить.
– Почему на лоб? – удивился Грегер.
– Ну, как же? Приезжает ночью инспектор – как он твою бумажку будет ночью читать? А так, на лоб фонариком посветит, и сразу видно: браконьер ты или законопослушный рыбак!
Тут ребята не выдержали, заржали. Грегер ничего не понимал.
– У нас никакой лицензии на рыбалку не требуется, – сжалилась над Грегером Татьяна. – А вы нашли над чем смеяться! Хватит уже!
– Да ладно, братан, не обижайся! – хлопнул насупившегося Грегера по плечу Андрей. – Пойдём с нами, сам всё увидишь. Сашка, я с тобой!
– А ночная рыбалка – это вообще ночью не спать? А как же завтра грести? – начал расспрашивать Грегер, в котором любопытство перевесило всё остальное.
– Ну, почему же, совсем? Выйдем часика в три. А греблю, конечно, никто не отменяет.
– Нет, спасибо! Я лучше посплю, – решил Грегер.
– А я пойду! – воскликнул вдруг Кристиан, уже давно прислушивающийся к разговору.
Поход подходил к концу, и ему не хотелось ничего упустить из этого короткого, но такого замечательного приключения.
Из дневника Грегера:
«Е.В. добился К. Это говорит о наличии в его характере упорства и воли в достижении поставленных целей.
Сегодня о русской армии рассказывал не только Пингвин, но и О. Понял только то, что русские пьют всегда и везде, даже во время службы.
Девочки приготовили на обед очередной шедевр. Кажется, я «подсел», как говорят русские, на их супы. Спросил у них, сколько видов супов в русской кухне. Они начали перечислять и сбились на третьем десятке. Даже в походе девочки ни разу не повторились!
С Н. почти восстановили рассказ про цирк»
20
На рыбалку вышли вчетвером на двух лодках: Сашка с Кристианом и Андрей с Грегером. Поскольку пошёл Кристиан, пришлось тащиться и Грегеру. Не мог же он отпустить Его Высочество одного ночью – мало ли что может случиться? Кристиан предлагал Грегеру остаться, не ходить, но тот настоял. И Кристиан пожал плечами – твоё дело!
Грегер выполз из тёплого спальника в стылую майскую ночь и подумал о том, так ли уж привлекательна служба в охране особ королевской крови? Получалось, что как-то не очень…
Они просидели в лодке два часа, но так ничего и не поймали. Поплавок даже ни разу не дёрнулся. Грегер начал клевать носом и чуть не свалился в воду.
– Эх! Сейчас бы пару шашек динамита! – мечтательно произнёс Андрей, – И на уху бы набралось, и на жарёху!
– Так тоже разрешено? – удивился Грегер.
– Не, динамитом запрещено… Но, если очень хочется и никто не увидит, то можно!
Грегер ничего не понял, но переспросить не успел, поскольку Андрей опять вспомнил очередной случай из своей армейской службы:
– Был у нас как-то один случай. Рванул склад боеприпасов. Вот это я тебе скажу, был фейерверк! Нас подняли по тревоге, отвели на безопасное расстояние. Начали проверять личный состав и, вдруг, обнаруживают, что одного солдатика не хватает. А он в эту ночь как раз был на посту около складов. Ну, мы решили, что всё, кирдык пацану. Жалко его, но к складам не сунешься. Рвалось там дня три. А как затихло, приехала комиссия из штаба, села в мой танк, я механиком-водителем службу заканчивал, поехали разведывать обстановку. Местность вокруг, конечно, немного лунная от разорвавшихся снарядов. Подъезжаем к бывшим складам, и, вдруг, по танку начинают стрелять, в аккурат, по смотровым приборам. Представляешь, пацанчик-то наш жив оказался! Трое суток с поста не уходил. Решил, что настал его "последний и решительный"…
В пять утра Андрей решил, что хватит тут мёрзнуть и свернул рыбалку. Сашка с Кристианом ещё не вернулись. «И зачем я мёрз, если всё равно рыбачили отдельно?», – подумал Грегер и быстренько залез в палатку, чтобы поспать ещё хотя бы пару часиков до подъёма. Наташа сладко посапывала во сне, как ребёнок. Грегеру почему-то стало тепло на душе, и он заснул сном младенца.
21
Грегер выполз к завтраку одним из последних. Все ребята сгрудились около костра и что-то оживлённо обсуждали. В середине кружка Грегер обнаружил лопающихся от гордости Сашку и Кристиана. Предмет гордости в виде четырёх толстых лещей находился тут же в ведре у их ног.
Но, в конце концов, удачливые рыбаки раскололись, и рассказали правду. Как оказалось, рыбу они поймали не на удочки. Крючок Сашки за что-то зацепился, они вытянули старую сеть с несколькими дохлыми рыбками и несколькими ещё живыми. Сеть явно никто уже давно не проверял. Так что они вытащили её на берег всю, освободили ещё живую мелочь, а четвёрку этих красавцев притащили в лагерь. Будет завтра знатная уха напоследок! А сейчас оставался один короткий марш-бросок до их последней стоянки.
Но со стоянкой им не повезло. Она оказалась занята
байдарочниками. Андрей высадился для переговоров – вдруг они вот-вот уйдут, но ребята встали до завтрашнего утра, так что пришлось идти дальше. Следующее место было не хуже намеченного, за одним исключением – готовых камней для баньки, той, с веничком, которую Андрей обещал несколько дней назад, здесь не было. И за дровами было идти далековато. А для баньки их требовалось ого-го, как много. В остальном место было очень даже симпатичное – широкая песчаная коса, ровная поляна, готовое место для костра, даже крепко сбитый длинный стол с лавочками, да ещё и под навесом, имелся. А поодаль, там, где начинался лес, виднелась заветная будочка туалета, к непомерному удивлению Грегера, уже успевшего отвыкнуть от благ цивилизации.
Обедом ребята заморачиваться не стали, так, зажевали голод бутербродами, оставив уху в качестве главного блюда прощального ужина, и занялись делами. Олег с Серёгой ушли за чем-нибудь вкусненьким (и горячительным, конечно) в ближайшую деревню. Андрей с ними не пошёл, оставив себе более ответственную миссию по поиску камней и сооружения баньки. Не один, конечно, с ним осталось ещё трое ребят. У Сашки была задача наделать берёзовых веников. А остальные ребята пошли за дровами.
Девчонки тоже без дела не сидели. Татьяна с Галей занялись ревизией продуктов (часть нераспечатанных пачек и консервов можно будет сдать обратно на склад и вернуть за них деньги). Люда, как главная повариха, занялась рыбой. А Ксюша с Наташей сами вызвались пойти в лес за черникой (девчонки договорились сделать ребятам сюрприз в виде вареников – не зря же они протаскали весь водный поход пакет с мукой, тщательно оберегая его от влаги!)
Наконец, все дрова были попилены, поколоты и сложены в аккуратную поленницу. Рядом с ней примостились заготовленные Сашкой березовые венички. Андрей уже затопил баньку (камни должны были хорошо раскалиться, а для этого требовалось время). Олег с Серёгой вернулись с целой сеткой водки и кучей пачек разного печенья. На костре уже вот-вот должна была закипеть вода для ухи, а девчонки замесили тесто и оставили его дозревать, накрыв влажной тряпочкой. А черники всё не было.
Кристиан забеспокоился. Он спросил у девочек – где Ксюша и Наташа? Те спокойно ответили, что ушли они давно, так что должны вот-вот вернуться. Спрашивать ребят было бесполезно, они вообще на девчонок внимания не обращали, каждый был занят своим делом. Кристиан подождал ещё пятнадцать минут, но никто не появился, страх за любимую скрутил внутренности в тугой узел, и он пошёл за фонариком, чтобы идти в лес искать девчонок.
У Грегера тоже внутри всё сжималось от страха за Наташу, но отпустить в лес Его Высочество, он не мог. И составить ему компанию в поисках тоже не мог. У него на этот случай были совершенно чёткие инструкции: он обязан был пожертвовать собой ради наследника престола, но так, чтобы в результате этих действий ничего не угрожало ни здоровью, ни жизни Его Высочества. А как он мог это обеспечить в незнакомом лесу? Даже, если Грегер погибнет, от этого опасность для Кристиана не исчезнет. И Грегер принял решение не отпускать Кристиана в лес.
Кристиан и так был на взводе, а на странные, с его точки зрения, действия Грегера просто вызверился. Вместо того чтобы идти с ним, он не только не идёт сам, но и его вознамерился не пустить!
Ребята с удивлением наблюдали (но пока не вмешивались) за ссорой датчан. Кристиан почти кричал – Грегер отвечал спокойно. Кристиан нападал – Грегер уворачивался от ударов. Кристиан куда-то порывался пойти – Грегер неизменно заступал ему дорогу. Наконец, Кристиан предпринял решительные действия, прыгнув на Грегера, но и в этом случае Грегер не давал сдачи, а лишь пытался блокировать удары нападавшего.
Татьяна подошла к Андрею:
– Может, уже хватит цирка? Иди, скажи ему про Ксюшу, пока они не поубивали друг друга.
– И где ты тут видишь убийство? Даже нормально драться не умеют, – проворчал Андрей, но к иностранцам пошёл.
– Всё, пацаны, брейк! Брейк, я сказал! Из-за чего сыр-бор?
– Ксюша и Наташа пропали, надо идти их искать, – ответил Кристиан, – а он сам идти не хочет, и меня не пускает!
«Как в детском саду, ей богу!», – подумал Андрей.
– Поиски в незнакомой местности в условиях приближающейся темноты, приведут к тому, что вместо двух потерявшихся будет четверо, – ответил Грегер.
– А он разумные вещи говорит! – решил поиграть в рефери на ринге Андрей.
– Я всё равно пойду! Как можно хладнокровно бросить двух девочек одних ночью в лесу???
– А кто тебе сказал, что мы их собираемся бросать? Давай так: спорим, что… (Андрей посмотрел на часы), что ровно через сорок минут они сами вернутся целыми и невредимыми?
– А если не вернутся?
– А если не вернутся, – сказал серьёзно Андрей, твёрдо глядя в глаза Кристиану, – мы пойдём прочёсывать лес все вместе. Договорились?
Кристиан в глубине души понимал всю бесполезность его блужданий по незнакомой местности, поэтому согласился. Хотя, время, проведённое в бездействии, когда кажется, что именно в этот момент с твоим любимым человеком происходит что-то страшное, а ты ничего не делаешь, чтобы его спасти, ужаснее любого кошмара, который может случиться лично с собой.
Андрей не тянул специально время. Ещё час назад он прошёл по следам девчонок, после того, как к нему подошла Таня и с тревогой сообщила, что Ксюша и Наташа до сих пор не вернулись из леса. Эти места Андрей знал, как свои пять пальцев. Если речки и протоки в каждом походе он старался выбирать новые, благо, что их тут было столько, что и двух жизней не хватит, чтобы обойти все, то мест стоянок перед турбазой было наперечёт. Он видел (по следам, конечно, а не воочию), как девчонки кружили на одном месте, всё время возвращаясь в одну и ту же точку, пока окончательно не потеряли направление, ведущее к лагерю. Потом они вырвались из замкнутого круга и начали шарахаться из стороны в сторону (видимо, у них началась паника). А потом набрели на высоковольтную линию, и пошли вдоль неё. Молодцы! Сообразили, что линия неизбежно выведет их к людям. Если бы пошли на юг, то через пару часов вышли бы к турбазе. Но они пошли на север, а, значит, они вскоре должны были услышать реку (высоковольтка вплотную к реке не подходила). А там уже оставалось надеяться, что сообразят пойти по течению, что неизбежно приведёт их в лагерь. Прикинув расстояния, Андрей понял, что через пару часов они должны вернуться. С этого момента прошло уже более полутора часов, отсюда он и сказал Кристиану про сорок минут, взяв срок с запасом.
